Текст книги "Четвёртый Интернационал (СИ)"

Автор книги: Михаил Белов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 5 страниц)

Со своей стороны, подельники обещали сами себя обеспечить оружием и транспортом. Хоскинса так и подмывало дать свои рекомендации на этот счет, особенно, когда высказывались «тедди-бойз», которые свою внешность оправдали полностью, и демонстрировали явную придурковатость. Но Дэн, Кенни и Рой выглядели людьми иного сорта, и им не надо было объяснять, что такое «надежные стволы, которые всех перепугают» и «неброские, но ходкие и вместительные машины».

Ограбление запланировали на конец сентября. Хоскинс внимательно следил за ходом подготовки.

Практически, на следующий день после того, как подельники ударили по рукам, Кенни угнал немного побитый, но ещё вполне «бодрый» серый Форд Mainline. Его загнали в гараж, арендованный Дэном, и тщательно перебрали движок – один из «тедди-боев», Майк, оказался не таким уж бесполезным, и продемонстрировал большую сноровку в диагностике и обслуживании моторов. И зачем пошел в бандиты, спрашивается? Работал бы честно, имел бы неплохие деньги… Второй автомобиль, на этот раз, Alvis TA14, Кенни пригнал в гараж спустя неделю. Эта машина была в лучшем состоянии, чем Форд, но над ней пришлось немного поработать, барахлил карбюратор. Рой обещал достать оружие и патроны, но чего-то там у него не выходило, он часто бывал мрачен и недоволен. Хоскинс, ясное дело, мог ему помочь, при желании, он мог достать хоть 25-ти фунтовую скорострельную пушку. Но, во-первых, желания у него не имелось, ни малейшего. А во-вторых, ему хотелось взглянуть на то, чего стоят подельники.

Со своей стороны, он делал все, что от него требовалось – у него была точная дата и время, когда налет принес бы оптимальный результат, он позаботился о схеме расположения проводов сигнализации.

Кроме того, Ричард обещал «убрать» из района полицию, и всячески бравировал этим, опасаясь, что бандиты испугаются и «сольются» раньше времени. На самом деле, естественно, если бы он напрямую обратился к полиции Лондона с подобной просьбой, его бы послали далеко и надолго, равно, пожалуй, как и самого Роджера Холлиса в аналогичном случае. На Метрополитен-полис приходилось воздействовать типично-английским способом: через личные знакомства. Для этого Хоскинс лично обратился по телефону с просьбой одному хорошему знакомому из внешней разведки MI-6, который в настоящий момент служил где-то в Западном Берлине. Тот имел давнее знакомство с нынешним суперинтендантом, и вот ему-то удалось гарантировать, что в день «акции» ближе трех миль от банка ни одного патруля «бобби» не будет, а, кроме того, на маршруте подхода и отхода обоих авто обойдется без автоинспекторов.

Сложная схема, да и не самая надежная, но вот примерно так в те времена и работали.

Когда, в середине августа, Сергей попросил у Теда о личной встрече, того это слегка раздосадовало. В конце концов, Сергей, как никто, отлично знал, насколько Тед замотан в текучке, и записка, доставленная среди недели, была очень некстати… Однако, он уже успел слегка сдружится с необычным «партнером», и понимал, также, что по ерунде тот беспокоить не станет.

Встречу проводили в традиционном месте, в Кэмдене.

– А я уж думал, они сочли нас полезными членами общества, и отвязались, – признался Тед, выслушав новости о готовящемся ограблении.

– Вы и есть полезные члены общества, причем, на настоящем этапе вы и для них тоже полезны, – пожал плечами Сергей, – Просто, они не могут отвязаться, в принципе.

– Реакция на красный цвет, как у быков?

– На самом деле, что-то похожее, – Сергей задумчиво покачал головой, – А самое обидное, что именно 1 сентября у нас в Лондоне почти никого не будет. Не могу уж всего рассказать, но…

– Да чего там, – проворчал Грант, – К визиту Хрущёва в США готовитесь, надо думать. И к выборам. Все нормально. Вы нам не няньки, да и пора уже службе Лаймона принять, так сказать, боевое крещение…

– Э, погодите, – упреждающе поднял руку Сергей, едва не опрокинув кружку с пивом, – Рановато вам ещё … креститься. Насколько я наслышан, у CASA уже есть кое-какие успехи?

– Да, удалось выявить ещё нескольких внедренных агентов, кроме того, они успешно борются с покражами на складах и стройках. Серьезно, если бы я раньше знал, сколько воруют при строительстве, я, глядишь, меньше бы ругал буржуев за цены на недвижимость. Хотел сказать вам спасибо, от лица всех дольщиков кооперативов. Ребята нам сэкономили целое состояние…

– Очень рад. Так вот, Тед. Их рановато бросать в бой. Детективную работу они, как я вижу, быстро освоили на ходу. Это, на самом деле, самое важное. Кроме того, Эдвард – очень хороший руководитель, это я ответственно могу сказать. Беда другая. Мы считаем – ни в коем случае вообще нельзя подпускать грабителей к банку. Тем более, нельзя организовывать там засаду. В сущности, такая засада, успешная она будет, или нет – гарантированно приведет, во-первых, к тому, что наши ребята окажутся на нарах. Во-вторых, к тому, что банк закроется. В-третьих – что на организаторов, то есть, в том числе, и на вас, заведут дело. Понимаете, о чем я?

– Кажется да. О том, что если мы начнем сопротивляться, нам же в итоге придется хуже. Что вы предлагаете? Может, просто закроем банк в этот день, а выплаты организуем в другом отделении?

– Нет. Это не снимет проблему, а просто отложит её на некоторое время. Боюсь, нам придется показать этим ребятам, что с вами так дела делать нельзя. Пусть ищут легальные ходы. 8 октября выборы. Им совершенно не нужен громкий скандал, который может вскрыться. У консерваторов, в том числе и с вашей подачи, дела и так обстоят неблестяще. Как минимум, на некоторое время от вас, действительно, отвяжутся.

– Не особо верится, но, допустим. И какие у вас идеи?

Сергей достал карту. На ней красным карандашом был отмечен предполагаемый маршрут подъезда бандитской группы к банку, фиолетовым – путь отхода.

– У нас есть этот план. Мы тщательно изучили район, в котором начинается их будущий путь. Там есть только одно место, пригодное под базу преступников – вот это здание. Это – гараж и автомастерская. Недавно арендована, хозяева и сами не знают, кто именно и зачем арендовал…

– Как так?

– Не все такие хозяйственные люди, как вы, – улыбнулся Сергей, – В данном случае, хозяева даже не знают, как этот гараж выглядит, это инвестиционная недвижимость… Так вот, договор об аренде заключен две недели назад. За все это время, на объект заехали два автомобиля, – серый «Форд», и черный «Элвис». Обе машины с тех пор оттуда не выезжали. ещё туда, время от времени, захаживают криминального вида субъекты из одной и той же кампании. А вот этот человек, – Сергей выложил фотографию на стол, – Должен быть вам знаком.

– Впервые вижу этого субъекта, – проворчал Тед, глянув на мутный снимок, – Кто это? Загримированный Гарольд Макмиллан?

– Нет, Тед. Это Ричард Хоскинс. Он служит в «службе безопасности», MI-5, и длительное время возглавлял отдел по контролю за рабочими движениями. Внес, кстати, свою лепту в вашу с CPGB взаимную любовь…

– Уверен, причин для любви у нас и без него хватало… То есть, вы предлагаете в день ограбления дождаться их там, когда они соберутся, и…

– Ну, да, и решить вопрос радикально. И Хоскинс этот, хорошо бы, тоже там оказался, – тип интересный. Его бы отвести в один охотничий домик в Девоншире, и поговорить за все хорошее.

Тед в задумчивости почесал переносицу.

– Не слишком ли круто для наших ребят, а? Они храбрые ребята, но не убийцы.

– Круто. И убийцами им становится рановато. А некоторым, – и вовсе, не стоит. Поэтому их, наверное, стоит привлечь, но только для охраны периметра. На случай, если есть ещё кто-то, и наши клиенты внезапно получат помощь.

– А кто будет «решать вопрос радикально»? Из наших товарищей справятся только Иан и Фред. Причем, Фред, прямо скажем, для таких дел уже староват… Эдвард служил аналитиком, он никогда не работал в поле…

– Да, собственно, проблемы-то нет, если вы согласны. Я пришлю Макнаба. Он не станет отказываться.

– Макнаба? Толстого усатого шотландца?!

– Ну да. Вы его видели пару раз в прошлом году. Он никуда не поедет, останется в Лондоне. Думаю, его хватит.

– Вы не перестаете удивлять, Сергей.

– Профессия такая, Тед. За победу?

Утро 1 сентября 1959 года выдалось ненастным. Небо было плотно, без малейших просветов, задрапировано свинцом, моросил мелкий противный дождик. В пять утра Хоскинс приехал на место, и с досадой убедился, что его подельники ещё не подъехали. Пришлось почти час сидеть в машине, курить и мысленно ругаться на всеобщую тупость и безалаберность… В шесть часов к гаражу подъехал черный Austin Farina, принадлежащий одному из «тедди-бойз». К немалому удивлению Хоскинса, из этого маленького автомобильчика, хоть и с трудом, но выгрузилась вся банда, причем, вполголоса матерящийся Рой ещё и извлек из багажника увесистую и габаритную сумку.

После краткого приветствия, Дэн отпер гараж, и Austin загнали в него. Ворота надежно закрыли, Дэн включил на щите свет, и Кенни сразу же начал заправлять из запасенной в углу канистры обе приготовленные для предстоящего дела машины.

– Вот стволы, – бросил Рой, выкладывая на капот «Форда» четыре обреза двустволок, и два старых армейских револьвера, – Патроны тоже берите, но нашлось понемногу. По четыре штуки на обрезы, и по пять – на «Вебли».

– Мне ствол не нужен, – проворчал Стэн, открывая багажник «Остина», – Я захватил свой.

При виде того, что он, поднатужившись, извлек наружу, все присутствующие умолкли. Это было нечто совершенно бесформенное, завернутое в мешковину. С видом фокусника, извлекающего пенни из уха ребенка, Стэн снял чехол, и продемонстрировал нечто массивное, угловатое, маслянисто поблескивающее и весьма уродливое. Более всего это напоминало всем известный «Максим», к которому снизу кто-то приделал весьма массивную двуногую сошку. Сбоку, из объемистой округлой коробки, пристегнутой к пулемету, выглядывал край ленты, в которой тускло поблескивали желтые вершинки пуль.

– Что это, мать твою?! – наконец, нарушил молчание Кенни.

– Это мой пулемет! – с гордостью сообщил Стэн, – Немецкая машинка. Крауты в Великую войну из таких по нашим шмаляли.

Рой тихо, но с большим чувством выматерился. Дэн только сплюнул.

– Это, и вправду, немецкий пулемет, – с удивлением заметил Ричард, – MG-08/15. Откуда у тебя эта хрень, сынок?

– Это мой папаша притащил с фронта. Сувенир! – довольно сообщил Стэн, со звонким щелчком дергая рукоятку затвора, – А к нему – полная лента маслят. И воды я налил, в кожух… Немцы с такими могли целую роту выкосить за одну очередь! Эй, да чего вы все? Вы же говорили – чтобы там, в этом банке, все обосрались?! Ну и кто не обделается, если на него навести такую красотку?! А?

– Стэн, – задумчиво проворчал Дэн, – Ты ещё не навел на меня эту мерзость – и упаси тебя господь навести! – а я уже, б…дь, едва не навалил в штаны. Поставь эту дрянь на предохранитель, и померь маску.

– Да чего вы, а? – обиженный тем, что его инициативу недооценили Стэн, хотел, было, поставить пулемет шипастой сошкой на капот «Форда», за что получил подзатыльник от Кенни, потом, наконец, пристроил MG на пол и молча пошел в угол, где кучей лежало барахло – одинаковые черные свитера, черные же штаны от лыжных костюмов и докерские шапочки с прорезями для глаз и рта.

– Думаешь, стоит ли с нами связываться? – прочитал на лице Хоскинса Дэн, подойдя поближе, – Правильно думаешь. Я тоже думаю. Теперь.

– Этот тупой панк устроит там, к такой-то матери, Изандлвану. И навалит кучу трупов. Причем, если у него отобрать эту мясорубку – все равно навалит.

(punk, (англ.) – мерзкий, никчемный, отброс общества, в переносном смысле, – «молодой преступник, шестерка».)

– Не боись, – проворчал Дэн, – Все будет ништяк. Он, на самом деле, правильно говорит. Такая штука кого угодно напугает. А разве мы не этого добиваемся? Больше страха – меньше шансов, что стрелять понадобиться. Ну, а если дойдет до стрельбы, – тоже не так уж плохо, согласись? Если эта бандура, вообще, работает. Не хотел бы я быть по ту сторону от её ствола…

– Делайте, как знаете, я не грабитель, мало чего в этом понимаю. Но, прошу, лучше обойдитесь без трупов.

– Думаешь, мне хочется мокрухи, мужик? – оскорблено фыркнул Дэн.

В этот момент свет внутри гаража внезапно погас.

Несколько минут все довольно бестолково метались в темноте.

– Щиток в порядке, – наконец, выкрикнул Кенни, – Какая-то хрень с проводкой, наверное.

– Ну, так открой ворота, ничего же не видно! – раздосадовано бросил Дэн, – Ты закончил с тачками?

– Да, все готово. Майки, с движками точно все в порядке?

– Гарантирую, все в норме. Два раза проверял.

– Хорошо, давайте, тогда, по машинам, нам ещё ехать далеко…

Кенни приоткрыл ворота, и в этот момент что-то массивное, но низкое, как шар для боулинга вкатилось в гараж совсем рядом с остолбеневшим Кенни. Тот отступил назад, машинально прикрыв ворота обратно, и гараж вновь погрузился во тьму…

– Кто там, мать твою?

– Тут какой-то тип вломился!

– Кенни? Кенни, ты живой?

– А, дери его!!!

– Вон он, стреляй туда!

В какой-то момент крики, ругательства и грохот роняемых предметов перекрыл металлический лязг, а затем … затем всех начисто оглушила пулеметная очередь.

Пулемет был не у Стэна, как можно было подумать, а у Харпса. И сейчас изрыгал огонь в сторону ворот, освещая гараж дульным выхлопом. Харпс, пребывая в странном состоянии, среднем между ужасом и эйфорией, поливал пулями все впереди себя, пулемет плевался во все стороны гильзами, крики и ругань сразу стали тихими и отошли на второй план, все перекрыло адское рычание вырвавшегося на свободу плода сумрачного тевтонского гения. Ворота гаража разом покрылись россыпью отверстий, через которые ударил тусклый свет с улицы, гараж мгновенно наполнился кислой вонью пироксилина и дымом…

Хоскинс машинально откатился в дальний край гаража, и спрятался за задним колесом «Форда». Он был оглушен, затем ослеплен, и понятия не имел, что вокруг происходит. Точно знал он лишь одно – ничего общего он с этим иметь не желает.

– Харпс, Харпс, ХАРПС, СУКА! ПРЕКРАТИ! – наконец, быком заревел Дэн, – Прекрати стрелять, сучонок тупой, а то я сам тебе бошку оторву! Кто там, вообще?!

– Не знаю, – признался Харпс, – Я видел, как кто-то кувырком прокатился мимо Кенни. Кенни? Кенни?!..

– Сейчас зажгу спичку, – проворчал Дэн. Было слышно, как он чиркает спичкой, гараж осветила тусклая вспышка, сквозь пороховой дым высветившая силуэт человека, бесформенной изломанной кучей лежащего возле ворот. Вокруг него растекалось темная лужа. Чтобы поставить лежащему диагноз, не надо было быть врачом.

– О, боже мой! Он убил Кенни! – вырвалось у Стэна.

– Сволочь! – выдохнул Майк в лицо ошалевшего Харпса.

– А где этот, другой? Ну, который вкатился?

– А он, вообще, был? – скептически спросил Дэн, зажигая новую спичку, и быстро взяв себя в руки, – Харпс, положи пулемет, немедленно, и если ещё раз к нему прикоснешься, – я тебя сам пристрелю. Рой, проверь ту часть гаража… Рой?!

Дэн с удивлением смотрел на кучу одежды в углу, возле которой на полу, привалившись спиной к стене, сидел Рой. Тот выглядел совершенно спокойным, руки лежали на коленях поверх обреза. Верный себе, Рой при первых же признаках опасности взялся за оружие. Но во лбу у Роя появилась новое отверстие. Совсем маленькое, черное в свете спички. Будто шилом ткнули, и даже кровь толком не успела натечь…

– Чёрт, – Дэн хотел что-то сказать, но в этот момент практически такое же отверстие появилось у него в виске. Он застыл на полуслове, в горле у него что-то булькнуло, и его тело упало на пол, будто из него разом вынули все кости.

Хоскинс оставался на своем месте, слушая, как трое оставшихся бандитов мечутся по гаражу туда-сюда. Время от времени ругательства прерывал хлопок выстрела из обреза или револьвера, кажущийся в замкнутом пространстве оглушительным, и заставлявший его сжаться за машиной ещё сильнее. Сам Ричард был безоружен, и подозревал, что будь у него пистолет, для него лично ситуация бы изменилась не особенно сильно. В конце концов, он не удивился, когда его крепко схватили за плечо, и дернули.

– Эй, мужик! – это был Майк, что, с одной стороны, сильно порадовало Хоскинса, а с другой, – опечалило, ведь это значило, что история ещё не кончилась, – Надо нам тикать отсюда. Харпс и Стэн оба дохлые! Этот хмырь и нас привалит! Вот, бери шпалер, давай вместе дёрнем к воротам! – он сунул Хоскинсу в руки револьвер, показавшийся ему ледяным. Хоскинс не держал в руках «Вебли» со времен войны. Да и тогда знакомство с этим тяжелым, но изящным предметом ограничивалось тиром во время сдачи обязательного зачета по стрельбе. В послевоенные годы сотрудники MI-5 практически не носили оружия, и, хотя пару раз Ричард стрелял в тире из «Вальтера», делал он это, главным образом, для развлечения. Таким образом, револьвер не внушал ни уверенности в себе, ни чувства безопасности, и был просто холодной тяжелой железякой.

– Мужик, ну чего ты замер? – оглушительно прошептал Майк, – Давай прорвемся, или завалим его, а?

В этот момент где-то в глубине гаража прозвучал отрывистый шипящий звук, и у Майка словно что-то оборвалось внутри.

– Чёрт, – прошептал он, медленно оседая на пол, – Чёрт…

Только когда Майк окончательно затих, уткнувшись головой в колесо, Ричард заметил, что на его свитере, в районе сердца, набухает темное пятно.

И что делать? Хоскинс, судорожно сжимая револьвер обоими руками, осторожно высунулся из-за кузова «Форда», пытаясь что-либо разглядеть в тусклом свете, поступающим в помещение сквозь пулевые пробоины. Ничего особого, естественно, он там не увидел, и, когда внезапный жестокий удар по голове оборвал его старания, даже не успел удивиться…

…Когда Энди Макнаб вышел из гаража, с бесчувственным агентом на плече и пистолетом с длинным глушителем в свободной руке, все, кто напряженно ждал исхода событий снаружи, облегченно выдохнули.

– Чёрт, мистер, что вы там устроили, Сомму? Мы уж думали идти вам на помощь,– бледный от холода и волнения Эдвард Лаймон подскочил к шотландцу первым, пытаясь перехватить его ношу.

– Во-первых, – не я устроил, а они. Во-вторых, не Сомму, а так, постреляли немного. На помощь вам не надо было, никому бы вы там не помогли, уж не обижайтесь. В третьих… молодой человек, какой я вам ещё «мистер»?! С утра был товарищ, а теперь, – мистер?

– Простите, товарищ Макнаб.

– Липкая лента, веревки?

– Все тут.

– Ну так, спеленать его, и в багажник. Ко мне, ваши машины пачкать не надо… Закурить у кого есть?

Когда все уже собрались, агент был со всем тщением упакован и загружен, а бойцы заняли места в машинах, Энди, наконец, докурил последнюю сигарету. Лаймон, стоявший рядом с ним, уважительно смотрел на простоватое лицо толстяка, и недоумевал.

– Мистер, тьфу, товарищ Макнаб! Неужели в Коминтерне у всех такая подготовка? Я бы никогда не поверил, что один человек может справится с семерыми, причем, с таким, как у вас, оружием…

– А что не так с моим оружием? – поднял бровь Макнаб, – Это «Хай Стандарт-Милитери», 22-го калибра, с интегрированным глушителем, штучной работы. Он стоит почти три сотни фунтов. А что до подготовки – то не все, конечно! Большинство готовят намного лучше. Я ведь человек в возрасте, форма уже не та, что у вас, молодых. Видели ли вы, когда-нибудь, русский спецназ в деле, Эдвард?

– Нет, конечно, о чем вы, Энди?

– Ну, вот и очень славно, что не видели. Потому что тогда бы вы уже ничему не удивлялись, как я… А это скучно, должен вам сказать. Ладно, товарищи, давайте, уже, сваливать отсюда. Место тут нежилое, но кто-нибудь мог услыхать пальбу.

Но пальбы никто не услыхал. И, вообще, про историю эту власти узнали только через пять дней, когда коллеги хватились Хоскинса, и, наводя справки через сложную схему, ведущую через суперинтенданта полиции Лондона, добрались до засыпанного гильзами гаража с шестью трупами. Далее поиски зашли в тупик: больше агента Хоскинса никто и никогда не видел. Впрочем, несмотря на прочувственную речь шефа на очередном совещании, вкупе с минутой молчания, никто о нем особо не жалел. Друзей в службе Ричард не нажил, с родней многие годы назад прервал общение, все контакты были завязаны на него и никак не документировались. Поэтому, исчезновение несговорчивого агента никого особо не расстроило, кроме, разве что, некоторых информаторов, которым он подкидывал, временами, десятку-другую.

Впрочем, как раз информаторам вскоре пришлось не до скорби по куратору. Один за другим они стали вылетать из CPGB, РСЛ, профсоюзов и кооперативов, которые начали весьма жесткую и быструю очистку рядов от предателей, будто точно знали, кто есть кто. Но, поскольку все пострадавшие были мало связаны друг с другом, а зачастую и вовсе не знали о существовании коллег, ничье внимание этот факт особо не привлек.

Вся Британия в этот момент смотрела по телевизорам и обсуждала визит Хрущёва в США, который, стараниями Никиты Сергеевича, превратился в настоящее шоу. От этого визита многого ждали, правда насчет того, чего именно ожидать, окончания «Холодной войны» или начала войны горячей, было слишком много мнений.

Потом на финишную прямую вышла предвыборная гонка, и всем стало, как-то, не до этого мелких происшествий криминального характера.

Выборы прошли успешно для Лейбористской партии. На фоне крупных политических провалов консерваторов – избиратели долго не в силах были забыть «Суэцкий позор» и советский линкор «Октябрьская Революция» в водах Ла-Манша, а также общего ухудшения экономической ситуации, связанной с медленным, но стабильным ростом цен на нефть, правые набрали куда меньше голосов, чем планировали. В Палате Общин, едва ли не впервые за многие годы, установился почти полный паритет. Возглавил правительство, все-таки, Гарольд Макмиллан, однако, уже самые первые законопроекты, принятые в парламенте, показали, что отныне правые в стране – не хозяева.

РСЛ успешно внедрились в Лейбористскую партию, проведя 23 «своих» депутата.

В их числе были как «старые» партийцы (Джок Хастон, Джимми Дин и др.), так и совсем молодые рабочие, пришедшие в партию через кооперативное движение. Вместе с наиболее радикальным крылом лейбористов, возглавляемое марксистом Джерри Хили, они образовали весьма серьезную политическую силу.

(Джеймс «Джок» Ричи Хастон (1913-1986) политик-троцкист и генеральный секретарь Революционной Коммунистической Партии (РКП) Великобритании. Член РСЛ, друг и сподвижник Теда Гранта.

Джимми Дин (англ. Jimmy Dean 1915-1974) политик-троцкист, вместе с братьями Артуром и Брайаном, – многолетний участник тенденции Гранта, в партиях РКП, МСГ, РСЛ и в группе «Милитант».

Дже́рри Хи́ли (англ. Gerry Healy; 3 декабря 1913 года – 14 декабря 1989 года) – британский троцкист, лидер Международного комитета Четвёртого интернационала с 1953 по 1985 год.)

Сам Грант отвел свою кандидатуру на выдвижение, несмотря на более чем очевидные перспективы. Он считал, что подготовка к назначенному на январь 1960-го года внеочередному мировому конгрессу 4-го Интернационала важнее парламентской возни. Кроме того, он терпеть не мог Хилли, так и не простив ему дикторских замашек, в свое время приведших к распаду РКП. Хастон же, глядя на перспективы, плюнул и махнул рукой.

(Тут надо бы отметить, что вообще вся история троцкизма, и отнюдь не только английского, это история расколов и ссор, причем, постороннему крайне сложно понять их причины. Я бы рекомендовал даже не вникать. прим. Михаил.)

Конгресс планировалось проводить в Британии, что делало работу по его подготовке ещё более ценной и ответственной. Наибольшее значение имело то, к какой позиции удастся склонить американскую Социалистическую рабочую партию, где с 1957-го года тоже протекали довольно необычные изменения, весьма похожие на те, что произошли с РСЛ. Однако, европейский представитель СРП, Сэм Гордон14, по крайней мере, на словах, оставался ортодоксальным троцкистом, и ни на йоту не поменял позиции в отношении СССР и сталинизма. С точки зрения Теда, это, безусловно, делало Гордону честь, но было тактически безграмотно и лишено смысла с точки зрения развития международного коммунистического движения. Однако, у американских товарищей Гордон был в большой чести, и пытаться найти с ним общий язык было, в итоге, необходимо.

(Сэм Гордон (1910-1982) – проживающий в Британии деятель Социалистической Рабочей Партии США, деятель троцкистского движения Британии, неофициальный европейский представитель СРП. http://www.revolutionaryhistory.co.uk/index.php/452-articles/articles-of-rh0501/8196-sam-gordon-1910-1982-scientific-socialist-mildred-gordon)

Уже когда послевыборная чехарда закончилась, все шампанское было выпито, и все вернулись к каждодневной работе, Тед в короткой записке, переданной, по сложившейся традиции Аланом, выразил желание переговорить с Сергеем.

Встречу начали на Хайгейтском кладбище. Оба мужчины пришли с цветами, которые молча возложили на могилу великого мыслителя.

– Иногда, я думаю, – нарушил тишину, прерываемую лишь шумом опадающих листьев, Тед, – А тем ли мы заняты, чем должны бы?

– Я тоже, – серьезно ответил Сергей, – Но, как говорится, не ошибается тот, кто ничего не делает.

– Мне кажется, впереди ещё масса трудностей, – вздохнул Тед, и они двинулись по аллее в сторону кладбищенских ворот, – И мне не кажется, что этот самый путь, экономизм и парламентаризм, способен привести пролетариат к власти. Буржуазия явно сильнее и в том, и в другом.

– Мой дорогой товарищ! – воскликнул Сергей, – Разумеется, не способен. Это, – только начало. А в конце нам, или тем, кто придет нам на смену, придется брать эту гадину за горло. Железной рукой, без всяких парламентских штучек. Но, я думаю, – справимся.

– Я тоже так думаю, – задумчиво согласился Тед, – Но только если мы будем не одни. Наш пример, всего полутора лет, показывает, как много мы потеряли, пытаясь действовать поодиночке. Это был путь в никуда, пустая трата сил… А ведь в молодости мы винили в нашей слабости кого угодно: рабочих, которые недостаточно сознательны, друг друга, коммунистов других стран, коварство реакции… Как, на самом деле, все оказалось просто!

– Да, Тед, так и есть, – печально покачал головой Сергей, – Но, я думаю, будущее за нами, и все жертвы были не зря.

– Знаете, Сергей, когда вот такие вещи говорите вы, это невольно обнадеживает, – улыбнулся Грант, – Потому, что вы, на моей памяти, ни разу сильно не ошиблись!

– Желаете? – Сергей достал из кармана пальто плоскую фляжку, – Это армянский бренди, его ещё, кажется, любил Уинстон Черчилль.

– Во-первых, после Черчилля точно не буду, – засмеялся Грант, – А во-вторых, нам ещё пиво пить и о серьезных вещах говорить.

– Ну, как желаете. А я выпью. За победу коммунизма во всем мире!

– Чёрт с вами, уговорили, давайте свою фляжку…