Текст книги "Четвёртый Интернационал (СИ)"

Автор книги: Михаил Белов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 5 страниц)

– Да, – Сергей по привычке потер виски, – Нас предупреждали, что подобное возможно, и не только в Англии, правда, считалось, что приток мигрантов начнется позже. Меры мы предусмотрели. Во-первых, и для вас, и для CPGB набирают в помощь товарищей из Китая, Индии и Афганистана, знающих языки и культурную специфику этих рабочих. Видимо, придется этот процесс ускорить. Необходимо, с одной стороны, работать в их среде, разъяснять необходимость борьбы за трудовые права. С другой стороны – необходима разъяснительная работа среди английского пролетариата.

– В любом случае, общественное давление должно быть направленно не на этих бедолаг, а на тех, кто их сюда привез и запряг в рабство. Иначе, правые используют ситуацию на полную катушку, и мы десятилетиями будем расхлебывать последствия. Важнее всего, – давить на правительство и бизнес, требуя, чтобы приезжие имели в точности такие социальные гарантии, как и местные. Тогда завозить их не будет смысла, а те, кто уже приехал, благополучно интегрируются в общество. Мало того, мы навербуем среди них сторонников для работы на их родине.

– Надо сделать все, чтобы рабочие с обеих сторон видели истинного виновника их проблем. Тут уж никто, кроме вас, английских коммунистов, ничего поделать не сможет. Но, повторюсь, помощь с нашей стороны будет.

– Когда нам ждать прибытия ваших «национальных кадров»? – с интересом спросил Тед.

– Раз проблема трудовой миграции уже заметна – то в ближайшее время, весной или в начале лета. Многие товарищи постоянно живут в жарком климате, незачем их тащить в здешнюю промозглость, чтобы они потом по месяцу лежали с температурой. Сможете их разместить и трудоустроить?

– Без проблем, – пожал плечами Тед, – У нас вечно рук не хватает, а не мест. Особенно, если товарищи знают английский, и умеют не только партизанить… Хотя, в свете последних обстоятельств, нам и партизаны не помешают.

– Это точно, – Сергей, казалось, задумался ещё сильнее, – Слушайте, а ведь удастся, кажется, убить нескольких зайцев одним выстрелом. Среди этих парней, что прибудут, будут и опытные инструктора, которые, потом или даже параллельно, помогут вам организовать службу безопасности. Отлично! Именно таких и затребуем, по возможности… Но затягивать не станем, – пока с вашими поработают те товарищи, что есть тут.

Затягивать и не стали. Сразу после праздников команда добровольцев, набранная Фредом, выехала на кооперативном автобусе в направлении небольшого частного поместья в Беркшире. Через неделю пятеро молодых людей и три девушки вернулись обратно. Они лаконично пояснили, что не прошли отбор, не вдаваясь в подробности, благо, никто и не докучал расспросами. Взамен Фред предложил набрать ещё добровольцев, однако Сергей ответил отрицательно, взамен пообещав организовать ещё одну группу после выпуска первой.

В Беркшире будущие «боевики» провели почти полгода, – вплоть до конца мая. Вернувшиеся выглядели изменившимися – они похудели, были подтянуты и сосредоточены. Девушки приобрели привычку коротко собирать волосы, и все обнаружили общее пристрастие к неброской удобной свободной одежде и спортивной обуви с крепкой подошвой.

Основным направлением работы стала проверка всех вступающих в партию, а также организованные ею кооперативы и профсоюзы, на предмет возможных внедрений агентов. Поначалу, в течении всего лета, вся деятельность велась под руководством присланного Сергеем мрачного гватемальского троцкиста Эмилио Мартинеса. Чуть позже Эмилио уехал по каким-то своим делам, а на его место был назначен Эдвард Лаймон, член РСЛ с большим стажем из Манчестера, в свое время отслуживший в военной разведке. Он сходу понял, что требуется от новой службы, и быстро развернул работу.

Оружия в Англии конца 50-х было много. Этому способствовали и долгие годы совершенно бесконтрольной его продажи до Первой Мировой, точнее, до 1911-го года, и «эхо войны», отзывавшееся сотнями тысяч трофейных, краденных со складов «Хоум Гуард» и просто потерянных и забытых военными в неразберихе 44-го года стволов. Но легально владеть им могли очень немногие, преимущественно это касалось класса привилегированного. Криминал, к примеру, старался обходиться без огнестрельного оружия вовсе, и пользовался ножами и дубинками, как во времена Шерлока Холмса, лишь в самых серьезных делах, вроде ограблений банков, прибегая к обрезу двустволки или иному похожему предмету, грубому, эффективному и со сложно отслеживаемой историей.

Поэтому вооружение вновь создаваемой структуры было вопросом нетривиальным. Сергей вообще считал, что никакого «штатного» оружия у кооператива «Cooperative Activities Safety Agency» (CASA) быть не должно: не из-за пацифизма, разумеется, а чтобы лишний раз не создавать компромат на самих себя. Но в случае прямого «наезда» на какую-либо из партийных или кооперативных структур, оно могло оказаться более чем нелишним. Кроме всего прочего, прошедшие подготовку в Беркшире молодые специалисты попросту неуютно чувствовали себя безоружными, – так их загоняли инструктора Коминтерна.

В конечном счете, Фред, по каким-то своим весьма мутным связям на черном рынке, приобрёл три дюжины новеньких немецких пистолетов Р-38, в смазке и заводской упаковке, и шесть пистолетов-пулеметов MP-28, в таком же состоянии, а также несколько тысяч патронов военного выпуска. Откуда взялось в Англии это устаревшее, но все ещё хорошее оружие, осталось загадкой. Немало времени ушло на то, чтобы оборудовать такой тайник для «стволов», чтобы они, с одной стороны, были под рукой на всякий пожарный случай, а с другой – не стали уликой против коммунистов в случае случайного обнаружения полицией.

За этими «боевыми» приготовлениями, между тем, жизнь шла своим чередом. Рост предприятий, в первый год чрезвычайно интенсивный, в процессе уперся в неожиданное, и никем, кажется, не прогнозируемое препятствие: недостаток квалифицированных кадров для расширения производств, связанных со сложными технологиями. Английская техническая интеллигенция, в массе своей, продемонстрировала правильность тезиса Маркса о том, что является ничем иным, как прослойкой, обслуживающей интересы правящего класса: квалифицированные инженеры, в том числе, архитекторы и строители, смотрели на новую форму организации производства настороженно, если не сказать, что с опаской. Несмотря на хорошие условия труда и высокие заработки, в кооперативы боялись вступать, опасаясь испортить свое резюме на веки вечные и прослыть «красными». Рабочим, которым терять было особенно и нечего, подобные рефлексии были чужды, и вновь создаваемым предприятиям РСЛ и CPGB, обычно, приходилось не уговаривать их, а, напротив, слегка корректировать процесс тщательным отбором кандидатур, отсеивая явных уголовников-рецидивистов и другой, откровенно подрывной элемент.

Когда в Лондоне появились предпосылки для организации мостостроительного кооператива, названного, без затей, «London Bridge Co.», вопрос инженерного состава встал очень остро. Аналогичная ситуация возникла в Шеффилде, где активисты РСЛ решили, в кооперации с товарищами из жилищных объединений, организовать производство ножей, пневматического оружия и крепежа. Небольшое количество персонала удалось командировать из Италии, Испании и Франции, причем уже без прямой помощи Сергея (к большому удовольствию последнего), пользуясь уже налаженными связями. Некоторое количество удалось навербовать обычным путем, через рекрутинговые агентства и объявления в прессе, несколько человек было найдено через партийные структуры. Но, в целом, становилось ясно, что без системной организации подготовки кадров дело может быстро войти в тупик. Уже сейчас, к примеру, на кооперативной обувной фабрике в Лондоне главному инженеру было за 60, да и мастерами числились люди весьма пожилого возраста, начинавшие ещё подмастерьями. Сергей обещал даже рассмотреть вопрос с командировкой спецов из СССР. Уже сейчас значительная часть продукции кооперативов поставлялась (через систему липовых «фирм-посредников») в страны социализма, особенно это касалось одежды и обуви, поэтому советская сторона стала прямо заинтересована в их развитии.

Кооперативный Колледж был торжественно открыт в мае 1959 года. Это было современное заведение, построенное на окраине Лондона, но так, чтобы было не далеко от ближайшей станции подземки. Колледж состоял из нескольких корпусов, спроектированных в стиле конструктивизма, и учебных цехов, также, имеющих прогрессивную планировку – со световодами, большой площадью остекления, современной системой отопления. На территории сразу предусмотрели столовые, общежития для приезжих, большие пространства для организации досуга и творчества студентов. При нем же обустроили отдельные корпуса Кооперативного технического колледжа, в котором предполагалось готовить мастеров по рабочим специальностям, и который мог стать стартом для инженерного образования.

Менее всего новый колледж был похож на классические английские учебные заведения, с их строгим режимом, старинными, увитыми плющом корпусами, и преподавателями в черных подрясниках и «квадратных академических шапочках».

Естественно, что чванливая английская образованная публика немедленно разразилась потоками едкой иронии в его адрес. Впервые кооперативы удостоились внимания редакции «Punch», опубликовавшего карикатуру, на которой Тед Грант, Гарри Поллит, и кучка бомжей самого предосудительного облика пытаются сложить из кирпичей б/у, с кусками неочищенного старого цемента, некую халупу, норовящую развалиться, с покосившейся табличкой «Колледж».

Карикатура задела и Гранта, и Поллита, – в первую очередь тем, что их изобразили вместе.

Вместе с тем, поток насмешек и ерничаний сыграл обратную роль: к колледжу был привлечен общественный интерес, и в секретариат колледжа посыпались звонки и письма желающих устроится туда на учебу или работу. Предварительные расчеты давали около 7 тысяч человек студентов. Цифру, уже на стадии организации, пришлось скорректировать до 9 тысяч. Условия поступления были довольно строгими, но желающих бесплатно получить образование с последующим гарантированным трудоустройством оказалось существенно больше, чем предполагалось. В преподаватели зачисляли как коллег-коммунистов из «южных стран», работавших консультантами в кооперативах, так и молодых добровольцев из Британии, Ирландии, США, Австралии и Новой Зеландии, которых обнаружилось на удивление много. Также, изначально было заложена возможность обучения с элементами китайского, пушту и хинди, для эмигрантов из Индии, Пакистана, с Гонконга и Сингапура. Тут без коминтерновских специалистов обойтись было никак, и, пожалуй, это был первый открытый пример сотрудничества РСЛ с Коминтерном. Впрочем, поскольку к открытию колледжа приложили руку и кооперативы, созданные CPGB, пример оставлял пространство для маневра.

Первые студенты были зачислены в Колледж летом 1959-го. Конкурс на вступительных экзаменах был очень высокий. На церемонии вручения студенческих билетов присутствовали многие видные политики, в том числе, лидер Лейбористской партии Хью Гайтскелл. Поворчав о том, что придется участвовать в одном мероприятии с троцкистами, прибыл и Гарри Поллит, вместе с Национальным партийным организатором Джоном Голланом и ведущим идеологом Раджани Палм Даттом. Выступление Поллита нарочно разделили с выступлением Гранта, да и держались они друг от друга подальше, всем своим видом демонстрируя, что оказались в такой компании случайно. Это не осталось незамеченным прессой, породив также новую волну шуток и карикатур.

Кооперативный Колледж быстро заработал в полную силу, и очень скоро зажил собственной жизнью. Разумеется, он очень быстро приобрел вполне заслуженную репутацию «самого красного» учебного заведения Британской Империи, и, если одних это резюме заведомо отталкивало, то других, напротив, привлекало. Очень быстро специализация заведения расширилась, с узко технической и административной до двух десятков факультетов, в том числе, общественного и гуманитарного направления. Читать лекции в Колледж приглашались самые разнообразные деятели мира: от лидера компартии Австралии, до Герберта Маркузе, Жана Поля Сартра и Эриха Фромма. Это тоже влекло в него студентов и слушателей с горячим сердцем со всей Европы.

Высший свет Англии относился к колледжу с естественной антипатией. В прессе постоянно появлялись «разгромные» материалы о нем, как о заведении откровенно бунтарском, дающим некачественные знания по заведомо упрощенной программе и наплевательски относящимся к хулиганству студентов. Выпускники Оксфорда и Кембриджа между собой презрительно называли окончивших Кооперативный колледж «бетонщиками», из-за того, что в Колледже готовилось больше инженеров-строителей, специализирующихся на монолитобетонном строительстве, чем во всех остальных ВУЗах Великобритании. Однако, для самих выпускников кличка «бетонщика» была почетным символом, по которому легко было узнать «своего»…

В августе 1959-го года в Миллбанке, в здании «Темз Хаус» проходило плановое совещание MI-5 и MI-6. Существование последней официально не признавалось, поэтому весь постоянный личный состав вынужденно пребывал в одном здании с контрразведчиками.

По окончании обсуждения текущих и общих вопросов, руководитель службы, сэр Роджер Холлис, попросил остаться для беседы агента Ричарда Хоскинса, возглавлявшего в 1953-1957 г.г. направление работы в рабочем движении Великобритании, а сейчас ожидающего назначения на новый пост, но пока, увы, вынужденного заниматься различными сторонними вопросами.

– Я хотел бы поговорить с вами, Ричард, строго конфиденциально, из-за щекотливого характера тех проблем, с которыми нам сейчас приходится сталкиваться, – начал шеф, после краткого разговора о семье и погоде, – Должно быть, вы в курсе, как выросла популярность этой троцкистской группы, РСЛ, за последний год?

Хоскинс, разумеется, был в курсе. Несмотря на то, что официально он уже три года не работал в профсоюзах и политических партиях, его информаторы передавали ему достаточно исчерпывающую картинку происходящего. Ему показалось весьма забавным, что шеф назвал РСЛ «троцкистской группой». По всем признакам, это уже была полноценная массовая партия, с хорошей поддержкой в рабочей среде.

– Да, сэр, – коротко ответил Хоскинс, – Я читаю газеты. Эти парни, судя по всему, нашли ключик к сердцам парней и девчонок с рабочих окраин.

– Нас беспокоит их рост, особенно качественный, – категорично заявил Холлис.

«Да неужели?» – чуть не вырвалось у Хоскинса, но он, естественно, постарался удержать сарказм при себе.

– Сэр, я отслеживаю обстановку там, в силу своих возможностей. Откровенно говоря, троцкисты – не те люди, которые пойдут на сотрудничество с Москвой. В Коминтерн они не входят, ни официально, ни на уровне секретных представителей. Это чрезвычайно принципиальный вопрос. Судя по тому, что мне доносят, не служат они и прикрытием для каких-то тайных операций. Контакты рядовых членов партии с активистами CPGB, действительно, случаются. В некоторых случаях, даже романтические. Но, вообще, они крайне настороженно смотрят друг на друга. Грант и кое-кто ещё из РСЛ уверены, что руководство CPGB писало на них доносы в начале 50-х. Так и было, правда, это делали мои люди. Практически в том же самом, только наоборот, уверен Поллит. Рабочие, вступившие в кооперативы, мало думают о политике, для них это просто способ улучшить свою жизнь. Да, жаль, что нечто подобное не организовал кто-то более консервативно настроенный, однако, сейчас момент, по большому счету, упущен. Ну и что? Разве плохо, что они превращают грязные клоаки, коими были окраины наших городов, в уютные районы?

– Вы не совсем понимаете, Ричард. В свете того, что происходит в СССР, а там, видит Бог, происходит чёрт знает что, мы не можем ручаться за невозможность любых, даже самых противоестественных союзов в среде социалистов. И не можем себе позволить даже каплю снисхождения. Потому я и пригласил вас. Вы человек, в вопросе рабочих объединений, вне сомнения, компетентный. Кроме того, сейчас вы находитесь в подвешенном состоянии, без официального закрепления. Не совсем сработались с новым руководителем группы, верно?

«Не сработался» Хоскинс по вполне понятной ему причине – новый начальник, Дональд Флоу, посчитал, что Хоскинс слишком хорош для его коллектива.

На его фоне все остальные, откровенно говоря, люди весьма некомпетентные передвинувшиеся в служебной иерархии с подчиненных ролей из-за того, что лучшие силы были брошены на борьбу со шпионами, смотрелись попросту слишком бледно. У Хоскинса была налаженная сеть осведомителей, контакты, он имел выход на криминальные группы, нередко глубоко вросшие в профсоюзную среду. И Флоу посчитал, что люди «со стороны», как бы они не старались, все равно не смогут с ним «конкурировать». Нормальный начальник постарался бы сделать все, чтобы остальной коллектив подтянулся до уровня лучшего и самого опытного сотрудника, но Флоу выбрал иной путь, и вместо этого снизил уровень, путем изъятия ведущего.

Во всяком случае, так это видел сам Ричард. В действительности, так дело и было, вот только Хоскинс забывал о собственной несговорчивости, неумении вести командную работу и мерзком, склочном характере.

– Вот я и предлагаю… – продолжал между тем Холлис, – отчего бы нам не создать особую группу по работе с этими троцкистами? Вы могли бы её возглавить. Отличный способ вернутся в строй! Финансирование – из секретного фонда, никакой отчетности, подчиняетесь только лично мне. Вы ведь одиночка по натуре. Эдакий шериф с Дикого Запада. Почему бы не направить ваши способности в полезное русло?

– И какие будут задачи, сэр? Найти «руку Москвы» там, где её, ручаться можно, нет?

– Разумеется, не в этом. Нужно бить на упреждение. Если Хрущёв ещё не договорился с этими парнями, – не нужно дожидаться того, когда это, наконец, случится. Лучше всего для нас всех было бы, если бы РСЛ постигла судьба других троцкистских группировок во всем мире, – внутренний конфликт, раскол, скандал и взаимные обвинения.

– Судя по тому, что я про них узнал, люди это честные, сэр. Деньгами не сорят, не воруют у вкладчиков. Закон не нарушают, ну или почти не нарушают, так, что даже мои глубоко внедрившиеся люди ничего про это не знают, сэр.

– Так чего же им надо, Ричард?! Ведь они – марксисты, и не будут что-то делать просто так!

– Они хотят, чтобы бедные англичане сами научились улучшать свою жизнь, не уповая ни на депутатов парламента, ни на великодушие хозяев заводов, сэр. Это автоматически приносит им авторитет, существенно облегчает контакт с массами и делает их агитацию эффективной. Вы читали их газету, «The Socialist Fight»? Они там пишут ровно то же самое, что и три года назад, с той разницей, что тираж стал больше в десять с лишним раз, а последняя страница отведена под объявления о вакансиях. Причем, условия вакансий такие, каких не дает ни один заводчик в Лондоне, а может, и во всей Англии. Что этому можно противопоставить, сэр? Может быть, фабриканты поднимут рабочим зарплату?!

– Может быть, стоит закрыть эту газету? – поджал губу Холлис.

– Сэр, это несерьезно. Они начнут печатать её на континенте и распространять подпольно. Молодежь такое любит, их начнут распространять ещё больше, лишь бы нам досадить. Вы рассуждаете, как в 30-е годы. Сейчас так работать нельзя, это только толкнет людей к ним. Кстати, откуда у них стартовый капитал, сэр?

– Взяли банковскую ссуду.

– А кто был поручителем, сэр?

– Один из бизнес-консультантов сэра Гордона Лонсдейла, приличного бизнесмена. Мы аккуратно прощупали этого типа. Сам Лонсдейл, видимо, вообще был не в курсе. Он с готовностью все рассказал нашему агенту, показал документы. Дельце и вправду выглядело выгодно, эти троцкисты убедили его, что справятся с организацией. Так и получилось. Он не прочь был вложиться в их дело ещё раз, но они вернули ему долг с процентами и отказались от дальнейшего сотрудничества, объясняя недоверием своих дольщиков к инвестициям крупного капитала. Так что сейчас у них все деньги – исключительно собственные. Ни разу проверка не выявила наличие сторонних сумм, возникших неизвестно откуда.

– То есть, все чисто? Впрочем, я был в этом уверен с самого начала, сэр.

– Что же предлагаете вы? Оставить все как есть?! На национальный уровень эти парни пока не вышли, хотя уже работают в крупнейших городах. Но если выйдут – их сотрудничество с другими красными только вопрос времени. Мои источники у Поллита докладывают, что в CPGB уже неоднократно поднимался вопрос об открытом сотрудничестве. А CPGB – официально входит в Коминтерн. Понимаете, чем это пахнет?

– Разумеется, нет, как есть все оставлять нельзя, сэр. Но и подвергать людей репрессиям без всякого законного повода не выйдет. За них вступятся все, не только коммунисты, но и лейбористы, и вообще вся леволиберальная сволочь. Я считаю, сэр, надо зайти с другого конца. Я бы предложил привлечь криминалитет. Нынешний успех РСЛ зиждется на экономической базе, точнее – на кооперативах. На производственной, строительной, банковской отраслях. Вот я бы и предложил бить по базе, а не по декоративной пристройке. В жилых домах случаются пожары. В том числе, и с человеческими жертвами. Отчего так? Потому, что застройщик халтурно продумал проект, сэкономил на чем-то, а деньги, естественно, положил в карман… Банк могут ограбить. Тогда с каких средств они смогут выдавать ссуды? Банковские вклады застрахованы, но банк это не спасет. На стройках и заводах возможны массовые несчастные случаи. Кто виноват? Разумеется, организаторы производства и строительства. Они твердят на каждом углу, что заботятся о благополучии рабочего человека, а в реальности – экономят на каких-нибудь касках, или я даже не знаю, на каких мелочах. Тоже – ради банального обогащения, сэр…

– Помилуйте, Хоскинс, вы что же, предлагаете развернуть против них диверсионную войну?

– Нет, не войну, сэр. Достаточно будет пары-тройки серьезных инцидентов. Всем будет плевать, что подобное происходит у нормальных предпринимателей каждый божий день. Консервативные газеты порвут троцкистов на «Юнион Джек», а нам лишь останется выдать главарей полиции за какие-нибудь грешки, какие у них, я уверен, сыщутся. Среди левых полно гомосексуалистов, да они вообще всегда были невоздержанны в половом отношении, наверняка, и наркоманы есть… Ну, вы представляете, сэр. Даже если никого не посадят, от их репутации не останется и мокрого места. Никто за них не вступится. А если, вдруг, вступятся русские – будет вообще замечательно.

– Звучит логично, хотя и напоминает какой-то дешевый заговор из книжек про Фантомаса, если вы понимаете, о чем я, – поморщился Холлис, – Хорошо, займетесь этим. Никаких пожаров, правда, обойдитесь без этого. Если пострадают дети, и что-то выплывет наружу – на «Юнион Джек» порвут нас, а не троцкистов… А вот все остальное – пожалуйста. Надеюсь, вы сможете привлечь людей вне Службы? Нашим агентам такая грязь ни к чему.

– Сколько угодно, сэр. Хоть сотню. Были бы средства, сами понимаете, сэр…

– На миллионы не рассчитывайте, но что-нибудь найдем. Иногда, Ричард, мне кажется, что мы разогнали чертовых чернорубашечников раньше времени. Как бы они сейчас были кстати…

– Иногда мне тоже так кажется, сэр.

В глубине души Хоскинс полагал, что лечить социалистов чернорубашечниками, – это, примерно, то же самое, что травить тараканов на собственной кухне ипритом. Но вслух, естественно, это проговаривать не стал.

В течении двух недель он мотался по Лондону, встречаясь с прежними знакомыми в пабах и клубах Сохо. В их числе был его старый партнер, Рольф ван де Меер, по прозвищу «Голландец». Рольф, здоровый, как бык, выходец из Южно-Африканского Союза, занимался, по преимуществу, рэкетом букмекеров, иногда проворачивал махинации на скачках, но время от времени занимался и более серьезными делами. В свое время Ричард обращался к нему, когда ему требовались крепкие ребята, способные «обломать» несговорчивого профсоюзного активиста, и не задающие лишних вопросов. В сущности, с похожей просьбой он обратился и на этот раз.

Рольф выслушал пожелание Хоскинса без всякого восторга.

– Понимаешь, Дик, – бур низко наклонился вперед, чтобы перекричать слишком громкий скиффл, игравший в баре, – Эти парни – не совсем обычные комми. Любого спроси – их любят на Ист-Энде. Чёрт, да я сам подумываю записаться в кооператив…

– А отчего не запишешься?

– Там работать надо, – серьезно покрутил тяжелым подбородком Рольф, – А я это дело не люблю. Но только погляди, во что они превратили бывшие трущобы?! Чёрт, да там любо-дорого стало посмотреть. Они дали работягам надежду, Дик, а это дорого стоит. Поэтому, сам я за это дело не возьмусь… Не перебивай меня. Так вот, сам не возьмусь. Меня в Ист-Энде знает каждая собака, и все моментально прознают, что я с этим завязан…

– Так и что? Рольф, старина, на тебе и так клейма ставить негде, а копы ради левых пальцем не шевельнут… – Хоскинс поморщился. Он терпеть не мог, когда его называли «Диком».

– По местным понятиям, Дик, я вполне приличный человек. Подламывать богатеев, и трясти букмекеров – это знаешь ли, не в падлу, это тебе любой работяга скажет. А вот то, к чему ты клонишь – очень даже… Так вот, сам я туда не сунусь. Но могу подсказать нужных парней, которые сунутся… Весьма отвязанные парни, рисковые. Не местные. Но как с ними у тебя будут дела делаться – решать тебе. Ты у нас умный.

«Нужными» парнями оказались шестеро приезжих из Ливерпуля бандитов, с характерными именами, похожими на собачьи клички – Рой, Майк, Дэн, Стэн, Кенни и Харпс. Майк, Харпс и Стэн ничего интересного собой не представляли, они были обычной мелкокриминальной шантрапой, одевались и причесывались как «тедди-бойз», и имели в активе, разве что, пару ограблений пьяных прохожих в ночную пору. Хотя они и хвастались, что кого-то успели порезать, причем безнаказанно, а Ричард сделал вид, что поверил. Рой Пикерти смотрелся серьезнее, по словам Рольфа, он служил в SAS и бывал в серьезных заварушках в Малайзии, так что ему человека «зажмурить» – что другому плюнуть. Впрочем, слова словами, а впечатление парень производил хорошее, – спокойный, не выпендрежник, немногословный, умеющий слушать. Кенни Маккормик, огненно-рыжий худой парень родом из Лондондерри, тоже был не отнюдь не дурак подраться, судя по набитым костяшкам и плотно прижатым к черепу ушам. Но ценность его в коллективе состояла не в этом, он был опытным медвежатником, и, если судить по рекомендации, мог вскрыть любой замок или сейф в приемлемые сроки. Краткое собеседование выявило у Кенни знания, по крайней мере, базовые, в подрывном деле и обращении с термитной смесью. Учитывая, откуда Кенни приехал в Ливерпуль, это наводило на нехорошие мысли, но их Хоскинс отбросил, как заведомо не имеющие касательства к делу. Дэн был фактическим главарем этой маленькой шайки. Он был заметно старше остальных, плотный мужчина уже за сорок, но походил скорее на бухгалтера, нежели на уголовника, если не обращать внимания на голодный волчий блеск в серых глазах, казавшихся совершенно пустыми, и необычайно крепкое рукопожатие, – слишком крепкое для бухгалтера.

Идея ограбить кооперативный банк парням, в целом, понравилась. Примерно в той же степени, в какой не понравилась идея заняться диверсионными вылазками на стройках и производстве.

– С банком – может выгореть, – спокойно резюмировал Рой рассказ Хоскинса, – А вот все остальное – это фуфел. Ты уж прости, мужик. Тебе надо кого-то из работяг подкупить, чтобы они там накосячили, а не нас. Никаких подпилов арматуры, никакой взрывчатки там быть не должно, как и нельзя будет никому из нас появляться на площадках. Ты говоришь, что от копов нас прикроешь. О'кей, здорово. А от работяг с арматурой ты нас тоже прикроешь? Или предлагаешь для каждого дела устраивать побоище?

Ричард возражал, аргументировал, ругался – но все было тщетно.

– Либо берём банк на твоих условиях, либо ничего, – отрезал, в конце концов, Дэн, – Банк – это хорошие башли сразу на руки, а все остальное – какая-то ерунда. Тебе решать, мужик.

В конце концов, Хоскинс был вынужден согласиться. Если подумать, то для саботажа кадры действительно нужны были другие.

План был прост и незатейлив. Целью налета был выбран «Второй Народный Банк», расположенный поблизости от Джермистона, через две улицы и сквер. Здание банка кооператоры, по своему обыкновению, не арендовали, а построили заново. Это был современный дом из цементных блоков, с большим по площади остеклением первого этажа, в котором располагались кассы и приемная. Двери, окна и сами кассы были ограждены пуленепробиваемым стеклом. Источник из банка передал точную схему расположения внутренних помещений и сигнализации, так что гадать, где находится хранилище, не приходилось. План, как уже сказано, был простым – 1 сентября, в день, когда члены кооператива получали свою «зарплату» – на самом деле, это была не зарплата, а доля прибыли, но это детали – когда в банке сосредоточено достаточно много наличных, банда подъедет к отделению на двух заранее угнанных машинах, неброских, но достаточно шустрых, вроде Фордов среднего возраста. После этого грабители входили в фойе, блокировали дверь, всех посторонних принуждали лечь на пол, и заставляли управляющего открыть хранилище. После чего забирали деньги и стремительно исчезали.

Весь план, если его так можно было назвать, строился на двух основаниях. Во-первых, с подачи Хоскинса Метрополитен-полис смотрит куда-нибудь в сторону, вплоть до того момента, как преступники скроются. Во-вторых, охрана банка – безоружна (ну, это в Англии было делом обычным) и, вообще, внутри него не будет людей решительных, способных создать проблемы. Источник в банке отвечал положительно: да, люди самые простые, коммунистов и буйных среди них, практически нет, и в большинстве своем это обычные клерки. Некоторое беспокойство вызывал только непонятный итальянец, который имел привычку без предупреждения осуществлять проверку документации, и, следовательно, в день выплат вполне мог оказаться в конторе банка. Но итальянец тоже не производил впечатления сильно-то крутого.

На самом деле, Хоскинса вполне бы устроил вариант, при котором в банке внезапно обнаружился бы расчет пулемета «Виккерс» со своим инструментом, и разнес бы грабителей одной очередью в мелкий фарш. После этого, собственно, оставалось только звонить в полицию – и дело сделано!