Текст книги "Сербский закат"

Автор книги: Михаил Поликарпов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 19 страниц)

Может быть, ты видишь нас из мира теней, Дмитрий. Ты стал частью легенды, славный воин и прекрасный человек. Ты презирал смерть и боролся за правду, остро чувствуя несправедливость и не соглашаясь с нею. В семнадцать лет ты бросился в разрушенный подземной бурей Спитак, где среди руин бродили сонмы призраков. А потом дрался за русских в Приднестровье…

Горечь потери омрачила русским победный день. Общая же картина сражения за Преловину и эту высоту такова.

Возле села с севера на юг проходила дорога, которую и надо было поставить под контроль. Она огибала холм, на котором среди садов были разбросаны двухэтажные домики – село Преловина. Там держал оборону «турецкий» взвод. Нейтральная полоса, открытая местность между дорогой и себскими позициями, хорошо простреливалась с занятого мусульманами холма. Дома фактически были превращены в узлы обороны.

Выдвинувшись ночью на позиции, русские в белых масхалатах незаметно для мусульман, двигаясь на юг, прошли открытый участок и залегли в кустарнике около дороги. Кроме стрелкового оружия и большого количества ручных гранат, русские имели гранатомет РБ и два одноразовых – «Золи». Едва рассвело, отряд перешел дорогу и с налету захватил несколько домов. Деревья еще стояли без листвы и не мешали обзору. Применяя гранатометы, ведя огонь из автоматов и забрасывая дома гранатами, добровольцы стали вытеснять «турок» из села. Одна из групп «волков» прошла вдоль дороги, по западной окраине села, поставив мусульман под угрозу окружения и огненного мешка. Тогда-то Дмитрий и вырвался вперед. Наступление «царских волков» прикрывала батарея из двух 82-мм минометов – русского и сербского. Противник быстро пришел в себя и начал яростно огрызаться… Но преимущества укрепленной позиции были уже утеряны, а огненный ливень и неукротимый напор русских заставили мусульман отступить.

Этот бой знаменателен еще тем, что вместе с русскими в бой шел серб-кинооператор, причем шел до конца. Сопровождавший его серб-охранник удерживал оператора от порывов пойти в атаку, в пекло чуть ли не впереди наступавших русских.[41]41
  Пленка сохранилась в Боснии.


[Закрыть]

Увы, оплаченная такой ценою победа в бою оказалась потерянной. После взятия села добровольцы прождали более двух часов «положайщиков», которые должны были удерживать перенесенную сюда линию фронта. Те же подошли слишком поздно, поэтому дальнейшее наступление потеряло смысл.

Противник незамедлительно попытался взять реванш. Мартовские дни проходили в тяжелых перестрелках с мусульманами, в ход шли 120-мм минометы и ПТУРСы. Так, русскими 21-го марта был произведен обстрел села Кршылы одного из прифронтовых населенных пунктов, удерживаемых «турками». Прошел тяжелый позиционный бой. «Царские волки» и мусульманские бойцы провели интенсивный, но малорезультатный обмен любезностями. Противники обрушили друг на друга шквал огня. Отряд уже собрался возвращаться на исходный позиции, когда раздался страшный взрыв – и над селом поднялся столб огня и дыма очень внушительных размеров. Это Монархист удачным попаданием из миномета уничтожил мусульманский склад боеприпасов (или батарею). Так оборона Кршылы была существенно ослаблена. На следующий день ударные сербские отряды Црны и Аркановы взяли село в результате боя и штурма, а затем оставили его. Первый отряд, буквально – «черные», назван по имени лихого сербского командира. Второй – переводится как «тигры», они входят в полувоенную радикальную организацию, возглавляемую известным сербским националистом Арканом.

Перерывы между боями также не были легкими. Заглянув на кухню дома, в котором располагались добровольцы, Толик выскочил на крыльцо с побелевшим лицом и прерывающимся от волнения голосом проговорил: «Там… там…», указывая рукой в сторону кухни. Вошедшие на кухню добровольцы застали Петра Малышева за его любимым занятием. Будучи пьяным, он взял ящик гранат и переставлял чеки на другую сторону.

Сжимая предохранительный рычаг, разогнув усики и вынув чеку вместе с кольцом, Петруха безуспешно пытался попасть усиками в отверстие. Вы примерно представляете, как тяжело пьяному человеку вдернуть нитку в иголку. Здесь есть небольшая разница, ведь дрогни у Малышева рука, сорвись рычаг – и на спасение остались бы секунды. Да и сидел он перед ящиком с гранатами, на нескольких килограммах взрывчатки. Сгрудившиеся в дверях добровольцы замерли…

– Все… попал… – с выражением глубочайшего фатализма проговорил, наконец, Малышев. Он не успел дотянуться до следующей гранаты, как резкий удар отбросил любителя карманной артиллерии от ящика.

– Петруха, б… это твой коронный номер, на который мы еще в Вишеграде насмотрелись. Но чтоб ты больше к гранатам не подходил! Ведь на воздух все взлетим вместе с тобой!

Кто-то из добровольцев поднял крышку дивана, на котором спал Малышев. Изо всех щелей посыпались гранаты. Всего – штук двадцать.

Весь смысл операции заключается в том, что перед броском граната берется в руку определенным образом, рычажок упирается в ладонь. При фабричной установке чека в таком случае «смотрит» от бойца. Другое дело, что я, и не только, предпочитали упирать рычажок в пальцы. Это тем более важно, что зимою рука в перчатке плохо ощущает этот рычаг, если его упереть в ладонь. И вот Петру было неудобно расположение чеки в данном фиксированном положении, он вот и занимался «модернизацией». В бою, где гамлетовский вопрос решают доли секунды, очень важно, чтобы граната да и прочее оружие были идеально подогнаны к бойцу и служили продолжением его тела и мысли.

Но Петр остался верен себе. Месяц спустя на дороге Прача – Пале можно было наблюдать следующую картину. Русский в казачьей фуражке голосует, пытаясь остановить попутку. Машины проезжают мимо или же, вначале притормозив, объезжают бойца и следуют дальше. Наконец останавливается автобус. Водитель открывает переднюю дверь. Туда заходит пьяный Малышев и спрашивает: «По-русски тут кто-нибудь понимает?» Вряд ли водитель говорил по-русски, но тут было все ясно и без слов. В одной руке Петра была граната, в другой – чека к ней. В автобусе открылись задние двери – и все пассажиры оперативно его покинули. Положение спас случайно оказавшийся там Хохол, который вставил чеку в гранату. Петруха на сей раз никак не мог попасть.

Бурно отметив свои последние дни в Прибое, 27-го марта «Царские волки», десять бойцов во главе с майором Эдиком уехали на западную окраину Сараева, в Илиджу.

Последние операции. (Эндшпиль царских волков.)

В Сараево они задержались недолго. Обрадовавшись русским бойцам, им предложили захватить важный объект – телевышку на окраине Сараева. «Царские волки» отказались от этой самоубийственной операции. Ведь впереди их ждали хорошо укрепленные положаи и многочисленный противник. Нема дурных – ходить вдесятером на штурм крепости, которую «турки» будут защищать с яростью загнанных в угол зверей, помня о значении телевышки в информационной войне. Отряд перебазировался на юг, в Подграб, где был приписан к Праченскому гарнизону. Здесь они дрались с мусульманами Горажданской боевой группировки, той самой, с которой воевали под Вишеградом. Только с другой стороны этого «котла». Добровольцы получили в Подграбе отдельные дома.

Примерные границы (1994–1995 гг.) контролируемого мусульманами анклава Горажде. Значком отмечена база РДО-2 в мае-августе 1993 года.

Как раз в это время мусульманские ударные отряды из Горажд провели контрнаступление под Вишеградом, закончившееся боем при Заглавке 12 апреля.

Блокированные в анклавах Подринья «турки» дрались с яростью и упорством обреченных. Ведь после совершенных ими подвигов в вырезании женщин и детей на милость сербов надеяться не приходилось. Надежда была только на Аллаха, НАТО и собственную храбрость. В небольшом анклаве оказалось много мусульманских бойцов и гражданских лиц. Сейчас они испытывали нехватку провианта. Захваченные тела убитых сербов теперь менялись на тонну еды за каждое. Впрочем, здесь сказываются обычаи балканской войны – обязательный вынос всех тел погибших с поля боя и их захоронение, спасение раненых даже ценою собственной жизни. И все это даже в ущерб успеху операции. Повторение Мардакерта 1992-го года, когда русские и армяне перестали есть одичавших свиней потому, что те питались людскими останками, тут невозможен.[42]42
  Мардакерт – город в Нагорном Карабахе, где во время боев летом 1992 года множество мертвых азербайджанских солдат, погибших в ходе плохо подготовленного наступления, стали кормом для одичавших свиней.


[Закрыть]

Вскоре Петру Малышеву предоставился случай продемонстрировать свою храбрость и мастерство в бою. Сербская разведка донесла, что «турки» строят перед селом Брдаричи линию бункеров. Брдаричи – это прифронтовое село в секторе Горажде. Превращение этой деревни в укрепрайон сильно бы улучшило положение мусульман в этой горной местности, дополнив их оборону недостающим звеном. Штурм села стал предопределен.

План операции был следующим. Отвлекающий удар наносился сербами по селу Датель, располагавшемуся на дороге на Прачу примерно в трех километрах к югу от Брдаричей. Минометно-артиллерийский огонь должен был дезориентировать противника относительно планов сербов и оттянуть туда мусульманские резервы из тыла. Дорога Датель-Брдаричи простреливалась сербами, и перебрасывать бойцов-мусульман к месту основного боя было неудобно. Тем временем русские, имея сербов в прикрытии, должны были выдвинуться к передовой и атаковать строящийся укрепрайон.

Все прошло по плану. 27 апреля сербы нанесли удар по селу Датель. Затем «Царские волки» успешно провели штурм села, сорвав планы противника. Спустившись вниз, в небольшую долину и скрытно миновав эту ничейную полосу, русские в упор расстреляли строящийся укрепрайон из гранатометов. Бой начал Эдик, выпустив заряд из «Золи» точно в амбразуру бункера. Этот залп и стал сигналом к атаке «волков».

…Неиствовал Петр Малышев, который шел в бой с югославским гранатометом РБ и убил четырех бойцов-мусульман. Брдаричи уподобилось разворошенному осиному гнезду. Русские бойцы выбивали мусульман из одного дома за другим, но затем, выполнив поставленную задачу, отошли из населенного пункта.

Потом противник признает потерю убитыми девяти их бойцов, хотя сами русские записали на свой счет только семерых. Было разрушено два мусульманских бункера.

Петру Малышеву показалось, что в ходе боя случайно убил женщину, и он на несколько часов впал в жестокую депресссию. Только молчание мусульман в радиосводках вернуло ему спокойствие. Случись что-нибудь похожее, противник не преминул бы использовать это в своей пропаганде.

Одесситу Жене в том бою опять повезло. В рубашке ли он родился, то ли еще как-то научился играть со смертью, но только наступив на противопехотную пластиковую мину-«паштет», он отделался сорванным вместе с лоскутом кожи ботинком да переломом большого пальца на ноге.

Коварное и страшное оружие, противопехотные мины были еще одним врагом, в изобилиии усеявшем боснийскую землю. Калечат людей они исправно, отрывая стопы или усекая ноги по колено. Миноискатель их не берет: нужны специально обученные собаки.

В Боснии применялись мины различных конструкций, в том числе самодельные – всего их поставлено несколько миллионов. Точных карт минных полей не существует. Поля эти бывают относительно прозрачны – как случилось и здесь, перед строящимся укрепрайоном. Логика постановки мин часто заключается именно в отсутствии логики. Специалисты-саперы справедливо считают самым тяжелым решение задач, которые загадывает дилетант-крестьянин, воюющий пару лет.

Мусульмане после боя у Брдаричей сообщили о серьезных сербских потерях и о своих богатых трофеях. Реально они могли захватить лишь разорванный башмак Одессы. Два века назад по аналогичному поводу Наполеон заметил: «Ложь как в военном бюллетене».

Еще до этого штурма, Женя с Рыжим попробовали ракии и решили взять языка. Попытка пойти днем к противнику завершилась сомнительным успехом ушли из-под свинцового дождя без потерь, но и языка не взяли. В госпиталь к Одессе приехал Эдик и отчитал его за такую глупость. «А ты пробовал ту ракию?» – был ответ. Эдик, вернувшись в расположение отряда, попробовал ее. И что вы думаете? Он пошел тем же путем за языком… с тем же результатом. «Как же ты-то, опытный офицер?» – «Ну, то дурная ракия была…»

Примерные границы (1994–1995 гг.) контролируемого мусульманами анклава Горажде. Значком отмечена база РДО-2 в мае-августе 1993 года.

Путь воина – смерть

В начале мая Эдик-«афганец» уехал в Россию, и 7-го числа отряд возглавил Михаил Трофимов, только что прибывший в Боснию. Ас встречался с ним в Москве в конце апреля у Ярослава. Трофимов был очень уверен в своих силах и своем боевом опыте. То был матерый волк – бравый капитан-десантник, с двумя орденами «Красной Звезды» за Афганистан. Каскадером снялся в десятке кинокартин. Уволившись из армии, работал начальником охраны в одном из казино. Но даже такая острая жизнь охранника и каскадера не устраивала его, и Михаил отправился в Боснию.

Добровольцы сразу признали его своим вожаком. Михаил Трофимов понравился «волкам», и особенно сдружился с ним Петр Малышев. Командир в мае безукоризненно провел четыре разведки, с установкой мин в тылу противника. Сказались его навыки противопартизанской афганской эпопеи. В мае отряд обновился, несколько человек уехали, но в РДО-2 влились три обстрелянных бойца из группы Александрова после гибели их командира. Напомню, Александр Александров – это еще один русский берсерк, офицер-артиллерист, ветеран Приднестровья и Карабаха, герой обороны Скелани. Он пал 21 мая 1993, подорвавшись во время рейда на мине-растяжке.

Но и Михаилу скоро было суждено погибнуть – в первом же своем бою. 7 июня 1993 года капитан вновь повел «волков» в разведку – добывать «языка». Такая постановка задачи не очень понравилась добровольцам. Командира пытались от нее отговорить, но Михаил был непреклонен.

Прошла операция неудачно. Скрытые в тумане, «Царские волки», семь русских добровольцев, один болгарин и серб-проводник, миновали блок-посты противника и подошли к прифронтовому селу. Ранним утром они вошли в занятую «турками» деревню и начали ее прочесывание в поисках достойной кандидатуры в «языки». Подобные действия очень рискованы, так как очень сложно различить гражданских людей и военных. По жестоким правилам войны сначала в дом должна влетать граната, потом входить боец. Гуманизм же часто приводит к отрицательным результатам. Вот и сейчас, войдя в дом, добровольцы увидели там лишь сугубо мирных женщин, не внушавших опасения. Но тут в комнату из смежного помещения вкатилась граната. Мусульманские бойцы оказались в том же доме! Взрыв изрешетил не только Трофимова, но и двух мусульманских женщин. Раненый Михаил получил также в упор очередь из автомата. Истекая кровью, он сумел выйти на порог и произнес на русско-сербской смеси, отдал последнюю команду:

– Мне…ец. Край акции. (Конец операции.) – и рухнул.

Паника на какие-то мгновения овладела Петром и он стал уходить вниз по склону, перепрыгивая через заборы. Но вскоре опомнился и вернулся за командиром, к тому злосчастному дому. Взрывы и выстрелы окончательно разбудили мусульман. По всему селу шла хаотическая стрельба. Кто – где, было неясно, стреляли по крикам и огонькам очередей. Несмотря на туман и неразбериху Петр Малышев всадил очередь трассеров в мусульманина, убившего его командира. Пули входили в тело по касательной, разворачивая бойца. Огромные размеры моджахеда поразили бойцов, назвавших его «муслимским Шварценеггером». При этом другой доброволец принял Петра за противника и выпустил по нему очередь, но, к счастью, не попал.

Тело командира быстро вынесли с поля боя. В госпитале Петр Малышев под прицелом в течение получаса заставлял санитаров делать уже мертвому Трофимову искусственное дыхание. Он никак не мог смириться со смертью своего товарища и кумира. Вид маленького, залитого кровью и едва ли не рычащего от злобы добровольца произвел сильное впечатление даже на видавших виды врачей. Но Смерть победить не удалось.

Страшно погиб и другой доброволец, недавно появившийся в отряде, Тептин. Он пропал без вести. Контуженный взрывом, исчез в тумане. То ли он прикрывал отход, то ли потерял ориентацию. Много позже другой доброволец, Виктор Десятов, разговаривал с канадским священником из контингента ООН. Тот объяснил, что пришлось ему отпевать плененного и садистски замученного мусульманами русского. Возможно, речь идет именно о Тептине.

После Михаила Трофимова в течение месяца отряд возглавлял Хохол, в прошлой жизни – врач-харьковчанин. Это светлорусый мужчина лет тридцати, хрупкого телосложения. В Боснии он был с декабря 92-го, ничем особым не выделялся, службу «тянул», но держался в тени. Став командиром, он смог поддерживать в отряде дисциплину и порядок, пьянок при нем не было. Никого отряд при Хохле не потерял и убитыми или ранеными.

Война вступила в вялую фазу, и добровольцы потянулись домой. После отъезда Хохла отряд опять возглавил Мартын, уже командовавший РДО в феврале во время отсутствия Эдика.

В конце июля все же случилась крупная операция. «Царские волки» участвуют в чистке «Пути Аллаха», по которому шел поток военного снаряжения и провианта в крупнейший осажденный сербами анклав – Горажде. По Дейтонским соглашениям 1995 года этот стратегический коридор отойдет к мусульманам, там построят многорядное шоссе. Тогда эта артерия представляла из себя кое-где просто проселочную дорогу, по которой по сербским тылам прорывались в анклав и обратно караваны – колонны грузовиков. Их сопровождали крупные отряды, численностью до нескольких сот бойцов. Под их прикрытием шли и мусульманские торговцы (мешочники), отдававшие за такую «крышу» до пятидесяти процентов груза. Так, наверное, шла торговля во все опасные времена. Иногда сербы перехватывали торговцев, которые пытались прорваться без такого дорогого прикрытия. Там же, в горных лесах вдоль этой тропы, мусульманами были оборудованы тайные склады снаряжения и оружия.

За Горажде «Путь Аллаха» имел продолжение западнее Вишеграда, по горно-лесистой местности левого берега Дрины вплоть до Жепы и Сребреницы. Именно здесь действовали русские зимой 1992-93 годов. Но на Сребреницу путь был еще более рискован, шанс попасть в сербскую засаду увеличивался.

В той операции на «Пути Аллаха» участвовало шестеро русских бойцов и около сорока сербов. Разгромлена была пара мусульманских складов вооружения, захвачены стрелковое оружие, в основном китайского и российского производства, ПТУРСы и боеприпасы.

В начале августа история отряда «Царские волки» завершается. В Боснии наступило временое затишье. Гроб с телом Михаила Трофимова добровольцы увезли в Одессу, там и перезахоронили. Из Одессы в Москву тогда и приехал отдохнуть Петр Малышев. За восемь месяцев войны он превратился в опытного воина. Судьба еще хранила его, отводя пули и осколки. Так, под Прачей, когда для операции собиралась колонна, и подошедший сзади сербский танк наехал на противотанковую мину, взрывная волна «помогла» Петру залезть в кузов грузовика, перебросив через борт.[43]43
  Да еще в мае 1992 года Малышев был контужен под Дубоссарами.


[Закрыть]

Тогда же, в августе, последний командир, Мартын, приостановил деятельность отряда и сдал знамя в Храм Святой Троицы в Белграде. Оно сейчас хранится рядом с гробом генерала Врангеля. Там же, в церкви в июле 1993 была установлена доска с именами десяти погибших русских.[44]44
  Именно ее я увидел летом 1994 года.


[Закрыть] К тому моменту в бывшей Югославии сложило свои головы куда больше русских, но кто считал и записывал их имена? Всего сквозь отряд прошло около тридцати добровольцев, обычная же его численность составляла человек десять. За девять месяцев боев РДО-2 потерял четырех человек убитыми, его же воинами было уничтожено несколько десятков бойцов-мусульман.[45]45
  Еще несколько ветеранов «Царских волков» погибли позже, сражаясь в составе других подразделений.


[Закрыть] «Царские волки» остались примером дисциплины и боевого мастерства для русских добровольцев, воевавших в Боснии впоследствии, в 1994-95 годах. Интересно, командирами были совсем не обязательно самые опытные бойцы. Это были лидеры, хорошие организаторы, и вожди, обладающий харизмой.

Глава № 9. Игры патриотов.(1993 г.)

В апреле из Боснии в Россию вернулся также и Игорь. Вскоре ему, ветерану двух войн, предстоял призыв на срочную службу в Вооруженные силы России.

Два парня, которых война разлучила в Вишеграде зимой, увиделись три месяца спустя в Москве, в одном из евроотремонтированных зданий в центре Москвы. Здесь в мае состоялся разговор, в котором участвовали Ас и Монархист, с одной стороны, и некий фрондирующий генерал, с другой. Добровольцев сюда привел поиск путей, средств для решения балканской войны. Но они натолкнулись на глухое непонимание. Генерал искал боевиков для решения своих проблем.

– А где выход из этой комнаты?

– Мы пойдем до конца…

– Ну тогда извини, нам не по пути… – Умирать за чьи-то политические амбиции желания не было. Это так, в качестве притчи. О том, что большие вожди будут толкать простых людей в мясорубку под лозунгами, маскируя патриотическми лозунгами свое желание придти к власти.

Позже, в конце 1993 года Ас собирает с помощью одного сибирского казака-ветерана группу для поездки в Боснию. Война идет, и нам там место! Но ребята, собравшиеся было в Боснию, заранее почуствовали себя героями и растрепались по пьяни о своей поездке. Так бывает всегда – десяток людей кричит и бьет себя в грудь, и никто не едет. Родители узнали и, впадая в истерику или тихий ужас, начали обзванивать милицию и прочие «органы». Все быстро закончилось тем, что эфэсбэшник предупредил Аса: «Ты – душа пропащая, сам делай что хочешь, но других оставь, забудь, с тобой никто не поедет.»

Попытки создания в Боснии устойчивых формирований на базе национал-патриотических партий создать не удалось. Те предпочитали получать дивиденды во внутриполитичекой борьбе. Деятельность правых в Боснии носила прежде всего рекламный характер, что и обрекло их на неудачу. Фактически лишь Юрий Беляев отправил несколько десятков добровольцев, за что и получил от сербов медаль. Но он выступал в роли «куратора», собственно же «боевиков» из Народно-социальной партии воевало совсем немного, слухи об их участии сильно преувеличены. 06 декабря 1994 в Петербурге на Юрия Беляева было совершено покушение. Получив пять пуль из АПС, он выжил благодаря охране и бронежилету. Сообщение газеты «КоммерсантЪ» от 31-го марта 1995-го о его смерти несколько преувеличено, но двое его телохранителей, один из которых ранее воевал в Боснии в составе «Дружины», действительно погибли.