Текст книги "Урок"

Автор книги: Михаил Немченко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 1 страниц)

Михаил Немченко
УРОК

Рассказ

Выживатель – это было не прозвище, а учительская должность. Математика – математик, физика – физик, выживание – выживатель. И рослый мужчина, шагавший по школьному коридору, выглядел именно так, как полагается выглядеть выживателю. Худощавое обветренное лицо. Короткая стрижка. Пружинистая походка. И одежда – шорты и рубашка с закатанными по локоть рукавами – словно бросала вызов царящей вокруг холодине. Добыча топлива продолжала падать, батареи в школе были еле теплые, как и по всей стране. Но там, куда он шел, они были отключены совсем. Там, в кабинете выживания, готовили к худшему.

Он открыл дверь, – и класс поднялся из-за парт. Чуть помедлив у порога, выживатель прошел к столу и махнул рукой.

– Они расстреляли наше небо, – привычным хором громыхнул класс. – Они выпотрошили наши недра. Они отравили землю и воду. Будь они прокляты! – Голоса взвились, повинуясь режиссерскому жесту учителя. – Но нам – выжить наперекор всему.

Сорок струек пара из сорока ртов растаяли в холодном воздухе, но разрешения садиться не последовало. Выживатель молча оглядывал класс, – парту за партой, ряд за рядом. Взгляд его прицельно остановился па задней парте у окна.

– Я-2, что это у тебя под блузкой.

– У меня? Н-ничего… – Девочка с короткими косичками приподняла белую блузку, показав краешек желтого купальника.

– Ну-ка иди сюда, – поманил пальцем выживатель. И кивнул классу: – Садитесь.

Все опустились на свои места, не сводя глаз с девочки, подошедшей к учительскому столу. Она была низкоросла – едва по грудь выживателю. В прежние времена таких садили на первую парту, но теперь буква Я давала право лишь на последнюю.

– Еще можно избежать, – сказал учитель. – Если ты вслух скажешь классу правду.

Я-2 молчала, глядя куда-то в угол.

Выживатель подождал еще пару секунд и потянулся к блузке. Неуловимо быстрым движением он задрал ее, вывернув наизнанку, и все увидели полосу материн, подшитую снизу.

– Фланелин, – определил учитель, и пальцы его брезгливо опустили разоблаченную блузку. – Ловко же ты всех обставила! Пусть себе мерзнут в своих тоненьких рубашечках, зато Я-2 будет тепло. И как хитро замаскировала строчку вышивкой…

– Я не хотела… – девочка всхлипнула. – Но мама… Ск-казала, что боится за почки…

– Неужели почки дороже целой дочки? – срифмовал выживатель – Надеюсь, ты знаешь, что полагается за двойной обман. Ну-ка, кто напомнит?

Поднялось несколько рук.

– Давай ты, Н-1, – сказал учитель.

– Мальчику – десять дней на тяжелых работах, – бойко отрапортовал стриженый ежиком крепыш. – Девочке – минус баллы или… – он с трудом удержался, чтоб не хихикнуть, – или на неделю в пользование учителя.

– Слышала? На перемене зайдешь в учительскую, порадуешь по телефону мамочку. Скажешь, что благодаря ее заботе поступаешь в пользование и вернешься домой только в следующий понедельник. Тебе ведь уже исполнилось двенадцать?

Я-2 не успела и рта раскрыть, как А-1, с недавних пор староста класса и первый ученик, с готовностью дал справку:

– Исполнилось еще в ноябре.

– Значит все по закону, – констатировал учитель и посмотрел на девочку. – Или, можем, я тебе не нравлюсь? – Он подмигнул классу. Это было разрешение, и парни захихикали. Девочки реагировали сдержанней, лишь две – три улыбнулись – Не нравлюсь, и ты предпочитаешь минус-баллы?

– А сколько? – неожиданно спросила Я-2. – Что сколько?

– Ну, ск-колько баллов д-должно набежать, чтобы… и – ну, зачислили…

– В нежизнеспособные? Ну и вопросы ты задаешь… – Выживатель покачал головой. – Ты что, совсем не слушаешь на уроках? Я же не раз говорил: это тайна. Ни одни человек до самого последнего момента не узнает, что он нежизняк. Все решает Верховная Машина. Месяц за месяцем и год за годом в ее память вводятся минус-баллы на каждого, кто их заработал или обнаружил свою неполноценность, и когда набегает критическая сумма – никому не ведомо, какая, – машина переводит данное лицо в разряд энжэ. Кто-то может оказаться в нем еще в детстве, уж не говоря о хиляках от рожденья, кто-то позже. Но повторяю: ни один об этом не узнает до тех пор, пока его биомасса не будет востребована. Он может только догадываться… Ясно тебе, Я-2? А теперь снимай свою блузку.

Переход был таким неожиданным, что девочка замешкалась, непонимающе глянув на учителя.

– Снимай, снимай! – поторопил он. – И юбку тоже. Знаешь, как говорят в армии, когда сажают на гауптвахту? Говорят: «Научим тебя свободу любить!» Вот а я хочу, чтобы ты заново полюбила свою тонкую блузку, безо всякого дурацкого фланелина, и затосковала по ней. – Он принял одежду из рук девочки и повесил на спинку стула.

Класс притих. Вряд ли это было жалостью – она давно уже считалась позорным пережитком, вдвойне стыдным для истинных жизняков. Просто и без того заколевшим ребятам стало еще холодней при виде покрывшейся пупырышками Я-2, обреченно ссутулившейся у учительского стола в своем по-цыплячьи желтом купальнике. И выживатель сразу уловил это.

– Разогревка! – крикнул он.

Услышав долгожданное слово, все в секунду повыскакивали из-за парт. И началось!..

Со стороны это могло показаться каким-то безумным беснованием. Дикие прыжки, мелькание голых коленок под шортами и короткими юбчонками, взмахи рук, выбросы кулаков, обмен тычками и толчками… Но нет, в каждом движении был смысл. И каждый из ребят знал, что прыгавший выше всех выживатель успевает зорко отмечать любую ошибку, любую неточность. Быстрая разогревка с самомассажем при минимальной затрате энергии – этому умению он учил их с первых уроков, и халтурка тут не прощалась.

– Ну как, согрелась? – обратился учитель к Я-2, когда по его сигналу все плюхнулись за свои парты. И, не дожидаясь ответа, протянул жилистую руку.

Запыхавшаяся девочка в замешательстве смотрела на учительскую длань, явно ожидая какой-то каверзы.

– Поздравляю тебя, дурашка. – Голос выживателя был неподдельно приветлив. – Ну же, давай сюда свою ладошку.

Все еще ничего не понимая, Я-2 нерешительно протянула голую руку, и узенькая кисть ее утонула в задубелой ручище выживателя.

– Да, тебя надо бы примерно наказать. – Он сжал ладошку так, что девочка ойкнула. – Но тебе повезло: такой день не хочется омрачать. Сегодня наши дела и мысли должны быть светлы. А почему? – Учитель обвел глазами класс. – Чем дорог нам этот день?

Все как один подняли руку, но выживатель снова повернулся к девочке в желтом купальнике.

– Ну-ка, скажи нам.

– Он д-дорог тем… потому что в этот день родился Маврик, – приободрившаяся Я-2 посмотрела туда, куда глядел сейчас весь класс: на гипсовую фигурку в овальной нише у доски. Вихрастый мальчик в распахнутой куртке, гордо вскинув голову, указывал на себя отогнутым большим пальцем сжатой в кулак правой руки. «Я, я, меня» – вот что красноречиво выражал полный решимости жест. В неисчислимом количестве копий эта фигурка стояла в кабинетах выживания всех школ страны, и, наверно, всюду, так же, как здесь, у ног гипсового мальчика лежали в этот день зеленые сосновые ветки.

– А сколько ему исполнилось бы сейчас? – спросил выживатель.

– Тридцать ч-четыре. Хотя нет… – Девочка посчитала про себя, зачем-то потрогав куцые косички, и поправилась: – Уже т-тридцать семь.

– Верно, – кивнул учитель и, сняв со спинки стула блузку с юбкой, подал девочке. – Ладно, наказание пока приостанавливается. Посмотрим, как будешь вести себя дальше. Можешь сесть и надеть юбку. А блузку – только после того, как спорешь этот жульнический фланелин. Стой, я еще не кончил… Ты, наверное, считаешь меня злым, а?

Я-2 что-то пролепетала, отрицательно помотав головой, но выживатель уже не слушал.

– Вас ждет беспощадный мир! – крикнул он так громко, что все вздрогнули. – Мир почти без озона! Мир без жалости! Мир вычерпанных кладовых! Мир, где вместо обещанной парниковости наступает новое оледенение! Не мир – объедки мира, высосанного и обглоданного теми, кто жил до нас, будь они прокляты!.. Там, – он ткнул пальцем в окно, за которым падал февральский снег, – в этом мире выживут только цепкие и выносливые – и именно такими я хочу вас сделать! Только жизняки! А слякоть – пусть подыхает, чем раньше, тем лучше!

Он замолчал, опустился на стул, и девочка пошла на свое место. Но едва она села, учитель снова ее поднял.

– Давай уж, раз начала, расскажи нам о подвиге юного героя.

– Это п-произошло во время КПВ – К-контрольно-го П-похода Выживания, – заговорила Я-2. Кожа ее после разогревки успела снова стать гусиной, но воля у этой девочки была: голос ничем не выдавал заколелости, только заикалась она сильней обычного. – У них к-кончились п-продукты, п-потому что дали очень м-мало. Ведь в П-походе Выживания ребята д-должны сама добывать п-пищу. Но д-добыть они ничего не могли. От б-безозонья тундра б-была… ну совсем п-пустая. Ни п-птиц, ни рыбы в озерах, д-даже ни одного грызуна. И они стали г-голодать. Г-грозила г-голодная смерть. И тогда М-маврик сог-гласился, чтобы его…

– «Согласился»? – поразился выживатель. – И это ты говоришь о герое, который сознательно и целеустремленно принес себя в жертву?!

По всем правилам Я-2 надо было покраснеть, извиниться, сказать, что оговорилась. Но вместо этого она вдруг, доверчиво глянув на учителя, очень по-детски спросила:

– А он… п-правда, добровольно?

– Ах вот даже как! – глаза выживателя недобро прищурились. – Ты что же, не веришь в подвиг, которым гордится вся страна? Не веришь учебнику и своим учителям? – Он поднялся из-за стола так стремительно, словно не в силах был усидеть после подобного кощунства. – Может быть, кто-то еще не верит?

Шумок, волной пробежавший по классу, вспугнуто оборвался и замер под пристальным взглядом учителя. А соседка возмутительницы спокойствия, сонливо улыбавшаяся, пухлощекая Я-1 вмиг посерьезнела и даже отодвинулась на краешек парты, давая понять, что не имеет с крамольными словами ничего общего.

– С тобой все ясно, Я-2, – сказал выживатель. – Но один вопрос все-таки хочу задать. Ты задумывалась над тем, почему мы никогда не называем вас в школе по именам – только по буквам алфавита? Как по-твоему, зачем? Ну что молчишь, отвечай!

– Чтоб к-каждый всегда п-помнил, на каком месте в к-классе…

– И старался быть подальше от конца! – подхватил учитель. – И дрался за каждую букву, как за место под солнцем! И не давал себя обойти! А тебя обошли все до одного. Даже эта засоня рядом, и та – Я-1. А ведь ты не дура, совсем даже не дура. Ты просто дряблая изнутри и не пытаешься в себе это перебороть. Но заруби на носу: дряблые душой и телом – первые кандидаты сама знаешь куда… – Он помолчал и обратился к классу. – Ну так кто нам внятно расскажет о подвиге Маврика?

Из всех поднятых рук выживатель выбрал самую нетерпеливую – руку А-1 с первой парты. Собственно, еще недавно этот коренастенький живчик с наступательно вздернутым носиком и острыми, как буравчики, глазками был А-2 и лишь в самом конце второй четверти сумел вырваться вперед, поменявшись местами со своим главным конкурентом. Решающим стал урок, на котором ему удалось с первой же попытки откусить голову живой мыши – задача, оказавшаяся невыполнимой для доброй половины мальчишек, уже не говоря о девчонках, провизжавших весь урок. Сделавшись первым учеником и автоматически – старостой, А-1 с удвоенным напором активничал по всем предметам, чтобы закрепить свое положение.

– Я-2 упустила очень важную деталь, – напористо начал он. – На случай голода у участников Похода Выживания имелся НЗ – нежизняк, имя которого…

– Минутку, – остановил его учитель. И жестко приказал: – Встать!

Девочка в желтом купальнике послушно поднялась, так и не успев надеть юбку.

– Между прочим, это в первую очередь для тебя говорится, – назидательно произнес учитель. – И садиться тебе никто не разрешал. Слушай и запоминай!

– Кто из ребят нежизняк, было неизвестно даже Вожатому Похода, – продолжил А-1. – Он узнал имя только тогда, когда уже не оставалось другого выхода и пришлось, как положено по инструкции, вскрыть запечатанный конверт. Но энжэ каким-то образом пронюхал или уже раньше догадывался. В общем, эта мразь попыталась бежать. А когда понял, что не уйти, успел выпить какую-то дрянь, отчего мясо стало непригодным в пищу. И отряд оказался в безвыходном положении. Они бы неминуемо погибли, если бы юный герой не предложил себя. Его самоотверженный поступок стал спасением…

– Ты что-то хочешь спросить? – Выживатель увидел поднятую руку А-2.

– Уточнить, – нетерпеливо вскочил с места экс-староста, оказавшись на голову выше стоящего рядом соперника. Самый сильный в классе, А-2 до сих пор не мог примириться, что дал себя обойти этому юркому живчику, и не упускал случая осадить выскочку, в надежде рано или поздно вернуть лидерство. – Он не сказал, что ребята очень любили Маврика и уговаривали его не приносить себя в жертву. Но Вожатый объяснил, что отвергнуть такой святой порыв – значит глубоко оскорбить мужественного мальчика, и…

– Я хотел это сказать! – протестующе перебил А-1.

– Хотел, да вспотел, – съязвил бывший лидер и тут же был усажен учителем на место.

– Да, ребята скрепя сердце пошли на это, – шмыгнув посиневшим от холода носиком, А-1 заговорил еще напористей и громче прежнего, словно это могло помочь ему хоть немного согреться. – С тяжелым чувством принялись юные жизняки за эту грустную трапезу. Но в го же время они ощущали, как вместе с калориями вливается в них бесстрашие Маврика и его сила духа… И все-таки они не могли в чем-то не нарушить его волю. Маврик горячо просил товарищей потребить его целиком я полностью, но ребята оставили в неприкосновенности сердце и селезенку героя, и они хранятся сейчас заспиртованные в доме-музее бессмертного мальчика. – Тут А-1 обратил взор на гипсовую фигурку в нише у доски и с поклоном прочувствованно заключил: – Мы никогда-никогда не забудем тебя, Маврик! Твой подвиг всегда будет озарять нам путь!

– Жизняк! – похвалил учитель. – Вот так и надо рассказывать. – Он глянул на иззябшую полуголышку на задней парте. – Надеюсь, ты поняла, Я-2? А в музей Маврика мы поедем в мае. Все, кроме слякоти… – Выживатель подошел к столу, раскрыл журнал и, найдя нужную графу, написал: «Прогрессирующая дряблость, 20 минус-баллов». – А теперь – разогревка! И снова минута радостного дикарского беснования под зорким взглядом учителя, оценивающим каждый прыжок, каждый взмах руки. А потом – короткий жест, вернувший всех за парты.

– Новая тема. – Выживатель шагнул к доске я вдруг вспомнил, что не произнес еще тех слов, которые обязательно должен был сегодня произнести. И, выбросив вверх сжатый кулак, он возгласил:

– Юные жизняки, повторить подвиг Маврика будьте готовы!

– Всегда готовы! – привычно громыхнул класс.

Но выживатель мог бы поручиться, что в этом хоре не было голоса Я-2.