Текст книги "Гончаров и портрет дьявола"

Автор книги: Михаил Петров

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 8 страниц) [доступный отрывок для чтения: 2 страниц]

Если вы вдруг где – то случайно заметите эту монашенку, то немедленно дайте знать мне или дежурному по городу. Мы искренне вам соболезнуем и я прошу прощения за то что вам пришлось некоторое время провести в камере.

Вот и все, Костя, такие конфеты мне пришлось скушать за эти полгода. Но если ты думаешь, что на этом мое горе кончилось и забылось, то глубоко ошибаешься. За то время пока я находился в милиции мою квартиру взломали и ограбили. Унесли весь Любин гардероб и те сто тысяч которые я приготовил для Гринберга. Прийдя домой и увидев, что они натворили я упал посреди комнаты и расхохотался, потому что рыдать уже не было сил.

Через два дня я похоронил Майю, а на следущее утро явился в ломбард и заявив о том, что вернуть ссуду я не в состоянии, попросил оценить квартиру. Через неделю они выплатили мне разницу которой едва хватило на приобретение вшивой малосемейки, без телефона, без ванны и без горячей воды. Крохотная кухня одновременно выполняет у меня роль передней и столовой. Истину говорят, что от тюрьмы и от сумы зарекаться нельзя.

Наливай, Константин Иванович, мне теперь терять нечего!

– Черт знает что. – Наполняя стаканы воскликнул я. – Все рассказанное тобой похоже на какой – то сумасшедший бред.

– Мне временами кажется так же. – Усмехнулся он. – Думаю, сейчас вот проснусь и все расскажу Любе. Вот смеху-то будет! Только, Костя, никак не могу я проснуться и уже никогда не проснусь.

– Герберт, немедленно прекрати эти упаднические разговоры! – Рявкнул я и больно ткнул его палцем в грудь. – Давай думать вместе.

– Давай. – Безразлично согласился он. – Только что это даст?

– Поживем увидим, может быть что – то и даст. Перво-наперво, скажи мне, кого ты мог обидеть до такой степени, что он раздел тебя донага и пошел на убийство твоей дочери? Может быть ты кого – то обманул, кинул или подставил? Не отвечай сразу. Хорошенько подумай и вспомни.

– Нет, такого не помню. Торговое дело я старался вести честно насколько в нашем обществе это возможно. Конечно же, иногда случались мелкие плутни, но это уже специфика. И они в нашем торговом мире вроде как узаконены. По крайней мере за них никто не будет устраивать пожарища и тем более убивать ребенка.

– Ладно, давай для начала очертим круг людей причастных к твоим несчастьям. Из твоего рассказа я бы выделил четверых. По порядку это будет выглядеть так: Зловещий Незнакомец. Сторож, таинственно исчезнувший в момент ограбления и пожара магазина, Серая Монахиня, всучившая тебе дьявольскую икону и наконец господин Гринберг. Все они внушают мне подозрение.

– Гринберга и сторожа можешь смело из этого списка вычеркнуть.

– На каком основании. Докажи это аргументированно.

– Гринберг друг нашей семьи.

– Это не дает никакого основания считать его не причастным к твоему разорению. Я жду. Защищай своего стражника, но только веско и обоснованно.

– Володя Бондарь учился со мной в школе и мы сидели за одной партой.

– Адвокат из тебя как из свиньи канарейка. Это просто смешно. Вы сидели за одной партой! Очень приятно, но в каком году это было?

– Если мне не изменяет память, то в середине шестидесятых годов.

– Что и требовалось доказать. С тех пор прошло три с половиной десятка лет. А чем он занимался в этот промежуток времени? Ты знаешь где и кем он работал, как его характеризовали друзья и коллеги?

– Нет, ничего такого я не знаю, виделись мы очень редко. Он работал на какомто заводе, а я после института и ВПШ сразу вошел в аппарат.

– Так какого же черта ты его защищаешь? Где он провел эти три десятилетия! Вполне возмоно, что половину этого срока он топтал зону. Когда ты нанял его на работу и как это произошло? Постарайся вспомнить все до мельчайших подробностей.

– На работу я взял его весной, то ли в конце марта, то ли в начале апреля. Да, я помню, на улице ещё был мороз, а он под окном магазина трясся в тоненькой летней курточке. Я не сразу его узнал. Из под замусоленной шапки торчали патлы длинных немытых волос. Небритая щетина на посиневшем лице безобразными клочьями топорщилась в разные стороны. Но что мне запомнилось больше всего, так это его уникальные сапоги. Один из них был серый, а другой черный.

– Бомжуешь? – Спросил я выходя на крыльцо.

– Бомжую, Герберт Васильевич. – Униженно улыбнувшись он показал мне ряд замечательно гнилых зубов. – А что делать, если жизнь такая. Как у вас дела?

– Нормально, пойдем ко мне в кабинет, хоть отогреешься. Чаю горячего выпьешь.

Едва он зашел в салон, как мои девчонки наморщили носы и прикрылись платочками, настолько густ и насыщен был его дух.

Мои дела к тому времени начали поправляться и я решил сделать доброе дело. Вопервых отправил его в баню, а когда он вернулся, то обрядил во все новое, начиная от трусов и кончая кожаной курткой. Потом повел в ресторанчик и как следует накормив спросил как он докатился до такой жизни.

Смешно, Костя? Сам я сейчас на него очень похож...

– Не отвлекайся. – Одернул я его. – Мне кажется, что здесь есть за что уцепиться.

– Слушаюсь, командир. – Усмехнулся Герберт. – И ты знаешь что он мне ответил? Он сказал мне те самые слова, которые я произнес совсем недавно. Он сказал, что от сумы, как от тюрьмы зарекаться нельзя. В общем как я понял из его рассказа. – Плохая жена выгнала хорошего мужа за то что он не пил и был равнодушен к чужим женщинам. Насколько я мог судить, скитался он с самого начала осени и никаких перспектив у него не было. И я рискнул.

– Пойдешь работать ко мне в салон ночным сторожем? Работы никакой, теплое помещение, оборудованная кухня и диван к твоим услугам. Плюс ко всему зарплата тысяча рублей. Тебя это устраивает?

– Герберт Васильевич, если вы это серьезно, то я вас в задницу поцелую.

– Если хоть раз увижу на работе пьяным выгоню в шею.

– По рукам. – Ответил он и в ту же ночь вышел на дежурство.

– Как он справлялся со своими обязанностями? – Поморщился я пережевывая горькую кожицу лимона. – Были ли нарекание со стороны персонала в его адрес?

– Если и были, то к его прямым обязанностям никакого отношения они не имели.

– И все таки. Расскажи, что их в нем не устраивало.

– Уверенный в своем обаянии и неотразимости он приставал к девчонкам, а им не нравились его липкие ладони, сальные глаза, гнилые зубы и прочие непристойности. Не смотря на мои замечания, он лапал и тискал их при любой возможности.

– Да, портрет набросанный тобой, даже заочно, симпатий не вызывает. Я удивлен, зачем ты его вообще ввел в ваш торговый коллектив.

– Сам не знаю, наверное извечная русская жалость и сострадание.

– За период его работы у вас в магазине исчезали какие – нибудь ценные вещи? То же самое касается и карманов работников.

– Из магазина, как и из кассы ничего не пропадало, а вот продавщицы несколько раз промеж себя жаловались, но суммы были настолько ничтожны, что всерьез мы не придавали этому значения.

– А жаль. Возможно в то время ты мог предотвратить свое крушение.

– Да брось ты, Костя. Неужели ты думаешь, что всю программу моего краха подготовил подобранный мною на улице бомж?

– Такой возможности я не исключаю. Посуди сам, он исчезает в ночь ограбления и поджога магазина. Спрашивается почему?

– Наверное грабители, не желая оставлять свидетеля, который мог их опознать, забрали его с собой и где – нибудь в лесу прикончили.

– Чушь собачья. Во-первых, труп уже был бы найден, а во-вторых, на кой черт им тащить за собой лишнюю обузу, когда легко и просто можно укокошить его на месте, прямо в магазине, не отходя от кассы. Нет, Герберт, сдается мне, что не такой уж и безобидный твой обласканный бомжик. Наверное с него мы и начнем.

– Ты что, серьезно? – Вылупился он на меня. – И что ты хочешь начинать?

– Искать тех кто убил твою семью и потопил тебя самого.

– Но тогда надо начинать с того Незнакомца или с Монашенки.

– Герберт, ты умен как три Энштейна вместе взятых. Еще бы ты мне подсказал где мне их искать и с чего начать. К сожалению, о них мы пока ничего, не знаем, зато обнаружить твоего Бондаря, если он конечно жив, будет делом не сложным. По крайней мере не его самого, то хотя бы следы его ног. А уже отталкиваясь от этого мы попробуем нащупать и Незнакомца.

– Ты думаешь, что они между собой связаны?

– Мне кажется, что это звенья одной и той же цепи.

– Странно, но я об этом никогда не думал.

– Потому что у тебя узкое мышление. "Выгодно купить, выгодно продать, чтоб поменьше дать и побольше взять". – Заржал я хлопнув его по плечу. – По какому адресу он последний раз жил цивильной жизнью?

– Как я его понял, это было у жены, где – то в районе порта. Точного адреса я к сожалению не знаю. Нужно порыться в тех бумагах, что остались от пожара. У меня их целая коробка из-под телевизора. Вполне возможно, что на заявлении он указал свой адрес. Если это так, то завтра я тебе его сообщу. Но мне кажется его нет в живых или он уехал из города, потому что после пожара милиция им тоже интересовалась. Ладно, Костя, я пожалуй пойду. Нехотя поднимаясь промолвил он. – Спасибо тебе за угощение и ванну. Я хоть немного почувствовал себя человеком.

Оставшись один, лежа на диване, я долго размышлял о привратностях судьбы вообще и применительно к Герберту в частности. Кому понадобилась его беспощадная травля, кому, сам того не подозревая он мог наступить на хвост или перебежать дорогу? Три человека; Незнакомец, Монашка и Бондарь, на мой взгляд, между собой связаны. Это члены одной преступной группировки, а может быть даже секты. На небольшом отдалении и чуть повыше стоял Гринберг, фигура для меня пока не понятная. В принципе все они не понятные, но о Монахине и Незнакомце можно с уверенностью заявить, что они преступники, в то время как о Гринберге этого сказать ещё нельзя. Возможно он вообще не входит в их секту. Секту? О чем я говорю? Секту! Такой поворот уже интересен. Эту сторону дела я ещё не просматривал. Может быть в этой культовой плоскости и следует искать развязку. Возможно именно в вопросах религии у них с Гербертом возникли разногласия. Боже, как бы мне не хотелось бы связываться с этими одуревшими фанатиками. От них можно ожидать черт знает чего.

Неспешно и лениво ворочая мозгами я незаметно заснул, чтобы быть разбуженным каким-то подозрительным шорохом в замке. Пружиной взлетев с дивана, с пистолетом назготовку, я встал напротив двери, которая уже начала открываться.

– Опусти "пушку". – Голосом лишенным всяких интонаций входя пробормотала Милка.

– Чего тебе от меня надо? – Отходя на кухню и опускаясь на табурет не очень – то любезно спросил я. – Кажется все ясно.

– Мне от тебя уже ничего не надо. – Не проходя дальше передней усмехнулась она и поставила перед собой закрытую корзину. – Кота тебе принесла.

– Спасибо. – Так же бесстастно поблагодарил я.

– Пожалуйста. – Нагнувшись она откинула махровое полотенце освобождая тигристую голову Машки. Освобожденный кот не спешил на свободу. Вякнув каким – то нутрянным голосом он испуганно прижал уши и неподвижно замер.

– Можно я выкурю сигарету? – Нервно закусив верхнюю губу резковато спросила она оставаясь по прежнему статичной. В наступившей тишине отчетливо заработали секунды. Я насчитал их не меньше пятнадцати, прежде чем скрипнул табуреткой.

– Кури. – Наконец ответил я. – Проходи и кури. Можешь не разуваться.

– Спасибо. – Нервно предернув плечами она неуверенно сделала первый шаг. Посчитав это сигналом, Машка тут же выпрыгнул из корзины и залез ко мне на колени.

– Как отец? – После продолжительной паузу вяло поинтересовался я.

– Нормально. – Жадно глотая дым односложно ответила она. – Сам – то как?

– Нормально. – В тон ей ответил я.

– Как рука, может быть я сделаю тебе перевязку?

– Не нужно.

– Ну я пойду? – С силой вдавив окурок она посмотрела на меня собачьими глазами.

– Как хочешь. Я тебя не задерживаю. – Взъерошив Машкину шубу равнодушно ответил я. – Передавай привет Алексею Николаевичу.

Вымученно улыбнувшись, она медленно поднялась, и деревянной походкой подошла к выходу и здесь выдержка ей изменила. Нервно заторопившись она стала суетливо дергать замок, а когда ей все таки удалось открыть дверь, то прямо на неё шагнул сам генерал генеральшин, начальник милиции нашего района и мой бывший сосед, Юрий Александрович Шутов, собственной персоной.

– Это что же получается? – Снисходительно пошутил он приобнимая Милку за плечи. – Гость в дом, а хозяева за порог? Ну уж нет, такого, я не позволю. – Впихивая её назад в квартиру и заходя следом искрился Шутов. Куда это вы на ночь глядя собрались, Людмила Алексеевна? Там такая погодка, что не приведи господь. Нормальный хозин и собаку – то из дома не выгонит.

– А я хуже собаки. – Индифферентно ответила она и вяло попыталась выйти.

– Батюшки, да вы никак в ссоре? – Растегивая плащ зашелся он смехом. Ну и дела. Значит я помешал вам в таком важном и нужном деле как порча нервов. Прошу меня простить, но я просто вынужден вас помирить. Костя, немедленно проси у жены прощения иначе ты не услышишь одной ужасной истории, до которых ты так охочь.

– А мы и не ссорились. – Спокойно ответил я удивляясь его неожиданному визиту. После того как он сменил на посту начальника моего тестя, наши отношения заметно испортились. Он стал горд и важен, всякий раз обещая на корню пресечь мои незаконные посягательства на сыскную деятельность. Было странным видеть его в собственном доме, да ещё с учетом того, что он явился ко мне первым.

– В комнату я пройду, но только после Людмилы Алексеевны. – Чуть ли не насильно её раздевая заявил он. – А у вас, мне кажется, уже побывал гость, причем мужского пола. – Оглядывая стол заявил он. – Только мужики могут так насвинячить.

– Сейчас я все приведу в порядок. – Пряча глаза захлопотала Милка.

– Ну и что у тебя там за история? – Показывая ему на кресло спрсил я.

– Сегодня ночью было совершено какое – то странное, ритуальное убийство, третье за последние два месяца. Я тебе расскажу о последнем, а если тебя оно заинтересует, то мы коснемся и прошлых.

– Опять кого – то отравили фосгеном? – Понимая о чем пойдет речь осведомился я?

– Значит о первых двух ты слышал. – Немного разочарованно протянул он. – Нет, на этот раз обошлось без ОВ, но почерк тот же. Однако позволь мне рассказать все по порядку. Вчера днем в квартиру одного преуспевающего коммерсанта, некого Григория Приходько, позвонили. Ничего не подозревающая жена открыла дверь и увидела на пороге одетую в черное монахиню, которая ей улыбалась светло и лучезарно.

– Вам кого нужно? – Задала Оксана естественный вопрос.

– Я пришла защитить вас от нависшей над вами беды. – Заявила добрая монахиня и протягивая икону Богородицы добавила. – Она вас защитит. И те несчастья, что недавно свалились на вашу голову тотчас отступят. Когда ваш муж уснет поставьте икону на тумбочку у его изголовья и обязательно зажгите свечку. Вот увидите, уже завтра ваши дела поправяться. Богоматерь охранит ваш дом.

– Я даже не знаю. – Стушевалась Приходько. – Сама – то я верую, но мой муж атеист и ему вряд ли понравиться икона. Он будет ругаться.

– Смотри, ты сама отказываешься от своего счастья.

– Юра, я примерно знаю какую лапшу вешала монашка. Позволь я тебя перебью и прямо по ходу задам вопрос. У этого Приходко что – то не ладилось в бизнесе?

– Не знаю, точнее пока не знаю. У нас на это ещё не было времени. Однако установлено точно, что у четы Приходько появились кое – какие семейные проблемы. Дело шло к разводу, причем инициатива исходила от мужа. Именно поэтому, стремясь сохранить брачные отношения она взяла икону и позволила монахине пройти в спальню.

– Зачем?

– Там она показала Оксане где лучше поместить икону и куда поставить горящую свечу. В общем Оксана, руководствуясь её инструкциями, все проделала в точности. Она подождала когда её Гришенька уснет, а уснул он почти в двенадцать, после чего поставила у его изголовья на прикроватную тумбочку икону и запалила свечу. А потом пошла к себе в комнату спать.

– Довольно странно, а почему они спали поврозь?

– Ничего странного я в этом не нахожу. У них уже были написаны заявления о разводе. Суд должен был состояться в конце декабря.

– Это тоже странно. Но об этом потом. Рисуй картину дальше.

– А дальше и рисовать нечего. В два часа ночи квартиру сотряс мощный взрыв. Он выбил почти все окна и сорвал двери. Оглушенная Оксана пришла в себя, когда в квартире уже хозяйничали мои оперативники.

– А где в это время находились дети и какова их судьба?

– Они не пострадали, поскольку их просто не было. Чета Приходько прожив вместе три года так и не решились репродукцировать себе подобных.

– Тогда тем более всен это странно!

– Что тут странного ты увидел? – Заносчиво вскинулся комиссар.

– Странно то, что они подали заявление в суд, а не в ЗАГС, как это делают бездетные супруги. – Потер я переносицу наблюдая за тем как органично Милка входит в роль хозяйки. – А ты как считаешь?

– Вполне нормальное явление. Оксана была намерена отсудить половину их совместно нажитого барахла. А Григорий имел две парикмахерских, четыре автомобильных стоянки и две атозаправки. Там есть что делить.

– В том то и весь кунштюк, а теперь и делить ничего не надо. Но мы отвлеклись, уважаемый Юрий Александрович. Продолжайте свое повествование.

– Я почти все сказал, кроме того, что Григорию взрывом почти напрочь оторвало тыкву и правую руку. Когда прибыли мои ребята, то в комнате все ещё кружились кровавые перья из подушки, а на полу они нашли пару небольших жетонов с изображением Дьявола. Как позднее мне, в общих чертах сообщили эксперты, в выдолбленную полость иконы была вмонтированна самодельная бомба, которая взорвалась от детонатора помещенного в основание свечки. Предположительно произошло следующее: Свеча сгорела до основание в два часа ночи и привела детонатор в действие, ну а он в свою очередь взорвал бомбу. Все было проделано очень просто и изящно. Тут тебе и мистика, тут тебе и пиротехника. В общем все как в тех двух случаях.

– Не все, я имею ввиду второй случай произошедший в доме Седых, тогда был ядовитый газ и основание для убийства. У Герберта требовали половину фирмы, а когда он отказался они пошли на ряд тяжких пресуплений. Ограбление, поджог, целеустремленная травля жены, которая закончилась инфарктом и наконец убийство дочери. В последнем же случае ничего похожего не наблюдается. Гришу, никто не шантажировал.

– Это пока не доказано. С членами фирмы "Автопарк" мы поболтать ещё не успели.

– В таком случае мне не понятна ваша индифферентность.

– Все очень просто. Сегодня после десяти там никого не было. Когда они узнали о трагической гибели своего шефа, то на радостях решили устроить себе выходной. Завтра туда обязательно поедут.

– Понятно. А что ты можешь рассказать о первом случае?

– Он абсолютно идентичен второму, о котором ты, не понятно откуда, все знаешь в подробностях. Очевидно к тебе обращались за помощью?

– Не угадал, просто Герберт мой старый знакомый. За рюмкой он поведал мне свою печальную историю. Вот и все, а теперь и мы выпьем с тобой по сто граммов и ты оветишь на главный вопрос. Зачем ты мне все это рассказал?!

– Чтобы ты поковырялся в своих извращенно – изощренных мозгах и обяснил причину всей этой чертовщины, а в идеальном варианте разыскал ту монахиню. Вот за это и выпьем, Людмила Алесеевна, вашу рюмку.

– Шутов, я тебя не узнаю. – Подцепив кружок колбасы изумился я. – С чего это вдруг ты решил обратиться ко мне за помощью?

– Просто я хочу сделать тебе приятное и потешить твое самолюбие. Да и тема тебе близка. Ты всегда тяготел к чертовщине. Подумай и завтра сообщи мне о свом решении, а я пожалуй пойду, уже полночь.

Провожать меня не нужно. – Остановил он на пороге Милку. – Меня ждет машина.

Резко захопнулась дверь. Мы остались одни и вновь, до отвращения громко застучали часы. Нагнетая атмосферу, глубоко и протяжно, от самого живота мяукнул кот. Милка стояла в передней одетая и обутая, в пятый раз перестегивая пуговицы шубы.

– Раздевайся и садись к столу. – Сам от себя не ожидая неожиданно вылепил я.

Напряженная до предела, как один натянутый нерв, она сняла дубленку, растегнула сапоги и деревянной куклой уселась напротив.

– Куда ты теперь пойдешь? – Только чтобы не слышать этого часового набата заговорил я. – Поздно уже. Ляжешь на диване, а я переночую на кухне. Так пойдет?

– Пойдет. – Одними губами ответила она. – Только я позвоню отцу и скажу, что остаюсь у подруги. Он стал старый.

– Да, полковник сдал. Хочешь выпить?

– Нет, не хочу. Ты пей, не смотри на меня.

– Не смотрю. Располагайся, стели постель, звони Алексею Николаевичу, а я пошел на кухню. – Забрав со стола недопитую бутылку и банку недоеденных шпротов я вышел из комнаты и притворил дверь.

Ворочаясь на жестком кухонном диванчике я долго не мог заснуть. Мешал её сдавленный скулеж и собственные невеселые думы.

К десяти часам утра я знал домашний адрес Ларисы Леонидовны Бондарь, а в одиннадцать имел счастье лицезреть её воочую. Полная высокая дама открывшая мне дверь спросила по какой надобности я потревожил её покой.

– Мне бы хотелось задать вам несколько вопросов относительно вашего бывшего мужа, Владимира Михайловича Бондаря. – Вежливо и медоточиво объяснил я.

– Как вы мне все надоели! – Заорала она и резко захлопнула дверь, едва не прищемив мне нос. – Убирайтесь отсюда к чертовой матери! – Уже изнутри настоятельно попросила разгневанная дама.

– Я ухожу, но оставляю повестку, сегодня в два часа вы должны найти меня в районном отделе внутренних дел. Не опаздывайте.

– Что такое? Зачем? – Открыв дверь встревоженно спросила она.

– Затем что вы не хотите говорить со мной в домашних условиях.

– Ну я же не знала, что вы из милиции. – Обезоруживающе просто ответила Бондарь. – А раз так, то проходите. Надо было сразу представиться.

– Кого вы имели ввиду когда воскликнули "Как вы мне надоели"? Проходя в коридор спросил я. – Кто вам докучает?

– Дружки и обманутые кредиторы этого подонка, моего бывшего мужа. Не знаю где были мои глаза, когда я шла с ним расписываться.

– И много таких обманутых кредиторов?

– Достаточно. По крайней мере больше десятка.

– И какую суммы он им задолжал?

– Хватило бы на двухкомнатную квартиру. Именно это они мне и предлагают. Скоты. Эту квартиру я получила лично от завода, на котором отпахала почти двадцать лет. Бондарь никакого отношения к ней не имеет. Вся его заслуга состоит в том, что он дважды накачал меня своей дерьмовой спермой и мне пришлось родить двух пацанов, таких же придурков как и он сам. Два года я тащила на своей шее двух не работающих парней и их паскудного папашу. Я вымоталась до основания. На меня, сорокалетнюю бабу смотрели как на старуху. Мало того, что я кормила троих мужиков, так ещё и платила их долги. Наконец мне это надоело и я смогла выпереть так называемого мужа, а год назад старшего сына забрали в армию. И я наконец, впервые за десять лет вздохнула полной грудью. Я с удивлением поняла, что жизнь может быть совсем другой, не такой, которой я жила все то время. Я поняла, что мужики тоже бывают нормальные, не такие как Бондарь. Мне посчастливилось встретить одного из них и жизнь показалась мне прекрасной. Но эта сволочь, даже вдали продолжала делать мне пакости. Имея прописку по этому адресу он составлял невыполнимые договора, получал авансы и потом ложился на дно, подставляя меня под своих кредиторов. Ну это ли не подлость. То что он не мужик, я поняла давно, но что он опуститься до такой низости и станет подставлять бабу воспитывающую его детей на последние гроши, такого я и предположить себе не могла.

– Лариса Леонидовна. – Прерывая бурлящий поток её страдающей души я невольно посочувствовал и спросил. – Когда вы последний раз его видели.

– После того как я его в конце августа выперла, он ещё несколько раз приходил за своим барахлом. Но это было уже в сентябре. А потом, слава Богу, он на глаза мне не попадался. Сто лет бы его не видеть. Зато потом меня начали донимать кредиторы, требуя выплатить его долги. Дошло до того, что я вынуждена была обратиться в милицию и...

– Спасибо. Об остальном я догадываюсь. В данное время меня больше интересует другой вопрос. Где я могу его найти? В каком месте он может может лечь на дно?

– Раньше он это делал у своего папаши, я уже отправляла туда обманутых мужиков. Но они его там не нашли. Наверное он надоел своему старику до такой степени, что он уже на порог его не пускает. А раньше давал ему прибежище, это я точно знаю. Мы тогда ещё жили вместе, когда он "кинул" какого – то крутого бизнесмена на крупные деньги. Этот "крутой" потом приехал и наставив на него пистолет потребовал вернуть долг. Вы не поверите, но этот паскудник тогда от страха описался в прямом смысле этого слова.

Мужик дал ему сроку одну неделю, пообещав, в противном случае перестрелять всю семью. В эту же ночь, в тайне от меня, Бондарь скрылся из дома. Я не знала, что делать. Когда через неделю, поздно вечером тот мужик, кажется его зовут Камиль, приехал опять. Я отдала ему последние деньги и начала ползать перед ним на коленях умоляя нас пощадить и не убивать. На те несчастные копейки он даже не посмотрел, плюнул, выстрелил в телевизор и ушел.

А потом моя подружка, которая живет рядом с гаражом тестя рассказала мне следующее: Однажды сидя на балконе, она с удивлением заметила как Михаил Степанович тащит в свой гараж судки и кастрюльки.

– С чего бы это? – Подумала она. – Вроде бы собаки у него там нет. Зачем там нужна еда? – Это её так заинтересовало, что она начала специально следить за тестем. Примерно через полчаса, Михаил Степанович выскользнул из гаража, отнес на помойку пакет с мусором и позвякивая пустой посудой направился домой. И так продолжалось месяц. Несколько раз она даже видела самого Бондаря. По ночам он выходил из своего укрытия покурить и подышать свежим воздухом. Ну не подлец ли он? Грешно желать смерти отцу моих детей, но ему я ничего больше пожелать не могу.

– Да, супруг вам попался не идеальный. – Вновь посочувствовал я. – А вы не подскажите мне адрес своего тестя и местонахождение его гакажа?

– Да ради Бога. Улица Широкая, дом четыре, квартира первая. Это в самом начале улицы, рядом с тролейбусным кольцом. Гараж находится не далеко. Там их до вола и больше. В четвертом ряду у него самый крайний восьмидесятый бокс, но мне кажется на этот раз его там нет. Уж больно многие знают про эту конспиративную квартиру.

– Проверить никогда не вредно. – Солидно заметил я. – А в каком месте, по вашему мнению он может скрываться?

– Скорее всего его вообще нет в городе. Наверное умотал в Ижевск.

– У него там есть родственники? Или просто знакомые?

– Черт его знает, кто там у него есть, но в свое время, года три тому назад он частенько туда мотался. Через таких же как и он сам негодяев, доставал с завода "левое" газовое оружие и перевозил его в наш город.

– Спасибо вам за информацию.

– Да ладно вам. – Безнадежно махнула она рукой. – А что он опять натворил?

– Пока не знаю. Может быть ничего.

Родитель Владимира Бондаря оказался подвижным, вертким старичком с седым задиристым хохолком и тонкой цыплячьей шеей. Остренький носик и голубые глазки через дверную щель пытливо прощупывали меня не меньше полминуты, прежде чем он решился задать мне вполне законный вопрос.

– Кто вам нужен и что вы хотите? – Подозрительной вороной проскрипел старичок.

– Вообще – то мне нужен Владимир Михайлович, но если его нет, то сойдет и Михаил Степанович, если я не ошибаюсь, это вы и есть.

– Возможно. И что вы от меня хотите?

– Поговорить. – Простодушно и распологающе ответил я.

– А кто вы такой? – Сверкнув золотой коронкой осведомился он.

– Володин школьный товарищ. Мы вместе учились в середине шестидесятых годов. – Не задумываясь я ввел всю имеющуюся у меня информацию в его пытливый мозг.

– Почему – то я вас не знаю. А как вас зовут?

– Зато я вас помню, а зовут меня Костей. – Теряя терпенье ответил я.

– Что – то не слышал про такого. Как ваша фамилия?

– Бальмонт. – Призвав на помощь великого тезку с раздражением ответил я. – А то что вы обо мне не слышали так это немудренно, я только что приехал с Севера, где безвыездно проторчал двадцать лет.

– Вон оно что. Тогда другой коленкор. – Делая вид, что поверил, прокаркал старик. – А только Володя здесь не проживает.

– Какого же черта вы полчаса морочили мне голову? Где мне его найти?

– Молодой человек, это не я вам, а вы мне морочили голову. – Обиделся Бондарь,Не знаю я где он сейчас обитает. Надоел он мне хуже горькой редьки.

На этом наша дружеская беседа закончилась. Узнав от меня все что было можно он захлопнул дверь, оставляя меня полным дураком.

Через пару часов, как следует подготовившись, я вновь вернулся на улицу широкую, но только теперь я решил действовать иначе.

На скамейке соседнего дома сидели три студиоза, пили пиво и вели крамольный разговор о недостойном поведении и алчности своих педагогов.

– Привет, двоишники! – Развязно поздоровался я. – Кто хочет заработать пятьдесят рублей не вставая с места?

– Да пошел ты в баню. – Тут же осадил меня конопатый грубиян.

– Подожди Женька, на полтинник можно купить семь бутылок пива. Рассудительно перебил его полный и умный юноша. – А что надо сделать?

– Зайти в соседний подъезд, позвонить в первую квартиру и вручить повестку.

– За повестку можно и по ушам схлопотать. – Поделился он своими соображениями.

– Не волнуйтесь, там живет семидесятилетний дед.

– А почему вы сами не отнесете? – Резонно спросил грубиян.

– Потому что он меня знает и ни за что не откроет дверь. Боится.

– Ладно, давайте вашу повестку, но деньги вперед. – Поставил он жесткое условие.

– Как положено, пятьдесят процентов авансом, а остальное по выполнению.

– Годится. – Спрыгивая со скамейки согласился студент.

Вернулся он через три секунды и доложив, что задание выполнено потребовал расчета. Выплатив ему причитающуюся сумму, я дворами вышел к гаражам и облюбовав довольно широкую щель между боксами, устроился на драном автомобильном сиденье не подалеку от гаража гражданина Бондаря.

Если мои подозрения подтвердятся, то уже сегодня Михаил Степанович должен поставить своего сыночка в известность о том, что им опять заинтересовались органы. Если же нет, то это означает, что Володя смылся из города и мне следует начинать с другого конца.

Сидеть между двумя металлическими гаражами в пятиградусный мороз занятие не из приятных. Уже через полчаса я весело отстукивал зубами польку Рахманинова, вожделенно поглядывая на запотевшие окна "комка" расположеного в полусотне метров от меня. И чего бы мне, дураку, не заглянуть в него по пути? Сейчас бы спокойно себе сидел, кушал сало с маслом и плевал в потолок. В четыре часа терпенье мое лопнуло. На одном дыханье я преодолел открытый участок и юркнул в тепло магазинчика. Потребовалось не больше минуты, чтобы купить "Московскую", кусок вареной колбасы, батон хлеба и вернуться назад.