Текст книги "Двести пятый километр"
Автор книги: Михаил Коршунов
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 1 страниц)
Михаил Коршунов
Двести пятый километр
Раннее зимнее утро. Темно, а в доме линейного мастера на автомобильной магистрали уже все поднялись – мать, отец и дочка Полинка.
Мать затопила на кухне плиту, отец ушел в сарай, а Полинка взяла горсть пшеничных зерен и по крутой деревянной лестнице вскарабкалась из коридора на чердак.
– Гули-гули! – зовет она голубей. Слышно, как зерна, рассыпаясь, стучат по доскам чердака.
За Полинкой пытается вскарабкаться по лестнице маленький черный кот.
– Я тебе! – грозит Полинка пальцем, снимает валенок и бросает в кота.
Кот и валенок скатываются с лестницы на пол.
Покормив голубей, Полинка бежит к тазу с умывальником. Вода колодезная, ледяная. Полинка не боится: она родилась и выросла в снежных ярославских лесах.
Кот жмет уши и отпрыгивает от холодных брызг.
– На тебе! На тебе! – приговаривает Полинка и еще брызгает на кота. – Уходи с глаз моих! Вчера опять за птицами охотился!
Кот спрятался под лестницу. В темноте почти не заметен. Только светятся полосатые глаза, будто ягоды крыжовника.
Из сеней в двери пролез петух. Кот закрыл от страха глаза и совсем растворился в темноте. Петух не любит никаких беспорядков и хулиганств.
Полинка и петуху сыплет пшеничные зерна.
– Дочка, – говорит мать, – обмети снег с окон да отца покличь. Завтрак я собрала.
Полинка набрасывает на плечи короткую шубейку, хватает в сенях веник и выбегает во двор. Она проворно обметает веником стекла. Свет из окон ложится на сугробы яркими желтыми пятнами.
Полинка замечает следы грузовика. Опять кто-то ночевал, а она и не слышала.
Ворота дома линейного мастера всегда открыты: заезжай, заходи, путник. Хочешь – ночуй, хочешь – напейся только воды, а хочешь – отведай парного молока или свежего хлеба, испеченного на капустном листе. Хозяева дадут и умыться, и баню истопят, и расскажут о своем лесном крае.
Недавно в буран заночевал рейсовый автобус «Икарус». Тридцать гостей заполнили дом. Кого только не было – студенты, солдаты, рыбаки, охотники, лесники и просто маленькие дети с мамами и бабушками.
Полинка постелила в коридоре газеты. На них сложили пальто и шапки. Гора получилась высокой. Кот едва не залез на чердак.
Полинка бежит в сарай. По пути дергает ветки елок, с которых обвалами рушится снег. Но Полинка успевает отскакивать от снега. Она проворная. А вокруг елок долго блестят, переливаются серебряные вихри.
– Папаня! – вбегает Полинка в сарай. – Мама завтрак собрала!
В сарае хранятся лопаты, метелки, деревянные трамбовки, мешки с каменной пылью. Пыль – это от гололеда, чтобы посыпать дорогу. В ящике лежат запасные разноцветные стеклышки для дорожных знаков и указателей – катофоны.
– Иду, Полинка… Голову без платка застудишь.
– Ну, вот еще.
Полинка бежит домой и опять сбрасывает с елок снег, визжит и смеется.
Приходит отец. Приносит банки с красками и кисти.
– Ты чего? – спрашивает мать.
– Знак, что на крутом повороте, попортился. Краска отпала. От мороза, что ли… Надо подновить.
– И на переезде один катофон вывалился, – говорит Полинка. – Белый. Я возьму вставлю.
– Ты в школу не опоздай, катофон!
Полинкина голова в синих искрах. Это тают в волосах снежинки.
На столе бьет паром в крышку чайник. Глазуревые крынки полны медом, сметаной, земляничным вареньем. В протвишке зажаристая картошка с выпущенными из яиц цельными желтками. А посреди стола – горячий хлеб. Возьмешь кусок– ладонь греет. Капнешь меду, мед растает и в мякиш утечет. Еще капнешь – опять утечет. Куснешь хлеб, а он медом напитан, точно в рамке в улье стоял.
Под столом сидит котенок, жмурит глаза-крыжовины и мурлычет. Напился молока, ему тепло и сытно. На чердаке возятся, хлопают крыльями голуби. Поджав лапу, задремал у плиты на березовом полене петух.
Отец включил радио, слушает сводку погоды по области– не предвидятся ли бураны или оттепели. Бураны плохо для дороги и оттепели тоже. Жди тогда гололеда.
После завтрака Полинка повязывает пуховый платок, надевает шубейку и берет портфель. В портфеле рядом с книжками и тетрадями лежит большое яблоко. Мать обдала его кипятком, и нагретое яблоко запахло летом.
Пора в школу. А школа не близко. Три километра.
Полинка забегает в сарай, достает из ящика белое стеклышко и прячет в карман.
Полинка идет вдоль шоссе по тропинке. Хрустит снег. Неслышно гаснут к рассвету звезды. На снег наплывают голубые прозрачные тени – тоже к рассвету. Луна опустилась. Ее ободок касается леса, где еще держится ночная темень.
На дорогу выползают длинные огни фар. В такую рань – это или самосвал, или автобус.
Водители на магистрали знают Полинку с двести пятого километра. Часто ездят и видят, как по утрам идет в школу.
Водители останавливают машины, приглашают Полинку:
«Подсаживайся! Довезем!»
Если дует встречный ветер или грязно и дождливо, Полинка подсаживается и едет. А если денек, как сегодня, погожий, Полинка кричит:
«Езжайте! Сама дойду!»
Любит она погулять рано утром. Многое увидишь: белки из леса выпрыгнут, зайчишка выйдет и примостится в канаве пень объедать. Вдруг зашумит мотор автомобиля или треснет в лесу сжимаемая морозом древесина – и ни белок, ни зайчишки.
Стоят на лугах заваленные снегом высокие скирды сена.
Сверху колья торчат, а на кольях спят птицы.
Можно задержаться у телеграфных столбов, послушать, как они гудят далеким гулом больших городов.
На железнодорожном переезде светится у шлагбаума фонарь. Ветер надул на нем снежный козырек. Светится огонь и в окне будки.
Здесь живут дед Андрей и Спирька. Дед при шлагбауме дежурит, а Спирька его внук.
Полинка постучала в мерзлое окошко Керосиновую лампу пустили ярче, и в окошке показался Спирька. Кивнул: иду.
Полинка всегда заходит за Спирькой, а если едет на самосвале или на автобусе, то обязательно заезжает.
Полинка и Спирька давние друзья.
В будке глухо бухнула войлочная дверь, и на порог выбежал Спирька в рыжей беличьей шапке и в тулупе на крючках.
– Пошли.
– Постой, Спирька. Надо катофон вставить.
– Колесо паровозу, что ли? Сейчас скамью и чурбачок вынесу.
И Спирька тут же вернулся со скамьей и чурбачком.
Скамью приставили к металлической стойке, на которой сверху был укреплен знак – железнодорожный переезд. Трехугольный, желтый, с черной каймой. Посредине нарисован паровоз. Вместо колес – круглые белые катофоны. Где дым – тоже катофоны, помельче только.
Ночью машина осветит фарами катофоны, и они вспыхнут, засверкают, будто маленькие зеркала: тише ход, железнодорожный переезд.
На линии есть и другие знаки. Изогнутая стрелка – крутой поворот. Восклицательный знак – внимание. Красный крест – медпункт.
Полинка все их знает. Сама не раз протирала от грязи и подкрашивала.
Полинка влезла на скамью, вставила в пустое гнездо белое стеклышко и слегка пристукнула по нему чурбачком, чтобы стеклышко крепче в гнездо село.
Спирька поглядел на знак, сказал:
– Красота!
Полинка спрыгнула со скамьи и тоже поглядела. Паровоз был со всеми колесами – три больших и два маленьких.
Спирька отнес в будку скамью и чурбачок. Ребята заспешили в школу.
Уже светало.
