Текст книги "Раненый гном"

Автор книги: Михаил Панюшкин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 3 страниц)

Панюшкин Михаил
Раненый гном

Михаил Панюшкин

Раненый гном

Прошу не особо ругать. Главы кроме 5 написаны мной. Глава 5 ( орочья родня) написана Алексеем Цировым. Художественная обработка Антон Скригитиль. Писалось в Ворде посему прошу за букву "" не упрекать ;)

Глава Первая

ДОЛГИЙ ПУТЬ.

Раскаленное докрасна железо отбрасывает блики на стены. Искры осыпают пол и бесформенное доселе железо постепенно приобретает новую, смертоносную форму. Это– последняя стадия преображения металла. Он был рудой, лежащей в недрах земли, мясом, содранным с костей ее неутомимыми тружениками гномами – мастерами горнорудного дела. Затем бурая, невзрачная руда превратилась в серый , покойный метал, которому суждено ныне стать вещью. Куется меч. Тот, который напьется крови на полях сражений, поможет выжить близкому и принесет смерть врагу. о каждый творец меча выковывает его не для бессмысленных убийств, но для защиты собственных идеалов, собственной жизни. – Глоин! Да брось ты эту меч, иди есть! Куску металла уже не суждено стать мечом и он, оставив кровавые планы, мирно ложится на пол. Хорошо бы не подчиняться всем и каждому! Да куда там... Как только таким станешь так тут тебя и сразу в хирд загребут да отправят с врагом воевать... До чего же жизнь такая надоела! Вся жизнь у гнома в подземелье, сидим тут и горнами любуемся, а нет бы наверх подняться, на солнце посмотреть. Так ведь наверх наши теперь только на войну и ходят. Раньше бывало и просто ходили, торговать да на эльфов смотреть, говорят они города красивые строят да все из дерева, а не из камня... И на них самих полюбоваться, песни их послушать... Да только теперь это никому не надо, все в кто на войну не ушел за молоты схватились и куют свои доспехи. Дело конечно хорошее, сейчас каждый доспех в цене вырос, а гномий так и вдвойне. Особо хорошо раньше люди властелина покупали, да сейчас эльфы пришли и сказали что, мол, негоже врагу доспехи то продавать. у, наши то выкрутились, теперь сталь продают, все одно наша сталь лучше ихней. Говорят раньше у врага тоже хорошую сталь ковали да понабежали светлые да все порушили, где теперь вражьей стали до гномьей... о для чего же надо это родовичам? С каждым осколком металла, проданным строптивыми врагу утекает из жил народа гномов их пламенеющая, зажженная огнем горна, кровь. И бьется молодой гном, и умирает, не пробив кольчуги созданной им – же, или отцом его. По пути к столу присоединился одногодок Балин. Он очень гордился своим именем и своими родственными связями. Еще бы! Ведь так звали последнего короля Мории! А он ему еще и родней приходился... И все хотел его судьбу повторить. Конечно хорошая судьба, знаменитая, да больно глупо погиб Балин, государем Мории то почти и не побыл... И сколько с собой знатных гномов в землю утащил... И все без толку. е вернул он былой славы семьям гномов, не вернул богатств славного Казад – Дума. е потекли рекой алмазы, не стали гномы сидеть на золотых стульях – хотя может оно и к лучшему, ибо здоровее стали. – Я тут невдалеке железо нашел хорошее. Можем топор нормальный сделать. А то только и заставляют что горшки чинить да кастрюли паять. Это хорошо... Друг Балин, как ни крути. Всегда поможет, почувствует что настроение плохое, развеселит. Да только что так невесело лицо его? – Опять возраст снизили... – мрачно поведал Балин. – И мы с тобой туда попадаем. Эх, да что ни новость то одна другой хуже. Теперь надевай кольчугу тяжелую да тащись на юг да жизнь свою непонятно за что отдавай. А за что? Чтобы гондорцы да роханцы лучше жили? Гномы все равно всем нужны будут, пока железо в мире куют. Ибо никто не сделает кольчугу, таковую что лучше гнома – мастера будет. Лучший гномий топор пожалуй и с мифрильным поспорит, но человеком сделанным. о все равно иди, воюй! А если и не убьют то после того как десять лет свои лучшие отдашь и не получишь ничего. Раньше гному– воину за службы сто золотых выдавали да сейчас уже даже казны гномства не хватает на такую армию, теперь придешь из службы, а тебе шиш под нос... Такова жизнь общинная. Каждый в общине и воин, и повар, и кузнец, и купец. И каждый о себе заботиться должен. А иначе никак. Говорят люди как – то по другому, да кто этих людей поймет? Каждый человек делает свое дело – пахарь пашет, сеятель сеет. Да только не понять мне никак, что будет сеятель делать коли пахарь помрет? – А может в лунные горы? У них ведь и возраст побольше и жизнь получше? Да хорошо бы... Да только вот как на то родичи посмотрят? Ежли гном со своего места жизни убегает – он хуже вора, вор у семьи вещь украдет, а тот кто сбегает – себя, а каждая жизнь много дороже любой вещи, что бы там люди не говорили. Да и не дело это. Что там что сям – все одно убьют. Раньше, позже. – Hу а может все-таки что удумаем... – Ладно. Утро вечера мудренее, завтра может что и удумаем. – Сказал гном. И поплелся домой. Он давно забыл о стынущем горне и о несозданном творении. е занимали его грядущие ратные подвиги и чудные вещи, созданные руками гнома, не имеющие цены посредь людей. В его голове вертелись совершенно иные мысли.

***

В тот последний вечер дома он отдыхал. икто не нагружал его паять кастрюли или таскать кольчуги. о он бы променял этот день на десять дней на каторге, ибо день был последним... Как хотелось ему остаться дома, слушать ругань старого Строри, и недовольное бурчание Азаны, когда сын возвращается поздно домой. о сейчас никто не ворчал и не жаловался. Наверное, так провожали каждого гнома в хирд. Только гном был не рад этому. о это был долг молодого гнома и он не мог противится воле своих родовичей. Кольчуги им принес известный мастер Гродо. Раньше он лучшие доспехи делал, да сейчас стар стал да слеп. Только для молодых и делает теперь кольчуги, помрет неученый – спрос невелик все на неумение воина спишут... е помогут ему и лучшие доспехи. Хотя, говорят если целиком доспех из мифрила сделать то в ней любой неумеха целый взвод одолеет. о где же столько мифрила набрать... Теперь не времена прошлых королей и мифриловых замков на дверях гномьих пещер. Рано утром он отправился в путь.

***

Хорошо идти по дороге. Красива она. Камнем вся вымощена, а камень тот как сталь поблескивает. Его серебристое сияние завораживает глаз, даром что сто лет назад вымощена. Говорят что для этой дороги камни с самого северного моря таскали гномы и люди– каторжники. Хороша дорога, но сколько страданий за ней. И лучше бы мы по простой земле шли. А по бокам поселения людские да хоббичьи стоят. И из каждого обитатель высунется да поприветствует гнома. Поприветствуют на смерть идущего. Им то что, за них умирать идут дак они и рады. Может горсть пшеницы на войне подкинут и то радость. И то союзники. Союзники это эльфы – красивые да благородные, хоббиты – волосатые да короткие, люди... Люди всякие бывают. А враги – орки – нежить мордорская, гоблины – уроды зеленые, тролли – чудища каменные. И люди тоже враги. Уж и не поймешь их, чего им всем вместе не жить? Так нет, один за врага, а другой за светлую силу... Есть, конечно, и среди гномов те, кто властелину служат да только таких рангторов-предателей немного... И с ними мы воевать тоже будем, да убивать их без пощады и зазрения совести... И как ни крути худший враг гнома – сам гном. Себе же козни сами строим. Вот, например, если бы мы с эльфами да людьми союз не заключили кто бы нас из пещер вытащил? Да никто. Тьма с востока это ведь все выдумки одни, за ради войны самой все и придумано, чтобы власть свою самодержвную удерживать. И за это гномы гибнут. Встретился бы я с тем кто войны этой хочет в темном переулке– не вышел бы он живым. А вон впереди друзья-одногодки вышагивают. Вот Трор усатый, подраться ох как горазд. Однажды с ним поспорили, уж из – за чего не помню, так ведь мне бока намял что на следующий день встать не мог. Да и умен он, за последнюю возможность держался только чтобы не идти на войну, а все равно загребли. Тем более такого здоровяка, как сотник увидел так сразу аж загорелся. И пошел Трор воевать, честь гномства защищать. А вон Даин – богатей идет, пузо железом поблескивает, а наплечники – мифрилом. Знатно сына родители снарядили. Да не только богатей он, а еще и дурак. С его богатством откупится бы, так нет, напялил на себя кольчугу, да топор дедов взял да пошел за родину воевать. о кто его вспомнит после того как война закончится если он в земле будет? Если выживет то, конечно, высокий пост займет. айдет, кого подкупить. А вон Корин – тоже дурак, все песни свои распевает, голос правда хорош да никакой его голос ему не поможет, если против него орк с ятаганом выйдет... Мы с ним еще давно виделись, на соревнованиях по борьбе, так он там первое место с конца занял... Тоже доброволец... Балин справа вышагивает. Старается, да и я тоже стараюсь, знаю что хирдман смотрит, кто не в ногу шагает – десять розог, а кто в сторону смотрит – тому пять. Ох, не миновать мне пяти розог на привале, ведь как дурак смотрел по сторонам. Да что же еще делать, если вокруг все так интересно, а в день по восемнадцать часов идешь? А ведь сегодня еще пять часов идти. И ждет меня у на привале жидкое пиво да хлеб с опилками. Да еще и хирдман будет полчаса бубнить о том, как в хирде ходить надо. Кольчугу за пятнадцать секунд учить одевать... Толку то от этого... Если тролли налетят то от нас никого и не останется. Али орков побольше. о все равно он будет рассказывать, должность у него такая, рассказывать, потому и не воюет что новичков обучает. А потом спать. И только глаза сомкнешь, как сразу хирдмана крик и снова кольчугу одевай, и вперед шагай. Говорят орки вон на повозках ездят, чудищами запряженных... Уж может в темные податься? Да нет, никак. Орки гномов не жалуют, как гнома, говорят, увидят то сразу его и сожгут заживо на медленном огне. Гоблины вон говорят по кусочку отрезают и съедают. Тролли тупые в плен не берут... А люди все чего хочешь выдумают.

***

Гномы вышагивали по дороге, переговариваясь и громко почесываясь. Гремели доспехи и поблескивали боевые топоры. Хирдман вился вокруг отряда и грозно покрикивал на новобранцев, подмечая жертв к привалу. Если бы они шли тише, они бы возможно и услыхали как переговариваются воины, довершая последние штрихи смертельного плана. Атака была жесткой и без предупреждения. Одетые в зеленое фигуры спрыгнули со скалы. Говорят вот также бесшумно могли подходить эльфы. Эти были тоже высоки но недлинные уши и загрубевшие, искаженные злобой лица выдавали в них скорее людей– северян, чем эльфов. Их был всего не больше десятка против целой сотни гномов. И никто так и не понял кто это, зачем они напали на сотню гномов идущих службу служить. И тем более не знали этого гномы. Многие этого так и не узнали.

***

Упал со стрелой в горле Даин, не спасли его наплечники мифрильные, стрела в щель вошла. Хирдман мучитель упал следующим. Кровь все лицо забрызгала, и уж не заметишь теперь татуировки на щеке. Знатно их лучники работают, чтобы так из длинного лука стрелять научиться говорят надо лет десять заниматься... Да и остальные воины сразу видать не лыком шиты. Вон Трор с ихним предводителем сошелся, да и топором его рассек от плеча до пояса. Да только следующий его сразу мечом проткнул так что лезвие на три вершка из спины вышло, по железу скрежеща, топором орудовать – не на спор кулаками махать, не помогло ему его искусство. Сейчас бы в хирд сбиться, как учили, врага копьем длинным встретить да растерялись гномы, теперь каждый сам за себя. А вот и ко мне подоспел один зеленый. Да спасибо, спас Балин, сзади шип топора прямо в шею вогнал, да так что кровь из шеи всю кольчугу залила. Да только и ему несладко пришлось – по руке да по плечу прошлась дубина самого здоровенного и упал Балин как подкошенный, с лицом , болью искаженным. А я тому здоровяку топором по кольчуге ударил, да только удар вскользь пришелся. И пробежал он мимо меня да и остался я так с открытым ртом стоять. Корина прямо со спины ударили, а я все стою да молчу. аши ведь любого побьют... Так с детства нас учили, что гномыбойцы непревзойденные. Да только видно что в этот раз битва нашим не впрок пошла, уж меньше десятка наших осталось, а этих еще двое, большой да сильный и маленький да верткий. у тут я не растерялся да топор прямо в большого швырнул. Так что он прям в спине у него так и остался. А тут и маленький уже почти всех наших порубил. И ко мне направляется. Я от страха и двинуться не могу, ужас меня прямо сковал да за ноги схватил. А он все идет да ухмыляется. И как ударит меня мечом. Я думал все, конец но тут его сзади наш последний достал, и пришелся удар мне не в голову, а в плечо. Славную все ж кольчугу Гродо старый справил, завяз меч в колечках да дальше не пошел. о тот мелкий недаром вертлявым был, как то сразу странно изогнулся да наш последний с иголкой в горле упал. Унес он жизнь напоследок. И вот стою я один на поле этом всем кровью залитом и не пойму, то ли сплю и сон мне такой дурной сниться то ли и в самом деле это. А из наших уже почти никто и не шевелиться, только Трор стонет потихоньку да Балин подняться пытается. Есть еще незнакомцы, но только все равно никто не выживет, если до доктора не дойдет. А идти никто не может. Лучше я друга потащу, чем незнакомца. у с Трором то все понятно, рана живота сквозная, да еще лезвие из спины – не выживет парень. А вот Балин жить будет, хотя и страшная рана у него – перелом вколоченный да открытый, и мясо наружу вывернуто да кровь капает. И у меня плечо тоже ровно огнем объято. Прикрыл я глаза нашим, в кучу кого мог стащил, Трора в тенек положил – его бедного уже судорогой скрючило да сел около него. – Скажи матери... – говорит, а у самого уже глаза закатились и только белки налитые кровью посверкивают. Сказал так Трор, дернулся весь да замер. Уж что хотел передать и не знаю. А Балин все подняться хочет и на руку опереться. Помог я ему и понял что дела плохи. Быстро его надо к лекарю, а то заплывет рана гноем белым прощай рука. А гном однорукий – не гном вовсе. Так, иждивенец. Да и мне тоже надо рану перевязать, а то тоже руки лишусь. Подполз я к Даину, кольчугу с него снял и рубаху чистую – рану перевязать. аплечники в сумку кинул, больно приметны они, носить нельзя, вмиг родственнички Даина, богатейчики хреновы прознают да в застенок до конца жизни кинут, мол, сына их убил. Кошель тугой тоже взял – пригодится. Перевязал я Балину рану, себе тоже, надел на себя кольчугу Даинову, да и Балину добрую броню захватил, с сотника снятую. Пока я его перевязывал он весь перекосился от боли да сознание потерял. Взвалил я его на плечо и к ближайшему трактиру потащил.

***

Долгим был путь Раненого Гнома. Он упрямо шел вперед и останавливался только чтобы плеснуть в лицо воды Балину, когда тот начинал стонать в беспамятстве. Вокруг были поселения, но никто не захотел помочь истекающим кровью. И гном видел что за такими красивыми стенами домов скрываются существа, не желающие ни помочь, ни ободрить. Только однажды дряхлый старик открыл им дверь, но, накормив хлебом, выгнал посреди ночи на улицу. За все дни пути запомнилось Глоину только ноющее плечо и коричневая пыль под ногами. Дорога уходила все дальше, и наконец гном подошел к маленькому городку, обнесенному стенами. У ворот не было стражников и двое беспрепятственно миновали их. Когда на пути показался трактир гном очень обрадовался...

Глава вторая.

РУКА ВРАГА.

Да что он меня все на плече тащит ровно немощного? Подумаешь, плечо раздробило! е ноги же отрублены. Слезть с плеча! И не пытайся обратно друг Глоин положить, сам дойду, меньше полулиги уже осталось. И так меня сколько нес пока я в беспамятстве валялся... До трактира уже рукой подать, скоро пива бочонок и доктор опытный. Когда же вылечат меня найду с кем за смерть друзей и знакомых поквитаться. ельзя допустить чтобы такие люди спокойно под носом у гномства находились. Зря правда не захватил плаща или сапога убитого, может помогло бы отыскать кого надо. А потом в хирд, на юг, родичам помогать врага держать... За мыслями и дорога короткая, вот и трактир, а в дверях хозяин стоит. Мало наверное, у него постояльцев, если время свободное для нас нашел. – Добре пожаловать в наш постоялый двор, уважаемые гномы! Пожелаете пива, мяса жареного, комнат, девочек– мальчиков? – Hегоже тебе хозяин всякую чушь говорить, коли видишь что мы на ногах от ран наших еле держимся. Вели лекаря позвать да не мясника деревенского, а опытного городского! Это друг Глоин хорошо вспомнил что доктора хорошего надо. А то попадется неумеха, будешь потом до конца жизни кривым ходить. За такого доктора правда платить надо, а у меня запасец невелик. Спросил я у Глоина, а он мне, ухмыляясь, кошель кожаный показывает. Сроду у него таких денег не водилось. еужели с мертвого снял? Грех великий, у беспомощного вещь украсть, а у мертвый – вдвойне беспомощен. у да мы с ним потом поговорим. Вот уже и доктор подошел и в комнату свою нас повел. Раны развязывать и головой качать. Глоину просто из бутылки какой-то снадобья на рану накапал и завязал бинтом, а мне как то руку повернул так что обломок кости на место встал и тоже вязать начал и гипсом обкладывать. о тут я от боли сознание потерял.

***

Тьфу ты, гадости мне на рану налил так что она ровно в аду полыхнула, да тряпкой снова перевязал. А Балину начал руку вертеть и выворачивать так что он завопил дурным голосом да в обморок бухнулся. о лекарь улыбается, будет, говорит жить твой друг и рукой рубить сможет. Деньги взял, а потом добавляет. – Вот тебе лекарство, если рана воспалиться будешь ее этим поливать. Друг твой делать никак ничего не должен рукой месяц, а то рука неправильно срастется и придется снова кость рвать. Также о каждом случае ранения я должен сообщить городской страже. Вот сказанул так и ушел. А я на лежанку прилег – стражу дожидаться.

***

Доктор прислал сообщение и мы собрались. Мы прошли по улицам ночного города и задержали гномов. Сначала они упирались, но потом сообщили свою историю. Только наверное, наврал он все, сбежал со службы, обокрав сотника да и убил кого. В мешке заплечном мы нашли деньги и мифриловые наплечники. Все это было конфисковано в пользу суда, а гномы посажены в камеры до выяснения обстоятельств.

***

– Балин, вставай, чего разлегся! Друг Глоин пытался меня поднять. о что мы делали в камере на стоге сена гнилого??? Склеп каменный да решетка железная – где же я оказался??? – Эти твари нас схватили и сказали что мы там всех почикали, а сами скрылись! Еще и мешок мой с золотом себе взяли. Теперь нас судить будут, а сам знаешь какое наказание за убийство! Это верно. За убийство у гномов наказание– смерть. А за то что из армии сбег – тоже смерть. Это чтобы никто от войны не отклонялся. Ибо трус – не гном. – Бежать надо! Может и бежать... Да только если мы побежим то решат что мы виноватые во всем. И начнется за нами охота по всему средиземью. И не уйдем мы, ведь не старинные же герои мы из баллад героических, неспособны двадцать лиг без остановки пробежать. Посему хорошо бы до суда подождать, авось отбрехаемся... Спи друг Глоин, нам силы на суде понадобятся, и я тоже засну, вот только крысу отгоню что мне за шею укусить пытается.

***

Гномов пинками загнали в тронный зал и заставили встать на колени пред судящими. Когда гномы рассказывали свои истории смесь отвращения и негодования пробегала по лицам чиновников. Они не верили гномам, ибо принимали их за сбежавших из под службы. А таковых следовало передать гномству для последующей казни. о судью все же были достаточно справедливы и поэтому дали им шанс. – Подсудимые Балин сын Трора и Глоин сын Гродо! Что вы можете сказать в свое оправдание? Ваш рассказ не вызывает ни доверия ни сочувствия. Мы считаем что вы сбежали из армии из нежелания воевать. о мы даем вам возможность оправдаться. Вы можете сообщить нам новые факты и в этом случае ваше дело может быть пересмотрено . – Мы рассказали всю правду! Если вы ищете подтверждений сказанного нами то можете увидеть все своими глазами! – Взорвался Балин. – Мы считаем что вы хотите затянуть следствие. Если мы попытаемся пройти туда и ничего не найдем, то вы заявите что трупы убраны. Увы, улики против вас. Балин, сын Трора, Глоин, сын Гродо. Вы приговариваетесь к смерти по законам военного времени. Приговор подлежит исполнению в течении дня.

***

– Допрыгался! Теперь и сидим мы из-за твоего суда в самой шахте! Да только сидеть нам тут недолго, вмиг прибегут и голову отрубят. Или к лошадям привяжут да на четыре части разорвут! А еще может и на костре сожгут! Если захотят то еще и в машину кинут что все кости перемелет да выкинет в мешок! Люди, они, знаешь ли на пытки очень изобретательны. Друг Глоин конечно бесился. Да все равно отсюда не сбежишь... Так что теперь осталось только сидеть и ждать. И не смогу я отомстить за друзей. е смогу сообщить об этих извергах, перебивших сотню молодых гномов. е смогу. Такова судьба... Поэтому я просто поудобнее устраиваюсь на каменном полу и жду своей участи. Но что это за шум???

***

Тяжелые ворота города вздрагивали под ударами тарана. ад стенами летели горшки с зажигательной смесью. Когда они разбивались синее пламя охватывало все близлежащие дома, а коричневый удушливый дым застилал небо. Фигуры в зеленом проходили по домам, оставляя за собой выжженную землю, покрытую лишь слоем пепла и мертвыми телами. Они не останавливались чтобы грабить или насиловать. Они просто убивали. Постороннему наблюдателю могло показаться что в бою сошлись две разные расы – с таким поразительным безразличием бойцы умерщвляли даже не пытавшихся сопротивляться. Мечи их ежесекундно описывали сверкающие узоры в душном летнем воздухе а каждый удар уносил жизнь. Через двадцать минут город превратился в пылающий факел. Тяжелый запах горелого мяса бил в нос и заставлял сознание мутиться. Редкие защитники обреченного города поняли всю бесполезность своего сопротивление и теперь маленькими группками уходили в поле. Однако там их настигали и безжалостно убивали. Тем временем ворота рухнули и в город хлынули основные силы. Последние выжившие взялись за мечи чтобы принести остатком своей жизни смерть нападавшим. И ни у какого менестреля не достанет сил, чтобы воспеть геройство обреченных, погибших без надежды и без цели. о были и более разумные...

***

– Глоин! Город штурмуют! Эт хорошо. Ежели город штурмуют то мы можем и сбежать под шумок. Конечно, жалко город, красивый, каменный да только что нам, гномам людские города? И гляди ведь, действительно штурмуют. В окне – то все пламенем так и полыхает. А охранник от нас отвернулся и на улицу выбежал. Да только толку от этого нет, крепка наша тюрьма и решетку рукой не сломаешь. о вот тряхнуло ее так что я еле на ногах устоял, а Балин и вовсе на пол покатился. И трещина по стене пошла. А вот еще раз! И уже еле стена держится. Пнуть ногой ее, проклятую, пусть гномов на свободу выпускает! А гляди-ка, и впрямь стена уж упала. А вокруг все огнем объята да только люди так и бегут. А вдали виднеется что-то знакомое. – Глоин! Это те самые люди в зеленом! И сюда добрались, звери! И ведь как я начальника караула молил мне поверить, просил чтобы посмотрели на поле битвы, да только лень ему тащится было за тридевять земель чтобы какого-то там гнома оправдать. Думал что я себе жизнь на полдня продлеваю. Пожалел сейчас небось, скотина такая, а ведь как в камере изгалялся! – Hам надо скорее убираться отсюда. Бежим за стену, а там ... Ээ нет, друг Балин. Куда нам теперь по лесам бегать и по стенам лазить! С твоими да моими ранами! Да и эти в зеленом тоже не дураки наверное, окружили город кольцом плотным, ведь что это за город– четыре стены посередь поля и тыща человек живет, его окружить – не Гондор в осаду взять. И опять непонятно, что они в городке этом ищут? Утварь бедняков им нужна что-ли? Однако надо раздобыть какое-нибудь оружие. Вон человек со стрелой в глазу упал, меч его взять, другой упал, меч для Балина будет. Что головой мотаешь, друг Балин? а войне и не такое сделаешь... Подумаешь что в крови, главное что остер. А теперь нам только один путь – в подземельях городских скрываться, авось отсидимся пока эти завоеватели уйдут наконец. А вот и ямина в подземелья ведущая. Отсидимся!

***

Нырнул друг Глоин в люк катакомб и я, делать нечего за ним. В катакомбах темно и грязно, да только это все одно лучше чем светло и больно. Правда слухи ходили что в таких вот старых канализациях крысы живут, но крысы это ничего, главное чтобы люди не попались... Ибо не крысы убивают больше всего, а человек, безумством объятый. Такой убьет и просто так. – Держись за мной, факела нет, в темноте еще потеряемся. Я за ним и держусь, в потьмах правда плечом за стену зацепился и рану разбередил, теперь никак кровь не остановлю. А Глоин все вперед и вперед идет, до дна дойти решил. Идея то хорошая да как потом выбираться будем? А вот и первые крысы пожаловали. Пока маленькие– сапогом их давить, тяжелым сапогом, железом подкованным. Вскоре их уже тьмы и тьмы стали, все доспех прогрызть хотят, но не получается у них, доспех против вражьего меча справлен, а меч поострее крысиных зубов будет. И они только кровь мою пьют, из – под кольчуги протекающую.

***

В катакомбах было темно. Вокруг бегали крысы, невдалеке тихо журчала вода. Два друга шли вперед уходя все дальше от горящего города, от фигур в зеленом и от солнца... День проходил за днем, друзья питались сырыми пойманными крысами, мхом с дверей. Гремели подкованные сапоги по подземельям города, со скрипом открывались мшистые двери. аконец они забрели в старые подземелья. Говорят что до того как здесь поселились люди был тут город орков, столица империи. Затем пришли люди и сожгли город, вырезали орков и построили свое поселение. Гномов все время не покидало посещение какой-то обжитости, домашнести подземелий. Внезапно из-за поворота показались блики факелов и патруль орков появился прямо перед изумленными гномами. аверняка это были остатки жителей старого города, живущие здесь не одну сотню лет. – Стой кто идет? Отвечай а то ятаганом пощекочу! Словно чтобы доказать серьезность своих намерений орк поднял полированный ятаган, но заточенный как пила. Говорят такие ятаганы оставляют внутри тела вечно незаживающие рваные раны. Первоначально такие клинки изобрели эльфы, но затем орки переняли у них эту идею и теперь большинство ятаганов было заточено так. Гномы обреченно представились. В головах их промелькнули рассказы о гномах, попавших в плен к оркам и о их несчастных судьбах. Они заранее приготовились к смерти. – Гномы! – улыбнулся орк. У него были удивительно мягкие для орка чертыон был похож скорее на человека с востока, но его окружали типичные мордорские орки – те, которые были изображены на гравюрах в тронном зале, но там они все были мертвые или умирающие, пронзенные стрелами или топорами а тут были живыми. В этот момент нервы Балина не выдержали и он с криком бросился на предводителя. о этот умелым движением ятагана отвел топор и ударом руки, закованной в сталь отшвырнул гнома к дальней стене. Балин ударился о стену головой, кровь потекла из разбитого лица и он потерял сознание. – В застенок их! Пусть одумаются! Крепкие руки схватили Глоина и повели его к свету. За ним волокли Балина. Его ноги стучали по ступеням.

***

И снова я в тюрьме. Только теперь эта тюрьма еще страшнее. Вот уж верно из горна да под молот! Чем смерть мучительную у орков избирать лучше бы уж наверху остались да под стрелы честные бросились– и то легче. А так только несколько дней выгадали... Эх если бы выбраться да родичам о этом гнезде рассказать, уж они бы сюда ворвались да позабавились бы... Да что теперь говорить, все одно помирать... Орк гнома не отпустит из своих лап, коли поймал. Спи друг Балин, отсюда не убежишь. Да и я тут на камне рядом поваляюсь, может завтра и вытерплю пытку без крика, хотя вряд ли.

***

Наутро друзей повели к главному. Гномы приготовились с наивозможнейшей мужественностью встретить смерть. Глоин вышагивал, чеканя шаг и глядя перед собой. Балин шел слева, прихрамывая, держась за окровавленную голову. Их привели к огромной хижине, сколоченной из обломков гнилой древесины. Сопровождающий втолкнул их в дверь и остался снаружи. Внутри сидел за столом уже знакомый им орк, хмуро вглядываясь в друзей. – Зачем ты напал на нас? – обратился он к Балину. – Я предпочел бы встретить смерть в бою чем погибнуть от твоих лап, отродье тьмы! – взбешенно ответил он, тем не менее озадаченный таким вопросом. – С чего ты взял что я собрался тебя убивать? – удивленно спросил орк. Его глаза теперь наблюдали с интересом за Балином. – Вы отродье тьмы. Вы ненавидите гномов. – вступил Глоин. – Кто тебе это сказал? Эльфы? – прорычал орк. Глаза его налились кровью. – Так нас учили старейшины! ам рассказывали о замученных вами несчастных гномах. – Мы просто хотим жить. – успокаиваясь сказал орк. – ам незачем тебя убивать! ам незачем убивать кого бы то ни было. И мне все равно, что с детства в тебя вколачивали. Хочешь я расскажу тебе истинную историю? – Давай! аври нам! – гневно произнес Балин. – Мы жили под предводительством царя – владыки, – монотонно начал орк. Мы мирно пахали землю, водили скот, платили оброк. Мы жили со всеми в мире– с людьми, с гномами. аша кровь даже мешалась с людьми– я орк лишь наполовину. о владыка возжелал новых земель и послал армии на север. Северяне дали ему отпор. Чтобы население мобилизовалось в борьбе против всеобщего врага северяне выдумали историю о Черном властелине, и о том что мы– порождения зла. Теперь ведется уничтожение последних беспомощных поселений орков, тайных ухоронок гоблинов и горных убежищ троллей. А нам плевать на то, кто будет нами править. Мы просто хотим жить. Скажи, гном, на тебе знак новичка хирда, по своей ли воле ты пошел на эту войну? Ты не хочешь просто жить? е героем! Трусом! Просто жить? Глоин хотел было соврать но почувствовал необходимость в том, чтобы поделиться наболевшим. Тем более его мысли текли в том же направлении. Он решил рассказать все. Свою жизнь. Свои мысли. Свои цели. Балин стоял рядом и изумленно смотрел на друга. После того как орк услышал незамысловатую историю его жизни он задумался. – Люди в зеленом... Это и есть та самая третья сила о которой говорят. Пока "светлые" ослабят себя в войне с "темными" эти люди преспокойно захватят власть над всем средиземьем. Этот городок– лишь крошечная заделка на пути к победе. Скоро их империя станет на ноги. И новой силой истребят инакомыслящих. Пока не поздно надо понять, кто враг а кто друг... Орк произнес эти слова и протянул руку гномам. Гномы сначала недоуменно уставились на широкую ладонь орка, а затем поочередно пожали руку тому, кого так долго ненавидели... Руку врага.