355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Михаил Осташевский » Город во крови » Текст книги (страница 1)
Город во крови
  • Текст добавлен: 1 мая 2022, 18:03

Текст книги "Город во крови"


Автор книги: Михаил Осташевский



сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 6 страниц)

Михаил Осташевский
Город во крови

Глава 1

За стеной в очередной раз за эту ночь раздалась громкая крепкая ругань, а за ней – и детский плач. Соседи опять что-то не поделили: муж с женой, обременённые нежеланным ребёнком. Вся коммуналка с нетерпением ждала, когда эту семью выселят за шум и беспорядки, но их держали неприлично долгое время. Между жильцами ходили слухи, что неблагополучная семья платила за комнату двойной тариф, и коменданту было невыгодно выселять их, даже не смотря на жалобы от других жильцов.

Удар посуды об стенку снова разбудил Антона. Посмотрев на часы, он сунул голову под подушку, прячась от криков. Вставать дико не хотелось, но и на пост опаздывать было нельзя. Антон снимал комнату в одном из сталинских домов на Московском проспекте. Сотни квартир выкупили за копейки риелторы – под сдачу. Большинство из его соседей были военнослужащими, так как в основном только они могли позволить себе снимать жильё тут – район считался не самым плохим в городе. Но за последний год Антон видел несколько семей с детьми, в том числе тех, что проживали за стенкой. Обычно долго они не задерживались. Их выселяли из-за долгов и детского плача. Такие были порядки: люди отдавали последнее за ночлег под крышей и в тишине. Домоуправляющему приходилось идти на крайние меры, чтоб поддерживать дороговизну комнат.

Многие люди из спальных районов города оставили свои квартиры из-за слабой работы атомной электростанции. Она была выведена из эксплуатации в двадцатом году, в связи с окончанием срока работы. Планировали построить ей замену, но из-за катастрофы финансирование работ приостановили, город и область теперь держались на одних ТЭС и ветряках. Электричество подавалось только на близлежащие к метро дома и было очень дорогим. Так же имелись проблемы с водой. Из-за её нехватки люди редко мылись дома, предпочитая общие городские бани. К тому же ещё и из-за антисанитарии куда быстрее распространялись болезни, а лекарств в городе недоставало.

Часы показывали шесть тридцать две, оставалось полтора часа до работы. Антон быстро оделся – он не любил подолгу валяться в постели без дела – и поставил чайник. Запив чаем засохшую булку, он накинул на себя камуфляжную куртку и вышел из дома. Через дворы направился к метро «Фрунзенская». Пустые серые улицы недружелюбно встретили его. Моросил лёгкий дождь, но жёсткий ветер превращал капли в быстрые потоки острых стрел, бьющих по лицу. Комендантский час заканчивался только в семь, поэтому Антон торопился к станции, чтоб не натолкнуться на патруль, хоть у него самого и был пропуск. Метро также открывалось в семь утра. Пришлось немного подождать, пока главный станционный комендант поднимется и сам откроет единственную рабочую дверь на станции; остальные были заколочены.

– Опять на пост, Антон? – спросил сонный комендант в военной форме, пропуская Антона в вестибюль.

– Как и всегда, стабильный график уже как третий год. А вам не надоело каждый день эту дверь открывать?

– Незавидная работа, не правда ли? Но, в соответствии с комендантским часом, открываю – закрываю. Зато ответственность какая, думаешь, просто следить за порядком? У меня всего пять человек на станции, а бомжи только так на станцию прошмыгивают, вонь от них такая! Людям работать мешают, воруют. На чай-то зайдёшь? До поезда ещё минут пятнадцать, успеем по-быстренькому.

– Не, Алексеич, я лучше на работу, – отмахнулся Антон.

– Ладно, эскалаторы я запустил, на́ тебе жетончик на дорожку, я пока тут останусь, Надька не поднимется, спит, наверно, дурёха, как всегда, а тут, может, ещё кто зайдёт.

– Спасибо, Алексеич, удачной смены.

– Да какая тут смена, двадцать четыре часа, семь дней в неделю…

Антон бросил жетон в турникет, спустился вниз и увидел просыпающуюся станцию. «Фрунзенская» была небольшой, всего метров сто в длину. С десятком выдолбленных в бетоне арок. Всю правую часть станции заставили палатками. Поезда ходили лишь по левой стороне. Торговцы уже расчехляли палатки и выкладывали свои товары. Подходя к первым аркам, он учуял запах жареного мяса. «Давид уже работает, перекусить бы», – подумал Антон.

Он подошёл к прилавку с оригинальным названием «Мясо по-кавказски», выцарапанным на деревяшке ножом. Владельцем был, наверное, единственный азербайджанец, работающий в городе. После похолодания все южане съехали, но Давид прочно обосновался в городе. Довольно большой по сравнению с остальными шатёр находился прямо в середине станции. Из трубы валил дым и коптил уже далеко не чистую побелку на потолке. Несмотря на восхитительный запах, Антон не особо доверял мясу. Никто не знал, откуда оно каждое утро появляется у Давида. Ходили слухи, что он нанимал местных мальчишек, которые отлавливали бездомных животных и тащили тушки к нему. Напрямую, конечно, Давиду этого никто не говорил – был риск попасть в чёрный список.

Несмотря на тайну производства, цена была далеко не демократичная. За пятьсот рублей покупатели получали три куска мяса с вертела и ломоть лаваша – некое подобие шавермы на тарелке, иногда без овощей. Если денег не было, Давид с особенным пристрастием принимал золотые украшения в обмен на еду.

На его толстой шее висело несколько толстых золотых цепочек. Ряд золотых зубов ослеплял каждого покупателя. Всегда богато одетый, Давид сегодня был в бархатной фиолетовой тобе, широких штанах и чёрных мокасинах. По его лысой голове градинами лился пот – лишний вес и горячий вертел никогда не оставляли Давида сухим. Он обслуживал бедняка, и, видимо, разговор оказался не самым приятным, так как спустя мгновение Давид с пустыми шампурами в руках выскочил из-за прилавка и с криками и проклятьями на своём языке отогнал бедолагу от своей палатки.

– Эй, Давид! – крикнул Антон, немного не доходя из опасений попасться под горячую руку. – Обслужи-ка лучше постоянного покупателя.

Повернув голову в сторону Антона, тот растянул рот до ушей в золотой улыбке.

– Э-э-э, дорогой, проходи, конечно, я люблю постоянных покупателей, – сказал Давид с диким акцентом.

– Мне как обычно, одну порцию. Хорошо, деньги до зарплаты остаются. А ты куда свои тратишь? На побрякушки всякие?

Давид жадно выхватил пятисотенную бумажку и начал просматривать купюру на свет.

– Да настоящая, настоящая. Ты каждый раз их проверять будешь?

– А то! – отозвался Давид. – Мои поставщики ой как не любят фальшивки, голову оторвут, мамой клянусь.

Положив деньги в карман, он ловко развернул вертел.

– Что хотел тот мужик? – спросил Антон. – За что ты так с ним?

– Просил еду в долг, а когда я отказал, он начал угрожать мне! Мне! – Давид взмахнул рукой. – Говорит, что подожжёт весь мой шатёр! Хорошо, охрана тут, на месте, и работает круглосуточно. Я лично позабочусь, чтобы этого шайтана больше на станции не было!

– Да ладно тебе. Тут люди с голоду дохнут, а ты цены задрал. Вот и злятся.

– Э-э-эй, брат, будешь так говорить, я и тебя так же прогоню! Я тут три года работаю. Три года! В своё время понадавал в долг. Хватит! До сих пор мои ребята с них по копейке выбивают. Так ещё эти, как их там? Проценты.

Он грубо бросил тарелку с едой на стол.

– А ты ешь давай и проваливай. Нечего с утра мне настроение портить!

Время уже поджимало. Антон торопливо съел содержимое тарелки, кивнул Давиду и пошёл к перрону. Поезда ходили по определённому расписанию, примерно раз в полчаса. На одной из колонн висела небольшая бумажка с расписанием.

У спуска с эскалатора он заметил странную женщину. Она выглядела слишком необычно. На ней было длинное яркое платье в пол, поверх которого накинут рваный серый пуховик. На ногах были самые настоящие валенки, а голову покрывал платок в цветочек, под которым она прятала лицо. На груди висели странные украшения разных форм. Женщина уверенным шагом направилась на перрон и остановилась рядом с Антоном. «Язычники», – брезгливо подумал Антон. Язычников не любили в городе и держались от них подальше. Про них ходили страшные слухи.

Через пару минут подошёл поезд, и Антон, войдя, опустился на свободное место. Состав был почти пуст, помимо него и женщины в вагоне находилась всего пара человек. Несмотря на обилие свободных мест, женщина уселась рядом с ним. Каково же было его удивление, когда из-под разноцветного платка на него посмотрели уставшие старческие глаза. В целом – приятная старушка, аккуратно одета, в пёстром платье и платке. Но глаза – глаза так и норовили заглянуть прямо в душу. Холодные и бесцветные, они за несколько секунд бегло осмотрели Антона, затем остановились на его лице. Она улыбнулась так, будто бы его узнала.

– Здравствуй, милёк, – добродушно заговорила бабулька. – На службу едешь?

– С чего вы взяли? – попытался выразить удивление Антон.

– Ну как же. Вон здоровый какой. Ботинки у тебя солдатские, такие у сына моего были, очень уж похож ты на него. Да только погиб он.

– Ох… Соболезную! – выдавил из себя Антон. В его планы не входило выслушивать языческую болтовню.

– Как за границей эта проклятая болезнь началась, так и отправили моего сыночка под Хабаровск, Родину защищать, – продолжала старушка. – Хороший был сынок, денег присылал нам с отцом. А потом как зараза через границу перебралась, так и закрыли его в карантине. Долго не протянул, видимо: через полгода пришло письмо из комитета, что умер-то сынок мой от заразы. Героем объявили, медаль прислали, да только кому она нужна! А тут ещё от горя старик мой помер. Я сейчас к ним еду, в этот комитет. Хотела похоронить его по-человечески, сынка-то. Хотела, чтоб прислали сюда его останки, домой. А они Володеньку моего там, вместе со всеми в общую яму скинули, даже не говорят, где именно. Да и куда же я поеду, старая, на Дальний Восток-то. Цены на билеты видел? За всю оставшуюся жизнь не расплачусь. Сынок, может, знаешь кого оттуда, кто бы помочь смог? – женщина с надеждой посмотрела на Антона.

– Никого так сразу не вспомню. Вам бы лучше в Москву написать, президенту, – усмехнулся Антон. – Он уж точно поможет.

Антон прекрасно знал, что становится с письмами, которые сотнями приходят на почту комитета, и понимал, что женщине никто не ответит, но не стал её расстраивать.

– Да куда я только ни писала. И президенту, и нашим этим, Орлову, Кулакову. Всё без толку.

– Не советовал бы вам в комитет соваться. Там охрана суровая, людей лишних не пускает. Только проблем наберёте. Сколько лет назад сын ваш умер? Год или два? Уж поверьте, сейчас его никто перевозить не будет, столько времени прошло. Езжайте лучше домой.

– Никого у меня больше не осталось. Сына потеряла. Мужа потеряла. Даже Боги мне не отвечают. Некуда мне больше идти.

Женщина ещё пару раз пыталась начать разговор, но Антон отвечал нехотя, пока не приехали на Горьковскую.

– Ну что, бабуль, пора мне выходить, Родину охранять. Дам вам совет: не ходите вы к этому комитету. Только время зря потратите.

– Я тебе тоже совет дам. Бежал бы и ты с работы этой, а то отправят чёрт знает куда. А то и под суд попадёшь. Помяни моё слово. Вижу, горе за тобой по пятам бежит! – как-то зло ответила старуха.

Антон вышел из поезда и недовольно поплёлся в сторону эскалатора, периодически оглядываясь. Женщина, погрузившись в свои мысли, медленно шла за ним.

Новое здание Комитета Городской Безопасности, как и всего Правительства, находилось на острове, в Петропавловской крепости. У ворот перед мостом уже собралась небольшая очередь из сотрудников. Охрана проверяла документы и обыскивала каждого, кто намеревался попасть внутрь.

Их оружейная комната и раздевалка находились прямо в помещениях крепостной стены внутри острова. Вдоль Кронверкского пролива по обе стороны стоял высокий забор из чёрных железных прутьев. Второй пропускной пункт был чуть западнее, на втором мосту, и использовался для въезда и выезда машин. Каждый КПП был усилен несколькими вооружёнными бойцами возле ворот.

Такую охрану поставили не просто так. Несколько лет назад, в период массового голода, волнения захлестнули весь город. Народ попытался прорваться к зданиям городского правительства и комитетам. Несколько десятков тысяч человек закидывали дома камнями и самодельными коктейлями Молотова. Приехавшие пожарные пытались отогнать протестующих водой из брандспойтов. Но тех было чересчур много. Массивные металлические двери были заперты изнутри, без специального тяжёлого оборудования их просто невозможно открыть. Военные, вооружённые пулемётами, высунулись из окон второго этажа, давая предупредительный огонь. Люди продолжали кидать камни и палки, ломая входную дверь. Когда в одно из окон здания залетел коктейль Молотова, остальные оборонцы открыли огонь по первым рядам наступавших. Откуда-то из центра толпы последовали очерёдные выстрелы, положившие ещё несколько солдат. На Литейном началась паника. Народ бросился врассыпную, спасаясь от выстрелов. Тогда живьём растоптали пару десятков человек, ещё несколько десятков были убиты или ранены пулемётным огнём. Из солдат погибло только восемь.

После этого происшествия губернатор срочно принял решение перенести правительство в более безопасное место. За полгода на территории Петропавловской крепости отстроили несколько зданий для руководства и комитетов.

Несмотря на май месяц, погода вела себя совсем не дружелюбно. Сильный, холодный ветер дул со стороны Невы, обдавая щёки морозом. Уже привычная для этого времени года температура никак не позволяла деревьям расцвести, а льду на реке – растаять.

Смена Антона на западных воротах начиналась через пятнадцать минут. Он зашёл в здание охраны, поздоровался с оружейником Николаем Иванычем и направился в раздевалку. Состав его смены редко когда менялся, и в помещении, как и ожидал, он увидел всех троих своих напарников. Смена делилась на пары. Снаружи с Антоном работал Макс – здоровенный амбал, два с лишним метра ростом, с глупым лицом и сильными руками. Этакий русский Джон Рэмбо.

В другой паре работал Миха – не самого высокого роста, толстоват, слеповат, да и вообще с виду мало подходящий на должность охранника. Поговаривали, что он попал сюда исключительно благодаря связям. Санёк был последним в этой четвёрке и пришёл пару месяцев назад вместо старого Олега Петровича, которого отправили на пенсию по возрасту. Санька́ прислали из Москвы в так называемое подкрепление. Там он занимался бумажными работами и с оружием почти никогда не сталкивался.

– Э, Мих, очки не забыл? – засмеялся Макс. – Чего невесёлый такой? О, старший пришёл, здорово! – поздоровался Макс с вошедшим Антоном.

– Парни, привет! – Антон обменялся рукопожатиями. – Опять свои глупые шутки?

– Иваныч тебе ничего не говорил? Вчера, говорят, какие-то парни приходили с Купчино. Требовали «поговорить» с руководством, выдать им жильё – что-то такое. Человек пятнадцать-двадцать, а то и больше. Постояли да ушли. Так что сегодня повнимательнее надо быть.

Парни собрались и пошли на пост, сменив дежурных ровно в восемь.

Ближе к полудню на несколько секунд выглянуло солнце.

– Последний раз я видел солнце в августе того года, – заметил Санёк. – Ещё у себя в Николаевке.

– Где это вообще? – спросил Миха.

– Да под Москвой, оттудова я. Забыл, что ли? Десятый раз спрашиваешь.

– Надеюсь, скоро весь пепел осядет, и настанут тёплые дни. Может, тогда и город восстановится, и всё станет как прежде, – с надеждой сказал Антон.

– Учёные говорили, ещё тогда, в девятнадцатом, что вулканическая зима продлится около десяти лет. Так что ещё не скоро, – заверил напарника Миха.

– Дай бог дожить бы.

С той стороны ворот незаметно подъехало два автомобиля. Явление было нечастое, так как мало кто мог себе позволить цены на бензин. Если КАМАЗ, загруженный солдатами, не вызывал особого удивления, то гражданский автомобиль, так ещё и бизнес–класса, заставлял людей пялиться в окна и оборачиваться. В городе такие машины могли позволить себе только большие «шишки» из комитетов и ещё оставшиеся бизнесмены, ходившие в друзьях у правительства и занимавшие высокие посты.

После многозначительного сигнала автомобиля охрана засуетилась. Как у старшего, в обязанности Антона входила проверка документов у водителя и у пассажира, если по рации не поступала обратная команда. Не все машины подвергались проверке – самые серьёзные личности, начиная с председателей комитетов и заканчивая губернатором города, под эту процедуру не попадали. Номера на машине были незнакомы, да и сама она не входила в список машин руководства, а он их всех знал наизусть. Но сейчас рация молчала, и Антон смело направился к водительскому окну первой машины.

– Чё надо? – спросила рожа в чёрных очках, принадлежавшая сидящему на водительском сидении.

– Документы, пожалуйста, – спокойно отреагировал Антон. Обычно водители спокойно относились к осмотру документов.

– Ты охренел? – взревела «рожа». – Ты хоть знаешь, кого везём?

Антон махнул рукой Максу. Тот поднял оружие и медленно направился в сторону машины.

– Я ещё раз повторяю: документы, пожалуйста, – слегка повысил голос Антон.

Заднее окно второго автомобиля опустилось, и из него раздался строгий мужской голос:

– Сынок, подойди-ка сюда.

Антон дал команду Максу и Саньку не пускать машину и направился к открытому окну. Голос показался чертовски знакомым. На заднем сидении находился пожилой мужчина в новом сером костюме, с дорогими часами на левой руке, на его коленях лежала длинная чёрная трость. Одет он был свежо, чего нельзя было сказать об уставшем лице. Оно прибавляло десятку к его и так немолодым годам. Не может быть…

– Я, конечно, понимаю, служба, но неужели у вас нет приказа пропускать губернатора без досмотра?

– Товарищ губернатор, мы не…

– Ха, меня так ещё никто не называл – «товарищ губернатор».

– Про…ить! Нем…енно! – зашипела рация.

– О, а вот и начальство соизволило сообщить. Впредь будьте внимательны, вы же не хотите потерять такую престижную работу, верно?

– Верно, – только и смог выдавить Антон.

Он отошёл от машины, дал сигнал Михе, чтоб тот поднимал ворота. Рация продолжала что-то шипеть, но уже более грозным тоном.

– Не слышу вас, рация не работает! – ответил он в неисправный аппарат. – Наверное, села батарейка.

Машины уехали, ворота с громким лязгом закрылись, а со стороны комитета к ним уже бежал солдат с новой рацией.

– Начальство разъярено, будьте осторожны, слышал, вас вызовут на ковёр, – предупредил их солдат, забрал рацию и поспешил обратно.

– Солохов. Вы и вся ваша компания в восемь после дежурства ко мне. Будем разговаривать! – предупредила рация.

– Так точно, товарищ майор! – отчеканил Антон.

Он убрал рацию в карман и, опустив голову, поплёлся на своё место. «Первый серьёзный проступок за два года. Как старшему, мне никак нельзя было совершать неосторожных действий, – думал он. – Наверняка губернатор позвонит начальству, а там могут принять воспитательные меры – так называемую показательную порку. Эх, невовремя он проехал».

– Антох, не грусти. Если и трахнут, так всех, – попытался поддержать напарника Миха.

– Тут вплоть до увольнения может дойти. Всё-таки первое лицо города проехало. Откуда вообще он взялся на этой машине, почему не внесли в список?

– Да чёрт его знает, это начальство. На чём хочет, на том и едет. Похоже, это была машина Власова, его зама. Он единственный, кто остался на своём месте. Храбрый мужик.

– Эй, смотрите! – раздался взволнованный голос Санька. – Эта-то куда прёт?

Санёк показывал пальцем на невысокую женщину, ковылявшую в сторону их ворот. Антон сразу узнал этот пёстрый платок, ведь только этим утром он обратил на него внимание. Её взгляд был всё так же холоден.

– Бабуль, ты к кому? – Макс опять вскинул автомат и пошёл ей навстречу.

– Не по твою душу я пришла, мне мой сын нужен!

Макс посмотрел по сторонам.

– Кто-нибудь её знает? Вы, гражданочка, ошиблись местом.

– Мой сын. Его отправили на восточный фронт, а он так и не вернулся!

– Восточный фронт сняли уже года два назад. Женщина, вы в своём уме? Это Комитет городской безопасности, какое отношение мы к этому имеем?

– Да вас самих так же!.. Попользуются и закопают тут же в ближайшем лесу! – женщина перешла на крик.

– Если вы сейчас же не угомонитесь, придётся вас задержать! – вперёд вышел Санёк, направив автомат на женщину. – Проваливай бабка, язычников мы тут не любим.

– А стреляй! Ну давай же. Хоть наконец сына своего увижу да мужа! – Она схватила автомат и прижала дуло к левой груди. – Что, силёнок не хватит, сосунок? Я требую встречи с вашим генералом. Верните хотя бы тело! Что мне ваше письмо? Им только подтереться можно, а мне сын нужен!

– Убери оружие, идиот! Сдурел, на гражданских направлять? – в разговор вмешался Антон. Пришлось вмешаться, за любые действия охранников отвечал только он. А лишний труп в его смену совсем не нужен. Санёк нехотя убрал автомат и отошёл на пару шагов назад. – Женщина, вы перепутали, вам не к нам, а в приёмную. Это другие ворота, со стороны метро.

– Знаю я, где приёмная, только не принимают меня там. Сумасшедшей считают.

– Немудрено! – усмехнулся Санёк.

Женщина пропустила это мимо ушей и обратилась напрямую к Антону.

– Может быть, ты всё-таки помочь сможешь, вижу же, что парень порядочный.

Вместо ответа зашипела рация, и раздался голос майора.

– Что у вас там за бардак? Почему гражданские у ворот? Убрать немедленно. Вам проблем мало на сегодня?

– Товарищ майор, тут женщина сына ищет…

– Сына? Я ей лично тысячу раз говорил, что похоронен её сын с почестями под Хабаровском. Она уже второй год ходит, гони её прочь!

– Ах ты, старый пердун! Не врите мне, я знаю, что вы специально его туда отправили! Специально убили! – закричала женщина.

– Понял вас, товарищ майор, конец связи. Ну что же, вы всё сами слышали.

– Помяни моё слово, парень, и вас всех поубивают и закопают.

– Такая у нас работа. А теперь, пожалуйста, покиньте это место.

Женщина сплюнула и ушла, бубня проклятья в их сторону.

– Что же за день-то за такой! – вздохнул Санёк.

– Ещё раз направишь оружие на людей – поедешь домой в свою деревню! – рявкнул Антон. Санёк ему не нравился. Слишком нахальный, слишком трусливый.

– Полегче, начальник, я же не специально, это она сама!

Остаток дня прошёл в напряжении. Антон мечтал, чтоб поскорее кончилось это кошмарное дежурство. Смерть он уже видел, но привыкнуть к этому было невозможно.

В восемь вечера пришла новая смена из четырёх человек.

– Что у вас тут случилось? Иваныч говорит, кого-то убили? – поинтересовался Борис, старший смены.

– Ну, почти, один сумасшедший махал стволом перед язычницей или сектанткой, я в них не разбираюсь, – ответил Макс.

– Сектанты? У нас только одни сектанты в городе и совсем не опасны. Родоверы вроде или родноверы. Уж не веришь ли ты в эти байки про жертвоприношения?

– Ну ведь говорят, рассказывают не просто же так?

– Сейчас я тебе историю расскажу, мне тут один мой товарищ из комитета по пьяни выдал, что разведку там недавно проводил. Ничего серьёзного – так, проверка обстановки, уж сильно зашевелились они. Так вот храм они отбабахали метров пятьдесят, весь из дерева, по крайней мере, снаружи! Внутрь не пускают, только своих главных жрецов, охрана там вооружена покруче нас. У них с городом вроде как договор: в дела религии не лезть, но ведь интересно же, что там у них происходит… Вы, кстати, там домой не опаздываете? – улыбнувшись, спросил Борис.

– Ты дорасскажи сначала, потом пойдём, – нетерпеливо ответил Миха.

– К храму прилегает такой же деревянный забор. Высокий, за ним не видно ничего. Храм-то сам в лесу стоит, прямо у озера. Вокруг забора хижины небольшие, наверное, штук двадцать, в них самые преданные приспешники живут, кого в храм не пускают. Озеро себе выкопали, как древние укры – Чёрное море. Ты представляешь? Люди от всего отказываются – от квартиры, электричества – и идут жить в лес. Больные на голову! Одним словом, язычники.

– А про целую сеть огромных парников не хочешь рассказать? – встрял ещё один охранник из смены Бориса. – Они весь город кормят, не то что Москва, сами же знаете!

– Не лезь, малой, – огрызнулся Борис. – Или ты теперь за язычников? Так, может, к Гробчаку своему побежишь на Кировский, он-то с удовольствием возьмёт к себе очередного мальчонку. Ты же знаешь, что они делают с военными? Неважно, бывшими или нет.

Парень замолчал и отошёл на пару шагов назад.

Так вот, один разведчик уже прикидывался бездомным, разоблачили за полчаса. Там все друг друга знают, никого левого нет.

– А что с ним стало?

– Да ничего, как узнали, откуда он, отпустили. Но потом они обвинение кинули на руководство, что, мол, была же устная договорённость. Теперь наши, чтоб отношения не портить, только по периметру разведку держат… Так вот, залёг мой приятель неподалёку, видно только главный вход. Поначалу не было ничего интересного. Телеги с брёвнами, запряжённые лошадьми, везли, видимо, издалека. Они вообще живут странно, лошади у них как грузовой транспорт. Часа через два видит: из одной такой повозки выпрыгивают четыре здоровых парня. Одеты совершенно не по погоде, в одних футболках, чёрные джинсы и военные берцы на ногах. За руки тащили человека с мешком на голове, свой, не свой – непонятно, может, ещё кого нашего взяли. В ворота втащили, а дальше хрен поймёшь, что было. Говорит только, что костёр там как запылает! Чуть ли не до неба.

– Вот тебе и доказательство, что сжигают! – воскликнул Макс.

– Думаешь, люди так хорошо горят? – усмехнулся один из охранников в смене Бориса. – Врёт всё твой товарищ, а вы верите, дураки.

– Ладно, пост снял, пост принял, – сказал Борис и протянул Антону руку. – Отдыхайте.

– Сначала к начальству на ковёр. Удачной смены.

Глава 2

Капитан сидел в своём купе вместе с первым помощником и пил чай. Их поезд совсем недавно выехал из Москвы и уже набирал скорость. Это был последний день их возвращения домой. После телефонного звонка из главного центра Военно-морского флота на Балтике прошло несколько дней. Ему объявили, что их служба окончена в связи с сокращением боевого состава. Лодка, которой он отдал долгие семь лет, будет списана в резерв, а весь экипаж досрочно распущен по домам, несмотря на действующие контракты. После прибытия в город их отвезут в здание комитета и, скорее всего, отправят на пенсию.

– Ну что же, списывают нас, – зло бросил капитан. Он хоть и рад был возвращению домой, но сильно раздосадован внезапной новостью и расторжением контракта.

– А ты по дому будто не скучаешь, Серёг, – ответил первый помощник.

– Не для того мы семь лет плавали, чтоб нас вот так… Ладно бы дали спокойно дослужить. Осталось-то всего…

– Я знаю, ты просто боишься домой ехать. Но не переживай, найдёшь ты там своих. Я же Петьку и Дашу с самого их детства знаю, не пропадут.

– А ты сам-то не переживаешь? Не тот возраст уже, чтоб так сильно менять жизнь.

– Ну подумаешь – пенсионер. Радуйся, что ты военнослужащий, а то так батрачил бы где-нибудь на заводе до шестидесяти пяти.

– Не думал я, что так быстро стану пенсионером. Может, какая-нибудь должность-то найдётся? Слышал я, город загибается, народ уезжает на юг – туда, где тепло. Электричества не хватает, население раз в десять поубавилось, остались только самые стойкие, ну и те, конечно, кто тут родился. Принципиально остались. Одна только надежда: семью увидеть – жену, сына и дочь. Представляешь, семь лет я их не слышал!

– Как и все мы. Да ты не переживай, всё нормально с ними. Матросы с Калининграда те ещё байки рассказывают. Мне вообще в Новосибирск попасть надо сначала. Может, семью сюда к вам перевезу, если жена к другому не ушла. А то чёрт её знает, что она подумала, семь лет – это отдельная жизнь. Слушай, я пойду парней проведаю. Был слушок, что они поляну хотят накрыть.

– Давай, конечно, как что узнаешь, доложи.

– Так точно, капитан! – помощник по-дружески хлопнул того по плечу и вышел из купе.

Улёгшись на кровать, он предвкушал встречу с женой и детьми. Да, его детки сильно подросли. «Младшему сыну, наверное, лет восемнадцать? А может, и больше. Интересно, закончил ли он школу? Поступил ли в университет? Или, может, работает, чтоб прокормиться? Ну ничего, скоро я приду, всё наладится, заживём!» Дочке совсем недавно исполнилось двадцать, он гордился, что у него растёт такая красивая и умная девочка. Но долг службы лишал его возможности полноценно общаться с семьей. Раньше, каждый раз, прибывая в порт Калининграда раз в два месяца, он дозванивался до жены и детей. Кроме последних четырёх лет. Непонятно, что случилось: сломался ли телефон, и не было возможности купить новый, а может, не хватало электричества для зарядки – но связь прервалась, телефон жены был недоступен. Как он ни просил руководство дать ему отпуск на несколько дней – проведать, как там семья, его не отпустили, сославшись на то, «что невозможно оставить подводную лодку без капитана».

Его отвлёк от грустных мыслей стук в дверь.

– Войдите! – крикнул капитан, поднимаясь с кровати.

– Разрешите? – неловко просунул голову в дверь матрос.

– Да, заходи. Докладывай.

– Мы тут с разрешения первого помощника, товарища Макарова, стол накрыли. Вот вас приглашаем.

– А что же за повод такой? – усмехнулся капитан.

– Ну так домой возвращаемся, товарищ капитан, это же почти семь лет вместе плаваем, а тут всё, завтра разойдёмся кто куда…

– Верно говоришь, верно. А водка есть? – немного подумав, спросил капитан.

– Так точно, три канистры!

– Ах вы черти, пронесли всё-таки! Ну пойдём, отведаем.

В вагоне-ресторане собрался весь экипаж. Помимо старшего помощника, в столовой находились все пять командиров боевых частей, два десятка офицеров и примерно сорок мичманов и матросов. Часть успела нацепить парадные костюмы. Все выглядели очень весёлыми и довольными.

– Те, кому на вахту в десять, не напиваться! – отдал приказ капитан.

– Так точно, товарищ капитан первого ранга! – хором ответил ему экипаж. Все были чересчур довольны, так как знали, что никакой вахты уже нет.

Сдвинутые вместе столики образовали один большой. В Москве они стояли всего час, пока их прицепляли к странному военному паровозу с несколькими бронированными вагонами. Причём не на Ленинградском вокзале, откуда обычно ходили поезда на север, а с отдельных путей на окраине города, где не было видно ни жилых зон, ни магазинов. Поэтому, к удивлению капитана, стол ломился от разнообразия еды. Тарелки были полны мясных нарезок, салатов и солений. Большая свиная туша лежала на блестящем металлическом подносе, издавая ароматный запах сочного мяса. Жареные королевские креветки, красная засоленная рыба, несколько горок маслин и оливок, мисочки со свежей красной икрой и нарезанные багеты, даже виноград – на столе было всё, что только можно пожелать. Ближе к углам стояли литровые бутылки без этикеток с прозрачным напитком. Капитан не стал спрашивать, где они всё это достали, только улыбнулся и пошёл к столу. Не успев подойти, он услышал звон от удара вилки по одной из бутылок.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю