Текст книги "Вечная отличница: В школе арабских танцев"

Автор книги: Михаил Оселедчик

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 8 страниц)

Танец живота и всего остального

И жизнь показала.

Через месяц Ксении казалось, что она живет с Алексом всю жизнь. Лишь одно омрачало ее почти безоблачное счастье (а как понять, что ты счастлив, если ты не был несчастлив или что-то не мешает тебе ходить по земле как по облакам?): невозможность иметь детей.

Она честно поделилась своим горем с Алексом. На какое-то мгновение он утратил обычное самообладание. Она почувствовала, как он внутренне напрягся и замер. Ксюше казалось, что за эти несколько мгновений она постарела лет на пять. Сердце гулко стучало в груди, словно бы отмеряя секунды, которые им осталось быть вместе.

Алекс прокашлялся. Видно было, что он справился с собой. Деланная беззаботность прозвучала в его голосе:

– Значит, будем жить для себя. Без детей.

Ей стало больно. Очень больно. И за себя, и за него, и за своих нерожденных малышей. Почему-то казалось, что Алекс был бы хорошим отцом. Но – не судьба.

Потекли размеренные будни. Ксения танцевала, Алекс снимался, утром и вечером они занимались любовью. Когда выпадало редкое свободное время – гуляли, читали, смотрели кино, ходили в гости. После спектакля Алекс заезжал за ней в клуб. Они ужинали, болтали, целовались. В общем, вели очень приятное существование обеспеченной бездетной пары.

К слову сказать, их жизнь отнюдь не была идеальной, медово-мармеладной, как в романе. Алекс обладал всеми достоинствами и недостатками нормального мужчины – любил покутить с приятелями, выпить и пошалить. Иногда его шутки были не лучшего свойства.

Как-то Алекс и компания напоили одного из приятелей до бесчувствия, уложили в постель, а дверь в его квартиру заклеили обоями под кирпич. Утром бедолага открыл дверь, пребывая в состоянии тяжелейшего похмелья, и понял, что его замуровали. Тем временем друзья умирали со смеху, наблюдая эту сцену на мониторе: предварительно они поставили в квартире видеокамеру…

Пару раз Алекс влезал в драки и возвращался домой в синяках и ссадинах, которые Ксения добродетельно врачевала. Она знала: ее мужчина защищал слабого, как когда-то защитил ее саму.

Он обожал валяться на диване, непрерывно дергая Ксюшу: то хотел чаю, то вкусненького, то чтобы она с ним посидела, то чтобы поговорила. Но Ксюшу это совершенно не раздражало: с ней Алекс был добр и ласков. Он был по-настоящему живым человеком.

Случались и ссоры, подчас на повышенных тонах. Правда, остыв, оба заставляли себя не дуться, а найти силы повиниться и простить. В общем, жили, как говорится, нормально.

Самое смешное, что Ксении пришлось отчасти вернуться к юриспруденции.

Однажды Алекс вернулся жутко расстроенный и злой.

– Что случилось? – спросила Ксюша, подав ужин.

– Не бери в голову, разберусь, – процедил он.

– И все же расскажи, – попросила она. – Иначе я буду нервничать.

История оказалась старой как мир. Алекс не прочитал внимательно контракт на очередные съемки и подмахнул его, не зная, что в тексте были пункты, запрещающие ему сниматься в других проектах, пока фильм не будет сдан в производство. Алекс рассчитывал, что съемочный период продлится не более полутора месяцев. Но, как водится, началась какая-то заморочка с деньгами, съемочная группа сидела без дела и без заработков. А когда кто-то из актеров попытался взяться за новую работу, продюсеры пригрозили судом.

– Дай мне посмотреть контракт, – сказала Ксения. – Тряхну стариной.

Внимательно изучив документ, она сразу обнаружила пункты, которые могли помочь съемочной группе, и предложила переговорить с продюсерами. Алекс долго отнекивался, но потом согласился. Оставаться на мели ему, как любому нормальному человеку, совершенно не хотелось.

Ксения облачилась в деловой костюм и отправилась в крестовый поход местного значения. Пообщавшись с ней, продюсеры приуныли, как сарацины в осажденной крестоносцами крепости, и сошлись на том, чтобы оплатить членам группы простой и не препятствовать параллельным съемкам. Народ пришел в восторг. Друзья Алекса предложили Ксюше создать актерское агентство.

Возвращаться к профессии ей не очень хотелось, но, с другой стороны, помочь ребятам было нужно. Так получилось, что Ксюше вновь пришлось сочетать танцы с юриспруденцией. Увы, sic transit gloria mundi, что в переводе с языка современников Цицерона обозначает «нет в жизни счастья», а может быть, и что-то иное.

Дела пошли очень прилично, да и деньги поступали совсем неплохие, что всегда приятно.

Так бы мирно и текла их с Алексом жизнь, если бы…

Нас приглашают в Голливуд

В почтовом ящике обнаружился толстый желтый конверт, густо облепленный марками. Внутри покоилось напечатанное на дорогой бумаге предложение Алексу сняться в небольшой эпизодической роли русского танцора на одной из ведущих голливудских киностудий. Сначала Алекс воспринял известие как шутку, потому что среди его приятелей водились любители такого рода розыгрышей. Но на всякий случай он позвонил по указанному в конце документа телефону. На том конце провода ответили по-русски, но с сильным американским акцентом.

– Нет, сэр, это не шутка. Наш режиссер был в Москве и видел вас в одном из сериалов. Ему понравилось ваше лицо. Он считает, что вы нужный типаж. Так вы примете наше предложение?

– Даже не знаю… – нерешительно ответил счастливчик: ему ужасно не хотелось уезжать от Ксении.

Будто угадав его сомнения, собеседник добавил:

– Вы можете взять с собой кого-нибудь из членов семьи или подругу. У вас будет свой домик на время съемок, места хватит.

Поговорив вечером с Ксенией, Алекс решил не упускать шанс стать вторым Майклом Дугласом. Ксюша согласилась устроить себе отпуск и поехать в Штаты на два месяца.

Через неделю они уже гуляли по бульвару Сансет, глазея на праздную жизнь вечернего Лос-Анджелеса, и наслаждались роскошной американской жизнью. Киностудия предоставила маленький домик с одной спальней, гостиной и кухней, а на заднем дворе имелся небольшой бассейн с чудесной теплой водой. После ужина Ксюша и Алекс с бокалами вина коротали там время за приятными беседами или не менее приятными занятиями: по заветам голливудских фильмов занимались любовью в бассейне. Ощущения были несколько непривычными, но весьма яркими.

Алекс подплывал вплотную к Ксюше. Она хваталась руками за никелированный поручень, предусмотрительно укрепленный на уровне поверхности воды, и обхватывала Алекса ногами за талию. Сначала они долго целовались, потом он принимался ласкать ее грудь, его руки скользили вниз и стягивали с Ксюши трусики. Одной рукой она продолжала держаться за поручень, а второй осторожно спускала его плавки, брала, выражаясь языком классической Греции, «жезл Геракла» и начинала его поглаживать подушечками пальцев. Алекс сильно возбуждался и целовал Ксюшу еще крепче. Тогда она сжимала жезл ладонью, а большим пальцем оттягивала вниз крайнюю плоть. По телу Алекса проходила дрожь нетерпения, что крайне забавляло и радовало Ксюшу. Она обхватывала его за ягодицы и начинала исследовать границу, разделявшую два крепких полушария. Алекс сердился: ему казалось, что такие ласки граничат с гомосексуальными штучками. На самом деле ему, как и многим мужчинам, просто стыдно было признаться, что игра доставляет огромное удовольствие, особенно когда женские пальчики дотрагивались до самого заветного местечка и даже осмеливались массировать его. Наконец, доведя Алекса до исступления, Ксюша позволяла ему проникнуть в свое сокровенное святилище и… взрыв был неминуем.

Это диковатое сочетание любви с водными процедурами было самым замечательным в их путешествии.

– Господи! – с чувством признался как-то Алекс. – Никогда не думал, что может быть настолько хорошо.

– Знаешь, то, что все так хорошо, меня иногда пугает. Так в реальной жизни не бывает, – задумчиво ответила Ксюша.

– Но ведь это есть?

– Это есть, – эхом отозвалась она. – Но мне все равно страшно: кажется, вот-вот открою глаза и проснусь. А наши отношения – только приятный сон.

– Ну, раз ты спишь, я, пожалуй, воспользуюсь твоим беспомощным состоянием, – засмеялся Алекс, придвигаясь ближе.

– И что же ты сотворишь с несчастной Спящей красавицей? – кокетливо повела плечиком Ксения.

– Тебе лучше не знать!

С этими словами он схватил Ксюшу за талию, ловко повернул к себе спиной и мгновенно овладел ею сзади. Он так резко входил и выходил, что ей было почти больно… но именно почти.

– Ах ты, злодей! – прошептала она ему в ухо, когда все кончилось, и крепко приникла к его губам.

Любовники сплелись в объятии и медленно пошли ко дну. С неохотой расцепившись, они вынырнули из воды, жадно хватая воздух. Посмотрели друг на друга и расхохотались:

– Представляешь роскошные заголовки бульварных газет? «Русская пара утонула, занимаясь любовью», «Романтическая смерть одержимых сексом», «Русская любовь или русская рулетка?»!

– Давай обойдемся без летального исхода, – предложила рассудительная Ксения.

– Ну, если ты настаиваешь! – согласился мужчина. – Но при одном условии!

– Каком?

– Мы идем в спальню и продолжаем наш марафон.

– Ненасытный ты мой! – засмеялась Ксюша, выбралась из бассейна и, как была обнаженная, побежала в дом.

Алекс потянулся по-кошачьи, сделал сальто и отправился следом. Ему пришла в голову очередная идея о том, как разнообразить их любовные баталии. Мимоходом он подумал: «Надо написать об этом книгу. «Как прийти первым в секс-марафоне». Заодно и разбогатею».

Для Ксении ужасно странным было состояние праздности. Она привыкла много работать, а здесь ничем не была занята. Поэтому она либо гуляла по городу, либо занималась хозяйством и стряпала для своего мужчины что-нибудь вкусное, либо ездила с ним на съемки и сидела где-нибудь в тени, наблюдая за работой. В перерывах Алекс усаживался рядом с Ксюшей, поглощал что-нибудь приготовленное ее руками (хотя съемочную группу кормили очень прилично) или просто дремал, уткнувшись лицом в ее колени. Народ с завистью поглядывал на идиллическую картинку. Окружающие вели себя дружелюбно, поэтому Ксения быстро со всеми перезнакомилась и охотно угощала коллег Алекса своими гостинцами.

Режиссер – молодой гений Роджер с вечно всклокоченной шевелюрой и сверкающими очами – отличался одной забавной особенностью: он терпеть не мог, чтобы кто-нибудь сидел без дела. Вид мирно отдыхающей женщины выводил его из равновесия. Однажды он не выдержал и заорал:

– Тебе что, нечего делать?

На что услышал спокойное:

– Абсолютно нечего! У меня отпуск.

Режиссер уставился на Ксюшу, не находя, что сказать в ответ на такое циничное заявление. В это время Ксения развязала узелок, стоявший около нее, и достала миску с теплыми пирожками с капустой, любовно испеченными ею рано утром. Алекс с приятелями слопали штук тридцать, но все осилить не смогли. Она протянула миску режиссеру и немножко смущенно предложила:

– Попробуйте!

От пирожков исходил такой дух, что злосчастный режиссер, отличающийся чудовищной худобой из-за того, что никогда не успевал поесть, как завороженный протянул руку и взял пирожок. Недоуменно осмотрев этот предмет и на всякий случай обнюхав его, он быстро запихнул пирог в рот. Съемочная группа веселилась, созерцая невиданную прежде мизансцену.

– Вкусно! – с чувством вымолвил голодающий гений.

– Берите еще!

Режиссер схватил три пирожка и разом потерял интерес к «бездельнице»:

– Все за работу! Солнце уходит!

Группа засуетилась, и уже через минуту съемки очередного шедевра продолжились. День клонился к закату.

В середине съемочного периода компания решила устроить для группы вечеринку. Прием проводили в доме режиссера, куда навезли немыслимое количество еды и выпивки. Ксения оживилась, узнав, что гвоздем программы будет танец живота. Гости с тарелками и бокалами разбрелись по всему дому и саду, а она устроилась около бассейна в ожидании шоу.

Неожиданно около себя Ксюша заметила очень худенького малыша лет четырех, очень похожего на режиссера – такого же всклокоченного и суетливого. Ребенок с интересом рассматривал ее. Сердце у Ксении ёкнуло. Она ласково притянула мальчика к себе.

– Ты кто?

– Майки.

– Сколько тебе лет?

– Четыре. Я люблю пускать кораблики с папой. Только он всегда сильно занят.

– А где твоя мама?

– Она умерла три года назад, – раздался откуда-то сзади голос режиссера.

Ксения вздрогнула:

– Извини, Роджер, я не знала.

– Да ладно. Он уже большой парень. Да, Майки?

– Да, папа, – серьезно ответил ребенок. – А у тебя есть дети? – обратился он к Ксении.

Внутри что-то противно заныло.

– Нет, Майки, знаешь, у меня как-то не получилось.

– Не огорчайся, у тебя все получится! – проговорил Майки и убежал.

– Устами младенца, – грустно вздохнула Ксюша.

– Знаешь, нам с женой тоже говорили, что детей у нас не будет. – Роджер присел рядом. – Но, как видишь, Майки родился. А она умерла.

– Как ты управляешься с маленьким ребенком?

– Нормально. В основном с ним возятся мои родители, да и няня есть.

– Ему мать нужна.

– Ну, бросай Алекса и выходи за меня замуж. Готова?

– Нет, не готова, – смутилась Ксюша.

– Ладно, – махнул рукой лохматый гений. – Я почему-то так и думал… А своих восхитительных пирожков напечешь, чтоб ребенка накормить?

– Полную миску! Даже две!

– Заметано! Тогда пошли смотреть танец живота! Ты в России такое видела когда-нибудь?

– Да пару раз приходилось! – скромно ответила Ксения.

Танец был великолепным. Ксюша искренне восхищалась и даже чуточку завидовала девушкам – до того ей самой хотелось потанцевать. Публика принимала номер с бурным восторгом, некоторые тоже пустились в пляс.

– Ну-ка, девушка, покажи, на что способна! – стал подстрекать Ксюшу Алекс.

Ксения словно ждала этой фразы. Она стремительно поднялась с места, сбросила жакет и осталась в коротком топе и юбке. Встав рядом с танцовщицами, она уловила ритм музыки и настолько органично подхватила танец, что девушки только одобрительно переглянулись.

Когда танец кончился, все наперебой бросились поздравлять Ксению. Мужчины подходили к Алексу, молча хлопали его по плечу и поднимали в знак одобрения большой палец.

– Дьявол! – сказал ему вполголоса Роджер. – Какая женщина! Береги ее!

– Берегу! – твердо ответил Алекс, подошел к Ксюше и по-хозяйски обнял ее за талию.

Ксения просияла. Она обожала его собственнические замашки. С каких это пор? – поймала она себя на неожиданной мысли. Ведь она так стремилась к независимости! Или это…

– Мое! – улыбнулся Алекс в ответ.

– Твое! – подтвердила Ксения.

Сзади неслышно подкрался Роджер:

– Меня мучает любопытство: где ты научилась так танцевать?

– В Москве.

– Так ты профессиональная танцовщица?

– Сейчас да.

– А раньше она была юристом! – добавил Алекс.

– Юристом?! – не поверил Роджер. – Ты шутишь?!

– Нет, никоим образом. Как у нас говорят, так уж вышло.

Выслушав подробности Ксюшиной истории, Роджер предложил:

– Об этом надо снять фильм. За такой сюжет точно «Оскара» дадут!

– Ой, я не знаю… – растерялась Ксения.

– А я знаю! – отрезал Роджер. – Ну-ка, посиди здесь.

Он понесся в дом и спустя минуту выскочил, что-то неся в руках.

– Вот, держи, – с этими словами он вручил Ксюше хорошенький маленький ноутбук. – Все равно на съемках сидишь, дурака валяешь. Начни-ка писать автобиографию.

– Роджер! Я не писательница!

– Значит, будешь! Я тебя в покое не оставлю. У тебя месяц. Сиди и строчи, а я найду сценариста и продюсера.

Потрясенные, Ксения с Алексом не нашли что возразить и только согласно закивали головами.

В Москву! В Москву!

Возвращение домой оказалось совершенно будничным. Пару дней Ксюша с Алексом отдохнули, а потом вернулись к обычной жизни.

Как-то утром они по привычке занялись любовью, но вдруг Ксения почувствовала себя плохо. К горлу подкатывала тошнота. Она едва успела добежать до умывальника, и ее несколько раз мучительно вывернуло. Когда стало легче, она подняла глаза и с ужасом увидела свое отражение в зеркале: мертвенно-бледное лицо и лихорадочно блестящие глаза.

– Кошмар! – констатировала Ксюша. – Тень отца Гамлета!

Новый приступ заставил ее вновь согнуться пополам.

Испуганный Алекс бегал вокруг и требовал, чтобы она немедленно шла к врачу, но Ксения по свойственной большинству наших соотечественников привычке оттягивала этот приятный момент, надеясь, что «все пройдет само».

Но ни строгая диета, ни питье раствора марганцовки, ни прочие народные средства не помогали совершенно. На третий день Ксюша еле ползала по квартире. Алекс заставил ее одеться и чуть ли не силой затолкал в машину.

Старенький терапевт долго осматривал больную, хитро косился на бледное Ксюшино лицо с темными кругами под глазами, прицокивал языком и все приговаривал: «Ага, ага, матушка!» Отделавшись в итоге направлением на анализы, он назначил повторный визит на следующий день.

Наутро врач встретил взволнованную пару, радостно улыбаясь.

– Поздравляю! Кого хотите?

– В смысле?! – удивился Алекс.

– Что значит «в смысле»? И так понятно! Мальчика или девочку хотите?

– Доктор! Вы о чем? – не веря своим ушам, пролепетала Ксюша.

– Как о чем?! – развел руками доктор. – Вот беда с молодежью, просто ничего не соображают. Вы беременны, матушка, у вас будет ребенок! Поняли, наконец?

– Теперь поняли… – Новость ошеломила Ксюшу настолько, что она не сразу смогла ее осмыслить.

– Господи! – пробормотал Алекс. – Не может быть!

– Ну почему не может быть? – снисходительно похлопал его по плечу врач. – Вы люди молодые, естественно, что должны быть дети. Закон природы, однако.

– Мне говорили, что у меня не может быть детей. Я столько лет лечилась…

– Мало ли, кто что говорит. К тому же вы упоминали, что несколько лет занимаетесь танцем живота. А это значительно улучшает состояние внутренних органов. У вас, наверное, были всякие спайки и рубцы. Судя по всему, они просто рассосались. И вообще, ступайте, что-то я устал от вас, – весело закончил доктор. – У меня там очередь настоящих больных. Идите, идите! Осознавайте новость.

Ксюша и Алекс в молчании покинули кабинет и уселись на скамейку перед входом в поликлинику, крепко держась за руки.

– Как ты? – тихо спросила Ксения.

– Я… я… я даже не знаю. Я не то что счастлив, я просто потрясен. Я так хотел этого!

…Прошло четыре года. В субботу утром Ксения, проснувшись, привычно пошарила по постели. Алекса рядом не оказалось. Она неохотно поднялась, натянула халатик и прошлепала в детскую. Алекс с маленьким Сережей увлеченно собирали купленную накануне железную дорогу.

– Привет! – окликнула она свое семейство.

– Привет! – хором отозвались мужчины. – Как насчет завтрака?

– Обжоры! Станете толстыми и противными, если будете все время просить есть!

Ворча, она направилась на кухню. На полдороге ее нагнал Алекс, обнял и, прижав к стене, стал жадно целовать.

– Ребенок начеку! – предупредила Ксюша.

– Пусть учится! – отозвался Алекс, подхватил ее на руки и покружил по кухне. – В нашей семье мужчины умеют любить женщин.

– Умеют, умеют, – подтвердила Ксения. И деловито распахнула дверцу холодильника. Семейство уселось за стол и выжидающе уставилось на нее в ожидании пропитания.

– Омлет? – спросила Ксюша. – Каша? Сосиски? Бутерброды?

– Омлет! И каша! И сосиски! И бутерброды! И побольше! – послышалось в ответ.

– Какое счастье, что обедать мы будем у Фариды! – Ксения с деланным смирением посмотрела на потолок, будто надеясь найти подтверждение своим словам. На потолке, кроме люстры, ничего не обнаружилось. Хозяйка с легким вздохом принялась за утреннюю готовку. Она была счастлива.

В доме Фариды, как всегда, стоял страшный шум и гам. За прошедшие годы она, стараясь наверстать упущенное, родила то ли троих, то ли четверых детей. Точно подсчитать их никогда не удавалось, поскольку они непрерывно с воплями бегали по дому, создавая впечатление, что их по крайней мере в два или три раза больше. Маленький Сережа с воодушевлением принял участие в их забавах.

Гоша за прошедшее время потерял волосы и право голоса в решении семейных дел, зато приобрел килограммов сорок веса. Целыми днями он валялся на тахте в состоянии полной атараксии, непрерывно ел и пил пиво. На запястьях у него красовались золотые браслеты, на шее – толстая цепь. Пальцы, как у средневекового феодала, были унизаны перстнями-печатками. С некоторых пор дома он обряжался в яркий халат и тюбетейку. Даже глаза у него стали узкими, как у природного азиата.

Шумная Фарида упоенно командовала мужем и детьми, вела дом и всячески наслаждалась жизнью. Единственный человек, которого она слушалась, был ее отец, хитрый Карим. Тот жил по соседству и каждый день приходил в дом зятя обедать. За едой он любил поучать домочадцев:

– Ты, дочь моя, Фарида-ханум, должна слушаться мужа своего Гошу.

– Да, папа, конечно, папа! – отвечала не менее хитрая Фарида.

– Он сделал мне лучший подарок в жизни: внуков.

– Да, папа!

– За это я Гошу озолотил! Да, зять?

Гоша с тоской смотрел на тестя и возвращался к еде. Карим усмехался и приговаривал:

– Кушай, сынок, кушай! Тебе силы нужны! Я еще внуков хочу!

Фарида, посмеиваясь, подкладывала отцу и мужу угощения. Она вполне была довольна своей жизнью, в которой к тому же появился молодой любовник, да и, честно говоря, не один. Замужество хорошо в том числе тем, что ослабляет отцовский контроль.

Ксению с Алексом и Сережей в доме принимали как родных. Алекс первое время неприязненно косился на Гошу, но потом смирился с его существованием.

Через неделю весь мир с нетерпением ожидал у телеэкранов трансляции очередной церемонии вручения «Оскара».

Альберт Николаевич потягивал французское шампанское, лежа в постели с Милкой Рыкуновой. Они были вместе уже три года.

Резо с Георгием сидели в своем ресторане за накрытым столом, держа в руках бокалы с ароматным деревенским вином.

Две пожилые дамы с кислыми лицами маленькими глоточками отпивали обезжиренный кефир из граненых стаканов. Одетые в одинаковые белые глухие блузки и черные длинные юбки, они неудобно устроились на стульях, не рискуя откинуться на спинку. Черно-белый телевизор приковал к себе их взоры.

Карим с Фаридой пили чай с сухофруктами. Гоша по привычке наливался пивом, закусывая его всем подряд, лишь бы побольше.

Ведущий церемонии Билли Кристелл объявил:

– Следующая номинация – «За лучший сценарий». Победителей объявит исполнительница роли Фриды Кало, несравненная Сельма Хайек!

Хрупкая мексиканка выбежала на сцену с конвертом в руках. Блеснули ослепительно белые зубы, зал затаил дыхание, и актриса возвестила:

– Победителями в этой номинации становятся Роджер Трент и Ксения Кузьмина за сценарий фильма «Танец живота»!

Зал взорвался аплодисментами.

Роджер в элегантном смокинге и Ксения в открытом вечернем платье поднялись на сцену и приняли заветную статуэтку.

Сельма продолжала:

– Жюри учредило специальный приз и награждает Ксению еще одним «Оскаром» за исполнение танцев живота в этом фильме! И поверьте: это заслуженно! Поздравляю тебя, дорогая!

Ксения поцеловала Сельму в щеку.

– Я хочу поблагодарить своих друзей за поддержку! – чуть севшим от волнения голосом произнесла она в микрофон. – Я хочу сказать огромное спасибо Роджеру – именно он надоумил меня написать книгу, по которой мы сделали сценарий! И я хочу сказать слова любви и благодарности своему мужу Алексу за его преданность и то тепло, которым он меня окружает!

Ведущий наклонился к Ксении с чуть ехидной улыбкой:

– А что еще ты подаришь мужу, кроме слов?

По рядам прокатился одобрительный хохот. Билли Кристелл славился своей любовью к подковыркам, почему его и приглашали почти каждый год вести церемонию. Зал притих в ожидании ответа русской красавицы.

Ксения обвела присутствующих торжествующим взглядом:

– Как говорят в России, я сделаю Алекса «отцом-героем» и подарю ему второго ребенка.

Последние слова потонули в овациях.

По щекам пожилых женщин текли слезы. Их лица перестали быть кислыми, это были лица обычных немолодых дам, узнавших, что в очередной раз станут бабушкой и прабабушкой.

Гоша с каменным лицом цедил пиво. Фарида с Каримом понимающе переглядывались. Карим прикидывал, какие драгоценности подарит дочери и зятю в благодарность за нового внука.

Милка с Альбертом чокнулись бокалами и немедленно занялись страстной любовью. Они тоже хотели ребенка.

Георгий, Резо, а с ними и весь персонал ресторана разом закричали, загомонили, выпили вина. И под низкими сводами зазвучала мелодия старинной грузинской песни.

Ребенок – это всегда праздник!