Текст книги "Большая игра маленького лепрекона"
Автор книги: Михаил Рагимов
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 11 страниц)
– Барух, мне их не жалко. Их никому не жалко, в городе только чище стало. Но весь этот совершенно ненужный нам шум и еще некоторое количество столь же ненужных проблем – ради несчастных ста восьмидесяти тысяч. Ты всегда забиваешь гвозди электронным микроскопом?
Глава 5.
Хорошие люди всегда смогут договориться
Таки что Вы себе думаете, мы еще два дня разбирались, каких нам нужно вещей, и сколько. Пока я не решил, что имею достаточно знаний, чтобы понимать, что надо делать.
– Вова, – сказал я, – по всему железу мне не надо иметь много таких вещей, а надо иметь только образцов, и никак иначе. Ося сделает нам нужных вещей по образцам, и они будут не хуже, потому что у нас есть синестрит, а у вас его нет, и нет магии, чтобы его делать. С обувью мне тоже достаточно иметь образцов, но я могу иметь запас, чтобы было, потому что у нас можно сделать не хуже по образцам, но нельзя сделать лучше, и это будет дороже. Мне всё равно придется делать у нас обувь на йети, но это не страшно. Еще мне надо иметь рюкзаков, но только в образцах, и иметь твою статью, которая у меня есть, с дополнениями, которых у меня нет, но их можно сделать твоими руками. У нас нет таких причин не сшить рюкзаки самим, и даже лучше. Здесь мне надо покупать таких палаток, спальников и одежды, потому что у нас нет таких материалов, чтобы из них шить, и таких оборудований, чтобы на нем шить, и их у нас не можно сделать.
– Спальники можно сшить и у вас, – ответил Вова. – Утеплители уже есть в вашем мире.
– Таки нет, спальники надо иметь отсюда, это намного дешевле, чем из Америки за валюту, да еще шить. То есть, палаток, спальников и одежды, и никак иначе. Но у нас есть таких конкретных проблем, и ты их знаешь.
– У нас есть две проблемы, и мы сейчас попробуем их решить.
Вова набрал номер на телефоне. Таки я Вам скажу, там было таких интересных телефонов, по которым можно звонить как обычно, а можно не снимая трубку, и чтобы все слышали. Я понимаю, что их есть сейчас у нас, и Вы таки не удивитесь, но тогда их у нас не было, и мне было интересно. Ну что мобильники, что мобильники. Да, у них были мобильники, но это не так интересно, это так же, как обычный, только без провода, и совершенно не то, хотя очень даже удобно. Таки я Вам скажу, я привез оттуда мобильник, и он лежал у меня двадцать лет совсем даже ненужный, но потом я поставил туда нашу сим-карту, и очень себе разговариваю. Вы таки не верите? Смотрите сюда глазами, Вы когда-нибудь слышали за такую фирму «Нокия»? И таки не услышите, ее совсем даже нет в нашем мире.
Так вот, Вова набрал номер не на мобильнике, а на таком телефоне, что я мог слышать. Сначала немного были гудки, а потом послышался мужской голос:
– Фабрика «Пять Звезд», здравствуйте.
– День добрый, я могу услышать Людмилу Марочкину? – Спросил Вова.
В трубке немножка поиграла музыка, и голос таки сменился на женский:
– Да?
– Люда?
– Здравствуйте, Владимир, – собеседница немного усиливала голосом окончания слов, – Как Ваши дела?
– Жив пока, – ответил Вова. – Люда, я таки имею до Вас совсем даже интересный заказ. Вы категорически больше не шьете нестандартные размеры, или мы себе сможем договориться?
– Владимир, Вы как-то странно сегодня говорите, – произнесла невидимая собеседница.
– Не обращайте внимания, это я с заказчиком переобщался. Очень своеобразный товарищ! Что, все же, насчет нестандарта?
– Зачем, Владимир? Штаны мы теперь шьем в трех ростовках, под любого человека можно подобрать по длине.
– Люда. Тут особый случай. Нужны два полных комплекта одежды, в основном из коллекции «Азъ». Размер примерно восемьдесят восемь, рост два сорок два. Есть снятые мерки.
– Владимир, еще раз, какой размер?
– Восемьдесят восемь. – медленно произнес Вова. – Моя комплекция, но рост два метра сорок два сантиметра. И я не сошел с ума, Ира может подтвердить. Надо минимум два полных комплекта, но можно и больше. Люди идут на восемь тысяч, и им нужно экипироваться. Еще спальники нужны. На тех же личностей.
– Владимир, – очень осторожно произнесла Людмила, – как люди с такой комплекцией и таких размеров могут ходить на восьми тысячах? Они там вообще не выживут.
– Эти выживут, – произнес Вова. – Поверьте, они еще и ходить будут так, что даже Денис позавидует. Но их надо одеть.
– Владимир, Вы там йети, что ли в горы собираете? – со смехом спросила девушка, и я немножко очень растерялся. Таки это что творится, объясните мне, пожалуйста, здесь же совсем нет йети. Эти человеки никогда не видели йети! Они все мыслят не так как мы, а намного лучше? Или что? Однако молодой Барух не стал бы старым Барухом, если бы не умел иногда немножко молчать. Я не стал ничего говорить губами, а немного подумал головой, и решил, что Людмила таки просто шутит, а никак иначе.
– Отлично, Люда, – тем временем говорил Вова, – давайте возьмем это за рабочую версию, она не хуже любой другой. Мы одеваем экспедицию йети из параллельного мира. Главное, что у этих йети есть наши деньги.
– А сроки?
– Со сроками нет проблем. Нужно до Нового Года. Мы можем просто включить это в предзаказ.
– Владимир, что Вам сказать. Мы иногда идем навстречу экспедициям. В основном по коллекции «Азъ». Но! Нужны веские причины.
– А поставка йети в параллельный мир – недостаточно веская причина? И то, что наш предзаказ в этот раз будет больше, чем у Камчатки?
– А фотографии йети в «Сивере» будут?
– Будут. На вершине Макалу и Эвереста. И видео тоже будет. Но попозже. Сначала им туда сходить надо.
– Договорились. Но стоимость этих изделий мы сможем назвать только после отшива. Раньше не просчитаем.
– Естественно. Цена непринципиальна. В разумных пределах, конечно.
– Владимир, и всё-таки, кого Вы там одеваете?
– Давайте так, мы приедем на семинар, прихватив с собой заказчика. И будете его пытать сами. А чем Вам не нравится версия с йети из параллельного мира? Или Вы в нее не верите?
– Да нет, верим, Владимир, от Вас этого вполне можно ожидать. Привозите заказчика. Интересно посмотреть на йети.
– Представитель не йети, он лепрекон, – сказал Вова.
Девушка в трубке заразительно рассмеялась.
Таки они еще поговорили, но это неважно, там не было таких тем, которые имели бы ко мне хоть малейших отношений.
– Ну что, Барух, – сказал Вова, – таки тебе везет. Считай, что одежда и спальники у тебя уже есть.
– Вова, а почему таки «Сивера», если фабрика называется «Пять звезд», а не иначе?
– «Пять звезд» – название фирмы, а «Сивера» – бренд. И таки хороший бренд. Про название фабрики никто и не вспоминает. Все говорят: «Сивера». Ладно, эту проблему мы решили. Пошли дальше. С палатками. Нужную тебе модель шьет лишь одна фирма, но шьет здорово. У тебя нет такого выбора, зато есть таких палаток. – Он посмотрел на меня, потом на Иру и сказал. – Таки можно начинать смеяться.
– Что это за модель, и почему я должен смеятся?
– Модель «Торнадо 4 Эксплорер». Шьет ее питерский «Хоббит».
– Вова, объясни глупому лепрекону, откуда в Питере взялся хоббит, и почему он занимается палатками, а не огородом, как все хоббиты?
– Барух, «Хоббит» – это название фирмы, а не раса. Андрюша Мигунов вполне себе человек, и его фирма шьет очень хорошие палатки. К сожалению, у Андрюши бывают запои, но за полгода мы поймаем его трезвым, и он сошьет тебе палатки. Зато только он догадался сделать модель с размерами дна два сорок на два шестьдесят. Совершенно бредовый размер, на людей с ростом два сорок, наверняка Андрюша был пьян, когда придумывал. Но для твоих йети – находка.
– А почему я должен смеяться?
– Видимо, я пошутил неудачно. Что с Москвой по срокам?
– Меня таки ждут в четверг.
– Значит, выезжаешь завтра. В понедельник утром встретимся в Рязани. И Барух, я тебя прошу, без самодеятельности. Нам сейчас совершенно не нужна отставка президента.
– Я таки специализируюсь на мэрах.
– А тут ты опоздал. Его недавно сняли без твоей помощи.
– Вов, – спросила Ирочка, – а ты уверен... Ну, что без его помощи?
Глава 6.
І чому же я, сокіл, не летів самолетом?
В Москву я поехал на поезде. Нет, юноша, Вы таки не представляете, что такое поезд в том мире. Это у нас каждая раса имеет своих вагонов. У них таки единый стандарт и никак иначе. А почему нет, если у них там одна раса? Это мы имеем таких причин, чтобы в вагоне для йети иметь семь купе, а для лепреконов таки четырнадцать, и билет для лепрекона таки дешевле, пусть и не в два раза, но всё-таки. Там, где только человеки, все вагоны одинаковые, и это правильно, что бы Вы себе ни думали. Человеки отличаются друг от друга не более, чем на полметра ростом, и нет смысла иметь для них разных стандартов. Если, конечно, не считать детей, но скажите мне, кто, когда и в каком мире считал детей? Таки человеки того мира тоже не считали детей, и один стандарт вагонов для них – это верно, и тот, кто его делал, думал головой. Только совершенно непонятно, почему он думал сделать этот стандарт под лепреконов, и ни под кого больше. Таки нет, я совсем даже не против, я очень себе неплохо поместился на такой полке. Но я таки единственный лепрекон, который был в этом мире, и то временно. Еще на таких полках можно ложить цвергов и гоблинов, и то не всех. Таки гномам будет немного узко, а эльфам или дроу – немножко коротко. Таки человекам тоже было коротко, а некоторым узко. Я сначала подумал, что таки есть еще стандартов, и пошел до других вагонов посмотреть, что я ошибся. Других стандартов есть, но это типы вагонов, а полки везде сделаны на мой размер и никак иначе. В купе человеки поджимают ноги, а в плацкарте высовывают их в проход, и мне кажется, что это таки неудобно. Я подумал, как бы в этом вагоне ехал Вова Бешеный, и мне стало очень смешно и жалко. Нет, не Вову, а вагон, который он переделал бы под себя, удалив всё лишнее. Но Вовы со мной не было, и мы поехали без таких потрясений, хотя потрясений вполне себе хватало.
В том мире нет купе для курящих, потому что у них нет таких рас, которым не можно не курить постоянно, как нашим йогам. И потому, что там все борются с курением. Чем больше курят, тем сильнее борются. Поэтому курить нужно ходить до тамбура, что там и делают, а для этого дотуда ходят и открывают двери. Еще двери открывают те, кто ходят до других вагонов, и таких ходящих не много, а очень много. Поэтому запах паленого табака не только в купе для курящих, а во всех купе, как бы Вы к этому ни относились.
По вагону шастали оборотни-крысы, имевшие всяких ненужных вещей, и хотевшие их себе продать. Конечно, не себе, а нам, Вы не понимаете нормальный язык или что? Часть крыс таки делала вид, что не слышит, и совсем даже не говорит. Другая часть как раз говорила, и даже слишком громко. Огры в милицейской форме не обращали на крыс ни малейшего внимания, можно было себе подумать, что у тех было билетов, или они даже работали. Зато огры активно шмонали гоблинов, и всех моложе двадцати лет, независимо от расы. Таки до нашего купе они ввалились посреди ночи немножко пьяные, и долго что-то хотели до обитателей верхних полок: средних лет гоблина и молодого эльфа. На меня и пожилую эльфийку сначала не обратили внимания, но не можно было не проснуться от их крика. Эльфийка тут же начала кричать за сына, и огры уже общались только до гоблина. Таки как я и понял, что им от него было надо таких денег, и без этих денег они совсем даже не собирались уходить. Огры шумели, пока не появился дроу и что-то им негромко не сказал. И что бы Вы себе думали, огров таки как ветром сдуло, и можно было опять немного спать, пока не мешают.
Что Вы такое говорите, мы не имеем в поездах такого шума на пустом месте. Может, потому, что гоблины имеют себе отдельных вагонов, чтобы огры могли иметь к ним претензий, не мешая остальным.
Орчанка-проводница всю дорогу хвасталась, что у нее есть таких биотуалетов, и ей не надо иметь санитарных зон, а в шесть утра этих самых туалетов закрыла, потому что «я там уже вымыла» и «гадють тут всякие». Русалки и эльфы пошли до соседних вагонов, а две старые кикиморы – до начальника поезда. Начальник, точнее начальница, тоже оказалась старой кикиморой, и они долго кричали друг на друга, но наших кикимор было больше, и вскоре они уже втроем кричали на орчанку. При этом они всех разбудили, и кричащих кикимор стало шесть. Пока они себе кричали, гоблины делали своих дел в тамбуре, как им это было надо. Через час проснулся сильно похмельный тролль, пошел до туалета, и туалет стал открыт, но уже немножко не мог быть закрыт. Все шесть кикимор и орчанка стали кричать на тролля, но ему было всё одинаково и не было никаких разниц, и он ушел спать дальше, что бы о нем ни думали. Опять пришли огры, но, увидев кричащих кикимор, быстро ушли. Туалет заняли дриады, и никого туда не пускали. Кикиморы продолжали кричать друг на друга и на всех подряд, и им это не надоело до самой Москвы.
Я пошел ногами курить до тамбура, потому что от их крика болела голова, и хотелось курить. Таки что Вы себе говорите, да старый Барух не курит, но молодой немножко курил. Не постоянно, а только, когда его сильно доставали всяких кикимор. Таки покурить мне не получилось, в тамбуре слишком сильно пахло и совсем не куревом, и я пошел обратно до купе. Нет, старый Барух очень даже не брезгливый, и молодой Барух тоже был совсем не брезгливый, но всему есть таких пределов, что бы Вы ни думали. Хотя человеки там себе курили, совсем даже несмотря на запахов. В вагоне уже тоже было таких запахов, но не так много, как в тамбуре.
Ехать оставалось еще час, и надо было терпеть этот гармидер до конца, и никак не меньше. И я терпел, пока мы ехали этот час до Москвы, а что было делать? И мы таки приехали, как это было ни удивительно.
– Прибыли, – произнесла эльфийка-попутчица, собирая своих сумок. – Хорошо ездить в купе. Никакого сравнения с плацкартом...
Кикиморы перестали ругаться, и помчались до своих купе собирать вещей. Остальные пассажиры повалили им навстречу, держа в руках сумок, рюкзаков и чемоданов. Все почему-то хотели выйти первыми, или хотя бы раньше тех, кто рядом, и все кричали. Орчанка толкалась к выходу и тоже кричала, что пока она не откроет себе дверь, никто не выйдет, и никак иначе. Утренний тролль тупо смотрел на нее, потом хмыкнул и тоже стал толкаться вперед. Орчанка его все-таки обогнала и открыла дверь первой. Человеки хлынули из поезда, отчаянно толкаясь, пинаясь и ругаясь, как пьяные гоблины у двери в рюмочную, и никак по-другому. Пришлось подождать, пока всё успокоится, и никуда не торопиться. Таки Вы знаете, что было самое странное? Выходившие из вагона, по крайней мере, те, кого я успел увидеть, говорили орчанке «спасибо». Надо таки себе понимать, что им понравилось.
Глава 7.
Дискуссию ведут мастера
Вы спрашиваете, зачем я ехал до Москвы? Таки надо было кое-что купить, и кое-что продать. Причем именно в таком порядке, и никак иначе. Меня никто не встречал, потому что я об этом не просил, и никого не надо было просить. Мне совсем никто здесь не был нужен. Но я подождал на перроне, не придет ли до меня кто-нибудь встретить. Таки стоит себе не лепрекон какой, а вполне даже приличный человек в таком черном полупальто с чемоданчиком, ждет встречающих. Те опаздывают. И что ему остается, скажите Вы мне? Ждет. Курит. Когда перрон совсем-совсем опустел, я спрыгнул с края платформы, прошел вдоль путей от вокзала, и через узкий проход между складами вышел до улицы. Ну да, таки пришлось перелезть через забор, но кому до этого есть каких дел? Еще и вышел из прохода в очень даже красной куртке и с рюкзаком. Какой Вы, однако, себе непонятливый! Это же просто! Таки вынул из чемоданчика рюкзак и убрал в него чемоданчик. Прошел дворами до другой улицы, сел в первый же троллейбус и доехал до метро, а уже на метро поехал, куда мне надо. Таки Вы спрашиваете, зачем мне этих сложностей? А на всякий пожарный. Зато я был очень уверен, что, если меня кто и встречал, то совсем даже не встретил.
На метро и маршрутке приехал до строительного рынка за кольцевой автодорогой. Что такое этот рынок? Немного похоже на очень большой муравейник, но для человеков. Там продают всяких цементов и кирпичей, и не только. Вот мне и надо было купить это самое не только. Нужных мне человеков пришлось немножко поискать, но таки за два часа я справился. Там же купил себе пару мобильников. С одного позвонил по объявлению и договорился за квартиру. Хозяйка, пожилая хоббитша, долго и придирчиво рассматривала мой паспорт, но у меня было московских прописок, что ее таки немножко успокоило. Пришлось заплатить за месяц вперед, но это было совершенно не важно.
Что откуда? Откуда у меня было московских прописок? А зачем, по-Вашему, я ездил на этот рынок? За этими самыми паспортами, и ничем иным. Вы себе думаете, что я мог делать всех своих дел с одним единственным паспортом, да еще тем паспортом, по которому приехал? Не смешите сапоги моего дедушки, они же упадут! Я таки купил целых пять новеньких паспортов, из них два с московской пропиской, а оставшиеся из разных регионов и никак иначе!
Остаток дня я гулял по Москве, как волот по белорусским лесам. Нет, а почему бедный лепрекон не может погулять по Москве будущего, и посмотреть, что из неё сделали. Что Вам так интересно? Так съездите себе до Москвы, и посмотрите, у нас сейчас тот же самый год, и та же самая Москва, что была тогда и там. Ну или почти. Они сделали из нее большую помойку, и мы сейчас тоже это сумели. Но я таки гулял не просто так, а с целью, и замечал то, что мне надо было замечать.
Что Вам так интересно? Что я хотел? Я хотел на следующий день продать свой небольшой обменный фонд из лавки моего папы. Я теперь не мог этого сделать в Вовином городе. Таки Вова был прав, я, действительно, немного перестарался с этой дриадой, но Вы бы смогли отказаться, когда Вам впихивают в руки деньги за просто так? Нет? А Вы ведь ни разу не лепрекон! Но в Автограде теперь не можно было продавать ювелирные изделия и антикварные вещи, чтобы не было неприятностей. Их можно было продавать в Москве, и нигде лучше. Таки я думал за два плана. Что Вы говорите, такой вариант мог бы работать в Советском Союзе. Когда я был у себя, то таки и рассчитывал сдать государству «найденный клад», и получить двадцать пять процентов. Но Вова забраковал совсем этот план. Не потому что двадцать пять процентов, а потому что от оценочной стоимости и неизвестно когда.
– Барух, – сказал Вова, – ты получишь так мало, что тебе не хватит даже на образцы. И еще неизвестно, когда получишь, и получишь ли вообще. У тебя только девять месяцев. Я уже год сужусь с соцстрахом за беременные деньги сотрудницы, и неизвестно, сколько еще буду судиться. Ни один суд не рискует признать, что они не правы. Наше государство так быстро никому не платит. Чаще всего, оно вообще не платит.
Так сказал Вова, и я ему поверил, потому что он знал, о чем говорил.
Оставалось два плана. Я мог ходить по разным ломбардам и ювелирным лавкам и продавать по одной – две вещи, чтобы не очень заметно. Или найти одну фирму и отдать всё сразу, пусть и немного дешевле. Оба плана имели свои плюсы, но имели и свои минусы. Мы таки долго думали головами, и решили за второй, потому что он короче, и лучше иметь дело до одного волка, чем до стаи шакалов.
Мы таки нашли фирму с приличной репутацией и договорились за гешефт, и как его сделать. Но мне не можно было доверять им полностью, речь шла о вполне солидной сумме, и я не хотел, чтобы партнеры видели меня раньше назначенной встречи.
Утром я пришел до банка, за который мне сказал Вова, и нашел человека, к которому должен был пойти. Таки я был опять в темном полупальто, с чемоданчиком и немного прихрамывал, опираясь на трость. Какая Вам разница, почему я прихрамывал. Нога немножко заболела. Вас таки устроит ревматизм? Это же профессиональная болезнь альпинистов, если они не йети и не горные баньши. Проклятые ледники... Таки у меня заболело, и я был с тросточкой, чтобы легче ходить ногами.
Я нашел нужного человека, и он провел меня до нужного кабинета. А через десять минут он привел покупателей, и мы сели таки за стол, чтобы иметь интересный нам разговор. Их было двое, но банкир был посредником с моей стороны, так что нас тоже было двое.
Первым заговорил большой вальяжный орк средних лет:
– Итак, Анатолий Сергеевич, что Вы хотели нам предложить?
Что Вас удивляет? Таки у меня был паспорт на Сидорова Анатолия Сергеевича, а что Вам не нравится?
– Немного ювелирных изделий, Андрей Александрович. Антикварных. – каков вопрос, таков ответ и никак иначе.
– Это я уже знаю. Прежде, чем говорить о сумме, я хотел бы, чтобы их посмотрел мой эксперт. – он кивнул на своего спутника, симпатичного старичка-лепрекона, таки очень мне кого-то напоминающего.
– Не вижу проблем, – сказал я, поставил на стол чемоданчик, – прошу Вас...
– Борис Вениаминович. – представился старичок. – Борис Вениаминович Воткин, Ювелир.
Вы себе это представляете? Мало мне в этом мире Вовы и Ирочки Бешеных, таки получите Баруха Воткина, и никого другого. Таки понятно и кого он мне напоминает, и почему немножко симпатичен.
– Прошу Вас, Борис Вениаминович, – повторяю я, и подвигаю к нему чемоданчик.
Таки мой ипостась взглянул на содержимое и замер. Потом аккуратно взял ближний браслетик и присмотрелся к нему внимательней.
– Это то, что я думаю?
– Да! – мы таки понимали друг друга с полуслова, но, к сожалению, иметь гешефт мне предстояло с орком, и ни с кем другим.
– Сколько Вы хотите? – спросил орк.
– Тридцать. – ответил я.
– Тысяч долларов?
– Миллионов рублей.
– Вы считаете, это того стоит?
– Ваш эксперт это подтвердит в течение часа.
Мы оба посмотрели глазами на эксперта. Он таки игрался моими цацками. А что Вы хотите, у них не было частной собственности, и большинство таких вещей, скорее всего, пропало неизвестно когда и почему. Его дедушка наверняка не сумел сохранить многое, что мой очень даже сумел, и не в одном экземпляре. Воткин двумя пальцами брал очередную вещь, долго рассматривал ее, восхищенно цокал языком и аккуратно укладывал обратно. Потом брал другую...
– Хорошо, подождем его заключения. – продолжил орк. – Но Вы понимаете, что у меня нет с собой такой суммы наличных.
– Нам не нужны наличные. Прямо сейчас оформляем договор, Вы переводите деньги на указанный счет, Алексей, – киваю на банкира, – подтверждает получение денег, и чемоданчик Ваш. Вместе с накладными.
– Ну, не уверен, что...
– Андрей, плати. – неожиданно оторвался от чемоданчика лепрекон. – Сумма абсолютно точная. С учетом допуска на нашу дельту и розничную наценку магазинов.
– Но Борис Вениаминович...
– Я сказал, плати! – Таки это старичок-ювелир? Не делайте мне смешно. У князя Святослава, когда он последний раз общался с Курей, металла в голосе было очень даже меньше. – И без этих твоих фокусов. Впрочем, я думаю, они бы и не прошли. Так ведь? – спросил он меня.
– Так, – усмехнулся я.
– Давайте документы, – сказал орк и протянул банкиру визитку. – Реквизиты отправьте на этот е-мейл.
У него зазвонил телефон. Он поднес трубку к уху и некоторое время слушал. Потом бросил в трубку:
– Ладно, отбой. – и уже Воткину, – Вы как всегда правы, Борис Вениаминович.
– Иди, Андрюшенька, иди, – произнес ювелир, – сделай так, чтобы Анатолий Сергеевич побыстрее увидел свои деньги. Анатолий Сергеевич, Вы не сделаете одно одолжение старику? Развлеките меня беседой, пока наши помощники закончат с бумажками?
– Почему нет? – ответил я.
Таки Вы понимаете, что надо было сильно подумать, что я хочу до этого человека. Он был Барух Воткин, но он не был я, а совсем другой. Он имел другой жизни и другого опыта, и совсем даже никому не должен был думать, как я. Это был лепрекон, но это был не только лепрекон. Он мог в любую минуту стать кем угодно, и очень опасным. И он имел здесь уважение и немножко силу. Я хотел иметь такого союзника, но не хотел иметь такого врага. Таки надо было иметь до него такой разговор, за который он станет иметь причин быть моим союзником. Но и иметь его союзником было не так просто, что бы Вы ни думали. Сейчас он считал, что за мной есть сила, потому что одиночка не мог иметь таких вещей. Как он решит за меня, когда узнает, что я имею силу не здесь, а совсем даже в другом мире? И надо ли мне, чтобы он это понимал? Сколько сказать ему, а сколько не нужно? Таки много надо было подумать, и никак иначе. Я себе думал за это, пока мы не остались одни, и Воткин произнес:
– Толя, сделайте милость, разрешите старику называть Вас так, – он дождался моего кивка и продолжил. – Скажите, Толя, где Вы взяли эти вещи?
– Ну-у, Борис Вениаминович, – протянул я, – не ожидал такого вопроса. От Андрея мог бы, но от Вас...
– Нет-нет, что Вы, – замахал руками Воткин, – я совсем не претендую на Ваши тайны. Тут совсем личное. Давайте так: сначала я объясню свой интерес, а потом Вы постараетесь ответить на мои вопросы по мере своего желания.
И таки он рассказал мне такую историю, которую я знал почти до деталей, но эти детали немного различались, и это было важно. Он рассказал мне за то, как погиб в гражданскую его прадед, спасая семейную коллекцию, и своего сына, а его деда. И как приемный сын прадеда спрятал коллекцию под землю, потому что не мог тащить тяжелый сундук и восьмилетнего ребенка, и надо было что-то спрятать под землю, а если бы он спрятал туда ребенка, не было бы ни Бориса Вениаминовича, ни всех его братьев и сестер. И этот человек сумел вывести мальчика в безопасное место, и пошел таки за коллекцией, но не дошел. И никто из Воткиных не знает, где это место, и есть ли там такой сундук. Но они хранят список таких вещей, которых там было, их описания и очень даже подробные рисунки. И надеются, когда-нибудь найти этих вещей, но чем больше проходит лет, тем меньше остается таких надежд. А теперь пришел я, и принес таких вещей, которых были в этом сундуке. И этих вещей достаточно много, чтобы не верить за такие совпадения. Он просил, что если я нашел эту коллекцию, то он бы хотел выкупить ее всю за любую цену, и никак иначе. Таки я его понимал, я ведь и сам собирался бороться за фамильное дело.
Когда он закончил рассказ, у меня зазвонил телефон, о котором знал только один человек. И этот человек сказал, что деньги пришли в нужный мне банк, и ушли в другой банк, как мы хотели.
А я всё еще думал, что сказать Борису, потому что я немножко мог ему помочь. Таки я знал место, где погиб мой прадедушка, и где зарыл коллекцию мой приемный дядя. Потому что там, где не сумел пройти человек, очень даже сумел пройти тибетский йети, а приемный брат моего дедушки был тибетский йети, и никто другой. И он таки показывал это место моему отцу, а отец мне.
– Борис Вениаминович, – сказал я, – эти вещи не из Вашей коллекции. Но я думаю, что знаю, где была спрятана Ваша коллекция. До середины лета я закончу свои дела, а потом мы с Вами съездим и проверим, не нашли ли ее за это время. Мне не нужны будут деньги, но если экспедиция окажется удачной, я хотел бы забрать обратно то, что отдал Вам сегодня.
– Откуда Вы знаете место? – Довольно жестко спросил старик.
– Достаточно Вам будет того, что утечка этой информации исключается? Я не хотел бы пока раскрывать источник.
– Хорошо, – он опять стал лепреконом. – Этого достаточно. Если от меня что-то будет нужно, в том числе и по Вашим делам, звоните, чем смогу...
Юноша, Вам не приходилось играть в шпионов? Таки слушайте меня ушами, потому что это очень увлекательно. Как я уходил от банка – совершенно отдельная история. То, что я делал на вокзале, было детской игрой и никак иначе. Вы что себе думаете, я зря накануне гулял по городу? Я таки ходил по широким проспектам и нырял до темных извилистых переулков, брал такси и ехал в очень даже странные места, прыгал на уходящих поездов метро и обратно, заходил до огромных супермаркетов и покидал их через служебных входов... Я четыре раза менял одежду. Таки да, покупал новую, а старую тут же выбрасывал, как ни было жалко. Я занимался всем этим четыре часа и ни минутой меньше. И, между прочим, мне есть чем гордиться, я таки сбросил все хвосты, что бы Вы себе ни думали. Я даже умудрился сбросить собственное прикрытие, а это, я Вам скажу, были очень даже спецы и знали, что я буду делать, и как я буду это делать.
Я Вам не говорил за прикрытие? Таки это не значит, что его не было! Если бы я вез всяких вещей на тридцать миллионов без прикрытия, я был бы очень даже большим идиётом и намного хуже. И как это я Вам не говорил, когда очень даже говорил за дроу в поезде? А-а, Вы думаете, дроу в поезде нечем заняться, кроме как гонять пьяных огров за глупых гоблинов? Таки до других купе ему не было бы никаких интересов. Или Вы подумали, что орку Андрею звонили в банк просто так, поинтересоваться здоровьем? Вы еще очень себе наивны, юноша!
Таки когда мне сообщили, что я больше не имею такого прикрытия, я опять поменял одежду и поехал до съемной квартиры, и никак иначе. Если Вы себе считаете, что до той, где я ночевал вчера, то Вы немножко заблуждаетесь. Совсем даже до другой, и именно так.
Я приехал до такой квартиры и сидел в ней всю пятницу и всю субботу и никуда не ходил, потому что не можно было никуда ходить, а можно было сидеть дома. Таки да, это было немножко скучно, но я нашел, чем заняться, и даже с пользой.
В воскресенье утром я таки поехал до Рязани. Нет, юноша, я не пошел до вокзала и не купил билет на экспресс, как Вы себе думаете. Таки билеты на экспресс покупают по паспорту, а оно мне было не надо, хотя я и был совсем не Анатолий Сидоров, а очень даже Семен Бьяцков. Таки да, Семен Иванович Бьяцков из поселка Долгопрудный Московской области. Но я не поехал до вокзала, а поехал до платформы Кусково совсем другого направления. Таки там мне захотелось погулять по такому парку, и я немного прогулялся по нему до Вешняков. Немножко устал и сел до электрички. Но она была совсем даже неправильная, имела очень жестких сидений и не хотела ехать дальше каких-то Панков. Пришлось в Панках искать других электричек, и ехать почти до Рязани и никак иначе. Вы опять спрашиваете, почему так сложно? А почему нет? И кто Вам сказал, что это сложно? Нашли себе сложностей. Я не колесил на электричках двое суток по всему Подмосковью, и не ехал себе автостопом через Киев. Вышел в Дягилево, поймал попутку и доехал до города.
Таки кто Вам сказал за спецнавыки! Зачем старому Баруху иметь таких специальных навыков и откуда? А, тем более, где их мог взять молодой Барух? Просто молодой Барух умел читать, скажу я Вам. И таки он читал много шпионских романов, что бы Вы ни думали. И запоминал то, что может быть полезно, и никак иначе. А его друг Вова, который уже был старый и жил в двадцать первом веке, научил его пользоваться интернетом, где можно посмотреть карту Москвы и очень даже снимки со спутника. Таки да, снимки могут немножко врать, но я имел времени целый день ходить, высматривая нужных мест. Ради бога, за каких тренировок Вы говорите! Какой лепрекон не умеет спрятаться от погрома, это же на генетическом уровне!?
