355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Михаил Задорнов » Рюрик. Полёт сокола » Текст книги (страница 9)
Рюрик. Полёт сокола
  • Текст добавлен: 29 сентября 2016, 04:10

Текст книги "Рюрик. Полёт сокола"


Автор книги: Михаил Задорнов


Соавторы: Юлия Гнатюк,Валентин Гнатюк
сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 29 страниц) [доступный отрывок для чтения: 11 страниц]

Глава VI
Месть повелителям Фиордов

Разорение Приладожья и освобождение Ефанды. «Ты ей глянулся, иначе б она не ярилась так». Поход мести против викингов. Дан и Свен помогают рарожичам. Гибель ярла Финнбьёрна. Подарок деду Гостомыслу. Ворон и Сокол: кровь и смерть, кровь и жизнь

Когда перегрузились в Ладоге с плоскодонок на свои лодьи, золотая колесница Хорса уже стала клониться к закату.

– Что, брат, переночуем в Ладоге, а с утра в Нево двинемся? – спросил Трувор.

– А мы у Ольга заночуем, как, дружище? Заодно и домой его доставим. – Рарог не признавался даже себе, что хочет вновь увидеть зеленоглазую сестру соратника.

– Само собой, княже, рады будем! – чистосердечно пригласил кельт.

Караван Рарога, пройдя несколько вёрст вниз во Волхову, вышел к приладожскому селению Ольга, когда уже вечерело.

Вот лодья огибает уже знакомый мыс, за ним должно находиться гостеприимное селение. Но… вместо деревянных домов – дым и пепелища. Обе лодьи причаливают к уцелевшей пристани. Выйдя на берег, варяги молчаливыми десятками отправились в догорающую весь. Ольг прежде Рарога с воинами достиг родного подворья и, сцепив зубы, стал вглядываться в лица убитых.

– Видно, тут как раз была самая жаркая сеча, – молвил седоусый кормчий, – огорожа прочная и дом на каменном подклетье, сюда все, кто мог защищаться, и отступили, вон сколько порубленных…

– Отец, – всего лишь смог вымолвить молодой кельт, опустившись на колени перед изрубленным телом.

– Ольг, – позвал его князь, – твоя мать ранена, в подклетье нашли, иди скорее!

Кормчий, что в плавании был вместо лекаря, тут же принялся перевязывать раненую, сетуя, что она много крови потеряла и выживет ли, неизвестно.

– Ефанду… сыне, с собой забрали свеи… а ещё скот и всё добро… – задыхаясь, проговорила мать.

– Это точно свеи были, мамо, а может, даны или норвежцы, язык-то у них один? – спросил Ольг.

– Язык один, да выговор свой, точно, сыне, свеи были, – простонала раненая и потеряла сознание.

– Силы уходят, – проговорил кормчий, – дайте кто-нибудь браги или вина греческого с водой…

Тем временем стали подходить уцелевшие жители, кто схоронился или был в отлучке во время набега викингов.

– Все склады порушили, меха, зерно, полотно, воск, – всё забрали, тати разбойные, – рассказывала плачущая поселянка, – а людей-то, людей за что живота лишили?

На месте кузницы дымился сгоревший остов, подле которого, держась руками за голову, ходил вовсе убитый горем дядька Кряж.

– Железо всё подчистую выгребли, – поднял он слезящиеся глаза на рарожичей, – до последнего гвоздя… А кузню-то зачем жечь?

– Сколько их было, дядька Кряж?

– Они утром пришли, три драккара, сказали, много мехов и зерна возьмут. Ну и повели их купцы наши к складам. Нурманы сразу разбойничать и начали, а людей, кто воспротивились, кого убили, кого полонили, а потом ещё и по дворам зачали шастать. Я в погребе успел схорониться… А вот отец твой с соседями с ними в битву вступили, да что сделаешь супротив такой силы лютой…

– Может, догоним ещё? – с болью и надеждой в очах повернулся Ольг к князю.

– Попробуем, они в ночь на море не пойдут, должны где-то на ночлег стать, – ответил князь.

– Места я наши добре знаю, – взволнованно рёк Ольг, спеша со всеми воинами к лодьям, – мы найдём их!

Спустя некоторое время, ободриты увидели на берегу костёр. Подойдя с осторожностью ближе, узрели в отблесках огня очертания драккара. Обе лодьи стали борт о борт на совет.

– Если сейчас подойти и ударить, они пленных порежут, мы и пристать не успеем, – тихо молвил кто-то из воинов.

– Это мыс, он узкий, шагов триста, – пояснил Ольг, – если с той стороны пристать, можем тихо с берега подкрасться и свалиться из-за кустов прямо на голову свеям…

– Добре, – согласился князь, – тогда второй лодье незаметно пройти мимо викингов дальше, высадиться и по самому берегу вернуться к их ночёвке, но нападать только после того, как мы со стороны леса в драку ввяжемся, ясно?

– Ясно, брат, – ответил Трувор, что командовал второй княжеской лодьей.

Викинги, пройдя вдоль ставшего уже неразличимым берега, решили стать на ночёвку. Опасаться им было некого, они знали, что места здесь лесистые и безлюдные. Хотелось поесть после тяжелой, но удачной работы, а заодно и прикинуть, сколько же добра и ценностей взяли в этот раз. Причалили к берегу тремя драккарами.

– Разведите огонь да поджарьте несколько свиней, – приказал ярл Финнбьёрн, – на рассвете двинемся домой, тогда с костром возиться некогда будет. Всю мелкую добычу выгрузить, и женщин молодых, поглядим, что нам сегодня досталось, – потом чуть подумал, – детей и мужчин оставьте на драккарах.

Вскоре на берегу у большого костра выросла гора самых разных шкур, рядом – оружие, медная и серебряная посуда. Украшения – лунницы, браслеты, серьги и прочее – викинги, подходя, по очереди ссыпали в деревянный окованный медью сундук ярла. Наконец дошла очередь до молодых женщин и девушек. Их привели со связанными руками. Молодой воин досадливо ругался и прикладывал к щеке сорванный на ходу лист какой-то травы.

– Что, Литли, – расхохотался невысокий коренастый викинг, – хотел пощупать товар, да киска выпустила коготки? А ты бы шлем не снимал с маской, так безопаснее, ха-ха! – Все, кто был у костра, громко загоготали.

– А кто же из них тебя так разукрасил, Литли? – не унимался коренастый, глядя жадными очами на женщин. – Наверное, эта, – он указал пальцем на крупного сложения жену с крутыми бёдрами и большой грудью. Сконфуженный молодой викинг отрицательно мотнул головой.

– Нет, она, – кивнул он в сторону беловолосой девицы, похожей на подростка.

– Ха-ха, – снова залился смехом коренастый весельчак, – ты и впрямь по себе выбрал, а я-то думал… А ну, разрежь верёвки, я покажу тебе, как треножат таких молодых кобылок…

– Только товар не попорть, Йоффур, – строго предупредил ярл.

– Не беспокойся, Финнбьёрн, она будет целёхонька, – заржал коренастый, – почти…. Снаружи точно не будет ни царапины, – смотри, Литли, как надо. – Весельчак живо снял с себя верхнюю и нижнюю рубаху. – Если на киске останется хоть одна царапина, я обещаю тебе, Литли, бочонок эля!

Вокруг женщин, в предвкушении весёлой забавы, собрался уже плотный круг викингов. Девица-подросток, освобождённая от верёвок, утирая слёзы с грязных от копоти щек, затравленно озиралась, но никакого просвета в кольце мрачных бородачей не было. Коренастый свен по имени Йоффур, что значит Вепрь, ещё раз весело оглядел зрителей и медленно, рисуясь своей силой и ловкостью, широко расставив мускулистые руки, стал подходить к девице, как загонщик к выбранной в стаде жертве.

– А почему у неё на шее ожерелье? – возмутился ярл. – Кто забыл, что все украшения должны быть здесь! – он указал на свой окованный медью сундук.

Все воззрились на юную пленницу, дивясь, как так могло статься, что в суматохе никто не заметил у неё серебряного ожерелья.

– Может, она прятала украшение под одеждой, – виновато оправдывался старый викинг.

– Ярл, позволь мне взять его как награду за покорность сей дикой киски! – проговорил Йоффур, щерясь плотоядной ухмылкой.

– Стой! – вдруг повелительным тоном крикнула девушка по-свейски, когда до неё оставалось не более двух шагов. От неожиданности коренастый и в самом деле остановился, блудливая улыбка сползла с его уст как овсяный кисель с ложки. Девица больше не плакала, лик её стал строгим, очи холодно вперились в полураздетого викинга.

– Если ты сделаешь ещё один шаг, то умрёшь! – грозно предупредила девица, выбросив вперёд правую длань. Вокруг замерли, почему-то всем сразу стало не до смеха. Йоффур с широко расставленными руками походил на огромного краба. Тишина затягивалась, все глядели на него, и он сделал выбор: шагнул вперёд и ухватил правой рукой одежду на груди девицы. Та легко и быстро отпрянула в сторону, на миг взмахнув левой рукой и мимолётно коснувшись виска насильника загнутой костяшкой указательного перста. Никто не заметил этого движения, столь стремительно оно было. Все только узрели, как грозный Вепрь вдруг упал лицом вниз, оборвав с изодранной и опалённой одежды девицы лоскут расшитой ткани. Обнажилась маленькая девичья грудь, но на неё уже никто не смотрел, все взоры были прикованы к лежащему на земле недвижному мускулистому телу, в котором минуту назад так неистово клокотало похотливое желание.

– Ведьма! – первым опомнился ярл. – Она убила его своими чарами.

– Не прикасайтесь к ней клинком! – предостерегающе закричал самый старший из викингов. – Кто коснётся, тот погибнет, её нужно сжечь, живьём!

– Привяжите к дереву, – распорядился ярл, – наложите побольше сушняка, принесем проклятую колдунью в жертву Ньёрду, богу плодородия.

– А ожерелье, – воскликнул Литли, – его нужно снять!

– Ты что, совсем идиот? – зарычал на него старый викинг. – Это ожерелье погубит весь твой род, сын глупого тюленя! Всё должно быть предано очистительному огню!

Привязанная к стволу сухой сосны девица в остатках одежды метала из недавно ещё заплаканных, а потом враз высохших от гнева очей ярые взгляды на викингов, складывавших у её ног сушняк.

– Сейчас мы тебя поджарим, проклятая колдунья, и ты сгоришь вместе со своими чарами!

– Скорее вы сдохнете, как паршивые свиньи, чем я сгорю, – крикнула в ответ девушка.

– Поглядим, как ты завоешь от огня, дикая камышовая кошка! – воскликнул пожилой викинг и, выхватив из костра крупную горящую головню, проворным мягким шагом подошёл к привязанной девушке. Он всё время старался смотреть только себе под ноги, чтобы не встретиться случайно с глазами беловолосой колдуньи. Вдруг викинг застыл на месте, охнул и пошатнулся: невесть откуда взявшийся широкий варяжский нож почти по рукоять вошёл ему в согбенную шею. Викинг ещё не успел осесть на землю, как запели вылетевшие из темноты ободритские стрелы, и началась скоротечная жестокая схватка.

Скандинавы вначале сражались отчаянно, но, когда из темноты с ярыми криками потекли воины Трувора, навалившись на их правый фланг, опасаясь окружения, свеи быстро отступили к драккарам и спешно отплыли от берега. Люди Рарога не могли преследовать их, лодьи были далеко. Скоро плеск воды и скрип вёсел затихли, скандинавы растворились в ночной темени.

Рарог с Ольгом почти одновременно устремились к приготовленной к сожжению Ефанде и, к своему удивлению, натолкнулись на гневный взгляд девушки. Первым опомнился Ольг. Подойдя к сосне, он быстро разрезал сыромятные ремни за спиной сестры. Оказавшись на свободе, Ефанда зло набросилась на своих освободителей с обвинениями, что они такие же разбойники и грабители, как и те, что разорили их поселение.

– Из-за вас, убийц и разбойников, сожжено наше селение, из-за тебя, Ольг, погиб отец, ты ведь тоже ходил, может быть с этими же самыми викингами, в грабительские походы. Где те десять молодых ладожцев, которых ты увёл тогда к нурманам, почему ты один вернулся? – Сестра так «полоснула» взглядом могучего воина, что он едва удержался на ногах. – Вот он, ответ на твои удачные походы, что пришёл из Нави! – Девушка стояла перед двумя крепкими бойцами почти нагая и, не стесняясь своей наготы, костерила их так, что оба не могли вымолвить и слова. Затем она быстро подобрала из груды вещей нужную одежду, нож, небольшой топор, котелок, ещё что-то и, накинув на плечи белую козью шкуру, пошла прочь.

– Ефанда! – окликнул Ольг.

Но сестра даже не оглянулась, а только ускорила шаг и пропала в зарослях.

Рарог стоял, широко открыв глаза и зачарованно глядя ей вслед.

– И в самом деле, будто кошка дикая! – с восхищением воскликнул он. – Куда же она, ведь пропадёт одна.

– Не пропадет, я свою сестру знаю. Она и рыбу ловить умеет, и травы целебные знает, и в лесу, как дома. Да и вещая сила рода нашего в ней суща. А ведь ты ей тоже в душу запал, – добавил Ольг неожиданно.

– Откуда тебе ведомо?

– Да уж так и есть, как говорю, иначе б она не ярилась так, – пожав мощными плечами, тихо ответил Ольг.

– Глядите-ка, – прозвучал удивлённый голос кормщика, – на викинге ни единой раны, только чуток крови из носа, а он мёртв!

Рарог с Ольгом подошли к лежащему на камнях полуобнажённому нурману. Князь внимательно оглядел его, зачем-то открыл око трупа, повернул голову в одну, потом в другую сторону.

– Снаружи-то цел, да внутри нить Живы прервана. – Увидев, как Ольг с немым вопросом взглянул на него, пояснил: – Я у волхва Ведамира в учении был, кое-что о дрожи волховской знаю.

– Княже, – тихо проговорил Ольг, – это точно Ефанда, более некому…

– Настанет утро, мы вдогонку за викингом пойдём, поквитаемся, – мрачно молвил Рарог. – Нужно убрать трупы, – велел князь десятнику.

– Свен, Дан! – окликнул десятник новоиспечённых гребцов с лодии. – Уберите нурманов, можете похоронить их по своему обычаю.

– Погляди, Снорри, – взволнованно проговорил рыжий Свен, внимательно оглядывая трупы викингов на берегу, – ведь это наши, Лейф, а вон, похоже, Йоффур…

– Точно, Асельф, они!

– Вы что, знаете сих свеев? – вмиг насторожился Ольг.

– Знаем, – кивнул Дан, – они из нашего фиорда Гринвик, тоже под ярлом Финнбьёрном ходят, хм, ходили, – поправился он.

– Рарог, – не скрывая возбуждения, обратился Ольг к князю, – а что, коли мы не станем гоняться за этими тремя драккарами, а навестим сразу почтенного ярла Финнбьёрна в его родном фиорде? Я должен посчитаться с ним за селение наше, за отца и друзей… – с плохо скрываемой болью молвил Ольг.

– Двух наших лодий для такого дела мало, в Вагрию за подмогой идти надо, – возразил князь.

– Зачем в Вагрию, лодьи и тут найдутся, а люду, теми викингами обиженного и желающего поквитаться с ними, достаточно сыщется.

– Ты местный, тебе виднее. Коль мы теперь ведаем, где их логово, непременно достанем грабителей и убийц! А Дан и Свен укажут нам путь.

– Укажем, – согласно закивал Свен.

– Да ведь мы свой фиорд как пять пальцев знаем, везде проведём! – радостно-тревожно молвил Дан.

Пока погребали погибших от нурман сородичей, потом помогали всем миром обустроить оставшихся без крова и припасов людей, соорудить временное жильё, прошло четыре дня. К пристани подошли две ладожские насады с теми, кто желал идти «в гости» к ярлу Финнбьёрну, к ним присоединились оставшиеся в живых мужи из разграбленного Приладожья.

Вёсла гребцов дружно вспенивали волну – обычно в Ладогу все шли под парусом, а возвращаться по озеру Нево приходилось против полуночно-заходного ветра на вёслах. Море встретило их мелкой зыбью и холодным порывистым ветром, что то и дело подхватывал воду и швырял в лицо стоящим на носу. Вечерело. Справа по борту показался поросший лесом остров. С лодьи ладожского воеводы, что шла впереди, замахал руками кормщик, и лодья остановилась. Насада Рарога подошла к ней поближе.

– Княже, давай тут на ночь станем, остров большой, а далее с утра в море пойдём со свежими силами! – крикнул, перекрывая шум воды и ветра, кряжистый широкоплечий ладожский воевода с сединой в волосах.

Рарог согласно махнул в ответ.

Лодьи и насады одна за другой пристали к берегу.

– Воевода, – обернулся князь к ладожцу, когда на берегу уже запылал костёр из сухих веток, – а скажи, как сей остров зовётся?

– Эсты зовут его Кеттусаари, по-нашему, Лисий, значит, рекут, что лис тут прорва обитает. А во-он там, одесную, видишь, мыс – указал ладожец, – Лисий Нос он зовётся, оттого что в море выходит, подобно вытянутому носу лисы, когда она к добыче принюхивается.

– А отчего все лодьи, когда идут, слева прямо к острову жмутся, коли одесную такая ширь и простор? – снова спросил Рарог.

– Простор велик, да мель аж до самого Лисьего Носа, там ни насады, ни шнеккары не пройдут, только мелкие плоскодонки.

– Конунг, – обратился Свен к Рарогу, когда все поели горячего варева из пшена с салом, – как придём в фиорд, мы с Даном можем провести твоих воинов по суше, где каждая тропинка нам известна, и тогда захватим ярла врасплох, он даже не успеет убить рабов.

Услышав последние слова бывшего викинга, ладожцы заволновались.

– Верно, нельзя чтоб ярл наших сродственников в последний миг порешил.

Князь с Ольгом отошли переговорить.

– Как мыслишь, брат, ты был среди викингов, лепше их привычки ведаешь, не заведут людей наших в засаду Свен с Даном?

– Не думаю. Во-первых, они благодарны тебе, что ты посадил их на вёсла, то есть, сделал свободными, а это у викингов дорогого стоит. А во-вторых, у каждого нурмана есть схрон, где он прячет ценности, что добыл в походах, потому наши бывшие викинги более всего сейчас к тем схронам и рвутся. Да и семьи свои теперь они могут с собой забрать, коли ты разрешишь. У Свена жена и сын малый, а у Дана мать и две младших сестры. А ещё обиды бывшим сотоварищам, да и ярлу самому припомнить хотят, о том я вчера мельком слышал. Думаю, надо принять их помощь, а я с ними пойду, пригляжу, – предложил Ольг.

– Ладожцев возьмёшь в подмогу, – решил Рарог.

На рассвете караван двинулся в путь. Спустя время впереди заголубели очертания скандинавского берега.

Две насады и лодка осторожно пристали к каменистой тверди.

Выйдя на скалистый берег, ладожане с Ольгом и двумя бывшими викингами осторожно двинулись по едва заметным тропам вверх, к хребту, за которым лежало селение. Две лодьи с варягами Рарога пока оставались на якоре, дожидаясь, когда пеший отряд ближе подойдёт к посёлку и уничтожит дозорных, которые должны предупреждать о подходе к фиорду любых кораблей.

Поднявшись на один из гребней, ладожцы увидели в небольшой лощине среди клочьев утреннего тумана стадо свиней.

– Дикие свиньи, что ли? – спросил ладожанин.

– Это свиньи ярла, – ответил Дан, – за ними ухаживают рабы, но нам лучше обойти стадо. Свиньи приучены к человеческому мясу.

– Мы с Даном и Свеном уйдём вперёд, – кивнул Ольг, – если кто встретится, знак дадим.

Викинги с Ольгом широким низким шагом быстро стали обходить лощину. Едва все трое оказались на дороге, ведущей к селению, как нежданно из-за поворота показались люди. Трое встречных быстро шли сверху вниз, один впереди, а двое сзади с трудом сдерживали тележку с двумя грязными закопченными котлами.

Встреча была столь неожиданной, особенно для викинга, шедшего впереди, что он едва успел произнести удивлённоиспуганно:

– Асельф, Снорри, вы откуда, я же видел сам, как сгорел ваш драккар?! – в суеверном ужасе он отпрянул назад от духов, неожиданно явившихся из утреннего тумана, и спиной сбил рабов, что сдерживали тележку с едой для свиней. Упавшие рабы отпустили тележку, и она сбила с ног викинга. Свен с Даном и Ольг уклонились от набирающей скорость тележки, и та с грохотом понеслась вниз, разбрызгивая горячее свиное пойло. Ошеломлённый викинг не успел вскочить на ноги, как два явления из Вальгаллы навалились на него совсем не как бестелесные призраки.

– Стой! – повелительно остановил Ольг Свена, уже занёсшего над горлом поверженного викинга нож. – Пусть вначале скажет, где ярл, сколько сейчас драккаров в походе, сколько здесь.

– Три драккара у пристани, они четыре дня как вернулись из похода на Альдогу, а двух ещё нет. Ярл дома, позавчера разделили богатую добычу, потому праздновали весь день, ночь и ещё вчерашний день, – частил испуганный неожиданным появлением «покойников» нурман.

– Нам возиться некогда, пошли скорее, – поторопил Ольг, – решай с ним сам, – кивнул он Свену.

Свен взялся было за нож, потом ухмыльнулся, быстро связал пленника и зловеще прошептал:

– Помнишь, Скарри, как ты наушничал ярлу, что мы со Снорри утаили немного жемчуга для своих женщин, и ярл тогда лишил нас доли… Пришёл час расплаты, мы вернулись из Вальгаллы наказать тебя, ты умрёшь гнусной смертью, не от руки воина, и не от меча… Он ваш! – повернулся Свен к скукожившимся и закрывшим головы руками свинарям и бросил к их ногам нож связанного викинга.

Вскоре троице пришлось остановиться, потому что впереди открывалась зелёная округлость холма, а на его верхушке на каменных древних плитах высился деревянный помост с крышей, где прохаживался дозорный, обозревая всё вокруг: и вход в фиорд, и близлежащую сушу.

– Так, – решил после некоторого раздумья Ольг, – придётся кому-то из вас снова побыть посланцем с того света.

– Я пойду, – молвил Свен, но едва он хотел выйти из-за куста, как Дан схватил его за рукав.

– Вон ещё один, пойдём вместе.

В самом деле, из-за гребня показался ещё один вооружённый нурман с кувшином в руках.

– Наверное, пиво принёс, – тихо произнёс Ольг, – идите, хлебните с бывшими соратниками, а я попробую подобраться ближе, – он снял со спины лук и наложил стрелу.

– Эй, Гирр, не вздумай пить один, я всё вижу из Вальгаллы! – прокричал Дан, когда они со Свеном неторопливо, как на доброй пирушке, пошли к ошалевшим от появления «покойников» дозорным.

– А если ярл узнает, что вы, бездельники, вместо охраны пиво хлещете? – грозно спросил Свен, а потом добавил: – А ну-ка, давай сюда наше пиво. Что предназначено для жертвы, то должно быть только в жертву принесено!

– Эт-то н-не жертва, эт-то я д-дома для Гирра взял… – заикаясь, пробормотал подошедший.

Между тем Свен и Дан подошли к дозорным вплотную, и Свен подал условный знак.

Через мгновение оба дозорных – пожилой и молодой – лежали на деревянном помосте с разрезанными глотками. А «ожившие мертвецы» потягивали пахучий эль из кувшина.

– Вон там дом ярла, а вон дом хёвдинга драккара «Молот Тора», чуть ниже дом хёвдинга «Морского волка», а там… Думаю, сначала нужно напасть на эти дома, а уж потом рубить остальных, – молвил спокойно Свен, указывая рукой на лежащее чуть ниже селение.

– Согласен, – кивнул Ольг, – а вон и наши лодьи показались, сейчас будут входить в фиорд. – Он оглянулся назад и увидел поднимающихся по неширокой тропе остальных ладожцев. – Пора начинать!

Ольг с бывшими пленниками и десятком ладожан рванулись к дому ярла, редкие утренние прохожие, ещё разомлевшие от вчерашнего пира, едва успевали схватиться за оружие, как тут же гибли от горящих праведной местью словенских рук. Крепкие ворота подворья ярла были заперты.

– Здесь у него сторожевые псы и охрана, пока будем пробиваться, Финнбьёрн может уйти через хозяйственный двор, – бросил на ходу Дан, – надо зайти с чёрного хода!

– Пятеро здесь, остальные со мной! Собак уберёшь! – Ольг на ходу подал десятнику свой лук и колчан со стрелами. Пробегая за бывшими викингами вдоль забора, повелел: – Рабов не трогать, рубить только тех, кто с оружием будет сопротивляться, нам нужен ярл!

Они вышибли небольшую калитку и влетели в хозяйственный двор с обнажёнными клинками. Молчаливые рабы, как тени, старались вовремя убраться с дороги неожиданных пришельцев.

– Сюда! – крикнул Дан, указывая клинком на дверь. – Здесь через мастерскую оружейников можно пройти во двор Финнбьёрна! – Ольг первым тихо открыл дверь в мастерскую и невольно остановился: посреди большого низкого строения, между двумя рядами крепких столов с инструментами и железными заготовками для доспехов, стоял хмурый ярл, держа в руках недоплетенную кольчугу и зло отчитывал своего старшего помощника.

– Рабы совсем обленились, за что я кормлю этих бездельников? А всё потому, что ты не умеешь заставить их работать… – В этот миг он поднял строгий хозяйский взгляд на вошедших. Ольг быстро сообразил, кто перед ним, и шагнул к ярлу.

– Ярл Финнбьёрн, – гневно обратился он к викингу на его языке, – ты убил моего отца, ранил мать, украл сестру. Ты сжёг моё родное селение на Ладоге, забрал в рабство моих соплеменников. Теперь я пришёл за тобой, пора посадить тебя на цепь как злобного пса!

Стоявший чуть сзади помощник ярла прошептал побелевшими устами, не отрывая взгляда от Дана:

– Снорри, ты же сгорел вместе с драккаром, откуда ты, Снорри?

Ярл, опомнившись, швырнул в лицо Ольга кольчугу и мгновенно обнажил свой меч. Дан-Снорри схватился с растерявшимся помощником ярла и быстро прикончил его, на шум прибежали ещё викинги, зазвенели мечи и топоры. Началась схватка. Кельту удалось выбить меч из руки ярла и прижать его к столу.

– Ну что, ярл, теперь я повелю твоим вчерашним рабам надеть на тебя ошейник и… – он не договорил, из горла Финнбьёрна потекла густая тёмная кровь. Ольг повернул тело противника и увидел торчащий между лопаток круглый стальной стержень, на который мастера накручивают проволоку для изготовления кольчуги.

– Зачем ты… – начал было кельт, но слова застряли в горле, когда он встретился со взглядом оружейника. В этом взгляде была такая тоска и боль многих лет рабского унижения, что он более ничего не сказал, а с ещё большей яростью рванулся через дверь мастерской во двор, где продолжалась горячая схватка.

Ярая сила Прави, возгоревшись в душе, творила чудеса с телом Ольга: оно стало невероятно быстрым, гибким, а удары столь сокрушительными, что даже бывалые викинги не могли долго устоять перед таким напором. Вскоре заполыхала крыша дома ярла, а за ней другая, третья.

Выждав, пока над селением стал расползаться дым, рарожичи на лодьях разожгли жаровни, приготовили смоляные факелы и вошли в фиорд. На деревянные строения, стоящие у причалов, полетели горящие стрелы. Немногочисленные викинги, что оказались на пристани и драккарах, пытались защищаться, но на большинстве из них не было брони, и варяжские стрелы разили их наповал.

Лодьи причалили к хозяйственной пристани, где стояло несколько широкобоких кнорров, частью загруженных бочками с китовым жиром и разными товарами, приготовленными для торга. Высадившись на берег, варяги во главе с Рарогом принялись быстро и беспощадно очищать от викингов прибрежные постройки, затем с обнажёнными мечами и горящими факелами двинулись в глубь уже полыхающего тут и там селения.

По родовому гнезду ярла Финнбьёрна полетела тревога, но откуда пришли враги, никто толком не мог понять, бои шли в разных местах селения, а с пристани валил густой чёрный дым. Обычно викинги в случае нападения становились своим излюбленным клином-свиньёй. Закованный в броню, ограждённый прочными щитами, ощеренный копьями, железный клин рассекал нападающих и шёл смертоносным вепрем к цели. Но сегодня всё было иначе: дозорные почему-то не дали сигнала об опасности, все занимались своими делами, и немногие успели надеть броню в начавшейся вдруг неразберихе. Ярл почему-то никаких команд не давал, да и вообще не появлялся, а потом запылала крыша его дома. От пристани тоже повалил густой дым. Хёвдинги боевых кораблей не появлялись, не собирали своих людей и не руководили боем. Многие кинулись к пристани, чтобы отбить суда, но сзади, около их домов, загремели мечи и топоры. Не было строя нападающих врагов, но они были повсюду: в домах, хозяйственных постройках, на берегу. Оставалось каждому либо спасаться бегством, либо защищать свой дом.

Никогда ещё никто из обитателей фиорда Гринвик не оказывался в роли добычи. Они привыкли вот так же неожиданно нападать с двух сторон на мирные селения, но чувствовали себя в полной безопасности в родных фиордах. И вдруг… этим ранним утром мир враз перевернулся: не викинги гонялись за испуганной добычей по горящим улицам чужого селения, а они сами в растерянности метались по дворам и гибли от мечей и боевых топоров нежданных пришельцев. Некоторых викингов убивали или связывали собственные рабы, уразумевшие, что хозяин их уже не господин, но жертва. Других настигали стрелы и клинки ладожан и рарожичей. Третьи, оказавшись окружены в собственном доме, сдавались в обмен на милость к домашним. В битве на море или при набеге это было недопустимо, но когда угроза смерти нависла не только над тобой, но над всем твоим родом, тогда приходится выбирать, тем более что русы держат данное слово, и это знали все.

Рано утром молодой низкорослый Литли не открыл, а едва не вышиб крепкую дверь в доме кормщика «Морского волка», саданув в неё с невероятной силой. Просоленный и жилистый кормщик уже открыл рот, чтобы обругать незадачливого ухажера своей дочери последними словами, да так и замер от неожиданности. Литли явно был не в себе: очи широко раскрыты, левое плечо залито кровью, рубаха разорвана, лик исцарапан и кровоточил. Викинг дышал так, как будто убегал вокруг всего фиорда от огромного секача, хозяина свиного стада.

– Там, там… – задыхаясь, хрипел он, указывая здоровой правой рукой на открытую дверь.

– С кем ты подрался? – спросил кормщик, забыв, что хотел отругать пришельца.

– Двери, и ворота… скорее… закрыть! – едва переводя дух, снова прохрипел Литли. – Магни, там словены, они повсюду, дом ярла горит, рабы задушили хёвдинга нашего драккара, я как раз был у него…

– Фрея, перевяжи его, – повелел выбежавшей дочери кормчий, а сам, схватив боевой топор и нож, выскочил во двор, чтоб затворить ворота. Возвратившись и закрывая на блестящий от многих прикосновений дубовый брусок дверь, он ворчал: – Я знал, что это плохо кончится, это всё та юная ведьма из Альдоги. Я ещё тогда сказал, что смертью этого придурка Йоффура, которого она убила своими чарами, и тех, кто пал в бою с насланными ею духами леса, дело не кончится. Да, а ты ведь тоже прикоснулся к ней! – устремил на низкорослого пристальный взгляд кормщик. Бедный Литли от этих слов сжался ещё сильнее, скованный суеверным страхом, он стал похожим на несчастного избитого мальчишку. – А чего ты попёрся к хёвдингу с самого утра? – спросил кормщик.

– Он вчера повелел мне прийти к нему пораньше, я не спрашивал зачем. Когда шёл, услышал крики и звон оружия, но подумал, что это после вчерашнего пира, как часто бывает, кто-то кого-то обидел, и лучше обойти, чтобы не попасть под горячую руку. Едва я зашёл и поздоровался, как возник какой-то шум у входа в дом.

– Посмотри, кто это перебрал эля и орёт, как идиот, – повелел мне хёвдинг. Я вышел, но только открыл дверь, как едва не попал под удар словенского топора, чудом успел уклониться от лезвия, оно только рассекло мне кожу на плече, но от удара щитом в лицо я уже не смог уклониться. Когда я упал, могучий словен перешагнул через меня в дом, за ним второй. Лёжа у порога, я видел, как хёвдинг и его надсмотрщик над рабами стали отбиваться, и в это время рабыня, что возилась у очага, схватила кипящее варево и вылила на смотрителя, а раб, который только что высыпал у очага вязанку дров, выпростал верёвку и накинул её на шею хёвдингу. Словенский воин выбил у хёвдинга меч и нож, не мешая рабу душить хозяина, а второй словен прикончил орущего обваренного надсмотрщика. Во мне откуда-то взялись силы, даже сам не понял, как вскочил и побежал, – закончил свой рассказ испуганный Литли.

В это время послышались сильные удары в ворота, а ещё через некоторое время в дверь жилища. Кормщик перехватил топор посреди рукояти, чтобы было удобнее рубиться в помещении, и шагнул к выходу. Подойдя к сотрясаемой ударами двери, он оглянулся: его старшая дочь и двое прижавшихся к ней младших стояли молча, глядя на него огромными расширенными от страха очами.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю