Текст книги "Танковая мощь СССР. Часть I. Увертюра"

Автор книги: Михаил Свирин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 16 страниц)

Компоновка танка-трактора Рыбинского завода «Русский Рено», 1917 г.

Разбронировка и разборка бронетрактора «Ахтырец» («Красный Петербург»). 1920-е гг.

В своем рапорте Н. Гулькевич не только обосновал целесообразность создания гусеничной боевой машины, но указал также условия, необходимые для успешного применения ее на фронте, а также предусмотрел организационные формы. Предлагаемую боевую машину изобретатель называл «самодвигатель». Рекомендуя начать необходимые опытные работы, он писал:

«Если опыты дадут вполне блестящие результаты, необходимо приступить немедленно к массовому производству предложенных мною бронированных и вооруженных самодвигателей по расчету не менее 40 экземпляров на корпус, дабы ни под каким видом не выпускать в действующую армию один или два аппарата, так как противник может воспользоваться и изготовить их еще в большем числе и размере, чем мы».

Понимая, что возможности отечественной промышленности чрезвычайно низки, Н. Гулькевич предлагал ограничиться не постройкой специальных гусеничных шасси, а бронировкой уже существующих американских тракторов «Холт» и «Алис-Чалмерс».

В 1916-1917 гг. под руководством изобретателя было модифицировано, забронировано и вооружено шасси трактора «Алис-Чалмерс Мотор трак».

На трактор был установлен бронированный корпус из катаных листов толщиной 6,5 мм, в котором размещалось довольно сильное вооружение из 76-мм противоштурмовой пушки (аналогичной той. что была установлена в БА «Гарфорд-Путиловец») в кормовой части корпуса и 2 пулеметов «максим» во вращающейся башне. Так как по опыту войны все бронеавтомобили должны были идти в бой задним ходом, то шасси было дополнено приводом на передние колеса, постом управления дня движения задним ходом и наиболее мощное вооружение, таким образом, оказывалось направлено вперед. По изготовлении бронированный трактор получил собственное имя «Ахтырец», и вскоре был заложен второй экземпляр «Илья Муромец», но его изготовление завершено не было.

Эвакуация поврежденного бронеавтомобиля с места боев, Действующая армия, 1916 г.

Сравнивая эти машины с первыми танками, произведенными в Великобритании и Франции, можно отметить, что они имели сходные характеристики проходимости при лучшем вооружении и вполне могли послужить основой для создания отечественной линии танков в Первой мировой войне.

Недаром указанные бронетракторы наравне с бронеавтомобилями на шасси А. Кегресса назывались современниками «русским типом танка» и оценивались очень высоко.

Бронеавтомобиль «Красный Петербург»(бывш. «Ахтырец») у Смольного. Осень, 1917 г.

1.7. Последние дни Российской империи

В январе 1917 г., после обобщения первых сообщений о применении танков союзниками, а также собственного опыта применения бронеавтомобилей, был принят перспективный план формирования броневых частей русской армии. Этот план предусматривал создание новых бронедивизионов, оснащенных новой материальной частью вездеходного типа, среди которых особо выделялись боевые машины следующих типов:

«1) бронеавтомобили по проекту Поплавко на полноприводных шасси типа «Джеффери», «Рено», «Панар– Левассер» и ФВД;

2) бронированные автомобили «Паккард», «Остин» /и др./… на вездеходных приспособлениях Кегресса;

3) заказ у французов танков «малого типа».

Революционные события февраля-марта 1917 г. затормозили реализацию этого плана до лета. На состоявшейся в мае 1917 г. союзнической конференции в Петрограде была установлена точная потребность русской армии в танках нового типа в количестве 6 машин на каждое из 50 отделений бронедивизионов и трети машин резерва, что составляло в сумме 390 танков типа «Шнейдер С.А.I.».

Но уже в сентябре русскому военному атташе была отправлена телеграмма следующего содержания:

«Просим приостановить приобретение тракторов Шнейдера среднего типа, которые по указанию Ставки оказались непригодными для службы на нашем фронте. Благоволите сообщить результаты испытании танков легкого типа «Рено» с одним пулеметом».

В том же 1917 г. французы предлагали начать выпуск оригинальных танков на заводе «Русский Рено» в Рыбинске. Предполагалось, что это будут боевые машины массой около 12 т на шасси гусеничного трактора с вооружением из 75-мм пушки и 8мм пулемета Гочкис. Но рабочих чертежей танка кроме разрезов общего вида заранее прислано в Россию не было. Ожидалось, что осенью из Франции прибудут специалисты для организации производства, а также документация на танк, выпуск которого начнется в 1918 г.

Временная техническая комиссия при Главном военно-техническом управлении, направленная в Великобританию для закупки легковых, грузовых и бронированных машин, сообщила летом 1917 г., что «новый тип тяжелых полевых крейсеров английской армии номер 2 (видимо, речь идет о танках Mk. IV, или даже Mk. V) значительно усовершенствован, как в отношении скорости движения, так и в отношении внутреннего устройства». Комиссия также отметила превосходство английских танков над французскими в плане их проходимости, чем также внесла сумятицу в умы отечественных танковых теоретиков.

Подвижная ремонтная мастерская автомобильной пулеметной роты в Красной армии, 1918 г.

Но как бы то ни было, работы А. Кегресса по переводу части серийных бронеавтомобилей на полугусеничный ход постепенно реализовывались, прошел испытания второй бронированный трактор Гулькевича, на базе конструкции которого планировалось развернуть постройку серии подобных машин, для чего из Великобритании в мае-июне 1917 г. прибыла «комиссия по постройке в России бронированных тракторов». Во Франции продолжались переговоры по закупке малых танков «Рено». В сентябре 1917 г. перспективы оснащения русской армии броне– тракторами и танками виделись в весьма радужном свете. Но… 25 октября (7 ноября) 1917 г. Временное правительство пало и «все планы по перевооружению Русской армии к кампании 1918 г. полетели в пропасть».

Но несмотря на смуту и Гражданскую войну, захлестнувшие страну, работы Путиловского завода но переводу бронеавтомобилей на полугусеничный ход потихоньку продолжались. В 1919 г. была выпущена первая партия из пяти бронеавтомобилей «Остин» на полугусеничном шасси Кегресса, которые обладали неплохой проходимостью на местности. Будучи приданными 2-й стрелковой дивизии, эти бронеавтомобили поддержали пулеметным огнем наступление пехотинцев и способствовали успешной контратаке при освобождении села Б. Карлино. Но это была уже их служба в рядах Красной армии.

Глава II. Первые танки Советской Республики

Мы ждали, что этот строй рухнет, что их промышленность не сможет соревноваться с Антантой, но все было тщетно… Уже в 1920-м в условиях разрухи они смогли создать все … даже танки.

А. Антонов. «Исход»

2.1. «Борец За Свободу Тов. Ленин»

Весной 1919 г. части 2-й Украинской Советской армии в кровопролитных (как тогда писалось) боях под Одессой захватили два исправных и два неисправных французских малых танка «системы Реналт» (здесь и далее в кавычках приведены цитаты из архивных документов). Факт захвата удивил их, пожалуй, не меньше, чем факт появления танков на фронте. После безуспешных попыток применить танки в бою командование решило отправить один в подарок вождю мирового пролетариата – В.И. Ленину в ознаменование праздника солидарности трудящихся всех стран (для справок тем, кто не застал сего праздника, он отмечался I мая). Вместе с подарком украинские красноармейцы написали вождю письмо, в котором говорилось, что даже босые и раздетые, вооруженные только старыми винтовками бойцы, видящие перед собой зарю мировой революции, способны сладить с любым врагом. Не страшна им и заграничная «танка»,которую бойцы захватили голыми руками и преподносят вождю в дар к празднику.

Танк был достав лен в Москву в один из дождливых дней последней недели апреля. Устроители Первомая долго думали, как лучше обставить факт поднесения танка вождю мирового пролетариата, пока не пришло в голову, казалось бы, элементарное решение – вдень I мая доставить танк на Красную площадь своим ходом (сегодня нет четкой уверенности, что именно первый танк прошел парадом по Красной плошали, так как в документах ГАРФ по этому вопросу есть некоторые разночтения). Импровизированным механиком– водителем танка стал бывший авиатор Б. Российский, который с двумя помощниками в течение ночи разобрался с особенностями управления незнакомой боевой машины и с честью выполнил поставленную задачу. Таким образом, трофейный «Рено» стал первооткрывателем танковых парадов на Красной площади (ныне, увы, ушедших в забвение).

Захваченный бойцами 2-й Украинской Советской армии танк «Рено» проходит парадом по Красной площади, 1 мая 1919 г.

Разобранный танк «Рено»прибыл в Нижний Новгород (кадр кинохроники), 29 сентября 1919 г.

Вождь с большим интересом отнесся к подарку, задав во время показа танка его водителю и военным специалистам массу вопросов о конструкции и боевой эффективности нового оружия.

В ответной телеграмме В.И. Ленин писал:

«Штабу 2-й Украинской Советской Армии и всем товарищам этой армии.

2 мая 1919 года.

Приношу свою самую глубокую благодарность и признательность товарищам 2-й Украинской Советской Армии по поводу присланного в подарок танка.

Этот подарок дорог нам всем, дорог рабочим и крестьянам России, как доказательство геройства украинских братьев, дорог также потому, что свидетельствует о полном крахе казавшейся столь сильною Антанты…»

А уже 10 августа решением Совнаркома и Совета военной промышленности завод «Красное Сормово», занимавшийся в 1918-1920 гг. вооружением и ремонтом судов Волжской военной флотилии, постройкой бронепоездов и плавучих батарей, был выделен как специализированное предприятие – изготовитель танков.

Распоряжение об этом прибыло на завод, когда сам танк еще разбирали в Москве. Но воспринято оно было с энтузиазмом, и 22 августа 1919 г. коллегия правления завода решила изготовить «первую рабоче-крестьянскую танку» через девять месяцев (к лету 1920-го), а к исходу 1920 г. сдать полностью первые пять бронеединиц в составе 1 пушечного и 2 пулеметных танков каждая (или первые 15 танков).

Однако после уточнения положения вещей срок сдачи первого танка был сдвинут на 1 октября 1920 г., и эта дата должна была стать первой вехой на пути отечественного танкостроения. 29 сентября 1919 г. разобранный в Москве танк «Рено» № 138М (буква М добавлена к номеру согласно принятой в 20-е годы первой классификации советских танков) прибыл в трех вагонах на завод «Красное Сормово». Его приняли скопом, не проверяя комплектности. Но потом в течение недели специально назначенная комиссия под руководством инженеров Калинина и Нефедова пыталась определить наличие составных частей и узлов танка. Итог был неутешительный – многих деталей не хватало. Причем если с отсутствием трубок, болтов и нескольких опорных катков можно было мириться, то пропавшая коробка передач создавала трудности просто неописуемые. Отправленное в Москву недоуменное письмо, содержание которого можно выразить лишь одним конкретным вопросом: «Куда девались детали?» – могло дать не менее конкретный ответ: «украли в пути!» и положения, понятно, не решало.

Чтобы выдержать срок изготовления, времени на долгую переписку не было, и потому уже в октябре были начаты работы по «образмериванию» имеющихся броневых деталей корпуса. Для копирования боевой машины и изготовления рабочих чертежей приказом по Центроброни на заводе была образована спецбригада конструкторов в составе тт. Крымова, Салтанова, Московкина и Спиридонова. В помощь им с Ижорского завода, который должен был в будущем изготавливать броневые корпуса для советских танков и бронеавтомобилей, прибыла прикомандированная «группа брони» в количестве 4 человек под руководством технолога Артемьева.

Утвержденный чертеж моторно-трансмиссионного отделения танка «Рено» Русский», 1920 г.

Но корпус корпусом, а моторно-трансмиссионная группа (некомплект деталей в которой был наиболее болезненным) продолжала хранить в себе ряд крупных «белых пятен». Для решения проблем в этой области на завод АМО был откомандирован инженер Калинин, который назначался ответственным за «моторный агрегат». Но и он. возможно, не смог бы справиться со столь сложной задачей (даже при помощи сотрудников московского автозавода), если бы не помощь двух французских специалистов – Дем и Розье, ранее занимавшихся автомобильным производством на «Рено» и сочувствовавших советской власти (в характеристике указано, что один из них – социалист).

Кроме того, в конце ноября 1919 г. распоряжением В. Ленина Сормовскому заводу (через АМО) были отправлены два автомобиля «системы «Рено» «тяжелого» и «облегченного» типов. С октября по декабрь 1919 г. спецбригадой конструкторов было сделано около 130 чертежей, часть из которых (наиболее спорные) тут же воплощались «в металле», правда, из несортовой стали, и корректировались «но месту». К середине ноября были выданы задания заводам Путиловскому (по вооружению), Ижорскому (по каркасу и броневым деталям) и АМО по моторной установке «типа «Фиат». Во время проектирования и изготовления танк именовался «типа «Рено», «системы «Рено» или «Рено» с мотором «Фиат». Никаких индексов ему не присваивали, подтверждением чего является изучение подлинных чертежей и маршрутных карт изготовления танка. Маршрутную технологию изготовления еще в конце 1919 г. разработал инженер Ф. Нефедов, но утверждена она была лишь в марте-апреле 1920 г. Общее руководство работами по изготовлению танков осуществляло Броневое управление ГВИУ. Оно же являлось и заказчиком. Наблюдением за постройкой танков на заводе занимался представитель «Центроброни» – комиссар И. Гаугель, который частенько откровенно мешал производственному процессу. Но иногда его несуразная фигура в кожаной куртке с неизменным маузером на боку здорово помогала при разговорах со смежниками. При всякой конфликтной ситуации И. Гаугель просто «сажал» того, кого он считал саботажником, в кутузку и держат там, пока не находилось решение, устраивавшее всех.

Мастера и инженеры завода«Красное Сормово»у танка «Борец За Свободу Тов Ленин». Крайний слева – комиссар «Центроброни» И. Гаугель, 1920 г.

Сборка танков была развернута в пушечном цеху, но она оказалась очень трудоемкой (особенно большая нагрузка приходилась на клепальщиков и раскройщиков броне– листов) и потому требуемой ритмичности работы достичь не удавалось. Положение усугублялось также и тем, что Ижорский завод так и не подал раскроенные листы – только прокат, кроить и резать который приходилось самим сормовчанам. Обрабатывать эти уже закаленные листы было трудно – не хватаю специального инструмента. По предложению мастера Ильина были изготовлены напайные резцы, упростившие заточку и подготовку инструмента. Трудности обнаружились и с получением шестерней для КПП – свободного смежника для этой работы не нашлось.

По предложению инженера Калинина их изготовление организовали в механическом цеху «Красного Сормова». Но собранные «из местных деталей» КПП отказывались нормально работать. Чаше всего они «давали клина», а при попытке их провернуть – ломали зубья друг другу. Это было естественно. Квалификация рабочих, изготовлявших шестерни, не соответствовала необходимой. Чтобы выйти из положения, инженер Калинин предложил «припиливать» шестерни друг к другу вручную.

Это предложение было принято и реализовано, причем французские специалисты, не понимавшие, зачем нужна эта операция. сначала не верили в ее благополучный исход, а затем удивлялись результатам – новые КПП оказались даже менее шумными, чем аналогичные на «родных «Рено». Сборкой первого танка руководили мастера по сборке Чепурнов, Волков и Ястребов. Все спешили, но только с мая 1920 г. работа пошла на лад. Вы звано это было целым рядом причин, в числе которых не последнее место занимали тепло на улице (цеха практически не обогревались) и дополнительные пайки, которые выдавали всем занятым в постройке танков. Кстати, именно И. Гаугель «пробил» в «Центроброни» распоряжение о премировании отличившихся работников дополнительными пайками. С лета начали выплачивать и повышенное денежное содержание инженерно-техническим работникам. Динамику выпуска танков можно проследить в ведомостях завода «Красное Сормово» за 1920-1921 гг.:

1920 г.

Июнь: заказ на изготовление танков выполнен на 37%.

Август: изготовлено танков 1 шт. -100%, но нет вооружения, 14 шт. – до 42% готовности.

Сентябрь: I танк готов, сдача задержана по не зависящим от завода причинам, 3 шт. – 85%, 11 шт. – до 40%.

Октябрь: I танк готов. 3 шт. – 95%, 1 шт. – 75%, 1-15%

Ноябрь: 1 шт. отправлен в Москву, 2 шт. – 100%, 3 шт. – 95%, 1 шт. – 30%, 1 шт. – 15%.

Декабрь: второй танк отправлен в Москву, сдано приемщику 3 танка, еще 3 шт готовы 100%, I шт. – 80%, 1 шт. – 50%, 1 шт. – 30%.

Письмо В. Ленину о постройке танка

Схема внутреннего устройства танка «Русский «Рено», приложенная к справке об изготовлении.

1921 г.

Январь: отправлен еще 1 шт. Февраль: закончен 1 шт. Март: то же.

Апрель: отправлено 5 шт., осталось I шт. – 100%, 1 шт. – 97%, 2 шт. – 85%, 1 шт. – 45% Май: в основном готовы все, сдано приемщику 9 шт. Образцовый танк отремонтирован и используется в качестве трактора.

Итак, в августе 1920 г. первый танк был полностью готов, и 1 сентября 1920 г. комиссар «Центроброни» И.Х. Гаугель послал в Москву телеграмму следующего содержания: « ДОНОШУ; ЧТО 31 АВГУСТА 1920 ГОДА БЫЛО ПРОИЗВЕДЕНО ИСПЫТАНИЕ НА ХОДУ ПЕРВОГО ТАНКА… »

Испытания прошли до 12 октября, после чего новый танк, обретший собственное имя «Борец За Свободу Тов. Ленин», отправился для контроля самим Львом Троцким. Интересная особенность. Стоимость 15 танков в ценах тех лет составила 93 150 000 рублей, причем без стоимости вооружения.

А вооружение таило свои секреты. Согласно первоначальному плану, должно было быть изготовлено 5 пушечных танков и 10 пулеметных. Образцовый танк «Рено» вооружался либо 37-мм короткоствольной пушкой «Пюто», или пулеметом Гочкиса. Изучение вооружения бывшим артиллерийским офицером Макаровым показало, что из имевшихся в наличии в РККА артиллерийских орудий танки можно вооружить

«37-мм легкой пехотной пушкой Розенберга, Грюзона, или морской катерной пушкой при условии установки их в качающейся люльке автомобильного образца».

 Но так как пушки Розенберга и «Грюзонверк» остро требовались как батальонные для вооружения армии, то выбор был сделан в пользу морских пушек Гочкиса.

Орудия для танков должны были поставляться с военно-морских складов на Путиловский завод, где они подвергались капитальному ремонту, регулировке и смазке. Там же орудия должны были оборудоваться бронемаской и новым плечевым упором. Первое орудие представляло собой 37-мм пушку Пюто (именовалась в документах «пушка сист. Гочкис тип. Пютакс») с «левой» нарезкой, за ним два орудия Гочкиса с коротким стволом (именовалась «пушка сист. Гочкис– 1») выпуска 1898-1899 гг. Обуховского завода, одно орудие Гочкиса с длинным стволом (именовалась «пушка сист. Гочкис-II») французского производства и, наконец, опять-таки Пюто. но уже с нормальной, «правой» нарезкой. В целом первые 5 орудий завод подал вовремя, то есть в сентябре 1920 г. (по плану – на 1 октября).

Приведены фотографии танка «Борец За Свободу Тов. Ленин», посланные в подарок Л. Троцкому, 1920 г.

Но в декабре при испытаниях на танке выяснилось, что два орудия из числа доставленных в сентябре оказались неисправными и были заменены. В начале 1921 г. Путиловский завод получил дополнительное задание еще на 10 орудий. Дело в том, что к концу 1920 г. были получены сообщения из Франции об окончании выпуска пулеметного «Рено» и перевооружении имеющихся пулеметных пушками. Эти сообщения подтолкнули «Центробронь» объявить конкурс на вооружение танка «системы «Рено» пушкой и пулеметом. В рамках конкурса было предложено 4 проекта. Наиболее интересным был проект «артиллерийского инженера Сячинова» (возможно, имеется в виду П. Сячинтов?), который предлагал оснастить танк новой башней. очень напоминающей ту, что была позднее изготовлена для МС-1. Пушка и пулемет в ней устанавливались в лобовых гранях 6-гранной клепаной башни, а кормовые грани башни представляли собой распашные бронедвери.

Но к реализации приняли предложение инженера Глазова – « установить тяжелый пулемет Гочкисс в бортовой амбразуре» существующей башни танка. Об удобстве пользования оружием тогда не задумывались. Путиловский завод поставил еще 7 орудий, но без бронировки и плечевых упоров, которые пришлось спешно изготавливать сормовчанам. Из Москвы прислали также 8 пулеметов Гочкиса и одно орудие, снятое с разбитого французского танка. Таким образом, вооружены были лишь 12 танков (3 – пушками и 8 – пушками и пулеметами), а для трех ни пушек, ни пулеметов не хватило.

Таким образом, 21 июня 1921 г. по распоряжению «Центроброни» заказчик принял последние танки без вооружения. Но второго заказа на очередные 15 танков не последовало, хотя Ижорский завод подготовил для них бронелисты, а завод AMО подал еще 8 моторов «типа «Фиат» и 5 радиаторов. Без внимания оставили ГВИУ и РВСР и предложение сормовчан о выпуске «совершенно нового танка плавающего типа», вооруженного 47-мм пушкой и пулеметом на шасси типа «Рено» с экипажем из 3 человек и скоростью движения аж 12-15 км/ч. Больше никаких сведений об этом танке автор не имеет.

Краткая справка об изготовлении в России первого танка и о результатах его испытания, 1920 г.

Впрочем, попытка сделать «русские «Рено» более быстроходными пред принималась еще во время выполнения первого заказа. Для этого почти готовый танк № 7 переобо рудовали, установив на него «усиленную 4-ю передачу» в КПП и «увеличенную бортовую передачу». Предпринятые меры должны были поднять скорость движения танка на 4,4-4,7 км/ч. 17 февраля 1921 г. комиссар Гаугель отправил в ГВИУ следующую телеграмму: « ТАНК УСИЛЕННОЙ СКОРОСТЬЮ ГОТОВ СОБЛАГОВОЛИТЕ ПРИЕХАТЬ ДЛЯ ИСПЫТАНИЙ ГАУГЕЛЬ».

Для испытаний приехал конструктор бронеотдела ГВИУ т. Сотьянов. Но чуда не получилось. Вместо положенных 12,5 км/ч танк № 7с («скоростной») развил скорость от 8 до 10 км/ч при 1400 об/мин. Причем эталонный танк № 6 легко догонял скоростного собрата путем кратковременного увеличения оборотов мотора до 1800-2000. Двигатель скоростного танка испытывал большие нагрузки, и для лучшей эксплуатации решили переставить бортовую передачу с него на танк № 6, оставив коробку на седьмом. На повторных испытаниях танки № 6 и № 7 развивали скорость 10 км/ч при оборотах 1400-1600. И эта скорость при существующем моторе была признана максимально достижимой. Предполагалось снабдить усиленными бортовыми передачами все танки «Рено», но сделано это не было.

Боевая служба «русских «Рено» не изобиловала героическими примерами. Ни в каких боевых действиях Гражданской войны они участия не принимали. Большая часть танков поступила на оснащение автобронеотрядов (А-бо) уже после окончания войны. В частности, А-бо № 6 был сформирован 7 февраля 1922 г. на основании приказа РВСР № 1375. Отряд получил на оснащение 5 танков «Рено» Сормовского завода и один грузовик. Личный состав отряда формировался из бойцов, знакомых с сельхозтрудом, и должен был быть направлен для вспашки полей в голодное Поволжье, командиром был назначен тов. Шибанов.

Бойцы автобронеотряда на политинформации. Танк «Рено» Русский». 1924 г.

Весь комсостав был переведен из резерва танкового дивизиона. Командиры танков (кроме двоих и адъютанта командира отряда – бывшего офицера старой армии) прошли курсы высшей броневой школы. Также все командиры танков, кроме одного, служили в старой армии унтер-офицерами. 22 февраля отряд получил танки №№ I («Борец За Свободу Тов. Ленин»), 2 («Парижская коммуна»), 9 («Пролетарий»), 13 («Буря») и 15 («Победа»). Вооружение из 37-мм пушек несли лишь 4 танка, последний вооружения не имел. 23 февраля 1922 г. отряд участвовал в параде на Красной площади, а 4 марта отправился в Саратов. Дальнейшая судьба отряда неизвестна. Кроме того, имеются данные, позволяющие утверждать, что весной 1922 г. два сормовских танка предполагали использовать против бандитов. Но начавшаяся распутица и слабый лед на реках отменили проведение операции.

Начиная с 1924 г. первые отечественные танки стали выходить из строя, но в конце 1926 г. подверглись ремонту за счет деталей, снятых со списанных французских «Рено». Удалось восстановить таким образом 8 машин из 15. которые до 1929 г. проходили службу в Московском и Ленинградском военных округах. Официально «русские «Рено», вместе со своими французскими коллегами были выведены на склады весной 1930 г. приказом РВС.

Перечень собственных имен танков «Русский «Рено» выпуска Сормовского завода 1920-1921 гг.

№№ Название

1 « Борец За Свободу Тов. Ленин»

2 «Парижская Коммуна»

3 «Карл Маркс»

4 «Лев Троцкий»

5 «Лейтенант Шмидт»

6 «Карл Либкнехт»

7 «Красный Борец»

8 «Красная Звезда»

9 «Пролетарий»

10 «Свободная Россия»

11 «Черноморец»

12 ?

13 «Буря»

14 «Керчь»

15 «Победа»

«Каноническое»изображение проекта«вездеходной щитоноски» инженера Максимова

2.2. «Щитоноска» и К°

Первые проекты танков в молодой Советской Республике были рассмотрены уже в 1918 г. Это, во– первых, «вооруженный пушкой и пулеметом бронированный трактор Шаманова», а также «вездеход-пулемет Сотьянова». К сожалению, подробностей об особенностях их конструкции найти пока не удалось.

Немного больше известно об изобретении инженера Максимова, который в начале 1919 г. подал два проекта «вездеходного бронированного пулемета», имеющего экипаж из одного человека на базе механизмов «малого автомобиля». Оба варианта напоминали более всего танкетки, пик популярности которых пришелся на конец 1920-х гг.

Первый проект предусматривал создание машины массой 2,6 тонны с мотором 40 л.с., защищенной броней 8-10 мм и вооруженной пулеметом «кольт» или «максим». Единственный член экипажа сидел в кормовой части машины позади мотора. Расчетная скорость движения предполагалась в 17 км/ч. Второй проект, больше известный под названием «щитоноска», был по основным параметрам аналогичным первому, но водитель-пуле метчик должен был располагаться в ней полулежа, что позволяло резко уменьшить габариты по высоте и снизить вес до 2,25 тонны. Двигатель «типа «Фиат» в этой машине предполагалось расположить в кормовой части.

Для движения своих боевых машин на местности Максимов предлагал использовать тросовые гусеницы, по конструкции подобные гусеницам А. Кегресса. Известно изображение второго варианта машины Максимова, которое не вполне соответствует описанию, но иных, к сожалению, пока не найдено. Проекты Максимова реализованы не были.

В 1920 г. Броневым управлением ГВИУ был проведен первый конкурс на лучший проект советского танка. Всего было рассмотрено 12 проектов конструкторских коллективов и изобретателей-одиночек. Здесь были и откровенно прожектерские работы, и вполне реализуемые боевые машины.

Первая премия была присуждена проекту Ижорского завода, известному под названием «теплоход АМ». Интересной особенностью этой 10-тонной машины, разработанной корабельным инженером В. Кондратьевым, было то, что конструкция ее корпуса была подобна кораблю со шпангоутами на кильбалке, к которым на заклепках крепились броневые листы толщиной полдюйма. Листы крепились с обеспечением герметичности стыков, и, по заверениям конструктора, указанная боевая машина должна была плавать, для чего в туннеле корпуса располагался трехлопастный винт сравнительно большого диаметра. В 1921 г. по указанному проекту на Ижорском заводе было начато изготовление двух танков. Но до окончания 1922 г. были изготовлены только корпуса (и те не полностью), но ни моторов, ни механизмов заводом получено не было.

В 1922 г. прошел еще один конкурс на разработку лучшего проекта танка. Теперь особо оговаривалось, что для питания двигателя танка должен был применяться керосин, так как бензина в стране не хватало. Было рассмотрено семь проектов, но лучший определен не был.

Танки MkV в параде на Красной площади. Конец 1920-х гг.

2.3. Интервенты на службе Реввоенсовета

Сегодня известно, что первые танки иностранной постройки прибыли на российскую землю в ходе Гражданской войны, когда Антанта начала осуществлять помощь Белой армии.

12 декабря 1918 г. в Одессе вместе с французской пехотой выгрузили 20 танков «Рено» FT 17 из состава 3-й роты 303-го полка штурмовой артиллерии. Именно это подразделение и «подарило» советскому государству первые трофейные танки, поскольку под ударами 2-й Украинской Советской армии его личный состав разбежался.

22 марта 1919 г. на пароходе «Святой Михаил» прибыла первая партия английских танков – шесть «больших» (Mk V) и шесть «легких» (Мк А). Вместе с танками прибыли и инструкторы – водители под командованием майора Е. Брука. Вскоре в Екатеринодаре на заводе «Саломас» была открыта Школа английских танков, которая занималась подготовкой будущих танкистов Вооруженных сил на Юге России.

Там же были сформированы и первые танковые отряды. Несмотря на то что курс подготовки танкистов был рассчитан на полгода, уже после четырех недель интенсивных занятий ученики были сочтены готовыми для отправки на фронт. Всего за время своей работы школа смогла подготовить 200 офицеров-танкистов. Общее количество танков, поставленных Вооруженным силам Юга России, составило 73 машины Mk V, Мк А и «Рено» FT 17.

В ходе боев на Юге России часть танков были утрачены в боях, особенно кровопролитных в районе Царицына и на Каховском плацдарме, но после захвата Крыма и бегства остатков вооруженных сил Юга России Красной армии достались богатые трофеи. Особенно при взятии Таганрога – 19 танков, Ростова – 9 танков, Новороссийска – 18 танков, Феодосии – 5 танков, Севастополя – 6 танков.

На севере России танки появились в составе танкового отряда майора Льюис-Брауна, в котором было всего 5 машин – 2 «больших» (Mk V) и 3 «легких» (Мк В). Во время эвакуации английских войск из Архангельска они оставили там два танка – «большой» и «легкий».

Еще один танковый отряд – под командованием майора Карсона высадился 6 августа 1919 г. в Ревеле (Таллин) для поддержки наступления генерала Юденича на Петроград. Этот отряд насчитывал 4 танка MkV. В сентябре к нему присоединились еще 2 машины. Эти танки, вместе с тремя доставленными сюда из Финляндии французскими «Рено», приняли участие в боях под Гатчиной. Но по окончании боев танки были эвакуированы в Ревель.

Кроме того, в ходе советско– польской войны 1920 г. Красной армией было захвачено 7 танков «Рено» (вероятно, что один танк «Фиат-3000», имевшийся в Красной армии в 1920-е, был поврежден и захвачен в числе этих семи машин при взятии города Гродно в июле 1920 г.).