Текст книги "Воскресное утро (СИ)"

Автор книги: Михаил Алексеев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 26 страниц) [доступный отрывок для чтения: 10 страниц]

19.06.1941 г. Минск

Утром 19 июня на восточной окраине Минска продолжали обустраиваться части Особого корпуса, прибывшие вечером 18 го. Разгрузка техники шла всю ночь и вот сейчас личный состав частей, организовав службу на обзорной РЛС, одной батарее «Ос», и поспав прямо в боевых машинах и около них четыре часа, принялся обустраиваться на новом месте. РЛС, 2 батареи «Ос» и штаб зенитно-ракетного полка, взял под охрану батальон НКВД. Расположение мотострелкового и артиллерийского полков, отдельных батальонов и штаб Особого Корпуса кроме их собственных караулов, охранял еще один батальон НКВД.

К вечеру 19 июня начал прибывать из Белостока 23 МСП НКВД.

Тепловозы, загрузив в 7 эшелонов, содержимое 35 поездов того времени утром ушли на Москву. Через сутки они должны были доставить сюда 1 Московскую Пролетарскую мотострелковую дивизию полковника Крейзера. Еще через сутки – 108 стрелковую дивизию генерал – майора Мавричева. Еще через сутки – прибывала стрелковая дивизия резерва Пограничных Войск НКВД полковника Сараева. Батальон капитана Старчака формировался на месте из военнослужащих войск НКВД им самим и Особым Отделом. Корпус сосредотачивался. Было принято решение расположить все соединения компактно, хотя это и противоречило концепции противодействия вражеской авиации – Оганян принял во внимание мощь ПВО соединения – 2 батареи "Ос», 2 батареи «Шилок», 4 полка 43 авиадивизии, собственно ПВО города Минск и наличие в 140 км полка реактивных истребителей – было не под силу пробить никому.

Тут же, неподалеку от штаба стоял Як-12-командира корпуса. Второй Як-12 генерала армии Жукова беспрестанно мотался по всей территории Белоруссии. Но сегодня он прибыл в штаб Особого Корпуса. Поздоровавшись, поблагодарил за самолет – при всех положительных качествах ПО – 2 – Як-12 имел еще и удобную закрытую кабину на трех человек.

– Давайте пока есть время – поработаем с Вашим планом – предложил Жуков Оганяну. Тот вызвал начальника штаба Корпуса – бывшего начальника оперативного отдела штаба 45 Гвардейской Мотострелковой Красносельской Ордена Ленина Краснознаменной дивизии майора Тимохина и, распорядившись дежурному по штабу, чтобы их не беспокоили по бытовым и хозяйственным вопросам, втроем, обложившись картами, закрылись в кабинете.

– Я обдумал Ваше предложение нанести поражение 2 ТГр Гудериана с обоснованием предупредить удар во фланг Юго-Западному Фронту. Логика есть в этом. Но думаю начинать нужно с другого фланга. Начинать нужно с Гота.

– Итак! В вашей истории Гот вышел к Минску на 6 день войны. Думаю, все же меры принятые нами, должны сказаться на темпах его наступления. Кузнецов на своем левом фланге и по центру должен его придержать, а вот на правом фланге – на стыке с северо-западным Фронтом – он все равно пройдет. Вопрос лишь в том, сколько ему времени понадобится на то, чтобы пробить оборону 3 Армии и сбить с рубежей части соседей справа. По километражу и рубежам обороны, указанным 3 Армии – ей нужно отступать до Минска – примерно три недели. Да и соседи мосты Готу не должны «отдать». Но думаю, Кузнецову не удастся удержать Гота, даже контратакуя его во фланг, когда он вырвется на оперативный простор. Дней 10–14 максимум – он сможет продержаться. А вот Гудериан в вашей истории не имел возможности для такого маневра – своим правым флангом он шел по краю припятского болотного массива. Так и сейчас – будет вынужден последовательно брать рубеж за рубежом. И дорог там не густо. Если Коробков правильно упрется – идти Гудериану до Минска две – три недели, не меньше. И вот тут у нас возникает одна неделя на попытку разбить их поодиночке. Поэтому считаю нужным нанести первый удар вашим корпусом по Готу. Жуков склонился над картой и начал карандашом указывать, населенные пункты, районы, рубежи и направления.

– Но нам нужно, чтобы он пришел сюда. Но желательно максимально ослабленный. Следовательно, где-то в начале июля Гот появится передовыми подразделениями в районе Молодечно.

Все трое впились глазами в район на карте.

– Из того, что у него есть – впереди должен быть 39 моторизованный корпус, 57-й – как немного более слабый, будет использован либо для наращивания усилий, либо как вариант продолжения наступления со сменой направления. Два армейских корпуса – 6-й и 5-й, неважно в какой последовательности, но будут использованы для прикрытия флангов. Причем, я думаю, основные усилия в этом немцы приложат на правом фланге группы, замыкающем внутреннее кольцо окружения.

Дальше он доходит до нашей оборонительной линии Воложин – Родошковичи – Логойск. На этой линии у нас будет развернута либо ваша дивизия НКВД с полками артиллерии РГК и вашим артполком. Кстати, дивизион 122-мм оставите полку или с собой в рейд возьмете? – обратился он к Оганяну.

– «Гвоздики» с танками пойдут, а вот Д -30 оставим. Они не защищены броней, – ответил тот.

– Хорошо. Продолжим. Либо, если успеют прибыть соединения 16 или 19 Армий – поставим их. На нашем левом фланге будет наш УР. Мы его подготовим к круговой обороне и немцы должны выставить против него заслон – сейчас атаковать не будут – их задача взять Минск, точнее окружить его, обойдя восточнее. На правом фланге поставим дивизию из фронтового резерва фронтом на северо-запад. Заранее, чтобы успели окопаться и приготовится. Передовыми отрядами ему пробиться не удастся – и он начнет разворачивать 39 корпус, подтягивая одновременно поближе к нему 57. Первый день уйдет на поиски слабых мест. Тут главное – показать ему слабину северо-восточнее участка Родошковичи – Логойск. На участке Родошковичи – Логойск нам их не обмануть, Гот не полезет на высоты – будет обходить, как и в вашей реальности. Можно даже дать возможность их разведке пройти восточнее, порезвиться, пробиться до шоссе Москва – Минск, но обязательно их отбить и дать уйти. Вот на этом направлении они и будут готовить удар на следующий день. Тут еще важно, чтобы к этому моменту мы завоевали превосходство в воздухе – дабы не усложнять себе жизнь – и мы могли видеть, что они делают. Можно уже сейчас предположить, исходя из местности, прилегающей к нашему переднему краю на этом участке – где они будут сосредотачиваться. Но чтобы не ошибиться, нужно оставить там разведгруппы с радиостанциями, которые бы уточнили цели. Это будет примерно в 5 -10 км от переднего края. И вот по этим площадным целям нужно нанести удары «Градами», и добавить ствольной артиллерией. Но в любом случае – спать им не давать! Таким образом, думаю, атаку они начнут не раньше обеда и, опять предполагаю – при нашем удачном артиллерийском ударе – вынуждены будут задействовать и дивизии 57 корпуса. Вот этот день нам нужно выстоять! Надеюсь на помощь нашей авиации. А с заходом солнца начнется вторая часть балета – ваш мотострелковый полк совместно с 23 мотострелковым полком НКВД и вам в затылок 1 Московская и 108 стрелковая должны ударить Готу во фланг с востока на юго-запад из района севернее Плещеницы направлением южнее Молодечно – Воложин, отрезая ударные корпуса от пехоты. Это я рассчитываю на ваши возможности воевать ночью. Правда, не знаю – тут километров 70 – сможете преодолеть их за ночь?

– Наш и 23 полки – смогут, Пролетарка – идя нам в затылок тоже, а вот пехоту 108 нужно сажать на броню, – задумчиво ответил Оганян.

– Значит – сажайте! До начала удара, немцы о вашем существовании знать не должны! Нужно будет развернуть 108-ю фронтом на север – это внешняя сторона кольца, а Пролетарку – фронтом на юг. Оборону строить не сплошную, опорными пунктами, закрывая дороги. Ваш полк останется резервом.

– Утром наша авиация должна не слезать с их голов! А артиллерия бить и бить по целям, даваемым воздушной разведкой. Ну и потом – нужно будет дожать их атаками с разных направлений. Вам атаковать разрешаю только ночью. Ваше мнение?

– Есть предложение товарищ генерал армии!

– Слушаю.

– Я, как Вы знаете, не совсем «сухопутный генерал», посему у меня мышление немного заковыристое. Я предлагаю использовать наш десантный и развед. батальоны. Усилить каждый ротой батальона Старчака. Заранее расположить их в лесных массивах севернее Вилейки, и в ночь операции они нанесут удары ротами по штабам группы. Ну, дивизионные штабы должны будут попасть под мотострелков, а вот корпусные, штаб группы и узлы связи будут их целями. А потом пускай, утром организовывают взаимодействие! Выходить батальонам нужно будет на юг – навстречу нашей пехоте, заодно они и тылы немцев перед нашими позициями почистят. Техника вся плавающая, поэтому нам, чем хуже местность – тем лучше. Мосты не нужны.

– Интересный вариант. Точнее – продолжение. Принимается. Как назовем операцию?

– Ну, раз будем воевать ночью – назовем «Ночная гроза».

– Пусть будет «Ночная гроза». Ну, если нет возражений в целом – готовьте операцию. И учтите – через неделю после нее – к нам в гости едет Гудериан!

19 июня 1941 года. Москва

В этот день с раннего утра полигоны Подмосковья были необычно многолюдны, причем заполнены они были в основном не военными, а гражданскими людьми. Это были конструктора и ведущие инженеры КБ и предприятий по производству стрелкового оружия и боеприпасов.

Им были показаны экземпляры АКМ, АКМС, АК -74, АКС -74, пистолет Стечкина, РПК, ПКМ, ПКТ, КПВТ, РПГ -7В, СКС, СВД, СПГ -9, ГП – 25, АГС -17 «Пламя» патроны 7,62 ПС -43 и 5,45. Задача перед умами оборонной промышленности стояла «простая» – опробовать, оценить, сделать чертежи, разработать технологию и оснастку заводов под изготовление конкретной модели оружия. Из всех экземпляров были сделаны пробные стрельбы. Каждое КБ и завод опробовал то, что ему предстояло разработать. Только из ПКМ, СВД и КПВТ стреляли от души – патронов никто не считал. Стрельбы прошли успешно – представленные образцы превосходили все типы существующего, на тот момент оружия и показывали отличные характеристики. Конструкторам и инженерам было любопытно узнать, кто же смог это все придумать и сделать? Однако командиры НКВД были неразговорчивы, а все клейма на оружии были зачищены. Расшифровку названий им тоже никто не сказал. Только один тонкий момент углядели самые глазастые – производители патронов – на донышке гильз патронов стояли цифры с 70 до 79 в разных партиях. Но уточнять и переспрашивать они благоразумно не стали.

Конструкторы не знали, но их заранее назначали в группы, которые изучали оружие, сделанное ими позже в другой истории. Была проблема со старшим сержантом Михаилом Калашниковым, уже к 41 году, заявившем о себе как о незаурядном механике-конструкторе, и с красноармейцем Драгуновым Евгением. Они были абсолютно неизвестны никому, поэтому на полигон вместе со всеми их не пригласили. Их оружие дали попробовать всем, но в разработку никто из маститых конструкторов ни один из видов не получил. АК, РПК, ПКМ с СВД отдали создателям как Секретному Бюро, выделив им в помощь чертежников и инженеров.

Сроки всем установили жесткие – на патроны и снаряды – две недели со дня показа до готовности к производству, на оружие – один месяц на изделие. Специалистам по артиллерийским боеприпасам просто передали выстрел от 125 мм танковой пушки, от 73 мм пушки «Гром», от 23 и 37 мм авиационных пушек, 76,2 кумулятивный снаряд, выстрелы от СПГ -9 и РПГ -7В, АГС -17-и ГП -25.С кумулятивными боеприпасами были сложности, поэтому срок решили установить после вердикта ученых о возможности повторения их боевых частей. Тут же представители ГАУ РККА знакомились с ПУО-9М. Им предстояло организовать его изучение, производство и внедрение в части.

На полигоне Кубинка представители Сталинградского тракторного завода знакомились с танком, на который им поручено было изготовить чертежи и технологические карты. Тут так же все шло по сценарию: на чертежи – две недели, с учетом того, что корпус машины не изменился практически, и один месяц на доработку технологии производства. Специалисты полигона за два дня умудрились поменять ствол на орудии танка, поэтому посмотрели и эти его возможности. В общем, к сентябрю КБ должно было подготовить документацию по производству Т-34-85. Вопрос, на каком заводе его начнут выпускать, пока оставался открытым.

В этот же день, созданная Берией группа ученых под руководством Курчатова – атомный проект СССР, знакомилась с лейтенантом Военно-Морского Флота Васильевым и обсуждала меловые наброски на доске ядерных реакторов первого и второго поколения. Тут же согласовывался список необходимого оборудования и приборов. Его товарищ по лодке лейтенант Петров чертил схемы и виды акустической торпеды, объясняя принципы ее устройства и управления в Штабе РККФ. И оба они рисовали эскизы своей лодки в разрезе и лодок проекта «613», которые изучали в училище. Примерно тем же самым занимались девочки-студентки, будущие специалисты-фармакологи, краснея от присутствия стольких ученых и светил науки, фамилии которых они встречали только в учебниках, внимательно разбирая свои конспекты. На одном из заводов Москвы в это время бывший рабочий Вяземского машиностроительного завода собирал установку закалки металлов токами высокой частоты. На подобной он работал в 1979 году. В те времена – ценить время умели. И каждый день, прошедший с момента появления потомков, использовался для уяснения и применения их знаний.

19 июня 1941 года. Москва. Кремль

Сталин, как обычно курил трубку, прохаживаясь по своему кабинету. За столом сидел вызванный им Наркоминдел Молотов.

– Товарищ Молотов, Вам предстоит не совсем обычное дело. Нужно срочно связаться с посольством Финляндии и попросить встречи с Маннергеймом. Встреча желательно должна пройти 21 июня. Если не удастся – то 22–23. В другие сроки это уже не будет неактуально. Поэтому найдите аргументы для финской стороны достаточные, чтобы встреча состоялась. Ваша задача: довести до Маннергейма информацию о том, что нам известен план «Барбаросса» и соответственно мы готовы к войне и уже в этом их план неосуществим и, следовательно, порочен. И главное – нам известен план «Ост». Поэтому сама Германия, в общем, и исполнители этого плана в частности будут неминуемо привлечены после окончания войны к ответственности. Это же касается и союзников Германии. Финляндии мы даем выбор – либо они не участвуют в этой войне, либо их руководство должно быть готово, понести ответственность после ее окончания. Место встречи – пусть укажет Маннергейм. В случае невозможности встречи – подготовьте письмо с изложением вышеперечисленного и передайте его вечером 21 июня.

– Товарищ Сталин, есть несколько вопросов. Первый – стоит ли сообщать Маннергейму то, что нам известен план "Барбаросса» 21 июня? Второй – между Германией и Финляндией существует союзный Договор, который не оставляет вариантов действий Финляндии кроме участия в войне, не разрывая его. Есть тогда смысл сообщать им и о плане «Ост»?

– Отвечаю, товарищ Молотов. По первому вопросу – как мне объяснили товарищи военные – даже если Маннергейм сообщит Гитлеру о нашем знании их планов – уже вряд ли что-то изменит. Маловероятно, что Гитлер отменит нападение. Но если это произойдет – будет еще лучше. Мы получим еще время на то, чтобы подготовиться. По второму – я с Вами соглашусь, скорей всего так и произойдет – Финляндия вступит в войну на стороне Гитлера. Однако союзнические обязательства можно выполнять по-разному. Можно – с рвением, а можно – для галочки. Так вот, знание Маннергеймом того, что нам известно многое, должно заставить его быть осторожнее. Что уже само по себе не плохо. А когда мы пойдем на Запад – это ускорит принятие Правительством Финляндии правильного решения. Мы же в данной ситуации ничем не рискуем. Я ответил на Ваши вопросы?

– Да товарищ Сталин. Сегодня же передам послу Финляндии нашу просьбу о встрече.

– Тогда у меня все. У Вас есть что-либо?

– Есть. Нота протеста германского МИД о том, что над территорией СССР пропали несколько немецких самолетов, причем пилоты этих самолетов по радио утверждали, что были атакованы советскими истребителями. Что ответить?

– Ответьте, что о пилотах немецких самолетов нам ничего неизвестно, однако мы проведем проверку указанных фактов и если такие случаи имели место быть – виновные будут наказаны по всей строгости советских законов. Проверку мы проведем в течение 10 дней.

– Тогда у меня все товарищ Сталин. До свидания.

– До свидания, товарищ Молотов.

При выходе Молотов у секретаря увидел Наркома Флота Кузнецова, который сразу же после него был приглашен к Сталину.

– Здравствуйте, товарищ Кузнецов!

– Здравствуйте, товарищ Сталин!

– Присаживайтесь товарищ Кузнецов и ответьте мне на несколько вопросов.

Вопрос первый. Приняли Вы меры, исходя из информации переданной Вам ранее?

– Так точно, товарищ Сталин. В районе предполагаемого минирования немецкими минными заградителями будут находиться несколько подводных лодок и торпедных катеров. Последние нужны для контроля, что никто не сможет рассказать о случившемся. Далее, на флотах максимально возможно усилено ПВО. ВВС флотов также готовится к событиям 22 июня. Из Лиепаи все стоявшие на ремонте корабли и суда переведены в Таллинн и Ленинград. Согласно приказа Генерального Штаба переданные Флоту воздушно-десантные бригады уже занимают позиции на о. Саарема. Туда же переброшена бригада морской пехоты КБФ и полк танков Т-26, переданный нам из состава Ленинградского Военного Округа.

Легкие силы КБФ выведены в районы прикрытия основных сил и контролируют проливы у нашего побережья. После операции против немецких минзагов – эти силы будут дополнены подводными лодками. На всех базах флота идет подготовка к обороне баз с суши.

– Хорошо товарищ Кузнецов. Я рад, что Вы правильно поняли задачи. Однако у меня есть определенные сомнения относительно командующих на Балтике и Черном море – правильно ли они понимают роль и значение флота в предстоящих сражениях? Смогут ли они правильно организовать действия флотов?

– Товарищ Сталин, в данный момент Главный Штаб Флота и Ген. Штаб уточняют и согласуют эти планы. Товарищем Шапошниковым нам поставлена задача, на Балтике максимально затруднить работу флотов – и военных и гражданских – наших противников. Далее, как и планировалось ранее – оказание помощи РККА на прибрежном ТВД артиллерией кораблей и снабжение войск. Кроме этого, нам назначена как главная задача – оборона входа в Финский залив, опираясь на о. Саарема, военно-морские базы флота Таллинн и Ханко. Причем нам указано использование в выполнении этих задач линкоров и крейсеров КБФ.

В связи с чем, у нас есть опасение относительно возможности использования на Балтике немцами своих современных линейных кораблей, тяжелых крейсеров и авиации против КБФ. Особенно авиации как более мобильного инструмента влияния на обстановку. Мы, конечно, приняли меры по усилению ПВО наших баз и кораблей. Основной задачей нашим истребительным силам ВВС КБФ поставлена оборона кораблей. Однако Балтика, ее размеры – позволяют авиации противника держать под контролем всю акваторию моря.

– Правильно опасаетесь товарищ Кузнецов! Именно авиация – ваш главный враг. Придет немецкий линкор или не придет – это как говорится, бабка надвое сказала, а вот авиация их будет точно. Мы поможем флоту. Сейчас у нас в связи с переориентацией заводов и снятия с производства легких танков образовались запасы крупнокалиберных пулеметов и малокалиберных пушек, которые могут быть средствами ПВО – поэтому зайдите в Наркомат вооружений, я им позвоню, уточните, сколько Вы сможете забрать этих средств и немедленно разместите на кораблях. Они небольшие, места много не занимают, но достаточно эффективны против пикировщиков. Но это, что касается всех наших флотов. Теперь второй вопрос. Давайте мы с Вами поговорим теперь о Черноморском. Что Вы можете мне сказать о нем?

– Товарищ Сталин уже сейчас на позициях входа в Босфорский пролив находится наша подводная лодка, отслеживающая обстановку на входе в Черное море. На данный момент немецких надводных кораблей в Черном море нет. В остальном задачи ЧФ аналогичны Балтийскому Флоту. Я хотел бы обратить внимание на отсутствие в составе ВВС флотов самолетов, способных в масштабах Балтийского, Черного и северных морей, сопровождать корабли и оказывать им помощь в удалении от баз. Все наши истребители проектировались и предназначались для боевых действий над сушей. Нам же нужен истребитель, имеющий большую дальность полета и способный бороться с бомбардировщиками противника.

– Хорошо. Мы посмотрим, что у нас есть или в ближайшем будущем будет, подходящее для флота. А Вы пока посмотрите повнимательнее по персоналиям командующих флотами. Нам нужны инициативные, смелые, способные к оправданному риску. Командиры, желающие всю войну провести на базах нам не нужны. Идите, товарищ Кузнецов. Работайте. До свидания!

– До свидания, товарищ Сталин!

Через неделю Приказом Кузнецова по Флоту был снят с должности командующий Черноморским Флотом вице-адмирал Октябрьский С.Ф. и на его место назначен адмирал Флота Галлер Л.М.