Текст книги "Юмористические рассказы"

Автор книги: Михаил Мишин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 11 страниц)

Случайные встречи

... Нет, конечно, я понимаю, случайные связи – это вообще... Конечно. Но так случайно получилось...

Потому что я тогда утром смотрю – а он ушел. То есть ничего такого ни скандала, ни разрыва... Ушел – и все... Нет, так он хороший был. В смысле – неплохой. В смысле – бывают хуже, но я не встречала... И лучше не встречала. В общем, такой, знаете, брови, плечи... Ну вот, а лица не вспомнить. Цепляется что-то в памяти, но не то... Потому что это уже когда было-то... Уже и Коля у меня в школу ходит.

Вот. А тут вдруг – этот звонок. И голос такой. Наверное, не туда попал.

Говорит:

– А давайте в кино встретимся?

Я говорю:

– Я с незнакомыми не встречаюсь.

Он говорит:

– Ладно, только не опаздывайте...

И вот мы рядом сидим, и фильм такой – музыка, и лошади, и все цветное... И я на экран смотрю и вижу, как он мою руку гладит...

А свет зажгли, он говорит:

– Мне фильм ничего, а вам?

Я говорю:

– Ничего, а вам?

Он говорит:

– Почему? По-моему, ничего... А оба мы фильма-то и не видели...

Он говорит:

– Я вас провожу?

Я говорю:

– Ни в коем случае!

Он говорит:

– Вот и чудесно...

И вот мы идем, идем... И улица, и музыка, и все цветное... и вот мы у подъезда моего стоим, он мою руку держит... А он милый такой – брови, плечи... Только замерз. Надо было, наверное, его к себе пригласить, да как-то, знаете...

Он говорит:

– Как у вас уютно!..

И вот мы сидим, у него вино случайно... И смех, и глаза такие... И пальцы горячие... И смотрю – а лицо такое знакомое – смутно-смутно... И вижу, он в памяти тоже что-то нащупывает...

Говорит:

– А вас что, муж бросил?

Я говорю:

– Нет, ушел. А вас?

Он говорит.

– Нет, я сам ушел.

Я говорю:

– Может, еще все хорошо будет.

Он говорит:

– Поздно уже...

А когда спит, он во сне такой беззащитный...

А утром смотрю – а он ушел. Только паспорт оставил, случайно.

Разглядывать чужое как-то, знаете... Смотрю – а мы однофамильцы! А в паспорт карточка вложена: мальчик. Смотрю, на Кольку моего похож – ну близнец прямо! И на него похож... А самое-то смешное – он и прописан по моему адресу!

Надо ему туда письмо написать.

Придет за паспортом – вот посмеемся!

Если, конечно, письмо дойдет...

1979

Тридцать шесть и шесть

– Врача вызывали?

– Здравствуйте, доктор, проходите, пожалуйста.

– Где больной?

– Я...

– Ой, как хорошо!

– Что-о?

– Примета! Если первый больной мужчина – это к счастью!

– Так я ваш первый...

– Ну да! Я так рада!

– Я тоже...

– Так. На что жалуемся?

– Что-то в боку болит. В правом, вот тут.

– Сердце.

– Сердце же слева!

– Что? Ах да... Мы проходили. Сердце с той стороны, где часы... Температуру мерили?

– Температуры нет.

– Как нет? Что – ноль?

– Почему? Тридцать шесть и шесть!

– Ну! Выше нуля. Повышенная!

– А я всегда думал, что нормальная.

– Что вы с врачом спорите?.. И потом, если все нормально, зачем вызывать?

– Так в боку-то болит.

– В боку... Плохо. Может, вас укусил кто?

– Кто?!

– Клопов у вас нет? У нас на старой квартире были, так, знаете...

– Никого у меня нет! И потом – болит-то внутри...

– Внутри? Интересно, что там у вас.

– Может, вы меня послушаете?

– Конечно. Я вас слушаю.

– Нет, я имею в виду стетоскопом. Знаете, такая штука, с трубочками?

– С трубочками? А! Конечно, это мы проходили!.. Вон он, в сумке... Ну-ка... Ой! Тикает что-то... Тук-тук, тук-тук... Как интересно! Прелесть!..

– Прелесть-то прелесть, а в боку-то болит.

– Болит – это плохо... Что же у нас там болит?

– Может, печень?

– А что, вполне!

– Но, говорят, при печени белки глаз желтеют...

– Да? А ну-ка, покажите глаза... У-у-у! Да у вас они не то что желтые, прямо коричневые уже! Типичная желтуха!

– Доктор, у меня с детства глаза карие.

– Значит, желтуха врожденная!

– Нет, доктор, все-таки, я думаю, не печень...

– Ну, не хотите – не надо... Я хотела как лучше. А если не печень, тогда что?

– В принципе можно было бы предположить приступ аппендицита...

– Больной! Я предполагаю у вас приступ аппендицита!

– Доктор, я боюсь, что...

– Не надо бояться, вырежем под наркозом!.. Раз – и все! Мы проходили!

– Я боюсь, что это – не то. Дело в том, что аппендикс у меня уже вырезали.

– Да-а? А ну-ка, откройте рот!..

– А-а...

– Шире!

– А-а-а-а!!!

– Вы что, издеваетесь! Где же вырезали, когда я его вижу?

– Кого?!

– Аппендикс!

– Доктор, вы не путаете?

– С чем?

– Ну, с гландами?

– Гланды?.. А где ж тогда аппендикс?

– Он ниже, отсюда не видно.

– Ну ладно... Кстати, давайте вырежем гланды!

– Зачем?! У меня не гланды – у меня в боку болит.

– В боку, в боку... Этот ваш бок меня уже достал. Что у вас там?

– Вы не думаете, что там – локальный воспалительный процесс?

– Почему не думаю?.. А как это?

– Его можно обнаружить аналитическим путем...

– На что вы намекаете? Говорите прямо – я же врач!

– Я имею в виду анализы. Знаете, кровь, желудочный сок...

– Все соки полезны! Уж это-то проходили, уж как-нибудь!..

– Молодцы... Пишите направление на анализы. Писать умеете?

– Больной, а шутите!.. Уж как-нибудь!..

– Так. Теперь, наверное, мне надо придерживаться диеты. Ничего жирного, острого, соленого...

– Почему это? Я кильки люблю!

– Да нет... это вы мне диету назначаете.

– А-а. А то я кильки люблю – ужас!

– Бюллетень не забудьте. Умеете заполнять?

– Больной, а шутите... Уж бюллетень-то!..

– Ну, молодец. Пишите диагноз.

– Да? А какой?

– А вы разные знаете?

– Зачем разные? ОРЗ!

– Ну, его и пишите... Написали? Все. Спасибо...

– Ну, я пойду тогда?

– Конечно. У вас же еще, наверное, много вызовов?

– Жуть!

– И всем-то вы должны помочь... Н-да... Ну, дай вам Бог!

– Шутите, больной. Бога нету!

– Вы проходили?

– Уж как-нибудь!

– Ну, тогда точно. Нет Бога...

1986

Львица

Кто кузнец женского счастья?

Сама!

А почему так много несчастливых кузнецов?

Слишком суетились у наковальни. Хватали, не глядя, что берут. «Ах, ох, он такой!..» Потом: «Ай, ой, он такой...»

А счастье – не железо. Станешь ковать, пока горячо, потом обожжешься. Счастье выждать надо. Выследить, подстеречь. Как львица на охоте: залечь в зарослях, за холмом. Вон их сколько! Идут по саванне – на водопой... Приглядеться, принюхаться, выбрать. Зайти с подветренной стороны – чтоб не учуял. И – р-раз! Отбить от стада – и прыжком ему на хребет! Он понять ничего не успел – уже в когтях!.. Главное – не прошляпить с выбором хребта. И брать сразу. В смысле – брать такого, чтоб тебе все сразу дал.

Тот летчик... Я его только увидела – поняла: надо брать. Когда мужчина имеет дело со стратосферой, то потом женщина это чувствует. Он даже не пытался спастись – он признался сам. Он взял меня за руку и сказал: «Я хочу сказать вам главное. Главное – это дозаправка в воздухе». Он сказал: «Мы полетим по жизни вместе. То есть летать буду я, а вы – вы будете мой заправщик на земле». Я уже совсем было вцепилась в него, но тут он сказал: «Сначала вы полетите со мной на Север. Пока там у меня ничего нет – только романтика. Но потом мы вместе построим наше счастье, и вы у меня будете кататься как сыр в масле». Я подумала: да, это будет романтика – кататься как кусок сыра среди белых медведей. И еще ждать, пока он даже это счастье мне построит!.. И я спрятала когти – это был не тот хребет. Пока будешь с таким строить счастье – от самой один хребет останется... Я бросила этого небесного тихохода на добычу другим заправщицам – и снова скрылась в зарослях.

Вокруг в саванне было полно дичи, но вся она была какая-то мелкая. Пока из-за горизонта не показался тот штурман.

Это была добыча почище стратосферщика! Тот летал вдоль границы, а этот – за!.. И не летал, а плавал. Когда мужчина так долго ходит в тропиках, то потом женщина это чувствует... Он сам шел мне в когти. Он сказал: «Как только я вас увидел, я понял, как я люблю свой танкер». Он сказал: «Со мной все просто. Восемь месяцев я там – четыре здесь. Четыре месяца – мои, восемь – ваши, но чтоб я ничего не знал. Все, на что у вас хватит фантазии, я вам куплю там, а если у вас разыграется юмор – купим здесь». Он сказал: «Вы будете мой якорь в дальневосточном порту. И пока меня не съедят акулы, вы будете как за каменной стеной!»

Я подумала, это тоже очень романтично: четыре месяца его, а восемь сидеть за каменной стеной на Дальнем Востоке на якорной цепи!.. И волноваться: а вдруг его никогда не съедят акулы? Нет! Прыгать ради этого хребта за Уральский хребет было глупо. Я фыркнула – и залегла за холмами. Дичи в саванне стало куда меньше, но все же я учуяла...

Едва тот геолог выскочил из зарослей, я задрожала! Когда мужчина так долго общается только с полезными ископаемыми, то потом женщина это чувствует. Он подарил мне кусок породы. Потом сказал: «Пять лет вы ждете меня из тайги, а потом будете как у Христа за пазухой». Я сказала: «Давайте наоборот: сперва я пять лет за пазухой, потом можете идти в тайгу». Он что-то курлыкал мне вслед, но я уже снова ждала в засаде. Саванна совсем опустела, но я ждала. Хотела дождаться такого, чтобы дал все – сразу! Как-то раз мимо пронесся один, я почуяла: этот мог бы дать все – и сразу! Но за ним уже мчались другие, чтобы решить, как дать ему: с конфискацией или без...

И я снова ждала и выбирала. Выбирала и ждала. Выбирать теперь стало проще. В саванне их стало меньше. Практически их был один. Я поняла: пора! Пора ковать счастье! Я прыгнула – р-раз! Он даже не заметил! Я прыгнула снова. Потом – еще! Прыгала, прыгала... Так с тех пор и прыгаю вокруг него на задних лапках. Вдруг уйдет?! В саванне-то моей больше никого!..

1986

Ступеньки

Счас, мужики, счас... Счас все нормально будет... Счас мы ко мне сходим, у Нюрки моей десятку возьмем – и нам будет хорошо... Даже еще лучше... Коля! Это уже какой этаж?..

– Ч-ш-ш-ш! Мужики! Ч-ш-ш! Тихо! Это уже моя дверь, понял? Видал на двери слово нацарапано? Буквы узнаешь? Вот, значит, моя дверь... Ч-ш-ш! Мужики. Пока я открываю, ложись отдыхай! У кого голова болит, об ступеньки потри – они холодные...

Счас, мужики, счас... Чего-то замочная скважина на ключ не надевается... Ни одна ни другая... Откуда их тут столько?

Ладно, черт с ними, счас Нюрку позовем. Потрясающая баба, мужики! Двадцать лет живем – ни разу участкового не вызывала. Он сам приходил... Нюра! Ч-ш-ш, мужики! Ч-ш-ш-ш! Счас я ее подготовлю... Нюра! Чо у тебя там булькает? А? Чем, говорю, занимаешься в настоящее время?! Мужики, слышь, она стирает... Ну молодец, отдыхай, Нюра! Мы тут с товарищами собрались... Под дверями... На мальчишник... Слышь, Нюра, дай десять рублей! Десятку дай, слышь? Мужики, как я ей про десятку говорю, так у ей слух отказывает... Счас вот я дверь-то открою – у тебя и зрение откажет! Нюра! Последний раз объясняю: дай десятку в пинжаке! Что?! Что сказала? А ну еще повтори! Все. Больше не повторяй... Я понял... Иди, булькай дальше... Сына моего позови! Митяню!

Слышь, мужики! Счас пацан мой придет! Вот такой пацан, мужики! Третий год в пятом классе! Усидчивый!..

Митяня, это ты? Митяня, это я... Мужики, это Митяня... Митяня! Чем занимаешься в настоящее время? А? Уроки! Молодец! Папа твой учился, человеком стал... Митяня, в школе все нормально? Вызывали? Меня?! Ну вот, мужики, значит, нормально... По французскому за произношение двойка... Ну, скажи француженке, пусть меня ожидает. Скажи, папа придет, он тебе произнесет по-французски... Ты, скажи, со своих очков выпрыгнешь...

Слышь, Митяня, сходи к деду своему, возьми у него десять рублей. У него в пинжаке в тряпочку завернуто... Скажи, у вас в живом уголке ежик голодный, ему булочку купить надо... Что?! Ты какое слово папе сказал?! Это что, тоже по-французски? Ладно, не переводи, тут народ языки знает... Деда сюда самого позови! Пусть сюда ползет, одуванчик лысый...

Мужики, не волнуйся, лежи пока... Счас дед пришлепает, папаша Нюркин... Вот такой дед, мужики! Ничего не соображает... Во, слышь, шуршит уже по коридору... Значит, минут через двадцать будет здесь. Давай шевели коленками, кузнечик старый! Там в коридоре веник стоит, гляди не убейся!..

Дед, а дед! Чем занимаешься в настоящее время? Дай десятку! Тут у людей со здоровьем плохо! На тетрациклин не хватает! Слышь, мужики, он про десятку тоже не слышит! Дед!

Приставь ухо к скважине! Ты что приставил?! Я сказал – ухо приставь!

Вот я на тебя счас через щелку дуну – и кончисся, мотылек беззубый! Ну семейка, да, мужики? Дед! Бабку давай сюда! Нахлебницу собесовскую! Что?! Слышь, мужики! Он говорит, она к парикмахеру ушла! У ее волосы слишком пышные! Понял, четыре волоса – и все пышные! Дед, давно она ушла? Что? Слышь, мужики, он говорит, она от него в тридцать шестом ушла... К парикмахеру... Дед! Ты зачем напился?! Какой ты пример ребенку подаешь?! То-то я думаю, что это у мальчика с французским плохо...

Все, дед! Давай Нюрку обратно! Официально ставлю вопрос: гоните десятку! А то тут народ уже расползается! Что?!

Слышь, мужики, она говорит, уже своему мужику дала... Нюра! Ты кого себе завела? Митяня, сынок! Скажи, кто к твоей мамане ходит? Мужики, он говорит, к ней его папа ходит... Мальчику двенадцать лет, но они его, видать, тоже напоили... Он уже не соображает, как его зовут... Митяня! Как тебя зовут?! Шурик??? Ну вот, мужики, я ж говорил... Шурик! А я тогда чей папа?! Мужики... Слышь, мужики, они говорят, я папа выше этажом... Ну, все ясно, мужики, все ясно... Мы с курса сбились... Слово на дверях сбило. Я его на каждом этаже писал, для ориентира...

Ну ничего, мужики, ничего... Давай выше этажом... Счас поднимемся Нюрка нам сделает... И все отлично будет... Даже еще лучше...

1976

Страшное дело

Детективный экстракт

Глава первая

На записке было написано: «Получай из-за угла, гадюка!» Записка была приколота ножом. На конце лезвия что-то темнело. Осмотрев нож внимательно, следователь Черненко догадался, что это труп. Экспертиза установила, что при жизни труп был мужским телом без определенных занятий. Рядом лежали еще два тела. Но судебное вскрытие показало, что эти были живые, просто в тот день им выдали аванс.

Глава вторая

Хорошо в городском парке в мае! Распускаются цветы, листья, девушки!.. По пруду скользят лодки с дружинниками. Но следователя Петра Черненко не радовали сегодня ни весеннее солнце, ни журнал «Крокодил». Черненко задумчиво сидел на свежевыкрашенной скамейке. «Велика роль случайностей в нашей работе, – размышлял он. – Вот будь я хоть чуть-чуть умнее...»

Оборвалась еще одна ниточка.

Глава третья

– Начнем совещание, товарищи! – сказал руководитель группы Епифанов, не спавший вторые сутки. – Что у тебя, Петя?

– Есть мысли! – соврал Черненко.

– Молодец! – одобрил Епифанов. – И я в молодости тоже, бывало...

Черненко покраснел от похвалы.

– А что у вас? – спросил Епифанов высокую, стройную, синеокую, кареглазую, молодую, но уже опытную, на которую все заглядывались, но совершенно напрасно, Беляеву.

– Плохо, – сказала Беляева. – Группа крови не совпадает.

– С чем не совпадает? – спросил Черненко.

– Ни с чем! – сказала Беляева.

– Так, – сказал не спавший четвертые сутки Епифанов, – запутанный клубок получается...

Глава четвертая

В 5 часов 30 минут в районе 46-го километра пустынного шоссе остановился автомобиль «Москвич», номер которого заметить не удалось. Из машины выскочил человек и, воровато озираясь, направился к придорожным кустам.

Через минуту он вернулся, сел за руль, и машина умчалась в неизвестном направлении... Прибывшая на место происшествия оперативная группа обнаружила небольшое алиби...

Глава пятая

Матерый отброс нашего общества Сидорчук, чтобы заглушить запах перегара, выпил бутылку водки. Затем стал поспешно уничтожать улики отпечатки пальцев, нож и сожительницу Маньку.

Люто ненавидел Сидорчук нашу жизнь. Милицию ненавидел. Скрипачей ненавидел. Читать не любил. Писал только в лифтах. По почерку его и нашли.

Глава шестая

– Что ни говори, а шеф – мужик что надо! – сказал Черненко.

– Знаю! – уверенно сказала Беляева. Вошел не спавший восьмые сутки Епифанов.

– Улик у нас хватает, чтоб доказать все, что нужно, – сказал он. Теперь главное – выяснить: что нужно доказать?

И не спавший третью неделю Епифанов пошел в кабинет начальника управления, не евшего второй год...

1978

Сосед пропеллера

Написал я стихотворение – про зиму:

 
Все люди зиму обожают,
Хотят на лыжах все ходить,
А если станут мерзнуть ноги,
То можно выпить-закусить.
 

И отнес в редакцию. Ну, редактор, наверное, побоялся мне сразу сказать, что стихи хорошие, чтоб я не возгордился. И говорит:

– Стихи у вас, как бы это сказать... искренние... Но недоработанные. От такого мастера хотелось бы чего-то большего.

Я говорю:

– Большего? А чего большего? Вы скажите! Он говорит:

– Ну, рифмы хотелось бы посвежее... И вообще, колорит...

Ну, я – то понимаю, что стихи ему и так нравятся, просто характер выдерживает. Ладно, говорю. Сделаем с колоритом, мы не гордые. Поработал над стихом где-то с неделю. Принес:

 
Все люди зиму обожают,
Я тоже страсть ее любил.
В лесу на лыжах поезжая,
Я помню, выпил-закусил...
 

Редактор долго молчал. Я уж подумал, от восторга голоса лишился.

– Ну? – говорю. – Как?

– Потрясающе, – говорит. Я говорю:

– Правда?

– Да что вы! – говорит. – Особенно вот это: «поезжая – закусил». Просто руки чешутся... поскорей напечатать... Только, понимаете, какая штука...

– Какая еще? – говорю. Он говорит:

– Да вот зима-то кончается... Может, вы нам что-нибудь к весне напишете? Скажем, к Восьмому марта?

Я три недели из дому не выходил – сочинял стихи. Весенние.

 
Весной поют на небе птицы,
А люди ходят в долг просить:
Ведь каждый человек стремится
Весною выпить-закусить!..
 

Ну, пошел к редактору – прочитал. Смотрю, он от восхищения побледнел. За сердце держится. Я говорю:

– Я тут на всякий случай еще про лето сделал:

 
Светило летом шпарит в темя
Нельзя на солнце выходить.
Зато в кустах в такое время
Все могут выпить-закусить!
 

Ну, думаю, все. Не отвертится. А он глаза закатил, губы трясутся.

– Гениально, – говорит. – Можно, оказывается, и в кустах... В общем, я бы хоть сейчас – в набор... Только на этот год у нас уже стихов полный комплект... А вот на будущий...

И мне подмигивает.

Ну мне, конечно, обидно, но, с другой стороны, его тоже надо понять. Журнал не резиновый. Нас, поэтов, будь здоров сколько.

– Ну, смотри, – говорю. – Чтоб на этот раз...

И тоже ему подмигиваю.

Он обрадовался.

– Вот и хорошо, – говорит. – Идите домой, пишите. Как можно больше! И, главное, только к нам больше не ходите. Мы сами к вам придем. Чтоб вам времени не тратить...

И точно: назавтра же и пришли. Ну сам-то редактор не приехал заместителей прислал. Такие внимательные, здоровые. Все прочитали, что я пишу. Потом со мной насчет поэзии беседовали, спрашивали, как себя чувствую. Потом сказали, надо мне укол сделать – специальный, чтоб писалось лучше. И сделали мне укол. А на другой день приехали за мной на машине и сказали, что надо меня отвезти в дом для творческих работников. Чтоб у меня были уже все условия.

Условия тут правда хорошие. Чистота, служащие все в белых халатах. В комнате нас трое творческих работников. Все писатели. Пижамы нам выдали теплые, четыре раза в день кормят. И эти уколы делают, стимулирующие. Все свободное время мы пишем. Работается хорошо. Правда, иногда за стенкой кто-то мешает, кричит целый день, что он пропеллер. Но работа идет, стихи пишу, о природе. Шесть тыщ написал уже. Последнее такое:

 
Осенним днем всем людям грустно
Идут осадки цельный день.
Но можно выпить без закуски,
Когда приходит к нам осень!..
 

1974

Таинство

Распорядитель. Так. Внимание. Кто у меня следующий? (Смотрит в бумаги.) Так. Сергей Еремеев и Марина Голубцова. Очень хорошо. Так. Жених, станьте слева. Слева, я сказал. Невеста справа. Гости сзади, подравнялись там. Так. Хорошо, все улыбаемся. Да нет, не так, шире. Что вы, не рады, ей-богу? Слушайте меня внимательно все. Мамаша, потом поговорите. Я, между прочим, здесь целый день, мне еще четыре часа нести людям радость – никто спасибо не скажет... Так, сейчас начнется Мендельсон, и жених с невестой начинают подниматься по лестнице. Начнете при втором аккорде... Если с первым – наткнетесь на тех, кто перед вами, а если с третьим, то в вас упрутся задние... Так, тихо, папаша, вы тут не один, скромнее надо быть... Далее распахивается дверь – да не сама, я ее распахну, – и вы войдете в зал, где и будет произведена запись акта гражданского состояния. Невеста, не делайте такое лицо – вы для этого сюда сами пришли, вас никто не гнал. Так. Все с улыбками. Отдайте ей букет в правую руку. В правую, я сказал! Мотаешься здесь целый день, как собака, никто спасибо не скажет... Мы здесь для чего? Для того, чтобы сделать для вас этот день незабываемым, и мы сделаем. Кстати, у вас все оплачено? Так. Бокалы бить будем? Кто вносил деньги? Вы, мамаша? Папаша вносил. Папаша более щедрый, а? Шучу. Так, поправьте галстук жениху. За фотографа тоже оплачено? Так. У невесты топорщит в талии. Подруга, поправьте талию невесте. Вообще широкая? А то у нас тут бывает. Вчера регистрировали одних – она на седьмом месяце! Шучу. Так. Приготовились. Сейчас включат Мендельсона. Внимание. Сейчас перед вами распахнется дверь в новую жизнь. Осторожно, там ковер, еще свалитесь... Так. Три! Два! Один! Пошли!..

Звучит свадебный марш Мендельсона. Затемнение. Возникает зал регистрации.

Официальное лицо. Дорогие друзья, дорогие гости! Сегодня у вас незабываемый, волнующий, праздничный день. Вы вошли в наш дворец обыкновенными людьми, а выйдете отсюда мужем и женой. Позвольте спросить вас, является ли ваше решение вступить в брак добровольным и продуманным? Прошу ответить вас, Михаил Анатольевич.

Жених. Я – Сергей.

Лицо. Да? Очень хорошо. Согласны ли вы вступить в брак, Прасковья Петровна?

Невеста. Я – Марина...

Лицо. Извините, у нас столько брачующихся... Итак, ваш брак регистрируется. Прошу вас подойти и поставить свои подписи. Свидетели улыбаются... Родственники и гости с улыбками смотрят на молодоженов. С улыбками – фотограф вас снимает для альбома. Так. Теперь подписывают свидетели. Разборчивей, потом вас не найдешь... В знак верности в любви попрошу молодых обменяться кольцами. Невеста, давайте надевайте ему кольцо. Фотограф снимает. Не успел? Невеста, снимите, наденьте еще раз, фотограф не успел... Так. В соответствии с законом объявляю вас мужем и женой. Куда, мамаша?! Встаньте на место, не омрачайте праздник молодым... Ну, а сейчас, в соответствии с доброй традицией нашего дворца, молодых поздравят самые близкие люди... Мамаша, второй раз делаю вам замечание... Сейчас молодых от души поздравит представитель экскаваторного завода Асеев Сей Сеич.

Сей Сеич (вынимает бумагу). Дорогие друзья! Сегодня особый и радостный день. Сегодня на два месяца раньше срока закончены испытания опытного образца дробилки на гусеничном ходу. При этом сэкономлено... Ох, извините... Только что с завода... (Вынимает другую бумагу.) Товарищи! Свободолюбивые народы Азии и Африки решительно требуют положить конец... Извините... (Меняет бумагу.) Ага!.. Дорогие молодожены! Позвольте сказать несколько напутственных слов. У вас сегодня торжественный день. С этого дня у вас будут совместные трудности и беды, горести и неприятности, и все это вы будете делить вдвоем. Ну, а радость у вас будет одна на двоих. Скоро с вами рядом пойдет третий человек. Это не тот третий лишний, о котором не хочется говорить, это третий маленький гражданин, и вы вместе будете нести на себе все заботы и тяготы по его воспитанию и ответственность по закону. От всего нашего коллектива поздравляю вас с этим! Совет вам да любовь, дорогие Зульфия и Ахмет!..

Лицо. А теперь гости поздравляют молодых, родители поздравляют молодых, знакомые дарят цветы... Так. Хорошо. Фотограф успел? Теперь повернулись лицом к фотографу, продолжая медленно продвигаться к выходу, где вас ждет шампанское, если за него оплачено, и машина с двумя скрещенными кольцами повезет вас по городу через улицы, проспекты и площади прямо к праздничному столу. Побыстрее, товарищи, не будем задерживать следующее таинство брака...

... Дорогие Анна Митрофановна и Василий Иванович!..

1982