Текст книги "Прынц"

Автор книги: Михаил Заскалько

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 4 страниц)

– Ничего, подруга, не кукся. Одолеем и эту незадачу.

Взял топор и куда-то ушёл.

– Давно?

– Не знаю,– всхлипнула Танечка.– У меня голова совсем не варит. Может час назад, может три…

– Хорошо, Танюш. Ложись, поспи, устала наверно.

– Как лошадь,– вздохнула Танечка, утирая мокрые щёки о плечики.

«Ага, троянская…Ну, Люська! Хотя, что Люська, сама не лучше. Могла ведь решительно сказать «нет» и ничего бы этого не было. А теперь ребёнок страдает из-за моей слабости и глупости».

Танечка тем временем ногой расправила спальник, легла поверх, поджав ноги. И тотчас заснула.

«Да, видно бедняжка действительно вымоталась до предела. Такой стресс для её сердечка. Смогу ли девочка моя хорошая расплатиться с тобой…Непонятно, однако, с этим крупаслёзным воспалением. С чего это? И в горах в снегу замерзала, и во время рыбалки не в такие ливни попадала – и хоть бы хны. А тут дождичек пустяшный…и свалилась как дохлик. Странно…»

ГЛАВА 17

У входа послышались тяжёлые шаги. Зоя затаила дыхание, голову повернула так, чтобы казалось, что спит и не бросалось бы в глаза, что подсматривает.

Вошёл осторожно Борис, держа в руках кулёк из лопуха доверху наполненный ежевикой. Зоя чудом удержалась, чтобы не ахнуть, распахнув глаза: это был ДРУГОЙ Борис. Такого она ещё не видела. От прежнего осталась только внешность, а взгляд, выражение лица, энергетика, буквально сквозившая от него, принадлежали другому Борису. Видимо за те часы, что он исполнял роль доктора, он и сам не заметил, как слетела маска, осыпалось всё показное, наносное, ненастоящее. И теперь пред Зоей предстал таким, какой есть на самом деле.

Борис почти бесшумно приблизился к Зое, наклонившись, положил рядом с её головой кулёк, затем взял одеяло и заботливо укрыл Танечку. Бережно, стараясь не разбудить, пощупал у неё лоб.

А потом… просто присел рядом с Зоей на складной стульчик и севшим голосом вымолвил:

– Выдохни, а то взорвёшься.

– Фу,– выдохнула Зоя, открыв глаза и, неожиданно для себя, просто как родного человека спросила:– Как узнал, что не сплю?

– Не дышала.

Наклонился, взял кулёк с ягодой. А Зою будто пронзили вдоль и поперёк жаркие и холодные струи: на неё пахнул знакомый запах пота и свежесрубленного дерева, и ещё чего-то до боли знакомого. Впрочем, всё вместе это был ДУХ. Тот самый, о котором когда-то маленькая Зоя говорила: » Па, ты вкуснее пахнешь, чем мамкины духи». Да, это был ПАПКИН дух! И эти глаза, теперь без маски, светло-карие, мягкие тоже были папкины. И взгляд, сочувствующий и…любящий. Правда, сейчас они были чуточку смущёнными, как у юноши, что впервые оказался наедине с женщиной. Но и папка иногда так смотрел на маму.

Борис взял двумя пальцами как пинцетом ягодку и поднёс к губам Зои:

– Открой рот.

И вновь она едва не задохнулась от нахлынувших воспоминаний: как часто папка вот так же приходил из леса с лопуховым кульком склонялся над только что пробудившейся Зоей и говорил:

– Открой ротик, лес прислал тебе вкусняшку.

Зоя приняла ягоду, и слегка прижав её нёбом, замерев, прислушивалась как подзабытое блаженство, ещё то, из детства негой растекалось по всему телу.

– Что со мной?– спросила после пятой ягоды и тут же поняла, что хотела спросить о чём-то другом. – Крупаслёзное воспаление?

Борис улыбнулся, ласково глянул на Танечку.

«Боже! какая у тебя обаятельная завораживающая улыбка…»

– Лишь подозрение. Сама понимаешь в таких условиях поставить точный диагноз… Дышать не больно?

– Не больно.

– Может, ложное.

– Странно, я никогда не простужалась. И не в таких переделках бывала.

– Расслабилась,– просто сказал Борис, поднося очередную ягоду к губам Зои.

«А ведь верно говорит. Прежде-то я хоть с мамой, хоть с друзьями лишь внешне была беззаботной Зойкой, а внутренне-то оставалась прежней Зоей Игоревной, снимала лишь униформу бизнес-вумен, но оставалась в бронежилете, поэтому пули недугов и не достигали цели. А тут на болотном острове я осталась один на один с природой и ударилась в истерику как настоящая баба. И лопнул мой бронежилет, свалился как сопревшая тряпка, недуг и расстрелял в упор…»

– А у Танюшки что?– нарушила Зоя затянувшуюся паузу.

– Вывих был. Я поправил. Есть опасения, что могут быть трещины. Рентген нужен.

– Бедняжка,– Зоя по инерции приоткрыла губы в ожидании очередной ягоды, но Борис положил кулёк на подушку, усмехнувшись: – Не будь проглоткой. Это Танечке.

– Поняла,– с притворным сожалением вздохнула Зоя, прямо глядя в лицо Бориса.

Он, посопев в кулак, опустил глаза, быстро поднялся:

– Ладно, поваляйтесь ещё часок. Потом поплывём.

– Куда?

– На большую землю. Вам врач нужен.

– Боря,– окликнула едва слышно Зоя, когда он направился к выходу.

Борис вздрогнул, напрягся, не поворачиваясь, тихо обронил:

– Да?

– Спасибо тебе за всё. Я в долгу...– Зоя намеренно сделала паузу и с чувством закончила:– …у тебя.

– Свои люди сочтёмся…– глухо произнёс Борис, перед этим кашлянул, точно поперхнувшись.

– Свои?– с улыбкой переспросила.

Медленно повернув голову, глянул поверх плеча. Зоя видела только его глаза. И они сказали больше, чем хотел их хозяин. Возможно, Борис и сам понял: любые слова сейчас будут лишние, бледным подобием того, что уже высказали глаза.

Диалог глаз длился с минуту, но хозяевам глаз казалось, что время остановилось, и вечность ласковым котёнком тёрлась у ног. Подчиняясь неведомому притяжению, глаза приблизились и «говорили, говорили, говорили». Наконец, с нескрываемым сожалением отпрянули.

«Иди» – сказали глаза Зои.

«До новой встречи» – заблестели глаза Бориса.

Едва стихли шаги Бориса, как нутро палатки огласил ликующий визг:

– Получилось! Урряя! – Танечка, взбрыкнув ногами, отбросила одеяло, неуклюже быстро села.– МамЗоя получилось! Я же говорила! Говорила!

– Что получилось? Что говорила?– Зоя спрашивала машинально, мысленно она была в другом месте и в другой обстановке.

– Он влюбился в тебя мамЗоя! Я же говорила: нужно чтобы он тебя пожалел! Получилось! Как я рада! «Свадьба, свадьба, пела и плясала…»

– «Ямщик не гони лошадей»– в тон Танечки пропела Зоя.

– Ямщик, не слушай! Гони! Ноо!– Танечка порывисто, забыв про свои руки в лубках, припала к плечу Зои, дурашливо боднула, затем сунулась в кулёк: – Ежевичка! МамЗоя, знаешь, я тоже выйду замуж за того, кто будет приносить мне ежевичку в кулёчке и кормить с рук.

Зоя ничего не сказала: она загадочно улыбалась. Да Танечка и не ждала каких-то слов, ибо сосредоточенно как щенок торкалась в кулёк, ловила язычком очередную ягодку и отправляла в рот.

«Я наверно сейчас выгляжу как деревенская дурочка, счастливая от того что ей подарили цветастый платочек. Господи, какое же это блаженство просто любить!»– неожиданно для себя подумала Зоя и хмыкнула, дёрнувшись всем телом.

– Что?– на секунду замерла Танечка, решив, что это реакция мамЗои на её слова.– Думаешь, я только из-за ежевички влюблюсь?

– Нет. Просто вспомнила: всё началось с комарика. Обычный комарик… и такой Подарок отвалил. А я зверюга хотела его убить.

– МамЗоя, ты зверюга,– смеясь, Танечка, фыркнула в кулёк.

А спустя полтора часа Борис бережно нёс Зою всё ещё упакованную в спальник. За ним след в след шла Танечка, покачивая руками и шевеля губами: она старательно пыталась восстановить полный текст песни «Свадьба». А попутно, глядя в спину дяБори, с удивлением отмечала, что от желания поскорее увидеть мамЗою в свадебном платье и как они с дяБорей целуются, чешутся не только ладошки, но и пятки.

У берега на воде был настоящий плот с рулевым веслом и небольшой будочкой по центру, сверху роскошная шапка-крыша из лапника. Все их вещи были уже здесь. Спальники и одеяла устилали пол будочки. На них и опустил Зою Борис.

– Может мне уже пора покинуть куколку?– спросила Зоя, тем самым задержав Бориса рядом, чтобы ещё и ещё окунуться в тёплые озёра его глаз.

– Нет, не пора. Ты ещё не готова стать бабочкой.

– Сопрею ведь.

– Не успеешь,– усмехнулся Борис, и Зоя была на все сто уверена, что не будь рядом Танечки, он наверняка бы рискнул на поцелуй.

«Ничего,– сладко вздохнула про себя Зоя.– У нас всё ещё впереди…милый мой лесной кот…».

– Ну, девчонки,– Борис резко встал, прошёл к «рулю»,– отчаливаем. Прощай остров, и спасибо тебе за гостеприимство.

ЭПИЛОГ

Через две недели Борис и Зоя обвенчались в деревенской церкви. Городской бомонд, знавший бизнес-леди Зою Игоревну, был не просто шокирован, а потрясён до глубины души. Эта Белугина мало того что выбрала в мужья деревенского мужика, вчерашнего чумазого токаришку, так она ещё и свадебное торжество перенесла в деревню. А все так были настроены оттянуться в шикарном ресторане.

Свадебные столы были выставлены во дворе дома Елены. Надо сказать, что подруга невесты организовала сервировку по высшему классу. Деревенские как увидели обилие царственных блюд, надолго онемели и лишь молча, работали челюстями так, что за ушами треск стоял.

Пожалуй счастливее и радостнее невесты в эти часы были её лучшая подруга Люська (наконец-то, её босс за ум взялась), мама невесты( боже, неужели я дождусь внуков!), разумеется, Танечка, мечта которой терзавшая несколько дней, наконец воплотилась въяве – она увидела мамЗою в свадебном платье и как они с дяБорей целуются. Уф, как же у неё перед этим чесались ладошки и пятки! А мамЗоя действительно, как и в мечтах была чисто королева. Как в кино.

С их радостью могла бы поспорить и радость Елены. Она так желала счастья для любимого брата и вот оно случилось. Елена была уверена на все тысячу процентов что Зоя– это Та Самая Женщина предназначенная Бореньке свыше. Может судьба и устроила ему тройную проверку, чтобы потом как выдержавшему испытание преподнести бесценный подарок. Зоюшка смеётся: это комарик ей сделал подарок. А может тот комарик и есть судьба, просто временно приняла такой облик. Родные мои, совет да любовь вам на долгие года! Горько!

В этом море радости и счастья никто не заметил отсутствие человека. Того, кому в эти часы было горше горького. В сарае на сеновале рыдала в три ручья, задыхаясь от слёз и сенной пыли, Юлька. Всем своим существом ненавидя эту городскую мымру, что украла у неё Боречку. И Боречку, за то, что он отверг её любовь и выбрал эту старуху. У неё в городе наверно мужиков было вагон, а она, Юлька юная, свежая, ещё не целованная.

«Зачем? Зачем, Боречка?»– безутешно билась головой о слежавшееся сено Юлька и желала умереть, провалиться глубоко в землю, только бы не видеть счастливую морду этой мымры…

2011г. Питер