Текст книги "Порученец Жукова"

Автор книги: Михаил Гуткин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 20 страниц) [доступный отрывок для чтения: 8 страниц]

Глава 12

Выйдя из кабинета Берии, я подошла к Трофимову и озадачила его. Впрочем, мне показалось, что озадачила не сильно.

– Хорошо, Анна Петровна. Есть у меня на примете пара вояк, которые на старости лет занялись историей военной техники. В частности, историей стрелкового оружия. Так что, когда вы вернетесь из командировки, я сведу вас с ними. А теперь вот ваше оружие и желаю удачи.

Я распрощалась с Трофимовым и двинула на квартиру. Еще только двадцать три часа. Значит, сумею выспаться. Потом вспомнила полученный только что приказ привести форму в порядок. Стоп. Шпалы на петлицы и широкие угольники на рукава я найду хотя бы в том же ателье. Но мне ведь нужна и новая запись в командирском удостоверении. А то некрасиво получится. Пришлось вернуться к Трофимову. Он сам только что узнал о моем повышении от Лаврентия Павловича, поздравил меня, подарил две шпалы и угольники, избавив от необходимости захода в ателье, и направил к дежурному кадровику. На все это ушло еще минут тридцать, зато из наркомата я вышла уже полноценным лейтенантом. Если бы не форма, то прошлась бы сейчас до квартиры на руках. Вот народ бы повеселился. Но вспомнила о предстоящей поездке, и настроение резко пошло вниз. Потом подумала, как Вася отнесется к моему карьерному росту. Он, наверное, служил несколько лет, пока стал лейтенантом, а молодая супруга проскочила до этого звания менее чем за пару месяцев. Надо будет, как всегда, что-то придумать, чтобы муж не почувствовал себя в чем-то уязвленным.

Нормально выспавшись, в первый раз за последние несколько дней, и приладив к форме новые знаки отличия, я бодро прискакала к Мехлису. Так как я появилась раньше назначенных десяти часов, то Серкова еще не было. Но Мехлис тут же меня принял и вручил тоненькую папку с грифом «СС». В ней, по его словам, был доработанный список вопросов. Я стала изучать список и поняла, что товарищ Сталин держит Мехлиса не за красивые глаза и не за преданность, а в первую очередь за деловые качества. От нашего с Серковым списка в первозданном виде осталось не больше половины вопросов, остальные были качественно доработаны, и к ним дописаны новые, причем некоторые из них никогда не пришли бы мне в голову. Например, обеспечение бойцов горячим питанием во время ведения боевых действий. Понятно, что не во время боя, а в перерывах или сразу после боя. Я не удержалась и спросила Мехлиса, откуда он знает такие тонкости. Он слегка улыбнулся и неожиданно заговорил хорошо знакомым мне по фильмам жаргоном с характерным акцентом:

– Ви думаете, что товарищ Мехлис кабинетный червь. Ви таки не правы. Товарищ Мехлис начал воевать еще в Первую мировую войну, будь она неладна.

– Простите, товарищ Мехлис, но, глядя на вас, я таки этого никак не ожидала, чтоб ви так были здоровы, – ответила я в тон ему. Мы оба засмеялись, и тут как раз вошел Серков. Он непонимающе уставился на нас, но потом все же решил поздороваться.

– Здравия желаю, товарищ армейский комиссар первого ранга. Здравствуйте, Аня.

– Здравствуйте, товарищ Серков. Не обращайте внимания на наше веселье. Просто мы с Аней кое-что вспомнили из одесского юмора. Вот, просмотрите таблицу, и сейчас мы все поедем к товарищу Шапошникову.

Серков быстро просмотрел предложенный вариант. Мне показалось, что он тоже оценил конечный результат.

– Итак, товарищи, если у вас нет вопросов, то этот вариант считаем окончательным и едем в Наркомат обороны.

Мы все погрузились в просторный лимузин Мехлиса и поехали в Наркомат обороны. Так как старая Москва была мне совсем незнакома, то я даже не пыталась угадать, по каким улицам и куда мы едем. Добрались за двадцать минут – и хорошо. Остальное меня не касается. Пока Мехлис беседовал с Шапошниковым, я обратила внимание на оружие Серкова.

– Товарищ Серков. У вас штатный ТТ?

– Да, а в чем дело?

– Извините за любопытство, но насколько он у вас надежен и как часто вы им пользуетесь?

– На надежность не жалуюсь, а пользуюсь редко – фактически только в тире. А почему мое штатное оружие вызывает любопытство у сотрудника НКГБ?

– Потому что мы с вами поедем в места, где от вашего оружия и от умения им пользоваться может зависеть ваша жизнь. У вас есть еще один пистолет?

– Да зачем он мне? Мне и ТТ вполне хватит, тем более что я всегда ношу с собой еще одну обойму. Число выстрелов у меня будет заметно больше, чем у вашего нагана. Да и скорость стрельбы выше.

Я усмехнулась и показала ему содержимое своей сумочки:

– Как видите, только на наган я не полагаюсь. А по дороге заберу еще один мой пистолет.

– Аня, да зачем вам столько оружия? Мы же будем в воинских частях. Кроме того, товарища Мехлиса будет сопровождать охрана.

– Охрана – это очень хорошо, но я люблю полагаться в первую очередь на себя. К вашему сведению, за последние два месяца моя жизнь дважды была под угрозой, а мой муж только месяц как выписался из госпиталя после ранения осколком гранаты. Поэтому не обижайтесь, но я еще проверю, насколько метко вы стреляете. У штабных работников не очень хорошая репутация как стрелков.

– Ладно, проверяйте. Вам, чекистам, надо все время что-нибудь и кого-нибудь проверять, – надулся Серков.

Но я не обратила на это внимания.

– Договорились. Лучше проверю я, чем бандиты.

В это время из кабинета Шапошникова вышел Мехлис и сказал:

– Все согласовано. Сейчас в аппарате Бориса Михайловича нам все напечатают в нужном количестве экземпляров, и можем лететь. Вы готовы?

– Ой, извините, товарищ Мехлис. Я свой багаж оставила на квартире.

– А где ваша квартира и много ли багажа?

– Квартира в трех минутах хода от нашего наркомата, а весь багаж – это небольшой баул.

– Хорошо, заедем по дороге на аэродром. А у вас, товарищ Серков, тоже багаж дома?

– Никак нет, товарищ Мехлис. Вот мой дежурный чемоданчик.

– Учитесь, Аня. Вам тоже надо иметь такой дежурный чемоданчик, который только взять – и можно ехать или лететь, куда прикажут.

– Поняла, товарищ Мехлис. Мой баул примерно таких же размеров, и все в нем уже лежит, только я не сообразила сразу взять его с собой.

– Теперь сделаем так. Вы оба идите к машине и ждите, а я свяжусь с товарищем Пономаренко [7]7
  П. К. Пономаренко в это время был первым секретарем ЦК компартии Белоруссии.


[Закрыть]и договорюсь о встрече. Товарищ Шапошников тем временем известит генерала армии Павлова о нашем визите и задачах, которые поставил перед нами товарищ Сталин.

Мы вышли на улицу к машине, Серков закурил, а я стала с наветренной стороны и наслаждалась хорошей погодой и свежим воздухом. Минут через пятнадцать вышел довольный Мехлис с толстой папкой в руках. Что в ней не видно, но готова поспорить, что туда вложены три папки потоньше, каждая из которых имеет гриф «СС». Мехлис сделал нам знак. Мы все уселись в машину, заехали на мою квартиру, после чего двинулись на аэродром. Хорошо, когда летишь с членом правительства. Тут тебя подвозят к самому трапу самолета, никаких досмотров. Все окружающие только и делают, что отдают честь. Ой, мне нравится!

В самолете кроме нас оказалось еще два мужика в военной форме: майор и рядовой боец. Майор мне кивнул, как знакомой. Я поняла, что именно он и является начальником охраны Мехлиса. Интересно, а почему только один боец в охране? Два охранника – маловато будет. Я подождала, пока Мехлис погрузится в изучение каких-то бумаг, и, подсев к майору, тихо спросила:

– Товарищ майор, вы и боец – это вся наша охрана? Не слишком ли мало?

– Понимаю вас, Анна Петровна, но вам, кажется, уже говорили, что товарищ Мехлис не очень жалует охрану. Я бы даже добавил, что он безрассудно храбр. Нас двоих он терпит только потому, что это потребовал от него сам товарищ Сталин. А вы недовольны, что нас мало.

– Но ведь мы едем в очень неспокойный район. Там полно и диверсантов, и просто бандитов.

– Анна Петровна, мне ничего объяснять не надо. Вы попробуйте сами поговорить об этом с товарищем Мехлисом. Я, как только узнал, куда мы полетим, сразу договорился по поводу охраны. Нас будет встречать отделение бойцов НКВД. Вот только боюсь, что товарищ Мехлис отправит их обратно.

Вот еще проблема! Майор прав на все сто, но я уже начала понимать, что переупрямить Мехлиса практически невозможно. Хотя… Я наклонилась к майору и кое-что ему посоветовала. Он обдумал мою идею, и она ему понравилась.

– Спасибо, Анна Петровна. Попробую. Должно подействовать. Кстати, как вы вооружены? Только наганом?

Я сказала про «вальтер», а потом добавила:

– В Барановичах прихвачу еще «люгер». Дурой была, что оставила его там перед поездкой в Москву. Но кто мог подумать, что придется лететь сюда в командировку, да еще в такой компании.

Тут как раз самолет начал снижаться.

Глава 13

У трапа нас ждала машина, рядом с которой стояли еще два автомобиля – наверное, прапрадедушки современного военного УАЗа, в которых сидело десять бойцов, включая водителей. Ясно, что это отделение охраны. Их командир подошел и представился:

– Товарищ армейский комиссар первого ранга. Капитан Середа. Отвечаю за вашу охрану во время поездок по Белоруссии.

– Кто распорядился? – начал закипать Мехлис. Я удивилась, как быстро его лицо стало краснеть.

Майор глубоко вздохнул и подошел к нему.

– Я распорядился, товарищ Мехлис.

Потом он немного наклонился к Мехлису и вполголоса заговорил:

– Никто не сомневается в вашей храбрости, Лев Захарович, но ваша группа выполняет важное задание. Если с кем-либо из вас что-то случится, то задание останется невыполненным.

Кажется, эти слова на Мехлиса подействовали. Он немного попыхтел, потом лишний пар вышел, и выражение его лица снова пришло в норму. Мехлис направился к машине. Мы за ним, при этом майор заговорщически мне подмигнул. Зря он это сделал, так как Мехлис это заметил и метнул молнию в мою сторону. В машине Мехлис повернулся ко мне и сказал:

– Теперь я понял, кто надоумил моего майора. Сам бы он до такого не додумался. Не делайте так больше, Аня.

Вот еще. Человек хочет сотворить глупость, а я молчи. Перебьется.

– Товарищ Мехлис, я здесь живу, здесь служит мой муж. Тут каждую неделю что-то случается: то стрельба из-за угла, то нападение банды. Это в Москве вам достаточно одного шофера, который сразу и охранник. А тут нам бы еще и броневичок не помешал. У нас есть цель, и все, что может помешать ее достижению, следует минимизировать.

Мехлис нахмурился, но промолчал. На некоторое время в машине установилась тишина.

Наш кортеж подъехал к зданию ЦК компартии Белоруссии. Мы вышли и прошли внутрь, оставив охрану снаружи. Тут произошла небольшая заминка. Часовой пропускал всех внутрь по предъявлению партбилета. Не у меня-то партбилета не было. Впрочем, встречающий нас, видимо крупный чин, кивнул часовому, и я сумела пройти по удостоверению. По парадной лестнице мы стали подниматься наверх, и вдруг я увидела, что нам навстречу спускается товарищ Цанава. Он уже здесь! Впрочем, где же ему еще быть, как не в Минске. Увидев Мехлиса, Цанава несколько насторожился, но поприветствовал его по всей форме. Потом заметил в свите меня, и на лице мелькнуло удивление. Я решила, что ничего страшного не случится, если поприветствую свое прямое начальство. Поэтому подошла и доложила:

– Здравия желаю, товарищ комиссар государственной безопасности второго ранга. Согласно приказу сопровождаю товарища Мехлиса в его поездке по Белоруссии.

Мехлис, заметив это, кивнул и сделал жест рукой. Я поняла его так, что могу отстать и поговорить с собственным начальством. Цанава, кажется, тоже захотел со мной пообщаться. Поэтому он повернулся и стал подниматься вместе с нами, но вся группа свернула налево, а мы – направо и зашли в какой-то кабинет. Я только успела заметить табличку на двери «Начальник охраны». В комнате сидел человек в форме майора НКГБ.

– Аркадий, выйди, нам с товарищем Северовой нужно поговорить.

Майор тут же вскочил и буквально вылетел из комнаты.

– Не ожидал встретить вас здесь, Анна Петровна. Да еще в свите товарища Мехлиса. Можете доложить, в чем дело?

– Так точно, товарищ Цанава. Только сначала позвольте поблагодарить вас за представление к внеочередному званию.

– Ладно, ладно, об этом потом. – Цанава махнул рукой.

– Меня вместе с майором Серковым прикомандировали к товарищу Мехлису в качестве помощников для проведения проверки боеготовности наших воинских частей в случае внезапного нападения противника. Товарищ Берия велел передать вам, чтобы органы НКГБ Белоруссии оказали нашей группе поддержку.

– Понятно, немедленно отдам приказ по всем областям. Что еще?

– Товарищ Цанава, мне пришла в голову одна идея.

Цанава усмехнулся и сказал:

– Я уже наслышан о ваших идеях. Кому теперь думаете писать письмо, Канарису или Гейдриху?

– Ну что вы. До них мне нет никакого дела, а то написала бы и им. Но сейчас мне хотелось бы получить несколько человек из НКГБ с двумя хорошими связистами – специалистами по телефонной связи.

– Это несложно, но зачем они вам? У вояк своих связистов хватает.

– Я предложу товарищу Мехлису провести проверку. В оговоренный момент связь с проверяемой частью будет повреждена, и посмотрим, как быстро вояки сумеют ее восстановить. А заодно посмотрим, как командиры будут принимать самостоятельные решения. Создадим обстановку, так сказать, максимально приближенную к боевой.

– Ну вы и…

– Стерва, хотите сказать? Товарищ майор Григорьев очень часто именно так меня и называет. А вам, значит, про эту мою подпольную кличку пока не доложил.

– Я ему поставлю на вид за то, что плохо информирует руководство. Армейцам такой проверкой вы подложите очень большую свинью.

– Будем надеяться, товарищ Цанава, что среди них нет мусульман.

Цанава взглянул на меня с удивлением. Потом до него дошло, и он захохотал.

– Да, с вами опасно связываться. Товарищ Мехлис будет доволен этой идеей. Он очень любит такие неожиданные проверки. Тем более что противник будет действовать именно так. Хорошо. – Тут Цанава сразу стал серьезным. – Вы, наверное, переночуете в Минске, а завтра с утра отправитесь по армиям округа. К моменту отъезда вам под начало поступит группа из семи моих сотрудников, причем два из них будут связистами. Так что, товарищ лейтенант, начинайте приобретать опыт командования.

– Я, товарищ Цанава, этот опыт уже около двух месяцев приобретаю. С того момента, как вышла замуж за командира НКГБ.

– Вижу, что вы, Анна Петровна, за словом в карман не лезете.

– Об этом мне тоже говорили.

Цанава улыбнулся и махнул рукой, давая понять, что беседа закончена. Мы вышли из кабинета, куда тут же заскочил майор. Товарищ Цанава показал, куда мне нужно идти, чтобы присоединиться к своей группе, и пошел вниз.

В приемной товарища Пономаренко рядом с секретарем сидел Серков.

– Вот, наконец, и вы, Аня. А то мы вас потеряли. Я думаю, что скоро товарищ Мехлис закончит беседу и мы сможем обсудить план работы на завтра. Садитесь, будем ждать.

Предположение Серкова не оправдалось, и мы просидели долго, но наконец совещание закончилось, и из кабинета вышел Мехлис.

– Так, сейчас едем в Дом приемов ЦК Белоруссии. Там переночуем и завтра с самого утра встречаемся в штабе округа с товарищем Павловым. Он будет нас ждать. Согласуем с ним планы проверки и список проверяемых дивизий. К этому времени у него уже будут результаты аэрофотосъемок, которые должны сделать сегодня. Так как все дивизии проверить за отведенное время не сумеем, выберем по одной дивизии из каждой армии. Завтра и приступим.

В Доме приемов нас накормили превосходным ужином, причем я заметила, что Мехлис ел очень немного, а вина не пил вообще, впрочем, мы с майором тоже обошлись без спиртного. Вот закончим проверку, тогда и отметим, если будет что отмечать. После ужина я решила, что Мехлис должен хоть немного подобреть, и подвалила со своей инициативой про связистов. Выслушав меня, он недолго подумал, потом согласился, но сделал мне замечание:

– В следующий раз, Аня, согласовывайте ваши идеи со мной, прежде чем обсуждать их с посторонними. Пусть даже это ваш непосредственный начальник.

– Но ведь сам товарищ Берия поручил мне обратиться к товарищу Цанаве за содействием.

– Именно поэтому я и не объявляю вам выговор за самодеятельность, а только предупреждаю.

Вот чертов сухарь! Хочу сделать как лучше, а он инициативу давит на корню. Мехлис, почувствовав мое настроение, слегка смягчился и добавил:

– Поймите. У нас срочное и исключительно важное задание. Круг лиц, с которыми можно это задание обсуждать, определяю я, как старший группы. Даже товарищу Пономаренко я сказал далеко не обо всем, что мы с вами запланировали сделать. Полную информацию можно сообщать только трем лицам: товарищу Сталину, товарищу Молотову и товарищу Берии. Вы, Аня, несмотря на довольно высокое по армейским меркам звание, в этих делах еще новичок. Поэтому слушайте старших товарищей и не стесняйтесь задавать вопросы. Я всегда поддержу инициативу, но буду очень строго спрашивать за обеспечение должной секретности.

Утром я выскочила в расположенный около Дома приемов палисадник на зарядку. А что? Выспалась, утро свежее, чуть прохладное. Солнце уже встало – как-никак, июнь. Машин никаких нет. Тишина. Исключительная экология. Только закончила разминку, как тишина нарушилась. Подъехал грузовичок, в котором сидели несколько мужчин в форме НКГБ. Из кабины водителя вышел, наверное, командир, посмотрел вокруг, увидел меня и быстрым шагом подошел:

– Вы товарищ Северова?

– Так точно.

– Здравия желаю. – Он отдал честь. – Лейтенант госбезопасности Геворгян. Направлен к вам товарищем Цанавой. Жду ваших указаний.

– Очень хорошо. Пусть ваши бойцы пока отдыхают, а вы подождите меня здесь. Я быстро.

Я смоталась в номер, привела себя в порядок и снова выскочила на улицу.

– Товарищ Геворгян, слушайте внимательно. Наша группа проверяет качество связи в войсковых частях всего округа. Вам поручается следующее задание. На том участке, который я вам укажу, вы будете выбирать наиболее удобное место – максимально укрытое от посторонних глаз, с хорошо просматриваемыми подходами. Там вы будете нарушать телефонную связь с соответствующей войсковой частью. Желательно, чтобы повреждение носило вид случайного. Но в крайнем случае допустим и простой обрыв. После нанесения повреждения ваша группа должна будет скрытно расположиться поблизости и наблюдать за теми, кто прибудет для ремонта линии. Если прибудет группа из нескольких человек, то ограничитесь простым наблюдением, если же прибудут один или два человека, то вы их тихо задерживаете, после чего сами устраняете неисправность и звоните мне. Вопросы?

– А что делать с задержанными?

– Обращаться вежливо, после восстановления связи и доклада отпустить, предупредив, чтобы молчали.

– Когда начинать?

– Точное время начала и конца операции, а также место будущей диверсии я буду сообщать после того, как мы определимся с очередной проверяемой частью. С бензином у вас все в порядке?

– Так точно. Машина заправлена под завязку, и есть запасная канистра.

– Ну и отлично. Ждите. Думаю, что минут сорок у вас есть.

Глава 14

Я вернулась в дом и пошла завтракать. Мехлис и Серков уже сидели за столом.

– Опаздываете, Анна Петровна.

– Никак нет, товарищ Мехлис. Просто уже подъехала машина с людьми, о которых мы вчера говорили. Задачу я им объяснила, и теперь они ждут распоряжений.

– Очень хорошо. Тогда не будем терять времени, которого у нас совсем мало. Через пятнадцать минут едем в штаб округа. Ваша группа пусть следует за нами.

– Я им передам, товарищ Мехлис, только они будут останавливаться немного в сторонке, чтобы не светиться.

– Правильно. Я сам хотел вам это сказать. Ну, поторапливайтесь, товарищи командиры.

Наша группа подъехала к штабу округа. Мехлис прошел в здание, а мы с майором остались на улице, точнее, во дворике. Минут через сорок из штаба вышел какой-то майор, пригласил нас зайти и сразу провел в кабинет командующего. Павлов был мрачнее тучи. Мехлис тоже не сиял от счастья. Видно было, что они поцапались. Я вспомнила папины слова: «Когда большие начальники ругаются между собой, подчиненным лучше молчать и делать тупое выражение морды лица». Мы с майором так и поступили. Наконец Павлов заговорил:

– И с этой парой ты, Лев Захарович, хочешь проверять весь мой округ? Ладно майор, он генштабист и кое-что знает. А эта девица – у нее же молоко на губах не обсохло.

– Эта девица, лейтенант госбезопасности Северова, включена в нашу группу по личному указанию товарища Сталина. И совсем не за красивые глазки. Как-нибудь на досуге спроси про нее у товарища Цанавы или у товарища Берии.

Вот даже как! Значит, Мехлис про меня уже навел справки.

Павлов хмуро осмотрел меня с головы до ног, что очень мне не понравилось. Но если даже товарищу Сталину не удалось меня запугать, то куда этому командующему. Он, дурак, не понимает, что наша проверка, может быть, всего лишь через месяц спасет ему жизнь. Ведь если удастся удержать фронт или, по крайней мере, не допустить полного разгрома Западного фронта, то тогда, наверное, и Павлова не расстреляют. А Мехлис тем временем продолжал:

– Я же сказал тебе, Дмитрий Григорьевич, что в те сроки, которые поставил перед нами товарищ Сталин, детальную проверку провести невозможно. Для нее нужно несколько десятков проверяющих и не менее двух-трех месяцев, – тут Мехлис понизил голос, – которых у нас может и не оказаться. Наша задача – проверить наиболее критические моменты. Результаты проверки позволят Генштабу и Наркомату обороны в срочном порядке разработать меры по устранению вопиющих недостатков.

– Так многие недостатки и выявлять не надо. Я тебе сам о них доложу. Ты говорил о вопроснике. Дай его мне на часок – и получишь ответы на большинство вопросов. Но в связи с чем такая срочность? Не понимаю.

– У товарища Сталина появилась тревожная информация о твоем соседе.

– Ко мне все время поступает подобная тревожная, как ты говоришь, информация. Я несколько раз беседовал с теми, кто мне ее приносил. Обычные паникеры и трусы.

– Может быть, но проверку мы все-таки проведем. Сам понимаешь, что поручение товарища Сталина должно быть выполнено. А что касается вопросника, Дмитрий Григорьевич, так вот он.

С этими словами Мехлис вынул из портфеля уже знакомую мне папку, открыл ее и достал оттуда один комплект вопросов.

– Распишись в получении. Порядок есть порядок.

Павлов кивнул, расписался у Мехлиса в отдельной тетрадке и взял вопросник.

– Тогда, Дмитрий Григорьевич, пока ты будешь заполнять таблицу, мои ребята поработают с фотоснимками. Где они?

Павлов вызвал порученца, и тот принес большого формата папку с завязками. Папка была толстой – значит, фоток там полно. Мехлис, в свою очередь, расписался за папку и передал ее Серкову. Затем порученец проводил нас в отдельный кабинет, где мы смогли разложить все на столе.

– Подождите, Аня, – вдруг сказал мне Серков.

Он выскочил за дверь и буквально через минуту вернулся.

– Я попросил, чтобы у нашего кабинета поставили часового. Осторожность не помешает. Теперь, в случае чего, мы спокойно можем выходить из этой комнаты. Часовой никого, кроме товарищей Павлова и Мехлиса, ну и нас, разумеется, сюда не впустит.

Наше изучение аэрофотосъемки свелось к тому, что Серков говорил мне, какой снимок куда положить, какой переложить, а какой убрать. Потом он внимательно рассматривал получившиеся схемы и делал у себя в блокноте какие-то заметки. Я все старательно выполняла без каких-либо возражений, так как это его хлеб. Но пару вопросов майору припасла. Минут через тридцать, когда активность майора немного снизилась, я решила, что надо и мне включаться.

– Товарищ майор. Так как я в этих снимках почти ничего не понимаю, хочу устроить вам допрос с пристрастием.

– Давайте, Аня, а то я уже стал забывать, из какого вы наркомата.

– Первый вопрос: как обстоят дела с маскировкой?

– Судя по снимкам – никак. Мы, разумеется, посмотрим все на земле, но мне почему-то кажется, что никакими ложными целями и бутафорией тут не пахнет. Что на снимках – то и в реальности.

– Понятно. Второй вопрос: как расположены самолеты на аэродромах?

– Ага. Значит, вы тоже это заметили.

Ничего я не замечала. Просто эти моменты из истории помню.

– Очень неудачно расположены. У них там часть полос то ли ремонтируется, то ли оборудуется, поэтому самолеты стоят слишком скученно. Если, не приведи бог, неожиданная бомбежка, то все или почти все сгорят прямо там, не успев взлететь.

Все точно, как было в учебнике. Поэтому сейчас главный вопрос – можно ли хоть что-то изменить, чтобы избежать колоссальных потерь первых месяцев войны. Если, например, часть самолетов просто перевести в тыл. А спрошу-ка я сейчас об этом у Серкова.

– Товарищ майор. Скажите, пожалуйста. А что, если лишние самолеты перебросить в тыл, километров, скажем, за двести или хотя бы за сто?

– Перебросить несложно. Заправили горючим и вперед, то есть назад. Через час вся эскадрилья или даже весь полк будет в тылу. Только в случае войны они ведь окажутся вне зоны боевых действий. Пока вернутся назад. А с далеких аэродромов летать не смогут из-за недостатка горючего.

– Значит, лучше, чтобы их просто сожгли на этих аэродромах?

– Ну что вы такое говорите? Вы меня неправильно поняли.

– Нет, товарищ майор, я поняла вас отлично. На этих аэродромах в случае войны их сожгут, а в тыл их перебросить нельзя, потому что не смогут принимать участия в боях. Так какой же вариант лучше?

Наконец Серков понял, что противоречит самому себе, и задумался.

– Строго говоря, оба варианта плохи. Но получается, что переброска все-таки лучше. Правда, тут есть еще одна проблема. Такой приказ о переброске может отдать только товарищ Павлов. А он никогда его не отдаст.

– Значит, надо, чтобы ему приказали. Знаете, товарищ майор. Я девушка упертая. Если полагаю, что некоторое действие нужно обязательно предпринять, то готова долбить до упора. Вплоть до обращения к товарищу Сталину. Раз он меня назначил в нашу группу, то думаю, что имею право обратиться прямо к нему. Но если вы поможете убедить в правильности такого шага товарища Мехлиса, то, может быть, обойдемся и без крайних мер. Есть ведь нарком обороны и Генштаб. Вот только хватит ли у нас времени?

– Аня, а почему вы так торопитесь? У нас, в Генштабе, нет данных, что война вот-вот начнется.

Тут я чуть было не ляпнула, что такие данные, причем достоверные, есть у меня, но вовремя сдержалась. Решила немного приврать.

– Во-первых, такие сведения есть в нашем наркомате, а во-вторых, возможно, что до вас эти сведения просто не дошли. Мы все в Генштаб отсылаем аккуратно. – Поди проверь.

Вот тут Серков, как любил говаривать один мой приятель, «впал в размышлизм».

В процессе дальнейшей работы со снимками я, не отвлекаясь от их перекладывания, выяснила у Серкова еще несколько интересных моментов. В меня со школы вбито твердое убеждение, что лишней информации не бывает. Важно только ее упорядочить, то есть разместить по степени важности и частоте востребованности. Поэтому по ходу дела я и терзала Серкова разными вопросами, а он, надо отдать ему должное, безропотно на них отвечал в меру своих знаний, которых, насколько я поняла, было весьма и весьма много. Правда, по выражению его лица я понимала, что он недоумевает, зачем мне все это.

Примерно через час зашел порученец Павлова и пригласил зайти к командующему. У двери комнаты с аэрофотоснимками остался часовой. Вся наша группа во главе с Мехлисом снова оказалась в кабинете Павлова.

– Вот, товарищи, – Павлов протянул Мехлису листки с вопросами, – ответы на большинство ваших вопросов. Некоторые вопросы действительно оказались интересными, но в основной массе я не вижу особого смысла в их изучении. Тем более что они, особенно в части умения обороняться, никак не укладываются в концепцию ответного удара. Мы не в окопах сидеть должны, а немедленно всеми силами округа переходить в контратаку. На это нацелены и танки, и пехота, и авиация.

Я почувствовала, что тут явно проглядывают ушки Тухачевского. Мехлис, конечно, это тоже уловил и сразу возразил:

– Товарищ Павлов. Мы помним про доктрину встречного удара, но сейчас начали рассматривать и возможность ведения гибкой эшелонированной обороны, как, строго говоря, написано и в Полевом уставе РККА.

– Знаю я Устав. Сам принимал участие в его подготовке, но главное – это не оборона, а атака.

Тут я не выдержала. Ну нельзя же быть таким упертым. К тому же я уже успела кое-что существенное вытянуть из Серкова. Сейчас самое время использовать.

– Разрешите обратиться, товарищ командующий округом?

Павлов скривился, но, помня слова Мехлиса, кивнул:

– Говорите, товарищ лейтенант госбезопасности.