Текст книги "Горячая весна 2015-го"

Автор книги: Михаил Луговой

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 35 страниц) [доступный отрывок для чтения: 13 страниц]

12 февраля 2015 года. Россия, Ленинградская область

На третьем месяце первого периода службы все дни становятся похожи один на другой и одинаково ненавистны. Но четверг в части ненавидели как мало какой другой день. Почему? Да потому, что по четвергам было стрельбище… Вообще-то «пострелять» для сотни молодых организмов, воспитанных на примитивной голливудщине и отечественных подражаниях оной, а также на компьютерных играх, было бы праздником. Но полигон находился километрах в шести от КПП, и командование справедливо решило, что возить туда новобранцев было бы роскошью. А сержанты, непосредственно руководящие обучением, как правило, гнали роту бегом. «Только мертвые не потеют – остальные должны потеть». Бегом туда, бегом обратно. Возвращались к обеду, а после обеда у второй роты милостью человека, составлявшего учебное расписание, значилось второе проклятье «молодых бойцов» – ТСП, или тактико-специальная подготовка. Поле для нее находилось сразу за казармами, чуть дальше полосы препятствий. Оно было узким, поэтому тренировались повзводно. Взвод, как правило, наступал до выходящего к дороге оврага и занимал там оборону. К февралю на поле накопилось по пояс снега, и удовольствие от протаптывания в нем траншей было весьма относительным. Тренировались до темноты и в темноте немного тоже. Потом

топали в расположение чистить оружие. Это уже был отдых.

– Рядовой Царев! Ко мне!

На трубный глас сержанта Василий вздрогнул и оглянулся. Рядом с сержантом Громовым, «замком» их взвода, переминался с ноги на ногу посыльный из штаба. Подбежал.

– Гоблин, блин… Бегом в расположение, сдашь оружие, потом в штаб, к майору Кротову. Марш!

В штаб Василий влетел снедаемый любопытством. За дверями прислушался к своим ощущениям. Заместитель командира батальона по работе с личным составом майор Кротов не раз говорил, что любой из них может обращаться к нему с просьбами и вопросами, но таких обратившихся Василий не помнил. Такой вызов мог означать что-нибудь плохое, но тогда, наверное, должно быть предчувствие? Василий прислушался к ощущениям. Предчувствий не было.

– Товарищ майор, рядовой Царев по вашему приказанию прибыл!

– А, Царев… Вольно, – майор поставил в шкаф толстую картонную папку и кивнул на стул, – присаживайся.

Василий сел. Майор сел напротив, отодвинул в сторону компьютерную клавиатуру и посмотрел ему в глаза.

– Слушай, Вась, а что это за пропаганда, которую ты ведешь среди своих товарищей? Ты не подумай, что я так сразу против. Ты хороший солдат, один из лучших в батальоне. То, что у тебя остается желание за что-то там агитировать, дает нам основание навесить на тебя еще какую-нибудь дополнительную нагрузку. Стенгазету, там, выпускать… Хочешь стенгазету?

– Нет, товарищ майор, – сглотнул Василий, – не хочу.

– И правильно. Не дадим мы тебе никакого поручения. А знаешь почему? Бумага на тебя пришла. Из одного очень авторитетного ведомства. С характеристикой. И говорится там, что ведешь ты подрывную работу против основ конституционного строя нашей страны. Состоишь в деструктивных организациях… – Майор встал и, заложив руки за спину, прошелся по кабинету. – Знаешь, я многих видел. Урок малолетних, наркоманов. В вашем призыве была парочка, кажется? Сумасшедшие попадались. Просто неадекватные товарищи. Но вот с коммунистической агитацией в батальоне я встречаюсь впервые. Ответь мне только на один вопрос: зачем?

– Товарищ майор… Я ведь ничего противозаконного не делаю. И на службе это никак не сказывается.

– Это тебе так кажется, – осадил его майор. – Ты вот стреляешь хорошо и навскидку. Натренировался видеокамеру на гражданке поднимать. Но это не дает тебе права подрывать авторитет командиров и начальников. Президент – он наш Верховный главнокомандующий. Мы с тобой в армии служим. А в армии один и главный закон – единоначалие. Да что я распинаюсь, у тебя по общегосударственной подготовке высший балл, сам все это знаешь. Коммунисты же требуют отставки президента. Поэтому моей задачей будет пресечь такую работу, это ясно тебе? А то получается, как этот дебил из третьей роты. Он тоже из лучших побуждений на крышу полез.

Василий против воли ухмыльнулся. Колян из третьей роты и в самом деле полез вечером на крышу четырехэтажного здания казармы из лучших побуждений. Но не учел того, что металлические листы обледенели, и, заскользив по ним, повис на самом краю на глазах у совершавшего обход комбата. Будучи снятым с крыши, он объяснил свой поступок тем, что раз война с Америкой неизбежна, то кому-то все равно придется вешать победное знамя над Вашингтоном, так почему бы и не ему? Потренироваться, мол, хотел. В подтверждение он продемонстрировал флаг СССР на самодельном древке, неизвестно где им добытый, оброненный при падении и воткнувшийся в сугроб рядом со входом. Объяснение звучало настолько дико, что товарищи по роте, со щедрот комбата получившие вместо вечернего личного времени неделю строевых прогулок с пением строевых же песен, его даже не побили, а сам Колян, Василий забыл его фамилию, получил неделю гауптвахты и сейчас пребывал «на киче».

– Товарищ майор, вы же сами говорите: в армии мы служим, – сбивчиво зачастил он. – А зачем нужна армия? Для защиты нашей страны прежде всего. А нынешняя правящая верхушка – это сборище лузеров. Они готовы даже не продать, а сдать интересы нашей страны – за так, понимаете? Они в Куршавелях развлекаются и деньги, в нашей стране награбленные, по Мальдивам развозят и недвижимость в Лондоне скупают. Мы каждый день в десять вечера новости в расположении смотрим. И что там говорится? Первый репортаж – американцы стягивают войска в Польшу. Второй репортаж – Дарья Паукова, внучка олигарха, дворец у британской королевской семьи купила! Третий репортаж – президент США говорит, что военный конфликт не нарушит дружественных отношений Америки с Россией! Четвертый репортаж – Рогов говорит, что ядерное оружие мы не применим первыми. Они Калининград сдадут, а нас и вас тоже предадут!

Василий никогда не предполагал за собой ораторских талантов, но иногда на него «накатывало», и он принимался убеждать оппонента со всем возможным красноречием.

– Смирно, рядовой! – скомандовал майор. Василий вскочил и вытянулся. – Прекрати нести херню! Вольно. Царев… ты тайну хранить умеешь?

– Так точно… – заморгал Василий, – умею…

– Я тебе сейчас одну тайну доверю. Это «секрет Полишинеля», конечно, скоро все узнают, а многие и сейчас догадываются. Тем не менее приказа не было еще. Только чтобы никому! Ни словечка! Усек?

– Усек, – кивнул Василий.

– Тогда слушай. Ваш призыв почему так активно готовят? Потому что планируетесь вы к отправке в Калининград. Через неделю будет точно известно когда. Так что насчет «сдачи» поторопился ты. Все ясно?

– Все ясно… Но как же? Ведь блокада…

– Ну и что, что блокада. Самолеты над Балтикой летают, корабли ходят. Но я что хочу сказать – поедут лучшие. Залетчиков оставим здесь. Там, в Калининграде, будет не до них. Будут здесь в вечном наряде по столовой. Хочешь остаться с ними?

– Не хочу.

– Тогда чтобы я о тебе и твоей агитации больше не слышал! Бросай морочить головы ребятам, и готовьтесь усиленнее. Все, свободен!

16 февраля 2015 года. Россия, Москва

Результат компьютерного моделирования действий войск по итогам прошедшего командно-штабного учения не очень походил на компьютерные игры, с которыми его предпочитали сравнивать несведущие. Скорее он напоминал огромную стопку распечаток компьютерных таблиц, в которых описывались все аспекты действий войск. По ним военачальники хорошо понимали картину войны, которая заняла около пятнадцати часов компьютерного времени.

По условиям учений первыми начинал боевые действия противник. Во время «Ч», означавшее начало учений, он наносил массированный авиационно-артиллерийский удар по войскам КОРа. Одновременно с этим его сухопутные войска переходили границу Литвы и устремлялись на север и северо-восток. В момент «Ч+1» границы Эстонии, Латвии и Литвы переходили русские и белорусские части. Танки 6-й армии рвались к Риге и переправам в среднем течении Западной Двины, 20-я армия брала Даугавпилс и продолжала наступление на Шауляй.

Прибалтика, с момента ее вступления в НАТО, была излюбленным объектом для вводных, сопровождающих подготовку большинства подготавливаемых Министерством обороны России, учений. Кое-кто из офицеров Генштаба начинал там свою службу еще в советское время, а тысячи нынешних и будущих офицеров и генералов, от курсантов военных училищ до слушателей военных академий, корпели над ее картами, планируя рассекающие и обходные маневры, удары и контрудары. «Высаживали» свои десанты и «сбрасывали в море» вражеские.

Поля, леса, реки и города Эстонии, Латвии и Литвы были изучены в Генштабе досконально. Там знали пропускную способность дорожной сети, несущие способности всех мостов, наиболее удобные места для переправ, если эти мосты будут разрушены. С точностью до сотни человек был известен мобилизационный потенциал прибалтийских сателлитов США, а на офицеров местных армий, вплоть до командиров взводов, имелись довольно подробные досье. Не было никаких оснований считать, что местные вооруженные формирования способны представлять частям Российской армии хоть какую-то помеху. Предполагалось, что остатки прибалтийских армий после первых же боестолкновений частично рассеются в лесных массивах, частично займут оборонительные позиции в городах. И то, и другое фактически выключало их из активного противодействия – города обходились, а партизанские действия могли нанести заметный ущерб только в случае длительной кампании.

Иначе дело обстояло с их хозяевами, первое боевое соприкосновение с которыми должно было состояться в момент от «Ч+50» до «Ч+55» где-то в центральной Литве. Американский 1-й армейский корпус во всех смыслах был крепким орешком. Прорыв его устойчивой обороны требовал многих дней тщательной подготовки, которых не было. Единственным шансом прийти на помощь Калининграду до того, как его захватят силы коалиции, было опрокидывание его подразделений с ходу, во встречном бою. Шансы на это, несмотря на имеющееся превосходство в силах, были очень и очень малы.

Кратко обрисовав все эти проблемы на коллегии Генерального штаба, где сегодня присутствовал и Верховный главнокомандующий, Семенов сделал паузу, перед тем как продолжить.

– У американцев в Литве есть одно крайне уязвимое место, – сообщил он присутствующим, – вот оно. – Острие указки уткнулось в район границы между Польшей и Литвой, описало там окружность и замерло.

– Между Калининградской областью и территорией Белоруссии здесь всего семьдесят километров, – сказал начальник Генштаба. – Через это бутылочное горлышко им придется протолкнуть все подразделения корпуса. А затем снабжать его всем необходимым. Других путей нет: воздушный мост устроить невозможно, а с моря мы прикрыты.

Он слегка качнул указкой в сторону командующего ВМФ. Тот в ответ коротко кивнул. Не далее как вчера он представил план действий Балтфлота в угрожаемый период. Пусть Балтийский флот и уступал ВМС противника, причем многократно, но пустить им кровь путем массированных минных постановок, часть из которых должна была выставляться скрытно еще в мирное время, он был вполне способен. Любые минные заграждения можно преодолеть, но для этого нужно куда больше времени, чем для их выставления, и в краткосрочной кампании снабжение американских войск морским путем становилось невозможным. По внутренним водным путям на Балтику перебрасывались дополнительные подводные лодки.

– Мы, конечно, задействуем все возможные силы, чтобы это горлышко перекрыть, – продолжил Семенов, – для этого у нас есть масса возможностей: установки дистанционного минирования, плотности артиллерийских средств, авиация, удары ОТР в конце концов… Но этого недостаточно. Уже сейчас, как сообщает разведка, американцы концентрируют в районе польско-литовской границы до половины всех зенитных средств, которыми располагает их группировка. Можно быть уверенным, что все корпусные средства усиления они используют, чтобы протолкнуть через границу боевые части. Предварительный анализ показывает, что это им, скорее всего, удастся. Что последует дальше – вы все прекрасно знаете. Американскому корпусу не составит большого труда притормозить наши войска где-нибудь здесь. – Он ткнул указкой куда-то в центр Литвы. – А для нас промедление подобно смерти. Единственный шанс на победу заключается для нас в движении. Сумеем сохранить темп наступления, опрокидывая все препятствия с ходу, – мы победили. Если не сумеем, то теряем сначала Калининград, а потом, когда американцы «прогрызут» объединенную систему ПВО, и всю ударную группировку. Нам необходимо каким-то образом «размягчить» здесь американские части до момента столкновения с ними. Нанести им потери, сорвать график движения, заставить преждевременно развернуться в боевые порядки. Обычно такие задачи выполняют подопечные Дмитрия Михайловича. – Он махнул указкой в сторону поднявшегося с места главкома ВДВ Полевого. – Думаю, что будет правильно не изобретать велосипед, а просто использовать их по назначению. Продолжайте, товарищ генерал-лейтенант.

Военные, еще и в присутствии старших по должности, являют собой эталон дисциплины, но по залу пронеслось нечто вроде неощутимого ветерка. Это было удивление. Воздушно-десантные войска времен СССР были уникальным боевым инструментом. Теоретически они способны были развернуться в любом регионе мира, если бы этого потребовали интересы страны, а в военное время их задачей являлась высадка в глубине обороны противника для захвата и уничтожения важных объектов. Лозунг «Никто, кроме нас!» был сутью воздушного десанта, и по праву. Десантники защищали интересы советской страны в Праге. Брали штурмом дворец Амина в Кабуле и охотились на идущие из Пакистана душманские караваны. Грудью вставали между враждующими сторонами в многочисленных национальных конфликтах. Поливаемые бандитским свинцом с фронта и оголтелой ложью с телеэкранов далеко в тылу, противостояли бандитам в Чечне. Участвовали в многочисленных миротворческих операциях. Делом доказав свой высочайший профессионализм и подтвердив право называться резервом Генерального штаба и Верховного главнокомандующего, воздушно-десантные войска тем не менее ни разу не совершали того, для чего вроде бы и были предназначены, – массового десантирования в тыл противника. В военной среде зародилось и окрепло ощущение, что это невозможно в принципе, что развитие военной техники позволит врагу уничтожить транспортные самолеты с десантом задолго до того, как они приблизятся к зоне высадки. Периодически предпринимались попытки ликвидировать ВДВ путем переформирования их в десантно-штурмовые соединения и передачи под контроль сухопутных войск. В том, что этого до сих пор удалось избежать, была заслуга и нынешнего главкома.

– Понимаю, – сказал Полевой, беря указку из рук начальника Генштаба и подходя к карте, – что вас всех сейчас мучает вопрос: как мы собираемся проводить воздушно-десантную операцию, если авиация противника значительно сильнее нашей?

– Меня, кстати, тоже, – сообщил Рогов. – Надеюсь, вы не оставите Главковерха в неведении?

– Конечно нет, – заверил его Полевой. – Не оставим. Дело в том, что значительная часть территории Литвы простреливается огнем дальнобойных систем ПВО. Над границей Польши и Литвы на всем ее протяжении и дальше на север вплоть до Каунаса имеется фактически двойное перекрытие зон поражения. «Фавориты» бьют на полторы сотни километров, а «Триумфы» – еще дальше. Исходя из этого, мы наметили район высадки здесь, – указал он чуть севернее Каунаса. – При этом нам не придется выходить из зоны ответственности своей ПВО и любые меры, которые могут применить против нас американцы, будут серьезно затруднены.

– А какие силы вы собираетесь высаживать?

– Первоначально мы планировали к высадке полный состав 98-й воздушно-десантной дивизии плюс кое-какие средства усиления. Однако оказалось, что транспортных мощностей, которые могут предоставить нам ВВС, категорически недостаточно для того, чтобы поднять все, что нам нужно, за один вылет. Позволить же себе роскошь высаживаться в два приема мы не можем: наглость должна иметь границы, и этот риск уже не оправдан. Так что мы планируем выброску четырех парашютно-десантных батальонов в первом эшелоне, в том числе двух – с техникой. Их непосредственной задачей будет захват международного аэропорта Каунаса и обеспечение высадки там второго эшелона десанта: артиллерии и дивизионных средств усиления. Второй эшелон к этому моменту будет уже в воздухе – он десантируется на захваченный аэродром посадочным способом. С момента получения приказа на это потребуется около четырех часов. Далее наступает второй этап операции – захват Каунаса, который на этом ТВД является узловым пунктом.

– Будет ли указанных вами сил достаточно для этого? – поинтересовались из зала.

– Вполне, – заверил Полевой. – Литовцы нам не соперники, кроме того, у них будет масса проблем в районе Вильнюса и белорусской границы. Польских и американских военных там быть не может. За исключением тех, возможно, которые инфильтрируются еще в мирное время. Таким образом, наша задача лишь немного сложнее хорошо отработанной нами выброски на своей либо нейтральной территории. В любом случае мы должны не брать город как таковой, а сделать невозможным его использование в качестве транспортного узла на возможно более долгий срок.

– А что будет потом? – задал вопрос министр обороны. – Ведь коалиционные силы доберутся до Каунаса раньше наших? Вряд ли ваши четыре батальона смогут что-то противопоставить американскому 1-му корпусу.

– Согласен, в обороне нам противопоставить почти нечего. Но измотать противника, нанести ему потери, заставить отвлекать массу средств на преследование групп наших бойцов, действующих партизанскими методами, то есть «размягчить» противника, как говорит Владимир Алексеевич, вполне нам по силам. По опыту действий на Кавказе и Ближнем Востоке известно, что противостояние партизанам требует численного превосходства и массы времени. Собственно, время здесь является самым ценным ресурсом. Каждый час, на который американцы застрянут под Каунасом, может оказаться решающим.

– Уверены ли вы в успехе этой операции? – спросил президент. – Кстати, у нее есть название?

– Название есть, – кивнул Полевой. – Правда, ее границы несколько шире и высадка под Каунасом является только одним из ее элементов. Мы назвали ее «Маргелов» [17]17
  Василий Филиппович Маргелов(27 декабря 1908 года – 4 марта 1990 года) – советский военачальник, командующий воздушно-десантными войсками с 1954 по 1979 год. Фактически создал ВДВ в их нынешнем виде.


[Закрыть]. – Он напрягся, готовясь пояснять, но президент в ответ только кивнул головой. Кто такой Маргелов, он знал. – Что касается уверенности в успехе, то гарантий здесь быть не может. Но сейчас мы усиленно тренируем войска, в том числе и по требованиям, которые налагает данный вариант применения. Все-таки партизанские действия – это не совсем наш профиль. Кроме того, следует многократно усилить противотанковые возможности войск. Еще Ливан показал, что лучшее оружие партизана – ПТРК. Если обстановка позволит, то в конце марта – начале апреля мы планируем полномасштабное учение с практической отработкой всех элементов операции «Маргелов».

– Кстати, что это за другие элементы? – поинтересовался президент.

– Это действия десантно-штурмовых частей, из состава как ВДВ, так и сухопутных войск, в форме вертолетных десантов с территории Белоруссии в южную Литву, – пояснил начальник Генштаба. – Их задача та же самая – затруднить передвижение коалиционных войск, сорвать график развертывания, нанести им потери.

– Может быть, лучше этим и ограничиться? – снова спросил министр обороны. – Высадка парашютного десанта представляется мне крайне рискованным мероприятием, чреватым огромными потерями. А «размягчение» американцев поручим авиации. Раз уж в зоне своей ПВО она может действовать без риска.

– Примерно это мы и планировали первоначально, – сказал командующий ВВС. – Но надо учитывать, что контроль над воздушным пространством с помощью средств ПВО приводит… к их расходу. Из-за высоких потерь. Завоевать превосходство в воздухе силами наземных средств ПВО невозможно. Это значит, что мы не сможем поддерживать этот режим дольше нескольких часов. За это время мы успеем нанести не больше одного удара, причем в момент, когда противник еще не вышел из зоны прикрытия своей наземной ПВО и, следовательно, малоуязвим. К тому же военное командование коалиции ожидает от нас активных действий именно в этот момент и, скорее всего, готовится противодействовать.

– Фронтовая авиация – это мощное огневое средство и наш главный козырь, – поддержал его Семенов. – Но применить его мы, скорее всего, сможем только один раз. Мы рассчитываем придержать основные ее силы до момента соприкосновения с противником бригад 6-й и 20-й армий. Это ключевой момент планируемой кампании, когда нам понадобятся все резервы. – Начальник Генштаба немного помолчал. – Вплоть до тактических ядерных средств.

– Владимир Алексеевич, – поморщился президент, – мы это с вами уже обсуждали… Политическая цена такого шага слишком, я подчеркиваю, слишком высока! Впрочем, против приведения этих сил в готовность я не возражаю. Однако надеюсь, что до этого не дойдет.