Текст книги "Облик Огня"

Автор книги: Михаил Липарк

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 6 страниц)

Сарвилл огляделся. Вороны кружили над площадью и вещали о надвигающейся пирушке своим сородичам – нужно было успеть воспользоваться подвернувшимся случаем, пока люди не пришли в чувства и не разогнали их; королевские паладины со всей силой пытались восстановить строй, чтобы сдержать сумасшедшую толпу, но тщетно – люди, несмотря на выставленные вперед острия мечей, то и дело лезли на рожон, расцепляя руки воинов и пуская в ход кулаки с зажатыми в них булыжниками, от которых у рыцарей и стражников на шлемах оставались щедрые вмятины. Странник бросил взгляд в сторону – Дориан Орегх никак не мог отбиться от нескольких прорвавшихся на эшафот нищих, жаждущих за что-то отомстить ему. Хранитель Порядка достал меч, который тут же принялся хладнокровно пускать кровь из нападавших.

Кажется, момент казни остался в прошлом, а будущее стало настолько непредсказуемым, что медведь встал в ступор. Во всем этом гуле он едва сумел расслышать скрип рычага и почувствовать, как земля уходит из-под ног…

Странник летел вниз, молясь только о том, чтобы потерять сознание еще до того, как начнет задыхаться, но к своему удивлению уже через мгновение ударился о холодную, соскучившуюся по солнцу, отсыревшую землю.

– Что ты на меня уставился, как монах на старую шлюху? У нас мало времени! Бежим! – сказала темноволосая девушка, сильно нервничая, потому что упавший сверху мужчина, явно был в трансе и всем своим видом показывал, что ему нужна пара минут на размышление. – Я сказала, беги за мной, остолоп!

Медведь подскочил так, словно сразу десять петухов клюнули его в зад. Незнакомка кинула ему куртку и, воспользовавшись тем, что толпа на площади уже добилась того, что королевские паладины оставили всякие попытки восстановить стройные ряды, два только что вылезших из-под эшафота человека в капюшонах растаяли в воцарившемся беспорядке, словно снег в воде.

***

С тех пор, как смертник улизнул, прошло совсем немного времени и светило все еще беспощадно раскаляло воздух в столице Дордонии. Огромная Штормплац была усеяна трупами и заляпана кровавыми пятнами. Небольшие схватившиеся в бою группы, которые не поделили между собой невесть что, расталкивали королевских паладинов и городских стражников, сохраняя хаос на площади. Некоторые горожане старались помочь тем, кто истекал кровью, другие оплакивали тех, для кого сезон Расцветания нынче закончился слишком рано и навсегда.

И вот когда всем могло показаться, что очаги беспорядков вот-вот начнут угасать на площади появились нелюди. Они растеклись по Штормплац, словно масло из разбитой лампы.

Гномы, вооруженные молотами и топорами размером с них самих, набросились на людей в доспехах, расшвыривая по сторонам наиболее худощавых из стражников. Эльфы подкрадывались сзади к людям короля, вонзая тупые кинжалы в прорехи в броне воинов. На площади началась жестокая битва между людьми и нелюдями, каких свет не видел со времен Великой Войны за Сушу, когда люди пошли войной на другие расы, впоследствии завоевав всю Неймерию и «благородно» оттеснив гномов в Призрачные Горы, а эльфов в Изумрудный лес, взяв в рабы самых слабых из них.

– Виновный бежал! – вдруг заорал Дориан Орегх, добивая одного из напавших на него эльфов, непонятно откуда взявшимся камнем. – Схватить странника! – вопил он, будто не замечая восстания нелюдей. Но голос Хранителя Порядка лишь нагромождался на воцарившийся на площади шум и только усиливал панику.

«Чем глубже я погружался в эти события, тем сильнее и чаще сжималась ладонь сопереживания, обхватившая мое трепетавшее в груди сердце. Побег от неминуемой гибели прямиком из-под занесенной косы смерти… Человеку, коих тысячи гибли в обычные дни, каким-то чудом удалось спастись и бежать прочь. Меня всегда трогала эта история и побуждала внутри огромное количество вопросов, на которые я до сих пор не могу найти ответа. Стоила ли одна жизнь сотни жизней людей, эльфов и гномов, унесенных тогда на Штормплац? Не запустило ли то спасение череду событий плавно приведших нас с вами именно сюда? И это действительно то, чего мы хотели и добивались или, испустив тогда свой дух, странник оказал бы нам великую услугу? Какими бы вопросами ни было бы окутано сейчас мое нутро, все случилось так, как должно было случиться. Каждая жертва, будь то мальчишка из приюта или примерный семьянин гном, вынужденный взяться за топор и падший от клинка более ловкого паладина, сыграли свою роль и оставили свой отпечаток на будущем города и тех, кто в конечном итоге превратил его в заселенные руины. Одно я знаю наверняка – две судьбы, подобно бурлящим водам ниспадающей с горы реки, текшие параллельно и обреченные никогда не пересечься, именно в тот день, вопреки всем писаным и неписаным законам, впали в одно русло. Удару, образовавшемуся от столкновения судеб чародейки и странника, было суждено отозваться по всей измученной войнами Неймерии. Как оказалось ему по силам аукнуться не только в пространстве, но и во времени. Сколько лет прошло? Никто так и не смог назвать мне точной даты несостоявшейся казни, но даже сегодня я чувствую здесь фантомы падших тогда на площади людей и нелюдей. Берсеркеры, разрубающие своих противников – паладинов, на куски лишь несколькими взмахами топора, эльфы с алыми от ярости глазами, выпускающие град стрел, обрушающихся на противников сверху словно самый что ни на есть истинный небесный гнев, королевские рыцари безжалостно вонзающие свои мечи в тела неверных… Все они обречены отныне, под покровом „настоящего“, сражаться на этой площади на смерть до скончания времен. И даже сейчас, стоя тут, напротив того самого пресловутого разрушенного храма Святой Касандры и закрывая глаза посреди густой, окутанной тьмой ночи, я слышу лязг мечей и топоров, крики поверженных, я вдыхаю запах соленого моря, пота и запекающихся на солнце трупов, навсегда ставшего для меня запахом смерти. Я начинаю видеть перед собой эти застывшие в ужасе лица. Закрой глаза и ты. Ты тоже слышишь? Чувствуешь? Тогда смотри».

Заметки чужеземца, найденные в окрестностях Дастгарда.

Глава 2

Шаарвиль. Перепелиное гнездо. Последний оплот. Святой остров. D’lanesvelle. Замок за все время своего существования сменил великое множество названий, и это лишь некоторые из них. Все в Дастгарде в свое время подверглось изменениям, кроме древнейшего дворца, на совесть выстроенного гномами в стиле далеко не присущем для этой расы – вместо грубых угловатых очертаний Шаарвиль имел округлые формы, но все же с высоты птичьего полета замок являл собой идеальный квадрат, а четыре шпиля белоснежных башен были расположены точно по углам здания. И все это было отнюдь не так, что Первые Люди нанимали гномов для постройки столь величайшего не просто замка, а произведения искусства, где бородатые братья отдавали концы и хоронились прямо в фундаменте, чтобы творение стояло крепче. Нет. Люди пришли на ту землю, что сейчас именовалась Дордонией, когда в Шаарвиле уже заседали первые короли гномов.

Никакого дерева. Все на территории замка было сделано из камня, вплоть до скамеек в Красном Саду. По величественным колоннам ныне королевского тронного зала любой чуть соображающий в строительстве простолюдин мог сразу понять, что белые столпы были построены гораздо позже возведения самого Шаарвиля и не имели никакого практического назначения. Мраморные плиты на полу, только что начищенные до блеска служанками, играючи отражали солнечные лучи, попадавшие в зал через окна, размером со взрослого человека. На столе для гостей, усыпанном разнообразными фруктами, сидела синица – птаха время от времени щеголяла из стороны в сторону, недоверчиво поглядывая на застывших у входа паладинов, охраняющих вход в помещение, словно на котов, которые уже не раз таким образом пытались ввести в заблуждение, чтобы потом внезапно наброситься и перекусить её насквозь.

В конце зала рядом с троном, на котором восседал король, стояла высокая женщина в синем платье, ложащемся прямо на пол, и громко что-то пыталась доказать своему владыке.

– Ты не можешь так поступить, Рогар! Ты мне обещал… Нарушать обещания не достойно короля! – восклицала она.

– Откуда тебе знать, как я могу поступить, а как нет?! – перебивал король, – Лиана едет в Башню Стихий. И это мое последнее слово!

Женщина побледнела и от отчаянья прикусила нижнюю губу, струйки крови начали сочиться наружу.

– Прошу, отнесись к девочке по-отцовски, Рогар, – через некоторое время вновь заговорила она уже более спокойным тоном, – ее вины в этом деле не больше нашей.

Она помялась еще несколько мгновений и продолжила.

– Ответь мне, кто должен взять на себя вину, если ребенок напроказничал? Если натворил что-то запретное?

– Обойдемся без намеков и давления на мои отцовские инстинкты, Антина. Если ты хочешь справедливости, я могу приказать выпороть тебя за то, что не уследила за своей легкомысленной дочерью! – сидя в своем троне, Рогар наклонился вперед, внимательно вглядываясь в глаза супруги. – Но… это будет лишним. Твои глаза уже намокли. Боюсь представить, что будет, когда возница тронет поводья, тем самым положив начало пути Лианы в башню для треклятых магов.

Монарх неприятно ухмыльнулся. Королева была оскорблена, но даже не думала прекращать спор. Она уже собиралась бросить следующий аргумент, но король равнодушно поднял руку, приказывая ей замолчать. Одна лишь синица, до сих пор перепрыгивающая с гроздей винограда на наливные яблоки и обратно, не знающая запретов и не имеющая представления о повиновении, нарушала тишину в зале.

Седая борода Рогара Вековечного добавляла ему мудрости, но своими повадками он скорее смахивал на кузнеца, которому совершенно случайно в наследство досталась корона. Даже сейчас, во время серьезного разговора, он старательно пытался выковырять изо рта на редкость плотно застрявшую между зубов пищу. Король был в бирюзовом шелковом костюме, который благодаря перекрестной шнуровке хорошо подчеркивал его фигуру – для своих лет Рогар был в хорошей форме, а на его шее красовался кулон с единственной женщиной, которую он когда-либо любил. Ремесленник Данаил очень кропотливо выгравировал мать короля под верхней крышкой кулона, за что был удостоен чести нарисовать герб королевской семьи в тронном зале – лев вцеплялся в горло дракону прямо за спиной восседавшего на троне владыки Дордонии.

Стук множества каблуков на другом конце зала эхом заставил королеву утереть выступившие из глаз слезы. В тронный зал вошел Хранитель Порядка со свитой королевских паладинов. Доспехи рыцарей являли собой кровавую схватку: заляпанные кровью панцири, смесь пота и грязи на их лицах, кровоточащие раны, которым требовалась безотлагательная обработка. Но в этот час визит к королю, по-видимому, был важнее всего прочего.

Дориан Орегх ударил себя правой рукой в грудь и преклонил колено. Сопровождавшие его воины последовали примеру командующего.

– Бурлящая бездна! Дориан, я жду твоих разъяснений! – король стукнул кулаками по подлокотникам трона и пробежался взглядом по каждому воину в зале. – Антина, оставь нас, наш с тобой разговор окончен.

Рогар, заметно нервничая, облокотился на спинку седалища и нахмурился в ожидании объяснений вестей, добравшихся до замка незадолго до прихода Хранителя Порядка.

– Казнь странника уже должна была состояться, но неожиданно зазвонил Колокол Войны, Ваше Величество. Это посеяло панику на площади… – Начал оправдываться, опережая вопрос, Орегх и проводил взглядом идущую к выходу королеву.

– А я, по-твоему, оглох? Я хочу знать подробности восстания нелюдей. – выпалил король. – Да, не смотри на меня так, естественно я уже осведамлен о том, что нелюди напали на Штормплац. Каким образом зазвонил в колокол? Мы едва успели повесить его там!

– Остроухие тайно проникли в башню и воспользовались им…

– Остроухие? – Рогар прошипел, словно взъерепенившийся кот. – Я-то был уверен, что нелюди подкупили дозорных, а тут оказывается вон оно как! Объясни мне, хранитель, что нелюди делали в самом стратегически важном месте Дастгарда? Где была стража? Выходит, если бы вчера на нас напали, к примеру, дикари из Сумеречной Пустоши, мы бы уже давно лежали в собственном дерьме, а они трахали бы наших баб?

Хранитель Порядка на некоторое время потупил взгляд.

– Ваше Величество…

Глаза Дориана Орегха были наполнены злостью на самого себя и, если бы перед ним был не сам король, он бы уже дал волю эмоциям и кого-нибудь прирезал, что, кстати, случалось довольно часто. Каждый поживший дастгардец знал, что Хранитель Порядка был неуравновешенным человеком. Говаривали, что однажды он подчистую проиграл в бландж и со злости перебил всех, кто находился тогда за столом и естественно, это были лишь слухи, потому что все свидетели тогда оказались потерпевшими.

– В бездну! Продолжай, – бросил король и сделал небрежное движение рукой.

– Вся стража в башне была мертва, когда мы туда подоспели. Их тела лежали вперемешку с трупами эльфов. Я предполагаю, что группа нелюдей именно планировала бунт, а не начинала его спонтанно. Помимо этого, их целью был не переворот, так как наши силы многократно превосходили их, а поддержки из Города Гор или Изумрудного леса не было, и нет до сих пор.

– Довольно вещать мне о том, чего ты не знаешь или о том, что ты пытаешься предположить! Мне нужны факты! На кой черт нелюдям понадобилось так безрассудно и напрасно кончать с собой? Есть множество способов сделать это и куда более изощренных, чем легкомысленно совать голую руку в пчелиный улей. Есть явные доказательства на мой вопрос, почему они напали?

Хранитель положил ладонь на эфес своего меча.

– Об истинных причинах остается только догадываться, Ваше Величество… После того как мы разбили нелюдей на Штормплац, оставшиеся в живых эльфы и гномы кончали с собой, лишая нас любых шансов допросить их.

Король положил руку на свой подбородок, прячущийся в гуще седых жестких волос, и принялся старательно разминать его.

– А нелюди в башне? Как они погибли? – спокойным тоном поинтересовался владыка.

– Предположительно тоже покончили с собой. Что также интересно, учитывая то, что они могли, по крайней мере, лечь в бою, что делало бы им больше чести, не говоря уже о том, чтобы унести с собой в могилу пару наших воинов.

– Сколько всего нелюдей погибло?

– Добрая сотня, не меньше.

Король с возбужденным и задумчивым видом откинулся на белоснежную спинку своего трона – вырезанная из камня пасть дракона упиралась ему прямо в затылок. Престол был скорее красивым, чем удобным.

– Подытожим. Сотня нелюдей поднимает восстание, заранее сознавая свою неминуемую гибель… На что они рассчитывали? Не могу понять их мотив… Да, тактически мы всегда превосходили другие расы, но ни эльфов, ни гномов не назовешь глупцами. В конце концов когда-то им хватило ума остановить войну с нами, приняв власть узурпатора Уйлетана…

– Ваше Величество, есть еще кое-что… – Дориан Орегх вклинился в размышления короля. – Во всей этой суматохе Кхолд бежал, – хранитель сказал это так, будто считал, что если скажет на тон громче, то завтра в полдень будет висеть в петле вместо беглеца.

– Что? – король закипел в тот же миг, – Я тебе говорил, что за исход казни ты отвечаешь собственной головой, Дориан!

Хранитель Порядка опустил голову и преклонил колено. Этому примеру последовали и сопровождающие его паладины. В Дордонии было принято поступать именно так, если вам довелось стать тем, кто принес плохие вести или оказаться рядом с королем в такой момент. Рыцари, что несли дозор при входе в тронный зал, также упали на одно колено.

– Мне бы следовало казнить тебя на месте, хранитель. Выпустить из тебя кишки и показать на собственном примере, как следует выполнять подобные приказы. Но сначала я тебя дослушаю. Вещай.

Всем своим поведением Рогар Вековечный напоминал море во время прилива. Он то взрывался, накатывая всей своей мощью, то успокаивался, оседая в своем могущественном троне.

– Бунт на Штормплац и побег странника связаны, Ваше Величество. Все это восстание – часть чьего-то хитроумного замысла. – Дориан скрипел зубами, каждое мгновение продолжая бороться со злостью на самого себя. – Мы схватили свидетеля.

Лицо короля стало каменным, а его взгляд был направлен куда-то в сторону и сосредоточен на одной точке, словно его сознание на какое-то время покинуло тело, но Хранитель Порядка точно знал, что король слышит его.

– С Вашего позволения. Занести предателя! – Дориан Орегх жестом послал за пленником. – Мы узнали, что одним из стражников, ведущих Кхолда на казнь, оказался переодетый союзник медведя.

Последние слова вырвали короля из задумчивости и привели в чувства. Два королевских паладина под руки затащили в тронный зал избитого мужчину – портки на голое тело, те, что обычно надевают под доспехи, из последних сил цеплялись за бедра человека, а кровь стекала с его лица и каплями падала на пол.

– Рассказывай! То же, что и мне! – приказал избитому рыцарь, переходя на злой шепот. – Да помни, предатель, что перед тобой сам король и нет греха больше, чем ложь владыке государства. А коли грех для тебя нипочем, то я и другими методами тебя наказать сумею. Ясно?

– Меня зовут… Даст… – еле выдавил из себя новоиспеченный Даст.

– Быстро помогите ему внятно заговорить! – приказал король. – Это не званый ужин – обмениваться любезностями. Каждая минута на вес золота.

Один паладин взял под локти пленника, а второй сильно въехал ему железной перчаткой под дых. Даст закашлялся и отхаркнул кровью.

– Ну? Говори! – вновь завелся Рогар. – Чего ты мнешься как куртизанка, увидевшая клиента не по размеру? Постой-ка, да ты на ногах еле стоишь.

Король подошел к бедолаге, встав лицом к его лицу на расстоянии ладони, и уставился, внимательно изучая каждый дюйм на физиономии предателя. Затем резко развернулся и пошел в сторону своего трона, достав из-за спинки полуторный меч и через минуту вернувшись обратно.

– Знаешь что, Даст? Никто не смеет трогать моих людей без моего позволения…

Все знали, если король начинал говорить поучительным тоном и невпопад, значит, кто-то из его подданных допустил серьезную ошибку и грядет расплата.

– Как думаешь почему? Давай возьмем, к примеру, яблоки, – Рогар выпрямил руку, в которой томился меч так, что острие указывало прямо на красный сочный фрукт, лежащий недалеко на столе. – У тебя есть жена, Даст?

– Да, Ваше Величество.

– Давай представим, что твоя жена набрала целый мешок сочных яблок. И ты каждое утро встаешь и ешь по такому яблоку, при этом думая о том, какой у тебя замечательный сад. И вдруг к тебе в гости пришел твой хороший знакомый. Тебя огорчит, если он без твоего позволения откусит от одного из твоих яблок? Пусть даже от того, которое зачервивело? Возьми во внимание тот факт, что ты не приглашал его к столу, он просто взял яблоко, словно у себя дома.

Никто не успел понять, как лезвие королевского меча оказалось приставлено к горлу Хранителя Порядка. Дориан Орегх отличался железной выдержкой, но даже он сейчас не смог сдержать тревожного выдоха. Маленькие зеленые глаза короля суматошно бегали в глубоких глазницах.

– Мой король…

– Молчи, Дориан! Сейчас я желаю говорить с Дастом. – У Рогара на лице засияла странная улыбка. – Ну так как?

– Я бы пожелал, чтобы это было с моего позволения.

– Слышали? – король обратился ко всем вокруг, разведя руки в стороны, словно его окружала бесчисленная толпа. – Человек отлично понимает меня! И все остальные теперь, надеюсь, тоже. Спокойные времена и отсутствие подобных ситуаций совсем распоясали тебя, Дориан. Только попробуй тронуть хоть кого-нибудь из моих подданных без моего позволения еще раз. Второго раза я не прощу. Слышишь? А теперь заканчивай свою историю, Даст.

– Восемь лет я отдал службе стражником в городской тюрьме. Верой и правдой служил Вашему Величеству…

Король бросил многозначительный взгляд на хранителя, которым пользовался, конечно, не в первый раз, и тот мгновенно уловил суть.

– К делу! – приказал рыцарь, и один из паладинов вновь ударил бедолагу, на этот раз в солнечное сплетение.

– Сегодня я должен был сопровождать, – Даст чуть отдышался, – странника на казнь. Согласно кодексу я проверил заключенного с первыми петухами, потом через час…

– Даст, – король вмешался, вновь размякнув в своем седалище, – рассказывай все в мельчайших подробностях, не упуская не единой детали. Это важно для твоего государства.

– Согласно кодексу тюремщиков я проверил заключенного с первыми петухами, – начал заново тюремщик. – Я заглянул в темницу. Странник еще спал. Чтобы разбудить я вылил на него ведро помоев – это традиция среди тюремщиков на Расколотых Островах. Там принято обливать смертника с утра в день казни помоями, и тогда его дух будет защищать тебя, став твоим хранителем. Так сказать, прилипнет к тебе…

Король с отвращением скривил лицо и поднял руку в привычном жесте.

– Я понял. В такие подробности можешь не углубляться.

– Хорошо, Ваше Величество. Я могу продолжать? Хорошо. Так вот, после всего этого он крепко выругался в мою сторону, ну а я со спокойной душой оставил его. Спустя час я навестил медведя, подав последний завтрак. Он не изъявлял желания в чем-то особенном, поэтому я принес то же, что и всем.

– Значит ничего необычного?

– Абсолютно. Еще через час я должен был вернуться в последний раз, чтобы увести его на казнь.

– Почему ты говоришь так, будто не сопроводил Кхолда? Насколько я знаю – странник оказался на Штормплац вовремя? – король выпрямился в своем троне.

– Оказался. Но туда его сопровождал не я…

Даст подождал вопроса от короля, но вопроса не последовало.

– Последнее, что я помню – как выглянул наружу посмотреть, ожидает ли конвой для сопровождения и, убедившись, что все рыцари на месте спустился за странником.

– А потом?

– А потом очнулся уже в присутствии господина Орегха под ливнем ударов этих…паладинов.

Король провел пальцами по лезвию мяча, до сих пор лежащего у него на коленях.

– И благодаря вашему вмешательству, – Рогар бросил взгляд на свиту хранителя, – теперь мы не можем узнать, лжет он или говорит правду! Если на его деревянной голове до вашего самосуда можно было обнаружить следы оглушения, пусть даже он нанес бы их сам, мы, во всяком случае, смогли бы вывести его на чистую воду. А теперь что? Теперь нам нужно проверять два возможных варианта – в сговоре наш тюремщик с медведем и его освободителями или невинная жертва обрушившихся на него обстоятельств!

Он ненадолго впал в раздумья, дав тем самым и всем остальным поразмыслить над случившимся.

– В темницу его, – приказал король железным голосом после того, как лязг вернувшегося королевского меча в ножны разнесся по залу. – Кто-то обвел нас вокруг пальца, как последних олухов!

Все хранили молчание, никто не осмеливался перебивать владыку Дордонии.

– Дориан, ты понимаешь, чем это может закончиться? Слова Люции для тебя пустой звон в ушах? Немедленно снаряжай отряд и выдвигайся на поиски медведя! Странник должен умереть. Казнить на месте при задержании – это приказ короля! Совет Тринадцати я беру на себя.

– Ваше Величество, – ответил Хранитель Порядка и ударил себя в грудь синхронно с позади стоящими паладинами, словно перед этим они отрепетировали это движение тысячу раз.

– И, Дориан… – король заговорил шепотом, но от этого его стало еще лучше слышно, – если ты вернешься в Дастгард без головы Кхолда, я оставлю себе твою! А теперь ступайте.

Свита паладинов во главе с командующим покинула зал, а на их месте тут же появилась служанка и принялась старательно стирать кровь с запачканного мрамора.

***

Посреди густого леса виляла очень плохо вытоптанная тропа. Этот путь выбирали явно редко – он был либо очень опасен для купцов и других путников, либо о нем просто напросто мало кто знал. Луна лениво окутывала своим тусклым светом открытую поляну, в которую упиралась тропинка, как бы намекая путникам, что здесь самое место для привала. Птицы гоготали и щебетали наперебой, словно это раннее солнце освещало невысокую траву, а не таинственный заляпанный диск.

Два жеребца остановились посреди округлой поляны по приказу своих наездников.

– Брррр. Может быть, начнем говорить? Ну, знаешь, трепаться о том, о сем? – Сарвилл развернул коня на месте лицом к девушке. – За полдня ты не произнесла ни слова. Скажешь, как тебя зовут?

Девушка спрыгнула с лошади и принялась делать странные движения, видимо для того, чтобы помочь затекшим частям тела обрести былую гибкость.

– Ноэми, – отнюдь не застенчиво и сухо произнесла темноволосая незнакомка, скидывая все необходимое для ночлега со своего гнедого коня.

На вид этой невысокой и стройной девушке было около двадцати лет. Иссиня-черный цвет не слишком длинных волос добавлял васильковым глазам особой пикантности. Даже немного грубоватые черты ее лица становились совсем незаметными при сочетании всех ее достоинств с ультрамариновыми гвоздиками, неподвижно зафиксированными в аккуратных ушках. Короткое не сильно облегающее черно-синее платье, заканчивающееся гораздо выше колена с высокой горловиной, с виду, казалось максимально удобным для образа жизни странствующей девушки. Медведь готов был смотреть бесконечно на сочетание всех этих деталей с высокими сапогами. Все в ее наряде было продумано настолько, что даже рукава одевались отдельно на руки, оставляя большую часть плеч открытыми, чтобы не сковывать движения в пути или в бою.

– Вести диалог не так уж и сложно, правда, Ноэ? Меня зовут Сар…

– За кого ты меня принимаешь? Я знаю, как тебя зовут, Сарвилл Кхолд. В конце концов, я не имею привычки спасать от смерти первых попавшихся смертников, – перебила Ноэми, – а теперь разожги костер. Того хвороста, что я оставила здесь вчера, должно хватить.

Девушка говорила властным тоном, абсолютно исключающим какой-либо интерес к персоне спасенного ею же пленника.

– Как я, по-твоему, должен разжечь костер? Щелчком пальцев? – медведь не торопился слезать с коня, упрямо вопрошая.

– Именно, – Ноэми нарочно смотрела прямо в глаза собеседнику, ей было интересно, как он отреагирует на то, что она знает о его даре.

Пауза затянулась.

– Не прикидывайся, я знаю, что ты уже когда-то применял магию, – отмахнулась она в конце концов и продолжила копаться во вьюках.

– Откуда? – странник удивился и прищурил свои разноцветные глаза. – О моих способностях не знает никто за пределами моей семьи. А раз ты знаешь, то почему мы еще не едем в Башню Стихий? Постой! Выходит, мы направляемся прямиком туда? Ну, тогда тебе понадобятся аргументы посерьезнее простых «от этого зависит моя жизнь» или «я сделаю все, что ты пожелаешь», чтобы я отправился с тобой по свой воле.

– Успокойся. Никому кроме короля не станет лучше, если ты или твоя мать загремите в Башню Стихий.

– Выходит и о моих родителях ты хорошо осведомлена? – медведь наклонился в седле, но не торопился спешиваться.

Ноэми похлопала своего коня по шее.

– Твои родители были магами огня. Никто. Если точнее – абсолютно никто, даже они друг о друге, не знали этого факта, пока не появился малыш с точно такими же способностями. Способностями обращать в пепел соломенных кукол и прочие игрушки, легко поддающиеся воспламенению. Если честно, я была удивлена, когда впервые увидела тебя – хоть бы один крошечный ожог за всю жизнь…

– Забавно, что твои осведомители забыли тебя уведомить, что подобным мальчикам огонь не наносит абсолютно никакого вреда. Ну разве что слегка в жар бросает… Именно поэтому я и не погиб в огне будучи ребенком, когда за отцом охотилась инквизиция.

Первую Инквизицию основал отец действующего правителя Дордонии короля Рогара Рагор Свирепый, и истинное призвание ордена было в защите мирного населения от магии, волшбы, ворожбы и прочих проявлений мерзопакостной сверхъестественной сущности. Орден Защитников, так по-другому называли Инквизицию, обладал самыми обширными знаниями в сфере разного рода чар и научился останавливать даже самые мощные заклинания, направленные против них или тех, кого инквизиторы защищали. Впоследствии созидания Инквизиции стало недостаточно, и Защитники принялись разрушать.

Война между магами и Инквизицией сжигала поприща лесов, целые деревни задыхались под высокими волнами морских вод, землетрясения разрушали древние города, а величайшие смерчи сносили кровлю с домов горожан, оказавшихся на пути Последней Войны, опрометчиво названной именно так потому, что никто не верил в победу ни первых, ни вторых, а скорее был уверен в том, что вся Неймерия уйдет под Вечные Воды нежели чья-нибудь возьмет.

После десяти лет беспрерывных схваток маги стали уступать. Волшебников становилось все меньше, и они все реже выходили на открытый бой. В конце концов, война рассеялась подобно непроглядной тьме, которая рано или поздно все равно уступает место свету, а инквизиторы приобрели статус простых охотников за головами. Тогда-то Инквизиция и начала превращаться в ту Инквизицию, какой ныне все на материке ее знали.

Незакаленные диким севером дордонийцы всегда считали, что держать в своей армии магов неразумно – в любой момент чародеи могут обернуться против своих. Бездушному же оружию, как минимум понадобится рука, которую можно будет отрубить в случае, если она рискнет направить острие не в ту сторону. Теперь Орден Защитников выискивал магов по всей Неймерии и передавал в Башню Стихий, где над волшебниками проводили эксперименты, пытаясь отделить магическую энергию от физического тела. Целью этих экспериментов было создание уникального оружия массового или точечного поражения и как следствие абсолютная власть короля Дордонии надо всем миром. Естественно большинство этих опытов заканчивалось неудачно, а тела даже не трудились возвращать родственникам. Поэтому живущие свободно чародеи тщательно скрывали свои таланты – даже не помышляя о том, чтобы развивать их – и чаще всего до самой гробовой доски.

Так время превратило банальную благородную защиту человеческого рода от мерзопакостного колдовства и чародейства в не менее банальную корыстную жажду власти и могущества.

– Я знаю о тебе все, Сарвилл Кхолд, – девушка перекинула поводья через голову лошади, чтобы накинуть их на торчащий из дерева сук.

– Мне это совсем не нравится… Рассказывай, кто ты? Зачем меня спасла? И куда мы направляемся? Иначе я немедленно уезжаю!

– Ты никуда не уедешь, – приказным тоном выпалила Ноэми и сверкнула своими васильковыми глазами.

– Может, проверим? – ухмыльнулся странник и слегка пришпорил своего коня.

Он уже собирался послать жеребца в галоп, но в следующее мгновение произошло то, что еще долго не выходило у него из головы. Ноэми сделала слегка заметное движение ладонью и на уровень ее руки в воздух со скоростью, почти незаметной глазу, потянулись мириады едва видимых капель, которые тут же преобразовались в небольшую волну – водяная струя, словно управляемый и наделенный необычайной силой воздушный змей, подхватила лежащий недалеко обгоревший ствол дерева, по-видимому, не выдержавший когда-то удара молнии, и бросила его прямо к лошади своего спутника. Девушка использовала этот ствол вместо трамплина, юрко подскочив на нем, и сшибла с коня неудавшегося беглеца.