355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Михаил Веллер » Ничего не происходит » Текст книги (страница 3)
Ничего не происходит
  • Текст добавлен: 25 сентября 2016, 22:43

Текст книги "Ничего не происходит"


Автор книги: Михаил Веллер



сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 4 страниц)

ОТЕЦ. Так это я виноват в твоих похождениях: плоховат, да?

МАТЬ. Похождениях? А чем твоя жизнь отличается от моей?

ОТЕЦ. У мужчин это одно, а у женщины – совсем другое!

МАТЬ. Что же другое, милый? Дело женщины – сохранять свою семью, а дело мужчины – разрушать чужие, да?

ОТЕЦ. Дело мужчины – добиваться, дело женщины – отказать!

МАТЬ. Так и динозавры вымерли. Зря я тебе не отказала.

ОТЕЦ. Зря. Зато теперь я тебе отказал.

МАТЬ. Наконец я смогу на старости лет толком выйти замуж.

ОТЕЦ. Что?! Это тот твой облезлый кот?!

МАТЬ. Облезлый кот – это ты, милый. А он – седой лев. Настоящий мужчина. По нему и сейчас аспирантки сохнут.

ОТЕЦ. По карьере они сохнут. Еще бы – профессор!

МАТЬ. Он не просто профессор – он ученый. Личность. И он меня понимает. Я ему как человек близка. Он – не ты.

ОТЕЦ. Как поймет тебя получше, близкой ты ему быть перестанешь. да он скопытится не сегодня-завтра. Мода тоже: седина в бороду, бес в ребро. Будешь ему по утрам вставную челюсть подавать.

МАТЬ. Тебе и этого не подадут.

ОТЕЦ. Мне. Не-ет... я уйду отсюда прямиком в одну тихую улочку, где комнатка на первом этаже затенена кустами под окном, где мурлычет кошка, потому что ее хозяйке не жалко поцарапанной мебели... где мне всегда счастливы, и ждут, и понимают.

МАТЬ. М-да. (Качает головой.) И сколько лет этой кошке?

ОТЕЦ. Два года. Я принес ее котенком...

МАТЬ. Я про другую кошку.

ОТЕЦ. Хм. (Мечтательно.) Ну, вдвое моложе тебя.

МАТЬ. Значит, тебя тоже. Видимо, твой идеал: четыре класса образования, глухонемая и образцовая домохозяйка.

– 137

ОТЕЦ. Мне вовсе не надо, чтобы жена перла кошелки из магазина: я их и сам переть могу, если люблю. Но чтобы я знал, что она меня любит, и ценит, и я ей нужен – такой, какой есть, и она видит во мне все лучшее...

МАТЬ. Кому вы нужны – такие, какие есть... Знаешь, почему девушки закрывают глаза, когда целуются? Чтоб вас не видеть.

ОТЕЦ. Мужчины тоже закрывают. Чтоб видеть свой идеал.

МАТЬ. Современный стиль: жена, любовница и случайные связи. И все личные дела – в рабочее время, да? После этого они еще кого-то винят в плохих домах, которые строят.

ОТЕЦ (самодовольно). Если твой муж – мужчина, то следи...

МАТЬ. Да не мужчина ты! Любишь – так сказал бы сразу и ушел к ней. А так никому из нас жизни не было. Рохля ты! Даже здесь не способен на поступок.

ОТЕЦ. Я рохля?! Я неспособен на поступок?!

МАТЬ. Ну, желаю тебе счастья. Какой чемодан ты возьмешь?

ОТЕЦ. тебе всегда хотелось от меня избавиться! Так избавишься! (Рвет список.) Поступок тебе нужен? Так вот: твоя дубленка! Премия, ха-ха! Я украл эти деньги! Украл!

МАТЬ. Ну какой из тебя вор. ты даже на это не способен.

ОТЕЦ. Скоро общество и ты от меня освободятся! Владей всем!

МАТЬ. Да чем ту владеть? У тебя что, бред?

ОТЕЦ. Загнал партию кровельного железа вдвоем с прорабом и преподнес супруге эту чертову дубленку!

МАТЬ. Какой же это поступок? Ты просто поддался общему течению. Если б ты меня любил – никогда бы в этом не признался.

ОТЕЦ. Поступок будет, когда посадят! Ревизия уже копает!

МАТЬ. Подкопаешься под вас... Послушай, ты это всерьез?..

ОТЕЦ. А что такого? Украл – должен сидеть, все нормально.

МАТЬ. Если бы ты меня уважал – никогда бы этого не сделал.

МАТЬ. Так я же ради тебя!!

Стук в дверь: входит ГЛЕБ и тащит отца в сторону.

ОТЕЦ (отпихиваясь). Выйди вон... не смей слушать!..

ГЛЕБ. Наломал ты, батя, дров. Знаешь, я тебя не осуждаю... но как ты мог!

ОТЕЦ. Я тебе сейчас эти спицы знаешь куда воткну!

ГЛЕБ. Мне стыдно за тебя.

ОТЕЦ. Не лезь куда не надо! Нечего мне стыдиться, понятно?

ГЛЕБ. Понятно. Она красивая девушка. Но должно же быть у тебя чувство ответственности. На месте Борьки я бы тебя...

ОТЕЦ. Ты о чем?

ГЛЕБ. Она тебе не сказала, но ты мог сам догадаться.

ОТЕЦ. Кто – она? О чем – догадаться?

ГЛЕБ. О чем, о чем! Невинное дитя. У нее будет ребенок.

ОТЕЦ. Что-о? (понижая голос.) У матери?!

ГЛЕБ. Этого, знаешь, я не знаю. Это ваше личное дело. Ты не придуривайся. У НЕЁ.

ОТЕЦ. Да у кого, наконец?!

ГЛЕБ. У кого?! У девушки с веслом! У Вики! Витеньки!

ОТЕЦ. Ох-х. (Берется за лоб.) Это следовало ожидать...

ГЛЕБ. Ах, следовало?! Знаешь... другого бы я в таком положении назвал негодяем!

– 138

ОТЕЦ. И правильно! Он и есть негодяй!

ГЛЕБ. Еще бы. Встал тебе поперек дороги. Н-ну, ты фрукт! Ты хоть соображаешь? он же на ней чуть не женился!

ОТЕЦ. Я ему женюсь! А она... з-замуж! Ну не-ет! Ничего, все это к лучшему! Я сейчас им устрою! (Быстро выходит.)

ГЛЕБ. Совсем из ума выжило это старшее поколение. Черт-те что творится, а им еще кажется, что все к лучшему.

11. Большая комната. ВИТЕНЬКА. Из спальни выскакивает ОТЕЦ.

ВИТЕНЬКА (быстро). У меня Муська пропала. Я прямо сама не своя. Помнишь, каким пушистым котенком ты ее принес...

ОТЕЦ. Послушайте... вы...

ВИТЕНЬКА. "Вы"? Первый и последний раз ты назвал меня на вы два года назад... Да, я здесь. Ты решил меня предать?

ОТЕЦ. Да что ж это за...

ВИТЕНЬКА. Конечно: приятней убегать от забот в тенистую улочку... где в каморке кусты за окном, и ждет безропотная подруга. Я устала тебя ждать с этим ворованным счастьем...

Дверь спальни открывается: МАТЬ.

МАТЬ. Так вот для кого ты стал воровать... жулье! А ты, девочка, видишь, с каким ничтожеством связалась? Он же юлит даже сейчас... размазня!

ВИТЕНЬКА. Ты боишься, что я подам на алименты?

МАТЬ. Ах, алименты?! Ну, нет. На, получи его целиком! (Подталкивает отца к Витеньке. Уходит обратно, грохнув дверью.)

ОТЕЦ (оседает на диване). Ох. Ох. Ты не объяснишь мне...

ВИТЕНЬКА (присаживается рядом, шепчет ему на ухо) ...не сердись. Так тошно было...

ОТЕЦ. Уф-ф. М-м-м. Почему ты не сказала мне сразу?

ВИТЕНЬКА (легко). Не хотела разрушать твою семью.

ОТЕЦ. А. Спасибо. А теперь все так, ка мы говорили... (Пауза. Каким-то новым голосом.) Эх, староват я для тебя.

ВИТЕНЬКА. Гулять – так не староват, а жениться – староват? Хорошая логика. Когда мужчина – настоящий мужчина, возраст значения не имеет. Я пойду за тебя с закрытыми глазами.

ОТЕЦ. Открывать глаза надо до замужества, а не после. Мне сорок пять лет!

ВИТЕНЬКА. А говорил – тридцать восемь.

ОТЕЦ. Двадцать пять лет разницы... страшная вещь.

ВИТЕНЬКА. Все равно самая страшная вещь – прожить жизнь врозь с тем, кого любишь.

ОТЕЦ. Через десять лет мне будет пятьдесят пять, а тебе тридцать. И ты встретишь молодого и красивого. И – конец.

ВИТЕНЬКА. А если не встречу? Мало ли что может случиться в будущем – так поэтому обрекать себя на горе в настоящем? Или вы все полагаете, что любовница и жена – совершенно разные вещи, и кто годится быть одной – не подходит в другие?

– 139

ОТЕЦ. Эти браки, где мужчина вдвое старше... Женившись, он вдруг молодеет, его прямо не узнают, а узнав, поздравляют. Он парит на крыльях любви... старый петух в крашеных перьях. Проходит пара лет – и боже мой, он старик, еле тянет ноги... клиент готов. А кругом посмеиваются. И когда молодая жена наставляет ему рога, симпатия на ее стороне: поделом старому козлу.

ВИТЕНЬКА. Ты сам говорил, что одна я тебя понимаю!

ОТЕЦ. Женщина понимает мужчину так: глядит ему в рот и восхищенно поддакивает. И он в восторге. А за двадцать лет это надоедает. Этот монотонный моногамный брак: две стареющие лошади в одной упряжке... и обе тоскуют по юности и счастью. И встречается девочка, и изводит жажда быть свободным, счастливым, не верить времени и вернуть молодость, и перестаешь владеть собой, потому что и не хочешь владеть...

ВИТЕНЬКА. Я хочу хотеть того, что хочешь ты. Слышишь?

ОТЕЦ. Всю жизнь я мечтал это услышать. И вот, когда встретил... но как нам здесь, в этом городе, где все всех знают?

ВИТЕНЬКА. Плевать на этот город. Давай уедем!

ОТЕЦ. Куда? Как? Поздновато мне...

ВИТЕНЬКА. До среднестатистического возраста ты вполне успеешь поставить детей на ноги. А я... буду уже старенькой... буду нянчить внуков...

ОТЕЦ. И почему девушек тянет к немолодым мужчинам...

ВИТЕНЬКА. Это немолодых сужчин тянет к девушкам. Правда, молодых тоже. А на самом деле... с тобой интересно, ты умнее, ты личность, понимаешь? С тобой я тоже сразу становлюсь взрослой и значительной: не девчонкой, а дамой, женщиной, полноправной в этой жизни. И становлюсь ею не под пенсию, а еще молодой, красивой. С тобой я защищена, ты крепко стоишь в жизни, с тобой ничего не может случиться.

ОТЕЦ. Меня скоро посадят.

ВИТЕНЬКА. А? Тьфу. Предупреждать же надо. Надолго?

ОТЕЦ. Прокуроры – люди не мелочные. Торопиливость не любят.

ВИТЕНЬКА. Ничего. Бывает. Отсидишь и вернешься ко мне. Я тебя пропишу. Я уже привыкла ждать... Но ловко: все всё расхлебывай, а сам дышать в сосновые леса! Так неохота жениться?

ОТЕЦ. когда я женился, до боли не хотел походить на большинство мужей: подкожные рублики на то-се и при случае изменять жене. Но мало кому выпадает удача асю жизнь любить свою жену.

ВИТЕНЬКА. Ну, от жены это тоже зависит.

ОТЕЦ. Кого мне всегда было жалко при разводах – так это детей. Так часто у них после этого жизнь скособчивается.

ВИТЕНЬКА. А нас при не-разводах тебе не жалко! Вранье, одиночество, бесконечные часы до вечера четверга, когда ты приходил... Вздрагивать от телефонных звонков, не показывать слез, – а все всё знают. Меня дразнили тобой, а я была счастлива этим. Какая казнь – любить женатого мужчину... делить его с другой. Сходить с ума – ложусь спать и думаю: он сейчас с ней. Ты со мной, а во мне ужас: сейчас уйдешь к ней. Я бы убила ее!

С треском распахивается дверь спальни: МАТЬ.

МАТЬ. Ну хватит! Ах-х ты... Маало ей – убить меня еще!

ВИТЕНЬКА (невинно). Да, а что? Это так естественно.

ОТЕЦ. Ты подслушивала! Ладно... Теперь ты все знаешь.

МАТЬ. Зато ты знаешь еще не все! По-до-жди-ка там минутку (заталкивает отца в дверь спальни и закрывает ее).

– 140

ОТЕЦ (из-за двери). Прекрати немедленно! (Дергает дверь.)

МАТЬ (сует в ручку двери ножку стула). Нам надо кое о чем поговорить... по-женски!

ВИТЕНЬКА. Что вы делаете!

МАТЬ (утирает пот). Ничего... через двадцать лет и ты научишься. Ну что? Сверстников тебе мало?

ВИТЕНЬКА (холодно). Мало.

МАТЬ. Так меня возненавидела, что решила породниться?

ВИТЕНЬКА. Да. Стать ближе к предмету своей ненависти.

МАТЬ. Ты понимаешь, что ты ему не пара?

ВИТЕНЬКА. Последний довод ревности. Я любому пара.

МАТЬ. Замуж? Не-ет. В клинику я тебя отправлю, а не замуж!

ВИТЕНЬКА. Если раньше сами в психущку не попадете.

МАТЬ. И ты уверена, что ребенок от него?

ВИТЕНЬКА. Право проигравшей – оскорблять.

МАТЬ. Он через месяц вернется ко мне!

ВИТЕНЬКА. Так что вы волнуетесь? Считайте это отпуском.

МАТЬ. Ты сама его через год бросишь!

ВИТЕНЬКА. Подберут. Мужчины нынче – дефицит.

МАТЬ. Ты... ты наглая распутная девчонка!

ВИТЕНЬКА (взрывается). Какая я девчонка! В двадцать лет светские дамы блистали в салонах! Расцвет женской красоты – с пятнадцати до двадцати! А тут сначала шестнадцатилетних девушек ограждают средневековыми запретами, а потом тридцатилетних женщин лечат от холодности и неврозов! Ах, как нравственна эта мораль! как мудра эта хромая медицина! Природу решил подправить: выдать придуманное за действительное!

МАТЬ. Природу? Ну так рожайте, а не бегайте на аборты!

ВИТЕНЬКА. Да? А вы на них никогда не бегали? А? А дальше что позор? Камень на шее – кто на тебе с нагрузкой женится? Растить безотцовщину? А жить как? – очень на работе любят мать-одиночку, которая только и сидит с больным ребенком!

МАТЬ. Умей отвечать за свои поступки. Вот вырасти его...

ВИТЕНЬКА. За что отвечать – что я нормальный человек? "Вырасти"! Где, как, на что, – вы с луны свалились? Где жилье, необходимые вещи, как одеваться, – ведь именно в молодости денег нужно больше! потому что всего хочется, а ничего нет, надо всем обзаводиться, вставать на ноги! Дайте мне ссуду на двадцать лет – я ведь верну! Дайте кооператив в кредит – я ведь отработаю! Одни разговорчики о высоких моралях; а жизнь есть жизнь! Я бы вышла замуж в семнадцать лет, мы любили друг друга, а ему тоже было семнадцать, и мы были никто, и родители отправили его в институт в Москву, и запудрили мозги, и женили на прописке, и конец. Ведь два года в молодости – как двадцать в старости.

Дверь спальни дергается, стул падает: ОТЕЦ.

ОТЕЦ. Я давно хотел тебе сказать...

МАТЬ. Я сама скажу. Все кончено, Валя. Не прощу никогда.

ОТЕЦ. Все давно кончено, Валя! Я сам тебе не прощу. Ты одна видела меня плохим. Только с тобой я чувствовал, как во мне из каких-то черных глубин поднимается все самое гадкое! о чем и сам не знал.

– 141

МАТЬ. Просто одна я знаю тебя по-настоящему. И еще – не могла не сравнивать тебя с тем, другим. А сравнения ты – тц! – не выдержал. Он бросил меня, переступил, как через вещь, и все равно я его любила. И знай: в любой миг, если б он вернулся – я ушла бы к нему.

В дверях прихожей стоит САНТЕХНИК.

САНТЕХНИК. Ну, вот он и вернулся.

МАТЬ (резко оборачивается). Что?!

САНТЕХНИК (подходит, берет ее за плечи). Здравствуй, Валя...

МАТЬ (в полном ошеломлении). Как это...

САНТЕХНИК (быстр, уверен, печален). Я немного изменился, да? Состарился... Хоть голос – тот же? (Что-то шепчет.)

МАТЬ (слабо). Зачем...

ВИТЕНЬКА. Вот это да...

ОТЕЦ (саркастически хохочет). Сантехник! Браво, сантехник! Хозяин жизни! Наших клозетов и жен! Ты заслужил свой рубль. (Кричит.) Я дам тебе сто рублей, только убирайтесь сейчас оба!

САНТЕХНИК. Допрыгался, "хозяин"? А сантехник я такой же, как ты фальшивомонетчик.

МАТЬ (явно теряет чувство реальности). Откуда...

САНТЕХНИК (перебивает). С Чукотки. Я здесь уже полгода. И не знал... а тут... подожди... (Уводит ее в кухню.)

Открывается дверь ребячьей: стоит БОРИС.

БОРИС (без сил). А чтоб вас всех перевернуло и стукнуло.

12. Кухня. МАТЬ, САНТЕХНИК.

МАТЬ. Почему ты ушел тогда? Посчитал, что нельзя жениться на первой любви? "Брак по любви – веселые ночки да черные дни" ?

САНТЕХНИК. А! Прав умный человек: "Браки по расчету у нас отсутствуют. Что ты можешь ей дать? Чем твое богатство от ее отличается?"

МАТЬ. Э... Женятся на дочках ректоров и директоров универмагов, на дачах и машинах. На скромных девственницах и престижной внешности, на квартирах и прописках...

САНТЕХНИК. Я женат на лучшей из жен – на свободе. Что бы ты ни получил в браке по расчету – получаешь только раз: деньги кончатся, дача сгорит, машина разобьется – а мымра под боком останется. С хорошей женой сам все наживешь...

МАТЬ. Разве я не была бы тебе хорошей женой?

САНТЕХНИК. Я учился тогда в седьмом классе. И ты снилась мне каждую ночь. Весной отец взял меня на охоту. Утром я проснулся в палатке: ветер сдувал туман с озера, камыш белый от росы, вдали кричат утки... и я понял, что отдам все в жизни за то, чтобы вот так встречать рассветы в незнакомых местах, вдыхать незнакомые запахи, бродить по свету, обретать и бросать снова. Это было как предчувствие судьбы – и самого себя.

МАТЬ. А если я мечтала о том же? И пошла бы за тобой?

САНТЕХНИК. Если б ты могла пойти – то не жила бы сейчас здесь. Ты не могла... ты была другая. Такую я и любил.

– 142

МАТЬ. Ты думал только о себе. А меня сделал несчастной.

САНТЕХНИК. Нет. Всю судьбу человек с юности несет в своем характере. как в глубине души он хотел прожить жизнь – так она и складывается. Человек всегда свободен – и в выборе, и в чувствах. Натура продиктовала тебе твою судьбу, а мне – мою.

МАТЬ. Женщина уходит первая, если она поняла, что скоро все кончится. Уходит, пока еще все хорошо, чтоб ничем не омрачать, не зачеркивать то светлое, что было. Но почему уходит в никуда мужчина, когда все хорошо и в его власти?

САНТЕХНИК. Однажды я сидел у тебя вечером зимой: музыка, свеча, уют... и подумал о тех, кто сейчас в тайге, в тундре, варит в снегу чифир, трет щетину на обмороженной роже, считает часы до рассвета, и дни до весны, и километры до жилья, – и тошно стало, что жизнь моя проходит впустую. Настоящего захотелось, крутого, борьбы, горечи; и я понял, что это сильнее моего желания: это моя натура, для такой жизни я создан, и не будет мне счастья и покоя, если проживу иначе, – одна тоска...

МАТЬ. А без меня не тосковал?

САНТЕХНИК. Еще как. Судьба мне, значит, тосковать.

МАТЬ. Ты нашел лучшую, чем я?

САНТЕХНИК. Лучше первой любви никто не находил.

МАТЬ. А... твой сын?

САНТЕХНИК. Гм. Эх. Я был бы плохим отцом...

МАТЬ. Славное оправдание, чтоб вообще им не быть.

САНТЕХНИК. Видишь – он выбирает мою дорогу.

МАТЬ. Послушай. А у тебя было много женщин?

САНТЕХНИК. А сколько полагается? Много – это сколько?

МАТЬ. Скажи честно – ты счастлив?

САНТЕХНИК. Да. Я ходил путями сердца своего.

МАТЬ. Я проклинала тебя. За твою власть надо мной, за то, что любила – а ты ушел. За боль, от которой не могла избавиться. И замужество не помогло... Он был хороший человек, это я его искалечила. Поначалу мне иногда казалось, что я его люблю...

САНТЕХНИК. Так, как меня? Ты хоть долго ждала меня?

МАТЬ. У девушек время идет так быстро. И когда созрела потребность любить – она властвует и лепит твою жизнь как ей угодно. Сначала я мучилась, как предательница. Потом... мы привязчивы, как кошки, покупаемся на доброе отношение. А ты – ты помнил меня?

САНТЕХНИК. Всегда. На всех краях земли. Никто бы не поверил: я иногда плакал...

МАТЬ (пауза). Неужели нам нечего друг другу сказать...

САНТЕХНИК. Нет. Жизнь все сказала. В двух случаях нечего говорить: когда не виделись совсем недолго, и ничего не изменилось, – и когда не виделись так долго, что изменилось все.

МАТЬ. Мне жаль сужа... хоть он и подлец.

САНТЕХНИК. Муж подлец, когда жена его не любит.

МАТЬ. Подлецов любят больше. Чаще. Почему?

САНТЕХНИК. Потому что подлец причиняет наибольшую боль, и лишь он волен от нее избавить. Наибольшие переживания. Не любя, он ведет себя именно так, как нужно, чтоб добиться любви. И женщина напрягает все силы души, любя его.

Входит ОТЕЦ.

– 143

ОТЕЦ. Хорошо быть подлецом! Хоть бы двери закрыли.

САНТЕХНИК. Где знают двое – там знает и свинья.

ОТЕЦ. Вот уж поистине: люди просто садятся пить чай, а в это время складываются их судьбы и разбивается их счастье.

МАТЬ. Если нет счастья – то нечему и разбиваться.

САНТЕХНИК. А если это счастье – то его и не разобьешь.

ОТЕЦ. Неслабо вы спелись, я гляжу. Вышел бы ты на минутку?

САНТЕХНИК. Жизни не хватило объясниться? (Выходит.)

ОТЕЦ. Нам надо спокойно поговорить.

МАТЬ. Как просто и обыденно все кончается, да?

ОТЕЦ. Ты не можешь в один миг зачеркнуть...

МАТЬ (перебивает). Могу. Мне было пятнадцать лет: с нами жила бабушка, а ее единственная сестра жила в другом городе. Они всё писали друг другу, мечтали увидеться... да болезни, хлопоты... А потом бабушка умерла. И сестра прилетела на самолете на следующий день. Вот тогда я поняла, как просто делается все на свете: берется – и делается.

ОТЕЦ. Подожди! Ты не можешь прямо сейчас...

МАТЬ. Могу. На первом курсе у меня был обморок в анатомичке. А потом мы там завтракали. А на практике мне было первый раз страшно, когда умирал человек. Старик, третий инфаркт: он лежал в боксе на капельницах, под люстрой, пульс нитевидный, зрачки на свет уже не реагируют; а в ординаторской пьют чай – все средства исчерпаны, погибающий больной, практически без сознания. Вошла сестричка и сказала, что он умер. Так просто, будто укол сделать. Все вздохнули; доктор написал посмертный эпикриз, а наши мальчики переложили его со стола на каталку и отвезли в морг. Потом помыли руки, и все дальше пили чай. И всё.

ОТЕЦ. Неужели ты хочешь...

МАТЬ. Хочу. А сейчас я хочу чаю. Без мужских истерик.

13. Большая комната. За столом все, кроме Бориса, – его место пустует. Общая напряженность – вполне понятная.

ОТЕЦ. Ну, чай так чай (достает из бара коньяк).

САНТЕХНИК. Чай – это хорошо (приносит из кухни водку).

МАТЬ. Да, мне один больной подарил. (Приносит из спальни шампанское. Глебу.) Позови Борю... он ничего не ел.

ГЛЕБ. Пример старших – закон (приносит из "ребячьей" вино).

ВИТЕНЬКА (оживленно). Я еще никогда в жизни не была на таком оригинальном празднике.

МАТЬ (устало, по обязанности). Глеб, что это? Ты пьешь?

ГЛЕБ. Не пьет телеграфный столб – у него чашечки книзу.

ОТЕЦ (фальшиво). Дал бы я тебе по шее...

ГЛЕБ. Тебя хлебом не корми – дай поднять руку на младшего.

ВИТЕНЬКА (Глебу, на вино). Как ты пьешь эту отраву?

ГЛЕБ. Никак. Это гонорар пацанам, опекать твоих хахалей: синяк стакан.

ВИТЕНЬКА. Так это твои шпанюки! нашего бедного режи...

ГЛЕБ (быстро). Без намеков. Братские узы для меня святы.

САНТЕХНИК (живо). Хорошо бы к чаю чего-нибудь.

МАТЬ (отцу). Дай рюмки, герой-любовник. (Идет на кухню.)

ОТЕЦ (ставя рюмки). Не серебряная, не брильянтовая, а... какая-то термоядерная свадьба.

– 144

ВИТЕНЬКА (сантехнику). Мне коньяку, пожалуйста.

ОТЕЦ (удерживая его). Только каплю шампанского. Ты что!

ГЛЕБ. Боб! Гвардию – в огонь! Иди сюда. Смотри судьбе в глаза, ты мужчина! И мой старший брат. Тресни на ход ноги!

Входит мать с закуской, и одновременно из "ребячьей" – БОРИС, с чемоданом и многострадальным букетом: чемодан ставит у двери, а букет с маху втыкает в вазу на столе.

БОРИС. Итак, я вас поздравляю.

МАТЬ. Боря, послушай минутку... (ведет его в сторону).

ОТЕЦ (вскакивает). Не слушай! Потом, потом... (оттесняет мать и тянет Бориса в другую сторону). Послушай иинутку...

БОРИС. Папа, ты мне не отец.

ОТЕЦ (убит). Откуда ты знаешь?..

БОРИС. Она сама мне сказала.

ОТЕЦ (матери). Что ты ему сказала?

МАТЬ (отцу). Не смей ничего говорить!

САНТЕХНИК (встает). Брек, брек. Все по местам.

ОТЕЦ (тыча в него пальцем, Борису). Вот он, вот он! Все равно это не он, а я!

БОРИС (с испугом). Это он, а не ты. Ты что?

МАТЬ. Он себя плохо чувствует: голова. (Тихо.) Я не могу.

САНТЕХНИК (матери). Держись, иначе я все брошу. (Отпаивает ее.) сейчас мы уйдем втроем... все хорошо...

БОРИС. Вы? Втроем?.. С кем?

ГЛЕБ. Спокуха, Боб. Верь мне: я тебя не брошу.

МАТЬ (слабо). Сейчас я соберусь... (Выпивает рюмку.)

ОТЕЦ. Куда?! – ты на ногах не держишься!

САНТЕХНИК. Не бери с собой ничего – прямо как есть.

МАТЬ. Как хотелось мне каждый раз на вокзале взять билет, сесть в поезд, и – куда глаза глядят. Только сразу, не раздумывая! иначе ничего не выйдет. И начнется другая, новая жизнь.

ОТЕЦ (садится, пьет, собирает все самообладание). Знал я такую историю. Вот так два романтика трах-бах, взяли билеты, сели-поехали. А дальше? Вечно снимать комнату или гостиницу, где нет мест? Нужно жилье, работа, прописка, – справки, заявления, жилконтора, военкомат, – кати обратно оформлять дела и радуйся, если не влепят статью за прогул. А деньги кончаются, денег меньше – проблем больше, и – лопнула романтическая затея: быт – он подомнет.

САНТЕХНИК. Романтике нужен реалистический фундамент. Тогда не подомнет. Трудности надо учитывать, а не бояться их. А то: все помрем, а боимся всю жизнь – ерунды, мелочей.

ГЛЕБ (протягивает ему цилиндрическую банку). Хотите конфет?

САНТЕХНИК. Счастье любит храбрых. (Открывает банку-"сюрприз": с треском вылетает полутораметровая змея – пружина в раскрашенном чехле.) А-а!! (Отшатываясь, падает со стулом.)

ВИТЕНЬКА. Ай-й!!

САНТЕХНИК (с достоинством встает под злой хохот отца и смешки). Если человек нервный, еще не значит, что он трус.

ОТЕЦ. Герой. (витеньке.) Поехали на Дальний Восток, а!

ВИТЕНЬКА. Обязательно! Вот ты отсидишь, выйдешь...

– 145

ГЛЕБ. Простите?

ОТЕЦ. Она имела в виду "отлежишь". Надо бы лечь на обследование: здоровье что-то. Ничего страшного, не думай, не заразно.

МАТЬ. Подлечись, подлечись. Это бывает заразно, эпидемия.

ВИТЕНЬКА. А потом ты построишь Дворец культуры, а я... я буду играть в нем Офелию.

ГЛЕБ. Удалилась бы ты, нимфа, в монастырь, вот бы кайф.

ОТЕЦ. Я еще буду строить! А не просиживать в кабинете штаны за зарплату. Еще двадцать лет я смогу счастливо работать!

САНТЕХНИК. И мне снова надоел этот город. (Матери.) Я встретил тебя. И не хочу повторять ту же ошибку, что двадцать лет назад. Уедем вместе.

МАТЬ. Катись моя наука. Врачу везде есть работа. Где-то болеют люди и ждут меня. Там я нужнее. А здесь – охотники на мое место только и ждут.

ГЛЕБ. Пап, не купишь на радотях новость? Всего рубль.

ОТЕЦ (дает рубль). Держи! А то дороже обойдется, ты прав.

ГЛЕБ. Вы все пока не выписывайтесь. Во-первых, все равно придется размениваться, во-вторых, меня одного могут уплотнить. Хату сохранить надо. Так я пока поживу здесь с семьей.

МАТЬ. С какой семьей?

ГЛЕБ. Со своей. Как у всех. С женой и ребенком.

ОТЕЦ. С каким ребенком?!

ГЛЕБ. С твоим внуком. У меня есть девушка...

САНТЕХНИК. Девушка с ребенком. Гм. Дело житейское...

ОТЕЦ (обалдело). За свой рубль – я же и дедушка.

МАТЬ. Каким образом?!

ГЛЕБ. Вопрос, достойный кандидата медицинских наук. Я не виноват, что старшие объявляют взрослых детьми, а потом изумляются, что дети все-таки взрослые.

МАТЬ. Сколько лет этой... твоей...

ГЛЕБ. Только без характеристик! Она куда старше Джульетты. И даже меня. Сейчас модно, когда жена старше. Уж если жена глава семьи, то лучше, когда муж помоложе и поглупее. Но речь не о том: ее необходимо сюда прописать, чтобы хата не ухнула.

ОТЕЦ. Кто вас поженит?!

ГЛЕБ. С регистрацией повременим. Раз считается, что до восемнадцати допустимы только свободные связи, а уж потом выдается, так сказать, право на нравственность. Хотя ранние браки полезны. Дети рождаются полноценные, а малая разница в возрасте между ними и родителями обеспечивает дружбу. Я буду своему сыну старшим другм и НИКОГДА не стану давать ему по шее.

САНТЕХНИК. Все-таки в этом есть что-то безнравственное.

ГЛЕБ. От вас – не ожидал. Нравственнее создавать собственную семью, чем разрушат чужие.

ВИТЕНЬКА (бьет в ладоши). Молодец! Жаль, ты не старше.

ГЛЕБ (холодно). Это не препятсвие.

САНТЕХНИК. Валя, нам пора. Не тяни. Все дела – завтра.

МАТЬ. Я только возьму сумку. (Уходит в спальню.)

ГЛЕБ (сантехнику). Смотрите, профессор.

ВИТЕНЬКА (отцу). И нам пора. Договорим по дороге.

МАТЬ (выходит с сумочкой). Боря, иди сюда на минутку...

ОТЕЦ (отводит ее в сторону). Уходишь? Иди! Я рад!

МАТЬ (тихо). Скажи, твои бесконечные вечерние совещания – это все неправда? Хоть сейчас сознайся...

– 146

ОТЕЦ. И сознАюсь! Да, неправда!

МАТЬ (еле слышно). А украл... ради меня или ради нее?.. Я тебя знаю... Это она, наверное, придумала... подтолкнула тебя.

ОТЕЦ. Я ее подтолкнул! Вместе с ней придумали, вместе!

МАТЬ. Вот пусть она тебе передачи и носит. (Пауза. Взрывается.) А когда тебе надоест ломать цирк! с этой фрёй!..

ОТЕЦ (уничтожен. Тихо). Так ты все поняла...

МАТЬ. Я давно все поняла!

ВИТЕНЬКА (прислушиваясь к ним). Не выдержал, слабак! Эх-х! (Машет рукою и ею же дает пощечину Борису.) А это тебе!

ГЛЕБ (Борису). Хочешь, я ей вмажу?

ВИТЕНЬКА (Борису). И ты посмел всему поверить!

ОТЕЦ. Боря, это все ее самодеятельность!

ВИТЕНЬКА. Ах, моя?! А кто меня втянул в эту авантюру?

ОТЕЦ. Откуда я знал, кто ты такая? Плачет девочка на лестнице, сигарету просит. Мне и пришел в голову план. А ты...

ВИТЕНЬКА. Конечно: сыграть такой экзерсис! Я увлеклась. И тут ты меня тащишь в ту же квартиру. Во, думаю, номер!

ОТЕЦ (Борису). Знакомит надо родителей со своей невестой!

МАТЬ. Кто? Что? Я не желаю ваших скандалов, своих хватает!

ВИТЕНЬКА. Это ваши скандалы! И получите обоих ваших облтусов (тычет пальцем) – старшего и младшего.

МАТЬ. Ну уж теперь нет. Старшего можешь взять себе.

ВИТЕНЬКА. Этого я знаю ровно час, а другого вообще больше знать не хочу!

ОТЕЦ. Зачем ты наплела Борьке про ребенка!

ВИТЕНЬКА. Очень весело куковат в пустой комнате, пока вы там воюете. Я пока решила его проверить.

САНТЕХНИК. Вы нас обманули! (Глебу.) Лопух. Паникер.

ГЛЕБ (свистит). Виктория, не знал. Получите рубль. (Дает.)

САНТЕХНИК. Фи, даме. (Перехватывает рубль и прячет.)

МАТЬ. Я все поняла. А сейчас опять ничего не понимаю!

ОТЕЦ. У тебя не ум, а стальной капкан. Пошутили мы, ясно?

МАТЬ. Пошутили? Ко всему вдобавок, играете на моих нервах!

ГЛЕБ. Чудовищный музыкальный инструмент.

МАТЬ (тащит сантехника к выходу). Идем отсюда!

ГЛЕБ. Профессор! Отбой. На место.

САНТЕХНИК (матери). Я же обещал, что все устроится.

МАТЬ (в бешенстве). Издеваться надо мной решили?! Идем!!

САНТЕХНИК. Да куда?! К моей Клаве, что ли! Может, сразу в траматологию?

ОТЕЦ (подходит к сантехнику). Если ты будешь ей хамить...

ГЛЕБ (отцу). Не бей его! Это я попросил, чтобы помирить.

ВИТЕНЬКА. Ой-й... они такая же пара, как мы! (Хохочет.)

БОРИС (выходит из оцепенения, в которое ввела его пощечина). Кто мне объяснит, что здесь происходит?

ГЛЕБ. Я. Профессор, разъясните всем ситуацию.

САНТЕХНИК. Плииз. Юноша слушал все под дверьми...

ГЛЕБ. В этих квартирах какая-то полуслышимость: что не надо, слышно, что надо, не слышно...

САНТЕХНИК. ...и переживал. Решил, что вы разводитесь. (Отводит отца и мать в сторону; они подчиняются в непонимании.) Он, проникшись ко мне доверием, излагает информацию и просит помочь: как сохранить семью? Пустяк: вызовем в муже ревность и страх потерять жену – он мигом за нее уцепится. Вы тоже (ведет Витеньку и Бориса в другую сторону) поворковали. Девочка выскочила на лестницу (переводит Витеньку к

– 147

выходу), и вы вскоре тоже (пеерводит отца к ней). Я решаю надуть мужа, а вы, оказывается, на лестнице знакомитесь и решаете надуть жену! Возвращаетесь (ведет отца и Витеньку к столу): из кухни нам слышно. Вы (переводит отца к матери) идете вызывать в ней ревность и унизить в борьбе самолюбий. А вы (переводит Витеньку к Борису), скучая в ожидании, пока вас торжествующе представят жене, самостоятельно развивате роль – в ту же квартиру вернулись! – и отлучаетесь помучить избранника дальше. Затем большой бенц, и в идеально выбранный момент появлвюсь я – благо мы с ней (кивает на мать) не виделись. Главное было не дать ей раскрыть рот и утащить на кухню, где быстро внушить успех моего плана. Заговор шепотом, разговор на публику – погромче; (отцу) а вы тоже, да? Ну, так? (выпивает; пока обе пары тихо объясняются, снимает гитару, поет.)

Игра без правил, а забег по кругу:

ты срежешь угол, дашь подножку другу,

всех растолкав, за хвост рванешь удачу

и прибежишь туда, откуда начал...

Играем в жизнь, и каждый сам судья.

Без права на реванш ценнее время.

Прет лидер, стонут сзади; но ничья

в итоге! – уравняет всех со всеми.

ВИТЕНЬКА (Борису). Сам начал издеваться с отъездом.

БОРИС. Но ТАКИМИ уж вещами не шутят... садистка.

ВИТЕНЬКА. Пф, поверил. Какие дети: у меня призвание.

ОТЕЦ (матери). От твоих фантазий чуть инфаркт не хватил.

МАТЬ. Лучше скажи: ладно, не крал, но где взял деньги?

ОТЕЦ. Где, где. Одолжил у своих родителей. Снял с книжки.

ГЛЕБ. Профессор – крупнейший в мире специалист по счастью.

БОРИС. Я бы такого специалиста на цепи от бачка повесил.

ОТЕЦ (сантехнику). Но как вы посмели так вмешаться?

САНТЕХНИК. Задели вы тогда меня в кухне. Мните о себе много. А тут такой случай проучить. Для вашей же пользы.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю