Текст книги "Гражданская история безумной войны"

Автор книги: Михаил Веллер

Соавторы: Андрей Буровский
сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 34 страниц)

Глава 12. Первая попытка Мировой Революции

БЛАГОДАРНОСТЬ ПО-БОЛЬШЕВИСТСКИ

В 1917 и 1918 годах большевики так успешно работали с немецкими войсками в России, на Украине и в самой Германии, что к октябрю 1918 года в воздухе явственно запахло революцией. В смысле – немецкой революцией. В конце концов, это немцы изобрели социализм.

Последнее имперское правительство Макса Баденского – того самого, что начинал переговоры, – решило круто изменить германскую политику.

5 ноября 1918 года Германия по инициативе правых социал-демократов разорвала дипломатические отношения с Советской Россией. Они выслали из Германии Иоффе, а германского посла отозвали из Москвы.

Разрабатывался план: нанести удары из Прибалтики и с Украины на Москву, сбросить Ленина и большевиков. Большевики наводнили Германию своими агентами и откровенно готовят переворот! Мешают поставкам, науськивают партизан!

План войны был совершенно реальным: Красная Армия даже в конце 1918 года не могла бы противостоять кадровым германским дивизиям. Двинуть сто-двести тысяч солдат – почти гарантированный успех.

Реализовать планы помешала революция в Германии. Так у нас принято было считать. Э, нет. 8 ноября Германия подписала капитуляцию. Она была повержена Антантой.

НОЯБРЬСКАЯ РЕВОЛЮЦИЯ

В конце октября 1918 года капитулировали союзники Германии, Турция и Болгария. 3 ноября распалась на части Австро-Венгрия. Поражение стало вопросом дней.

3 ноября 1918 года восстали военные моряки в Киле. Поводом стал приказ командования выйти в море для сражения с английской эскадрой. Экипажи отказались.

Правда, действовали все очень дисциплинированно, по-немецки. Когда командование начало аресты матросов, экипажи сошли на берег и устроили грандиозный митинг. А потом стали создавать советы и потребовали передать им «всю полноту власти».

Власти не бросили против моряков армию – они послали социал-демократа Носке для уговоров…

Митинги протеста и выборы в советы распространились по всей Германии, как пламя лесного пожара. В Любеке, Гамбурге, Лейпциге, Ганновере, Бремене, Штутгарте, Мюнхене, Берлине стали как грибы расти Советы солдатских и рабочих депутатов. К середине ноября их «наросло» более 700.

9–10 ноября по Берлину прошли митинги и демонстрации. Часть демонстрантов откровенно несла с собой оружие. Под крики «долой!» кайзер Вильгельм II отрекся от престола.

К тому времени (с 3 октября) уже действовало новое коалиционное правительство. Возглавлял его принц Макс Баденский, а рядом с ним сидели лидеры социал-демократов Шейдеман и Бауэр. Это правительство очень напоминало любое из коалиционных правительств в России 1917 года, но с двумя важными отличиями:

1. Это правительство не считало себя временным, оно действовало «здесь и сейчас».

2. У его членов хватало решительности отвечать за свои действия не только «перед лицом вечности», но и перед собственным народом.

Члены этого правительства хотели широких демократических реформ и тут же к ним приступили.

Но что характерно – они не выпускали из тюрем уголовников, сохраняли полицию и государственный аппарат, требовали дисциплины и порядка.

«Союз Спартака», Spartakusbund, объединял левых социал-демократов, близких по убеждению к коммунистам. Лидерами были родившаяся в Польше Роза Люксембург, сын адвоката (сын юриста) Карл Либкнехт.

Во время войны «спартаковцы» организовывали массовые антивоенные выступления, руководили стачками… Они хотели немедленного свержения правительства и установления власти Советов.

10 ноября 1918 – советы объединились во Всегерманский Совет – Совет народных уполномоченных. Спартаковцы входили в него, но большинство были конституционные социал-демократы. Шли реформы – и социал-демократы входили в правительство, делали его более устойчивым, обеспечивали массовую поддержку.

Большинство немцев считают, что революция свое дело сделала.

«Спартак» так вовсе не считает: К. Либкнехт и Р. Люксембург провозглашают «Советскую республику», требуют объединиться с Советской Россией.

Еще они требовали национализации крупной собственности, чистки государственного аппарата и армии от «контрреволюционных элементов», наказания военных преступников (под которыми понимали фактически все офицерство). Ну и пытались завоевать большинство в Советах.

Отличие от России даже не в том, что спартаковцев поддерживает меньший процент населения… У нас этот процент сперва тоже был очень незначительным. Разница в позиции коалиционного правительства Эберта-Шейдемана: оно не рассуждало о «вине интеллигенции перед народом», о «сермяжной правде» и прочей чепухе. Это правительство ни на секунду не задумалось перед тем, как организовать Национальную гвардию и призвать верные войска войти в нее.

Войска Российского Временного правительства только оборонялись, и то вяло. В Германии же 23–24 декабря – национальные гвардейцы напали на революционных матросов. Матросы отбились с помощью спартаковцев, и началось…

За считанные дни, к началу января стало ясно: революция не состоялась. Загнать немцев в счастливую советскую жизнь не удастся.

31 декабря 1918 – 1 января 1919 года спартаковцы создали Коммунистическую партию Германии и получили на ее строительство деньги от большевиков.

Уже называясь коммунистами, они подняли новое вооруженное восстание 9 января. 6 дней шли уличные бои между коммунистами и Национальной гвардией.

К середине января 1919 года спартаковцы окончательно проиграли гражданскую войну. 15 января 1919 года К. Либкнехт и Р. Люксембург были арестованы и убиты.

Общее число жертв революции 1918 года в Германии называют разное, но не очень: от 15 до 22 тысяч человек. Видимо, цифрам можно верить.

РУССКИЕ ДРУЗЬЯ ПОМОГАЮТ

Большевики сделали все, что могли, для победы спартаковцев. Свердлов в ноябре 1918 г. создает «Федерацию иностранных групп РСДРП(б)» для работы среди немцев и австрийцев, которые возвращаются домой. «Федерация» заслала в Германию буквально десятки тысяч активистов из числа эмигрантов и бывших пленных.

Коммунисты финансировали и вооружали спартаковцев, обучали и натаскивали активистов. Коммунистических эмиссаров в Германии возглавлял Радек, посланный Москвой.

Коммунисты готовы были бросить в Германию и армию. «Армия в три миллиона должна у нас быть к весне для помощи международному рабочему движению», – говорил Ленин. А ведь не задумываясь двинули бы: маячил призрак Мировой Революции…

Расстреляв Люксембург и Либкнехта, законопослушные немцы не прикончили Радека – подданного другой державы. Они ловили его, причем полиция два раза могла его пристрелить – и не стреляла, чтобы «взять живым». Взяла. 12 февраля 1919 года Радек очутился в подходящем месте – в Моабитской тюрьме.

Тем и закончилась первая практическая попытка перейти от рассуждений про Мировую Революцию к практическим попыткам ее организовать. Но это была только первая попытка.

Глава 13. Красный террор

ПРЕДЛОГИ И ПРИЧИНЫ

Считалось, что красный террор пришлось ввести в ответ на белый террор.

Белый же террор выразился в том, что:

1. Происходит ряд террористических актов по отношению к «вождям пролетариата»:

– 20 июня 1918 года эсеровским боевиком убит нарком по делам печати В. Володарский.

– 29 августа 1918 года убийство М. С. Урицкого.

– 30 августа 1918 года покушение на В. И. Ленина (по официальной версии стреляла эсерка Ф. Каплан).

2. Появились серьезные армии, угрожающие Советской Республике.

3. На территории Советской Власти произошло несколько восстаний.

Еще летом 1918 года Ленин требовал организации «террора в таких масштабах», «чтобы на несколько десятков лет ни о каком сопротивлении они не смели и думать». Они – это интеллигенция, крестьяне, духовенство.

Считается, что политика красного террора начата постановлениями ВЦИК и Совнаркома в начале сентября 1918-го. Это не так. Террор начался с ноября 1917 года и потом только крепчал. Если какие-то формальные законы препятствовали – их постепенно убирали.

Уже с 16 июня 1918 года решением Народного Комиссариата Юстиции РСФСР революционные трибуналы в борьбе с контрреволюцией и саботажем не ограничивались ничем. Никакими законами.

26 июня Ленин писал председателю СНК коммун Северной области Зиновьеву: «Мы грозим даже в резолюциях Совдепа массовым террором, а когда до дела, тормозим революционную инициативу масс, вполне правильную. Это не-воз-мож-но! [разрядка самого Ленина] Террористы будут считать нас тряпками. Время архивоенное. Надо поощрять энергию и массовидность террора против контрреволюционеров».

В «Правде» 14 июля 1918 года писалось о необходимости истреблять «гадов и паразитов». «Поп, офицер, банкир, фабрикант, монах. Купеческий сынок – все равно. Никакой пощады».

От теории – к практике. Декретом СНК Северной области от 19 августа ЧК получило право немедленного расстрела за целый ряд «преступлений»: «за контрреволюционную агитацию, за призыв красноармейцев не подчиняться распоряжениям Советской Власти, за явную или тайную поддержку того или иного иностранного правительства, за вербовку сил для чехословацких или англо-французских банд, за шпионство, за взяточничество, за грабеж и налеты, за саботаж».

Очень оперативно, уже 21 августа газета «Северная Коммуна» опубликовала первый список расстрелянных по этому декрету. В их числе и двое чекистов: они присваивали вещи приговоренных.

Сам Ленин пугал соратников и подельников: «Я лично буду проводить в Совете Обороны и в Цека не только аресты всех ответственных лиц, но и расстрелы…»

В сентябре террор в еще больших масштабах становится частью государственной политики Советской республики.

2 сентября ВЦИК принимает во всеуслышание решение о начале красного террора. Протокол ВЦИК предписывает: «Расстреливать всех контрреволюционеров. Предоставить районкам право самостоятельно расстреливать… Устроить в районах маленькие концентрационные лагеря… Принять меры, чтобы трупы не попали в нежелательные руки. Ответственным товарищам ВЧК и районных ЧК присутствовать при крупных расстрелах. Поручить всем районным ЧК к следующему заседанию доставить проект решения вопроса о трупах…»

5 сентября принято такое же по смыслу решение Совнаркома.

СИСТЕМА ЗАЛОЖНИКОВ

Заложников брали уже в декабре 1917 года. А в сентябре 1918 года нарком внутренних дел Петровский издает «Приказ о заложниках»: «Из буржуазии и офицерства должно быть взято значительное количество заложников. При малейшей попытке сопротивления или малейшем движении в белогвардейской среде должен применяться безусловный массовый расстрел».

После официального объявления красного террора массовые расстрелы заложников идут уже не стихийно, но по центральным директивам. Заложники, обычно «бывшие люди», на политические действия не способные, расстреливаются с единственной целью – запугать население.

Реальных организаций раскрыто немного, и главные из них – Союз защиты родины и свободы Савинкова, Национальный центр в Москве и Петрограде. ЧК расстреливала по малейшему подозрению сотни офицеров, чиновников и духовенства. По спискам.

А. И. Куприн описывает, что после прихода в город белых узнал: оказывается, и он был в списках! Красные просто не успели его расстрелять «как офицера».

В «ленинские дни» лета-осени 1918 года истреблены в одной Москве – порядка 600. В Питер спустили «разнарядку» на истребление 500 человек. Но верный сын РКП(б), глава питерской ЧК Глеб Бокий перевыполнил план партии. Он истребил 900 человек в Питере и еще 400 – в Кронштадте.

В Кронштадте сталкиваемых в воду связывали проволокой по 2–3 человека вместе: это называлось «гидра контрреволюции». Топили в баржах сотнями.

Эта кампания расстрелов прокатилась по всем городам. Оттуда рапортовали коротко: «много расстреляно».

МАСШТАБ ТЕРРОРА

В эпоху проддиктатуры крестьян грабили и убивали летучие отряды китайцев и мадьяр. Теперь их облагают данью и расстреливают за несдачу. Только некоторые данные: в Епифаньевском уезде Тульской губернии административно расстреляно 150 человек; в Медынском уезде Калужской губернии – 180; в Пронском уезде Рязанской губернии – 300, в Ветлужском уезде Смоленской губернии – 600.

Вообще же за вторую половину 1918 года расстреляно больше 50 тысяч человек.

До сих пор неясно, сколько людей убили в октябре 1918 года, после восстания командарма 11-й армии Сорокина. Сразу же после этого мятежа начинаются массовые убийства заложников – духовенства, купечества, интеллигенции, офицерства.

В октябре 1918 г. в Пятигорске были зарублены 160 заложников из аристократии и офицерства, в том числе генерал Н. В. Рузский. Всех их вывели на склон Машука, раздевали до белья, ставили на колени и приказывали вытянуть голову. Глава местной ЧК Атарбеков лично резал обреченных кинжалом.

В начале официального террора убивали публично: тогда запугать можно сильнее. 5 сентября в Москве расстреливали в Петровском парке: расстреляли 80 деятелей царского режима, арестованных еще Временным правительством.

Потом расстреливали на Ходынском поле, под звуки военного оркестра. Трупы развезли по моргам и анатомическим театрам. Но скоро убедились – как раз исчезновение человека пугает и парализует больше.

УСИЛЕНИЕ РОЛИ ЧК

С осени 1918 года ЧК начинают передавать и чисто хозяйственные функции.

ЧК надзирает за всеми принудительными работами (на которые продолжают гонять «буржуев»), В частности, ей поручают организовывать заготовку дров. Из-за недоступности угля и нефти с Юга зимой 1918–1919 годов дрова составили от 70 до 88 % топливного баланса Советской республики (вместо 14 % в мирное время).

Так что гонять зеков на лесоповал начали вовсе не в 1930-е годы, не при Сталине. Это началось в 1918 году при Ленине, руками Дзержинского.

В феврале 1919 г. Дзержинский объявляет во ВЦИКе, что массовое сопротивление в основном подавлено, но классовый враг проникает в советские учреждения поодиночке для саботажа. Надо искать отдельные нити, а для этого в каждом учреждении за кадрами должен следить чекист. Появляется то, что и называлось «первый отдел», он же «особый».

Одновременно создается разветвленная и хорошо оплачиваемая сеть секретных осведомителей.

Но истребление целых групп населения продолжается. В 1919 году в Москве сочтут, что бойскауты – организация контрреволюционная. И несколько сотен мальчиков-бойскаутов, от 12 до 16 лет, были расстреляны. Их не пытали – слишком было очевидно, что никто из них ничего не сделал и даже не замышлял. Просто они оказались «лишними», «буржуазными элементами». Вошли в те 10 % населения, которым коммунистам сказать было нечего, которые оставалось только уничтожить.

КОНЦЕНТРАЦИОННЫЕ ЛАГЕРЯ

8 сентября 1918 года официально создаются настоящие концентрационные лагеря: с колючей проволокой и штатом охраны. В августе 1918 Ленин пишет буквально следующее: «…провести массовый террор… сомнительных запереть в концентрационный лагерь».

Осенью 1918 года заключенных содержится немного: около 35 тысяч человек. Но прошло через концлагеря больше. Зачем тратить боеприпасы, если «бывшие люди» сами умирают от голода?

ТЕХНОЛОГИЯ

«Больно стукнуло в уши. Белые серые туши рухнули на пол. Чекисты с дымящимися револьверами отбежали назад и тут же щелкнули курки. У расстрелянных в судорогах дергались ноги… Двое в серых шинелях ловко надевали трупам на шеи петли, отволакивали их в темный загиб подвала. Двое таких же лопатами копали землю, забрасывали дымящиеся ручейки крови. Соломин, заткнув за пояс револьвер, сортировал белье расстрелянных. Старательно складывал кальсоны с кальсонами, а верхнее платье отдельно… Трое стреляли, как автоматы, и глаза у них были пустые, с мертвым стеклянистым блеском. Все, что они делали в подвале, делали почти непроизвольно… Только когда осужденные кричали, сопротивлялись, у троих кровь пенилась жгучей злобой… И тогда, поднимая револьверы к затылкам голых, чувствовали в руках, в груди холодную дрожь. Это от страха за промах, за ранение. Нужно было убить наповал. И если недобитый визжал, харкал, плевался кровью, то становилось душно в подвале, хотелось уйти напиться до потери сознания… Раздевшиеся живые сменяли раздетых мертвых. Пятерка за пятеркой. В темном конце подвала чекист ловил петли, спускавшиеся в люк, надевал их на шеи расстрелянным… А в подвал вели и вели живых, от страха испражняющихся себе в белье, от страха потеющих, от страха плачущих».

Описанию можно доверять: автор специально изучал вопрос, чтобы восславить трудную и героическую работу чекистов, не раз ходил на расстрелы. Перед нами своего рода репортаж.

РАСТЛЕНИЕ

Для работы ЧК требовалось много «обслуживающего персонала» – тех, кто охраняет подвалы, выводит обреченных, надевает петли на шеи трупов, тащит их из подвала, грузит на подводы, вывозит и закапывает. Самым главным чином из технического персонала был «помучтел» – «помощник по учету тел». Тот, кто вел статистику и представлял ее начальству.

В одной Петроградской ЧК в 1918 году работали около 600 человек, к середине 1919-го их число возросло до 1300. В масштабах всей Советской республики таких подручных ЧК по разным подсчетам к концу 1918 года насчитывалось до 30–40 тысяч человек, а к 1921 году перевалило за 123 тысячи человек.

Чекисты, мягко говоря, не умирали от голода. Паек у них всегда был выше, чем в любом другом советском ведомстве.

КАДРЫ

К товарищам по оружию Дзержинский был внимателен, опекал молодежь, и часто вел с начинающими чекистами долгие беседы о жизни, давал весьма разумные советы. Он был лично скромен, никогда не требовал себе почестей, не присваивал награбленного, не пировал, купаясь в шампанском.

Мартин Лацис всерьез считал себя серьезным ученым. Своего рода палач-теоретик, он – благообразный, всегда прохладно-вежливый, особенно пугал тем, что никогда не проявлял своих эмоций. По-латышски, по-западному закрытый, холодный тип человека. Лацис писал «научные труды» и публиковал в своем журнале «Красный меч». Он всерьез исследовал зависимость расстрелов по полу и возрасту, по социальному составу уничтоженных в зависимости от времени года и состояния погоды, по климату данной местности и направления ветров. Для проникновения в тайны природы Лацис строил графики и диаграммы, приводил таблицы и статистические выкладки, подгонял свои наблюдения под фундаментальные законы марксизма. Он даже книжку написал про свою многополезную службу.

Менжинский очень интересовался психологией, писал эротические романы и стихи. Обожал допрашивать женщин, лез в самые интимные подробности личной жизни. Фактически для каждой придумывал своего рода «роман», полный темной и больной чувственности, принуждал признавать сексуальную подоплеку решительно всех поступков, убеждал в изменах мужей и любимых.

Вот неэстетичные детали – физические пытки, расстрелы – это Менжинского интересовало меньше.

Главный палач московской ЧК Мага свихнулся во время очередной экзекуции и набросился на коменданта тюрьмы Попова с воплем: «А ну раздевайся!» Еле скрутили.

ЧК – МАТЕРИАЛЬНАЯ СТОРОНА ДЕЛА

18 сентября 1918 года Г. Зиновьев на Петроградской партконференции сказал: «Мы должны повести за собой девяносто из ста миллионов человек, составляющих население Советской Республики. Остальным нам нечего сказать. Их нужно ликвидировать».

Цифры, конечно, примерные, но подход вообще интересен.

«Для нас нет и не может быть старых устоев морали и гуманности, выдуманных буржуазией для эксплуатации низших классов» – так писал член коллегии ЧК Мартин Лацис. И далее: «Мы не ведем войны против отдельных лиц. Мы истребляем буржуазию как класс. Не ищите на следствии материалов и доказательств того, что обвиняемый действовал словом или делом против Советов. Первый вопрос, который вы должны ему предложить – к какому классу он принадлежит какого он происхождения, образования или профессии. Эти вопросы и должны решить судьбу обвиняемого. В этом – смысл и сущность красного террора».

В Полном собрании сочинений Ленина опубликован счет на получение Ильичем вещей из «хозотдела Московской ЧК»: костюма, сапог, пояса, подтяжек.

После покушения на Ленина и убийства Урицкого в сентябре 1918 года коммунисты официально вводят систему «красного террора», списки расстрелянных и арестованных печатают в газетах.

В газетах же ведутся дискуссии о допустимости пыток. «Известия» в 1918 году, «Правда» в 1919-м сочувственно пишут о коммунистах, которые сами попали под пытки за какие-то пустяковые преступления. То есть сам факт применения пыток не отрицается, выражают лишь сожаление, что зацепили «своих».

ВНЕ СОВЕТСКОЙ РЕСПУБЛИКИ

3 июня 1918 года Ленин писал председателю ЧК Бакинского Совнаркома Тер-Габриэляну: «Передать Теру, чтобы он все приготовил для сожжения Баку полностью». Раз полностью – то не с одной же «буржуазией».

Но что делать именно с «буржуями»? Еще 23 августа 1918 года М. Лацис рассуждал в «Известиях» об отмене всех прежних правил войны: «Все это только смешно. Вырезать всех раненых в боях против тебя – вот закон гражданской войны».

Эта сильная мысль реализовалась во введении в Красной Армии революционных военных трибуналов при командовании фронтов, армий и корпусов. Они не ограничивались никакими законами так же, как и революционные трибуналы в Советской республике. В постановлении ВЦИК от 2 сентября 1918 года говорилось, что ревтрибуналы должны руководствоваться «интересами социалистической революции, обороны ее от врагов Социалистической Республики и интересами классовой войны за торжество пролетариата, как это подсказывается ему революционным коммунистическим правосознанием и революционной совестью».

Председатель Ревтрибунала Республики К. Х. Данилевский четко обозначал: «Революционные военные трибуналы – это в первую очередь уничтожение, изоляция, обезвреживание и терроризирование врагов Рабоче-Крестьянского отечества и только во вторую очередь – это суды, устанавливающие степень виновности данного субъекта».

В 1918 году, действуя против Комуча и Прикомуча, в Сарапуле «накопили» до тысячи заложников и держали их в тюрьме. При оставлении Сарапула их всех утопили в баржах.

В Перми и Кунгуре расстреливали группами по 30–60 человек, по спискам. Считали не людей, а такие вот «пачки».

На Мотовилихинском заводе под Пермью расстреляно больше 100 рабочих: отказались вступить в Красную Армию. Командиры велели, красноармейцы расстреливали.

По данным доклада английского представителя Эльстона лорда Балфура, в одной лишь Пермской губернии (без города) истреблено больше 2 тысяч человек. В самой Перми расстреляно 25 священников, а епископ Андроник был зарыт живым в землю.

Красные наступают, и при взятии Казани 10 сентября 1918 года Ленин потребовал «образцово-беспощадного подавления чехов и белогвардейцев, а равно и поддерживающих их кулаков». Он настаивает: «необходимо беспощадное истребление».

Ленин прекрасно понимает преступность своего требования. Не случайно же телеграмма ушла зашифрованной, а Ленин требует: «Секретно (оригинал мне вернуть) (прислать мне копию шифра)».

В Пскове сразу после взятия города в декабре 1918 года истребили больше 300 человек. Всех, кто «помогал белогвардейцам». Расстреляли рабочих мастерских, обслуживавших военных, и персонал гостиниц, где жили белые. Включая горничных и поварих.

Особенно страшный удар красного террора обрушился на Дон.

Казаки не вписывались ни в какие представления. Они вроде и не буржуи – сами работают на земле. Но у них – традиции, устои, несовместимые с Советской Властью. И к тому же казаки демократичны, умеют управлять собой сами.

Директива Оргбюро ЦК от 24 января 1919 года предполагала поголовное уничтожение казачества. Предполагалось заселить казачьи земли переселенцами из северных губерний, а самих казаков выгоняли в зимнюю степь: без пищи и теплых вещей.