Текст книги "Кузня крови"

Автор книги: Михаил Игнатов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 6 страниц)

Глава 6

Выздоравливал я тяжело. И матушка множество раз находила повод напомнить, что я ещё легко отделался. И только потому, что она сначала сумела поднять четырёх граухов на ноги, выведя из их крови солнечник, а затем вскочила на одного из них и поскакала вместе с гаэкуджа. Что, если бы не она, то я истёк бы кровью и задохнулся.

Я лишь каждый раз неизменно кивал. Да. Так и было бы, матушка, ведь рёбра не пробили кольчугу, но пробили мне лёгкое. Да, матушка, я вам благодарен. И благодарен бдительным стражникам. А затем каждый раз добавлял:

– Но случись это снова, всё равно бы поступил так же.

Матушка вспыхивала, ругалась и клялась, что, едва вернётся отец, то уж она постарается так описать ему мои похождения, что я взвою и наконец уберу эту недостойную усмешку с лица.

После этих слов я и впрямь переставал улыбаться. Но вовсе не потому, что переживал о наказании. Нет, я переживал об отце. Он задерживался. Сильно задерживался в своей неурочной поездке по границе и, что ещё хуже – от него не было вестей.

А за окнами замка уже началась весна. Сошёл снег, ручей налился силой воды, стекающей с гор, и наполнил ров вокруг замка, вымыв заодно и весь мусор, что в нём скопился за долгие месяцы. В какое из окон ни посмотри, все вокруг, до самого горизонта, покрылось зелёной травой. Тут и там на склонах холмов видны чёрные пятнышки выгнанных на прокорм овец и редких коров.

Сейчас было бы здорово промчаться под ласковым солнцем на граухе, наведаться в ближний лес. С удовольствием бы взвалил на плечи даже камни или бревно, чтобы закалить тело. Но нет. Всё это мне запрещено. Да я бы и не сумел.

Возможно, я излишне подозрителен, но мне всегда казалось, что сил и умения адепта при отряде солдат с запасом хватало на их раны. Оставим в стороне грудь, на которой изрядно попрыгал сначала солдат-клятвоотступник, а затем та баба. Но рука, рука-то должна уже была зажить за прошедшие полтора месяца?!

Тем более что мама лично лечит меня, а уж она во много раз сильней, чем наёмный адепт-простолюдин, в чьей крови струится лишь капля ихора.

Я закатал рукав, сжал пальцы несколько раз, глядя, как извиваются багровые шрамы на предплечье. Остановился, только когда они стали ныть. Но так не получил ответа на свой вопрос. Впрочем, у меня есть человек, который узнает, не ходят ли по замку слухи о том, что моё выздоровление затягивают.

Только он, похоже, скрывается от меня, потому что я до сих пор не могу его отыскать. Трус.

Напоследок ещё раз глянул в окно и замер, уставившись на далёкие точки, что появились на дороге из-за холмов. Я заставил себя замереть где стоял, не бежать сломя голову к матушке. Точки превратились в пятнышки, затем в крошечные фигурки всадников, позволяя наконец разобрать цвета развевающихся плащей. И только тогда я разрешил себе сорваться с места. И сумел опередить даже посланника от гаэкуджа Креода:

– Матушка, отец вернулся!

Впрочем, она не выполнила своих угроз. В её рассказе я был всего лишь непослушным ребёнком, который сорвался в ночь ради подвигов. И едва не погиб.

Отец привычно отклонился на спинку стула, позволяя сменить ему блюдо, поморщился, когда увидел, как к нему из-за матушки шагнула Карина, и вспомнил, что за его спиной теперь нет Флайма. Подвёл итог разговору:

– Странная история. Уж бывший солдат должен был понимать, что самое долгое через десятицу, но их бы обнаружили. Даже если бы они повели себя как зверьё и убивали всех приходящих. И уж тем более не должен был надеяться, что хоть кто-то спустит ему с рук убийство наследника Дома. Трудно найти преступление хуже. За него Дом могут разорвать на части, не дожидаясь Игр Предков.

Я лишь застыл, не донеся куска мяса до рта. Раньше я не задумывался об этом. Матушка промолчала, а отец хмыкнул:

– Ну да ладно. Не могу сказать тебе, Лиал, что горжусь тобой. – А вот здесь я скривился. И моя гримаса стала лишь сильней, когда я услышал дальнейшие слова отца. – Гордился бы, если бы ты остался на ногах, когда прикончил этого клятвоотступника. Никогда не поверю, что по пути меча он шагнул дальше, чем ты.

Я буркнул:

– Я всё же наследник, пусть и проклят слабостью крови.

Отец отмахнулся:

– Глупость. Сколько можно повторять, что на пути меча не так уж и важен ихор? Да, идарам легче, но по пути меча может идти любой. Важно не число даров на посвящении, а твоё желание и упорство. История…

Я перебил его:

– История знает множество примеров, когда простолюдины основывали наёмные отряды, занимали высокие посты в Доме Осколков и даже добывали себе земли Домов.

Отец вскинул брови и хмыкнул:

– Гляжу, эта история изрядно добавила тебе наглости, Лиал. Но, уж прости отца, в схватке тебе не хватило решительности.

Я смутился, уставился в тарелку. Матушка же вполголоса заметила:

– Всю потратил на свой побег.

Отец засмеялся, кивнул соглашаясь:

– Не иначе. Зато в следующий раз, Лиал, ты точно будешь бить не колеблясь.

Я был совсем не согласен с тем, что я там где-то колебался. Но послушно сказал:

– Конечно, отец.

Он широко улыбнулся:

– И всё же я очень тобой доволен, сын. Всё вышло едва ли не лучше, чем я собирался устроить с Флаймом. – От этих слов я уже не скривился, а вздрогнул, но отец ничего не заметил, продолжил с воодушевлением говорить. – Этот опыт пролитой крови, полученных ран тебе скоро пригодится.

Матушка застыла, через пару ударов сердца выпрямилась и гневно спросила:

– Нумеро Денудо, объяснись, о чём ты? Надеюсь, ты не собираешься и впрямь таскать его на поимку контрабандистов?

– Нет, – Отец перевёл взгляд на матушку. – Я договорился о его приёме в Кузницу Крови.

– Нумеро! – матушка второй раз в жизни грохнула кулаком по столу. – С каждым разом твои затеи всё более и более бредовые! Сначала юг и услужение, теперь Кузня. Ты вообще в своём уме? Он первенец, первородный сын. Кузня? Что ему там делать?

Отец опустил руки на стол, не обращая внимания на разгневанную матушку, спокойно спросил у меня:

– Вижу, ты уже сыт? Думаю, тебе пора отправиться на занятия с сабио Атриосом. А завтра с утра немного позвеним мечами, и я покажу, где ты ошибся в схватке с тем клятвоотступником.

Я невольно глянул на отвар, к которому ещё даже не прикасался:

– Да, но…

Отец с нажимом повторил:

– Иди, сын.

Дверь за мной Карина закрыла плотно. И, как бы я ни прислушивался в кабинете сабио, так и не услышал криков. Они не ругались. Что уже было хорошо. Но знать бы ещё, что это за Кузня…

– Юный господин, вам неинтересно?

Опомнившись, я поднял взгляд на сабио, и сам задал вопрос:

– Сабио, а что за место Кузня Крови?

Он нахмурился, неуверенно пожал плечами:

– Не могу ответить, юный господин, хотя мне кажется, что в молодости я слышал это название.

Я разочарованно скривился:

– Жаль.

Сабио лишь развёл руками:

– Если я не сумел ответить на ваш вопрос, то, может, хоть вы сумеете ответить на мой, юный господин?

Хотел бы я это сделать, только вообще не помню, что он говорил весь прошлый час.

* * *

Едва за Лиалом закрылась дверь, как леди Терсия с расстановкой выдохнула:

– Кузня Крови? – И тут же потребовала: – Объяснись, Нумеро.

Он покачал головой, поставил локти на стол, сцепив перед собой пальцы:

– Ну уж нет. По очереди. Я мёрз во льдах три месяца, чтобы едва не лишиться сына? Что за бред я только что услышал про бегство Лиала и случайно попавшегося ему на пути воина-клятвоотступника? Мне что, половину солдат замка порубить за сон на посту?

Терсия страдальчески поморщилась:

– На них как раз вины нет. Среди слуг замка нашелся человек, польстившийся на деньги Вораза. Он втёрся в доверие к Лиалу, а потом наплёл ему историю, что на деревню напали беглые крестьяне. Лиал решил спасти их сам, опередив воинов замка.

Нумеро потёр лицо, задумчиво произнёс:

– Количество бреда стало лишь больше. С чего он вообще загорелся такой глупостью? Наследник Денудо лично защищает безвестные выселки? Сколько там, пять дворов? – Видя, как кривит губы жена, Нумеро замолк, а затем с гневом потребовал: – Терсия!

Она помолчала несколько ударов сердца, нерешительно начала:

– Я… Я немного изменила нагрузку Лиала на занятиях, ну, на занятиях мечом.

Нумеро грохнул кулаком по столу:

– Бесхребетный слизняк. Так, значит, в верности Креод клялся на алтаре мне, а приказы выполняет твои?

Терсия вскинула руки, обращая их ладонями к Нумеро:

– Он клялся служить всем Денудо!

Это ничуть не успокоило Нумеро:

– Но, выбирая между моими приказами и твоими, он выбрал тебя. За красивые глаза, наверное…

Терсия вспыхнула, вскочив, прошипела:

– Не смей! Чтобы я этого не слышала.

Нумеро прокатил желваки по скулам, кивнул:

– Хорошо, хорошо. Я замолчу. Но ты сейчас постарайся не упустить ни слова в своём рассказе.

* * *

Вечером, когда я уже лежал и пялился на колышущиеся за балдахином тени, они исчезли, дав мне понять, что кто-то вошёл в коридор.

Я подобрался, прислушался, шагов не различил, но затем в дверь тихо постучали.

За ней обнаружилась матушка. Одна. Даже без Карины.

Я молча шагнул в сторону, пропуская её к себе.

Матушка присела на край кровати, вздохнула и сообщила:

– С завтрашнего дня сабио Атриос изменит план обучения. Вы будете больше времени уделять родам всего королевства, не только севера. Ещё добавим этикет, чтобы ты не выглядел провинциальным увальнем.

Я лишь скривился. Гости у нас редки, и в прошлый раз я и впрямь забыл, что, обращаясь к владетелю Великого дома, обязательно нужно именовать его светлостью. Но неужели это так важно, что матушка пришла ко мне в это время?

И тут я понял. Хмыкнул:

– Значит, Кузня Крови? Ты не сумела уговорить отца отказаться от этой затеи?

Матушка подняла руку, огладила меня по лицу пальцами. Я успел заметить, что они дрожат.

– Родной, я и впрямь не хочу этого. Но отец прав. Наш Дом ждут тяжёлые времена и, возможно, это единственный способ сделать так, чтобы ты остался жив, а наш Дом выстоял.

Я вскинулся от этих слов:

– Что?!

Матушка грустно улыбнулась:

– Всему своё время. Когда ты вернёшься с обучения, то всё узнаешь. Обещаю.

И обняла меня.

Я тоже вжался в неё, наслаждаясь редкой лаской, слушал удары её сердца. Наконец вздохнул:

– Хорошо, я понял. Но хотя бы, что это за место Кузня Крови, я могу узнать?

– Конечно, милый, конечно.

Матушка отстранилась, на мгновение отвернувшись, украдкой смахнула слезинки.

– Кузня Крови – это… место, где один из Домов нашего королевства уже десятки поколений принимает на обучение детей других Домов.

Я внимательно слушал, не перебивая. Во всяком случае, начало звучало неплохо. Лучше, чем прошлая идея отца отправить меня на юг в служение.

– Ты же знаешь, что пока на Играх Предков были разрешены сражения до смерти, многие Дома теряли первенцев. И слабели.

Под взглядом матушки я кивнул. Об этом говорили и отец, и сабио. Слабели Дома и после обычных проигрышей, даже когда участники оставались в живых, потому как теряли ихор, поставленный на кон схватки. Отец, кстати, чемпион всех последних двадцати Игр. Он не проиграл ни одной схватки. Жаль, что с уходом Предков, идары не могут становиться сильней. Отец как получил при посвящении все шесть даров Предка, так и остался Великим паладином меча.

Да, год за годом он становился сильней в мече, ему стали подвластны все шесть умений Меча льда и света, он один из тех немногих, кто достиг границ и заслужил титул Меч ледяной стужи. Но это предел. Тысяча лет как ушли Предки, тысяча лет, как без них никто не ступил за предел, не стал Тальмой или Теургом.

Потому-то вскоре после моего рождения король и принял эдикт, ограничивший схватки между Домами, Игры Предков и долю проигрываемого ихора.

Матушка шептала в полумраке комнаты:

– Кузня же даёт шанс таким Домам восстановить свою силу, создать нового наследника.

И всё же я не удержался от вопроса:

– Это как?

Матушка на миг поджала губы:

– Туда принимают вторых и третьих детей. Тех, в ком слаб дар внутренних техник и силён дар внешних. Упражнениями и испытаниями закаливают их, разжигают ихор в их крови.

Я ощутил, как у меня дёрнулась щека:

– Но я ведь не второй сын. Значит, отец думает, что моя кровь слаба сама по себе? Даже без проклятия? И даже сумел убедить в этом тебя. А ты… ты же сама говорила, что лучше развивать мой талант внешних техник. Что изменилось, мама?

Матушка потянулась ко мне, огладила по плечу:

– Мне жаль, Лиал. Я и впрямь так считаю. Но сейчас мы не можем позволить себе быть слабыми, у нас нет столько времени. Внешние техники – это хорошо, но закон сейчас ставит во главу угла путь меча и Игры. Боюсь, отец прав, тебе нужно на посвящении стать не меньше, чем Паладином меча.

Я скривился:

– Я понял. Я не выигрывал ни у отца, который поддавался мне, я не выигрывал у Флайма, который всего лишь простолюдин…

Матушка схватила меня за руку:

– Это не так! Флайм – незаконный сын одного из владетелей Дома. Не Малого, а полноценного Дома. Пусть он даже не третий сын, но ихора в его жилах хватило бы, чтобы посрамить половину из бродяг Дома Осколков.

Прищурившись, я размышлял, правда ли это? Как тогда я вообще сумел его убить? Сколько даров было в его крови? С подозрением спросил:

– Но воин-клятвооступник ведь тоже имел в жилах ихор? – Принялся перечислять свои сомнения: – С одной стороны, он явно начал гнить, я видел его зубы. С другой, после нарушения клятвы он должен был ослабеть, Хранители наказали его, но он не только использовал Шаги, но и вкладывал в них огонь души. А я его победил, – упрямо добавил. – Как бы там ни считал отец.

Матушка кивнула:

– Ты сошелся с ним в грубой силе и победил. Подросток, ещё не прошедший посвящения, переборол крупного мужчину. Какое ещё доказательство тебе нужно?

Помедлив, я повторил жест матушки, кивнул, соглашаясь:

– И если уж говорить о древности крови, то ни кровь Денудо, ни кровь Веноз ничуть не моложе тех же Огруло или даже Биос. Разве я не должен был быть сильней Флайма в любом случае?

Про себя же добавил то, что никто не должен был услышать: «А если брать кровь Оскуридо, то по древности я был бы равен и королевскому роду Умбрадо».

Матушка же лишь погладила меня по плечу:

– Хороший настрой, сын мой. Проигрыши случаются, даже твой отец, чемпион, было время, падал в грязь. Отец будет тебя тренировать, я тоже постараюсь помочь. Время ещё есть. Там, куда ты едешь, будут побочные ветви Домов, самое большее вторые и третьи сыновья владетелей. Я покажу тебе простейшие внешние техники.

Я вскинулся было, но матушка верно меня поняла, покачала головой:

– Нет-нет. Мы не будем усугублять твою проблему и что-то учить по-настоящему. Я лишь покажу жесты и скажу слова, чтобы ты знал, что они могут использовать против тебя на первых порах. Главное – помни – наследники сильнее любого второго сына. Одного ихора, спящего в ожидании посвящения, хватит на то, чтобы справиться с большей частью их уловок. Тем более силён будешь ты, в ком смешалась кровь столь великих Домов. А вообще, я рада, что ты достойно принял весть о Кузне.

Матушка снова погладила меня по плечу и вышла раньше, чем я успел хоть ещё что-то спросить. А я ещё долго глядел ей вслед сквозь дверь. Даже когда тени потянулись ко мне:

– Ха-а-ас-с-с…

Лишь шевельнул плечом, сбрасывая леденящую хватку.

Сейчас я даже рад, что матушка ушла, не дав задать ей ни одного вопроса. Мне нужно больше думать над тем, что я говорю, сдерживать язык.

Хочу ли я на самом деле узнать, говоря о крови Великих домов, какие Дома матушка держит в мыслях?

Денудо. Веноз. И… Оскуридо?

С ненавистью глянул на тени.

Надеюсь, вас развеет в клочья, когда я буду проходить посвящение на алтаре в этой Кузне Крови. Надеюсь, посвящение выжжет из моей крови и проклятье слабости, и вас.

Отец и матушка хотят, чтобы я стал Паладином меча? Не верят, что я сам, без Кузни Крови могу это сделать? Хорошо, пусть так, я даже не буду завтра спорить с отцом и сопротивляться поездке туда. Но, клянусь Хранителем севера, что завтра на тренировке я постараюсь дотянуться мечом до отца.

Глава 7

Отец распрямил плечи, шагнул ко мне и стиснул в объятьях. Всё такой же высокий, всё такой же сильный, как и в детстве. Рёбра затрещали, но я уже два месяца, как полностью здоров, так что даже не подал вида. Тем более что это первые объятья от отца за последние два года. А следующие будут не раньше, чем через полтора года, когда я закончу обучение, пройду посвящение на главном алтаре Юга и вернусь домой.

Отступив, отец напомнил:

– Деньги на дорогу у Креода. Твои деньги в седельной сумке, в кошеле из цветочного дамаста. Следи за ним в дороге. В традициях Кузни Крови заказывать ученикам взрослый меч, с которым они пройдут посвящение Хранителям. Я сам хотел бы это сделать… Но… – Отец улыбнулся, как-то беспомощно, ни разу не виданной мной у него улыбкой. – Так нужно. Прости меня.

Я кивнул. В который раз за эти недели.

Отец достал из пояса цепочку, толщиной в половину моего пальца. Восточное плетение, когда звенья не плоские и скручиваются с соседями, а сама цепь при взгляде со стороны кажется едва ли не круглой. На цепи тяжёлый серебряный медальон с гербом Денудо – снежный барс на лазури.

Я наклонил голову, позволяя отцу надеть на меня медальон. Уха коснулся шёпот:

– Внутри спрятана самая большая слеза Амании нашего Дома. То, что нужно будущему Паладину Хранителя севера, чтобы враги королевства бежали в ужасе от одного имени Лиала Денудо.

Невольно я коснулся медальона, ощутив пальцами его прохладу. Если верно понимаю, то отец отдал мне свою личную слезу. Прозрачный, наполненный голубым сиянием камень размером с косточку вишни. Заключённой в нём силой огня души отец пользовался в походах и на Играх.

Либо такого же размера слезу, которую несколько лет назад нашёл в ремне у пойманного контрабандиста. Скорее всего её. Ту самую слезу, с которой и начались его вечные поиски в горах. В любом случае он отдал едва ли не половину силы и состояния нашего Дома.

Невольно шепнул в ответ:

– Зачем, отец? Я ещё год не буду способен использовать её.

– Мне так будет спокойней.

Я вздохнул и тихо поблагодарил:

– Спасибо, отец.

Он шагнул в сторону, уступая место матушке. Она поцеловала меня в лоб. Так, как не делала уже лет шесть или семь, с тех самых пор, как я стал спать отдельно и взял в руки свой первый, еще деревянный меч. Поцеловала как ребёнка.

Отстранившись, принялась жадно оглядывать меня. Я замер, не зная, что сказать и как себя вести сейчас. Наконец матушка отвела заблестевший взгляд, протянула мне запечатанный конверт:

– Это письмо моей младшей сестре. Сейчас Миката супруга владетеля Великого Дома Рабио. Они не очень богаты и влиятельны по меркам столицы, но в случае нужды ты можешь получить у неё помощь. Мы хорошо ладили и сейчас продолжаем переписываться, так что она не откажет тебе.

Я снова поблагодарил:

– Спасибо, матушка.

Но про себя решил, что воспользуюсь этим письмом лишь в крайнем случае. Выступать в роли просителя мне ещё не приходилось, если не считать попыток уговорить Флайма скрыть мои просчёты с внешними техниками. Неудачных. Не хотелось и начинать новых попыток.

Матушка рванула с пояса платок и уступила место отцу. Он заслонил её своей широкой спиной, вновь нагнулся ко мне и вновь зашептал:

– По дороге или в самой Кузне ты встретишься с остальными нашими, кто едет в Кузню. Север должен держаться вместе, тем более там, где вокруг чужаки. Запомни, сын, это здесь, у подножия наших гор мы можем ругаться друг с другом, но там, вдали от гор, вы сможете положиться только друг на друга.

Я медленно кивнул. Выходит, что не только я еду в Кузню Крови в этом году. Не только наш Дом пытается заставить ихор гореть в крови сильней. Вряд ли, конечно, кто-то ещё из наследников. Видел я многих из них на ярмарках. Я на их фоне самый мелкий. Зато с самыми крепкими кулаками. Вторые или третьи сыновья? Вот так сразу и не вспомнишь, кто по возрасту может оказаться вместе со мной в Кузне. И это не считая тех, кого я вовсе и не видел ни разу.

Отец сжал мне плечо, через удар сердца отступил, встал рядом с матушкой, которая уже спрятала платок. Негромко напутствовал меня:

– Отправляйся, сын. И возвращайся Великим паладином меча. Вдвоём мы вернём величие нашего Дома и заставим всех зрителей Игр Предков говорить только о нас.

Матушка пихнула отца, заставляя его замолчать, и сказала совсем другое:

– Просто скорей возвращайся, сын. И неважно кем. Пусть и простым Мечником.

Отец возмущённо засопел, заставив матушку вздохнуть. Он поджал губы, глядя на неё и вдруг повернулся ко мне:

– Она права. Неважно сколько даров ты получишь. Помни, что одно дело дары Хранителей, другое дело путь меча. Первое зависит лишь от крови, а второе только от тебя. Мы сможем вернуть величие нашего Дома в любом случае. Плевать на то, что будут кричать на Играх и шептать за спиной. Просто возвращайся, Лиал.

Словно смутившись, отец отвёл взгляд и взял матушку за руку, сплетая свои сильные пальцы с её тонкими и нежными.

Помедлив, я поклонился:

– Отец. Матушка. Благодарю вас за наставления. Прощайте.

Выпрямившись, стремительно развернулся и двинулся прочь, к конюшне. Не оборачиваясь и жалея, что не могу достать платок. Слёзы неудержимо лились из глаз. Хотя я давно не ребёнок. И даже научился спать в темноте.

Обернулся я только на склоне третьего холма, когда разглядеть, стоит ли кто во дворе замка было уже невозможно. Больше я не оборачивался и молчал.

Молчал и гаэкуджа Креод, который сопровождал меня в этой поездке. Даже не знаю, с одной стороны, это признание верности – возложить на него ответственность за наследника и долгий путь. С другой – иначе как немилость отца лично я это поручение не могу рассматривать.

Впрочем, тогда стоит признать, что немилость легла и на меня. Что у Креода теперь нет ни одного солдата под рукой, что я еду всего с одним сопровождающим. Если верить рассказам матушки, то в столице даже никчёмные ветви Малых домов имеют отряды в десятки мечей.

Вечером, когда я чистил коней, а Креод вернулся из леса с очередной вязанкой валежника, я не выдержал, спросил:

– Креод, никак не разберу. Тебя наказали после моего ранения?

Он даже не повернулся ко мне, продолжал ломать ветки, спросил:

– О чём вы, господин?

Я спокойно пояснил:

– Где десяток солдат, который и должен разбивать наш лагерь?

Креод пожал плечами:

– Тогда, видимо, наказали вас, господин.

Я лишь рассмеялся, так точно он повторил мои мысли.

Креод наконец повернулся ко мне и пояснил:

– В столицу из всех старших воинов ездили только Флайм и я. Думаю, не упади он по пьяни с лестницы, и в этой поездке вас сопровождал бы именно он. Если вам это интересно, господин, то ходил слух, будто он должен был стать вашим дистро. После посвящения.

Смех застрял у меня в глотке. Я сухо спросил:

– Но не ты?

Он лишь снова пожал плечами:

– Не я. А что до солдат, господин, то дороги севера безопасны. А в Вествоке мы пристанем к крупному обозу торговцев и вместе с ними двинемся к столице. Это и быстрей, и надёжней.

Я закончил с конями, насыпал им в торбы зерна и двинул к костру.

Креод указал рукой на лапник и негромко сказал:

– Ещё одно, молодой господин. Я знаю, вы всегда любили выезды на охоту или объезды владений. Но… Кхм! – прочистив горло, Креод решительно продолжил. – Это всё затянется не на один и не два дня. Господин приказал мне двигаться так, чтобы не привлекать внимания. А лучший способ это сделать, позабыть о том, что вы сын владетеля.

Сообразив, что молчание затягивается, я махнул рукой:

– Я понял это, едва увидел, что нам вывели простых коней, а не граухов. Продолжай, Креод.

Он негромко выдохнул, встал ко мне полубоком и принялся ломать валежник, подбрасывая его в костёр:

– Господин потому и не послал больше людей. Это уже не два безродных наёмника, что ищут, где и кому продать свои мечи, а целый отряд. Он привлекает к себе слишком много внимания.

Я покачал головой, глядя на набирающий силу огонь. У меня в седле деньги на взрослый меч. На груди у меня слеза Амании стоимостью в половину годового дохода нашего Дома. А я слышу про двух безродных наёмников. Мы теперь что, должны ютиться на сеновалах и отбиваться от ворья?

Вздохнул:

– Что же делать, придётся выполнить и этот урок отца.

Креод согнулся в поклоне:

– Благодарю за понимание, господин.

* * *

Далеко за холмами и лесом, там, куда взгляд не достал бы, даже залезь Креод или Лиал на самый высокий холм округи, в замке Денудо тоже готовились ко сну.

Пытались.

Терсия замерла со щёткой в руке, давно позабыв о волосах, невидящим взглядом уставилась в зеркало. Негромко спросила:

– Верно ли мы поступаем?

Нумеро, стоявший у окна и вглядывавшийся то ли в темноту полей, то ли в сияние лун сестёр, устало ответил:

– Нам повезло, что слуга оказался трусом и не решился подсыпать яда. Думаешь, Атий Вораз на этом успокоится? Теперь, когда нет опытного и сильного Флайма, то… Мне страшно выпускать Лиала за стены. До посвящения ещё больше года, а от стрелы непробуждённый ихор не спасёт.

– Я всё это уже слышала. Но… – Терсия отложила щётку для волос, развернулась так, чтобы видеть в отражении зеркала мужа. С жаром воскликнула. – В этой клятой Хранителями Кузне погибает так много детей!

Нумеро поморщился:

– Лишь слабаки не выдерживают перековки.

Терсия поджала губы:

– Не ты ли скупился на похвалы сыну, не ты ли заставлял его из кожи лезть и всё равно оставался недоволен его силой?

Нумеро вспыхнул, ударил кулаком по свинцовому переплёту окна:

– Это другое! Это всего лишь никчёмное проклятье крови! Погибают лишь те, в ком мало ихора. В Лиале его с избытком. Что мой, что твой Дома несут за спиной по пять десятков поколений предков. Просто его огонь души немного ослаб, распылился на два дара, а сейчас не те времена, не… – Нумеро сжал кулак. – Я сам пытался пройти по пути меча за пределы даров, овладеть вершиной Меча льда и света. Но Предков нет. Некому дать благословление. Нельзя распыляться. А Лиалу тем более. Думаешь, Атий успокоится? У него сын на два года старше. Едва Лиал пройдёт посвящение, как его вызовут на Играх.

Терсия запустила руки в волосы, дёрнула, не обращая внимания на боль, а лишь радуясь ей:

– Чтобы эти Игры канули в забытьё, вместе с Предками. Нужно было отказаться от них ещё тысячу лет назад, а не цепляться за традиции. Они не вернутся!

Нумеро при виде этого покачал головой. Терсия же продолжала жарко шептать:

– Прошла тысяча лет, мы нашли свой путь, возродили силу внешних техник. Ах, если бы адептов внешних техник допускали к Играм, Лиалу бы…

Нумеро не выдержал:

– Надеюсь, этого не будет. Мне и сейчас хватает и сумасшедших девок из Дома Осколков, а так дело дойдёт до того, что ты сама будешь выходить на арену, чтобы защитить наш Дом.

Терсия выпутала пальцы из волос, опустила руки, криво улыбаясь. То ли себе, то ли отражению Нумеро:

– А ты, конечно, этого не хочешь.

Нумеро в три широких шага оказался рядом с женой. Склонившись, сжал её в объятьях:

– Конечно нет. Пусть сейчас король и запретил сражаться до смерти, но поверь, когда Хранители берут плату с проигравших, когда у тебя из груди вырывают кусок пламени души, в этом мало приятного.

Терсия ударила Нумеро по плечу:

– Ну почему, ну почему твой прадед не решил всё раз и навсегда? Зачем он позволил ему отделиться от Дома?

Нумеро понял, что слов уже было сказано слишком много. Понял, что они совсем не действуют. И решительно закрыл рот Терсии поцелуем.