Текст книги "Дорогие сердцу лица"

Автор книги: Михаил Зайцев

Зайцев М. Ф.
Дорогие сердцу лица: избранные стихотворения

Благодать

«Где стол, там и дом…»

 
Где стол, там и дом,
Дорогие сердцу лица.
А где светлая светлица,
Там невеста пред окном.
 
 
А где вся моя семья,
Там и Родина моя!
 

2003

«Смотреть с любовью в небеса…»

 
Смотреть с любовью в небеса
На божью благодать,
Шагать полями и овса
Рукою гладить гладь.
И принимать душою свет,
И видеть далеко.
И по ступенькам зим и лет
Шагать светло, легко.
И восходить на небеса,
И взгляд с них устремлять
На землю, полюшко овса,
На божью благодать.
 

2006

«Дремучим бором вечером бродил…»

 
Дремучим бором вечером бродил.
Под утро рыбу в озере удил,
С ней поплавком задиристым играя.
И в поле васильковом песню пел,
И в даль необозримую глядел,
Тобой любуясь, Родина родная…
 

2005

«Если б каждый из нас и любой не из нас…»

 
Если б каждый из нас и любой не из нас
Повторил себе вновь и вновь:
«И во веки веков, и вчера, и сейчас
Да умножатся мир и любовь»,
Как бы наша родная праматерь-земля
Расцвела,
И кормила бы с ложечки нас,
И за это бы с нас ни гроша не взяла
И во веки веков, и сейчас!
 

2004

«Еж дрожит от холода…»

 
Еж дрожит от холода,
Чмокает во сне.
Яблочко приколото
Иглами к спине.
 
 
Муравей по яблочку
Не спеша ползет.
Выручалку-палочку
На себе везет.
 
 
Кружит над ранеткой
Светлячок, поет.
Следом над планетой
Солнышко встает.
 
 
Сладок миг рассвета.
Первозданен вид.
На порядок этот
Бог с небес глядит.
 
 
И его тревожит
Малый пустячок:
Вдруг спросонья ежик
Ляжет на бочок.
 

2005

«Смотрящий в озеро лесное…»

Олегу Пащенко

 
Смотрящий в озеро лесное,
Я вижу лес, растущий вниз.
Поляну. Поле овсяное.
Деревьев зубчатый карниз.
 
 
И солнце, блещущее ясно.
Себя, смотрящего со дна…
Там все волшебно! Все прекрасно!
Там жизни нет. Вся здесь она!
 

2005

«Свет мерцающий ручья…»

 
Свет мерцающий ручья,
Тропки вздох вечерний…
– Чья ты, милая?
– Ничья!
– Вот и я ничейный!
 
 
Вскину сумку на плечо
И айда на пчельник!
– Чье ты, полюшко?
– Ничье!
– Вот и я ничейный!
 
 
Светят звезды горячо
Елкою в сочельник.
– Чье ты, небушко?
– Ничье!
– Вот и я ничейный!
 
 
Тропкой, полем вдоль ручья
С ходу – в мрак вечерний!
– Чья ты, Родина?
– Ничья…
– Вот и я ничейный…
 

2003

«Печалью полнится душа…»

 
Печалью полнится душа…
Костра стихающее пламя,
Как наземь брошенное знамя,
Свернулось возле шалаша;
Потрескивая и шурша,
Впадает в легкое бессилье,
Но, растекаясь не спеша,
Уже равно небесной сини,
Уже равно тебе, душа!
 

2003

«А мир предельно прост…»

 
А мир предельно прост.
Душе близки родные
Стада небесных звезд,
В полях – стада земные.
 
 
Вечерний свет потух.
По медленному склону
Ведет стада пастух
К открытому загону.
 
 
В ночи стада лежат.
Сны видят золотые.
Все вперемешку спят —
Небесные, земные.
 

2003

«Этот былинный цветок…»

 
Этот былинный цветок,
Он потому и былинный,
Что его жизни срок
Длинный-предлинный.
 
 
Греет своим теплом
Всех проходящих,
В будущем и былом
Счастья не находящих.
 
 
Помыслами высок,
Всех принимает.
Даже, что сам одинок,
Он понимает…
 

2002

«Дождь пошел, разлились реки…»

 
Дождь пошел, разлились реки,
Ветер взвился вдалеке, —
Позабыв о человеке,
Смыли домик на песке.
 
 
Он построил дом на камне.
Реки – точат, дождь – дробит,
Ветер дом обжал руками —
С корнем вырвет! – Дом стоит!
 
 
…Человек живет добротно.
Но нахлынет вдруг! В тоске
Он выходит за ворота
И – рисует на песке…
 

1978

Мария

 
Налетела шпана-воронье,
Озираясь вокруг воровато.
И – камнями бросали в нее!
И – упала:
«Да что ж вы, ребята?!»
 
 
Разлетелись. Собрался народ.
– Это ж Машка! С нее не убудет,
Ей привычно лежать у ворот.
Растерялась:
«Да что же вы, люди?!»
 
 
Снег посыпал. Сначала краснел
На дрожащей, сочащейся коже,
А потом заскоруз, загустел.
Промелькнуло:
«Да что же ты, Боже?!»
 

1983

«Вода просыпалась с небес…»

 
Вода просыпалась с небес
Живительной прохладой.
В лучах вечерних блещут лес
И крынки над оградой.
 
 
Чиста, свежа и молода
Вся жизнь земная стала.
Всего упала-то вода.
Но ведь с небес упала!
 

2005

«Вечер. Сумерки. Луна…»

 
Вечер. Сумерки. Луна,
Словно девица, бледна,
Без любви и ласки
Строит миру глазки.
 
 
Миру сел и деревень,
Городов, заимок…
А сама бросает тень,
Как платок на снимок.
 

2006

Отпуск

Сергею Васильеву

 
Пить колодезную воду,
Слушать трав и листьев речь.
И небесную свободу
В сердце радостном стеречь.
 
 
Жить в лесу в простой избушке,
Ни о чем не горевать.
Утром ранним на опушке
Ягоду в лукошко рвать.
 
 
На закат смотреть, дорогу,
На ручья живую нить.
И учиться понемногу
И читать, и говорить.
 

2005

«Скирды сена. Звезды. Тишь…»

 
Скирды сена. Звезды. Тишь.
Сплю на сене. Шорох. Стрекот.
Вдруг мелькнет ночная мышь
И крылом заденет локоть.
 
 
На нее махну рукой.
А во сне замечу: важен,
Пан-туман, пройдя рекой,
У скирды притихнул стражем.
 
 
И уснул, неверный, ведь,
Проморгав совсем некстати
Звезд небесных круговерть,
Словно буковок в печати!
 
 
Воля! Счастье! Меж землей
И далекими звездбми
В дымке сине-голубой
Сплю с открытыми глазами!
 

1976

«Предрассветной ранью…»

 
Предрассветной ранью
Возле шалаша
Кружит над геранью
Чистая душа.
 
 
Чище вздоха мяты,
Трелей соловья…
– Чья ты будешь? Чья ты?
– Все еще твоя!
 

2005

«Весна спешит, бежит ручьем…»

 
Весна спешит, бежит ручьем
За девочкой Аленой…
– О чем поет она?
– О чем? —
О радости зеленой!
 
 
Проталин карие глаза
Таращит в дни былые,
И как Алена-егоза —
В просторы голубые.
 
 
Стожки соломы вороша,
Бросает их на прясла…
И, как Алена, хороша,
А с ней – совсем прекрасна!
 

1972

«Есть в запахе вечернего цветка…»

 
Есть в запахе вечернего цветка
Печаль и тайна. И его вдыхая
И к лепесткам губами припадая,
Отметишь вдруг: а жизнь-то коротка.
 
 
Но запах сей душе не объяснишь.
И ум пред ним робеет. И в томленье
Вдыхаешь вновь. Всю жизнь его хранишь.
И длишь, и длишь летучее мгновенье.
 

2005

Петр I

 
Он смотрел на бегущие воды,
На холодный закат над рекой.
И текли друг за другом народы
Под его распростертой рукой.
 
 
Он не видел небес над собою —
Были слишком они далеки.
Над рукою своей и судьбою
Распростертой не видел руки.
 

2004

«Наша доля – чудна…»

 
Наша доля – чудна.
Наше небо – высоко.
Наша чарка – без дна.
А душа – одинока.
 

2004

«Распахали поле, посадили репку…»

 
Распахали поле, посадили репку.
Выросла большая – с птичий ноготок.
Ели репку месяц, год и три недели —
Репка не уменьшилась ни на волосок.
 
 
Пригласили братьев из другой деревни.
Братья отказались, мы их привели.
Ели репку месяц, год и три недели —
Зубы искрошились, съести не смогли.
 
 
О друзьях подумали, те – не отказались,
Появились дружные, будто бы шмели.
Ели репку месяц, год и три недели —
Стали все белехоньки, съести не смогли.
 
 
Вспомнили о недругах, дали телеграмму.
Прискакали пешие, конные пришли.
Ели репку месяц, год и три недели
Про запас набрали, съести не смогли.
 
 
Рассердился дедушка и ударил репку.
Покатилась репка, словно колобок.
Ждали репку месяц, год и три недели —
Воротилась репка – с птичий ноготок.
 

1977

Баллада о березе

Эмигрантам первой волны

 
О сколько о березах говорили!
А я хочу поведать об одной
Березе в Риме, да, березе в Риме,
О русской – с эмигрантскою судьбой.
Она стоит у самого фасада
Неонно-голубого кабаре.
И по ночам подпившие с досадой
Сигары гасят на ее коре.
Ей душно здесь! Ей хочется в Россию!
В деревню у Онежского, домой,
Где зимы – как полотна расписные
И где девчата пляшут под гармонь.
Ей не забыть, березке белоликой,
Когда проездом через Петроград
Во время революции великой
Ее увез помещик-эмигрант.
И здесь, в чужом краю, среди камелий
Привил ее. Все поливал водой.
Подкармливал. Окучивал… Лелеял
С угрюмою мужицкой добротой.
Хозяин умер. Годы подкосили.
Осталась одинешенька-одна.
И наклоняет в сторону России
Все ниже, ниже голову она…
 

1970

«И, душой в тиши теплея…»

 
И, душой в тиши теплея,
С удивлением смотрю,
Как глядит в саду камея
На вечернюю зарю.
 
 
А заря глядит на гроздья
Виноградного огня.
Виноград глядит на звезды.
Звезды смотрят на меня.
 

2005

«Буйный, бесшабашный…»

 
Буйный, бесшабашный
Ветер молодой
Загулял над пашней
И речной водой.
 
 
Силою играя,
Дури юной полн,
Пашнею по краю
Гонит стаю волн.
 
 
А над речкой узкой
Рассевает рожь…
Все это по-русски.
Только грустно все ж.
 

2005

Этюд

 
Сквозь камышовые кусты
Летя на чистую свободу,
Сазаньи чиркают хвосты,
Закатом поджигают воду.
 
 
А на зеленом берегу
На фоне пожелтевших пашен
Гадает девочка в кругу
Размельтешившихся ромашек.
 

2000

«В чем же счастье тогда на земле…»

 
В чем же счастье тогда на земле,
Если все, что со мною случилось,
Колобком от меня откатилось,
Затерялось в остывшей золе
Веры, славы, любви и восторга?!
Но ведь что-то осталось во мне,
Если в небо гляжу долго-долго
И читаю в его глубине
Знаки гнева и знаки привета?
Это ж выше, чем счастье, мой друг,
Ощутить приближение света
И ступить за очерченный круг!
 

1977

«Сквозь дым далеких лет…»

 
Сквозь дым далеких лет,
Как луч прямого света,
Проявится привет
Любви… Откуда это?
 
 
Дыханье ждущих губ…
Какое счастье это
Гадать: кому был люб? —
Не находить ответа!
 

1978

«В урюпинской шали, бледна…»

 
В урюпинской шали, бледна,
Была ты, как свет, молода,
И сани летели, и кони.
И наши пылали года,
Как двойка по алгебре в школе.
 
 
Под шапками белых берез
С тобой целовались до слез.
И снег был, и кони, и сани.
И крепкий глазастый мороз
Нам души смущал прикасаньем.
 
 
Но где это все, и куда
Умчались младые года,
В какие закаты, рассветы?!
…В урюпинской шали, бледна…
Но где ты, но где ты, но где ты?!
 
 
О грустное счастье, в бору
Смотреть одному на игру
Узоров на розовом снеге!
…И сани стоят на юру,
И кони застыли в забеге.
 

2003

Признание

 
Не сомневаюсь
В искренности Вашей!
Скажу и нынче,
Годы отстраня, —
Нет и не будет
Солнечней и краше
Вас,
Не взглянувшей даже на меня!
 

1984

«Наконец-то душу отпустила…»

 
Наконец-то душу отпустила
Боль глухая. Милая, прости,
Что не все, о чем меня просила,
Смог я в этой жизни пронести.
 
 
Ну а жизнь – прошла неясной тенью,
Вот и оказалась не в чести.
Ты прости мне все приобретенья
И прости, прости, прости, прости…
 

1980

Купание

 
Веселый ветер треплет волосы,
Свистит в свирельки камыша.
И тишиной реки и голосом
Любимой счастлива душа.
 
 
И это жаркое купание,
И ближе некуда – глаза,
И губ сладчайших лепетание,
И дождь холодный, и гроза!
 

2003

«Не мерил…»

 
Не мерил
На чужой аршин
Любовь свою,
Твое доверье. —
Я просто жил.
Тобою жил.
По мере сил.
Но – в полной мере!
 

1971

«Вдруг падет звезда отвесно…»

 
Вдруг падет звезда отвесно
В хрупкой мерзлой тишине —
В зимнем сумраке небесном
Улыбнется счастье мне.
 
 
И душа моя ответно
В хрупкой мерзлой тишине
Вдруг потянется, как ветка,
К поднебесной вышине.
 
 
А на небе сумрак злится
И не рад моей душе.
Но на землю опуститься
Ей не хочется уже.
 

2006

«Я иду по сыпучему склону…»

 
Я иду по сыпучему склону,
Поднимаюсь к вершине своей.
На ладонях держу я икону
Богородицы, кланяюсь ей.
 
 
Труден путь мой и полон соблазнов
И порою казался игрой.
Ошибаясь во многом и разном,
Я в себе ошибался порой.
 
 
Открывал я открытые двери.
Был я нищим, когда был богат.
Не всегда Богородице верил,
Уловив укоряющий взгляд.
 
 
И любил, и обманывал тоже,
То шептал, то срывался на крик.
Был я ветра степного моложе,
А теперь я почти что старик.
 
 
Я иду, и земному поклону
Рад я жизнью прожитой своей.
На ладонях держу я икону
Богородицы, кланяюсь ей.
 

2004

«И дважды, и трижды, и многократно…»

 
И дважды, и трижды, и многократно
Я буду в желанную реку входить —
Любить и работать, и подвигом ратным
Во славу Отчизны народы дивить.
 
 
И все, что я взял для себя у природы,
Сполна я в потомках природе отдал,
И только крупицу небесной свободы
И дважды, и трижды… в душе придержал.
 

2004

«Цветок увял. Он весь вчера блистал…»

 
Цветок увял. Он весь вчера блистал
Уверенной, открытой красотою.
Вчера к ногам его я припадал.
А нынче он склонился предо мною.
 
 
И что ему вчерашняя игра
С непостоянным говорливым светом?
И что он думал обо мне вчера?
И что сегодня думает об этом?
 

2006

«И вдруг в тревожных снах…»

 
И вдруг в тревожных снах
Сомкнутся без печали,
Как стрелки на часах,
Мои земные дали.
 
 
Привычный ритм забот
Спадет, и одиноко
Душа легко вспорхнет
И полетит высоко.
 
 
Все выше кто-то манит
Ее! Через плечо
Она на землю глянет,
Потом – еще, еще!
 

2003

«В легкой майке, босиком…»

 
В легкой майке, босиком
Я шагаю с туеском
Тропкой невеликой
За земляникой.
 
 
Сердце радостное бьется.
И навстречу мне крадется,
Словно кот на лапах,
Земляники запах.
 
 
Я-то знаю, что она
В туесок мой влюблена.
Застеснялась вся, зарделась…
Ей к лицу такая спелость!
 

2006

«Ноги щекочут мальки…»

 
Ноги щекочут мальки.
Их зачерпну рукою —
Прыгают в воду с руки
Искрами над рекою!
 
 
Искры летят над закатом вдали,
Над синевой нетленной,
Над городами вечерней земли
И над самой вселенной!
 
 
Где в облаках сам Господь, как в реке,
Молнию-удочку держит в руке!
 

2003

«Над озером, над лесом…»

 
Над озером, над лесом,
Над Родиной моей
Идет душевным стрессом
Угольник журавлей.
 
 
Далеко ли, не близко —
На краешке земли
У жарких кипарисов
Присядут журавли.
 
 
Расскажут, как устали,
Гонимые к черте,
Как многие отстали,
Рванувшись к высоте.
 
 
…Но детям, ради бога,
С обидою своей
Не говорите плохо
О Родине моей.
 

1975

«Сорвало крышу ветром! Обнажился…»

 
Сорвало крышу ветром! Обнажился
Мир захламленный, тайный чердака.
Сквозь правила учебников пробился
Коварный след пройдохи-червяка.
 
 
Присяду на колени, полистаю
Тетрадку с откровенною дырой.
Как часто думал: ладно, наверстаю,
И забывал, затянутый игрой.
 
 
Какой бардак! Все в паутине, плесень
Позеленила рваную гармонь,
Ненужную для современных песен,
А ведь была гармоника – огонь!
 
 
Пластинка с разговорами и только.
Утюг, решетка, сгнившие кули,
Две ржавых спинки односпальной койки,
А панцирь – мягче падать – унесли.
 
 
Ненужное, испорченное стремя.
Такой бардак, что дохнут ветерки!
…Да и когда, да и в какое время
Порядком отличались чердаки!
 

1975

Бесы

 
Раскачивают города
И на воде кувшинку.
С мостов срывают поезда,
Как легкую пушинку.
 
 
Раскачивают тишину.
Но больше им в охотку
Раскачивать мою страну,
Как маленькую лодку.
 
 
То исподволь, то напролом
И льстят, и лобызают,
Народы сталкивают лбом,
Весь шар земной качают…
 

2005

«Шумит в ночи река…»

 
Шумит в ночи река.
При мрачном жутком свете
Летят под облака
Волны разбитой плети.
 
 
Прибрежный лес гудит.
И ураган деревьям
Рвет ветви на груди
До жил и подреберья.
 
 
В дому весь скарб дрожит.
Собака в будке лает.
Долиной зверь бежит.
Куда? – и сам не знает.
 
 
Мне страшно вверх глядеть,
Прислушиваться к грому. —
Метлою гонит смерть
Весь род людской из дому.
 
 
Смятенье и тоска
В глазах всего живого.
…И это лишь пока
Из «Откровенья» слово.
 

2005

«И обнес он участок оградой…»

 
И обнес он участок оградой,
И лозой засадил. Ожидал
Благородных кистей винограда —
Дику ягоду в скорби собрал.
 
 
Сгорбясь, долго сидел над корзиной.
Жизнь свою вспоминал не спеша.
И была она длинной-предлинной,
Несуразна, а все ж хороша!
 
 
Искушали и ангел, и дьявол.
И, казалось бы, все повидал,
Но вот этих бессмысленных ягод
Слаще он никогда не едал!
 

1983

«На этом пиршестве земном…»

 
На этом пиршестве земном
Прошу я Бога об одном:
Пусть будет маленькое – малым,
Большое, круглое – большим.
И если мы подчас грешим,
Предавшись ветреным забавам,
Не осерчай, помилуй нас.
Земной одушевленный час
Недолог. Докучать тебя
Мы не попросим даже дня
Сверх нам отпущенных. Любя
Тебя, мой Бог, мы все уйдем
Поодиночке, но – вдвоем.
 

2007

«Ветер торопит меня…»

 
Ветер торопит меня,
Мгла подступившая манит —
Плавно плывет ладья
В срок свой с Хароном в тумане.
 
 
Что ж, похлебали щей —
Время пришло поститься.
Это в порядке вещей —
К вечности лбом прислониться.
 
 
Занесено весло
Мрачным Хароном в привете…
Господи, как же светло
Было на э…том свете!
 

2003

«Ветер откинулся на спину…»

 
Ветер откинулся на спину, держит в зубах травинку,
Смотрит на мир вечерний, на землю и небеса,
Где он бывал не однажды,
                                    и сейчас залетел на побывку,
Где со своей душою соизмерял чудеса.
 
 
Как он любил потолкаться между людьми и Богом,
Как он любил подслушивать их непростой разговор.
Люди с мольбой во взгляде Бога просили о многом,
Но чего Бог хотел от них, он не узнал до сих пор.
 

2007

Тропа

«Вьется вдоль дороги…»

 
Вьется вдоль дороги
Тропка, словно жгут.
И по тропке ноги
Радостно идут.
 
 
Хоть она длиннее
Большака-пути,
Но по ней милее
Ноженькам идти.
 

2005

«Вот и вечер. Потемнели дали…»

 
Вот и вечер. Потемнели дали,
И деревья двинулись с бугра.
Хмурые, столпились у костра,
Будто человека не видали.
 
 
Не заметил, как замолкла птица,
Но, надвинув кепку до бровей,
Чувствовал, что птичий взгляд струится,
Настороженный из-за ветвей.
 
 
…Вот и утро! Посветлели дали.
И дорога вышла из тени.
Листья с ребятней залепетали.
Засверкали лысинами пни.
 
 
И смеялась речка, и журчала.
Пела птица в солнечном лесу.
Короб счастья мне наобещала!
Как его до дому донесу?!
 

1978

«За ручьем бежит ручей…»

 
За ручьем бежит ручей,
Тараторят, споря,
Кто из них светлей, ловчей,
Кто – любимец моря.
 
 
А за ними я бегу,
Повторяю им же:
Все понять я не могу,
Кто из вас мне ближе?!
 
 
А за мной бежит любовь,
Эхом-смехом льется:
«Мне-то люб из вас любой!»
И – опять смеется.
 

2003

«И плеск воды речной…»

 
И плеск воды речной
Понятен мне, как слово
Из книжки записной
Далекого былого.
 
 
И новая волна,
Как новая страница,
Напомнит имена —
Родные сердцу лица!
 
 
Но вдруг она замрет
И гладь засеребрится —
Природа запоет!
Твое лицо – сквозь лица!
 

1979

«Я знаю, ты спишь в саду…»

 
Я знаю, ты спишь в саду.
Я знаю, что ты не спишь.
Я знаю, что я приду
К тебе, лишь опустится тишь
На дачный поселок. И свет
Потушит на тусклом столбе
Всевидящий сторож, и след
Растает его в темноте.
Я в сад прошмыгну как мышь.
Увижу: навстречу мне
В чем мать родила летишь
На белой своей простыне.
 

2005

«И была у Вани баня…»

 
И была у Вани баня,
Веничек березовый!
Выходил из бани Ваня,
Словно солнце, розовый.
 
 
Светлой банею слыла,
Хоть по-черному была.
 
 
Ох и парилось Ивану —
Раскалялись голыши!
Но купили Ване ванну.
Мойся, Ваня, от души!
 
 
Жизнь пошла – сплошная ванна!
Сверху – блеск, на сердце – муть.
Выходил из ванны Ваня
На балкончик отдохнуть.
 
 
Безразлично вниз глядел —
Даже чаю не хотел…
 

1979

«Осень, осень…»

 
Осень, осень
Между сосен,
Словно желтый дым, клубится,
Грибникам смущает лица.
 
 
Только сосны,
Словно сестры,
Зеленят вокруг бугры,
И их косы, словно косы,
Так игольчато остры.
 
 
Но поднимешь эти косы,
И ужалят в руку осы.
Вскрикнешь, ахнешь, как ребенок:
– Вот где спрятался опенок!
 

1966

«Те летуче-расписные…»

 
Те летуче-расписные
Поднебесные слова,
Для тебя они – живые?
Ты для этих слов – жива?
 
 
…Губы жаркие, хмельные
Тайно прячешь в кружева.
Шепчешь радостно-земные
И бессмертные слова!
 

1979

Старость

 
Тупо насупилась птица,
Голову клонит свою.
Что ей, стареющей, снится
В вечнозеленом краю?
 
 
Крылья обвисшие тянет
В сторону быстрой реки.
Блекнет бесчувственно память,
Сизо мутнеют зрачки.
 
 
Но – за сплошной пеленою
Речка на солнце бурлит,
Вздыбились травы стеною,
Птица над ними летит!
 

1978

«Даль светла. Туман придавлен…»

 
Даль светла. Туман придавлен
Синью, чистой высотой.
Остужает ноги давний
Неоглядный травостой.
Никого. Лишь свет глубокий
Протекает в синеве.
Лишь колодец одинокий,
Затерявшийся в траве.
Подойду к колодцу: гравий
Скрипнет, стукнет под ногой.
И со дна колодца глянет
Кто-то близкий и чужой.
 

1976

«Чешуею изливая…»

 
Чешуею изливая
Чудный свет до потолка,
Бьется рыбка золотая
Да в руках не дурака.
Мог дурак сказать: «А тыґ мне…»,
Ну а умный, он усек:
Все, что даст, – потом отымет,
Лучше рыбку на крючок,
В чугунок погорячее!
И ушица – будь здоров!
…Много умных по Росее,
Маловато дураков!
 

1976

«Едва лишь ото льда…»

 
Едва лишь ото льда
Успев освободиться,
Ожившая вода
Торопится умыться.
 
 
Купается, шалит.
Вся в брызгах, как в монистах,
На солнце с любопытством,
Как в зеркало, глядит.
 

2004

«И море, и ветры подвластны тебе…»

 
– И море, и ветры подвластны тебе,
Послушно бессчетное стадо.
Любил, удивлял, забывался в труде…
Так что же еще тебе надо?!
 
 
– Не знаю… Но стены, но эти углы
Сдавили, как спицы ступицу.
Вот – свет! В нем хочу раствориться!
Вот – мгла! Стать дыханием мглы!
 

1978

«Он вернется в воскресную небыль…»

 
Он вернется в воскресную небыль!
Заждалась ты у края земли.
И семь радуг раскинутся в небе!
И семь звезд воссияют вдали!
 
 
…И узрит его всякое око!..
Он к тебе подойдет не спеша.
Скажет слово – как с ним одиноко!
Улыбнется – заплачет душа…
 

1979

«Вдруг в порыве ветра…»

 
Вдруг в порыве ветра
Колыхнутся травы,
Принагнутым верхом
Зашумят дубравы,
 
 
Небо почернеет,
Хлынет с неба тень —
Мигом свечереет
Половинный день.
 
 
Где-то с треском, сверком
Глухо громыхнет —
Неба черный беркут
Наземь упадет!
 
 
Хлещет дождь по травам,
По реке, стерне,
Пашням и дубравам,
Крыше и стене.
 
 
Вновь в порыве грозном
Замахнулся… Стих.
Растянулся возле
Чистых ног моих.
 

2005

Солнце после грозы

 
Из небесной выплыло темницы,
Поудобнее уселось в облаках,
И лучи, как бабушкины спицы,
Замелькали в солнцевых руках.
 

1970

Марине Ганичевой

1

 
Давай присядем, посидим
У краешка стола.
И в телевизор поглядим
На всякие дела.
Что говорить, когда в стране
Все разом говорят
И города, как на войне,
Горят, горят, горят.
А стайка ушлых удальцов
Спешит наверх скорей!
А дети русских – без отцов
Растут, без матерей.
Афган. Чечня. И передел
Такой большой страны,
Что, постарев и поредев,
Пошли на убыль мы.
Нам жить с улыбкой – не судьба
И неуместен смех,
Коль все народы – за себя,
А русские – за всех.
 

2005

2

 
Сбилась с дороги моя страна.
В этом и горе мое и вина.
Не защитил я державу собой,
Начисто сдал неприятелю бой.
Нб поле бранном забыто стою,
Нет мне прощения в этом бою.
Мало сказать – за державу обидно,
Мне перед ней, как и матерью, стыдно.
Стыд этот горше обиды любой.
Не защитил я державу собой.
 

2007