Текст книги "Лютая мораль"

Автор книги: Михаил Серегин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 11 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]

Владимир въехал в небольшой вытянутый двор, образованный рядом гаражей и длинной сталинской трехэтажкой. Выйдя из машины, Китаец направился к первому подъезду, где должна была располагаться седьмая квартира. Его движения сопровождались любопытными взглядами соседей. Непроизвольно он скользнул глазами по балконам. На втором этаже белела тарелка спутниковой антенны. В подъезде, пол которого был выложен метлахской плиткой, стояла прохладная тишина, столь характерная для подобных построек. Владимир поднялся на второй этаж и позвонил в дверь с табличкой «7». Дверь была стальной, обитой кожей. Через несколько секунд лязгнул замок – видимо, в квартире было две двери, – и до него донесся звонкий голос:

– Кто?

– Моя фамилия Танин. Я приятель Бухмана и частный детектив. Меня наняла ваша сестра Елена. Мне нужно с вами поговорить, – отчеканил Китаец.

С металлическим грохотом дверь распахнулась, и на пороге Владимир увидел стройную шатенку, выше среднего роста, с зелено-серыми глазами. На женщине было черное атласное платье-сарафан на тонких лямках с «молнией» на лифе. Она была в полной боевой раскраске – похоже, куда-то собиралась. Китайца заинтересовало ее лицо – нервное, подвижное, характерное, с заметной асимметрией, придававшей ему дерзкое, отчасти стервозное выражение. Взгляд был лукавым и задиристым, когда она улыбалась. Когда же улыбка сползла с ее лица, оно стало высокомерным и отстраненным. Ее красиво изогнутые, высокие брови правильного рисунка дополняли впечатление. Линия рта была немного жесткой, нос – идеально прямым, волосы – гладкими и блестящими. Суперкороткая челка открывала почти весь лоб, на котором не было ни единой морщинки. «Хищница», – определил Китаец и умопомрачительно улыбнулся хозяйке.

– Добрый вечер, – поздоровался он, – Владимир Алексеевич, – он слегка наклонил голову, – а вы Стася? – полуутвердительно-полувопросительно произнес он.

Стася небрежно кивнула и с интересом посмотрела на гостя:

– Проходите.

Голос ее прозвучал довольно равнодушно.

Танин вошел в просторную гостиную, бледно-розовые стены которой приятно сочетались с бордового цвета мягкой мебелью – исполинским диваном и четырьмя огромными комфортабельными креслами. Паркетный пол застилал коричнево-бежевый ковер, мебель отличалась передовым дизайном. Китайца заинтересовали две картины, иллюстрирующие позы из Камасутры. Рисунки поражали тонкостью и тщательностью исполнения. В углу, на модной тумбе из красно-коричневого дерева, стояла красивая настольная лампа с бледно-песочным абажуром, придававшая комнате уют и какую-то интимную теплоту. Двери на балкон напоминали ставни из деревянных реек. На небольшом инкрустированном столике высились бутылки «Мартини», «Кизлярского» и всевозможных ликеров.

– Садитесь, – указала Стася на кресло, скрестив руки на груди, – чем могу быть полезна? – суховато произнесла она.

– Не могу сесть, когда женщина стоит, – улыбнулся Владимир.

Красотка меланхолично пожала плечами и опустилась на диван, закинув ногу за ногу. Детектив разглядел ее ножки – стройные, с хорошей лепкой икр и изящными лодыжками. Стася поймала его откровенный взгляд и усмехнулась:

– Вот уж не думала, что сыщики бывают такими мачо. – Она облокотилась на спинку дивана.

– А как же Майк Хаммер? – Танин продолжал лукаво улыбаться. – Ему же прохода нет от женщин.

– Ну, это кино, – она обнажила в снисходительной улыбке свои крупные ровные зубы, – в жизни все совсем иначе.

– Я смотрю, вы лишены романтических иллюзий, – Китаец, не стесняясь, разглядывал сидящую перед ним женщину, – а я все еще полон ими. – Он намекающе улыбнулся.

– Вы? – удивилась почему-то Стася.

– А что, непохоже?

– Мне вы кажетесь не простым человеком, а игроком, – красотка прищурила свои продолговатые глаза, ставшие неожиданно совсем темными, – авантюристом и отпетым совратителем, – помедлив, добавила она и несколько натянуто рассмеялась.

– Отчасти вы правы. – Владимир кашлянул. – А курить у вас можно?

Вместо ответа женщина поднялась с дивана, взяла со стеллажа бронзовую пепельницу и поставила ее на столик.

– Спасибо. – Китаец достал сигареты и зажигалку.

Он протянул Стасе пачку, но она покачала головой.

– А вы с сестрой непохожи, – заметил детектив.

– Это и неудивительно, – хмыкнула красотка, – у нас с ней разные матери. Мы же сводные сестры… Никогда вместе не жили, – сказала она без всякой печали или досады.

– Значит, у вас не такие уж близкие отношения с сестрой?

– Наоборот, с годами мы сблизились, – Стася манерно приподняла голову, – но не настолько, чтобы делиться друг с другом самым сокровенным.

На этот раз в ее голосе Китаец уловил скрытую горечь.

– Вы часто встречались с ней в последнее время? – Танин пристально посмотрел на хозяйку квартиры.

– Не так чтобы очень, но…

– А с ее мужем какие у вас были отношения?

– Теплые, – с надменной улыбкой процедила она, – товарищеские, я бы сказала.

– Он случайно не делился с вами своими проблемами? Так, по дружбе?

– Он и с Ленкой-то не очень обо всем этом разговаривал, – усмехнулась Стася.

– Просто я подумал, что жену он щадил, не хотел огорчать, а с вами мог бы по дружбе поделиться… – Китаец выжидательно посмотрел на собеседницу.

– А что вас интересует?

– Ну, например, не рэкетировал ли кто его…

– Нет, насчет этого ничего такого он не говорил. И ни на кого конкретно не жаловался.

– Вы не слышали про некоего Анатолия Михайловича?

– Слышала, – таинственно улыбнулась красотка, – познакомилась с ним в ресторане у Олега. Чудной он какой-то… – передернула она плечами.

– Это почему же? – заинтересовался Танин.

– Живет на яхте все лето… тоже мне, яхтсмен! – язвительно усмехнулась она. – Он там со своими дружками. Что ни день, то пьянка-гулянка. Я с подругой у него была, потом не знала, как мне из этой передряги выбраться… – засмеялась она.

– Где базируется яхта?

– Не знаю, – Стася пожала плечами, – когда Толик нас пригласил туда, она стояла в Затоне, где новый пляж. Знаете?

– Знаю, – кивнул Китаец, – а как она называется? – Он затушил сигарету в пепельнице и перевел взгляд на хозяйку квартиры.

– «Святая Анна», – насмешливо улыбнулась она.

– Надо же, как романтично! – с иронией заметил детектив.

– Строит из себя Марко Поло, – продолжала издеваться красотка.

– А чем он в жизни занимается, если опустить его плавательное хобби? – полюбопытствовал Танин.

– Какие-то крутые дела, разборки или бизнес какой-то… – Стася приподняла плечи. – Не знаю.

– И сколько с ним человек на яхте обычно?

– Трое. Ну, может, четверо.

– А вы не справлялись о нем у Олега?

– Нет. Я видела Толика всего раз в жизни. После той сумасшедшей ночи единственным моим желанием было как можно быстрее его забыть… его самого и его «матросов». Нет, вы не подумайте, – натянуто улыбнулась женщина, – ничего такого не было… с нами. Но, кроме нас, на яхте оказались две путаны. Чего мы только не насмотрелись! На следующее утро стали тормошить «матросов», требовать и просить, чтобы высадили нас, потому что мы стояли далеко от берега, у какого-то острова, но они все были в отключке. Потом наконец сам Толик пришел в себя и направил корабль к берегу. Надо было видеть, как он с бодуна управлял «Анной» – если бы Волга не была такой спокойной, мы бы где-нибудь точно затонули. Но Толик был счастлив, что справился с яхтой и довел ее до причала. Чокнутый какой-то!

Стася снова засмеялась, на этот раз добрее и заразительнее. Китаец внезапно спросил:

– Можно узнать, где вы работаете?

– Это нужно для расследования? – поддела его красотка.

– На всякий случай, – хитро усмехнулся он.

– В одной фирме, специализирующейся на консалтинговых услугах предприятиям и частным лицам.

– Кем, если не секрет?

– Начальником информационного отдела.

– Неплохо. – Владимир кинул на нее восхищенный взор.

Польщенная и гордая, Стася приподняла подбородок и прищурилась:

– Да, мне все приходится делать самой, до всего доходить своим умом. У меня не было такого мужа, как у моей сестренки, – с ехидством добавила она.

– Вы ей завидовали?

– Ну уж нет! – рассмеялась женщина. – Я привыкла полагаться на себя и не потерпела бы над собой мужчину-тирана…

– Но Олег не был тираном, – возразил Китаец.

– Откуда вы знаете? – вскинула брови красотка.

– Мне так показалось… – неопределенно ответил Танин.

– Все равно, – упрямо сдвинула брови Стася, – я не хочу быть обязана своим успехом никому, понимаете, никому! – с ожесточением воскликнула она.

Владимир кивнул, хотя и без всякого энтузиазма выслушал тираду этой гордой красавицы.

– Вашей сестре не позавидуешь, – вызывая Стасю на откровенность, сказал он.

– Я, конечно, постараюсь ей помочь, – холодно произнесла она, – но…

– Вы верите в официальную версию убийства? – напрямик спросил Танин.

– Вы-то не верите точно, – неожиданно заявила женщина, – иначе вас бы здесь не было.

– У вас неплохие дедуктивные способности, – с добродушной иронией откликнулся Китаец. – Я не просто не верю в версию, выдвинутую милицией, но твердо убежден, что вашу сестру подставили, а зятя убили из коммерческих соображений.

– Отрабатываете обещанный гонорар? – колко сказала Стася.

– Не только, – сощурил глаза детектив, – я действительно хочу помочь вашей сестре выпутаться из этой неприятной ситуации.

– Неприятной – мягко сказано, – укоризненно покосилась на Танина красотка. – Не думайте, что если у меня сухие глаза, я не способна сопереживать. Просто я стараюсь не падать духом, – выпрямилась она и проникновенно посмотрела на гостя. – У нее осталась только я, больше никого.

– Извините за вопрос, который в данной ситуации покажется бестактным…

– Спрашивайте, чего уж там, – снисходительно улыбнулась Стася.

– Акции Олега, если Лена все-таки будет осуждена, перейдут в вашу собственность?

Хозяйка квартиры саркастически усмехнулась и кивнула. Ее взгляд стал надменно-непримиримым.

– И на основании этого вы делаете вывод, что нынешнее положение вещей мне выгодно? – с вызовом спросила она, теребя язычок «молнии» на платье.

– Но это действительно так, – сыграл под простачка Китаец. – Другое дело, что вы и пальцем не пошевелили, чтобы обстоятельства сложились в вашу пользу…

– Я не бьюсь в истерике только потому, что, если я потеряю душевное равновесие, Лене никто не сможет помочь. Олег мне тоже не был чужим, у нас были прекрасные отношения.

– Ладно, оставим это. Холдинг «Геликон» случайно не значится среди ваших клиентов?

– У нас очень много клиентов, – сдержанно и немного свысока улыбнулась красотка.

В этот момент тишину дворика прервал задорно просигналивший клаксон.

– Это, наверное, за мной. – Стася мигом встала и подбежала к окну. – Точно! – воскликнула она, опуская занавеску. – Извините, но мне пора.

– Само собой разумеется, – улыбнулся Танин, – спасибо вам за беседу. Вот моя визитка.

Владимир достал из кармана визитку и протянул ее женщине. Даже не взглянув на картонку, она спрятала ее в лежавшую на диване сумочку. Китаец направился в прихожую. Стася пошла следом.

– Выйдите, пожалуйста, первым, – попросила она.

Детектив пожал плечами и открыл замок.

– Я говорю вам «до свидания» чисто условно. У меня к вам есть еще несколько вопросов. Поговорим, когда у вас будет время, – с нагловатой уверенностью произнес он.

– Как вам будет угодно.

Китаец спустился и вышел из подъезда, возле которого стояли две машины. Кто из них сигналил, было непонятно. В одной, изумрудной «ДЭУ-Нексии», сидел средних лет мужчина, лица которого Танин толком не рассмотрел. В другой – серебристой «Хонде» – два парня не особо симпатичной наружности.

Владимир занял место за рулем «Массо» и закурил. Он решил подождать и посмотреть, куда сядет Стася. Он видел, как, соблазнительно покачивая бедрами и беспечно улыбаясь, она вышла из дома и скользящей походкой направилась к «Нексии». Китаец достал с заднего сиденья фляжку и, хотя было жарко, глотнул коньяка.

Мужчина, очевидно, был не очень галантным кавалером – он не стал выходить из салона, а только распахнул перед красоткой переднюю дверцу. Стася ловко села на сиденье и осторожно захлопнула за собой дверцу. «Нексия» плавно качнулась, развернулась и выехала со двора.

Детектив проделал тот же маневр и вскоре уже ехал по широкой трассе навстречу бурлящему разбитным весельем городу следом за изумрудной «ДЭУ». Он поехал за ней практически безо всякой причины, но каково же было его удивление, когда он увидел, что машина паркуется на стоянке возле «Золотого рога». Китаец не прятался, но и близко подъезжать тоже не стал – просто ему захотелось посмотреть на «приятеля» Стаси. Ему это удалось. Теперь ее кавалер стал более обходительным. Он вышел из машины, открыл даме дверцу и помог выбраться наружу. Хотя на улице было уже почти совсем темно, импортные лампы, освещавшие стоянку бело-голубым светом, под козырьком, нависавшим над входом в ресторан, давали возможность разглядеть отдельные предметы и лица.

Стасин знакомый оказался высоким, крепким, начавшим полнеть мужчиной сорока с чем-то лет в темных брюках и сером меланжевом пиджаке. Воротник темно-зеленой рубашки был затянут пестрым галстуком. Лицом и манерой улыбаться он походил на бывшего американского президента Клинтона. Такой же открытый взгляд и голливудская улыбка, только вот светло-русые волосы на голове были немного пореже, чем у Билла. Для себя Китаец так его и окрестил – «Билл». Он подождал, пока парочка скроется за дверями ресторана, и поехал к Затону.

Глава 7

Двигаясь в сторону набережной, Танин миновал Троицкий собор, краеведческий музей и, проехав мост, двинулся берегом. Сразу после высокого забора судоремонтного завода, тянувшегося по правую сторону дороги, пошел бетонный забор, которым предприимчивые бизнесмены от индустрии развлечений огородили территорию нового пляжа. Слева поднимался крутой склон холма, под которым длинным рядом протянулись мини-маркеты, шашлычные, пивнушки, автостоянка и другие подобного рода заведения. Здесь же расположилась маленькая бензозаправочная станция, где автолюбители и лодочники могли наполнить горючим баки своих транспортных средств. Сейчас здесь было пустынно. В этот поздний час желающих искупаться уже не было, да и погода к этому не слишком-то располагала, а жители поселка Затон, деревянные домишки которого приткнулись у подножия склона и тянулись дальше за насосную станцию, не могли себе позволить дорогих развлечений. Впрочем, с полдюжины дорогих иномарок Китаец все же на стоянке насчитал.

«Святую Анну», эту белоснежную красавицу морского класса, на которой, не стесняя друг друга, могли разместиться человек пятнадцать, детектив увидел сразу, как только закончился пляжный забор. В этом месте было достаточно глубоко: когда-то здесь разгружались баржи, привозившие для нужд города песок, щебень и доломит, поэтому яхта с ее огромным килем смогла пришвартоваться у самого берега. Рубка слегка выступала над палубой и была отделана темным полированным деревом. Обводы корпуса своим изяществом напоминали дельфинье тело. Спущенные паруса шевелил легкий ветерок, и от этого яхта напоминала большую белую птицу, собиравшуюся взлететь.

Горевшие на «Святой Анне» огни говорили, что она обитаема. Это же подтверждал своим присутствием молодой парень, явно матрос, в шортах до колен, сидевший на борту рядом со спущенным трапом. Возле него стояла поллитровая банка «Туборга».

Китаец закурил и, освещаемый светом фонарей, стоявших вдоль дороги, вышел из машины.

– Привет! – Он подошел к трапу и окликнул матроса, который тоже дымил сигаретой.

Парень оказался маловоспитанным субъектом, поэтому молча продолжал курить, глядя куда-то мимо Владимира.

– Эй, – Танину пришлось повысить голос, – ты, случаем, не глухой?

– Чего тебе? – Матрос покосился на танинский «Массо», словно пытаясь по машине определить, что из себя представляет ее владелец, затем плюнул в воду и перевел взгляд на гостя.

Судя по презрительной мине на его помятой физиономии, тачка на него особого впечатления не произвела, а может, ему вообще все было по фигу.

– Хочу познакомиться с твоим капитаном, – Китаец направился к трапу, – он здесь?

Матрос торопливо хлебнул пива из банки и, вскочив, преградил дорогу с другой стороны трапа.

– Михалыча нет, – крикнул он, вынимая из кармана нож, из которого, звучно щелкнув, выскочило длинное узкое лезвие, сверкнувшее в свете фонаря. – И вообще, двигай отсюда!

– Ох, какой ты горячий, однако! – Детектив сделал вид, что испугался, и остановился на трапе в нескольких шагах от борта.

У него было неплохое настроение, и применять силу ему не хотелось. Из каюты доносились громкие звуки какой-то попсы, из чего Танин заключил, что Анатолий Михайлович просто-напросто отдыхает по-своему. Он решил действовать методом убеждения.

– Слушай, парень, не знаю, как тебя, – спокойно произнес Владимир, держа сигарету в руке, – а вдруг ты ошибаешься? Что, если Анатолий Михайлович на яхте, а ты его просто не заметил? Сгоняй-ка посмотри, а я тебя здесь подожду.

– Сказано тебе, Михалыча нет, – поигрывая ножом, сквозь зубы процедил матрос. – Вали отсюда, пока я тебя не продырявил!

Он, очевидно, решил, что такая манера разговаривать должна быть очень устрашающей. Возможно, что он долго репетировал перед зеркалом.

– Что ж ты какой упрямый-то? – Китаец сделал шаг вверх по трапу. – А вдруг Михалыч ждет меня, а ты чинишь мне здесь препятствия? Предупреждаю: я все равно увижусь с твоим капитаном, хочешь ты этого или нет. Так что лучше давай договоримся по-хорошему.

– Может, и увидишься, – так же громко сказал парень, – только не сегодня.

– Это еще почему? – удивился детектив, приближаясь к борту. – Я же знаю, что он на судне.

– Это тебя не касается, – после минутной заминки с презрительной интонацией произнес матрос, допил пиво и бросил банку за борт. – Слишком ты любопытный. Для тебя его нет, и баста.

Он криво усмехнулся, выставляя нож вперед.

– Ну ладно, – вздохнул Китаец, – я хотел по-доброму.

– Да пошел… – Договорить парень не успел.

Его голые пятки сверкнули в воздухе, и он полетел в воду следом за ножом. Танин посмотрел с трапа вниз на бултыхавшегося и матерившегося в воде матроса – и двинулся к каюте.

С первого взгляда он понял, что жизнь на яхте – бурная. Кругом перекатывались пустые бутылки, валялись окурки и предметы женского и мужского туалета. Не доходя нескольких метров до дверей каюты, откуда доносилась музыка, Владимир остановился и посмотрел на дорогу.

Мягко шурша шинами, к трапу подъехал и замер, сверкая хромом, черный «Кадиллак». Он невольно привлекал к себе взгляд, так как был таким блестящим, словно отполированный постельный клоп, насосавшийся крови. «Еще какие-то гости пожаловали, – подумал Танин. – Может быть, те, о которых говорил матрос?»

Парень, выбравшийся наконец на берег, выдал стандартную серию неформальной лексики. После чего, проведя ладонью по лицу, он стер воду и кинулся следом за Китайцем.

– Эй, Шуба, ты это куда? – Дверца «Кадиллака» открылась, и оттуда вышел высокий кудрявый брюнет.

Следом за ним из салона выбрались две девицы в длинных платьях. Присмотревшись, Танин узнал в них томных красавиц из «Золотого рога». От их томности теперь не осталось и следа. Они стояли, переминаясь с ноги на ногу и нервно хихикая.

– Какой-то пидор забрался на яхту, – остановившись на трапе, ответил Шуба, тыча пальцем в сторону Китайца.

Он опять было рванул на палубу, но брюнет снова остановил его.

– Не торопись, – неприязненно произнес он. – Отгони машину на стоянку и присмотри за девочками, я сам разберусь.

Бросив злобный взгляд на Владимира, Шуба поплелся к машине, а брюнет бодрым шагом направился к яхте. Не став его поджидать, Танин открыл двери и вошел внутрь. Убранство каюты наводило на мысль, что хозяин ее – человек разносторонний, которому одинаково близки как вечные истины, так и простые житейские слабости: стены украшали изображения лукавых девушек, вырванные из «Плейбоя», и строгие лики святых. Еще бросалось в глаза чудовищных размеров распятие.

На большой лежанке, на зеленом шелковом покрывале, утопая в подушках, возлежал крупный бородатый мужчина с массивной золотой цепью на шее и в просторных трусах с красной надписью, копировавшей название яхты. На носу у него красовались большие темные очки фирмы «Полароид», на руке – печатка с бриллиантами. Рядом, на выступавшем из стены столике, стояли бутылка «Мартини» и высокий стакан, в котором плавали кубики льда, лежала пачка «Кэмела» и дорогая зажигалка.

– Здесь прикольно, как говорят тинейджеры, – улыбнулся Китаец, опускаясь на лавку напротив лежанки.

– Ты кто? – Мужчина взял со столика стакан и сделал несколько изрядных глотков.

– Танин, частный детектив, – представился Владимир.

– И чего же ты хочешь? – без тени беспокойства поинтересовался тот.

– Поговорить, – просто сказал Китаец, – если ты – Анатолий Михайлович.

– Легко. – Бородач принял сидячее положение, скрестив ноги. – И зови меня просто Михалыч. «Мартини» будешь?

Танин собирался сказать, что предпочитает более крепкие напитки, но в это время в каюту вошел человек из «Кадиллака». В левой руке он держал «беретту».

– Встать! Лицом к стене, – скомандовал он, направив дуло пистолета на Танина.

– Яшка, погоди, – сделал останавливающий жест Михалыч. – Не видишь, мы разговариваем?

– Этот человек скинул Шубу за борт, – раздраженно вскрикнул вошедший. – К стене, я сказал! – Он чуть не ткнул стволом в лицо Китайцу.

– Туда ему и дорога, – буркнул бородач, – не будет пасть разевать. Спрячь пушку.

Кудрявый, подчинившись, сунул «беретту» в наплечную кобуру. Было видно, что делает он это без особого удовольствия. Оставив пиджак расстегнутым, он сделал пару шагов назад и замер.

– Девочки ждут, – напряженно глядя на шефа, сказал он после недолгого молчания.

– Подождут, – махнул рукой Михалыч, выуживая откуда-то еще один стакан, – иди займись.

– У него пистолет, – кивнул Яшка на Китайца.

Танин по достоинству оценил его наблюдательность: под пиджаком, сшитым по специальному заказу очень хорошим портным, заметить пистолет было совсем непросто. Да и вообще, держался кудрявый так, что наметанный глаз Владимира сразу же распознал в нем человека, прошедшего хорошую школу боевой подготовки. Он был на полголовы выше Танина и на два десятка килограммов тяжелее, так что в случае схватки Китайцу пришлось бы с ним нелегко.

– Ты ведь не собираешься в меня стрелять? – Михалыч снял очки и вопросительно посмотрел на детектива.

– Пока – нет. – Танин пожал плечами.

– Вот видишь, он сказал: «пока», – недобро усмехнулся Яшка.

После недолгих препирательств сошлись на том, что на время разговора Владимир отдаст «макаров» кудрявому. Тот спрятал «ПМ» в боковом кармане пиджака и вышел на палубу. Думая, с чего бы начать, Танин поглядывал на распятие.

– Он меня, между прочим, один раз спас, – сказал Михалыч, уважительно показав пальцем на господа нашего Иисуса Христа. – Там так, значит, дело было: плыли мы как-то раз с моим другом по Волге. Ну, еще пару девушек взяли. Кто такие, где их мама родила – неизвестно. Только от берега отошли, и вдруг ка-а-ак нас тряханет! Бог-то, значит, со стены упал и прямо мне по лбу хрястнул. Я тогда и думаю: нет, Михалыч, это неспроста. Это тебя всевышний предупреждает, что-то здесь не так. Ну, взяли мы и девок обратно на берег высадили. А потом, представляешь, мать честная, на борту капсулы с клофелином нашли! Слава богу, – тут бородач истово перекрестился, – вмазать еще не успели.

– Бывает, – Китаец понимающе кивнул, – но я, собственно, хотел поговорить не об этом.

– Да выпей ты. – Михалыч насыпал полный стакан льда и налил туда «Мартини».

Чтобы не обижать капитана, Танин взял стакан и сделал несколько глотков.

– Вообще-то я недавно хожу под парусом, – продолжил бородач, – всего второй сезон, но воды не боюсь. Ведь как Высоцкий пел: «Океан с нами заодно». Ты можешь меня спросить, зачем мне все это? Я ведь из-за яхты жену бросил, дочь, домик здесь неподалеку купил небольшой, трехэтажный. Как только лето наступает, сюда перебираюсь с Шубой и Яшкой, чтобы научиться быть независимым от сиюминутных материальных устремлений. Яшка, кстати, – добавил он, – лучший стрелок в городе.

Бородач раскурил огромную гаванскую сигару.

– Я вообще, наверное, скоро философом стану, – выпуская ароматный дым, мечтательно произнес Михалыч. – И вот зачем. Недавно, например, «Ролекс» свой утопил, и что? Раньше бы со злости всю морду кому-нибудь разбил. А теперь рюмку текилы выпил – и забыл. Текилу будешь?

Он выудил откуда-то бутылку «Камино реал» и две рюмки.

– Что-то ты плохо пьешь, – наливая текилу, сказал он. – Однажды я в настоящее кораблекрушение попал, – усмехнулся он, – здесь, на Волге. Пей, – подвинул он одну рюмку к краю столика. – Плыли мы, значит, в прошлом году с другом… Да, еще несколько девушек с нами были из модельного агентства, не помню, из какого точно. Вдруг сильный ветер подул. Я тогда мотор вырубил, и мы все сюда, в каюту, спустились. Через час, конечно, вышли, глянули кругом и – обалдели. Повсюду из воды мачты поломанные торчат, какие-то чемоданы плавают. А наша «Аннушка» как стояла, так и стоит. Понимаешь, как ни в чем не бывало! Только потом я понял, мать честная, что нас ураганом несколько раз перевернуло, а мы и не заметили, заняты очень были. Потери тогда тоже были нешуточные: часы «Омега», зажигалка «Дюпон» цены неимоверной – я из Парижа привез, – все смыло. Но, с другой стороны, какое это имеет значение для начинающего философа?

Он одним глотком опорожнил рюмку с текилой.

– Или вот еще случай был…

Танина весьма утомили рассказы бравого капитана, но он решил больше не перебивать его. Выпив рюмку «Камино реал», он закурил и слушал вполуха, как Михалыча, когда он не вписался в пролет под мостом, едва не пришибло сломанной мачтой, которая прошла в нескольких сантиметрах от его головы.

– Ну говорил же я, что океан с нами заодно, – удовлетворенно хмыкнул капитан и налил еще текилы себе и Владимиру. – Теперь можешь спрашивать, – снисходительно-покровительственно проговорил он. – Хороший ты собеседник. Приятно с тобой.

– Недавно убили директора ресторана «Золотой рог», – произнес Китаец, пристально глядя в глаза бородача, – думаю, ты его знал.

– Ну, знал, я и не отказываюсь, – пожал плечами Михалыч. – Что с того?

– Ты ведь хотел, чтобы Монахов тебе тоже отстегивал, как отстегивает Замятин… А он не захотел, так?

– И ты думаешь, что я его за это порешил? – Пуская клубы дыма, капитан яхты уставился на детектива. – Да я его после этого, если хочешь знать, только уважать стал, хотя там можно было сорвать жирный кусок. Но это я такой, ему просто повезло. Ты ведь знаешь, свято место пусто не бывает, кто-нибудь все равно бы его прижал как следует. А я же не могу бесплатно «крышевать», сам посуди.

– Значит, ты к его смерти никакого отношения не имеешь?

– Абсолютно, вот те крест, – перекрестился бородач. – Бля буду. И вообще, я слышал, что его собственная баба грохнула.

– Кто-то заставил ее нажать на курок. – Владимир закинул ногу за ногу. – А у твоих бойцов не было красного «БМВ»?

– Нет, – покачал головой Михалыч, – мои на «меринах» катаются и на джипушниках. Сам я – на «Кадиллаке»… Крутая тачка, я тебе скажу, хоть и не новая.

– Видел, – кивнул Танин, – неплохой аппарат. А не знаешь, кто на красном «БМВ» ездил?

– На «бээмвухах» многие катаются, кое-кто и на красных. Это-то тебе зачем знать?

– Они грохнули охранника, который впустил их в дом Монахова.

– Откуда знаешь? – заинтересовался капитан.

– Сам видел.

– Значит, ты тоже долго не проживешь, – вздохнул Михалыч, – а жаль, хороший ты парень. Или они не знают, что ты их засек?

– Знали… – Китаец прикурил новую сигарету.

– А теперь что, забыли, что ли? – недоверчиво усмехнулся бородач. – А-мне-зи-я?

– Нет, – покачал головой Танин, – память у них была, наверное, хорошая. Сгорели они вместе со своей «бээмвухой», Михалыч.

– А ты, оказывается, не так прост, Танин, – уважительно глядя на него, сказал капитан.

– Да нет, – поморщился Китаец, – это не я, они сами разбились, а бак взорвался от детонации. Кстати, можешь звать меня Владимиром, – добавил он.

– Ну-ну, Владимир, – Михалыч усиленно задымил сигарой, – так чего ты от меня-то хочешь?

– Скажи, чьи пацаны на красном «БМВ» ездили, ведь ты наверняка знаешь…

– Может, не всех, – задумчиво произнес капитан, – но знаю. Только тебе я этого не скажу.

– Почему?

– Никогда Михалыч стукачом не был и не будет, понял? – наклонившись вперед, сурово произнес капитан.

– А может, ты просто навешал мне тут лапши на уши и думаешь, что я тебе поверил? – Танин тоже наклонился немного вперед, глядя бородачу в глаза. – Я ведь знаю, что Монахов тебя терпеть не мог, а ты говоришь, что уважал его. Что-то в это слабо верится.

– Хочешь сказать, я вру? – спокойно спросил капитан, но его глаза начали наливаться кровью, предвещая бурю.

– Просто я не верю в чистоту ваших воровских законов, – не менее спокойно ответил Танин. – Подставить кого-то, чтобы поживиться за его счет, – вот ваши так называемые законы. И не пытайся меня убедить, что именно ты – самый честный из воров. Все равно я останусь при своем мнении. Ты же – философ, и я – тоже. А у философов могут быть совершенно противоположные мнения.

Китаец, конечно, рисковал, выдавая такую откровенную тираду, но последняя его фраза, видно, подействовала на капитана успокаивающе. Буря затихла, так и не начавшись.

– Не знаю, сыщик, может, ты и прав, – Михалыч, гремя льдом в стакане, допил «Мартини», – только зря ты приехал, все равно я тебе ничего не скажу. Вот если бы ты привел мне какие-то веские аргументы…

– Эти люди, которые катались на красном «БМВ», – убийцы, – напомнил Владимир. – Они поджарились в своей тачке и больше не смогут убивать, но тот, кто стоял за ними и руководил их действиями, – жив. Он найдет себе новых исполнителей и будет продолжать убивать, как и раньше. Подумай об этом на досуге. Скольких они еще отправят на тот свет? И ради чего? Стоят ли человеческие жизни тех денег, ради которых убивают?

– Это меня не касается, – скептически поморщился Михалыч, – я никого не убивал.

– Ладно, я пошел. – Поняв, что дольше оставаться на яхте не имеет смысла, Китаец встал и направился к выходу.

– Куда же ты? – остановил его бородач. – Оставайся, отдохнешь с девочками, поговорим с тобой о смысле жизни… Сейчас привезут жрачку из ресторана.

– Нет, спасибо, – Танин обернулся и покачал головой, – как-нибудь в другой раз.

– Будет время – заходи, – крикнул ему вслед начинающий философ, – пообщаемся.

«Пообщаемся, – пробормотал едва слышно Китаец, – и очень скоро».

Черноволосый, похожий на цыгана Яшка сидел на борту, потягивая пиво из банки. Когда Танин вышел на палубу, он вскочил и направился в каюту. Убедившись, что с шефом все в порядке, вытащил из кармана «ПМ» и, держа его за ствол, протянул Китайцу. Детектив молча забрал свой пистолет, сунул его в кобуру и быстро спустился по трапу, рядом с которым нес вахту Шуба. Тот зло покосился на своего обидчика и, буркнув: «Еще увидимся», сделал шаг в сторону, пропуская Владимира. Девушек на палубе видно не было – видимо, они сидели в капитанской рубке.