Текст книги "Спасительный удар"

Автор книги: Михаил Серегин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 15 страниц)

– Алекс, ты куда? – выкрикнул Грачев.

Но Величко не ответил и даже не оставновился. Он просто махнул рукой перед выплывшей из-за поворота машиной, та притормозила, и он вместе с псом без лишних слов запрыгнул в нее. Завизжали шины, и желтая «копейка» со свистом понеслась прочь.

– Э, а мы? – взмахнул руками теперь и Макс, но тут же смирился с происходящим и добавил: – Хотя ладно, догоним.

– Ты уверен, что они справятся? – догадавшись о задумке Величко, поинтересовался у друга Грачев.

– А то. Что там делать-то: выследить, дождаться, когда машина тормознет, и повесить маячок. На стоящую Граф запросто установит, – убедительно ответил Макс, а затем повернулся к машине.

* * *

Тем временем страсти между Мачколяном и работником инспекции накалялись. Ашот уже во все горло недовольно орал:

– Сто километров в час? Да я ехал-то от силы тридцать, – возмущенно пыхтел он.

– Может быть, вы еще скажете, что вообще стояли на месте? – съехидничал гаишник, доставая какой-то блокнот и ручку.

– Да, в сущности, так оно и было, – словив легкий тычок под ребра от товарища по машине, сбавил немного обороты Ашот. – Я почти стоял, ведь так, ребята?

Остальные дружно закивали головами.

– Хорошо, в таком случае платите штраф – стоянка здесь запрещена, – совсем не шутливо отозвался гаишник, которому, по всей видимости, просто нужны были деньги, а потому он цеплялся ко всему, к чему только можно было прицепиться. Как говорится, при желании и до столба можно докопаться. – А заодно давайте проверим, что у вас в багажнике. А то что-то не нравятся мне ваши физиономии.

– А у самого-то, – по привычке грубо выкрикнул Мачколян и, сам же поняв, что зря это сделал, испуганно скривил рот. Ну все, теперь ему уж точно кранты.

– Открывай багажник, – приказал гаишник недовольно, сверкнув глазами и похлопывая документами Мачколяна по своей ладони.

– Хорошо, – обреченно ответил ему Ашот и вяло поплелся к задней части своего джипа в сопровождении самого гаишника, мысленно ругая себя за то, что не взял выданный ему недавно документ работника службы спасения – глядишь, сработало бы.

Оказавшись на месте, он сунул ключ в замочную скважину и, повернув его, открыл капот.

– Это что? – вытаращив глаза и одной рукой торопливо схватившись за собственное табельное оружие, спросил мент сразу же. – Автомат?

– К-какой автомат, – заикаясь, залепетал Мачколян, – какой автомат, начальник? Обычный калькулятор, – Ашот натянуто заулыбался. С его лба струился пот, капли которого падали на его белую рубашку подобно самому настоящему водопаду, со множеством брызг. Часть из них досталась и представителю правопорядка, который только брезгливо утерся и с еще большей осторожностью, чем раньше, продолжил работу.

– Значит, калькулятор? – усмехнулся он, кося глазами на Мачколяна, а также успевая бросать взгляды на всех его друзей, от которых, по его предположению, наверняка можно было ожидать какой-нибудь пакости. Собственная шкура была, конечно, дороже, а потому он извлек из одного своего кармана рацию и демонстративно поднял ее вверх, предупреждая, что с ним лучше не шутить. Сообщать же о столь ярких личностях, подцепленных им лично, почему-то не спешил, видимо, решив попробовать разобраться со всем сам и заслужить еще большую похвалу, чем в случае появления здесь своих коллег. – А мне кажется, что калькулятор – это нечто маленькое и с кнопочками, – продолжил он напряженно. – Или я не прав?

– Правы, совершенно правы, но тот для предварительных расчетов, а этот для окончательных, – глупо пошутил Ашот, поскольку понимал, что и без того влип и теперь вряд ли что усугубит его положение еще больше. Откуда же в его машине взялось оружие и тем более такое, он пока не имел никакого представления.

Но тут очень кстати подоспел Максимов и выхватил это самое оружие прямо из-под носа гаишника.

– Нет, ну ты чего такой непонятливый? Не видишь разве – люди торопятся. Хотя у тебя же работа... Так и у нас ее не меньше, едем на съемки телевизионного фильма, а это, – он потряс оружием, выглядящим вполне настоящим, – мое новое изобретение. Я там пиротехником работаю. Хотите покажу, как оно действует?

– Макс, зараза, – только сейчас поняв, откуда эта штука взялась в его машине, и вспомнив, как сам позволил Андрею положить в багажник свои вещи, взревел окончательно взбешенный Ашот. – Ты что, мою задницу на эшафот отправить хочешь?

– Да ладно тебе, Ашот, – ничуть не обиделся Максимов. – Он же не настоящий. Вот смотри, – он опустил дуло к асфальту и нажал на крючок.

В ту же минуту на заасфальтированной поверхности дороги появилось насыщенно-красное пятно и стало быстро расплываться в разные стороны.

– Черт, опять жидкое сделал, – выругался Максимов, а побелевший от испуга гаишник попросту попятился назад. Еще бы, ведь он прекрасно слышал, что не настоящий только этот, а остальные? Да он и глазом моргнуть не успеет, не то что за табельное оружие схватиться, как его изрешетят в мелкую дырочку. А пусть и не убьют, ему же и одного удара под ребра вполне достаточно, чтобы расстаться с жизнью, а у этих удары, скорее всего, тяжелые. Нет, лучше уж быть трусом, но уж по крайней мере живым.

– Э, э, начальник, ты чего, – распростер к нему свои руки Ашот.

Но мент уже, похоже, ничего не слышал, продолжая двигаться, подобно ракообразному, задом наперед и мечтая только об одном – оказаться где-нибудь подальше от этих сумасшедших, смотрящих на него глазами дьявола. Неожиданно его фигура наткнулась на что-то огромное. С трудом сглотнув слюну, он медленно повернул голову и увидел Грачева. Последний не стал мучить растерянного гаишника и, просто вытянув из его закостеневших, как у трупа, рук права Мачколяна, коротко бросил:

– Спасибо, были рады встрече с вами. – Затем обернулся к остальным и сказал: – Давайте в машину. Алекс наверняка уже ждет.

Не обращая более никакого внимания на ошалевшего от событий последних пяти минут мента, мужчины загрузились в джип Ашота. Тот завел машину, и она быстро исчезла за поворотом, оставив после себя только небольшое красное пятно на трассе. Пятно кроваво-красное, но не имеющее, в сущности, никакого отношения к крови. Причем особой боязни преследования у уезжавших явно не было. Знали они, что проблем с начальством работник дорог себе не желал, а значит, предпочтет молчать и сопеть в две дырочки и дальше. Не тот он человек, что способен на подвиги ради долга.

* * *

Величко вместе с Графом они увидели за следующим поворотом. По всей видимости, друзья уже успели выполнить задуманное и теперь просто балдели в холодке, под тенью огромного дерева, а Граф и вовсе засунул свою голову под лист лопуха. Тормознув, Ашот открыл соседнюю дверцу и, свистнув собаку, победоносно улыбнулся Величко.

– А мы его сделали! – имея в виду гаишника, похвалился он немного по-мальчишески. – Развели, как ваньку.

Алекс воспринял эту новость как само собой разумеющееся, позволил собаке опередить себя, а затем уже присел рядом и сам. Многое из дальнейшего теперь зависело от Максимова, который, схлопотав от Ашота за личное оружие, теперь пыхтя что-то творил на заднем сиденье, припрягая к этому занятию еще и Грачева. От последнего просто требовалось подавать Максу проволочки и гаечки, что он, собственно, и делал.

Заметив, что собака тяжело дышит, Величко попросил Ашота тормознуть джип у ближайшего ларька и, как только тот выполнил его просьбу, отправился за минералкой. Граф побежал с ним, почему-то не пожелав оставаться в машине. Вернулись покупатели через пять-семь минут и сразу же получили радостное известие: сигналы маячка отловлены, и можно ехать на его зов. Вновь все запрыгнули в машину, включая и тех, кто нещадно травил свой организм табаком, а к таким относился нервничающий Ашот, вспоминающий о сигаретах лишь в самые сложные моменты собственной жизни, но именно тогда нещадно на них западающий.

Вернувшись за руль, Ашот уточнил у Макса примерный путь и с силой рванул машину с места.

Квартира Ксении, как удалось выяснить благодаря аппаратуре Макса, находилась где-то на улице Чемодурова, с которой и подавал сигнал маячок, прикрепленный Графом к ее машине. Ну а так как точно он ничего не указывал и уж тем более номера жилища не называл, с этим мужчинам предстояло разбираться самостоятельно. Въехав в поле близости от маячка, Величко попросил Ашота сбавить скорость и начать не спеша описывать променад по дворам. Необходимо было найти желтое такси, а там уж – как повезет.

Черные шашечки попались им довольно быстро: желтая «Волга» оказалась припаркованной возле подъезда длинной шестиэтажки, вокруг которой вовсю развернулось строительство нового жилого комплекса. Причем машина была спрятана за деревьями, и если бы не ее нестандартный яркий цвет, то, возможно, она бы даже и не попала на глаза Грачева.

– О, а вот и наша красавица, – порадовался он, указывая на такси. – Чую, что где-то тут должна быть и сама хозяйка.

– Ну знаешь ли, где-то тут – понятие весьма растяжимое, – выпуская из салона машины Графа, а затем выходя и сам, отозвался на это Александр. – Не так-то просто будет найти ее в этой шестиэтажке аж с четырьмя подъездами.

– Эх, Макс, и почему ты не волшебник, – вздохнул Мачколян. – Сейчас бы выдал нам какой-нибудь прибор, просвечивающий стены, и все в норме... а так...

Повисла пауза, все измышляли возможность выяснить, в какой именно квартире живет девица Кирсанова. Не подряд же, в самом деле, по всем этажам ходить.

– Стой, а чего мы, вообще-то, думаем, – неожиданно спохватился Грачев. – У нас же собака!

– Верно, – стукнул себя по лбу Величко. – Совсем что-то из головы вылетело. Извини, Граф, совсем про тебя забыл.

Он склонился к послушно сидящей у его ног и даже не подающей голоса псине и ласково потрепал по голове. Овчарка радостно завиляла хвостом, но, подобно дворовым псам, прыгать выше собственной головы не стала. Для нее, как для собаки породистой и служебной, характерна была сдержанность.

– Ну, твое высочество Граф, – потирая потные ладони, протянул Мачколян. – Помоги непутевым дядям. Выведи ты нас на эту особу, чтоб ее...

Не обращая никакого внимания на слова Ашота, Александр подвел Графа к машине Ксении, дал возможность обнюхать все следы вокруг нее, а затем отдал приказ:

– След!

Собака послушно склонила голову к земле, обследовала носом участок возле колеса со стороны водительского сиденья и, не поднимая головы вверх, помчалась к третьему подъезду. Получившие новую надежду, мужчины обрадованно поспешили за ним следом.

На третьем этаже Граф замешкался, заюлил на месте и протяжно завыл, давая понять, что тут след обрывается. Вбежавший первым на эту лестничную площадку Величко осмотрелся по сторонам и почесал затылок: две двери, и неясно, за какой именно квартира Ксении. Собака же этого почему-то определить никак не могла, видимо, по той причине, что хозяйка либо заходила к соседям, либо зачем-то кружила возле собственной двери.

– Ну и куда будем стучать? – поинтересовался поднимавшийся последним тяжело дышащий Мачколян.

– Да хоть в обе двери сразу, – не задумываясь, ответил ему Максимов. – Хоть в одной да не ошибемся.

– Тогда разделимся, – скомандовал Алекс и повернулся к серой двери, что была ближе всего к нему.

Почти разом он и Максимов надавили на кнопки звонков, но ответ почему-то последовал только из-за одной двери. К тому же послышавшийся из-за нее голос совершенно не походил на голос рыжеволосой красавицы. Старчески скрипуче и хрипло за дверью спросили:

– А кто там?

– Бабуль, открой, ЖЭК, канализационные трубы проверить надо, – моментально выпалил Максимов.

– ЖКО? – переспросила старушенция со вздохом. Потом, видимо, покачала головой, так как до стоящих по эту сторону двери донеслось какое-то хрипение, и проговорила: – У меня сын там работает. Сам все проверяет.

– Сам-то он сам, так мы-то обязаны галочку поставить, – продолжал настаивать на своем Максимов.

– Ставьте так, – отозвалась бабка. – Но я не открою. Мало ли, кто вы такие, а я человек пожилой, старый...

– Да хватит уже на нее время тратить, – махнул рукой Мачколян, тем более что за второй дверью только сейчас послышался какой-то скрип – по всей видимости, отпирались запоры.

– Ну хорошо, до свидания, – и в самом деле поспешил распрощаться со старухой Максимов и торопливо повернулся к другой двери.

Та неспешно отворилась, и в образовавшуюся щель начала было показываться чья-то яркая шевелюра, но тут что-то сработало в голове Мачколяна, и он, резко навалившись за открываемую дверь, буквально ввалился в квартиру, затолкал в нее совершенно ничего не понимающего мужика с красным платком на голове, завязанным на каждом из углов. Сам этот товарищ был жутко перемазан в краске и в одной руке держал тонкую кисть. На роль рыжеволосой красавицы он совсем не подходил.

– Э-э, м-м-м, – промычал за спиной Ашота Грачев. – Извините, а кто тут хозяин?

– Й-я-я, – испуганно ответил мужик и, все еще продолжая пятиться назад, едва не споткнулся о валяющийся на полу шнур и чуть не упал – его спас Мачколян, успевший уже смекнуть, что немного погорячился, а потому торопливо ухватил падающего мужика за руку и вернул его в вертикальное положение.

– А женщины у вас есть? – растерянно спросил Максимов.

Опешивший и ни черта не понимающий мужик отрицательно закачал головой и с трудом сглотнул слюну.

– Мы посмотрим, ладно? – зачем-то попросил разрешения Грачев и, торопливо пронырнув в квартиру, начал ее обследовать.

Он быстро заглянул в каждую из комнат, не пропустил и запертых шкафов, но, ничего в них не найдя, снова вернулся к порогу и, поправив на хозяине дома вспузырившуюся рубашку, проговорил:

– Ничего, мужик, бывает. Ты в следующий раз пей поменьше, такого не привидится, – и, дав сигнал остальным, стал пятиться на лестничную площадку.

Оставшийся в квартире и в самом деле слегка поддатый мужичок – ну а что за ремонт без предварительной заправки, – раскрыв рот, осел на пол и тупо уставился в стену перед собой. Дверь за непрошеными гостями закрылась сама, словно бы ничего и не происходило.

Оказавшись вновь на площадке, мужчины вопросительно переглянулись.

– Нет, не может быть, чтобы та старуха... – озвучил пришедшую всем в голову мысль Максимов.

– Похоже, что может, – сощурился Грачев. – Эта девица не промах и наверняка догадалась, кто там, за дверью. А чего проще прикинуться разваливающейся каргой и отвести от себя все подозрения разом? Теперь небось в ментовку звонит...

– Думаешь, она настолько сообразительна? – переспросил Величко, которому с самого начала голос старушки показался каким-то ненатуральным, но он не придал тогда этому особого значения.

– Да вот сейчас и проверим, – доставая из кармана складной инструмент, именуемый в народе ножичком, но, помимо этого, имеющий в своем составе много чего другого интересного, отозвался Мачколян и уверенной походкой двинулся к двери.

– М-м-м, – протянул за его спиной Максимов. – Может, лучше кто другой это сделает?

– Нет уж, я сам, – заворчал в ответ Ашот, втыкая свою фирменную отмычку в замочную скважину.

Почти в ту же минуту за дверью послышался какой-то подозрительно настораживающий шум, как будто с той стороны все время кто-то стоял и наблюдал за тем, чем они занимаются. Собака сразу залаяла, а обрадованный Максимов победно сообщил:

– Есть, попалась, лисица.

Мачколян еще раз нервно повернул отмычку, но, так и не подцепив ею нужной детали, просто с разбегу въехал в дверь плечом, и та, содрогнувшись от его удара, издала неприятно режущий уши скрип. Еще одного удара вполне было бы достаточно для того, чтобы окончательно сорвать дверь с петель и уронить на пол, но этого не произошло благодаря поспешным действиям друзей Ашота.

– Э-э, не ломай, – почти сразу осадил Мачколяна Величко и, оттолкнув слишком эмоционального и не держащего себя в руках товарища в сторону, взялся за дело сам. Он ухватился за отмычку, нащупал внутренности замка и почти тут же открыл его.

Нетерпеливый Мачколян буквально снес его своим тучным телом в сторону и первым влетел в квартиру, моментально скрывшись за поворотом в комнату. Ему не терпелось тряхануть как следует эту наглую девицу и выудить из нее всю правду, и мало кто мог ему помешать в этом намерении. Знающие же наперед все, на что способен Ашот, его товарищи, конечно же, просто не могли оставаться снаружи, а потому тоже влетели в квартиру, но с небольшим опозданием. В тот момент, когда они ворвались в зал, красный как рак Мачколян уже вцепился в лебединую шею рыжеволосой девицы и, словно бы она была тушкой только что прибитой лисы, раскачивал ею туда-сюда, озверело рыча:

– Говори, стерва, где он?

Даже если бы хотела, сказать ничего девица не могла – единственное, что ей удавалось, так это хрип, очень похожий на предсмертный. Боясь, как бы Ашот не перестарался, недооценив собственные силы, Величко кинулся спасать пусть и заблудшее, но все же божье создание. Он подлетел к Мачколяну, желая просто отрезвляющим басом рявкнуть ему что-либо прямо в ухо, но в самый последний момент, увидев его горящие безумным огнем глаза, понял, что это не даст никакого результата, а потому вынужден был просто временно вырубить своего товарища, надавив ему на сонную артерию. Тучное тело Мачколяна под умелыми руками Александра мгновенно обмякло, но Ашот так и не выпустил горла девицы и буквально вместе с ней с тяжелым грохотом рухнул на пол.

Остальные торопливо подскочили к девушке и принялись высвобождать ее из цепкой хватки Ашота. Последнему явно требовался хотя бы небольшой отдых, так как из-за всех произошедших с ним событий и почти лишенных сна ночей его психика начала давать сбой, и он уже перестал быть тем привычным добродушным толстяком, каким все его знали, – осталась одна нервозность.

Наконец девица была свободна, но от растерянности и пересохшего враз горла так и продолжала хрипеть, отталкивая от себя всех помощников сразу.

– Ну, ну, малышка, мы же тебя от неизбежной смерти спасли, а ты нас так плохо встречаешь, – попробовал было образумить ее Максимов. – Нет бы спасибо сказать, может, даже поцеловать.

– Чтоб тебя... змея поцеловала, урод! – с трудом прошипела рыжая.

– Ну вот, – отступая в сторону, вздохнул Макс, – всегда знал, что спасение душ человеческих – занятие крайне неблагодарное.

– Чего... вам от меня надо? – держась за свое покрасневшее горло, рискнула поинтересоваться девица. – Я же все сказала... тогда.

– Видимо, не все, – приземляясь на мягкое кожаное кресло, откликнулся Грачев. – Или не совсем все. И потом, судя по беспорядку в вашей квартире, – он обвел взглядом комнату, – здесь пару минут назад был мужчина. Или я не прав?

– Куда делся Кирсанов? – поставил более четко вопрос Величко.

– Я понятия не имею, – прикинулась наивной дурой девица, – о чем и о ком вы говорите. – Затем небрежно поправила вылезший из косы рыжий локон, убрав его за ухо, и осторожно покосилась на дверь. – Я наводила в квартире порядок.

– В этом платье? – усмехнулся Величко, бросая взгляд на шикарный наряд Ксении. – Не очень подходящий, на мой взгляд, халатик для уборки. Где Кирсанов, я еще раз спрашиваю?

Девица молчала, словно бы чего-то выжидая.

– Похоже, урок пятиминутной давности, – заметил Грачев, – вас ничему не научил. Или вы настолько не дорожите собственной шкурой? Ни за что не поверю, что его вы любите больше, чем себя.

– Да нет, она, видимо, любит деньги, – добавил к сказанному Максимов.

Он не особенно любил участвовать во всякого рода допросах, а потому всегда предпочитал в этих случаях выступать в роли наблюдателя, стоя где-нибудь в сторонке: на данный момент – подпирая косяк двери и вертя в руках что-то неопределенное, наверняка из разряда своих новых изобретений.

– Я ничего вам не скажу, убирайтесь, – практически прорезавшимся голосом прошипела девица. – Вон из моей квартиры! Иначе пожалеете...

– Это вы не на милицию ли вызванную намекаете? – догадался Величко и по лицу женщины сразу понял, что попал в точку. – Не хочется вас разочаровывать, но ближайший пункт милиции находится в двадцати минутах езды, а сейчас на дороге пробки. Так что к тому моменту, как они явятся, вам их помощь может уже и не понадобиться.

– Мне кажется или действительно лучше разбудить Ашота? – с намеком добавил Максимов. – У него, по-моему, лучше получается беседовать со строптивыми дамами. Они хоть совсем ничего не говорят, но, по крайней мере, и не возбухают.

– Не стоит... не запугаете, – скривила губы девица и, медленно поднявшись с пола, отступила к стене. – Мне известны все ваши планы, но вы ничего от меня не получите.

– Ой, а вот лично от вас нам ничего и не надо, – усмехнулся Величко, которого поведение девушки почему-то сильно позабавило. Девица явно заблуждалась, но пока еще была уверена, что действует правильно и что спасает жизнь человеку. – Как полагаю, не нужно и Кирсанову. Скажите честно, сколько он вам заплатил за то, чтобы вы его так рьяно прикрывали?

– Не все в этой жизни покупается, – гордо вскинув голову, парировала Ксения. – Для хороших людей ничего не жалко.

– А вы уверены, что он такой уж хороший? – ухмыльнулся Грачев. – Похоже, милая, вы совершенно не в курсе того, что вокруг вас происходит.

– Да неужели? – отозвалась та моментально. – Так просветите же меня, неразумную. – Ксения натянуто улыбнулась и продвинулась еще немного в сторону дверного проема, видимо, намереваясь в него выскочить. Впрочем, не ясно, как она в этом случае планировала миновать Макса, там стоящего. Возможно, рассчитывала на элемент неожиданности.

Александр все это видел, но пока ничего не предпринимал, давая девице возможность хоть какое-то время лелеять надежду на спасение, хотя все же отслеживал каждый ее шаг.

– Просветить? – Грачев потер подбородок. – Нет ничего проще, тем более что все можно изложить в двух словах. Твой любовник стащил у директора своего заведения приличную сумму денег и теперь желает смыться с ней. Так вполне доступно?

– Вы все врете, – громко произнесла девушка. – Он не мог и не стал бы этого делать, – она еще немного продвинулась к выходу.

– Вы все еще тешите себя надеждой от нас избавиться? – усмехнулся Величко в ответ. – Надеетесь сбежать? Зря. Лучше бы сказали все как есть и были бы совершенно свободны, чем планировать эти глупости.

Поняв, что ее намерения раскусили, девица затряслась всем телом, а затем выпалила:

– Я не собираюсь вам ничего говорить. Потому что... я ничего не знаю.

– Ну, все, мне это уже надоело, – подал свой голос от двери Максимов, и в руке его мелькнул пистолет. – Или вы говорите, или я стреляю, – предупредил он, направив оружие на девушку.

Она в ужасе вытаращила глаза и попыталась поискать защиты у остальных мужчин, но, увидев в их взглядах полную невозмутимость, с трудом сглотнула и присела на край журнального столика.