Текст книги "Охота на блондинок"

Автор книги: Михаил Серегин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 12 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]

В подъезде барыги толкались Серж с компанией.

– Салют, – стараясь придать своему взгляду уверенность взрослого мужчины, пробасил он. Остальные только кивнули головами.

Татьяна внимательно глянула на них и отметила про себя, что ребятня еще сегодня не курила.

– Что, Тонька «отравы» не выделила? – как можно равнодушнее поинтересовалась она у молодежи.

– Говорит, мало осталось. В кредит не дает, – за всех авторитетно ответил Серж. Его товарищ, сидевший на корточках, как бы в подтверждение его слов тут же сплюнул себе под ноги. Девушка просто молча посмотрела слегка заискивающим взглядом на Соколову.

– На, – Татьяна протянула сотку Сержу, недоверчиво посмотревшему на нее, – купи коробок «травки». Кумарнем. Только не говори Тоньке, что я дала деньги, – я ей должна.

– Понял, – со знающим видом ответил Серж и переадресовал купюру, полученную от Татьяны, приятелю. Тот молча поднялся и потопал наверх. Через пару минут все услышали, как дверь открылась, и еще через некоторое время – торопливые шаги вниз.

* * *

– Ну, ладно, счастливо! Много не кумарьте, – напутствовала Соколова молодых наркоманов, покидая беседку заброшенного детского сада неподалеку, где недавно раскурила пару «косяков» с ребятами. Те по достоинству оценили ее шутку и хмыкнули в ответ. Курили они столько, сколько перепадало. Редко случалось, что денег у них хватало на то, чтобы купить наркотик самим. В основном они получали за то, что «паслись на месте», показывая более состоятельным клиентам путь к дверям наркоторговки. Или же пользовались угощением знакомых, у которых удавалось выпросить на раз пустить по кругу.

Татьяна тоже не просто так приехала сегодня сюда. Во-первых, купив себе более легкий наркотик, она на время перебила желание уколоться, во-вторых, она тогда, в автобусе, подумала: а может быть, Сержу известно про татар?

Так оно и оказалось. После недолгих расспросов паренек деловито просветил ее, что есть такая группа. Но серьезной наркотой они не торгуют. «Травкой», «колесами». Ну, если очень попросить, маковую соломку достать могут. Но чтоб «герыч»?! Нет, такого он не слышал.

– Есть еще в Волжском районе точка. Тоже, говорят, татары торгуют. А может, цыгане, – глубокомысленно изрек Серж, будучи уже изрядно под кайфом. Взгляд его блуждал по сторонам, не останавливаясь надолго ни на чем определенном.

– Ты знаешь, как и к кому подойти? – продолжала допытываться Татьяна.

– Знаю только, что рядом с базаром крутятся, – отвел глаза в сторону паренек. То ли он действительно не знал, то ли не хотел говорить по какой-то причине. За малочисленность полученных сведений Серж получил отказ на просьбу поделиться с ними остатками «травы» – Татьяна расточительностью не отличалась.

Оставшихся денег Соколовой хватило на телефонный жетон. Еще осталась мелочь, чтобы доехать на маршрутке до дома. На точку уже придется тащиться пешком, если только не удастся сразу кого-нибудь подцепить.

Трубку поднял молодой капитан.

– А, здравствуйте, чем можете порадовать?

В отличие от своего оперуполномоченного он выбрал сдержанно-официальный тон.

– Да пока, собственно, ничем. Вы «Ночную фею» посещали?

– Вчера я пытался, но по тому телефону никто не отвечает. Сегодня ими Анатолий Андреевич занимается.

Анатолий Андреевич у молодого работника был, по всей видимости, в большом почете и неоспоримом авторитете.

– Игорь?.. Игорь?.. – Татьяна не могла вспомнить отчество следователя.

– ...Леонидович, – догадавшись, чего от него хотят, подсказал тот. Женщина почти физически ощутила, как у молодого человека наливаются от легкого смущения румянцем щечки. Вряд ли его часто называли по отчеству.

– Я хотела спросить вас...

– Да-да!

– При осмотре у убитой не было обнаружено железнодорожного билета?

– А он должен был быть?

– Судя по всему – да. Соседи показали, что она вроде как совсем недавно в вояж отправлялась.

– Куда?

«Наивный молодой человек!»

– Игорь Леонидович, простите, но этого ни они, ни я тем более не знаю. Единственная надежда была на билет.

Про Левана Танька решила пока не говорить. Не то чтобы она очень испугалась грузина, хотя ссориться с кавказцами ей вовсе не хотелось. Просто в ее кругу не принято без нужды и веских оснований откровенничать с милицией. Репутацию это может подпортить. Да и, если последствия окажутся для кого-то серьезными, не только репутацию. Здоровьем или красотой за такие откровения тоже вполне поплатиться можно, кислотой в лицо получить или бритвой по щекам! И тогда – все! Даже если глаза целы останутся и шрамы зарастут, все равно думай, как дальше на хлеб себе зарабатывать...

– Больше ничего не узнали?

– Нет, – и следом тяжелый вздох. – А Анатолий Андреевич когда обещал быть?

– Ближе к вечеру.

«Куда уж ближе! Еще бы поспать не мешало!»

– Я вам утром перезвоню. – Татьяна положила трубку и отправилась домой.

* * *

Около дома в первой осенней желто-красной листве затеяли веселую возню сопливые ребятишки. Мамаши и бабушки благодушно наблюдали за своими чадами, иногда порывисто бросаясь к малышу, дабы уберечь его от какого-нибудь курьеза.

Татьяна торопливо прошла мимо, кивнув головой соседкам. Те ее поприветствовали таким же образом и опять вернулись к своим разговорам. Белокурая женщина не шибко интересовала их. Мужиков она к себе не водила, скандалов с ее участием в подъезде не происходило, с соседями была вежлива. Посему местные пинкертонши в возрасте за шестьдесят, знавшие про жителей дома все и вся, лишь провожали Татьяну слегка подозрительным взглядом, но языками на ее счет больно-то не чесали.

Вот и сейчас, кивнув ей в ответ, бабульки вернулись к главному событию последних дней, а именно: к сообщению вечно пьяного сантехника Тихоныча, обещавшего, что тепла до начала зимы не дадут! Сказано это было зло и уверенно. Смутило подъездных кумушек, что ответственный за тепловой узел дома работник на сей раз был почти трезвым, на удивление чисто одет и даже выбрит. Однако на дальнейшие вопросы престарелого женского сословия отвечать отказался, лишь обложив кого-то в третьем лице по матушке и погрозив в неизвестную даль кулаком.

К кому относились проклятия Тихоныча, понять было сложно, поскольку сразу же после выданной в небо тирады он спустился к себе в слесарку и закрылся на засов.

Час с небольшим бабульки боролись с любопытством, дожидаясь, пока слесарь вновь появится на свет божий. Затем, не выдержав искушения, решили заслать к нему парламентера. Долго совещались, кому же поручить столь ответственную миссию, и решили отправить глуховатого Степана Сергеевича, поскольку тот был соседом вышеупомянутого Тихоныча и иногда с ним на пару причащался горькой.

К их радости, Степан Сергеевич оказался дома и, заслышав о предстоящей беде, сам заинтересовался грядущим катаклизмом. Совершенно не ломаясь, тотчас засеменил в подвал...

Одно подвело! К тому времени Тихоныч уже достал заначку и успел ее опустошить. Когда в дверь его бендежки робко застучал засланный пенсионер, возмутитель общественного спокойствия преспокойно дрых и не думал никому открывать.

А через полчаса мимо старушек, опустив глаза, прошли две небритые угрюмые личности неопределенного возраста с пакетом. В пакете что-то подозрительно позвякивало. Они-то до Тихоныча достучаться сумели...

Конечно, Татьяна всего этого не знала. Отопительный сезон пока ее не тревожил. Насущные заботы были куда важней.

Женщина открыла дверь и, скинув туфли, с удовольствием переобулась в домашние тапочки.

Обнаружив, что время незаметно подкралось почти к шести вечера, Татьяна устало вздохнула.

Она без особого энтузиазма открыла холодильник, полагая, что он пуст, и была приятно удивлена, когда обнаружила там ветчину, сыр, какие-то банки. Чуть наморщив лоб, она вспомнила, что все это купила ее новоявленная молодая подруга по имени Света перед тем, как женщины поднялись к Соколовой в квартиру.

«Вот она „капусту“ рубит!» – с невольной завистью подумала Кадетка, вспомнив, как та с легкостью отстегивала продавцам купюры.

«А Леван тоже о какой-то Свете говорил!» – неожиданно прошмыгнуло в голове. Но тренированная когда-то память тут же выдала поправку: «Ерунда, та была блондинка!»

Татьяна на время выкинула из головы все не относящееся к еде. Только насытившись, женщина блаженно потянулась и достала из пачки сигарету.

Затянувшись, она с невольной иронией вспомнила молодого капитана Варенцова. Ее Сергей был тогда старше...

Прошлое с небывалой силой нахлынуло на нее. Листья пестрой палитрой так же с тихим шелестом стелились под ноги. Да... стояла середина октября. Она не спеша шла с занятий. Последняя лекция была по высшей математике. Татьяна Соколова сапожком поддела красно-желто-зеленый кленовый листок, такой большой и необыкновенно красивый.

Первый курс романо-германского отделения филфака Тарасовского государственного университета...

Листок, маятником качаясь в воздухе, плавно опустился к своим собратьям, ранее укрывшим разноцветным пестрым ковром дорожку аллеи.

– Девушка, извините за беспокойство...

Татьяна оторвалась от своих думок и с некоторым удивлением обнаружила рядом с собой привлекательного молодого человека в зеленой модной куртке.

«Стрижка короткая, значит, офицер или курсант!» – сразу отметила она про себя. В то время у молодежи короткие стрижки были не в почете.

– Слушаю вас, – чуть вызывающе вздернув прелестный носик, улыбнулась она нарушителю своего одиночества.

Молодой человек очаровательно засмущался и вдруг решительно выдал:

– Просто... просто наблюдал за вами и решил попробовать познакомиться.

Его серые глаза пытливо смотрели на девушку, ожидая приговора.

– Таня, – немного помедлив, представилась Соколова. Парень ей понравился.

Татьяна никогда не ощущала нехватки мужского внимания.

Сокурсницы и подруги завидовали ее редкой красоте. Молодые люди увивались около нее. Она легко общалась со всеми, но того, единственного, среди многочисленных вздыхателей пока не было. Да она и не торопила время. Половина ее одноклассниц уже успела выскочить замуж, вторая половина страстно мечтала об этом. Татьяна Соколова, с золотой медалью окончившая школу, легко поступила в университет. Мысли о ближайшем замужестве как-то надолго не задерживались у нее в голове, там прочно угнездились по-хорошему тщеславные мысли о блестящей карьере, о том, что она, Татьяна Соколова, станет переводчицей при посольстве, будет сопровождать личностей, которые оставят в истории свои имена. Может, и ей отыщется скромное местечко.

С Сергеем к ней пришла первая настоящая серьезная любовь.

Он оказался офицером МВД. Правда, она так и не поняла из его объяснений, в каком управлении он работает и чем непосредственно занимается. Сергей не отказывался отвечать на этот вопрос, не путался, не говорил туманными фразами, но... она все равно ничего не поняла, а повторно расспрашивать не стала: неудобно. Еще подумает, что она дурочка какая-нибудь.

Пролетела осень, зима. Наступила весна. В мае Сергей сделал Тане предложение. Пожениться они решили осенью.

Летом того года она первый раз встретилась с начальником своего суженого.

Они гуляли по набережной, и встреча произошла как бы случайно. Тогда Танька в это поверила, слова Сергея не вызвали у нее и тени сомнения.

Лишь позже, вспоминая этот эпизод из своего прошлого, Соколова усмехалась, думая о том, как она могла быть такой наивной. В том ведомстве, в котором она позже имела счастье работать, случайно вообще никакие встречи не происходили. Случайности там не уважали и не признавали как таковые...

Татьяна вернулась из далекой студенческой юности.

Она подумала, что у нее осталось еще немного «травки». «Зарядив» папиросу, она не спеша засмолила «косяк». Спать не хотелось вовсе. Татьяна вновь предалась воспоминаниям...

– Хомяков Эдуард Максимович, – представился ей мужчина, поздоровавшийся за руку с разом подтянувшимся Сергеем.

Они гуляли по набережной, а Эдуард Максимович шел им навстречу.

– Вот не думал вас тут встретить, Сергей, – удивился он. – А это, я полагаю, ваша невеста?

– Татьяна Соколова, – представил девушку молодой человек.

– Ваш будущий супруг говорил вам, где он работает? – неожиданно поинтересовался Хомяков у исподтишка разглядывающей его девушки.

– Да, в общем-то, говорил, – ответила Соколова.

– Ну и где? – немного иронично осведомился у нее Эдуард Максимович.

Девушка смутилась. Дать четкий ответ при всем желании она не могла. Мужчина сразу заметил это.

– Ну что же вы, Сергей, до сих пор не просветили невесту? – слегка пожурил он жениха Татьяны. Тот замялся и ничего не ответил.

– Понимаю, что сразу нельзя было, – продолжал Хомяков, – но теперь-то пора.

Получалось так, что он задерживал молодых людей. Нисколько не смущаясь этим обстоятельством, мужчина в темно-сером костюме продолжал спокойно разглядывать обоих.

– Вот что, ребятки, если вы, конечно, не против, давайте я вас приглашу в кафе. Там обо всем спокойно и поговорим...

Тогда-то Татьяну и просветили, что ее суженый работает в Комитете госбезопасности. Узнав, девушка стала гордиться своим женихом еще больше. И начальник его, майор Хомяков, очень ей понравился. Знала бы Татьяна тогда, чем обернется для нее это знакомство, бежала бы из кафе без оглядки!

В тот раз особенно долгого разговора не было. Майор лишь выспросил у Соколовой, где она учится, кем мечтает стать. Пошутили, посмеялись, и мужчина в темно-сером костюме откланялся, посетовав на занятость.

При следующей встрече, состоявшейся тоже как бы случайно, Эдуард Максимович поинтересовался у девушки, не хотела бы она стать, скажем так, секретным агентом их организации? Господи! Тогда она была только рада такому предложению! Что лучше – быть всегда рядом с любимым человеком и душой и телом!

Так Татьяна попала в славные ряды чекистов. Теперь попутно с учебой в университете ей приходилось посещать занятия в спецшколе.

Месяцы счастливой идиллии пролетели незаметно и оборвались самым неожиданным образом: командировкой Сергея Волкова за границу, в Афганистан. Тогда как раз начали выводить советские войска. Старший лейтенант Волков отбыл туда на полгода. Свадьбу решили отложить до возвращения. Но вернуться ему не пришлось...

Как и что там произошло, ни тогда, ни позднее Татьяне объяснить не смог никто. Да и вряд ли кто хотел. Она поняла только то, что небольшая группа БТРов и несколько штабных машин, в одной из которых и ехал ее Сережа, отбились от общей колонны. То ли отстали, то ли ждали кого-то – теперь уже было не разобрать.

В общем, когда прилетели «вертушки», воевать уже было не с кем. И спасать тоже было некого.

Жизнь для Татьяны остановилась.

Она что-то делала, ходила, ела, спала, но все это происходило как будто не с ней. Она помнила, как заходил к ней домой Хомяков. Говорил, что нужно собраться, найти в себе силы пережить горе, что жизнь не закончилась, – в общем, все то, что и положено говорить в подобных случаях.

Она молча соглашалась с ним, кивала головой, но... внутри ее что-то сломалось, и никакие слова не могли вернуть ту Таньку – веселую, жизнерадостную, уверенную в себе. Родители молча вздыхали и с болью следили за ней. Татьяна замкнулась в себе.

Время – лучший лекарь. Только до конца Татьяну оно не вылечило.

Через два месяца после смерти Волкова в университете к ней подошел высокий молодой человек в штатском и передал привет от Эдуарда Максимовича с просьбой зайти.

Она согласилась. Беседа свелась в конечном итоге к тому, о чем она догадывалась заранее. Хомяков предлагал ей продолжить обучение и в дальнейшем работать в его отделе. Татьяна, подумав, согласилась. Тогда ей казалось, что делает она это ради памяти Сережи – он бы этого хотел.

Постепенно Татьяна начала понимать, в какую жесткую структуру она попала. Ей пришлось во многом ломать себя, свой характер. Одновременно с этим шла переоценка ценностей, взглядов на жизнь.

Из вчерашней студентки, для которой потеря домашнего котенка была самой большой трагедией в жизни, она постепенно превращалась в довольно жесткую особу. Она поняла, что за место под солнцем нужно бороться, что ничего в этом мире не дается даром.

Сначала круг ее обязанностей ограничивался сопровождением под видом гида или переводчицы определенных лиц. Татьяна наблюдала за ними, засекала, с кем ее подопечный вступает в контакт, чем интересуются. Дальше – больше...

Кадетка выплыла из своих воспоминаний. К действительности ее вернул звонок в дверь, прозвучавший резкой трелью.

«Кого принесла нелегкая?» – раздраженно подумала Соколова, поднимаясь. Оказалось, заглянула соседка попросить соли.

Татьяна взглянула на часы. Они показывали почти восемь вечера. Вздохнув, женщина все же решила прилечь на часок. Кто знает, какая предстоит ночь?

* * *

На своем пятачке Татьяне неожиданно пришла в голову мысль, которая почему-то не появилась раньше. А что, если убийца просто не успел ограбить свою жертву? Место-то проходное! Шлепнул деваху, только за сумку – а по тропинке кто-то топает?

«Нет, не состыковывается! Он первым делом схватил бы сумку жертвы! – Татьяна тут же сама отвергла этот вариант. – И второе: слишком уж точно был нанесен удар!»

Соколова попыталась мысленно прокрутить в голове всю сцену.

«Вот он догоняет спокойно идущую девушку, хватает за руку, разворачивает к себе и – раз!.. нет, опять не то! Зачем в таком случае ему было вообще убивать ее? Вырвал сумку – и деру!»

Татьяна краем глаза уловила тормозящую машину.

– Работаешь?..

Через час она вновь вернулась к своим мыслям.

«Что она вообще делала в том районе? Если с поезда – тогда почему через вокзал не пошла, а поперлась через пути?.. Клиент! – вдруг новая идея искрой промелькнула в голове. – Точно! Клиент! Как же я сразу не подумала об этом!»

От охватившего внезапно возбуждения Татьяна даже принялась слегка пританцовывать на месте. Мысли бешено закрутились в голове.

«Допустим, ее привозят, водитель проверяет квартиру – все нормально, клиент один, никакого орангутанга в шкафу не спрятал. Получает деньги, оставляет Марину. Ну а дальше... дальше вдруг оказывается, что он какой-нибудь извращенец, садист, например. Девушке удалось обмануть его и убежать. Поняв, что его провели, он хватает ножик – и за ней! Черт возьми! Вполне могло быть такое! Поэтому убийца и не взял ничего!»

Татьяна настолько увлеклась последней мыслью, что не заметила, как подкатил ее сутенер. Двойной сигнал заставил ее обернуться.

Марк собственной персоной!

– Спишь на боевом посту? – Слащавая ехидная улыбка и очки, как всегда, на месте.

«Интересно, а к зиме он их снимет?»

– Задумалась, – коротко ответила женщина, дефилируя к машине.

– Что подкинешь?

Татьяна отдала ему пятисотенную купюру.

– Нормалек. С тебя – пока все. Да! Поосторожней будь. Говорят, маньяк объявился. Двух девок уже грохнул. Одну – около вокзала, вторую – в центре. Обе – блондинки, – интимным тоном, слегка паясничая, добавил он. – Так что гляди в оба! Ты у нас тоже беленькая.

«Двух! Уже двух!»

– Марк, расскажи, страсть как интересно, – стараясь говорить спокойно, поинтересовалась Танька.

– Потом как-нибудь, – отмахнулся от нее Марк. Немного подумав, серьезно предложил: – Хочешь, я к тебе Ленку Пылесоса направлю? Чтоб не очень боязно было?

– Мне не боязно, – фыркнула Соколова, – если только ее опекать. Так она за вечер меня заговорит вусмерть! Хотя... – Татьяне пришла на ум одна мыслишка, – направь.

– Сейчас, – пообещал Марк.

Машина рванула с места и, сделав крутой вираж, понеслась к перекрестку, на котором стояла Ленка.

Вскоре молодая коллега присоединилась к Татьяне.

– Ой! Тань, ты представляешь, кошмар какой!.. – вытаращив глаза, затарахтела та с ходу.

Когда-то Соколову обучали искусству вытягивать нужное из собеседника. Пылесос в этом отношении была просто находкой. Вскоре девушка говорила именно на ту тему, которая интересовала Соколову.

Оказалось, Ленка знала вторую убитую.

– Мы раньше вместе с ней работали в «Ночной фее»! – объявила девушка, пританцовывая на месте и не сводя взгляда с Татьяны. – Пока я не располнела, ну, ты знаешь после чего...

– Ты в «Ночной фее» работала? – вновь направила ее словесный поток в нужное русло Татьяна.

– Да, представь себе!.. – Елена набрала в легкие побольше воздуха, собираясь разразиться длиннющей тирадой, но Татьяна вновь успела завладеть инициативой.

– Ты Марину случайно оттуда не знала? Беленькая такая, симпатичная. – Кадетка с нетерпением ждала ответа на свой вопрос.

– Марину... Марину, – задумалась та, – не-а, не знала! Я ведь больше года назад покинула это заведение. Я располнела...

– Леночка! Расскажи мне, пожалуйста, про эту «Ночную фею»! – Татьяна упорно не давала говорушке сбиться с нужного ей курса.

– «Ночная фея», «Ночная фея»! – томно закатив глаза, пропела Ленка, качнув бедрами. – Шарага, как и другие, – вдруг вздохнув, объявила она. – Только Мандарин за нашей сестрой строго следит. Если что, сразу: «До свидания!»

– А я слышала, что у него вполне вольные порядки, – закинула удочку с другой стороны Соколова, – в смысле покурить там, ширнуться...

– А! Это – пожалуйста, только не в рабочее время. Или с клиентами, если они не против, тоже можно. Только чтобы крыша не поехала. Я в другом смысле имела в виду, – торопливо переключилась Ленка, видно, опасаясь, что Татьяна опять ее перебьет, – я в смысле внешних данных или если там девушка «бычиться» начнет, с клиентами дурковать. Я вот, например...

Кадетке было наплевать на то, что приключилось год назад с болтушкой, но она решила ее пока не перебивать и дать высказаться. Минут пятнадцать она слушала душещипательную историю из жизни Ленки Пылесоса. Как та чуть не вышла замуж, как забеременела, как парень ее бросил и уехал в другой город с ее подругой, а ей пришлось сделать аборт.

Наконец красноречие иссякло, и Ленка Пылесос заткнулась, дабы перевести дух.

– А что Мандарин за человек? – лениво поинтересовалась Татьяна.

– Да так – ни рыба ни мясо, – немного поразмышляв, ответила Ленка, – вялый все время какой-то.

– Девочками своими пользуется?

– Не-а, – категорично замотала головой толстушка, – этого у него нет. Связи у него крутые, – помолчав, добавила она, – дружки, знакомые постоянно названивают ему. Но бесплатно никому своих девчонок он не дает. Аккуратный.

Пока они разговаривали, к ним подрулила машина – темный джип. Музыка негромко выплескивалась из салона через приспущенное стекло дверцы. Когда машина поравнялась с проститутками, стекло опустилось до конца, и в образовавшемся проеме появилась бесшабашная ухмыляющаяся физиономия. Старше чем на тридцать лет молодой человек не тянул.

– Привет, красотки, – деловито поприветствовал он проституток, – работаете?

– Как швейная машинка «Зингер», – довольно хихикнув, ответила Ленка Пылесос за обеих.

– Ну, тогда полезайте в тачку, – парняга подмигнул Татьяне и усмехнулся, – поедем на дачку веселиться.

– На какую дачку? – подходя к машине, поинтересовалась Соколова.

Тот, что разговаривал с ними, заметил, что она слегка насторожилась, и весело рассмеялся:

– Не бойтесь, девки, мы не маньяки. Если хотите, мы вам сразу отвалим «капусту». По «штуке» за ночь устроит?

– Вполне, – опять влезла Ленка, жадно поглядывая на появившиеся в руках у парня две тысячные купюры.

– Только мы изобретательных дам любим, – подал голос второй, сидевший за рулем.

– Насчет этого – полный порядок, – заверила его все та же вездесущая Ленка, забираясь на заднее сиденье шикарной машины.

Машина помчалась к следующему светофору. В салоне тихо звучали чистые, живые аккорды музыки. Оба мужчины молчали, словно позабыли о проститутках. Женщины постепенно сами завели ничего не значащий разговор. Вернее сказать, говорила в основном Ленка Пылесос, Татьяна лишь иногда поддакивала ей, рассеянно пропуская мимо ушей никчемную болтовню.

Импортный внедорожник мощно бежал в сторону Соколовогорского КПП. Миновав его, темная машина двинулась к дачному поселку. Сбежав по крутому спуску в сторону Волги, авто свернуло налево и, проехав метров сто, остановилось около двухэтажного коттеджа.

«Зачем мы с Пылесосом им понадобились?» – задала себе закономерный вопрос Кадетка. Ребятки и близко не были похожи на их обычных клиентов – уровень не тот. Эти мальчики, что привезли их сюда, если и пользовались услугами женщин их профессии, то скорее такими, как работницы «Ночной феи».

Между тем тот, что разговаривал с ними на перекрестке, остался в машине, а водитель молча покинул нутро фешенебельного монстра и открыл ворота.

Окна строения, обозвать которое дачей не поворачивался язык, были темны.

«Значит, нас будет только четверо – по паре», – сразу профессионально деловито отметила про себя Татьяна и покосилась на спутницу. Ленку, при всей ее болтливости, дурочкой назвать было нельзя. Она молча разглядывала коттедж и думала, по всей видимости, о том же, о чем и Татьяна.

– Что, где-то мент родился? – неожиданно напомнила о себе обществу Ленка. – Чего молчим все, как на похоронах?

Водитель что-то хмыкнул себе под нос и поспешил щелкнуть выключателем. Изящный плафон наполнился светом, и темнота отступила прочь с просторного двора. Его спутник по-хозяйски открыл ключом входную дверь и жестом пригласил всех в помещение.

– Ребята! Может, пора познакомиться? – Татьяна добавила игривости в голос. – Как кого величать?

– Откликаюсь на имя Павел, – ухмыльнулся тот, что первым заговорил с женщинами.

– Миша, – отозвался его приятель.

Девушки отрекомендовались в свою очередь.

– Пойдем на второй этаж, – почти сразу предложил Татьяне Павел, – не будем мешать людям, – кивнул он в сторону своего приятеля и второй проститутки.

Татьяна подчинилась желанию клиента.

В комнате, куда привел ее молодой человек, стояла широченная кровать. Соколова без лишних вопросов принялась раздеваться, но клиент не спешил. С немым вопросом в глазах женщина посмотрела на него.

– Сначала поговорим, – уголки губ дрогнули в едва заметной улыбке.

Он устроился в кресле, не без удовольствия разглядывая ее ладную фигурку.

Татьяна пристроилась на кровати. Женщина сразу догадалась о теме предстоящей беседы.

– О чем разговаривать будем? – все же на всякий случай спросила она.

– Тебя в ментуру подтягивали? – перестав улыбаться, перешел к делу Павел.

«Понятно! За дело взялись „братки“, – пронеслась сразу же в голове мысль, – и, судя по тому, на какой тачке разъезжает спрашивающий, – не пехота!»

– Да, вызывали, – подтвердила Кадетка. Она понимала, что врать в данном случае глупо. Павел, скорее всего, на сто процентов осведомлен. Наверняка у них есть свой человек в милиции.

– На ментов пашешь? – В голосе молодого человека появилась тень угрозы.

– Я труп нашла, – отозвалась Татьяна, – за тем и вызывали.

– Труп? – изобразил удивление Павел. – Ну-ка расскажи!

Татьяна пересказала всю историю, опустив последнюю беседу в кабинете следователя Варенцова с оперуполномоченным.

– Так, – задумался Павел и на некоторое время ушел в свои мысли, совершенно позабыв о проститутке. – А что менты думают? – неожиданно спросил он Кадетку.

– Не знаю, – изобразив удивление на своем прелестном личике, отозвалась та, – они мне не докладывали. Кажется, думают, что маньяк какой-то новый объявился. Типа Чикатило.

– Маньяк... – усмехнулся он своим мыслям. – Чудесный просто маньяк, – не совсем ясно выразился он и вновь предался размышлениям. – Ты вот что, – наконец опять обратился он к женщине, сосредоточив все свое внимание на ней, – тебя еще вызовут обязательно. Секи каждое слово! Поняла?!

Павел дождался ее утвердительного кивка и только потом расслабленно откинулся в кресле.

– Кстати, ты ведь в прошлом тоже, кажется, имела отношение к ментам? – как бы безразличным тоном поинтересовался он.

– Никогда у меня ничего с ментами общего не было, – покачала головой женщина.

– Ну, не с ментами, с чекистами, – досадливо поморщившись, махнул рукой молодой человек. – Ты-то что о произошедшем думаешь? Почему девку пришили?

– Я тоже думаю, что маньяк. Скорее всего, клиент оказался каким-нибудь садюгой. Марина сдернула от него по-тихому, а тот – за ней. Догнал, ну и...

– Так, – утвердительно кивнул головой Павел, – я тоже примерно так думаю.

– А вас почему это интересует? – задала вопрос Татьяна, хотя ответ знала наверняка.

– Можешь на «ты», – вновь усмехнулся молодой человек.

Некоторое время он молча разглядывал сидящую перед ним обнаженную женщину, словно размышляя, можно ли ей доверять. Потом, видимо, все же решившись, пробурчал:

– Да есть мне дело до этого. Вторую девку из «Ночной феи» убивают, а мы... скажем так, сотрудничаем с Мандарином.

Татьяна прекрасно поняла, какое сотрудничество Павел имел в виду. Она нисколько не удивилась, что к расследованию подключились бандиты: финансовые убытки огорчают всех одинаково. А гибель двух проституток не могла не сказаться на работе «фирмы».

Неожиданно запиликал сотовый. Павел не торопясь расстегнул барсетку и достал аппарат.

– Что?! – вытаращив глаза, заорал он.

Дальше он слушал молча, лишь дико вращая глазами. Заметно было, что разговор его напрягает.

– Так, – наконец произнес он, одновременно немного расслабясь. Он заговорщицки подмигнул Татьяне: – Ну, вот и все. Хапнули маньяка.

– Неужели? – невольно удивилась та. – Кто? Ваши?

– Нет, – довольно лыбясь, ответил молодой человек, – твои знакомые.

– Какие мои знакомые? – Татьяна сделала вид, что не поняла его, и слегка откинулась назад, призывно улыбаясь.

– Теперь уже не важно, – ушел от ответа Павел и деловито скинул пиджак.

С первого этажа доносились звуки, свидетельствующие о том, что вторая пара на разговоры время не теряла.

Молодой человек обнажил мускулистый торс, бережно повесив белоснежную рубашку на спинку кресла. Взялся за ремень брюк и на секунду приостановился, прислушиваясь к новой волне сладострастных стонов, накативших снизу. Он ухмыльнулся и кивнул головой в сторону двери, подмигнув при этом Татьяне. Та правильно истолковала его жест и, проворно поднявшись, покачивая бедрами, подошла к клиенту. Рука проститутки потянулась к ремню его брюк...

Когда мужчина полностью насладился ею, он закурил сигарету и молча уставился в потолок.

– Все о тех девчонках думаешь? – рискнула спросить его Кадетка, выписывая пальчиком на волосатой груди замысловатые фигуры.

– О них, будь они неладны, – подтвердил Павел, стряхивая пепел прямо на пол.

– Расскажи мне, как убили вторую, – неожиданно для себя попросила Татьяна молодого человека.

– Тебе зачем? – несколько подозрительно поинтересовался Павел.

– Чисто женское любопытство и ничего больше, – успокоила его Татьяна. Рука ее скользнула ниже, пальчик нежно погладил опавший после долгих любовных упражнений член. – Просто есть кое-какие мыслишки. Если интересно, поделюсь с тобой.