Текст книги "Лестница страха"

Автор книги: Михаил Ежов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 16 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]

– Ни в коем случае! – воскликнул отец Андрей.

– Уверены?

– Абсолютно!

– А если бы убийца признался ему в своих преступлениях? И сказал, что будет еще убивать?

– Все равно нет.

– Даже чтобы предотвратить чью-то смерть?

– Да, даже так! – Священник насупился.

– Ясно.

– А что насчет кислоты? – поинтересовался Казимов.

– Что? – не понял Смирнов.

– Почему преступник использует соляную кислоту? Наверняка ведь и в этот раз без нее не обошлось.

– Убийца заливает во внутренности жертв соляную кислоту, – пояснил Смирнов отцу Андрею. – Есть у вас мысли по поводу того, почему он предпочитает именно ее? Улавливаете какой-нибудь религиозный смысл?

– Первое, что приходит в голову, – пробормотал священник, – легенда о Лоте. Но не уверен, что это подходит.

– Выкладывайте, святой отец. Нам может пригодиться все что угодно.

– Когда библейский персонаж по имени Лот уходил со своей семьей из Содома, Бог наказал им не оглядываться и не наблюдать за разрушением сего грешного города. Жена же Лота ослушалась и обернулась.

– И что? – нетерпеливо спросил Смирнов.

– Она превратилась в соляной столб, – объяснил Казимов.

– Верно. – Отец Андрей кивнул. – Он до сих пор стоит на берегу Мертвого моря.

– Какое эта легенда может иметь отношение к убийствам? – удивился Смирнов. – Почему именно жена Лота превратилась в столб? Что она сделала не так?

– Да, за что Бог ее наказал? – добавил Казимов. – За любопытство?

– Нет, скорее всего, – возразил священник. – Есть версия, что жена Лота пыталась предать ангелов.

– Каким образом?

– Когда ангелы пришли в дом Лота под видом странников, она стала обходить соседей со словами: «Одолжите соли – у нас гости». Некоторые толкователи полагают, что на самом деле она хотела науськать содомлян на странников.

– То есть совершила грех, связанный с говорением, если можно так выразиться? – уточнил Смирнов.

– В принципе да, – согласился отец Андрей. – В Библии говорится, что предательство – самый страшный грех.

– Из-за Иуды? – спросил Казимов.

– Да, конечно.

– Но легенда о Лоте из Ветхого Завета, а не из Нового.

– Тем не менее жена Лота превратилась в столб.

– Больше ничего насчет соли в голову не приходит? – вмешался Смирнов.

– В Библии довольно много упоминаний о соли. Это и средство очищения, и символ бесплодия. Еще Бог назвал христиан солью земли, потому что без них жизнь была бы пресной. Кроме того, в Ветхом Завете соль предписывается использовать во время жертвоприношений.

Полицейские переглянулись.

– На первый взгляд нам могут подойти только значения очищения и жертвоприношения, – сказал Казимов.

– Если в теле отца Севастьяна найдут кислоту, то да. Если нет, то возможно и значение бесплодия.

– Ну да, другие-то жертвы были женщинами, – согласился Казимов.

– Больше ничем не могу вам помочь? – спросил священник.

– Вроде нет, – отозвался Смирнов. – Но если что…

– Я буду здесь, – кивнул отец Андрей. – Обращайтесь в любое время.

– Спасибо. Будем работать.

Снаружи послышались голоса.

– А вот и наши, – объявил, выглянув, Казимов. – Бригада приехала.

Отец Андрей перекрестился.

– Слава Богу! – почему-то сказал он.

Глава 5

Смирнов крутил в руке карандаш, а Казимов разминал сигарету. Они оставили бригаду в церкви, а сами вернулись в отдел: следователю позвонил Дымин и сказал, что завезет веревки и аудиозаписи допроса детей убитых женщин. Их сделал судебный психолог, присутствовавший при беседе.

– Что ты обо всем этом думаешь? – проговорил Казимов, доставая зажигалку.

– Понятия не имею, – отозвался Смирнов. Он отложил карандаш и уставился на сигарету дознавателя.

– Хочешь? – предложил тот, заметив его взгляд.

– Нет, я бросил.

Казимов прикурил и затянулся.

– Думаешь, эти записи нам помогут?

– Нет, едва ли.

– Я тоже так думаю. Дети не знают, кто убийца, они стали жертвами мистификации.

– Довольно наивной, надо сказать, – заметил Смирнов.

– Почему?

– Кто, кроме ребенка, поверит в сверхъестественного мстителя?

Казимов пожал плечами и выпустил струйку сизого дыма.

В этот момент в дверь постучали, и, не дожидаясь ответа, в кабинет вошел Дымин. В руках у него было два пакета.

– Здорово, мужики! – подмигнул он, кладя их на стол. – Вот ваше добро.

Оперативник вытащил бумажный конверт и вытряхнул из него две кассеты.

– Что это за старье? – поморщился Смирнов.

– Им еще пользуются, – ответил Дымин.

– И на чем мы это будем слушать?

– Вот на этом. – Опер достал из кармана маленький кассетный плеер.

– Где ты взял эту рухлядь? – поинтересовался Казимов, затушив сигарету в пепельнице.

– Дома. Специально заскочил.

– А где веревки? – спросил Смирнов.

– Вот. – Дымин придвинул к следователю другой пакет. – Все здесь. Будете слушать кассеты?

Казимов и Смирнов переглянулись.

– Ну давай, чего уж там, – кивнул дознаватель.

– Сейчас включу. – Опер достал из кармана наушники, размотал, вставил в плеер. Затем зарядил в него кассету. – Наслаждайтесь!

Смирнов вставил в ухо один наушник, Казимов – другой. Следователь нажал кнопку Play.

Раздалось тихое шипение, затем что-то щелкнуло. Приглушенное покашливание, шелест бумаги.

– Назови свои имя и фамилию, пожалуйста. – Голос был женский, хорошо поставленный, но слегка сипловатый, будто простуженный. Очевидно, он принадлежал либо женщине-полицейскому, проводившей допрос, либо психологу.

– Виктор Растопов.

– Мы немного поговорим, если ты не против. Я задам тебе ряд вопросов, а ты ответишь, хорошо?

– Ладно.

Голос у мальчика был испуганный, на слезе. Должно быть, его пришлось накачать успокоительными, чтобы провести эту беседу.

– Меня зовут Марина, я лейтенант полиции. – Значит, все-таки дознаватель. – Давай начнем?

– Да. Хорошо.

– Ты учишься в шестом классе?

Пауза.

– Не кивай, отвечай вслух. Иначе ответ не запишется на пленку.

– Ладно.

– Ты учишься в шестом классе?

– Да, в шестом «А».

– Хорошо учишься?

– По-разному.

– На тройки или пятерки?

– На три-четыре.

– Какой предмет тебе нравится больше всего?

– Физкультура и ОБЖ.

– У тебя есть друзья в школе?

– Нет.

– Почему?

– Не знаю.

– А во дворе?

– Нет.

– Но с кем-то ты общаешься?

– Да. С Димкой Лесиным.

– Кто это?

– Мой приятель, мы с ним вместе ходим в радиокружок. Иногда он приглашает меня в гости, а я его.

– Но ты не считаешь его своим другом?

– Скорее просто товарищем.

– Давай поговорим о твоей маме.

Пауза.

– Витя, ты готов?

– Да.

– Ты ее любил?

– Да.

– А она тебя?

– Да.

– Какие у вас были отношения?

Пауза.

– Вы ссорились?

– Да.

– Часто?

– Да.

– Почему?

– Я… не всегда слушался.

Было слышно, что мальчик подавлен и разговор дается ему с трудом.

– Ты злился на маму?

– Да.

– Расскажи, как ты узнал про Принцессу Сибари.

– Я нашел в туалете бумажку. Там было написано… что можно попросить убить того, кто тебя обижает.

– Как ты думаешь, кто подбросил в туалет эту бумажку?

– Не знаю.

– А кто убил твою маму?

– Принцесса Сибари.

– Кто она?

– Не знаю. В школе говорят, что демон.

– Демон?

– Да. Демон смерти.

– А ты тоже так думаешь?

– Наверное.

– Ты написал ей?

Пауза.

– Витя?

– Да… – еле слышный шепот.

– Ты подписался Принцессой Сибари?

– Да. Так нужно, чтобы было ясно, кому отправлено письмо.

– Ты хотел, чтобы демон убил твою маму?

Пауза.

– Витя, ты хотел, чтобы мама умерла?

– Нет. Я не думал, что это взаправду. Просто… я не знаю, зачем написал.

– Ты был зол на маму тогда? Вы поссорились?

– Да. Она запретила мне пользоваться компьютером на две недели. Из-за того, что я получил две двойки.

– Ты написал, почему хочешь, чтобы мама умерла?

– Я написал… что она… все время меня наказывает. Все запрещает. Но я не хотел, чтобы она на самом деле умерла.

Голос мальчика дрожал, чувствовалось, что он вот-вот разрыдается.

– Это твое сообщение?

Раздался шелест бумаги. Должно быть, мальчику показали распечатку его письма Принцессе Сибари.

– Нет.

– Оно написано от твоего лица.

– Это не я писал.

– Ты уверен?

– Да.

– Но в Интернете нет другого сообщения, в котором упоминалось бы о твоей маме.

Пауза.

– Витя, как ты это объяснишь?

– Не знаю. Но я это не писал.

– Когда ты отправил свое сообщение?

– Я не помню.

– Постарайся вспомнить. Это очень важно.

– Во вторник, кажется.

– Но это датировано воскресеньем.

– Я же говорю, что не писал его.

Пауза.

– Ладно, оставим это. Расскажи, что ты думаешь о Принцессе Сибари. Она правильно поступает?

– Нет.

– Почему?

– Нельзя убивать родителей.

– Но она сделала то, о чем ты просил.

– Я не думал, что так получится. Никто не верит в демонов. То есть не верил.

– А теперь?

– Теперь верят.

– Кто, твои товарищи?

– Да.

– Они пишут письма?

– Не знаю. Наверное, нет.

– А те, кто уже написал письмо про своих родителей? Что они думают?

– Они все удалили.

– А если уже поздно?

– Я не знаю.

– Они рассказали все своим родителям?

– Нет.

– Почему?

– Они боятся.

– А если их родители погибнут?

Пауза.

– Витя, ты меня слышишь?

– Да.

– Твои товарищи не боятся, что их родители могут умереть?

– Боятся. Но ничего уже не изменить. Демона нельзя остановить.

– Ты уверен, что это демон?

– Да. Человек не стал бы это делать.

– Почему?

– А зачем? Он ведь не берет денег.

– И ничего не требует вместо них?

– Что?

– Душу, например.

– Нет.

– Ты видел демона?

Пауза.

– Витя?

Молчание.

– Витя! Ты мне ответишь? Ты встречался с демоном?

– Да!

Пауза. Похоже, ответ мальчика изумил дознавателя.

– Расскажи, как это случилось.

– В тот день… когда умерла мама. Я вышел за журналом и увидел его.

– Подожди, не торопись. Когда именно это было? На перемене?

– Нет, на уроке литературы.

– Зачем ты пошел за журналом? Учитель попросил тебя его принести?

– Да.

– Куда ты пошел? В учительскую?

– Нет, у нас перед уроком литературы была математика и журнал остался там.

– На каком по счету уроке это было?

– Кажется, на третьем. Да, литература была третьей.

– Ты видел демона на этаже или на лестнице?

– На этаже.

– Он тебя поджидал?

– Не знаю. Я вышел из класса и пошел к двери на лестницу, а он появился из рекреации.

Голос ребенка задрожал, он часто прерывался и звучал все тише.

– Как он выглядел?

– Большой. Высокий. Весь в черном. Лицо… тоже черное, будто потрескавшееся.

– Сможешь его узнать, если увидишь?

– Да.

– Ты уверен, что это был не человек?

– Уверен.

– Почему? Ведь кто-то мог загримироваться?

Пауза.

– Мог, Витя?

– Наверное. Но это был демон.

– Почему ты в этом так уверен?

– Не знаю. Просто почувствовал. Он… был не совсем четкий, словно колебался в воздухе.

Пауза. Дознаватель явно обдумывала, о чем еще спросить.

– Это был мужчина или женщина? – произнесла она, наконец.

– Мужчина.

– Точно?

– Да.

– Больше ты не видел демона?

– Нет.

– Он тебе не звонил, не присылал сообщений?

– Нет.

– Если он попытается с тобой связаться, ты нам сообщишь?

– Хорошо.

– Я запишу тебе телефоны, не потеряй их, ладно?

Разговор прервался.

– Все? – уточнил Казимов, взглянув на Дымина.

– Да.

– Давай следующую.

Оперативник поменял кассету.

– Это Александра Миронова, – сказал он.

– А женщина на кассете кто? Дознаватель? – спросил Смирнов.

– Да, но вопросы подготовил психолог. Он присутствовал во время обеих бесед.

– Мальчика проверяли на наркотики?

– Да, все чисто.

– На наркотики? – непонимающе переспросил Казимов. – Зачем?

– После таких-то рассказов?! – усмехнулся Дымин.

– Ладно, включай, – махнул рукой Смирнов.

Оперативник нажал Play, и кассета закрутилась.

– Здравствуй, Саша. – Голос принадлежал той же женщине, что и на предыдущей пленке.

– Здравствуйте.

– Назови свою фамилию, пожалуйста.

– Миронова.

– Мы будем записывать наш разговор, если ты не против.

– Хорошо.

– Отвечай на все вопросы вслух, иначе твои слова не запишутся, ладно?

– Ладно.

– Ты готова?

– Да.

– Каше у тебя были отношения с мамой?

– Хорошие.

– Ты ее любила?

– Да.

– А она тебя?

– Да.

– Вы жили дружно?

– Да.

– Ссорились?

– Нет.

– Никогда?

– Нет.

– Ты послушная девочка?

– Ну да.

– Не всегда?

– Чаще всего.

– Мама тебя ругала?

– Иногда.

– Тебя это сердило?

– Нет.

– Почему?

– Она была права.

– Всегда?

– Почти всегда.

– И ты не злилась на нее?

– Нет.

– Ты знаешь о Принцессе Сибари?

– Да.

– Откуда?

– Мне рассказывали.

– Кто?

– Одноклассники.

– Ты видела листовки?

– Да.

– У тебя есть такая?

– Нет.

– Ты знаешь, что в них написано?

– Да, прочитала одну.

– Ты писала письмо Принцессе Сибари?

– Нет.

– Не просила ее убить маму?

– Нет.

– А вот это ты писала?

Послышался шелест бумаги.

– Нет, – сказала девочка после короткой паузы.

– Точно? Если ты писала, не бойся, скажи. Все равно твою маму убил преступник, а не ты.

– Я этого не писала!

– Хорошо, я тебе верю. А ты не знаешь, кто мог это написать?

– Нет.

– Ты веришь в Принцессу Сибари?

– Не знаю.

– Давай я спрошу по-другому. Саша, ты веришь, что твою маму убила Принцесса Сибари?

– Да.

– Почему?

– Говорят, она убивает всех, про кого напишут в Интернете.

– Но ты про маму не писала?

– Нет.

– Кто же это сделал?

– Я не знаю.

– Может, у мамы были враги?

– Не знаю.

– Ты ни с кем не ссорилась в последнее время? Что, если тебе так решил отомстить кто-нибудь из одноклассников?

– Я ни с кем не ссорилась.

– Ладно. Как ты думаешь, кто такая эта Принцесса?

– Говорят, что это демон.

– Кто говорит?

– Ребята.

– А ты как считаешь?

– Не знаю.

– Ты не веришь в демонов?

– Нет.

– Ты видела Принцессу Сибари?

– Нет.

– Она тебе не писала и не звонила?

– Нет.

– Если Принцесса Сибари с тобой как-нибудь свяжется, ты сообщишь нам об этом, хорошо?

– Хорошо.

– Вот телефоны, по которым ты должна позвонить.

– Спасибо.

Запись закончилась.

– Я так понимаю, ее тоже проверили на наркотики? – спросил Смирнов, вынимая из уха наушник.

– Да, – кивнул Дымин, вытаскивая кассету и убирая ее в прозрачный бокс. – И она тоже чиста.

– Ее-то зачем было проверять? – удивился Казимов. – Она демона не видела.

– На всякий случай.

– А что с остальными детьми? Кто-нибудь еще видел демона?

– Нет. А если и видел, то не признался.

– Вы верите в то, что пацан действительно встретил в коридоре демона?

– Ну, кого-то он наверняка видел, – заметил Дымин.

– Почему ты так думаешь?

– Зачем ему это придумывать? Кроме того, слышно, как он напуган.

– Надо поговорить с психологом. Как его зовут?

– Ее. Лидия Тасуева. Я взял на всякий случай номер. – Дымин порылся в кармане и извлек мятую бумажку с цифрами. – Вот.

– Завтра позвоню, – сказал Смирнов, разгладив листок. – Она должна понимать, врет пацан или нет. И вообще, какова вероятность галлюцинаций.

– У него была трепанация черепа, – сообщил Дымин. – Года четыре назад упал с горки.

– Откуда ты знаешь?

– Тасуева сказала. Она просила вас предупредить, что галлюцинации в данном случае маловероятны. Видимо, чувствовала, что вы так подумаете.

– Но возможны?

– Мне показалось, что она в это не верит.

– А в то, что пацан видел демона, значит, верит! – взорвался Смирнов.

– Шеф, я только передаю ее слова! – поднял руки Дымин. – Не казните.

– Я сам с ней завтра поговорю.

– Как хотите. Кассеты убирать?

– Положи в вещдоки.

– Есть.

– И плеер забери.

– Да уж не оставлю!

Когда Дымин ушел, Казимов достал сигарету.

– Слушай, хорош уже, а? – поморщился Смирнов. – Да и некогда, пора в клуб ехать.

Дознаватель пожал плечами и убрал сигарету.

– Что думаешь обо всем этом? – буркнул следователь, вставая.

– Гели честно, ничего. Демон… это бред! По-любому!

– Но парень его видел! – усмехнулся Смирнов.

– Не факт.

– Ладно, скептик. Пора выдвигаться.

– Да, у нас встреча с любителями бандажа. – Казимов тоже встал. – Не будем заставлять их ждать.

– Может, если повезет, и сами кого-нибудь повяжем, – проговорил Смирнов.

– Не смешно.

– А я тебе и не хохмач, знаешь ли. Веревки не забудь прихватить.

Было начало одиннадцатого, когда Смирнов и Казимов добрались до «Пленной сакуры». Перед клубом была очередь, но полицейских впустили сразу же.

Народу в «Пленной сакуре» оказалось куда больше, чем днем. Гремела музыка, вокруг сверкали софиты, крутились зеркальные шары, и прожекторы высвечивали на сцене какую-то сложную металлическую конструкцию, напоминавшую большую раму с переборками.

К полицейским подошел уже знакомый Казимову администратор:

– Могу я вам помочь?

– С чего начнем? – спросил дознаватель Смирнова.

– Давай с директором поболтаем.

– Нам для начала к Кротикову, – сказал Казимов администратору.

– Давайте за мной, – кивнул тот и начал проталкиваться сквозь толпу.

Через пять минут полицейские уже были в кабинете управляющего. Кротиков курил сигарету, стряхивая пепел в большую бронзовую пепельницу. На нем были бархатный пиджак темно-синего цвета и белая рубашка.

– Чем могу? – поинтересовался он, разглядывая Смирнова.

– Взгляните. – Следователь протянул ему пакет с веревками. – Эти узлы завязал убийца. Что скажете?

Кротиков положил сигарету на край пепельницы и повертел пакет в руках.

– Вы что-нибудь делали с этими узлами? – спросил он через минуту.

– Насколько я знаю, нет. А что?

– Они завязаны правильно. Но некрасиво.

– Что это значит?

– Их делал не мастер сибари. Любитель. Возможно даже, что он завязывал их впервые.

– С чего вы это взяли?

Кротиков слегка улыбнулся.

– Я много лет в профессии. Такие вещи замечаешь сразу.

– Остается только поверить.

– Как хотите. – Кротиков пожал плечами и вернул пакет с веревками. – Вы спросили мое мнение, я сказал.

– То есть никто из ваших артистов завязать эти узлы не мог? – скептически поинтересовался Смирнов.

– Разве что у него были сломаны руки, – спокойно ответил Кротиков.

– Мы бы хотели побеседовать с несколькими вашими работниками, – вмешался в разговор Казимов.

– С кем именно?

– С Давидом Горельцом, Михаилом Фариным и Русланом Заборовым.

– Почему именно с ними?

– Я побеседовал с персоналом. По общему мнению, эти трое со странностями.

Кротиков фыркнул:

– А кто нет?

– Тем не менее. Они здесь?

– Да, готовятся к выступлению. – Директор придвинул к себе какой-то листок. – Их выход во втором отделении. Дима вас проводит.

Выйдя из кабинета, полицейские столкнулись с администратором.

– Куда теперь, господа? – осведомился он.

– Нам нужны Горельц, Фарин и Заборов.

– Нет проблем. Сюда!

Администратор провел полицейских полутемными коридорами в комнату, где собрались несколько мужчин в весьма брутальных костюмах. Преобладали металл и кожа.

Взгляд Казимова задержался на мотках веревки, цепях и строительных карабинах, сваленных на столе.

– Вам будет удобнее в отдельном кабинете, – проговорил администратор. – Подождите здесь. – Он открыл дверь справа. – Я сейчас позову всех, кто вам нужен.

Смирнов и Казимов зашли в комнату, где стоял небольшой красный кожаный диван. Напротив него – два плетеных кресла.

– Принести что-нибудь? – предложил администратор. – Напитки?

– Нет, спасибо.

– За счет заведения.

– Мы на работе.

– Как скажете.

Администратор исчез, прикрыв за собой дверь. Казимов достал сигарету и закурил.

– Ничего себе местечко, да?

– Да уж, зашибись! – буркнул Смирнов.

– Думаешь, управляющий пытается прикрыть своих работников?

– Вряд ли. Если кто-то из них замешан в убийствах, в его интересах сдать парня с потрохами.

Открылась дверь, и вошел мужчина лет сорока. На нем был желтый халат с замысловатыми камонами. Голова чисто выбрита, в обоих ушах – массивные серьги.

– Горельц, – представился он, садясь в одно из кресел. – С чего бы мною заинтересовалась полиция?

– Мы расследуем одно дело. В принципе от вас нужно лишь алиби, если оно у вас есть, – пояснил Смирнов.

Горельц приподнял изогнутые брови.

– Как я вообще оказался в списке подозреваемых – вот что мне непонятно, – сказал он. – Может, хотя бы скажете, кого убили?

– Это пока несущественно. – Следователь постучал ручкой по странице блокнота. – Вы нам поможете?

– А я могу отказаться?

– Конечно.

– Хм. – Горельц прищурился. – На какое время нужно алиби?

– На вчерашний день с четырех до семи и на сегодняшнее утро с девяти до одиннадцати.

– И на сегодня тоже, – добавил Казимов. – С трех до пяти.

– Дайте подумать. – Горельц поднял правую руку и потеребил серьгу. – Так, вчера я был дома, это могут подтвердить Ян и Валька, а сегодня утром я спал. Вечером же ездил по магазинам, убирался по дому. Свидетелей нет. – Он улыбнулся одними губами.

– Телефоны Яна и Вальки есть? – спросил Смирнов.

– Давайте запишу.

Следователь дал Горельцу блокнот и ручку. Тот быстро нацарапал два номера.

– Это все?

– Да, спасибо.

– Мы ему все равно ничего не сможем предъявить, – заметил Казимов, когда Горельц вышел.

– Если алиби подтвердится, то и не надо будет.

Следующим в комнату вошел Руслан Заборов.

Это был тощий тридцатилетний блондин с забранными в хвост волосами и резкими чертами лица. Светло-серые глаза смотрели холодно и неприязненно.

– В чем дело? – спросил он отрывисто, едва усевшись на плетеный стул и назвав свое имя.

– Мы из полиции, – представился Смирнов. – Хотели бы узнать, что вы делали вчера днем, сегодня утром и…

– Основание? – перебил Заборов, сдвинув тонкие светлые брови.

– Мы расследуем убийство, и…

– Я тут при чем?

– Скорее всего, ни при чем, но мы стараемся проверить все…

И снова Смирнову не удалось договорить, но на этот раз его перебил администратор. Он распахнул дверь и крикнул:

– Мишка сбежал!

– Что?! – опешил следователь. – Какой Мишка?

– Фарин!

Казимов вскочил и бросился из комнаты первым, Смирнов – за ним.

– Как он сбежал?! – на ходу выкрикнул дознаватель.

– Через черный ход! – отозвался администратор, едва поспевая за полицейскими.

– У него машина?

– Нет, мотоцикл.

– Номер помните?

– Нет.

– А марку?

– «Ямаха».

– Где черный ход? – вмешался Смирнов.

– Туда! – Администратор устремился через танцпол.

Полицейские не отставали. Расталкивая локтями посетителей клуба, они пробирались к двери с надписью «Для персонала». За ней оказался извилистый коридор, который вывел преследователей на задний двор, где была парковка.

С нее как раз выезжал мотоциклист.

– Он?! – крикнул Смирнов, хватая запыхавшегося администратора за локоть.

– Да! – прохрипел тот, отдуваясь.

Казимов тем временем уже мчался вокруг здания клуба туда, где они со следователем оставили машину.

– Уйдет! – пробормотал Смирнов, но кинулся вдогонку.

Пока он заводил автомобиль, Казимов набрал номер дежурного и продиктовал ему имя и фамилию подозреваемого. Теперь тот выяснит номер мотоцикла, и беглеца задержат. Если же ему удастся проскочить, то его возьмут дома. Для этого Казимов позвонил Павлову. Как только дежурный выяснит адрес Фарина, на квартиру к нему отправятся оперативники.

– Он не поедет домой, – сказал Смирнов, вглядываясь в дорогу без особой надежды увидеть мотоциклиста.

– А вдруг?

Через пять минут перезвонил дежурный и продиктовал адрес Фарина.

– Павлова с ребятами я уже отправил, – добавил он.

Смирнов и Казимов подъехали к дому, где жил Фарин, когда там уже стояли две полицейские машины. Свет фар ложился на мокрый асфальт длинными желтыми полосами, над парадным тускло горела лампочка, забранная железной сеткой.

Возле одной из машин курил знакомый опер по фамилии Триполов.

– Ну что? – спросил у него Смирнов, подходя.

– Никого. Он тут не появлялся.

– А где остальные?

– Наверху.

– Что они там делают?

– Обыскивают квартиру.

– Что? – поразился Казимов. – А откуда ордер?

Опер усмехнулся:

– Открыто было.

– Правда? – усомнился Смирнов.

– Ага. – Полицейский щелчком отправил окурок в кусты. – Нараспашку.

– Пойдем посмотрим, – кивнул следователь Казимову.

– Четвертый этаж! – крикнул им вдогонку опер.

Они поднялись на лифте.

Перед распахнутой дверью сидел на корточках Дымин и разглядывал содержимое какого-то пакета.

– Здорово, – сказал Смирнов.

– Здорово, – поднял глаза опер.

– Что это у тебя?

– А ты как думаешь? – Дымин протянул пакет следователю.

– Трава, – констатировал Смирнов, заглянув внутрь.

– У него там такого добра кило на двадцать, – пояснил Дымин, вставая. – И еще колеса, амфетамины, гашиш. Ребята сейчас ищут тайники.

– Как дверь открыли? – поинтересовался Казимов, осматривая замок.

– Так было уже.

– Ты лапшу-то на уши не вешай! – буркнул Смирнов, возвращая оперу пакет с травой.

– А кто бы нам дал ордер? На каком основании? Только из-за того, что парень смылся?

– Узнай, не числится ли Фарин у наркоотдела. Если он у них на заметке, договорись оформить облаву.

– Я думаю, это в любом случае сделать можно, – отозвался Дымин. – Им только в плюс, если такой склад наркоты себе в актив запишут.

Смирнов кивнул.

– А по нашему делу что-нибудь есть? – вмешался Казимов.

– Нет, – ответил опер. – По нулям.

Смирнов достал блокнот, вырвал листок и протянул Дымину:

– Вот телефоны приятелей Горельца. Они должны подтвердить его алиби.

– Они же его могут прикрыть, – заметил тот.

– А ты и их проверь.

– Ладно. Сделаю. – Дымин сложил листок и спрятал в карман.

– Вызывай наркоотдел и сдавай им Фарина, – сказал следователь. – А нам тут делать нечего, – добавил он, обращаясь к Казимову.

Тот кивнул.

– Куда теперь? – спросил дознаватель, когда они со Смирновым вышли на улицу. – Обратно в «Пленную сакуру»?

– На кой черт?

– Мы не успели толком допросить Заборова.

– Он тебе ничего не скажет. Да и что с него взять? Мы им занялись только потому, что пара официантов и гардеробщик назвали его странным.

– Ну, вообще-то да, – согласился Казимов.

– Знаешь, мне все кажется, что ниточки тянутся в школу, – признался Смирнов, когда они сели в машину. – И эти гвозди… тоже…

– Что? – нахмурился Казимов. – При чем тут гвозди?

– Видел у трудовика инструменты? На полках… – При воспоминании Смирнов невольно содрогнулся. – Их там целая куча. Наверняка и гвоздезабивные имеются.

– Спорим, что нет, – отозвался Казимов.

– Почему это?

– А зачем? Это же кабинет труда, а не стройплощадка.

– Я все равно проверю.

– Валяй, только это бесполезняк.

– Посмотрим. Завтра с утра зайду в школу.

– Знаешь, у трудовика ведь алиби.

– Весьма сомнительное. Кроме того, он был на другой работе, где гвоздезабивной инструмент есть наверняка.

– Это верно, – согласился Казимов. – Тогда на нем должна остаться кровь.

– И гвозди можно сравнить. Думаю, трудовик взял их на работе.

– Гвозди он мог и купить.

– Но при проходе через инструмент на них могли появиться характерные отметины.

– Как на пуле, – понимающе кивнул Казимов.

– Так что я завтра узнаю, где трудовик работает, и заеду туда.

– Думаешь, это он?

– Не знаю. Но проверить стоит. Кстати, надо еще узнать, где наши подозреваемые были в момент взлома архива поликлиники.

Казимов усмехнулся:

– Ну, тут они скажут, что спали.

– Что, они все живут одни?

– В любом случае родственники их не сдадут.

– Знаешь, надо накопать на эту школу все, что можно.

– Я поручу Павлову.

– Давай. И пусть поторопится.

Казимов достал мобильник:

– Сейчас позвоню.

Смирнов довез дознавателя до отдела, где тот оставил свою машину.

– Ну что, до завтра?

Казимов кивнул:

– Да. Ты во сколько будешь?

– Думаю, часам к одиннадцати самое позднее.

– Надеюсь, завтра никого не убьют.

Смирнов невесело усмехнулся.

– Как думаешь, почему прикончили священника? – спросил он.

– Не знаю. А ты?

– Уверен, дело в исповеди.

– А отец Андрей уверен, что…

– Да, он уверен, – кивнул Смирнов. – А я – нет.

– Я могу завтра утром опросить служащих в церкви. Попробую узнать, кто приходил к отцу Севастьяну на исповедь в последние дни.

– И куда ходил сам отец Севастьян, – добавил следователь. – Или, может, кому-нибудь писал. Если у него есть электронная почта, проверь и ее.

– У священника? – усомнился Казимов.

– Церковь старается идти в ногу со временем, – пояснил Смирнов. – Так что это вполне возможно.

– Ладно.

– Ну, до завтра.

– Пока.

Казимов пересел в свою машину, и полицейские разъехались по домам. Было почти час ночи.

Казимов открывал дверь своей квартиры, когда услышал, что звонит телефон. Поздновато, мелькнуло у него в голове. И еще: «Все равно уже не успею».

Но звонивший оказался настойчив. Казимов запер дверь, скинул ботинки и, на ходу снимая плащ, вошел в гостиную.

– Алло? – сказал он, поднимая трубку.

– Убийств больше не будет! – Голос был приглушенным, с металлическими нотками. – Оставьте это дело, если не хотите присоединиться к мертвецам.

Говоривший явно воспользовался деформатором голоса. Возможно, это даже была запись.

В трубке щелкнуло, и пошли гудки.

Казимов медленно положил трубку на рычажки и достал сигарету. Первым желанием было позвонить Смирнову, но он не хотел, чтобы тот решил, будто дознаватель перепугался и запаниковал. Кроме того, следуя логике, следователю тоже должны были позвонить.

Казимов закурил. Он чувствовал страх, но в то же время и азарт. К счастью, у него не было в Питере родных, до которых убийца мог бы добраться, а значит, они с преступником были один на один. Охотник и жертва. Вопрос только: кто есть кто?

Мобильник в кармане дважды пикнул, предупреждая о присланном сообщении. Казимов достал его, снял блокировку и уставился на экран.

«Не смешно. Шутка дурацкая, и надеюсь, ты сам это понимаешь».

Эсэмэска пришла от Лены. Казимов перечитал ее еще раз, ничего не понимая. Затем набрал номер девушки.

– Алло! – раздался секунд через десять недовольный голос.

– Привет.

– Ну привет.

– Я получил твое сообщение. Что оно означает?

– А ты не знаешь? – В голосе Лены явственно звучал сарказм.

– Нет, объясни.

– То есть ты не в курсе, кто мне пять минут назад позвонил в дверь?

– Нет, Лена, понятия не имею.

– И кто оставил у порога миску с дерьмом, тоже не знаешь?

Внутри у Казимова все похолодело.

– Лена, – проговорил он, надеясь, что его голос звучит нормально. – Это все?

– А что, этого, блин, мало?!

Было заметно, что девушка находится на грани нервного срыва.

– Слушай, я сейчас дома, но скоро приеду.

– Ну конечно!

– Лена, не перебивай. Ты заперла дверь?

– Естественно! И убирать это дерьмо не собираюсь!

– Правильно, ничего не трогай. Я скоро приеду, а пока запрись и никому, слышишь, никому не открывай!

– Что за комедия? – В голосе девушки появилась неуверенность.

– Я серьезно, Лен! Даже к двери не подходи, пока я тебе не позвоню и не скажу, что приехал.

– Господи, да в чем дело?

– Объясню, когда приеду. Все, давай.

Казимов отключил телефон, затушил сигарету, набросил плащ и выскочил из квартиры. Он явно просчитался: в Питере был человек, через которого преступник мог на него давить.

Сбегая по лестнице, Казимов набрал номер Смирнова.

– Привет! Извини, что так поздно, но у меня ЧП. Да, звонил. Но не только это. Давай встретимся на углу Космонавтов и Типанова. Через двадцать минут.

Дознаватель завел мотор и надавил на педаль газа. Конечно, пока Лене ничего не грозило – иначе преступник уже убил бы ее, – но на лестничной площадке ее дома стояла улика. И дерьмо там откуда-то взялось – не из воздуха же его сотворил убийца! Если он сам постарался – это будет большой удачей! – подумал Казимов. Он невольно усмехнулся при мысли, что так радуется появлению экскрементов. «Говенная зацепка» – вот как назовут это коллеги, когда обо всем узнают!