Текст книги "Спецназ против террора"

Автор книги: Михаил Болтунов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 19 страниц)

ГОД 1985. БОЙНЯ НА МАЛЬТЕ

Ноябрьским вечером самолет египетской авиакомпании «Египет Эрлайнс» рейсом МС-648 вылетел из Афин в Каир. Однако попасть ему в столицу Египта было не суждено.

Через двадцать минут после взлета террористы захватили самолет. По рассказам очевидцев, один из них прошел в пилотскую кабину, другой расположился в центре салона, третий остался в хвостовой части самолета.

Террористы смогли пронести на борт оружие – пистолеты и ручные гранаты. Они приказали лететь на Мальту.

Затем бандиты стали пересаживать пассажиров. Сначала отделили израильтян, американцев, австралийцев, канадцев, французов и испанцев и приказали им занять передний салон. По мнению террористов, именно там, в передней части самолета, можно было ждать атаку спецназа.

В середине оказались пассажиры из «нейтральных» стран – греки, филиппинцы. К ним захватчики не питали никаких чувств – ни симпатии, ни вражды.

В конец самолета, в наиболее безопасное место, поместили арабов и детей.

Пользуясь суматохой, возникшей во время пересадки пассажиров, сотрудник службы воздушной безопасности выхватил пистолет и открыл стрельбу по террористам. Однако бандиты хорошо подготовились, ответили огнем из всех стволов. Несколько пуль оказались в теле сотрудника безопасности, остальные пробили обшивку самолета. Это грозило декомпрессией, а возможно, и разрушением стенки самолета.

Командир экипажа «Боинга» Хани Галяль бросил самолет в пике, стремясь снизиться и преодолеть разницу давления внутри и снаружи салона.

Террористы тем временем отобрали у всех паспорта. Теперь они доподлинно знали, кто является гражданином США, а кто живет в Израиле.

При подлете к острову Мальта командир авиалайнера запросил по радио диспетчера аэродрома Лука под Ла-Валеттой. Но мальтийцы в посадке отказали, выключив аэродромные огни. Самолет пришлось сажать вслепую. Однако другого выхода у Галяля не было – горючее практически закончилось.

После посадки на борту лайнера разыгралась кровавая трагедия. Террористы начали расстреливать заложников. Жертвами бандитов стали трое американцев и двое израильтян.

Глядя на эту расправу, люди цепенели от страха и ужаса.

Террористы требовали заправки лайнера и обещали расстреливать заложников каждый час.

Утром в аэропорту Лука совершили посадку два самолета С-130 «Геркулес» военно-воздушных сил Египта. На их борту находилось подразделение египетских коммандос «Саака» («Молния»). Созданный в 1977 году отряд специального назначения министерства обороны страны несколько лет назад уже «прославился» своим непрофессионализмом, когда пытался освободить египетский самолет, захваченный террористами на Кипре.

Тогда египетские власти забыли известить киприотов об отправке своих спецназовцев. Прибыв на Кипр, бойцы «Молнии» сразу бросились в атаку на захваченный самолет. Кипрские полицейские, окружившие лайнер, приняв их за подмогу террористам, открыли огонь. Бой длился больше часа, погибло полтора десятка египетских спецназовцев.

На этот раз египтяне не забыли предупредить мальтийцев о прибытии отряда «Молния», однако бойцы спецназа сразу допустили несколько непростительных ошибок.

Один из офицеров британских САС находился в непосредственной близости от места событий и стал свидетелем этой неудавшейся акции.

По возвращению в Великобританию в своем рапорте он сделал подробный анализ действий египетской антитеррористической команды «Молния» и указал на ошибки, сыгравшие роковую роль.

Во время захвата самолета с террористами не велось никаких переговоров. Диспетчер за полчаса до штурма прервал все контакты с бортом самолета. А ведь переговоры в данном случае могли бы сыграть отвлекающую роль.

К моменту штурма на аэродроме установилась полная тишина, а это значит, что террористы слышали, как монтируются и устанавливаются штурмовые лестницы, как бойцы отряда «Молния» забираются на крылья самолета.

Для того, чтобы заглушить эти шумы, рядом должен был выруливать на взлет или взлетать с работающими на полную мощность двигателем самолет.

Да и сам выход к самолету бойцов отряда был неумелым, они приближались к лайнеру с двух сторон – слева и справа, на виду у террористов, вместо того чтобы подойти незаметно сзади самолета, двигаясь цепочкой, находясь в мертвой зоне.

Группы атакующих неверно распределились у дверей и запасных выходов. Их было по 8 – 10 человек на каждую дверь. Они мешали друг другу. Известно, что бойцы западногерманской ГСГ-9 и английской САС выставляют к дверям не более 5 человек.

После открытия люков грузовых отсеков два спецназовца оказались изолированными выступами крыльев и, по существу, не могли эффективно действовать.

Открытие первого люка длилось почти 3 секунды, а первый штурмующий оказался в самолете только через 5 секунд.

Бойцы штурмовой группы не имели специальных шлемов со встроенными микрофонами-наушниками. А это значит, что у каждого руководителя группы одна рука была занята радиостанцией типа «Воки-токи» и он не мог принять полноценное участие в рукопашной схватке. Остальные члены его группы выполняли команды, которые он подавал жестами, что нередко приводило к ошибкам.

Не было у бойцов «Молнии» и специальных светошумовых гранат, которые дают ослепительную вспышку, оглушительный взрыв и выводят террористов из строя, пусть и на короткое, но такое необходимое для первых действий и время.

Египетское спецподразделение также не имело в своем оснащении подслушивающих устройств, которые крепятся к фюзеляжу самолета. Эти высокочувствительные приборы помогают прослушивать переговоры террористов и определять их местонахождение на борту. Ведь в основе успеха – точные данные, где располагаются террористы в самолете.

Обувь бойцов группы антитеррора «Молния» не отвечала необходимым требованиям: ноги штурмующих скользили на трапах, и коммандос мешали друг другу.

Как выяснилось позже, египетские спецназовцы на базе подготовки не имели не только настоящего «Боинга-737» для тренировки, но даже учебного макета самолета. То есть их знания были сугубо теоретическими.

Одной из основных, главных причин разыгравшейся кровавой бойни на борту самолета офицер САС посчитал присутствие в салоне лайнера сотрудников службы безопасности. Они хоть и были в гражданской форме одежды, но по своему поведению отличались от других пассажиров. Например, размещались в самолете до посадки пассажиров. Таким образом, террористам не составило труда «вычислить» этих сотрудников. В других странах, которые имеют в штате так называемых «воздушных маршалов», чтобы не быть обнаруженными, занимают свои места на борту вместе с другими пассажирами.

Все эти ошибки и просчеты египетских коммандос привели к тому, что в ходе штурма погибло 2 террориста и 57 из 97 заложников. Многие из них были убиты в перестрелке, некоторые задохнулись в едком дыму начавшегося на борту пожара.

Таков трагический финал этой контртеррористической операции, которую часто называют «бойней на Мальте».

ГОД 1986. ТЕРРОРИСТЫ ИЗ МВД

20 сентября 1986 года в 3.40 по местному времени дежурному по КГБ Башкирской АССР поступил доклад о том, что двое военнослужащих срочной службы, вооруженные ручным пулеметом и автоматом с большим запасом боеприпасов, захватив такси, направились в сторону аэропорта. Не доехав до аэропорта около километра, они скрылись в прилегающих к дороге лесопосадках.

Как было выяснено, в ночь на 20 сентября трое военнослужащих в/ч 6520 внутренних войск МВД СССР Н.Р. Мацнев, А.Б.Коновал, С.В.Ягмурджи, находившиеся в наряде, самовольно покинули часть, похитили ручной пулемет и автомат Калашникова, снайперскую винтовку Драгунова и 220 патронов к ним.

В пути преступники заметили идущую за ними патрульную машину милиции и решили, что их преследуют. Они остановили такси и открыли огонь по патрульной машине, убив при этом двух сотрудников милиции – сержанта Зульфира Ахтямова и младшего сержанта Айрата Галеева.

Один из преступников, вооруженный снайперской винтовкой, скрылся. Двое других продолжали движение в такси в аэропорт.

По получении информации по сигналу тревоги были подняты сотрудники, участвующие в мероприятиях по плану операции «Набат».

В 4.40 преступники ворвались в производивший посадку самолет «Ту-134 А» – следовавший по маршруту Львов – Киев – Уфа – Нижневартовск. На борту самолета находился экипаж – 5 человек и 76 пассажиров.

При захвате самолета преступники открыли стрельбу, убив при этом двух пассажиров. Угрожая уничтожить остальных, они потребовали от командира лететь в Пакистан. С этого момента начались длительные переговоры с преступниками, в результате которых в 5.55 они дали согласие освободить женщин с детьми, а в 7.30 выпустили большую часть пассажиров, оставив заложниками 20 человек.

В 7.00 в аэропорт г. Уфа спецрейсом прилетели 42 сотрудника группы «А».

Младший сержант Николай Мацнев до армии учился в архангельской мореходке и слыл среди товарищей человеком бывалым. Еще бы, просоленный штормовыми ветрами морской волк! Николай, конечно, не признавался, что в плаванье выходил всего несколько раз, да и то учебное, у морских берегов. Рассказывал товарищам по роте заманчивые сказки о богатых странах, красивой жизни. Он, конечно, знал: работа на судне тяжела и далека от красивой жизни. Близился «дембель», возвращаться в Архангельск не хотелось, не тянуло «морского волка» заново драить палубу, потеть в машинном отделении. Хотелось чего-то другого…

Выход, казалось бы, подсказала сама жизнь. Из взвода был назначен в так называемую «нештатку» – нештатную группу освобождения самолета от террористов. Они изучали типы самолетов, которые садились в Уфе, от «Ан-12» до «Ту-134», их устройство, расположение салонов, выходы и входы, люки, лючки и многое другое. В иное время Мацнев попросту плюнул бы на плакаты, карты, схемы, которыми был увешан их учебный класс, но только не теперь. На удивление дружкам Николай зубрил «летные уроки», словно собирался сменить морские просторы на воздушный океан.

Еще «веселее» стало, когда выехали в аэропорт для практических занятий на самолете. Их учили очень нужным приемам проникновению в самолет, использованию спецсредств при борьбе с террористами.

Через несколько месяцев упорных тренировок Мацнев откроет близким друзьям, готовым идти за ним в огонь и в воду, свой «гениальный» план. Поскольку самолет они теперь знают как свои пять пальцев, смогут захватить его, блокировать группу захвата, да еще для обороны возьмут не какой-нибудь дедовский обрез, а современное стрелковое оружие, успех им обеспечен. Ну а там отлет за рубеж – и здравствуй, красивая жизнь!

Осталось проработать план, продумать пути бегства из подразделения, захватить оружие, узнать расписание движения самолетов, на очередной тренировке поинтересоваться у работников аэропорта, охраняются ли воздушные лайнеры.

Кто-то предложил взять из парка бронетранспортер. Быстроходная машина, и на случай погони это тебе не «Жигули». Дал пару очередей из крупнокалиберного пулемета, сразу отпадет охота догонять. На том и порешили.

В преступную группу под руководством младшего сержанта Николая Мацнева вошли рядовые Александр Коновал, Сергей Ягмурджи и Игорь Федоткин.

С 19-го на 20 сентября все вместе заступили в наряд по роте. У Мацнева ключи от оружейной комнаты. Он вскрывает «оружейку» и забирает ручной пулемет, автомат, снайперскую винтовку, боеприпасы к ним. Через окно столовой солдаты покидают расположение части, на улице останавливают такси. В затылок водителя упирается ствол автомата: «Гони, быстро!..» Указывают адрес. За городом, в одном из караулов стоит Игорь Федоткин, который должен вывести из парка бронетранспортер.

Проскочили ночными улицами Уфы, выехали за город. В поселке Затон приказали остановиться, почему-то решили сменить машину.

Ждать пришлось недолго. За поворотом мелькнули фары автомобиля. Но что это? Покачиваясь на ухабах дороги, навстречу им мчал милицейский «УАЗ». Их выследили! Мацнев вскинул автомат. Очередь… И желто-голубой автомобиль кувыркнулся с обочины.

Коновал испуганно прижал к себе винтовку и прыгнул в кусты.

– Сука, предатель, – прошипел Мацнев, но Ягмурджи упрямо тянул его за рукав.

– Некогда, Коля! Хрен с ним…

Они упали на заднее сиденье такси, Ягмурджи прокричал:

– Хочешь жить, шеф, жми что есть мочи.

Было уже не до Федоткина. В ту ночь он так и не дождется своих сообщников. Машина мчалась в аэропорт.

Не доезжая до аэропорта, беглецы бросили такси на дороге и скрылись в лесопосадках. Пробрались к взлетно-посадочной полосе и залегли в канаве. Ближайшим к ним оказался «Ту-134» с бортовым номером 65877.

Самолет Бориспольского авиаотряда принимал пассажиров. Была уже глубокая ночь, дежурная по встрече Людмила Софронова проверяла билеты, бортпроводницы Елена Жуковская и Сусанна Жабинец рассаживали уставших людей. Наконец все утряслось, пассажиры в салоне, опоздавших не было, и дежурная протянула загрузочную ведомость на подпись второму пилоту Вячеславу Луценко.

И тут под чьими-то тяжелыми шагами загрохотали ступени трапа и Людмила увидела направленный на нее ствол автомата. «Бандиты!» – успела крикнуть она, и Луценко мгновенно втащил ее в кабину, захлопнув дверь.

На крик оглянулась бортпроводница Елена Жуковская, перед ней стоял растрепанный, запыхавшийся парень в солдатской форме.

– Вы почему не в кресле?

– Что-о?! – заорал тот. – Быстро взлетайте, даю двадцать минут.

Впереди, у входа в салон, появился другой, в таком же солдатском бушлате, со вскинутым автоматом.

– Хорошо, – сказала Лена, – успокойтесь. Я сейчас доложу командиру ваши условия.

А условия были таковы: взлетать и следовать в Пакистан. Лена еще не раз ходила к пилотам и возвращалась назад – передавала, уточняла, разъясняла. Наземные службы после шока приходили в себя, тянули время.

Прошло двадцать минут. Мацнев нервничал. Он схватил Сусанну за шиворот, приставил к затылку автомат и громко стал отсчитывать секунды «Один, два, три…»

– Лена, – прохрипела, задыхаясь, Сусанна, – он меня убьет!

Жуковская бросилась к кабине, забарабанила в дверь. В это время в салоне прозвучал выстрел. Лена похолодела. Убили!

Но Сусанна была жива, стрелял другой бандит – Ягмурджи, убил пассажира, монтажника управления Запсибнефтегеофизика Александра Ермоленко. Он что-то не так сказал террористу, и тот нажал на спусковой крючок пулемета.

Мацнев оглянулся и, решив, что кто-то из пассажиров убил его напарника, дал очередь по салону. Пули прошли рядом с головой Лены, обожгли плечо женщины, закрывавшей собой ребенка, ранили в живот электрика из управления буровых работ Укрнефть Ярослава Тиханского и вновь поразили Ермоленко.

Лена видела разъяренных бандитов, они готовы расстрелять пассажиров. Надо было что-то срочно делать. Как можно спокойнее она сообщила Мацневу и Ягмурджи: «Земля» полностью приняла их требования, но взлет невозможен – нарушена герметичность машины, им предлагают другой самолет. Террористы не поверили. Дали двенадцать часов на ремонт. Иначе перебьют всех заложников.

Пошли первые минуты двенадцати часов ультиматума.

Группа «А» совершила посадку утром 20 сентября в уфимском аэропорту. Все, что стало известно еще в полете, потом на земле, не вселяло оптимизма. Придется иметь дело если и не с профессионалами, то уж с полупрофессионалами точно. Им известны пути проникновения в самолет, и они, вероятнее всего, уже заблокированы. Работать можно только по двум направлениям – с хвоста и из кабины. Но опять-таки это знают и террористы. Они готовы встретить мощным огнем всякого, кто сунется в самолет. Пулемет и автомат – сокрушающее оружие. Ни один бронежилет в ту пору не способен был выдержать удар автоматной пули. Чтобы уничтожить террористов, пришлось бы стрелять в салон, но там находились люди. Стало быть, выход один: поразить бандитов сразу и наповал. В ином случае они могли открыть огонь по пассажирам.

Легко сказать, наповал. Такое предложение скорее из области фантастики. Террористы постоянно передвигаются по самолету. Где они окажутся в тот момент, когда нужно будет открывать огонь? Не ускользнут ли в другой салон, не прикроются ли заложником?

Решение искали в штабе по чрезвычайной ситуации, в группе «Альфа», пилоты самолета и две хрупкие девушки – бортпроводницы.

Это они уговорили террористов разрешить вынести убитого Ермоленко, потом выпустить раненых. Потом – четырех женщин с детьми.

Тянулись часы. Устали пассажиры. Устали бандиты – Ягмурджи впадал в оцепенение. Мацнев, наоборот, начинал метаться по самолету, как затравленный зверь, матерился, кричал.

Девушки мучительно искали выход.

– Знаешь что, – Лена Жуковская подсела к Мацневу. – Есть один вариант…

– Какой еще вариант? – недовольно пробурчал бандит.

– Чтобы быстрее взлететь, надо улучшить центровку.

– Ну и что?

– Убрать лишних пассажиров. Тебе не все ли равно, двадцать их или семьдесят?

– Оно, конечно, меньше мышей – меньше писку.

Лена уже собиралась вскочить, но он опустил свою ладонь на ее плечо.

– Не спеши. Надо подумать.

Думал долго. Смотрел в иллюминатор, потом зачем-то мерил шагами самолет, наконец, согласился:

– Ладно, давай.

Лена шла по проходу между креслами. Теперь от ее решения зависела судьба этих людей – останутся ли они вновь под дулами автоматов или через минуту вздохнут облегченно.

Сколько будет жить бортпроводница Лена Жуковская на свете, столько будет помнить эти глаза.

Хотелось забрать всех, но двадцать пассажиров предстояло оставить. Выбирала тех, кто был на самом надломе, в нервном возбуждении, которое грозило взрывом, кто выглядел больным и особенно уставшим. А остальные? Что станется с ними? Она отводила глаза.

Лене удалось выпустить сорок шесть заложников, когда Мацнев остановил ее окриком и ткнул автоматом в бок, отгоняя от дверей.

«Альфа» отрабатывала вариант за вариантом. И отбрасывала. Ни один из них не годился. Группа захвата уже дежурила в кабине лайнера, снайперы припали к окулярам оптических прицелов и докладывали о перемещениях террористов внутри самолета. Готовность – высшая, но возможность действовать нулевая.

И все-таки забрезжил свет в конце тоннеля. На соседнем самолете, стоящем невдалеке, бойцы «Альфы» отрабатывали новый, не применяемый никогда прежде, даже на тренировках, вариант.

Сняв каски, бронежилеты и оставшись, считай, в нательном белье, без оружия, репетировали скоростной штурм самолета. Оставив своих ребят в роли заложников, группа захвата врывалась в салон.

Да, действительно, налегке можно сделать несколько бесшумных шагов и даже нанести неожиданный удар. И все-таки риск был огромен.

Где в этот момент окажутся террористы? Будут ли стоять, сидеть? Удастся ли разглядеть их среди пассажиров, застать в расслабленном состоянии? А если наоборот? Нападавшим, безоружным, не защищенным ничем парням грозила смерть.

Тем не менее, этот вариант был принят. Опасный, но единственно возможный. Да, жертвовать собой ради спасения заложников стало жизненным правилом каждого бойца группы.

Но вскоре события получили самое неожиданное развитие: Мацнев и Ягмурджи потребовали наркотиков. Оказывается, еще на «гражданке», а потом и на службе, в роте, они покуривали запретную травку. «Можно организовать!» – согласилась Лена.

– Значит, так, – с видом знатока сказал Мацнев, – передай, пусть готовят двадцать ампул, иглы, ну и все остальное – спирт, жгут, вату… И еще гитару. Серега классно поет.

Лена бросилась к кабине пилотов, но Мацнев ее остановил:

– Скажи, чтоб ампулы и гитару принес наш ротный, другого к самолету не подпустим…

«Земля» прислала ампулы. Вместе с наркотиками дали сильнодействующее снотворное. Ягмурджи, выпив три ампулы, скис на глазах. Мацнев к наркотикам не притронулся, но, поглядев на спящего, тоже присел рядом, прикемарил.

Убедившись, что оба уснули, Лена предложила пассажирам обезоружить преступников. Однако никто на такой шаг не решился. Тогда она сама осторожно сняла с колен Ягмурджи пулемет. Надо отдать должное мужеству Лены, но, забрав пулемет, она подвергла себя страшной опасности, по существу, подписала себе смертный приговор. Очнувшись, террористы просто убили бы ее И это действительно чуть не стоило ей жизни.

Уснув, Ягмурджи свалился с кресла, при этом разбудил Мацнева. Тот вскочил, еще секунда-другая, и он бы вспомнил о пулемете. Но Лена нашлась, схватив ампулы, протянула их Мацневу:

– Смотри, он и тебе оставил!

Мацнев обрадовался. Сусанна подсунула чашку. Он слил все ампулы вместе и залпом выпил. Дико застонал, закружился по салону. Пока не опомнился, Лена вцепилась в него: «Коля, Коленька, выпусти пассажиров, ты же обещал…»

«Черт его знает, обещал – не обещал», – отмахнулся он от Лены, как от назойливой мухи: «Подгоняй трап и к ядрене-фене, пока я добрый!»

Подогнали трап. Выбежали пассажиры, следом бортпроводницы.

Дверь захлопнулась. И тут Мацнев очнулся: где пулемет? Стал трясти Ягмурджи. Но тот ничего не помнил.

В ярости они колотили прикладом автомата в дверь пилотской кабины, орали, матерились, обещали перебить всех. А ведь если бы исполнили свое обещание, дали очередь по кабине, крови было бы много. Слава Богу, выстрелов не прозвучало.

«Альфе» же предстояло решить, что делать с террористами. Они по-прежнему вооружены, опасны, на совести Мацнева и Ягмурджи убийства, ранения заложников. И как бы это жестоко ни звучало, их могла остановить только пуля. Но в данной ситуации на применение оружия должен дать добро… прокурор. Однако, он долго не мог принять решение.

Затяжка грозила смертью всем, кто находился в кабине – и пилотам, и группе захвата. Не было сомнения, что окончательно придя в себя, преступники откроют стрельбу по кабине.

Прокурор по-прежнему вилял, а потом принял «соломоново решение»: брать живыми, но если применят оружие, уничтожить. Командир «Альфы» резонно возразил, что у террористов не берданка, а автомат Калашникова. Это значит: они должны уложить кого-нибудь из группы и тогда только можно открывать огонь. Получается, трупов пока мало. Уже известно, что умер раненный в живот пассажир. Опять молчание штаба. Опять прокурор думает.

Наконец решение есть.

Группа захвата открывает дверь пилотской кабины. Мацнев сидит с автоматом на коленях. Он еще успевает сделать несколько выстрелов в атакующих, как ответная очередь бросает его навзничь. Ягмурджи пытается схватить выпавший из рук сообщника автомат, но ему не дают этого сделать. Мацнев убит наповал, Ягмурджи ранен. Поединок окончен.

Бортпроводниц Елену Жуковскую и Сусанну Жабинец наградили орденами Красного Знамени. Но главная награда, как до сих пор считает Лена, ее ребенок. Когда все это случилось, она была беременна.

Невероятно, но факт: против бойца «Альфы», применившего оружие, возбудили уголовное дело. Но, к счастью, в ходе следствия было доказано, что сотрудник действовал в соответствии с законом. Ибо он сам воплощал в себе закон, а террористы стояли вне закона.

Ягмурджи не признал свою вину и не раскаялся. Просто сожалел, что не до конца продумал террористическую акцию. Что же касается людей, которые погибли от его руки, о них он не думал вовсе.