Текст книги "Чернокнижник"

Автор книги: Михаил Волков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 1 страниц)

Annotation

Волков Михаил Иванович

Михаил Волков.

Волков Михаил Иванович

Чернокнижник

Михаил Волков.

Чернокнижник

 Книжка, которую Сенька мне подарил, когда из Красной армии вернулся, «Скотский лечебник» называется.

 И хлопот мне книжка причинила – и-и – не оберешься.

 А, может, на книжку и зря клеплю: пользу от нее своими глазами видел.

 Вон у меня Сивко, который год какой-то болезнью страдает.

 Все ничего, все ничего, да вдруг, ни с того, ни с сего, хлоп наземь – и пойдет кататься.

 Просто ума не приложу, что и за болесть такая.

 Народ говорит...

 – "Чемер" у него.

 Коновал поглядел...

 – "Мышка", – говорит, под шкурой бегает...

 Пытал он желваки шилом колоть, да сколько ни ковырял – "мышку" не выгнал.

 Другой коновал "ноготь" из глаза вынимал. И тоже – толку ни на капельку.

 Я уже было и жеребчика-стригунка Сивку на сменку присматривать стал.

 Положил я Сенькину книжку на божницу, положил да и забыл.

 На страстной старуха стала к празднику прибираться, слышу, заворчала:

 – Эва, дурак старый, скотскую книжку на божницу кладет.

 И книжку в лохань.

 Схватил, – слава богу, не размокла, паутину стряхнул, пока, до поры до времени, прибрал.

 На святой, от нечего делать, в книжку заглянул.

 Перелистываю, картинки переглядываю, кое место и чтеньем пробегу.

 – Мать ты моя родная!

 Болезнь как раз Сивкова описана, а дальше и про леченье говорится.

 Выходит совсем не то: мы болезнь знаружи искали, а она, оказывается, внутри сидит.

 Загнул для памяти листок, чтобы при случае долго не искать.

 И хорошо сделал, – скоро понадобилось. Нажрался Сивко первой травки, и заломало.

 Я – в книжку, да по книжке: рукава засучил, руки маслом смазал и давай навоз из требухи выгребать.

 Во какую гору нагреб.

 Сивко фыркнул, головой мотнул и на ноги поднялся.

 И с тех пор, чуть Сивко занедужится, я скорее за требуху.

 Сивко телом наливаться стал, – проведешь рукой по крупу, уже в яму не провалишься, а словно на пригорочек ладонью взберешься.

 Да и встречную кобылку без переклички мимо не пропустит.

 Прослышал народ про мое леченье, так со всех сторон и потянулся. Перед избой каждый день – не то конская ярмарка, не то трактир на большой дороге.

 Антроп, говорят, слово знает, в книжку заглянет, пошепчет и в момент скотину на ноги поставит.

 С лошадей на народ перешел.

 Не по своей воле перешел: уж больно тетка Секлетинья снохе помочь упрашивала. У снохи резь в животе часто бывает.

 Подумал, подумал, отчего ж человеку не помочь, коли на пользу пойдет.

 А сунулся в книжку – и затылок не раз почесал: не одна болезнь не подходит.

 Я и сначала прочту, я и с конца перечту– все не то.

 Я на попятную бы рад, да Антропу себя ронять не приходится.

 Велел ложку дегтю выпить. Сказал на-авось, а на деле – большая польза вышла.

 И повалило после этого, брат ты мой, ко мне бабье лечиться, я уже и не рад, что лечить их стал. Да разве от них отвяжешься: от чёрта хоть молитвой избавиться можно, – а от них же – ни молитва, ни брань не помогает...

 Слышу, кума Матрена что-то занедужилась.

 Родне да не помочь – грешно, и, не звавши – сам пришел.

 У кумы скулу круглее брюквы разнесло.

 В книжку...

 И перелистать не пришлось: сразу болезнь подвернулась.

 А бывало, что и в день насилу-насилу подберешь.

 Да такая болезнь, что даже буквы в глазах закувыркались, а сам от кумы подальше отодвинулся.

 – Сап!

 А лечение при сапе: "пришибить, да скорее от заразы закопать".

 Как тут быть?

 С человеком – не со скотиной, да еще вдобавок с кумой, так не поступишь.

 Опять в книжку: не ошибка ли какая вышла?

 Может, и была бы ошибка, кабы кума носом не шмыгала, в книжке ясно сказано: первая на сап примета – из носу течь.

 Хоть и знаю, что уже ни бог, ни лекарство не помогут, а все же куме в утешенье лекарства дал.

 От Чалаго малость купоросного масла в пузырьке осталось.

 Сильная болезнь и сильное лекарство требует.

 Все-таки поопасался: Чалому целую ложку дал, а куме всего пол-ложки.

 Кума еще при мне тряпицу маслом намочила.

 Не успел я дверью из сеней на крыльцо хлопнуть, – слышу, в избе ровно поросенок заверещал.

 Должно, думаю, болесть кумы лекарству поддаваться не хочет...

 Поутру передают: куму в больницу отвезли.

 Ну и народец! Лечи, Антроп, а потом скажут–доктор помог...

 А вечером в сборную избу кличут.

 Изба полна народу, за столом милиционер.

 – Это ты Антроп будешь?

 – Крестили так...

 – Ага!..

 И давай выспрашивать: кого, да чем лечил?

 Я все без утайки рассказал, кому какую пользу оказал.

 Может, думаю, власть отблагодарить меня хочет.

 Я говорю, милиционер пишет.

 Помянул про книжку, велел и книжку принести.

 Принес.

 Народ книжку завидел, зашептали:

 – За эту черную книжку Антроп душу чёрту продал?

 Повернулся к народу и говорю:

 –Подождали бы, православные, языком зря трепать... Про книжку ничего сказать не смогу; точно – чернее чугуна... При нашем деле – рук не намоешься... Что же касается души?.. Одно скажу: Антроп за раем не гонится, да и с чертями – ладить не станет...

 Тут меня милиционер одернул, народ спрашивать стал: брал ли Антроп за леченье?

 Спасибо, не позавидовали, а то, может, награду совсем бы на-нет свели. Кого не спросит – всякий отвечает: лечил Антроп от чиста сердца.

 Только одна Карповна, соседка, начала клясться, божиться, будто бы своими глазами видала, как Антроп из лошади под хвостом вылезал, а как в лошадь влезал, она, греха на душу не примет, – видеть не видела, но от людей слыхала, что колдуны завсегда через левое ухо проникают.

 Я уже начал подумывать: каким манером власть отблагодарит меня: деньгами ли поможет, или бумагой от прочих отличит.

 Что бы как деньгами!..

 Милиционер, словно кипятком меня ошпарил:

 – Счастье твое, Антроп, что ты лечил, да никого на смерть не залечил... Хотя тебе и придется за гражданку вашей деревни, которой ты лицо изуродовал, отвечать... Ну все же не так...

 Стою, а язык ни бе, ни ме – не поворачивается...

 Кума Матрена месяц в больнице вылежала.

 На казенных хлебах растолстела, только рыло вроде как бы в сторону повело.

 А меня и кумом больше не величает.

 И без нее в деревне завеличали, так завеличали, что не знаешь: ни стерпеть, ни обругаться.

 Комсомольцы, уж то ли не ладят со мной, и то чернокнижником кличут.

–

 Источник текста: Чернокнижник. Рассказ / М. Волков. – Москва: Гос. изд-во, 1928 (1-я Образцовая тип.). – 8 с.; 18х12 см. – (Книжка-копейка).