Текст книги "Главная палочка Нью-Йорка (СИ)"

Автор книги: Михаил Баковец

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 24 страниц)

Глава 3

Очнулся под монотонный тихий писк приборов.

«Опять больничка. Блин, неприятная тенденция, – мрачно подумал я, узнав место пробуждения. – Интересно, что со мной сейчас, я вампирёныш или заклинание сработало?».

Судя по темноте в палате, где чуть-чуть мерцала прямоугольная лампа над дверью да светились диоды в приборах, на улице сейчас власть ночи. Палата одиночная и комфортабельная. Уж я знаю, о чём говорю, есть с чем сравнивать. Я пока в клинике Кромвель-старшей валялся, то успел сунуть нос в некоторые уголки. Одним из таких мест были общие палаты и палаты для владельцев типичных дешёвых медстраховок. Вот там такая обстановка царила, что всеми хаемые советские больницы показались бедолагам за номера люкс. Я ещё удивился, что так много женщин содержится в настолько паршивых условиях. А ведь многие из них даже в болезни выглядели ничего себе так.

Стоило пошевелиться, как запищал один из приборов. А уже полминуты спустя дверь распахнулась, впуская ко мне яркий свет из коридора и женщину, которую я рассмотреть не смог из-за ослепления. Лишь по фигуре и запаху духов понял, что это не мужчина.

А потом и её голос подсказал, что я правильно догадался:

– Сэр, вы очнулись?

– Да, очнулся. Где я и что со мной? – произнёс я и приподнялся на локтях.

– Лежите, лежите, – заволновалась та.

– Скажите, что со мной, и я обратно лягу.

– Вас нашли в какой-то подворотне без сознания. Позже диагностировали сильное физическое и нервное истощение.

– Когда?

– Сегодня, ой, то есть, уже вчера. Сейчас три ночи с четвертью, а вас к нам привезли вечером.

– Понятно, – пробормотал я и откинулся обратно на подушку.

– Как вы себя чувствуете? Что-то болит? Чего-то хочется?

– Хочется? Не знаю, вроде нет.

– Если что-то будет беспокоить, то нажимайте кнопку на кровати под вашей правой рукой. У вас в медкнижке написано, что вы правша. Это так, мы не ошиблись с установкой тревожки?

– Нет, всё так.

– Может, доктора позвать?

– Нет, – повторил я, – пока не нужно.

– Ой, – вновь ойкнула она, – чуть не забыла. Если испытываете неприятные ощущения в… в паху, то это вам катетер вставили. Никто не знал же, когда вы очнётесь, вот и установили.

Только после этих слов я ощутил неприятный не то зуд, не то давление в главном мужском органе, оценка размера которого вошла в анекдоты и мифы.

– Чувствую, его можно снять?

– Только доктор может это решить. Позвать?

– Зовите.

Доктор, точнее, докторша, попросила меня подождать до утра, аргументировав чем-то мне непонятным, вывалив на мою шальную голову кучу врачебных терминов. Сняла только иглу капельницы, которую я, кстати, не ощущал до самого момента изъятия. На мне остались два датчика на груди и чёртов катетер. Но стоило ей уйти, как я провёл операцию выемки самостоятельно. И знаете, что? Никогда, слышите, никогда это не делайте! Катетер почему-то сразу не вылез, как я ожидал. И тогда я дёрнул посильнее. Угу, мать иху, дёрнул… на конце трубочки имелось утолщение, из-за которого та и не хотела вылезать из моего конца.

– Курацио! – прошипел я лечащее заклинание, призвав палочку и коснувшись ей своей, кхм, палочки. – Ох, ёлки-зелёные, чуть самого главное не лишился.

Хорошо, что на такое издевательство над собой не сработала аппаратура. Иначе пришлось бы мне слушать нотации в духе «ну, нельзя же так, ты же мужчина, мальчик, а ведёшь себя, как какая-нибудь женщина». Надо помнить, что в этом мире сильный пол – дамы.

Магическое лечение подействовало сразу же, убрав все негативные последствия моего самолечения. Заодно убедился, что Дар остался со мной. Это, будто сбросило с моих плеч гору размером с Эверест. А вот проверка возможности создать новое заклинание чуть снизило градус моей радости. Подсознание, интуиция, Дар или что-то там ещё прямо говорили мне, что некоторое время мне нужно воздерживаться от этого занятия. Наверное, мои последние успехи на данном поприще слишком сильно ударили по сверхспособности.

«Кстати, а что я помню из последнего?».

В памяти всплыли эпизоды, как я добежал до люка, через который спустился в канализацию. На моё счастье крышку никто за это время не подумал вернуть на место. В противном случае я бы не смог её столкнуть. Плюс, в голове была такая каша, что запросто мог не догадаться воспользоваться магией, тем же пинком или мощным кулаком, чтобы её отбросить.

Обрадованный, я быстро выбрался на поверхность. Там привёл себя в порядок при помощи воды и салфеток в рюкзаке. Заодно похвалил, что догадался купить дезодорант, которым обмазался с ног до головы, прогоняя въевшуюся вонь канализации. Переоделся в чистую запасную одежду, грязную упаковал в пакет и швырнул в ближайший мусорный контейнер. И только после этого я взялся за блокнот и телефон, чтобы создать заклинание лечения вампиризма. На этот момент я уже чувствовал, что солнечный свет чуть-чуть доставляет неудобства: глаза непроизвольно щурились, будто зимой в ясный день от блеска снега, открытая кожа зудела, словно вечером после неумеренного дневного майского загара.

Интуиция (или что там за хрень у меня за советчика) вяло советовала воздержаться от подобного занятия. Но признавала, что вариантов у меня считай что и нет.

Заклинание получилось большим, аж из несколько слов. Пара из них оказались длинными и сложными для произношения. Лишь с пятой попытки я сумел правильно его произнести, чтобы оно «усвоилось» палочкой. Перед этим наложил на руку, в которой её держал, заклинание кратковременной заморозки. Сообразил, что боль может не дать мне завершить процесс создания чар. А когда всё получилось, то сделал зарубку в своём мутном сознании, что такая хитрость поможет мне создавать сложные (читай – жутко болезненные) чары. Дальше мне осталось приложить кончик волшебной палочки ко лбу, откуда распространилась зараза по моему организму, и произнести свежесозданное заклинание.

И всё. Больше ничего не помню. Очнулся уже здесь.

«Так, вроде бы медичек меня не тянуло покусать, зубки… нормальные, клыки не острые, размер родной. Излечился?», – подумал я, потом активировал палочку, направил её в угол и вслух тихо сказал. – Глёбус скутум аукти! – Миг спустя палату залило приятным солнечным светом, который мне совсем не причинял вреда. Чуть позже мне пришла здравая мысль, что собственная магия может быть безопасной для меня. – «Тьфу, всё у меня не как у нормальных людей».

Что ж, остаётся подождать рассвета и высунуть из-за жалюзи руку под первые лучи солнца. И если она не загорится, то можно будет считать, что магия помогла излечиться. Тут мне в голову пришла новая мысль, связанная с физикой. Тот факт, что по всем канонам вампиров убивает ультрафиолет, запросто помешает в моей проверке. Ведь эти лучи не проходят сквозь обычное стекло, для этого необходимо кварцевое.

– Тьфу! – не выдержав, я плюнул в угол под солнечный шар. – Да я от инфаркта умру раньше, чем сумею проверить себя.

Убрав заклинание, я вытянулся на койке, закрыл глаза, сложил руки на груди и стал ждать утра. Надеялся заснуть, но куда там. Нервная система была заведена, как мотор гоночного болида. Я даже неподвижно, наверное, пяти минут не вылежал. Через два часа мучений сон стал понемногу брать вверх. Пару раз непроизвольно дёрнулась рука, за ней нога, раз мелькнуло ощущение видения, какое часто бывает в момент засыпания. И тут в палату заглянула медсестра, негромко – но мне этого звука вполне хватило – стукнув дверью. И всё – сна, как не бывало.

Убил бы!

Вот какого ей тут понадобилось, а? Всё равно же просто глянула на меня и ушла. Пара датчиков всё ещё на мне висит. Если умирать стану, то они отреагируют.

«Когда выпишусь, то обязательно напишу жалобу на такое отношение к больным. Пусть ей вставят фитиль размером с корабельный канат», – придумал я угрозу своей обидчице. Учитывая, что мужчин здесь ценят и потакают во всём, пара строчек, написанных моей рукой, запросто погубят её карьеру.

Наконец, весь измученный, я встретил рассвет. Как назло окно было закрыто намертво и не имело ручек. Я уже почти решил наплевать на последствия (помните, что писал про мужчин? Уверен, мне любую выходку простили бы тут) и расколотить стекло, когда решил выйти в коридор и там попытать удачу. И не прогадал. Мне повезло дважды. Во-первых, здесь имелись ручки, и я смог без проблем распахнуть створки. Во-вторых, эта часть здания выходила почти ровно на восток, благодаря чему я «поймал» самые первые солнечные лучи. Когда ни пальцы, ни ладонь, ни вся рука не вспыхнули ярким пламенем, я рискнул подставить лицо солнцу. Жмурясь, я пару минут наслаждался теплом и счастьем, что горькая чаша бытия кровососом меня миновала.

– Жить хорошо! – громко сообщил я в никуда.

– Господин Смит, вы что здесь делаете? – раздался за спиной возмущённый женский голос.

«Ну, началось, блин. Прямо дежавю какое-то», – мысленно закатил я глаза под лоб.

И да – началось. Сильно давить на меня опасались, но умело помотали нервы, полностью используя медицинский аппарат услуг и инструкции.

«Ах, у вас давление высокое!».

А что ему, млина, не быть высоким, если я не спал половину ночи.

«Ах, вы не спали? Это очень плохо!».

А кто мне мешал? И вообще, могли бы таблеточку снотворного дать.

«Ах, это… ах, то…».

Вот примерно в таком ключе я общался со здешними светилами медицины до полудня. Периодически сдавая анализы, посетил томограф, несколько раз «поработал кулачком» (в хорошем смысле, у меня давление пять раз измеряли. А потом появились детектив полиции и инспектор из комитета. И хотя эта парочка была другая, не те, кто брал у меня объяснения в прошлое мое «посещение» медклиники, но я в первый момент подумал наоборот. Натуральное дежавю.

Кое-как удалось отбрехаться. Мол, мне стало плохо от солнца, ходил без кепки вот и напекло. Что делал в глухом переулке? Не знал, что он глухой. Думал, он выведет меня на соседнюю улицу, а то идти несколько кварталов было лень. Зачем ходил пешком? А мне врачи прописали прогулки на свежем воздухе для быстрого восстановления сил. Кто ж знал, что именно сегодня, тьфу, вчера так солнышко будет припекать? Что, вы не заметили особой жары? Ну, так вы и женщины, а я мужчина, ещё даже юноша, мне пары тысяч лишних фотонов хватит, чтобы заработать солнечный удар.

Только в три часа дня я сумел всеми правдами и неправдами вырваться из стен больницы. И то лишь в сопровождении детектива. Никак иначе меня не выпускали. И, конечно, я написал отказ от всех видов претензий, если моё состояние ухудшится.

– Пошли к моей машине, – сказала полицейская, когда меня окончательно выпустили. – Это туда.

Машиной у неё оказался «форд» седан тёмно-синего цвета с непроницаемой тонировкой с трёх сторон. Размеры у автомобиля были внушительные, от таких и джип не откажется: не меньше четырёх с половиной метров в длину и, наверное, метр восемьдесят шириной. Это я навскидку оценил. На самом деле машина могла быть и… больше. Или это вовсе не седан, а какой-нибудь вычурный паркетник-внедорожник. В этом странном мире могло быть что угодно.

Салон весь в коже чёрно-красного цвета, панель, боковины дверей и руль отделаны лакированным деревом. А запах! Внутри пахло роскошью, мощью и силой. В прошлой моей жизни я такие машины только видел. Но чтобы оказаться внутри ни-ни.

– Нравится? – полицейская заметила мою реакцию.

– Неплохо, – покивал я.

– Неплохо?! Это форд бастион! Таких на весь Нью-Йорк семнадцать всего.

– Целых семнадцать? – хмыкнул я. – Надо же.

После той нервотрёпки, что мне устроили в больнице и тому, что меня не отпустили домой одного (я по пути хотел зайти в ювелирный и купить серебра), мне жутко хотелось потроллить свою сопровождающую. И раз уж она так влюблена в свою тачку, то пройтись по её кумиру мне сам бог велел. Кстати, а сколько получают детективы полиции? Неужели у них хватает на подобные машины? Или эта дамочка вроде незабвенного Шилова, который выделялся среди российской милиции своими доходами, любовью к шикарной жизни, дорогим машинам, одежде и женщинам? С прискорбием сообщаю, что только сейчас подробно оценил внешний вид полицейской. До этого после бессонной ночи, общению с врачами считал её чем-то вроде мебели.

Женщина пришла ко мне в голубой блузке с большим отложным воротником, серо-голубой курточки или жакете (не знаю я всех этих женских тряпок, не разбираюсь) и короткой обтягивающей юбке под цвет блузки. Причёска… ну, она была и явно непростая, волосы уложены вроде бы беспорядочно, но с такой аккуратностью, что сразу видно – парикмахер потратил на это пару часов. Крупные серёжки блестят голубыми и тёмно-синими камнями. Ещё пара камней размером с вишнёвую косточку сверкают в оправе колец на пальцах. Чуть поднятые рукава курточки открывают изящные золотые часики на левом запястье и браслет из светлого металла (вряд ли серебро, скорее какое-нибудь белое золото или платина) с дюжиной мелких голубых камней. Голубые туфли имели тонкий каблук средней высоты, ножки прятались в чулки-«сеточку». Девушка была похожа больше на представительницу из эскорта, чем на сотрудника правоохранительных органов.

«То-то медички так косились на детектива, – вспомнил я злые и завистливые взгляды медперсонала в больнице, когда получал документы и выходил на улицу. – Хм, а не значит ли это, что меня собираются танцевать? Этого ещё не хватало. Мне нужно квартиру от вампиров защитить и отдохнуть».

– Да, – кивнула она, не заметив издевки в моём голосе. – То-то же.

Защитница правопорядка оказалась любительницей агрессивной и опасной езды. Не меньше пяти раз мы проносились на красный свет светофора под звуки чужих клаксонов, сообщающих нам с ней всё то, что думаю водители о владелице «бастиона». Вот только женщину это совершенно не трогало. Наоборот, ей нравился и риск, и чужой негатив. Ко всему прочему она так и норовила схватить меня за… в общем, я четыре раза убирал её шаловливую ладонь со своего бедра. После четвёртого положил свою левую руку так, чтобы закрыть ей доступ.

«Чёрт, как бы только не хуже сделал, – с досадой подумал я, обратив внимание на лицо детектива. – Или она приняла всё за игру, или посчитала меня скромняшкой, что только распалило деваху больше. Нужно было слать её сразу, ещё в больнице».

Виноват, признаю. Не думал, что она наплевательски отнесётся к моим словам, что хочу поскорее попасть домой и отдохнуть. А вот вечером… вечером я сам был не против продолжить наши отношения. Девчонка выглядела шикарно, хочет секса и положила глаз на меня. Ну, а я совсем не против покувыркаться с ней в постели. Да только вечера полицейская ждать не захотела. Мало того, даже не ответила ничего на мои слова по поводу доставки меня до дома. Судя по всему, гнала к себе домой. И её поведение мне совсем не понравилось.

Бояться я не боялся, не с моим Даром трястись, как зайцу под кустом. Пусть новые заклинания я всё ещё не мог создавать, если верить внутренней чуйке, но старые-то никуда не исчезли. Я в больнице уже проверил, закрывшись в туалете и кинув в потолок солнечные лучи, солнечный шар и прикрывшись защитным куполом. Всё работало отлично. Так что, реши детектив распустить руки против моего желания, то заработает удар Слабостью. К сожалению, чисто физически я с ней точно не справлюсь. И это бесит! Я мужик, нормальный мужик, а не местные недоразумения, вскормленные в течение нескольких поколений в виде маменьких сынков.

«Но в теле местного недоразумения, которое отродясь не брало в руки гантель и не тянулось на перекладине», – мысленно напомнил я себе.

Жила моя похитительница в дорогих апартаментах на двадцать пятом этаже сорокаэтажной высотки в дорогом районе. И плевать, что всего в двух кварталах за углом все стены расписаны графити непристойного содержания, стоят палатки бездомных с одной стороны улицы, а с другой торгуют своим телом проститутки и наркотиками дилеры.

Стоило мне оказаться внутри, как детектив меня прижала к стене и стала лапать за задницу, поцелуем впилась в мои губы. Вырваться? Ха, не смешите мои… мою палочку. Хватка у полицейской оказалась поистине стальной. Наверное, она при желании мне хребет сломает, если обнимет со всей силы.

– Подожди, я хочу принять душ, – торопливо произнёс я, когда она разорвала поцелуй.

– Хорошо, – нехотя сказала она, сжала напоследок мои ягодицы и отступила на шаг. – Ванная там.

Первым делом я достал палочку и… подумал и деактивировал её.

– Будем работать мозгами, волшебные мускулы используем в самом крайнем случае, Алекс, – пробормотал я своему отражению в зеркале.

Я умылся, пригладил волосы влажными руками, потом вытер их бумажным полотенцем, бросил то в урну и вышел в коридор. Детектив ждала меня сидя на кровати, широко, насколько позволяла узкая короткая юбка, расставив ноги, чуть откинувшись назад и уперевшись руками в матрас.

– А у тебя наручники есть? – быстро спросил я, не дав ей раскрыть рот и подмигнул, как мне самому казалось, пошло-шаловливо. – И как ты относишься к ролевым играм?

В глазах у той и так горел блядский огонёк, а после моих слов буквально вспыхнул пожар.

– Мальчик хочет сыграть в бандита на допросе? – хриплым голосом произнесла полицейская. Она встала, подошла к комоду, сверкавшему лаком под красное дерево (или даже это и было красное дерево, покрытое лаком).

– В бандита, захватившего копа. Всегда хотел почувствовать власть над такими, как ты, – ответил я ей, подходя вплотную сзади и положив руки ей на бёдра. После этого сделал пару движений тазом, прижимаясь к ней пахом и тут же отодвигаясь. – Ну, пожалуйста. А потом я буду в полном твоём распоряжении. Можешь делать со мной всё-всё.

Та замерла, несколько секунд молчала, потом ответила:

– Уговорил, малыш. Но потом не отказывайся от своих слов. Ты будешь полностью моим.

Она это сказала таким тоном, что я невольно вздрогнул.

«Как хорошо, что исполнять обещание не собираюсь», – мелькнула в голове мысль.

Между тем девушка достала из нижнего ящика комода две пары обычных наручников и вручила их мне.

– Держи, биджи, – она протянула их мне.

– Что?

– Домашний мальчик не знает уличного сленга, может, передо мной стоит не бандит? – прищурилась она. – Би-Джи – бой гангстер или молодой гангстер.

– Что-то коп много говорит, – я скопировал её усмешку. – Знай своё место, сучка.

Кажется, у меня удалось всё: и интонация, и выражение лица. По крайней мере, в глазах девушки мелькнуло сильное удивление. Видать не ожидала она такого от «домашнего мальчика». Я же, играя свою роль, в меру грубо, в меру наиграно схватил её за руку, подвёл к кровати и толкнул на неё. После защёлкнул браслеты на спинке из металлических прутьев, красиво изогнутых мастером, создавшего не просто кроватную спинку, а настоящий шедевр. С виду они выглядят крепко, надеюсь, что удержат детектива, если та начнёт вырываться.

– И что дальше? – поинтересовалась она, когда оказалась распятой на кровати.

– Дальше? – повторил я, проводя взглядом по её телу. Когда к ней прикасался, приковывал наручниками и чувствовал запах от тесной близости наших тел, то усталость куда-то ушла, возникло возбуждение и желание продолжить. – наверное, вот это.

Удержаться я не смог. Так захотелось посмотреть на её грудь (хм, шалят гормоны нового тела? Ведь известно, что они почти всегда влияют на принимаемые решения, характер и желания), что я стал медленно расстёгивать пуговице на блузке, после распахнул её и жадно уставился на сиськи детектива. Да, именно так – сиськи! Скажи мужику «грудь» и он максимум слабо улыбнётся. А в ответ на «сиськи» осклабится и выдаст пару нескромных историй или примется обсуждать их у общих знакомых. Слово «сиськи» буквально с сакральным смыслом, гипнотизируют одним произношением. Так вот – сиськи у детектива были великолепными. Буфера врачихи из клиники Кромвель, которую я пару раз повалял у себя в палате, а затем ставил рачком в её кабинете, не шли с этими ни в какое сравнение.

– Нравятся? – поинтересовалась девушка. В её голосе появилась сексуальная хрипотца.

– Очень, – ответил я чистую правду.

– И что ты хочешь с ними сделать, маленький гангстер?

– Ни-че-го, – по слогам произнёс я, после чего запахнул на ней блузку и слез с кровати.

– Что!? – она неверяще посмотрела на меня, потом дёрнулась из-за всех сил, заставив громко лязгнуть наручники и заскрипеть металлу о металл. Невольно я отступил на пару шагов назад. – А ну живо освободил меня, а не то…

– Нужно было соглашаться на вечер. Или ехать ко мне домой, – произнёс я. – Угрожать мне не надо, чревато.

– И что ты мне сделаешь? – с сарказмом казала она и согнула левую ногу в колене. – Подойди и покажи.

– Да не собираюсь я тебя бить, успокойся. Вместо меня с тобой расправится государство. Ты же в курсе, что мне нет ещё двадцати одного года? Так вот, за похищение и изнасилование несовершеннолетнего тебе светит смертная казнь. В лучшем случае получишь от двадцати пяти лет до пожизненного.

– Да я тебя!..

Слушать её угрозы я не стал и вышел из квартиры. Оставлять связнной я её не боялся, рано или поздно она освободится. Уж полицейские в большинстве своём знают хитрости, как освободиться от наручников без ключей. В крайнем случае, ей помогут другие. Ну, а оторвать кроватную спинку точно не составит большого труда. Вон как металлические прутки изогнуло от первого рывка девушки. И уж в самом крайнем случае к ней придут на помощь. Уходя, я взял ключи от квартиры и передал консьержке со словами:

– … она просила через час к ней зайти. Прошу не забудьте, а она злопамятная, обязательно напишет жалобу.

*****

Когда парень ушёл, детектив лежала не меньше пяти минут. И только убедившись, что тот не собирается возвращаться, девушка… вдруг стала меняться. Её тело потекло, принялось уменьшаться в размерах. Спустя десять секунд на кровати лежала точная копия Александра Смита. Браслеты наручников свободно выпустили тонкую кисть. Далее метаморф соскочила с кровати и направилась к тумбочке, стоящей у входной двери, где лежала её сумочка. На ходу она вновь изменилась. Теперь это была высокая и фигуристая девушка с тёмно-синей кожей, волосами цвета меди, жёлтыми глазами и без клочка одежды. Достав из сумочки телефон, она выбрала среди контактов нужный номер.

– Филлипа, это я, узнала? – сказала она, услышав сухое «агент Коулсон, слушаю».

– Райвен Даркхолм, разумеется, я тебя узнала. У меня даже геопозиция твоя сейчас выведена на экран. Что сумела узнать о мальчике?

– Этот мальчик та ещё штучка. Привязал меня к кровати и ушёл.

– Он использовал силу? Как сумел с тобой справиться? Всё-таки, он мутант? – забросала её вопросами собеседница.

– Использовал силу мозга. Обвёл меня вокруг пальца, как школьницу, – призналась синекожая девушка, известная в узких кругах под именем Мистик. – Вы неправильно составили его психологический портрет. Тот, про кого вы написали, обязательно применил бы Дар, если он у него имелся бы. Я специально вытащила его из больницы усталого, не пустила домой, домогалась всю дорогу, в общем, раскачивала его, как могла.

– То есть, показывала, что изнасилуешь его. Надеюсь, до этого не дошло? Должна понимать, что ты можешь сделать с тонкой психикой мальчика.

– Мальчика, – фыркнула в телефон Мистик. – Если он и был им, то давно. Смотрел на меня и щупал прожжённый ловелас, прикидывающийся девственником. И будь спокойна – я его пальцем не тронула, почти.

– Хорошо, я поняла. Значит, я докладываю Фьюри, что провокация не удалась.

– Докладывай. И ищите новый способ заставить его раскрыться, если он стал мутантом после той акции дуры Магнето.

– Без тебя разберёмся. К мальчику не лезть, это приказ, – холодно ответила Филлипа и отключилась.

– Без фригидных сучек разберёмся, – с раздражением произнесла в ответ Мистик, хотя собеседница её уже не могла слышать.