Текст книги "Империя. Собирание земель русских"

Автор книги: Михаил Голденков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 14 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]

Тайна Мещеры

Ныне Мещера для большинства людей является понятием чисто географическим: это Мещерская низменность, край лесов, озер и болот в междуречье Клязьмы и Оки в Московской и Рязанской областях. Однако изначально значение слова «мещера» – это волжско-финское племя, проживавшее по берегам средней Оки и ее притокам в средневековье. Ученые царской России и СССР почти в один голос утверждали, что мещера обрусела, причем обрусела еще где-то в X в., когда из европейцев здесь (в Московской области) не было никого, а если и были, то лишь немногочисленные заезжие норманнские купцы и дружинники, да арабские дипломаты приплывали с юга. Кто же ославянил мещеру так стремительно? Какие такие волны русских переселенцев, если академик Янов утверждает, что в X в. первые славяне появились лишь в Ладоге, Киеве и даже Новгороде. И уж откуда могли славяне оказаться в X в. аж в Московской области, где еще не было русских колонистов из Киева и Волыни? Неизвестно. Хотя известно, откуда растут ноги нелепого мифа. Из отчетов и хроник российских историков, спешивших как можно раньше и быстрее превратить мещеру в русских.

В современной ономастической науке принято включать имя мещеры в одну группу с самоназванием венгров «мадьяры», а также с названием этнографических групп в составе двух тюркских народов татар-мишарей и башкир-можар. Иногда «мещеряк» в русских документах XV в. обозначается как мочярин, что еще больше сближает по звучанию вышеперечисленные имена. Иными словами, предполагается, что предки мадьяр, мещеры, мишарей и можар составляли этническую общность. Территория этого племени, «Великая Венгрия», по определению Л. Н. Гумилева, локализуется в Среднем Поволжье, в пределах современной Башкирии. В четвертом-пятом веках основная часть предков венгров ушла в Паннонию, основав там собственное государство Хунгарию (англ. Hungary) – страну гуннов, существующую и по сей день. Мещеряки оказались на Средней Оке и были якобы полностью ассимилированы русскими, хотя, опять-таки, не ассимилированы, а просто частично перебиты, а частью перешли на русский язык.

Часть племен, оставшаяся на Волге, участвовала в генезисе волжских тюркских народов, образовав соответствующие группы в их составе. Мещера как этническая целостность упоминается в русских источниках до конца XV в. Правда, прозвище «мещеряк» встречается в русских документах частных лиц и двумя веками позднее. Давалось ли это прозвище по этническому или географическому признаку, определенно сказать трудно.

Первое же русское летописное упоминание о Мещере содержится в «Повести временных лет» (XI в.), где это племя упоминается вместе с мерей и муромой, как данники киевских князей. В отличие от этих двух других финских племен мещера упоминается и в более поздних русских документах XIII-XV вв. Причем во времена похода Ивана Грозного на Казань А. М. Курбский прямо указывает на существование мордовского языка в Мещерской земле.

Учитывая, что уже в те времена единого мордовского языка не существовало, а под мордовским имелись ввиду финно-угорские языки, в принципе весьма близкие и похожие, как у мери и муромы, так и у мещеры и мордвы с мокшей. Вполне вероятно, что русский боярин мог назвать мордовским языком мещерский, близкородственный эрзе и мокше. Интересным документом в этой связи является договор между Дмитрием Ивановичем Донским и Олегом Ивановичем Рязанским в 1382 г. о разделе земель с упоминанием проданных незадолго до этого Москве части владений мещерского князя Александра Уковича. Некоторые данные о мещере могли сохраниться и в арабских источниках, так как есть указания на то, что до мещерских земель доходили мусульманские проповедники, и возможно, мещера, как и мордва, приняла изначально ислам (касательно мордвы, то это факт).

В период раннего средневековья под именем «Мещера» понималось прежде всего Мещерское княжество. Трудно сказать, что за княжеский род правил там. Родословие князей Мещерских, созданное в конце XVII в., настаивает на татарском происхождении рода:

«от князя Ширинского Бахмета Усейнова сына, который в 1298 г. пришел из Большой орды, Мещеру завоевал и там поселился».

В таком случае распространение именно ислама в Мещере кажется вполне логичным. Не потому ли позже перебили этот народ московские государи? Точнее силой обратили в свое весьма отличное от греческого нестарианское православие, также весьма похожее на ислам, а несогласных перебили и заставили уйти.

Мещера правобережья Оки, по данным захоронений Окско-Рязанских могильников, исчезает к X в. Заметим, что речь идет здесь о лучших лесостепных и пойменных землях. Несомненно, что последняя и растянувшаяся более чем на половину тысячелетия стадия исчезновения мещеры как народа со своим языком и обычаями происходила на северном, левом берегу Оки, в болотной мещерской стороне, наименее привлекательной для наступавших с юга немногочисленных славян-колонистов Киева. До какого времени в отдаленных поселениях этого края мог сохраняться мещерский язык? Последние сведения о мещерских князьях как о владетелях Мещеры относятся к 1483 г. Родословная роспись указывает, что утрата ими княжества произошла во времена Ивана III, которому князья мещерские променяли свои владенья на вотчины в других регионах Московского государства. Видимо, причиной этого стало решение московских правителей размещать в Мещере выезжавших в Московию татар, основание так называемого Касимовского царства.

В середине XIX в. литератор М. Баранович, описывая Рязанскую губернию, сообщал следующее:

«Мещера жила в основном по рекам Пре, Ялме, возле великих и малых озер у южных границ Владимирской губернии. Что касается до мещеряков, то личность их в этих местах носит грустное впечатление. Народ в этих местах мелок, слаб, не развит».

О мещере как о народе М. Баранович упоминает и как о прошлом, и как о настоящем. Пусть мещеряки и произвели на него жалкое впечатление, но они все еще ЖИЛИ!

Жили, как представляется, очень плохо, скорее, доживали свой век. В XVI в. на лесных землях к северу от Оки мещера еще сохранялась со своим языком и верованиями. Об этом косвенно свидетельствует закладка Николо-Радовицкого мужского монастыря, в задачи которого входило обращение язычников в православие, а также указывают русские документы времен Ивана IV («Грозного»).

Сегодня мы можем только предположить, что мещерская речь перестала звучать в самых глухих северных местах расселения племени около XVII в.

Большая часть данных о мещере существует благодаря археологическим источникам. Археологические открытия мещерского наследия начались случайно, когда в 1870 г. в селе Жабки Рязанской губернии (ныне Егорьевский район Московской области) был вскрыт грунтовый могильник V-VIII вв. с погребальными женскими бронзовыми украшениями угро-финского типа. За этими находками последовали другие аналогичные в Рязанской и Владимирской губерниях. Их сходство с жабкинскими позволило говорить об отдельной мещерской материальной культуре средневековья.

Почему исчезла мещера? Обычный ответ на этот вопрос в литературе формулируется двумя словами: славянизация и ассимиляция. Более-менее известна хронология этого процесса, но очень мало известно о том, как он протекал. Известно, что в IX-X вв. вдруг прекратились мещерские захоронения по берегам Оки, и на месте мещерских городищ разместились славянские, которые тем не менее датируются куда как более поздним периодом – ХІ-ХII в. В ІХ-Х вв. по Оке двигаются варяги, устанавливающие свое государственное устройство. Они тоже, понятно, не могли ассимилировать мещеру под славян.

Как складывались взаимоотношения мещеры с викингами и киевскими колонистами? У мещеры на берегах Оки к тому времени были и военная знать, и достаточно простых членов племени, владевших копьями и луками. Была ли связана смена материальной культуры местного населения с его уничтожением, переселением вслед уграм на Дунай или это был процесс заимствования нового?

Однозначных ответов на эти вопросы пока нет, хотя бескровная ассимиляция в средневековой Восточной Европе представляется практически невозможной. Что касается мещеры, которая жила на левом берегу Оки или частично ушла туда, то процесс эволюции материальной культуры прослеживается там более плавно. В этих непривлекательных для славян краях, порождавших мрачные легенды о соловье-разбойнике, история дала еще несколько столетий для существования самобытной мещерской культуры и собственного образа жизни. Считается также, что часть мещерского населения ушла дальше на север и восток, но также впоследствии была ассимилирована в различной степени московитами и татарами.

Для этнографов мещера означает прежде всего своеобразное коренное русскоязычное население глубинки лесного края, лежащего на границе Московской, Рязанской и Владимирской областей. Этнографы также выделяют островки расселения мещеры в Тамбовской, Пензенской и Саратовской областях. Нет сомнения, что речь идет о прямых потомках волго-финоязычной мещеры или ее самой, ушедшей под давлением нового режима. Этнография советского периода предпочитала говорить о мещере как о локальной этнической группе русского народа, возникшей в результате ассимиляции. Эта этническая русскоязычная мещера сохранила некоторые черты внешнего облика: невысокий рост, темные волосы, что отличается, в частности, от их родственников мордвы, мери и муромы, людей высоких и светловолосых.

Вероятно, в случае с мещерой имело место смешение с неким восточным народом. В некоторых случаях присутствует особый «цокающий» говор. Есть некоторые своеобразные черты сельского жилища. Среди мещеры много охотников, рыбаков и пчеловодов. По этому поводу российский исследователь Алексей Марков полагает, что сам термин мещера является видоизмененным самоназванием племени и родственного современному мокша-мордовскому слову «меш» (пчела) и самоназванию «эрзя», которое восходит к эрзя-мордовскому эритзя, что значит житель. Меш-эрзя – пчелиные жители, пчеловоды. Примерно так могли называть себя древние жители рязанского Поочья, района до сих пор славящегося своим пчеловодством, – считает Марков.

Боевая Эрзя

«И как может быть у француза такая рязанская морда?» – вопрошает гитлеровский офицер у пленного советского военнослужащего, пытающегося выдать себя за француза, в одном старом советском художественном фильме. Рязанское лицо… Это выражение стало уже практически фразеологизмом, обозначающим в современном русском языке «типично русское лицо», мол, Рязань – самые типичные русские.

Но откуда в мордовской Рязани типично русские лица? Сам термин Рязань происходит от искаженного финно-угорского термина «рзяне» от «эрзя», что идет от слова эритзя (житель), как и оригинальное название самого города. Эрзя – финский народ, который российские власти как и при царе, так и при СССР пытались выдать за мордвинов. Вот вам и ответ: типичные эрзяне – что и видно из портретов, составленных Снитковым, Зининым и Виниченко в книге для МВД СССР «Типы и элементы внешности» (Москва, 1970 г.), в самом деле типичные русские лица центральной России. В отличие от соседних родственных народов – чувашей, мокши, марийцев и коми – эрзя сохранили чистые, не смешанные с азиатами типажи. Глядя на эрзю, начинаешь понимать, что все русские люди центральных районов России – это коренные чистокровные финно-угорские жители, заговорившие по-русски, а их типичные финские лица – уже якобы типичные русские физиономии.

Некоторые ученые считают, что термин Эрзя этимологически восходит к иранско-сарматской лексике (arsan – самец, мужчина, герой). Численность эрзян определяют по-разному, часто зачисляя этот народ в мордву, где мордовских эрзян называют шокшой.

Википедия информирует, что сейчас эрзян примерно 517 000, из них в России проживает 440 000. Увы, эти цифры уже устарели. Настоящую этническую катастрофу пережили российские эрзяне в течение 1970 – 1980 гг. По переписи конца 1980-х гт. выяснилось, что за двадцать лет от полумиллионного народа осталось лишь 200 000 – остальные стали писаться русскими.

Места расселения эрзи: Мордовия, Нижегородская, Пензенская, Рязанская, Ульяновская, Самарская, Саратовская, Свердловская, Тамбовская и Оренбургская области, а также Татарстан. Религия: православие, язычество, лютеранство. Эрзяне проживают в бассейне рек Мокша и Сура, а также Волги и Белой. Русские и соседние народы называют эрзян (так же, как и мокшан) мордвой, но сами эрзяне так себя не называли никогда.

Петер Симон Паллас отмечал:

«Мордвины в Шадине, и во многих к реке Мокше, также в верхних местах Суры, а особливо на лесистой стороне находящихся деревнях, суть иного поколения, нежели живущие при реке Пьяной и в Нижегородской губернии. Они и сами себя отличают от оных, и присваивают себе особливое имя Мокша, в множественном числе Мокшадь… напротив того, происшедших от другого колена называют они Ерзад или Ердзат; и они сами себя так же именуют…»

С V в. эрзяне проживали к северо-западу от мокшан (моксели или москов) на территории современной Рязанской и Нижегородской областей. В 961 г. эрзяне (арта, ариса) упоминаются хазарским каганом Иосифом в качестве народа, платившего ему дань. Есть предположения, что также об эрзянах писали еще и древнегреческие географы Страбон (аорсы) и Птолемей (арсииты). О народе Arsaja (Ersaja), царь которого «находится в Arsa (Ersa), откуда вывозятся черные соболи, черные лисицы и свинец», сообщал арабский географ и путешественник Ибн-Хаукаль (X в.). Арабы характеризовали эту страну как довольно-таки недружелюбную, где не любят чужеземцев и сразу их убивают. На этом фоне опять-таки не верится в мирное освоение московскими князьями эрзянских территорий. Из летописи известно, что Рязань, первой столкнувшаяся с войском Батухана в 1237 г., оказала сильное сопротивление захватчикам, за что была полностью сожжена, а новая Рязань, как говорят, возникла уже на новом месте в семидесяти верстах от сожженного города.

Об эрзянах (арджаны), как и о мокше, сообщал иранский ученый Рашид-ад-Дин (начало XIV в.), а ногайский князь Юсуф писал о «рзянах» (от этого варианта и возник термин «Рязань») в грамоте, отправленной им в Москву в 1549 г. В раннем средневековье эрзяне – народность, которая оказывала жесткое сопротивление хазарам, печенегам и половцам. Древнее княжество эрзянское располагалось на территории Старой Рязани (Эрзяни). По классической версии эрзя под давлением переселявшихся славян отступила на восток к современному Арзамасу (Эрзямасу).

Но, опять-таки, здесь следует уточнить, что никакого давления славян на эрзян не было. Была экспансия Московского княжества как улуса Золотой Орды, княжества татарско-половецкого, мерянского и муромского в большей степени, чем славянской.

В отличие от мокши, признавшей в 1237 г. зависимость от Золотой Орды, эрзяне отступают на север в леса и оказывают монгольским войскам активное сопротивление. После переноса суздальской столицы в середине XIV в. в Нижний Новгород, основанный на месте захваченного у народа эрзя города Обран, эрзя попала под власть суздальского княжества, и некоторая часть ее приняла христианство, а другая часть отступила дальше на восток, проникнув в XVII в. в Заволжье и Южное Приуралье, где столкнулась с ногайцами и калмыками. Создание Саратовско-Оренбургско-Челябинской линии крепостей сделало возможным дальнейшее продвижение эрзян на Урале.

Перед лицом национальной катастрофы, сопровождаемой нежеланием властей зачастую признавать эрзю как отдельный народ, на конгрессе эрзи было принято воззвание:

«Мы, делегаты Конгресса, представляющего всех эрзян ― граждан Российской Федерации (РФ), основываясь на истории народа, существующего много тысячелетий, чтя память и следуя традициям предков, ощущая этническое, языковое, духовное и культурное единство, с удовлетворением отмечая наличие стойкого эрзянского самосознания, осознавая ответственность за создание благоприятных условий для выживания и развития будущих поколений, исходя из норм международного права и Конституции РФ, гарантирующих права человека и народов, выражая уважение к истории, традициям, культуре, языкам и национальному достоинству других народов, желая находиться в мировом сообществе народов под своим историческим именем, стремясь быть признанным самостоятельным полноценным народом, надеясь на понимание, добрую волю, сотрудничество народов, правительств и иных органов власти, выражая чаяния всего народа, заявляем о его воле официально называться собственным историческим именем «Эрзянский Народ» и подтверждаем все принадлежащие ему неотъемлемые права.

С пожеланиями Согласия, Мира и Прогресса всем народам Конгресс Эрзянского народа».

То, что эрзя – не мордвины и никакие не русские, красноречиво доказывал известный «русский» и советский скульптор Степан Дмитриевич Нефедов, взявший себе псевдоним Эрьзя (род. 7 ноября (28 октября) 1876 г. в селе Баево Алатырского уезда Симбирской губернии, ныне Ардатовского района Республики Мордовии, умер 24 ноября 1959 г. в Москве). Эрьзя, выходец из бедной рязанской (эрзянской) семьи, ученик иконописца, затем студент Московского училища живописи, ваяния и зодчества. В 1906 – 1914 гг. жил и работал в Италии, затем вернулся в Россию.

В 1918 – 1919 гг. работал на Урале, в Екатеринбурге, в 1920 – 1926 жил в Баку и Батуми. С 1926 по 1949 гг. жил и работал в Аргентине, в Буэнос-Айресе. В 1949 г. возвратился на родину. Прославился же Эрьзя в эмиграции, где и создал все свои самые известные работы, деревянные скульптуры. И об этом периоде в советской печати ничего не говорилось.

Русскому человеку сложно представить, что представителями эрзи являются и народные певицы России: Лилия Русланова, особенно популярная в годы Великой Отечественной войны, и современная Надежда Кадышева. Впрочем, что касается Руслановой, то она даже выходила на сцену в национальном эрзянском платье, чего, однако, никто никогда не пояснял и не комментировал. Эрзей был и легендарный комдив Василий Чапаев, а также его комбриг Иван Кутяков, кавалер трех орденов Красного знамени, расстрелянный, как и многие, Сталиным в 1938 г. Эрзянкой была и сподвижница Степана Разина монахиня Алена Арзамасская (Эрзямасская). Эта храбрая, не по-монашески боевая женщина возглавила целое войско. Ее, как и Степана Разина, схватили и придали казни. Известен и еще один знаменитый бунтарь из эрзи – Кузьма Алексеев, прозываемый эрзей и мордвой Кузьма-Бог. Алексеев поднимал народ против православной церкви, возрождая эрзянское язычество, и это у него получалось. Был схвачен и отправлен в ссылку в 1810 г.

Как видим, количество знаменитых людей из народа эрзи говорит в пользу того, что эрзя – многочисленный народ, а представители эрзи создавали и творили русскую культуру, искусство и историю. Нынешние 200 000 эрзян, да и предшествовавшие этой цифре 500 000 – лишь пятая, если не шестая часть рязанского народа, уцелевшего от насильственной русификации царскими, а затем и советскими властями. Вполне русские православные имена эрзян тому насилию явное свидетельство.

То, что эрзянские лица стали чем-то вроде канона для русского лица россиян, говорит лишь о том, о чем и писали еще древние арабы, рассказывая про страну Арса и ее не особо гостеприимный народ: эрзяне в отличие от родственных чувашей, мокши и коми, не покорились и не мешались с монголами Батыя, а активно сопротивлялись им. Поэтому в отличие от явно метисских в своем большинстве типажей мокши и порой монголоидных чувашей (что и видно из примера книги ВНИИ МВД СССР «Типы и элементы внешности») лица эрзи остаются чисто европеоидными (не путать с индоевропейскими, которые все-таки отличаются от лиц чистокровных уральцев финно-угров).

Увы, эрзяне оказались полностью безоружными перед наступлением московитской культуры, ее религии, где попы в отличие от протестантов и католиков не давали права эрзи называть детей национальными именами, не разрешали молиться на своем языке, запрещали сам народ. В России быть эрзянином было невыгодно и при «антинародном» царизме, и при «народной» советской власти.

Беловолосая и белоглазая Водь

Водь проживала на берегах Финского залива по соседству с инграми. В 1848 г. насчитывалось 5148 вожан. По переписи 1926 г. на территории Ингерманландии, включая Ленинград, води проживало уже всего 694 человека. А всего в СССР в 1926 г. води насчитывалось 705 человек. После Второй мировой войны водь вообще вычеркнули из списка живых. Такой нации по советскому реестру уже не предусматривалось, как и вепсов. До самого 1996 г. считалось, что водь – уже полностью исчезнувший народ, обрусевший. Но вот две деревни Ленинградской области с их 73 жителями водь записали-таки в список редких исчезающих народов России. В настоящее время в России водь проживает в основном на севере Кингисеппского района Ленинградской области, в Санкт-Петербурге, а также на северо-востоке Эстонии. Основной район проживания – деревни Краколье (Йыгыпэря) и Лужицы (Лууттса).

Водьский язык включен в 2009 г. ЮНЕСКО в Атлас исчезающих языков мира как «находящийся в критическом состоянии». В настоящее время его помнят лишь отдельные люди старшего поколения. Однако по переписи 2002 г. в России число владеющих водьским языком составило 774 человека, что больше самих води в 19 раз! Почему так? Эта аномалия напрямую связана с процессом насильственной ассимиляции води, что привело к регистрации води как русских граждан России.

Мало кто знает, что водь наряду с ижорой – древнейший известный нам народ. Исторические сведения о води очень скудны и относятся лишь к периоду Средневековья, хотя, возможно, древние сообщения о «чуди» касаются этого небольшого этноса. Кажется, что водь является наиболее чистокровным финским, да и не только финским, а и вообще европейским народом, живя на отшибе, на побережье, не смешиваясь абсолютно ни с какими иными народами.

Именно поэтому водь среди представителей других прибалтийско-финских народов выделяла необычная белизна волос и глаз. Именно про них говорили русские: «чудь белоглазая». И вправду, абсолютно все представители води были исключительно светловолосы. Пожалуй, это был самый белокурый народ в мире: у 80 % мужчин и у 76 % женщин волосы белели как снег или золотисто желтели как прибрежный песок. Именно по особо светлому цвету волос половцами – от слова полота, белая болотная трава – в свое время называли русские родственное финнам тюркское племя кипчаков, называвших себя казаками. Белоглазой водь стала, скорее всего, из-за светло-голубого цвета глаз, которые на загорелом лице смотрятся в самом деле необычайно светлыми, как бы белесыми.

Выделялась водь и необычностью своей одежды: без лишних вопросов можно было сразу определить, кто прошел мимо – девушка-молодка, женщина старшего возраста или старуха. Красив, но сдержан был девичий костюм, в нем сочетались два основных цвета – белый и красный. Белые волосы и белая одежда дополнялись двумя красными суконными нагрудниками в форме полумесяца и двумя же красными набедренниками «каатырыд», свисающими сзади по бокам.

Взрослые девушки свои распущенные волосы покрывали маленькой невероятно красивой шапочкой, сплошь вышитой светлым бисером и оловянными бляшками. Когда женщина выходила замуж, ее костюм становился ярким и нарядным. Ее сарафан был синим, поверх него надевался второй, тоже синий, передник. И эти передники, и белая рубаха украшались сложнейшей многоцветной вышивкой, бисером, жемчугом, полудрагоценными камнями. Голову замужней женщины брили, чтобы духи-покровители рода невесты, всегда враждебные роду жениха, не перешли вместе с невестой в дом мужа. Такой обряд в отголосках существовал у многих европейских и азиатских народов, а у води он дожил до начала XX в. Бритую голову венчал белый сложный высокий головной убор.

Нельзя оставить без внимания еще одну сторону внешнего облика води, которая всеми признается главной, хотя она и не поддается точным измерениям. Речь идет о красоте, которая, опять-таки, также объясняется чистокровностью води. Еще в конце XVIII в. замечательный исследователь местных народов Федор Туманский писал:

«Женщины чюдские (водьские) все вообще красивы, имеют веселый, приятный и заманчивый взгляд, быстрые глаза, большие голубые… росту они хорошего, волоса почти у всех светло-русые, тело имеют здоровое, нежное, белое и чистое».

А знаменитый финский историк Портан с сожалением признавал, что водьские женщины намного красивее финских и русских. Сразу бросались в глаза и особенности характера: вожане казались более быстрыми, живыми и открытыми по отношению к другим людям, чем представители соседних народов. В XVIII в. очевидцы подмечали такие черты вожан, как «весьма острый разум, скорое понятие». Согласитесь, это совсем уж не похоже на знаменитых «горячих эстонских парней».

Эта природная живость проявлялась и в языке води. Не случайно у всех води находился ответ на водьскую загадку: «Гудит-трещит за золотым замком» (язык). А жители деревни Куровицы на реке Луге порой советовали друг другу: «Привяжи язык к уху, чтобы меньше болтал».

Вероятную глубокую древность водьского народа подтверждает уральский фольклор: на Урале и русском Севере в древности жили чудь белоглазая (водь?) и дивьи люди. Изначально они были одним родом и имели одних прародителей, по всей видимости Чурилу Дыевича и Тарусу. Потом они дали начало многим арийским и финским родам. В частности, к ним относят Лунную династию индийских и венедских царей. Разделились они по религиозным мотивам. Дыевы люди стали служить Дыю и ушли в подземные города сразу после битвы Сварога и Дыя. Их приютили подземные жители – паны, которые происходят от Пана Виевича. А чудь ушла в те пещеры незадолго до включения Урала в Московское царство.

Кажется, что русские чудью и скандинавы финнами именовали изначально некий мистический народ маленького роста, жившего под землей, обладавшего секретами магии.

Норвежские альфары, датские и шведские эльвы, англосаксонские гномы и эльфы, германские альбы… Мудрецы, чародеи, величайшие мастера по обработке металлов, изготовители магических предметов… Предания об этих загадочных существах широко распространены среди народов северной Европы. Во многих районах Земли существуют легенды о карликах как о первоначальных жителях этих местностей, которые с появлением людей всегда уступали им место, исчезая бесследно, уходя под землю. В России предания об ушедшем под землю городе или народе были распространены по всему Северу. Что скрывается за многочисленными легендами о карликах? И почему средоточием этих легенд является север европейского континента, омываемый волнами Ледовитого океана?

Один из самых древних народов Европы – кельты (предки современных ирландцев, валлийцев, бретонцев и гэллов) – сохранил в своих преданиях легенды о таинственных северных островах, жители которых назывались Туату де Даннан – Племенами Богини Дану. В четырех своих городах – Фалиасе, Гориасе, Муриасе и Финдиасе – они постигали секреты волшебства, создавали магические предметы, часть из которых принесли с собой, переселившись в Ирландию.

В средневековом фольклоре рассказывается о появлении на ирландской земле народа Туату де Даннан. Их прибытие сопровождалось каким-то неясным катаклизмом. Поздние легенды утверждают, что пришельцы просто сожгли свои корабли, пристав к ирландскому берегу. Тем не менее считается, что Племена Богини Дану появились из дымных облаков.

Одна из поморских легенд говорит о том, что народ чудь перебрался на Новую Землю, где живет до сих пор, скрываясь в недоступных местах или при встрече с людьми становясь невидимым.

О том, что рыбаки видели чудь на Новой Земле, говорит и предание, записанное на Севере в 1969 г. Этот поморский рассказ о краснокожей чуди-невидимке, живущей на Новой Земле, открывает цикл других легенд о чуди – загадочных маленьких человечках, живущих под землей, в пещерах гранитных скал. Встретить их можно крайне редко – чудинцы избегают людей и могут становиться для них невидимыми или оборачиваться в зверя (мышь, белку). Но иногда чудак может прийти на помощь человеку мудрым советом или волшебством.

В 1646 г. русский землепроходец Михаил Стадухин поведал якутскому воеводе Василию Пушкину о том, что к северу от устьев Оби, Енисея, Яны и Колымы в океане лежит земля «со снежными горами, падями, кручами и реками знатными». Что касается жителей этих загадочных архипелагов, то, по распространенному в древности убеждению, приполярный север Евразии был населен пигмеями. Сама возможность существования маленьких людей не должна ни у кого вызывать удивления – это явление достаточно хорошо известно и многократно описано. Малорослость, карликовость, называемые в биологии научным термином «нанизм» – феномен, пока еще недостаточно изученный. По современным представлениям, нанизм представляет собой адаптацию к различным факторам окружающей среды, в том числе низким температурам и недостатку пищи. Интересно, что в одних и тех же условиях может проявляться как нанизм, так и его антипод – гигантизм. В наше время племена пигмеев обитают в экваториальной Африке и на Андаманских островах (Индийский океан).

Все эти легенды, впрочем, подтверждают в лишний раз древнее происхождение чуди белоглазой, т. е. води. С потерей этого народа мы теряем, возможно, самый генетически чистый древний народ Европы. Но властям дела до этого, кажется, нет никакого.

В 1930-е гг., во время создания письменностей на миноритарных языках, для Водьского языка не было создано отдельной письменности и обучение в школах проводилось на ижорском (ингорском) языке. Поскольку водь жила на окраинах новгородских владений, русские летописи обходят ее историю молчанием, подмечая только самое видимое – бедствия и войны.

Находки серпов, кос и жерновов в средневековых могильниках води говорят, что основным занятием этого народа уже в те времена было земледелие. Оно давало возможность вести сытную жизнь, но не избавляло от неурожая и голода. Летописи скудны на эмоции. Но как страшны были последствия голода 1215 г., если обычно сдержанная рука монаха выписывала эти известия неровными буквами и строками. Люди питались сосновой корой, липовым листом и мхом. Беднейшие дарили своих детей другим людям, чтобы хотя бы они спаслись от голодной смерти. Умершие лежали на дорогах, полях и торговых площадях – и было их столь много, что хоронить уже было невозможно.

 «Вожане помроша, а останьке разъидеся».

Письменные источники о води известны со II тысячелетия, поскольку письменности народ не знал. Носителями культуры письма были славяне, которые появляются на этих землях в X в. Появление русских славян-бодричей и лютичей из Полабья на землях води связано прежде всего с тем, что в конце XIII в. по Неве был проложен Волжский торговый путь, а по рекам Луге, Мшаге и Шелони – второй торговый маршрут из варяг в греки.