Текст книги "Орёл (СИ)"

Автор книги: Михаил Ланцов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 17 страниц)

– Перенимал у вас правильные решения, – улыбнулся Дмитрий. – Скрещивая их с возможностями оседлой жизни. В конце концов, в далеком прошлом, мои предки, следовавшие таким же заветам, смогли завоевать Русь. – А потом, сделав паузу, продолжил. – Я ввел обязательную воинскую повинность для тех, кто желает быть мужчиной. Остальных же поразил в правах.

– Вот оно что…

– Ты упустил время, когда меня можно было прижать. Теперь слишком поздно. Владимир и Суздаль, Тверь и Смоленск, Ярославль и Ростов, Нижний Новгород и Вологда. Я смог их все присоединить. Где-то войной, где-то хитростью, где-то лаской. Жители Нижнего Новгорода сами вырезали своего малолетнего князя с семьей, и пришли проситься в подданство под обещание Суздальского права. Князь Смоленский не стал доводить до греха и согнул голову передо мной. За что я отблагодарил его и достойно наградил. После кампания пятилетней давности многое переменилось….

– Значит, платить ты не будешь? – Нахмурился беклярбек.

– Больше вообще ничего не заплачу просто так.

– Значит, войска ты собрал, чтобы меня напугать? – Еще сильнее насупился Мамай.

– Нет, – криво усмехнулся Дмитрий, смотря своему визави прямо в глаза. – Чтобы сказать – тебе пора выходить из тени этих убогих ханов и обеспечивать своим детям достойное наследство. Будущее.

– Что? – Опешил он от такого поворота. – Но… я же не Чингизид.

– По вашим законам только Чингизид может править Золотой Ордой. Так и не оспаривай этот титул. Зачем? Создай свою державу, в которой править будут только твои наследники. Например, султанат. Ну а что? Половецкий султанат. Хорошо ведь звучит? А? Мамай, основатель династии султанов Половецких – Мамаитов! Не нравиться такое название? Пусть тогда будет Белый султанат, наследник Белой орды.

– Я… я не знаю, – растеряно произнес Мамай. – Все это, конечно, выглядит заманчиво, но не все эмиры меня поддержат. Даже в Белой Орде, – покачал он головой.

– Тех, кто не поддержит, убей. И не лезь пока за Волгу. Так будет проще обороняться.

– Ты думаешь, против меня не ополчатся все эмиры Синей Орды? – Горько усмехнулся Мамай.

– Полагаю, что выход из состава Золотой Орды дух провинций как самостоятельных держав, очень многим станет примером. Тохтамышу станет очень непросто. На какое-то время он от тебя отстанет. Достаточное, чтобы ты хорошо подготовился его встретить. У него за спиной будет Чагатайский улус, а у тебя – я. Вам обоим нужно войско, чтобы бороться друг с другом. Тимур даст ему людей. Но избытка снаряжения в тех краях нет. Воины они может и отличные, только вооружены будут отвратительно. А я тебе дам доспехи и оружие. Сам же знаешь, что воин в добром доспехе стоит нескольких без него.

– Дашь? – Повел бровью Мамай.

– Продам. Разумеется, продам. А платой станут люди, привыкшие к труду. Хоть славяне, хоть германцы, хоть болгары… да хоть эфиопы какие. Не важно. Будешь их пригонять мне, а я стану расплачиваться доспехами да оружием. Идет?

– И сколько тебе их нужно?

– Сотни тысяч. Только сам понимаешь, увечные мне ни к чему, как и доведенные до отчаяния насилием. Ну и у меня моих же людей брать не нужно. Поругаемся. У тебя под боком Молдавское княжество и тучные земли прочих Балканских правителей. Османы там ведут успешные войны, много пленных, много рабов, можешь перекупать по дешевке или отбивать набегами. Да и по твоим землям в предгорьях Кавказа хватает любителей ходить в походы за рабами. Кроме того, мне нужны не только люди. Мясо, шерсть и кожи – тоже вполне востребованный товар….

– Ты шайтан… – покачал головой Мамай, мягко улыбаясь. – Ты знаешь это?

– Конечно, знаю, – совершенно серьезно ответил Дмитрий. – Но это к делу не относится. Ну, так что? По рукам? Отделяемся от Золотой Орды?

– Я… я подумаю… – неуверенно произнес Мамай, явно опасаясь такого решения.

– Понимаю. Поэтому я дарю тебе этот небольшой дар, дабы ты не считал мои слова пустыми, – произнес Дмитрий, проходя к небольшому шкафчику.

Внутри на специальной деревянной подставке-манекене висел бехтерец польского типа.

– Прекрасный доспех для степи. Высокая подвижность, отлично держит стрелы и сабли. Недурно защищает от легких копий. Именно такие доспехи я и хочу тебе продавать. А к ним вот такие шлемы, – кивнул он на стоящий подле манекена тюрбанный шлем, который должен был появиться в Персии только через столетие. – Нравится?

– Да, – кивнул Мамай с явным интересом в глазах, – хорошие доспехи.

– Я дарю тебя полсотни таких комплектов в знак нашей дружбы и союза. Сверх того, лично тебе, мне хочет поднести вот такой доспех, – сказал Дмитрий, скидывая тряпицу, прикрывающую соседний манекен, и обнажая прекрасный персидский зерцальный доспех XVII века. – Примеришь?

Дорогой гость не смог отказаться от такого удовольствия. Глаза его горели от предвкушения – ни у кого в степи такого доспеха нет. Красивый, крепкий, удобный… просто загляденье.

А потом они вышли на свежий воздух. К своим воинам.

– Ура моему другу! – Крикнул Дмитрий, чуть выждав небольшую паузу, дабы сопровождавшие беклярбека всадники смогли разглядеть дивный доспех на своем господине.

– Ура! Ура! Ура! – Громыхнула армия, выстроенная на плацу, вторя Государю.

– Ура султану Мамаю! – вновь крикнул Дмитрий.

– Ура! Ура! Ура! – Вторила ему армия. Только уже вместе с воинами, сопровождающих Мамая. Ведь в эти две сотни тот отбирал только самых преданных и верных воинов, готовых за ним пойти в огонь и воду. Теперь же, когда беклярбек становился султаном, их положение грозило сильно улучшиться.

Глава 3

1370.05.28, Москва

Анна задумчиво откинулась на спинку небольшого кресла, потирая виски.

– Что-то интересное? – Поинтересовался, очнувшись от дремы, Дмитрий.

– Да, – кивнула она. – Наши люди в Новгороде опять не смогли договориться. Новый виток переговоров. Такое чувство, что они просто тянут время.

– Так и есть, – кивнул Дмитрий. – Тянут. Но в связи с тем, что ты мне говорила о странных людях, подосланных мутить воду в городе…

– Наших людях, – улыбнулась Анна. – Уже наших людях.

– Уже?

– Да, я их завербовала. Теперь они работают на нас и снабжают своих старых нанимателей дезинформацией.

– Отлично! И что хотят их старые наниматели?

– Судя по всему – ищут наших внутренних врагов.

– Насколько серьезных?

– Настолько, чтобы рискнуть головой и открыть ворота города в нужный момент. Например, когда тебя с легионом в городе не будет. Крепость неприступна. И это все наши соседи прекрасно понимают. Поэтому рассчитывают на хитрость – захватить ее ночью, после того как предатели откроют ворота.

– Очень интересно… очень…. А чего ты мне раньше не говорила?

– Так ведь они только интересуются этим вопросом. До реализации еще далеко. Я хочу запросить много денег вперед. Если заплатят, значит, будут готовы ударить. А пока это все просто игры. Зачем тебя тревожить по пустякам?

– Ну… в общем-то да, – задумчиво произнес Дмитрий. – Это новгородцы во всем этом замешаны?

– Сразу и не понять, но их интерес явно прослеживается. Впрочем, многие ниточки ведут и в Рязань. Но оно и понятно. В Москве хранятся секреты производства стали, прозрачного оконного стекла, прекрасных больших зеркал и многих красителей. А теперь еще и первые образцы московского фарфора появились. Ты представляешь, какой это соблазн – захватить такой город?

– Представляю…. Мда…. Значит, по этой причине Новгород и тянет.

– Не только. Но, я полагаю, что по этой причине тоже.

– Знаешь, – произнес Дмитрий. – Напиши им, что время – деньги и завтра все будет сильно дороже.

– Предлагаешь намекнуть на нашу осведомленность? – Повела бровью Анна.

– Да. Умные все прекрасно поймут и поостерегутся участвовать в предстоящей авантюре. Надеюсь, там умные игроки, обидно было бы связываться с идиотами. Ты, кстати, хотела обойтись только городскими центуриями?

– Их должно хватить с запасом. Ни у Новгорода, ни у Рязани столько войск нет. Тем более что полноценно собирать все возможные силы они не станут, ограничившись только самыми легкими на подъем войсками.

– Мало ли? Ладно. Я оставлю тебе паладинов и амазонок. В городских условиях они могут тягаться с целой армией….

Глава 4

1371.05.10, окрестности Орша

Король Венгрии и Польши Людовик I с нетерпением ждал начала сражения. Его распирало от важности момента. Шутка ли – он выступил во главе невероятно могущественной коалиции, включавшей в себя Венгрию, Польшу, Литву и Геную. Да, да – это маленькая торговая республика тоже выставила несколько компаний, преследуя свои цели. Благо, что деньги были и на оборону в Ломбардии, и на поддержку общего дела. Совокупно же объединенная армия, ведомая Людовиком, достигала двадцати тысяч. Чудовищная, совершенно невероятная для Европы XIV века! Армада!

Вчера передовые разъезды столкнулись с отрядами Москвы, и теперь Людовик предвкушал скорую и решительную победу над противником, про которого ходили слухи уже по всей Европе. Один чуднее другого.

Еще затемно войска Людовика стали строится, готовясь к бою на краю большого поля, недалеко от города Орша. Бедные жители этого городка еще за пару дней до того заперлись в крепости, побросав все свои дела. От такой вооруженной толпы, что вел за собой Людовик, можно было ожидать что угодно.

– Где же этот… Император? – Скривился в презрительной усмешке Людовик. – Или он уже убегает, сверкая пятками, узнав КАКУЮ армию я привел?

– Странно… – покачал головой Ольгерд. – Он ведь никуда не отступил. Мои люди видели его разъезды. Почему он не выводит людей строиться? Чего он ждет? Не нравиться мне все это.

– Боишься? – Снисходительно поинтересовался король Венгрии и Польши.

– Брат мой, ты не знаешь, что это за человек, – мягко ответил Ольгерд. – Если бы он пожелал отступить – он бы это сделал. Но он медлит. Это крайне странно. уверен, что здесь что-то не так….

– Брось… – отмахнулся Людовик и замер. Со стороны противника донесся звук сигнальной трубы. А, спустя полминуты, за ним последовал слаженный барабанный бой.

Не прошло и пяти минут, как на поле из низины подле него стали выступать центурия за центурией войска Московского легиона. Оказалось, что Дима был давно готов и просто ждал. Чего? Непонятно. Да и не важно.

Легионеры впечатляли. Мерный чеканный шаг. Ровный строй, создававший такое впечатление, будто двигалась не группа воинов, а некий монолит. Никакого сбивания в кучу. Никаких беспорядков.

Людовик, наблюдая за этим, даже как-то растерялся. В его представление такого быть не могло, просто потому что не могло. Любая большая масса людей – это всегда хаос и бардак. А тут он наблюдал фактически чудо.

Сверкающие на солнце доспехи и алые одежды, проступающие из-под «доброго железа». Людовик просто наслаждался этим завораживающим видом, превосходно сочетавшимся с образцовым порядком и дисциплиной. Как и многочисленные наблюдатели мотали. Надо сказать, что в армии Людовика собрались гости практически со всей Европы. Даже представители французского и английского королей, сидели на своих лошадях рядом, мирно всматриваясь в то, что открывалось их взору. И если большинство покачивало головой, отдавая должное выучке московской пехоты, то представители Константинополя откровенно хмурились. Им все это не нравилось. ОЧЕНЬ не нравилось, наводя на весьма неприятные мысли. И если Святой Престол благосклонно привечал символы древней Империи в руках Москвы, то Константинополь ревновал. И чем дальше, тем больше. Хотя и боялся спугнуть удачу, видя в Москве своего возможного спасителя от магометан. Их позиция была очень близка к старой поговорке: «и хочется, и колется и мама не велит».

Легион вышел столь стремительно и организованно, что Людовик, пожелай даже его атаковать, просто не успел это сделать. От чего у короля Венгрии и Польши зародился первый червячок сомнений. Такой крошечный. С полметра. Вызвав явное ухудшение весьма благостного совсем недавно настроения.

– Армия ордена далеко? – Отрывисто поинтересовался он у окружающих, пытаясь выяснить, как скоро придут силы Тевтонского ордена.

– Они не придут, – усмехнулся Ольгерд. – Мои люди говорили, что они остановились в Жемайе.

– Остановились? – Переспросил Людвиг.

– Да. Встали лагерем и чего-то ждут. Уже давно.

– Сволочи… – брезгливо поморщился Людвиг. – Разбив этот сброд, – король небрежно махнул в дальнюю сторону поля, – мы пойдем в Жемайю и накажем их.

На что Ольгерд почтительно поклонился. Невеликого ума требовало понимание желания ордена подождать результатов боя. Да и на Жемайю они давно претендовали, что наводили на черные мысли о предательстве. Странно ведь было остановиться именно там просто так….

Тем временем Людвиг тронул своего коня, направившись на середину поля. Ему хотелось посмотреть на своего противника – Дмитрия. Да и войска противника ближе взглянуть:

– До того, как наши кони втопчут их в грязь.

Ольгерд, как и значительная часть свиты Людвига последовала вслед за своим вождем. Да и Дмитрий не заставил своих визави долго ждать и, в сопровождение десятка простых кирасир, вышел им на встречу.

Съехались.

С минуту молча друг на друга смотрели.

Диме все эти люди были не интересны. Они тратили его время, но формальную вежливость требовалось соблюсти. Поэтому он рассматривал их снаряжение, довольно обыденное, если не считать безумного количество украшений. Шлем в золотых окладах, например. Дорого и бестолково. И таких вещей хватало. А визави смотрели на него и его кирасир. Полностью закованная в довольно совершенные латы тяжелая кавалерия впечатляла. Этакие французские жандармы XVI века.

– Нагляделись? – Наконец произнес Дмитрий, которому надоело ждать. Пожалуй, только Ольгерд вел себя нормально – он-то уже имел возможность наблюдать кирасир.

– Что?! – Возмутился Людвиг.

– Возвращайся к своим людям и не трать мое время.

– Как ты смеешь со мной так разговаривать?! – Просто опешил Людвиг, не привыкший к такому обращению. Все-таки он был одним из наиболее могущественных монархов Европы тех лет, а потому как-то не замечал, что перед ним выгибались дугой и чуть ли не пятки лизали окружающие. И считал это само собой разумеющимся.

– А как с тобой разговаривать? – Усмехнулся Дмитрий. – Твоя гордость находится за гранью добра и зла. Пришел воевать, а ведешь себя как девица-недотрога.

– Я пришел с большой армией, – зло прошипел Людвиг. – А не с этой жалкой горсткой бездельников, что наскреб ты.

Дима же вздохнул, улыбнулся, посмотрел на чистое голубое небо и продекламировал:

– Сожжен в песках Иерусалима, водой Евфрата закален, в честь императора и Рима, в честь императора и Рима шестой шагает легион.

– Что? – Удивились Людвиг, да и остальные присутствующие напряглись, не понимая, что именно и зачем говорит Дмитрий.

– Мне наскучила эта болтовня.

Людвиг зло сжал губы, а Ольгерд, в какой-то мере привычный к манере Дмитрия, спросил:

– Шестой легион? Ты разве привел их шесть? Я вижу только один и, как мне говорили, половинного состава.

– Ох… – тяжело вздохнул Дмитрий. – Людвиг совершенно невыносим. Как ты с ним вообще можешь рядом находиться? Пару минут разговора и меня уже тошнит от этого напыщенного петуха. Вот я и напеваю себе под нос строки из песни о гибели VI Железного легиона. Дела давно минувших дней, преданье старины далекой.

– Никогда не слышал о такой песни… – произнес Ольгерд, изрядно призадумавшись, ну и игнорируя то, как напряженно засопел, закипающий Людвиг.

– Странно. Ну да ладно. А старую-добрую песенку о Виллемане тоже не слышал? Там добрый викинг любил играть на арфе у красивой липы. Ну а что? Чем еще викингу заниматься в свободное от грабежей время? Девочки, арфа, да добрый мед. А тут, откуда ни возьмись, явился наглый тролль. Начал буянить. Вот добряк викинг и проломил ему арфой череп, чтобы не мешал бренчать по струнам.

– Кхм… – поперхнулся Людвиг, поняв намек, остальные же смутились. Кто-то даже усмехнулся, проникшись наглостью и самоуверенностью этого человека.

– Ладно. Даю вам час. Не успеете свой табор выстроить, атакую вас, как есть. А потом буду гонять ссаными тряпками по полю в назидание будущим поколениям, – произнес Император и, чуть поклонившись, развернул своего Буцефала в сторону своего войска. Разговор был закончен. Крикнув на прощание через плечо: – Грядет первый бой нового мира! Не подведите своих предков. Проиграйте мне с достоинством! Так, чтобы они улыбнулись вам, встречая в чертогах Вечности.

– Позер умалишенный! – Фыркнул Людвиг, еще добрую минуту смотря в спину алого плаща Дмитрия, что мерно удалялся к своему войску. – Нападать! Немедленно нападать!

Что объединенная армия и сделала.

Восемь тысяч кавалеристов, собранных с Литвы, Польши и Венгрии медленно двинулись вперед, сразу же смешавшись. Для них строй вообще был не писан и не знаком. Напротив, многие считали вырваться вперед особой доблестью. Ну и старались, как могли. Разумеется, опередили действительно тяжелую, хоть и немногочисленную кавалерию, всякая голь, идущая в бой без доспехов да на легкой, но быстроного лошадке.

Дмитрий же, вернувшись к войскам, занял свое положение в ордере и распорядился подать ему кофе из походной кухни. Сославшись на то, что его ко сну клонит, и хотелось бы немного взбодриться. Достаточно громко, чтобы расслышали все вокруг. Он позировал. Осознанно и целенаправленно. Как для своих людей, откровенно боящихся настолько люто превосходящего врага, так и перед многочисленными наблюдателями, которых в его армии было не сильно меньше, чем у Людвига. Его поведение в такой ситуации дойдет до ушей его ближних и дальних соседей со всеми, как говорится, вытекающими.

Маленькую чашечку кофе принесли как раз тогда, когда кавалерия противника медленно пошла вперед. Огромная туча всадников нестройной массой стала приближаться, постоянно разгоняясь.

– Саламандры к бою, – спокойно произнес он, кивнув командиру штаба.

Немедленно протрубила главная сигнальная труба, замахали флажками сигнальщики. А маленькие бронзовые пушки, названные им «саламандрами», начали выкатывать из-за пехотных порядков их расчеты.

Пушки. Именно пушки были основой его уверенности в победе. Легкие картечные фальконеты, аналогичные шведским «Regementsstycke», с которым Густав Адольф смог в 1630-х годах разгромить огромные армии своих врагов. Пехотный полк легиона состоял из трех когорт по четыре такие саламандры в каждом.

Кавалерийская лава объединенной армии приближалась.

Триста метров.

Двести.

Сто пятьдесят.

– Пали! – Пронзительно раздался в этом гудящем от конских копыт голос командиров батарей. Они знали, с какой дистанции бить тяжелой вязаной картечью из своих малышек.

Бах! Бабах! Ба-а-а-а-ах! Слилось в протяжный грохот беглый залп дюжины фальконетов.

Легион присел, оглушенный звуками выстрелов. Кони конного полка легиона заволновались, хоть и были привыкшие к таким выстрелам. А артиллеристы бросились перезаряжать пушки. Благо, что картузы с полуготовыми зарядами это дело очень сильно облегчали. Долгие учения позволили довести эту процедуру до уровня артиллеристов Густава Адольфа – до шести выстрелов в минуту, способных буквально засыпать врага картечью.

– Пали! – Вновь закричали командиры батарей, оставив раскрытым рот, дабы не оглохнуть.

Ба-ба-ба-а-а-а-ах!

Ответили двенадцать саламандр куда более слажено, чем в первый раз.

Раздались свистки по центуриям.

Виии!

Виии!

Виии!

Первые ряды арбалетчиков отстрелялись по надвигающейся кавалерии противника. Выстрелили и присели, приступив к перезарядке своего оружия на коленке, а также открывая второй линии стрелков возможность отличиться.

Свисток!

Виии!

Виии!

Виии!

Дала залп вторая линия и сразу присела на колено, благо, что московский ворот позволял перезаряжать арбалет даже лежа.

– Пали! – Закричали командиры орудий.

Бах! Ба-ба-ба-а-а-ах!

Вновь проявили себя саламандры, изрыгнув в надвигающуюся массу врага крупную железную картечь.

Свисток!

Виии!

Виии!

Виии!

Отстрелялась третья линия арбалетчиков и присела, открывая четвертой возможность поделиться своими болтами с противником.

Свисток!

Виии!

Виии!

Виии!

– Пали!

Ба-ба-а-а-а-а-ах!

Свисток! Это первая линия арбалетчиков уже перезарядилась и встала наизготовку.

Виии!

Виии!

Виии!

Свисток!

Виии!

Виии!

Виии!

– Пали!

Ба-ба-а-а-а-а-ах!

Прошла всего минута с начала открытия огня, как легион изрыгнул на врага семьдесят два выстрела тяжелой вязаной картечью и тысячу с гаком арбалетных болтов. И никто не собирался останавливаться. Артиллеристы и арбалетчики работали хоть и нервно, но слажено. Многие сотни часов тяжелой тренировки, доводящей привычные движения до автоматизма, делали свое. Спроси в этот момент любого из них – никто бы внятно не ответил, что и для чего делать. А так, словно «собачки Павлова» они повторяли раз за разом привычных комплекс «приседаний».

Кавалерия врага полностью смешалась.

Испуганная непривычным грохотом пушек и невероятно губительным обстрелом, она словно ударилась в невидимую стену. Всадники первых рядов полегли в самом начале. Задние ряды продолжали наседать, врезаясь на ходу в эту изгородь из своих товарищей. Где-то живую, где-то уже не очень.

– Пали!

Ба-ба-а-а-а-а-ах!

Продолжали долбить саламандры.

Свисток!

Виии!

Виии!

Виии!

Продолжали стрелять арбалеты, буквально выкашивая всех, кто попадал в этот смертоносных вихрь….

– Прекратить огонь. – Произнес Дмитрий, с сожалением смотря на дно пустой чашки к кофе. Как бы ни желал он держаться максимально невозмутимым, все же нервничал. Буквально по лезвию бритвы шел. А ну как порох отсырел? И все. Одними арбалетчиками не отобьешься от такой массы. – Саламандры добро банить и охлаждать. И да – принесите мне еще кофе.

Артиллеристы засуетились, приводя в порядок свои пушки.

А там, где должна быть конница противника, творилось настоящее столпотворение. Но вести обстрел уже не было смысла. Кавалерия врага бежала, представляя теперь большую угрозу для своей пехоты, чем для легиона.

– Алебарды вперед! – Приказал Император.

Арбалетчики быстро отступили в тыл центурий, в то время как алебардисты вышли вперед, заняв две линии.

– Вперед!

Затрубила труба. Замахал сигнальщик. Заиграли барабаны и легион, мерно ступая под развевающимися знаменами, перешел в наступление. Даже артиллеристы катили свои пушки, дабы не отстать от центурий. Благо, что каждую такую саламандру можно было легко передвигать по полю парой человек расчета. Ну и Дмитрий, вернув пустую кружку из-под кофе поваренку, ждавшему подле, тронул своего коня вперед.

Первые ряды алебардистов действовали сурово и очень жестко, добивая все, что подавало хоть какие-то признаки жизни в ворохе человеческих и лошадиных тел. Остальные же осторожно перебирались по телам вслед за ними, обходя трупы там, где было можно.

Лошади кирасир и эквитов нервно храпели от буйства крови вокруг, но пока держались. Хотя им было, конечно, намного тяжелее, нежели людям. По таким завалам лошади не приучены передвигаться.

Противник не мешал.

Людвигу и Ольгерду было не до этого неспешного продвижения. Войска объединенной армии откровенно разбегались. Точнее энергично отступали. В разные стороны, да «во все лопатки». Что кавалерия, что пехота. Особенно пехота. Это ведь кавалеристы варились в этом котле мясорубки и мало что видели вокруг. А вот пехотинцы наблюдали разгром панорамно. Что их совсем не мотивировало стоять до конца против ТАКОГО противника. Ведь они шли-то не умирать, а грабить, как и любые другие воины тех времен.

А тут еще эти чертовы легионеры, преодолев в полном беспорядке завал из тел, быстро построились и двинулись вперед уже строго удерживая строй. Под барабаны. Ритмично. Красиво. До омерзения и зубной боли.

Московская пехота остановилась в двухстах метрах от нестройных позиций объединенной армии. Та выставила вперед тяжелые щиты и замерла в ожидании. Местами даже осадные щиты. Запасливые. Людвиг явно не полагался только на удар кавалеристов, перестраховываясь.

– «Единороги» в бой, – после небольшой паузы произнес Дмитрий. Бить картечью в стену щитов, равно как и арбалетами – не самая лучшая затея. Слишком большой перерасход боеприпасов. Да и время, опять же. Поэтому, следовавшая за легионом группа упряжек с более крупным пушками двинулась вперед.

– Пали! – Крикнул командир первой батареи.

Ба-ба-бах!

Ответили ему четыре «единорога», отправив в противника примитивные гранаты: чугунные, начиненные черным порохом, да еще и с простыми трубками-замедлителями. Взорвалось только две гранаты, из которых в пехотные порядки попала только одна. Но эффектно. Очень эффектно!

– Пали! – Крикнул командир второй батареи.

Ба-ба-бах!

Ответили ему вторые четыре, в этот раз чуть лучше – в боевых порядках пехоты взорвалось две гранаты.

И ей этого хватило.

Бросая все тяжелое, что у нее было, объединенная армия просто и незамысловато побежала, понимая, что сейчас ее безнаказанно расстреляют. Ведь Император даже не пытался сблизиться прежде времени. Слишком хорошо просматривалось огромное количество лучников и арбалетчиков в рядах противника.

– Конный полк, в атаку! – Произнес Дмитрий, кивнув выжидающе смотрящему Павлу Бирюку.

Пехотные манипулы центра, повинуясь приказам сигнальщика и мату центурионов, прошли немного вперед и сдвинулись в сторону, открывая проход, по которому и пошла кавалерия Москвы. Сначала кирасиры, потом эквиты в лице гусар и рейтар – совокупно свыше семисот всадников.

Пока легион приближался Людвиг и Ольгерд предпринимали совершенно невероятные усилия для того, чтобы хоть как-то собрать рассеянные силы кавалерии. И только поэтому атакующей кавалерии Москвы смогли дать отпор. Попытаться. Но в тех полутора тысячах всадников, что собрал в кулак Людвиг, было очень немного рыцарей и дружинников. В основном удалось удержать только легкую кавалерию. Вот ее-то кирасиры и смяли, даже не замечая. Походя.

На каком-то этапе даже казалось, что наступление московской кавалерии остановлено. Но это только казалось. Рейтары, входящие в отряды эквитов, силой своих арбалетов быстро подавили всякие очаги сопротивления. В упор болт из арбалета пятисотника – страшная сила. От него даже щит не спасет ….

– Приказ Бирюку – не увлекаться. Его цель – обоз. Нельзя дать Людвигу спасти обоз. Без обоза вся эта армия развалиться за считанные дни. Если даже ее кто-то теперь сможет собрать по кустам да перелескам.

– Есть, – козырнул начальник штаба и повернулся к сигнальной группе.

Пара минут и совместно со звуковым сигналом в воздух улетело пять небольших сигнальных ракет, напоминавших привычные для жителей XXI века новогодние фейерверки. Разноцветных. У начальника штаба не было уверенности, что Павел увидит флажки сигнальщика, поэтому он прибег к иному способу передачи приказа.