Текст книги "Асы над тундрой. Воздушная война в Заполярье. 1941–1944"

Автор книги: Михаил Жирохов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 14 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]

На этом этапе перехода суда прикрывали четверки дальних истребителей Пе-3, «висевшие» над ними практически непрерывно. И это была острая необходимость, так как командование люфтваффе по-прежнему предпринимало усилия для уничтожения остатков конвоя. Произошло и несколько боев, в которых было сбито по крайней мере два торпедоносца.

Когда охраняемые корабли вошли в горло Белого моря, экипажи североморцев «переселились» на другой аэродром – поближе – и летали оттуда.

Из-за сильного шторма корабли остановились на внешнем рейде у входа в устье Северной Двины. В течение двух дней летчики непрерывно вели воздушные бои, отражая атаки вражеских бомбардировщиков, пока транспорты не вошли в порт и не встали под разгрузку.

Таким образом, от конвоя PQ-17 в Советский Союз пришло только 11 транспортов. За время перехода в одиночку погибло 21 судно. Вместе с ними ушло на дно моря около 3,5 тысячи автомашин, 430 танков, 210 бомбардировщиков, почти 100 тысяч тонн ценнейших грузов, среди которых были тягачи, радиолокационные станции, продовольствие, боеприпасы и многое другое [40]40
  См.: Ирвинг Д.Указ. соч. С. 352.


[Закрыть].

Это была самая тяжелая потеря за всю историю борьбы на коммуникациях Северного морского театра.

Разгром конвоя PQ-17 привел к тому, что до наступления полярной ночи проводка союзных конвоев северным путем была прекращена.

Июль 1942 года для авиаторов-североморцев был характерен и тем, что к выполнению своих прямых задач приступила минно-торпедная эскадрилья 2-го гвардейского полка.

Как пишет В. Бойко [41]41
  Бойко B. C.Крылья Северного флота. Мурманск, 1976. С. 156.


[Закрыть], «активизировала свою деятельность вся ударная авиация Северного флота. Каждый налет североморцев на аэродромы встречал яростное сопротивление немецких истребителей. Мощный заградительный огонь вела противовоздушная оборона противника. Но, невзирая на все это, летом 1942 года все немецкие аэродромы в Заполярье подвергались непрерывным ударам бомбардировочных полков ОМАГ и эскадрильи 2-го гвардейского полка».

По-прежнему люфтваффе не оставляли в покое Мурманск. Вместе с североморскими авиаторами в отражении налетов принимали участие и летчики-истребители полков Особой морской авиагруппы. Уже в первых боях открыли боевой счет на Севере пилоты 20-го полка лейтенанты Е. В. Петренко, Д. Е. Кучеренко, младший лейтенант В. В. Нужин, краснофлотец В. А. Бурматов. Только за один день 19 июля летчики этого полка провели три воздушных боя и сбили пять вражеских самолетов.

Добивались побед в воздухе и летчики 255-го истребительного полка. 7 июля старший лейтенант И. И. Воинов сбил Bf-109.

С новой силой вспыхнули воздушные бои в небе Заполярья в августе. Главные сражения завязывались на подходах к заполярному порту.

Основной целью вражеских налетов стали аэродромы, особенно Ваенга-1, где базировалась почти вся наша ударная авиация. Очевидно, что это было связано с активностью флотской авиации, которая в течение последнего месяца добилась хороших результатов при действиях на морских коммуникациях противника. 10 августа в 13.25 от постов наблюдения поступило сообщение об обнаружении вражеских самолетов. Первыми были подняты на прикрытие главной базы флота Полярное и флотских аэродромов 5 «Киттихауков» 2-го гв. иап [42]42
  1 мая 1942 года 2-й гв. сап получил гвардейское знамя, став таким образом 2-м гвардейским Краснознаменным истребительным авиаполком.


[Закрыть]и 6 ЛаГГ-3 255-го иап. В 13.30 по тревоге были подняты также 8 Як-1 20-го иап во главе с командиром эскадрильи капитаном Крыловым. Противник подошел на большой высоте над облаками со стороны Сайда-губы, перехватить его не удалось. Облачность была 8–10 баллов высотой 1000–2500 метров. Первыми встретили противника в районе Полярное 5 «Киттихауков» 2-го гв. иап, которые на высоте 4500 метров вступили в воздушный бой с 4 Ме-109Ф 6-го отряда, выполнявшими функцию связывания боем наших истребителей. В 13.40 в 3–4 километрах юго-восточнее аэродрома Ваенга над облаками на высоте 3500 метров вторая группа 8 Як-1 20-го иап обнаружили 6 истребителей-бомбардировщиков Bf-110 и 12 Bf-109F 8-го и 6-го отрядов. «Мессершмитты-110» уже сбросили по аэродрому 12 бомб калибра 250 килограммов. От разрывов бомб самолеты на аэродроме не пострадали, но погибли два красноармейца и трое получили ранения. Налет отражала зенитная артиллерия, и довольно успешно. По немецким данным, самолет ведущего командира отряда обер-лейтенанта Шлоссштейна Bf-110F-2 № 5019 получил попадание в правый двигатель, который вышел из строя. Летчик на одном двигателе дотянул до нейтральной полосы и произвел вынужденную посадку в 20 километрах юго-восточнее Луостари, экипаж при этом не пострадал. Самолет так и остался в сильно поврежденном виде на месте вынужденной посадки. Восьмерка Як-1 в 13.40–13.42 атаковала группу самолетов противника и вступила в воздушный бой с 6 истребителями Bf-109F 6-го отряда. Через 3–5 минут в бой вступило подкрепление 6 ЛаГГ-3 255-го иап и подошла в этот же район первая группа 5 «Киттихауков» 2-го гв. кап. Как обычно, после первых атак воздушный бой принял характер напряженной схватки пар истребителей и одиночек, как с нашей стороны, так и со стороны противника. Капитан Крылов сзади-сбоку с дистанции 150–100 метров атаковал одного Bf-109F и повредил его пулеметно-пушечным огнем, «Мессершмитт» задымил и ушел со снижением на запад, это подтверждал ведомый, лейтенант Нужин. Летчики доложили, что Bf-109F «предположительно сбит», но, поскольку подтверждений с земли не поступило, самолет не был засчитан сбитым.

На высоте 3000–3500 метров один Bf-109F зашел в хвост ведущему второй пары Як-1 сержанту Лапину, но начеку оказался ведомый – краснофлотец Бурматов (будущий Герой Советского Союза). Бурматов атаковал этого мессера, тем самым отбив атаку по Лапину, но тут же сам был обстрелян вторым «Мессершмиттом-109». Один снаряд попал в водорадиатор Як-1, еще три снаряда пробили правый борт за бронеспинкой и обе плоскости, легко ранив пилота в руку и ногу, кроме того, были перебиты две фермы фюзеляжа, тросы руля направления, трубка водорадиатора, и все же самолет проявил хорошую живучесть, а летчик мастерство и хладнокровие, совершив нормальную посадку на своем аэродроме. Поврежденный самолет требовал текущего или среднего ремонта. Тем временем воздушный бой продолжался. Обе стороны атаковали и отбивали атаки противника.

Старшина Тарасов (тоже будущий Герой Советского Союза) снизу-сзади атаковал Ме-109Ф с дистанции 100 метров, «Мессершмитт» сделал «горку» и со снижением ушел на запад, летчик доложил, что «предположительно сбил» Bf-109F. Яки вели воздушный бой совместно с «Киттихауками» и ЛаГГ-3. Шестерка Лаггов, ведущий, штурман полка старший лейтенант Воинов, младшие лейтенанты Конев, Рассадкин, старшина Борисов, старшие сержанты Беренда и Филиппов находились на высоте 2300 метров. На ведущего сверху стали пикировать один за другим два Bf-109F, ведущий ЛаГГ-3 резко развернулся на 180 градусов. Первый Bf-109F попал в прицел ведомого Беренды, и тот открыл огонь, отбив атаку противника. Затем второй «Мессершмитт» оказался рядом с самолетом Беренды, и летчик открыл огонь из пушки ШВАК и пулеметов БС. Оба мессера стали уходить вверх. Беренда пошел с разворотом за ведомым «Мессершмиттом» и обстрелял еще раз, тот выполнил переворот, ЛаГГ-3 последовал за ним тоже переворотом, но мессер на маневре был потерян из виду. Старший сержант Филиппов также атаковал одного Bf-109, уходящего вниз. Самолет противника задымил и пикированием ушел в сторону моря, попадания по нему наблюдал старшина Борисов. Воздушный бой был напряженным, обе стороны вели его весьма активно, но никто не добился заметного успеха.

Ни одна из сторон потерь не имела. В документах ВВС СФ указано, что, по докладам наших летчиков, два Ме-109Ф «предположительно сбиты» капитаном Крыловым и старшим сержантом Филипповым, однако «требуется подтверждение наземных войск». Поскольку такого подтверждения не последовало, то сбитые самолеты противника никому из наших летчиков не были засчитаны [43]43
  Это следует из «Журнала уничтоженных самолетов противника летчиками 20-го иап 6-й иад ВВС СФ» и «Отчета о боевой деятельности авиачастей ОМАГ ВМФ за период 23.07–22.08.42».


[Закрыть]. В то же время немецким пилотам 6-го отряда после этого воздушного боя были засчитаны два сбитых истребителя, что не подтверждается нашими документами.

Таким образом, в этой операции по бомбардировке аэродрома Ваенга-1 немцы успеха не имели. На аэродроме не было уничтожено ни одного самолета, при этом был потерян один «Мессершмитт-110», сбитый зенитной артиллерией. Истребители Bf-109F 6-го и 8-го отрядов выполнили свою задачу по обеспечению бомбардировочных действий «Мессершмиттов-110», но в воздушном бою с истребителями ВВС СФ успеха не имели. Наши истребители, несмотря на качественное превосходство «Мессершмиттов-109», провели воздушный бой на равных с пилотами самого сильного 6-го отряда [44]44
  Описание событий 10 августа сделано исследователем А. Мардановым на странице http://sk16.ru/255iap/airbattles.shtml.


[Закрыть].

13 августа крупному налету подвергся основной аэродром североморцев – Ваенга. В нем участвовало шестнадцать Ju-88 и пять Bf-110 в качестве штурмовиков под прикрытием двадцати Bf-109. В воздушном бою над аэродромом группа североморских истребителей под руководством заместителя командира 27-го истребительного полка капитана B. C. Адонкина сбила два «Мессершмитта».

На следующий день ранним утром над Колой появилось девять Ju-87, семь Bf-110 и восемнадцать Bf-109. Навстречу им вышла дежурившая в воздухе эскадрилья 78-го истребительного полка, руководимая командиром полка майором С. Тимофеевым. В бою, по советским данным, были сбиты пять бомбардировщиков.

Кроме Мурманска, несколько налетов немецкая авиация совершила и на Архангельск. Так, в ночь на 25 августа на город были сброшены, по данным постов ВНОС, более трех тысяч зажигательных авиабомб.

В этой связи интересны воспоминания одного из немецких летчиков-бомбардировщиков, принимавшего участие в этом налете:

«„Зимняя работа“ началась с бомбардировки Архангельска. В налете приняли участие 19 машин. Мой новенький „Цезарь“ стартовал предпоследним. Пятый отряд обер-лейтенанта Флехнера вылетел так рано, что оказался над целью еще в сумерках. Самолеты отряда были загружены в основном зажигательными бомбами. Пожары, вызванные этими бомбами, должны были помочь следующим подразделениям атаковать суда и портовые сооружения.

В 20.55 мой бомбардировщик тяжело оторвался от новой бетонной полосы в Кеми. Быстро смеркалось. На месте Тео находился военный корреспондент Фричле. Нам предстоял 800-километровый полет. Управление перегруженной машиной было непривычным. Очень медленно мы набирали высоту. В вышине светила луна, облегчая полет.

Мы вошли в облака, дальше полет проходил вслепую. Шел снег. Теперь высоту машина набирала еще хуже. Мы находились в центре Белого моря, когда рассеялась облачность. На борту царило молчание. „Еще десять минут“, – нарушил молчание Ханс. Затем мы увидели на земле вспышки выстрелов и разрывы зенитных снарядов в воздухе. Все как над Англией, только в уменьшенном масштабе. Фричле, усердно снимавший, пока позволяла видимость, был отправлен мною в гондолу. Он передал камеру Хансу и просил его снимать, пока можно. Я перевел машину в горизонтальный полет, целясь на очаги пожара. Мы были рано обнаружены русскими зенитчиками. К счастью, они неправильно определили скорость самолета, и разрывы снарядов ложились за хвостовым оперением.

Пожар в районе цели разрастался, и мы без труда положили четыре тяжелые бомбы точно среди портовых сооружений. Я заложил еще один вираж, чтобы корреспондент мог наблюдать картину бомбежки. Ханс заснял большой пожар, все более увеличивающийся.

Мой компас вновь показывал курс на базу, а вариометр – набор высоты. Приятный полет среди башенноподобных облаков, освещенных лунным светом. Монотонное жужжание моторов успокаивало, и мы даже забыли, что под нами сотни километров неприятельской территории.

В Кеми мы прибыли в 2.10, пробыв в воздухе 5 часов 15 минут. Внизу стлался густой туман. Дело шло к классической „слепой“ посадке. Но, судя по всему, я не потерял летных навыков за время перерыва в полетах. Посадка была выполнена точно. Шасси мягко коснулось бетонки. „Цезарь“ остановился раньше, чем красная лампа известила о конце посадочной полосы.

В тумане мы не могли зарулить на стоянку и выключили моторы. Пешком мы шли вдоль ограждения стоянки, пока, почти через полчаса, не нашли командный пункт.

Наша машина села последней. Незадолго до нас аэродром закрыло туманом. Все другие экипажи сели без труда при ярком лунном свете» [45]45
  Опубликованы в сборнике «Северные конвои. Исследования. Воспоминания. Документы». Вып. № 3. // arct: cwar.pomorsu/sea/nc3/ oglav_sk3.htm.


[Закрыть].

Через несколько дней немцы совершили еще более крупный ночной налет. На город упало свыше семи тысяч зажигательных авиабомб. Воздушное прикрытие города на Северной Двине полностью взяли на себя летчики истребительного полка Карельского фронта, которым командовал майор А. И. Гальченко.

Следующим важным эпизодом войны на Севере стала вылазка «карманного» линкора «Адмирал Шеер». В конце августа он, обогнув северную оконечность Новой Земли, вышел в Карское море на советские коммуникации, подстерегая там арктические конвои. По пути обстрелу подверглись полярные станции, маяки, порт Диксон. На борьбу с «Шеером» авиация СФ направила на Новую Землю, на Диксон и в другие арктические районы два ДБ-3ф, два СБ-2 и тринадцать МБР-2. Хотя к моменту перебазирования авиации рейд «Адмирала Шеера» был завершен.

В напряженных июльских и августовских воздушных боях обе стороны понесли ощутимые потери.

Особо тяжелая ситуация сложилась в 20-м гв. иап, где практически полностью были выбиты старые кадры, а на смену им прибыли молодые необстрелянные выпускники летных училищ. Вот что вспоминал Иван Дмитриевич Гайдаенко [46]46
  Летчик-истребитель, гвардии капитан. Воевал в составе 145-го (19-го гв.) иап. Сбил 29 самолетов противника.


[Закрыть]из 145-го иап:

«Наш 145-й, ставший весной 1942 года 19-м гвардейским, авиаполк был посильнее соседнего 20-го гвардейского (бывший 147-й иап). Потери в нем были намного выше, чем у нас, и где-то в августе 1942 года меня перевели туда на усиление… В это время 20-й полк отвели с аэродрома Мурмаши немножко в тыл на аэродром Шонгуй, чтобы переучивать полк. Я принял эскадрилью. Знаешь, из кого она состояла? У меня был заместитель, капитан, получивший 10 лет условно за трусость. Ему дали возможность летать, мол, если еще провинишься, то пойдешь в штрафбат. И еще был под моим началом командир звена, офицер, а остальные летчики только из училищ прибыли сержантами, в обмотках, в ботиночках, в шинелишках. Стал я с ними беседовать, спрашиваю: „Какой у вас налет?“ Старший из них объясняет: „Летали мы на И-16, у меня самый большой налет: 10 самостоятельных полетов. Остальные сделали 3–5 полетов“. Вот такие летчики! Разве можно на фронт присылать таких?! А знаешь, как подготовка наших летчиков проходила? В начале войны был запрещен высший пилотаж! Когда я переучивался на И-16, так Новожилову говорю: „Покажи, как бой вести, я же после СБ, там никакого пилотажа“. Он отвечает: „Во-первых, пилотаж запрещен, во-вторых, в бой попадешь, сам будешь крутиться как надо. А не сможешь, значит, собьют“. Вот такое обучение!

Вот этих сержантов надо было переучивать на них. „Киттихаук“ сложный самолет. На разбеге, если резко взять ручку, чтобы поднять хвост, его начинает разворачивать. Так же и при посадке. А как только он начинает разворачиваться, накреняется и ломает консоль. Каждый полет молодые ломают самолеты… Потом я все-таки сбежал с этого полка. Что я буду делать с этими сержантами? Убьют же! Подобрал четверых летчиков, получше, и перебрался опять в 19-й гвардейский полк, где возглавил третью эскадрилью» [47]47
  Стец А. И.Мурмаши – труженик и воин. 2009 r.// http: murmashilive.ru.


[Закрыть].

В сентябре 1942 года перед военно-воздушными силами Северного флота встали новые серьезные задачи. Учитывая их сложность, нарком ВМФ принял решение Отдельную морскую авиагруппу оставить на Севере и подчинил ее командующему авиацией. Группа была усилена еще двумя истребительными полками на Пе-3.

Примерно в это же время после длительного перерыва в Архангельск был направлен очередной союзный конвой PQ-18. В его составе под охраной более трех десятков боевых кораблей находилось сорок транспортов с военными грузами.

13 сентября из Мурманска в Англию уходил караван под условным шифром QP-14 в составе пятнадцати транспортов, груженных лесом и другими экспортными товарами. Караван сопровождало семнадцать кораблей охранения Северного флота. Конвои планировалось прикрыть авиацией с воздуха на предельный радиус.

По приказанию Ставки Верховного главнокомандования для усиления воздушного прикрытия 14-я армия Карельского фронта выделяла на время конвойной операции три истребительных авиаполка, шесть пикирующих бомбардировщиков Пе-2 и эскадрилью ночных бомбардировщиков Р-5. Из ВВС Красной армии для нанесения ударов по аэродромам противника временно на Северный флот прибыла большая группа самолетов дальнего действия ДБ-3ф.

Для борьбы с крупными немецкими кораблями по просьбе союзного командования на аэродромы Северного флота из Англии было перебазировано двадцать четыре торпедоносца «Хемпден» с запасом авиационных торпед всего на один вылет.

В результате принятых мер авиационные силы Северного флота к началу конвойной операции почти удвоились, и на мурманском направлении создалась реальная возможность не только повести борьбу с немецкой авиацией на равных, но и развернуть битву за господство в воздухе.

Так как конвой PQ-18 направлялся в Архангельск, то его прикрытие с воздуха осуществлялось только дальними истребителями. Заблаговременно три полка Пе-3 перебазировались на полевые площадки, оборудованные вдоль северного побережья Кольского полуострова. Кроме того, ударам с воздуха подверглись немецкие аэродромы в северных районах Норвегии и Финляндии. Английская группа торпедоносцев «Хемпден» и двадцать самолетов ДБ-3ф из авиационной дивизии дальнего действия находились в повышенной готовности для нанесения удара по крупным надводным кораблям немцев.

В ночное время бомбардировочные налеты на вражеские объекты совершали экипажи 118-го разведывательного авиационного полка. Используя опыт прошлого года, летчики опять стали применять свои тихоходные МБР-2 в бомбардировочном варианте.

Для руководства авиационным прикрытием конвоя PQ-18 в начале сентября в Архангельск прибыл начальник штаба ВВС СФ полковник А. И. Зенкин, возглавивший управление полками дальних истребителей и силами 2-й авиагруппы при выполнении ими задач в море.

Большое внимание, которое уделялось организации обороны конвоя PQ-18, было вполне обоснованным. Рейс проходил в крайне сложной обстановке. С помощью воздушных разведчиков немцы обнаружили конвой уже 8 сентября, то есть на второй день после его выхода из Исландии, и держали под непрерывным наблюдением. С 13 сентября они стали наводить на конвой ударные подводные и авиационные силы. Атаки следовали одна за другой. Ежедневно в налетах участвовало 40–45 бомбардировщиков и торпедоносцев. До подхода конвоя к зоне прикрытия Северного флота немцам удалось потопить пять судов.

С 17 сентября к охранению конвоя присоединились боевые корабли североморцев. Летчики дальних истребителей Северного флота, из-за неустойчивой погоды в районах полевых аэродромов, вылетали на прикрытие конвоя эпизодически.

Только в полдень 18 сентября состоялся вылет дальних истребителей на поиск конвоя. К Архангельску конвой подошел вечером 19 сентября и встал на Северодвинском рейде. Прикрытие с воздуха осуществляли экипажи 95-го полка. Утром следующего дня над судами разгорелся очередной бой.

Ведомая командиром полка подполковником А. В. Жатьковым четверка Пе-3 барражировала в воздухе. На горизонте со стороны моря показались черные точки. Сомнений быть не могло: курсом на транспорты шла большая группа вражеских самолетов. Когда они приблизились, определились контуры двадцати четырех «Юнкерсов». В этом неравном бою подполковник А. В. Жатьков и старший лейтенант B. C. Стрельцов сбили по одному «Юнкерсу», остальных заставили отступить. Всего в этот день наши летчики провели двенадцать воздушных боев.

В конце сентября конвойная операция была завершена. Потери конвоя PQ-18 составили тринадцать судов, десять из которых потопила авиация противника. QP-14 потерял три транспорта, торпедированных подводными лодками. Ударами авиации он не подвергался.

Во время конвойной операции военно-воздушные силы Северного флота совместно с приданными частями совершили свыше 500 самолето-вылетов, из них более 200 – на прикрытие с воздуха, 236 – на бомбовые удары по вражеским аэродромам, по нескольку десятков вылетов – на воздушную разведку, на поиск подводных лодок и мин, на перехват самолетов врага в зонах ожидания.

Общие итоги сентябрьской конвойной операции были оценены советским командованием как положительные. Тем не менее британское адмиралтейство было крайне недовольно большими потерями и до января 1943 года от прохождения конвоев отказалось. В период полярной ночи транспортные суда совершали переходы поодиночке, прижимаясь к кромке льдов.

К октябрю 1942 года немцы на мурманском направлении имели более трехсот боевых самолетов, из них две трети – бомбардировщики.

Численный рост авиации Северного флота, пополнение ее самолетами различных типов, расширение объема выполняемых задач, непрерывное обновление летного состава вызвали к жизни новые формы распространения в частях передового опыта ведения боевых действий.

Всеобщее признание авиаторов получили «Бюллетени боевого применения», в которых обобщались боевые действия авиации различных родов, описывались и разбирались наиболее поучительные боевые вылеты, давались советы и рекомендации летному составу. В июне 1942 года было издано несколько таких бюллетеней тиражом до ста экземпляров.

В июле вышел бюллетень «Овладевать искусством вертикального боя», в котором обобщался опыт летчиков-истребителей П. Г. Сгибнева, А. А. Коваленко, П. И. Орлова, В. П. Покровского, освоивших в совершенстве вертикальный маневр. До конца года было выпущено еще несколько бюллетеней по конкретным вопросам ведения воздушного боя.

С приходом ранней зимы накал боевых действий авиации воюющих сторон постепенно ослабевал. Североморцы использовали это время для решения ряда организационных вопросов. В конце октября нарком ВМФ расформировал ОМАГ, при этом 29-й бомбардировочный и 255-й истребительный полки были переданы в состав ВВС Северного флота.

20-й истребительный полк передал боевые машины, часть летного состава в 255-й полк и убыл в тыл для переформирования. Летчики полка за несколько месяцев боевой деятельности в Заполярье совершили около тысячи боевых вылетов, провели 185 воздушных боев, сбили 27 немецких самолетов.

Значительные изменения произошли и в структуре авиации Северного флота. Были созданы две авиационные бригады: 5-я бомбардировочная в составе вновь сформированного 24-го минно-торпедного полка и полков ОМАГ – 29-го бомбардировочного, 255-го истребительного; 6-я истребительная в составе 2-го гвардейского, 27-го и 78-го истребительных полков.

В резерве командующего ВВС находились 95-й истребительный и 118-й разведывательный полки, а также сформированная отдельная разведывательная эскадрилья.

В ходе всех этих реорганизаций полностью сменилось командование ВВС. В конце октября начальником штаба стал Герой Советского Союза полковник Е. Н. Преображенский. В конце года командующим ВВС Северного флота был назначен заместитель командующего ВВС Военно-морского флота генерал-майор авиации А. Х. Андреев.

В октябре 1942 года был сформирован 24-й минно-торпедный полк, который возглавил подполковник Н. Н. Ведмеденко, прибывший на Север с Тихоокеанского флота. В состав полка вошли переданные из 2-го гвардейского смешанного авиационного Краснознаменного полка две эскадрильи – минно-торпедная (командир капитан Г. Д. Попович) и бомбардировочная (командир капитан А. З. Стоянов). Обе эскадрильи имели звание гвардейских.

Еще одна эскадрилья формировалась из экипажей 118-го разведывательного полка и 35-го минно-торпедного полка ОМАГ. Новый авиационный полк получил на вооружение торпедоносцы двух типов – ДБ-3ф (1-я эскадрилья) и «Хемпден» (2-я и 3-я).

Осень началась с серьезных позиционных боев на Севере. К концу 1942 года пополнения частям люфтваффе на Севере не было, и, по советским данным, на мурманском направлении советским ВВС противостояло всего около шестидесяти истребителей, столько же бомбардировщиков и не более двух десятков самолетов-разведчиков. Активность авиации противника резко сократилась. В ноябре в зоне действия ВВС СФ было зарегистрировано всего лишь около 700 пролетов немецких самолетов, а в декабре – почти в три раза меньше.

Поэтому даже с наступлением полярной ночи не отмечено крупных налетов на объекты Северного флота и на Мурманск. Последние такие попытки были в конце октября: 29 октября в налете участвовало 27 Ju-87 и Ju-88 под прикрытием 22 Bf-109 и Bf-110, 31 октября трижды в воздухе появлялись группы бомбардировщиков и истребителей – в общей сложности около 60.

Все чаще немцы пытались наносить ночные удары небольшими группами бомбардировщиков под усиленным прикрытием истребителей или одними истребителями (в качестве бомбардировщиков). Летчики-истребители Северного флота постоянно патрулировали в зонах перехвата. Наведение осуществлялось с земли радиокомандами, лучами прожекторов, разрывами зенитных снарядов. Выйдя на цель, летчик-истребитель сбрасывал светящуюся авиабомбу и дальнейший поиск производил визуально. Первыми открыли счет ночных побед летчики-гвардейцы П. Д. Климов, В. П. Пронченко, Н. А. Бокий. После нескольких случаев потерь противник отказался от ночных налетов.

В то время как немецкая авиация на Севере количественно уменьшилась, военно-воздушные силы североморцев продолжали расти. К началу 1943 года они насчитывали уже более 300 самолетов. Одна треть самолетного парка базировалась за пределами Кольского полуострова, где необходимо было обеспечивать боевую деятельность Беломорской флотилии и охранять арктические коммуникации.

К началу 1943 года ВВС СФ располагали боевыми машинами всех типов (не было только штурмовиков) и могли развернуть активные боевые действия. К тому времени усилилась и противовоздушная оборона Северного флота. С поступлением на ее вооружение первых советских радиолокационных станций летчики были освобождены от барражирования в воздухе.

В свою очередь к началу нового, 1943 года немецкие воздушные силы на Севере были сокращены почти вдвое. По данным советской разведки, их численность на аэродромах базирования на 1 января 1943 года составляла [48]48
  Супрун М. Н., Ларинцев Р. И.Пятый флот люфтваффе в небе Заполярья: Взгляд из России, //arcticwar.pomorsu.ru/


[Закрыть]:

Авиабазы	Ju-88	Не-111	Ме-109	Ju-87	Не-115	Fi-156	FW-189	Ju-52	Ме-110	Всего
Луостари	8	1	21	18	6	2	2	3	4	37
Хебугтен	6	7	7			3		10	11	49
Банак	13									36
Тромсё										15
Алакуртти										28
Кемиярви										15
Рованиеми										14
Всего:										194

В течение зимы 1943 года основные усилия авиации Северного флота были направлены на бомбардировку основных объектов противника. Штаб ВВС распределял цели между авиационными бригадами, а там уже разрабатывали для экипажей конкретные задания.

В любое время суток 5-я бомбардировочная авиабригада осуществляла налеты на аэродромы и военно-морские базы немцев, расположенные в глубине, реже – по объектам в ближней зоне. 6-я истребительная авиабригада, используя самолеты-истребители, эпизодически подвергала бомбардировкам аэродромы и базы врага в непосредственной близости к фронту. Экипажи 118-го разведывательного полка бомбили военно-морские базы и порты в Варангер-фьорде.

В период, когда движение союзных конвоев приостановилось, немецкие подводные лодки развернули активные действия в восточной части Баренцева, в горле Белого и в Карском морях вплоть до пролива Вилькицкого, осуществляя минные постановки в узловых пунктах арктических коммуникаций. Поиск вражеских подводных лодок и мин в опасных секторах вели летчики 118-го полка на МБР-2. Во время конвойных операций к поисковым операциям подключались самолеты СБ-2, Пе-3, ДБ-3ф и ГСТ.

В последние месяцы 1942 года авиация СФ осуществляла воздушное прикрытие и противолодочное обеспечение десяти внутренних конвоев, ушедших из Мурманска и Архангельска на восток.

Кроме того, экипажи 95-го полка и 3-й авиационной группы Беломорской флотилии обеспечивали в своей зоне проводку кораблей ЭОН из Владивостока. В 3-й авиагруппе основную тяжесть боевой нагрузки вынес на своих плечах личный состав 22-го морского разведывательного авиационного полка. Зимой 1942/43 года одна эскадрилья под руководством командира полка майора С. К. Литвинова участвовала в бомбардировках объектов противника, базируясь на основной морской аэродром североморцев, а вторая – вела боевую работу с небольшого острова в Баренцевом море. Остальные экипажи осуществляли непрерывную воздушную разведку в Белом, Баренцевом и Карском морях.

В первых числах января Северный флот начал крупную конвойную операцию: из Кольского залива в Шотландию вышел конвой RA-51, а из Англии в Советский Союз следовал конвой IW-51-B. В ближней зоне конвои прикрывал гвардейский полк 6-й истребительной авиабригады. В сопровождении конвоя RA-51 гвардейцы неоднократно вступали в воздушные бои, отражая атаки «Юнкерсов».

В дальней зоне конвой взяли под воздушное прикрытие летчики 95-го и вернувшегося с переформирования 121-го истребительных полков. Они вели этот конвой, насколько позволял предельный радиус полета, а потом взяли под охрану встречный конвой IW-51-B и сопровождали его до Мурманска и Архангельска. Потерь от налетов врага в этом рейсе не было: североморцы отразили все атаки немцев.

Без передышки летчики-истребители 2-го гвардейского, 255-го истребительного полков ближнего прикрытия, экипажи 95-го и 121-го полков дальнего действия включились в проводку очередного союзного конвоя IW-52, следовавшего из Шотландии в Кольский залив. В сложных метеорологических условиях, когда над сопками зависал вязкий туман или когда горизонт скрывался в густом снегопаде, североморские летчики отбили несколько налетов немецких бомбардировщиков и торпедоносцев.

Конвой IW-53, вышедший из Шотландии в середине февраля 1943 года, был последним из конвоев, которые союзники направили в северные порты Советской страны. 1 марта из Кольского залива вышел в обратный рейс союзный конвой RA-53.

В прикрытии обоих конвоев активно участвовали летчики истребительных полков Северного флота. Немцы после ряда неудачных попыток разгромить конвои стали усиленно наращивать численность своей ударной авиации на заполярных аэродромах.

Были приняты контрмеры и с нашей стороны. Для усиления борьбы с авиацией противника на земле Ставка Верховного главнокомандования оперативно подчинила штабу ВВС СФ смешанную авиадивизию 7-й воздушной армии. Эта дивизия с первых дней марта начала наносить удары по аэродромам немцев на мурманском направлении. Легкие ночные бомбардировщики Р-5, штурмовики Ил-2, истребители в варианте бомбардировщиков совершили за короткий период сотни боевых вылетов и оказали существенную помощь североморцам в уничтожении самолетов противника на земле.