Текст книги "Снеговые башмаки"

Автор книги: Михаил Черевков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 4 страниц)

Михаил Черевков
СНЕГОВЫЕ БАШМАКИ

Рисунки Л. Cмехова

Кнут Тризиле

В пятидесяти милях от Христиании, приморского города Норвегии, расположен поселок Телемаркен. Если побывать там, разыскать самого старого норвежца и спросить у него, кто первым совершил прыжок на лыжах, старик ответит: Кнут Тризиле. Так звали смелого норвежского парня. Старик скажет, что было это очень давно. Его прадед был мальчишкой, когда Тризиле удивлял народ своими прыжками. Он легко перепрыгивал через двенадцать человек, поставленных в ряд. Это, конечно, не так много, как прыгают теперешние рекордсмены. Но старик уверенно добавит, что современным лыжникам далеко до его сородича – Тризиле.

Старик помолчит, наверное, закурит трубку, а потом продолжит свой рассказ.

– Имейте в виду, молодой человек, что в те времена, когда жил наш Тризиле, не приглашали инженеров, чтобы строить искусственные трамплины для прыжков. С такого трамплина Тризиле прыгнул бы подальше теперешних чемпионов. А вот они едва ли решились бы повторить прыжки Кнута. Уж очень смел был парень! Вот как он отличился однажды.

Жил в нашей деревне богач Якоб Ларсен. Была у него лошадь, лучшая в округе, резвая и выносливая. Хвастал Ларсен своим конем. Все бывало повторял:

– В поселке Телемаркен никто, кроме меня, не доберется в один день до Христиании.

Однажды собрался Ларсен в город. Только выехал из поселка, с горы летит на лыжах Тризиле и весело кричит ему:

– Подгоняй, сосед, свою лошадку, а то я раньше тебя попаду в Христианию.

Ларсен разозлился, надулся от спеси, как тесто в квашне, и ответил:

– Если ты продержишься хоть полдороги за моим конем, то выиграешь сто крон.

– По рукам, – ответил Тризиле, – только, если проиграю, с меня тебе взять нечего. Я сто крон ни разу в жизни в руках не держал.

– Отработаешь, – сердито буркнул Ларсен и, стегнув коня, помчался по дороге.

А Тризиле свернул в сторону и пошел кратчайшим путем, через горы. Вначале ему тяжело пришлось. Он вспотел и распарился, пока взбирался на длинный и крутой склон. Поднялся на вершину. Дальше путь шел под гору. Ну и полетел же Тризиле! Как на крыльях!

Мчится Тризиле и видит: впереди обрыв – глубокое ущелье разрезало горный склон поперек. Глянул влево, вправо – не видно конца ущелью. Присел пониже и еще быстрее полетел на лыжах вниз, к обрыву. На самом краю пропасти он оттолкнулся от снежной поверхности, вытянулся весь и взлетел в воздух. Летит, а у самого мысль мелькает: «Долечу или расшибусь в глубокой пропасти?»

Не успел как следует испугаться своей смелости, как ущелье осталось позади. Тризиле опустился на крутой склон. Хлопнули лыжи по снегу, едва устоял на ногах парень.

Ларсен тем временем настегивал коня и все поглядывал назад– не догоняет ли Тризиле? Наконец он доехал до последнего поворота дороги. Повеселел Ларсен. Стал прикидывать в уме, сколько выгоды получится в его хозяйстве от бесплатной работы сильного Тризиле. Задумался, вожжи распустил. Усталый конь пошел шагом. Вдруг навстречу по дороге скользит Тризиле, за плечами мешок с покупками. Успел парень в городе побывать и купить, что было нужно. Смотрит на него Ларсен и глазам не верит. Рот разинул от удивления, а сказать ничего не может. Тризиле поровнялся с ним и смеется: – Ну, как, сосед, плакали твои сто крон?

Вот что расскажет старый норвежец об удалом лыжнике Кнуте Тризиле из поселка Телемаркен.

Летающий лыжник

В Москве на Воробьевых горах выстроен большой трамплин для прыжков на лыжах. Как-то раз, когда красное зимнее солнце опускалось к свинцовому горизонту, внизу под горой, почти напротив трамплина, стояло несколько ребят. У одного из них были отличные новые лыжи «телемарк», на которые остальные ребята часто поглядывали с завистью.

Но сейчас они разглядывали не светлые, отполированные до блеска ясеневые «телемарки», а, задрав головы, смотрели куда-то вверх.

Там в высоте виднелся деревянный передний срез трамплина; позади него возвышался верхний конец дорожки разгона с примыкавшей к ней площадкой, огороженной перилами. На площадке копошились совсем маленькие фигурки людей.

– Пошел! Гляди, Кудряш! Пошел! – закричал один из ребят, толкая в бок владельца телемаркенских лыж.

– Вижу. Отстань, – не поворачивая головы, ответил Кудряш.

С верхней площадки скользнула маленькая фигурка лыжника и со все возрастающей скоростью понеслась вниз по дорожке разгона. На мгновение лыжник исчез, скрытый от глаз изгибом дорожки и трамплином. Но тотчас же он возник над кручей, вытянулся, наклонился вперед и, широко раскинув руки, полетел по воздуху над склоном. Описав огромную дугу, прыгун опустился на крутой склон. Выдвинув одну ногу вперед и сильно согнув ее в колене, лыжник присел, как на рессорах, чтобы смягчить толчок. С огромной скоростью он пронесся мимо ребят и, сделав крутой поворот, остановился, подняв облако снежной пыли.

– Хорошо прыгает, – сказал Кудряш, – а все же недалеко. Метров тридцать, не больше. Эх, пустили бы меня…

– А ты бы решился?

– Я бы прыгнул не хуже, если бы мне разрешили хоть разок, – ответил Кудряш.

Он был уверен в своих силах. Никто из ребят не мог тягаться с ним в прыжках с учебного трамплина, что стоит у Нескучного сада.

Спустя несколько минут верхняя площадка трамплина опустела. Люди спускались вниз по лестнице, и в морозном вечернем воздухе доносился скрип их шагов.

Но Кудряш ничего не замечал. Он внимательно разглядывал свои лыжи, как будто видел их впервые.

«Годятся ли мои лыжи для больших прыжков?», думал мальчик.

Взрослые лыжники прыгают обычно на специальных лыжах, с тремя желобками на скользящей поверхности. Кудряш как-то попробовал поднять эти лыжи. Они оказались необычайно тяжелыми. Инструктор, работавший на трамплине, рассказал, что прыжковые лыжи изготовляются из дерева гикори, растущего в Америке.

Кудряш приподнял ногу и с силой хлопнул своей лыжей по плотно утрамбованному снегу. Лыжа упруго спружинила.

«Нет, мои „телемарки“ надежные», решил он.

У лыжи был широкий, круто изогнутый носок, а к середине, там, где нога упиралась в грузовую площадку, лыжа сужалась и к заднему концу снова слегка расширялась. Кудряш по опыту знал, что такая форма очень удобна при поворотах, когда стремительно мчишься с крутой горы. Стоит только поставить лыжу на ребро, как она начнет поворачивать, потому что. ее боковой край, скользящий по снегу, вогнут, как серп полумесяца. Недаром у Кудряша были лыжи, форму которых изобрели веселые телемаркенские парни, бесстрашно спускавшиеся с крутых норвежских гор.

«Конечно, выдержат», окончательно решил мальчик и крикнул медленно удалявшимся товарищам:

– Ребята! Сюда! Я прыгну с большого трамплина.

Мальчики наперегонки побежали к нему. Одни уговаривали Кудряша не прыгать, уверяя, что он сломает ногу или, что еще хуже, новые лыжи; другие, напротив, подзадоривали и торопили:

– Ты поскорее, а то совсем стемнеет, тогда не прыгнешь.

Кудряш одним духом вбежал по деревянной лестнице на верхнюю площадку трамплина. Стал на лыжи, застегнул пяточные ремни и, шагнув к краю площадки, глянул вниз. Отсюда гора казалась еще больше, чем когда он смотрел на нее снизу. Полого убегала вниз дорожка разгона, постепенно переходившая в горизонтальную поверхность трамплина. Дальше гора резко меняла профиль и делалась такой крутой, что с верхней площадки не было видно ее склона. Казалось, что трамплин навис над отвесным обрывом и где-то там, далеко внизу, маячат едва различимые фигурки ребят.

Несколько секунд мальчик стоял неподвижно. Громко стучало сердце и почему-то было тяжело дышать.

«Трушу», подумал Кудряш и, решительно шагнув вперед, скользнул на дорожку разгона. Сразу холодный ветер ударил в лицо и со все возрастающей силой понесся навстречу. Мальчик полуприсел, наклонив туловище.

– Кто позволил? – услышал он строгий оклик инструктора, поднимавшегося по лестнице.

Но никакая сила теперь не могла остановить Кудряша. С бешеной быстротой приближался трамплин.

«Только не прозевать! На самом краю трамплина бросить тело вперед, оттолкнуться и – лететь. Главное, больше вперед. А то приземлишься на спину и расшибешься».

Кудряш ловко и уверенно оттолкнулся и полетел. О, какой длинный полет! Мальчику казалось, что он летит уже несколько минут и ревущий поток встречного воздуха поднимает его все выше и выше. Неожиданно лыжи коснулись снежной поверхности. Привычным движением, выработанным в прыжках с маленького трамплина, он сделал выпад и спружинил ногами. Задыхаясь от счастья и волнения, остановился у подножия горы. К нему бежали, что-то крича, ребята. Он не мог разобрать слов. Огромная радость пела в ушах одну фразу:

– Я прыгнул с большого трамплина! Я стал летающим лыжником!

Восемьдесят два метра

В Сибири, около города Красноярска, был выстроен новый огромный трамплин. На соревнование по прыжкам с этого трамплина приехали лучшие лыжники со всех концов страны. Приехал и восемнадцатилетний мастер Кудряшев, тот самый, который еще мальчиком отважился на прыжок с большого воробьевского трамплина.

На соревнованиях результат прыжка засчитывается только в том случае, если лыжник устоит на ногах после приземления. Достаточно ему слегка коснуться рукой снежной поверхности, и прыжок не засчитывается. Кудряшев не привык еще к огромному красноярскому трамплину и прыгал очень осторожно. Первый прыжок дал результат в сорок два метра, второй – в шестьдесят три.

Это были далеко не рекордные прыжки. Попытки других лыжников дали значительно лучшие результаты – около семидесяти метров. Никто не думал, что Кудряшев их перекроет. Но молодой мастер не торопился. Он изучал трамплин, тщательно обдумывал каждое движение. Делая третий прыжок, он оттолкнулся от трамплина, а во время полета так сильно наклонил вперед туловище, что напор встречного потока воздуха поддерживал его, как парящую птицу.

Напор встречного воздуха поддерживал его, как парящую птицу.

Необычайно долгий полет закончился столь же необычайным результатом.

Восемьдесят два метра! Так далеко никто еще не прыгал в Советском Союзе. Маленький Кудряш, как его звали товарищи, побил не только рекорды советских прыгунов, он опередил лучшего прыгуна Европы немца Бридля, прыгнувшего в том же году на международных соревнованиях в Кандахаре на восемьдесят метров.

Во время своего рекордного прыжка Кудряшев, летающий лыжник, несся по воздуху со скоростью ста тридцати километров в час.

Сто тридцать километров! Это скорость пассажирского самолета. И с такой скоростью летит по воздуху человек с лыжами! Ждешь, что в момент приземления он расшибется в лепешку. Но ничуть не бывало! Лыжник ловко опускается на снег и, сделав широкий выпад, скользит с невероятной скоростью вниз.

От верной смерти лыжника спасает крутизна склона, на который он приземляется после прыжка. Быстрота полета переключается в стремительность спуска. Нет резкой остановки, а следовательно, нет и толчка, который был бы достаточным, чтобы превратить лыжника в мешок с изломанными костями, если бы прыгун приземлился на ровную поверхность и резко затормозил быстроту движения.

Однако, даже приземляясь на крутой склон, можно разбиться. Каждое неверное движение грозит смелому прыгуну неудачным падением. Нужна долгая и упорная тренировка с постепенным переходом с маленьких трамплинов на все большие.

Думали ли норвежские парни из местечка Телемаркен, прыгая с небольших обрывчиков, что их искусство положит начало мужественному спорту бесстрашных летающих лыжников?

Кто придумал лыжи

Более полутора тысяч лет назад в Скандинавию, где теперь находятся Норвегия и Швеция, пришли суровые завоеватели – норманны. По преданию, они двигались на лыжах и вел их основатель Нормандии – военачальник Нор.

Значит, норманны придумали лыжи? Нет. Лыжи еще более древнего происхождения, и еще не существовало норманнов, когда люди научились их делать.

Предполагают, что лыжи были изобретены более двадцати тысяч лет назад и впервые появились в области Байкала и Алтайских гор.

В те далекие времена люди жили охотой. Зимой охотникам было тяжело передвигаться по глубокому снегу, а ходить в поисках добычи им приходилось очень много. Скитаясь по лесам, занесенным глубокими сугробами, человек пришел к мысли сделать «большие подошвы», чтобы не проваливаться в снег.

Шло совершенствование первых лыж. Их стали делать из гибких и прямых веток, не имеющих сучьев. Ветку сгибали в виде овала, концы ее накладывали один на другой и туго стягивали обмоткой из жил. Середину овала заплетали сыромятными ремнями. Такие примитивные лыжи известны под названием «труг». Они были легки и хорошо держали человека на снегу. Но скользить на тругах было невозможно. Приходилось переступать при каждом шаге.

Скользящие лыжи изобретены значительно позже. Вероятно, прошло много веков, прежде чем человек до них додумался. Первобытные охотники употребляли для изготовления труг различные ветви дерева, и нередко одна труга получалась уже и длиннее, другая – шире и короче. Двигаясь по обледенелому снегу, человек заметил, что более длинная и гладкая труга хорошо скользит и ее можно не переставлять, а передвигать по снегу, не отрывая ноги oт снежной поверхности. Ходить по снегу скользящим шагом легче и удобнее, чем поднимая лыжу при каждом шаге, поэтому человек стал делать труги все уже и длиннее. Так постепенно туги превратились в скользящие лыжи.

Сначала люди пользовались лыжами только для охоты. Потом стали применять их на войне и наконец в спорте. В зависимости от назначения лыж изменяется и их форма.

Охотничьи лыжи широкие и короткие. На них удобно ходить в лесу по рыхлому и глубокому снегу. Военные лыжи длиннее, но все же шире и короче спортивных, так как бойцу приходится передвигаться не только по дорогам, но главным образом по снежной целине. А без дорог и заранее проложенных лыжней на узких лыжах итти трудно – они довольно глубоко уходят в снег.

Спортивные лыжи также бывают разные. Для ходьбы по ровной и холмистой местности применяют лыжи типа «муртомаа». Эти лыжи длиннее и уже телемаркенских. Их длина должна быть такой, чтобы лыжник, подняв кверху руку, мог достать до носка вертикально поставленной лыжи. Лыжи «телемарк» незаменимы в горной местности. Для прыжков служат специальные прыжковые лыжи, хотя с небольших трамплинов можно прыгать на лыжах типа «муртомаа» или «телемарк».

Лыжи типа «муртома» (1), охотничьи лыжи (2), лыжи типа «телемарк» (3) и первобытные лыжи – труги (4).

На лыжах за лосем

Может ли человек на лыжах догнать лося? Прежде чем ответить на этот вопрос, вспомним, что лось бегает не хуже резвого коня и очень вынослив. Пожалуй, лыжнику не догнать могучее животное.

У остяков есть старинная сказка о том, как покровитель охотников бог Тунк-покс преследовал лося на лыжах. Старые остяки вспоминают эту сказку, взглянув на. небо. Они смотрят на Млечный путь и говорят: это дорога Тунк-покса. Она тянется двумя полосами, а потом сливается в одну. Тунк-покс гнался на лыжах за лосем и на крутой горе сломал одну лыжу, поэтому два следа его лыж сливаются в один. Но Тунк-покс и на одной лыже настиг быстрого зверя. Смотри, как далеко протянулась светлая линия – через все небо…

Еще встарину охотники подметили, что в конце зимы, когда снег покрывается коркой наста, хорошо удерживающей человека на лыжах, тяжелый лось проламывает ледяную корку копытами и при каждом шаге глубоко проваливается в снег. Человек побежал по следу зверя. Сначала лось свободно уходил от него, но через несколько часов непрерывной погони его бег стал замедляться. Животному тяжело было бороться с глубоким снегом, а охотник легко скользил по поверхности. Погоня длилась много часов.

Погоня за лосем длилась много часов.

Нередко человек начинал ее на утренней заре и настигал окончательно выбившегося из сил зверя при неясном свете вечерних звезд.

Нелегко давалась охотнику победа. От усталости он едва стоял на ногах, его разгоряченное и вспотевшее тело стыло на холоде. К вечеру холод пронизывал его до костей, а впереди предстояла ночевка в лесу под открытым небом.

Только необычайно выносливый и закаленный человек мог стать победителем, соревнуясь в беге с могучим лосем.

Неутомимые

Когда-то охотники на лыжах догоняли лося. А теперешние спортсмены-лыжники, смогли бы они потягаться с быстроногим зверем? Уступают ли современные люди в силе и выносливости своим прадедам?

Двадцать четыре лыжника выстроились на старте.

Стартер, взмахнув флажком, отрывисто скомандовал: «Марш!», и спортсмены дружно тронулись в путь. Если посмотреть на них со стороны, может показаться, что лыжники идут медленно. Но это впечатление обманчиво. Оно получается потому, что у хорошо тренированного лыжника уж очень широк и накатист шаг.

Когда лыжники прошли десять километров, секундометристы отметили время. Оно было совсем не плохим – около пятидесяти минут. Новичок-лыжник после целого года тренировки был бы очень доволен, если бы ему удалось пройти десять километров в такое время. К тому же новичок израсходовал бы все свои силы и с трудом доплелся бы до лыжной станции, чтобы отдохнуть и переодеться. А из двадцати четырех лыжников, идущих в затылок друг другу, никто еще не казался утомленным. Не сбавляя хода, они пошли второй десятикилометровый круг.

Судьи зябли и, сменяя друг друга, бегали погреться на лыжную станцию, а спортсмены шли все тем же размеренным, накатистым шагом. Вот уже пройдено тридцать километров, но лыжники не сбавляют хода. Сорок, пятьдесят километров осталось позади; соревнующиеся лишь растянулись длинной цепочкой. Впереди оказались самые выносливые и сильные, сзади – слабее подготовленные спортсмены. Проходят долгие часы. Семьдесят, восемьдесят, девяносто километров отшагали лыжники – и тут только началась настоящая борьба. На последних десяти. километрах лыжники усилили ход. Каждый старался обогнать хотя бы одного-двух товарищей, чтобы быть ближе к лучшим, а лучшие изо всех сил рвались вперед. Каждый из них надеялся обогнать остальных и первым притти к финишу.

Сто километров прошли лыжники в этом соревновании, и никто из них не сошел с дистанции, не бросил борьбы. Победу в этой гонке, проведенной в 1940 году, завоевал представитель Красной армии Новиков. Он прошел сто километров в 8 часов 22 минуты 44 секунды. Но и лыжники, прибывшие последними к финишу, показали, что они отлично тренированы и выносливы, отстав от победителя всего лишь на один час.

Любой из двадцати четырех неутомимых спортсменов мог бы потягаться в быстроте и выносливости с лосем, и лесной зверь был бы побежден.

Кто занимается спортом, кто стремится стать физически развитым человеком, готовым к боям за родину, тот не уступит дедам и прадедам ни на лыжах, ни в кулачном бою, ни в уменье колоть врага штыком и бить прикладом.

Бой за Маклаки

Лыжники скользили, то и дело наезжая на пятки впереди идущих. Стоило отстать на два-три шага, и ночная тьма, наполненная снежной метелью, поглощала шедших впереди бойцов.

У лесной опушки лыжники остановились и долго вглядывались в белесую тьму открытого поля. От напряжения слезы навертывались на глазах. Строений не было видно, а деревня должна была быть здесь, у самой опушки. Не могла же обмануть карта, которую так тщательно рассматривали разведчики перед походом!

Порыв ветра ударил в лицо со стороны поля и донес горький запах дыма.

– Не вижу, но чую, – хриплым полушопотом сказал один из разведчиков, и по его тону можно было догадаться, что он довольно улыбается, – где дым, там и жилье – Маклаки перед нами.

– Отдыхают фрицы в тепле, не ждут гостей, – подхватил другой боец.

Немцы действительно не ждали смелого нападения лыжников. Семнадцать километров отделяло деревню Маклаки от линии фронта, и небольшой гарнизон фашистов спал. Часовые, закутанные в бабьи платки и бараньи полушубки, дремали, переминаясь с ноги на ногу, у околицы поселка, там, где две широкие шоссейные дороги уходили в поле в сторону фронта. Часовые еще не знали, что по этим дорогам, скрежеща гусеницами тягачей и фыркая моторами, движутся отступающие дивизии немецкой армии.

Капитан Григорьев получил приказ занять деревню Маклаки и отрезать путь отступления фашистам. Пользуясь ночной темнотой и непогодой, лыжный батальон капитана Григорьева двигался к деревне, выслав вперед разведку.

Разведчики осторожно пошли в ту сторону, откуда тянуло дымом. Скоро обрисовались едва различимые в темноте очертания строений. Никем не замеченные, разведчики обошли два раза вокруг деревни. Затем они подобрались к небольшой покривившейся от старости избе, стоявшей на отлете.

Начальник разведки сержант Уколов снял лыжи и шагнул на крыльцо. Резко скрипнула расшатавшаяся ступенька. Сержант, затаив дыхание, прижался к двери. Но тревога была напрасной. Вой метели заглушил все звуки, и скрипа никто не услышал.

В избе жалобно плакал ребенок и женский голос пел тихую баюкающую песню.

«Нет немцев, – решил Уколов, – они живо выгнали бы мать с ребенком на мороз, чтобы плач не мешал им дрыхнуть».

Осторожно открыв дверь, разведчик вошел в избу. Освещенная неясным светом догорающих в печи углей, навстречу ему поднялась женщина, качавшая люльку с младенцем. Несколько мгновений она смотрела расширившимися глазами на сержанта и вдруг часто заморгала, и крупные слезы потекли по ее щекам. Разведчик прижал палец к губам и тихо сказал:

– Не плачь, мать, не время. Скажи, есть ли немцы в деревне?

От женщины сержант Уколов узнал, что немцев в деревне Маклаки немного – человек восемьдесят-сто, и что расположились они в лучших домах поселка. Женщина рассказала ему, где стоят сторожевые посты фашистов, и указала двор, в котором находилась батарея минометов и одно легкое орудие. Вместе со смелой женщиной разведчики обошли деревню и заметили избы, в которых спали ничего не подозревавшие фашисты.

По указаниям разведчиков лыжный батальон окружил Маклаки и, оставив один взвод, чтобы перехватывать бегущих немцев, бесшумно проник в деревню. Немцы были застигнуты врасплох и не смогли оказать серьезного сопротивления. Лыжники перебили половину гарнизона, прежде чем фашисты, спавшие в других избах, пробудились от выстрелов. Они пытались организовать оборону, но было поздно: со всех сторон их косили меткие пули, и скоро все немцы были перебиты.

Со всех сторон немцев косили меткие пули лыжников.

Лыжный батальон капитана Григорьева, пройдя ночью в метель по занесенным снегом лесам более двадцати километров, одним ударом овладел деревней Маклаки и преградил путь отступления немецким дивизиям. Четверо суток отбивали лыжники яростные атаки немцев, отходивших по двум шоссе, перекрещивающимся в Маклаках.

Фашисты прилагали все усилия, чтобы выбить лыжников, прочно оседлавших пути отхода. Но это так и ее удалось немецким дивизиям. Им пришлось бежать от наседавших частей Красной армии по снежной целине, оставив на шоссе перед Маклаками огромное количество орудий, тягачей, грузовиков и танков.

Так небольшой лыжный отряд преградил путь немецким дивизиям и заставил их бросить при отступлении всю свою военную технику.

Лыжный спорт вырабатывает в людях выносливость, закалку, смелость и упорство. Эти качества помогают лыжникам стать отличными бойцами.