355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Михаэль Драу » Пандемия (СИ) » Текст книги (страница 1)
Пандемия (СИ)
  • Текст добавлен: 15 октября 2016, 01:57

Текст книги "Пандемия (СИ)"


Автор книги: Михаэль Драу



сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 6 страниц)

1 глава

Зелёная точка на мониторе радара медленно, миллиметр за миллиметром перемещалась к краю круга. Нэйк жевал кончик сигареты и хмурился. Чёртов беглец полдня отсиживался в скалах, куда танк, даже такой маневренный и вездеходный, как Чума, пройти не смог бы, и тройка ловцов терпеливо ждала, когда же раб двинется дальше. В конце концов, двое напарников Нэйка решила немного скоротать время…

Отсеки танка были разделены между собой толстыми стенами, и ни один звук не мог проникнуть сквозь них. Но Нэйк отлично знал, чем занимается эта парочка. Они имели полное право на подобное поведение – оба принадлежали касте «Чёрно-белых». Поэтическое название для привилегированной кучки извращенцев. Подумать только! Даже эмблему придумали – шахматная доска, состоящая из четырёх квадратов. Знак избранных, ха!

Каждый раз, вспоминая о своих напарниках, Гэлу и Нолле, оператор танка в ярости стискивал зубы. Конечно, он всего лишь простой оператор, а не биолог и техник, как они. Кроме того, он светлоглазый. Наверняка эти двое относятся к нему просто как к мебели. В сущности, для них он – иммунный придаток, и от этого никуда не деться. Каждый экипаж должен включать в себя, по крайней мере, одного светлоглазого на случай экстренной ситуации. То есть, проще говоря, в качестве «походной аптечки» на случай, если закончатся или куда-нибудь пропадут иммунные препараты. Нэйк прекрасно осознавал своё истинное назначение. Осознавали и двое его напарников. Но изо всех сил делали вид, что он такой же полноправный член экипажа, как они. Да уж, полноправный! Он должен подчиняться и ждать, пока ему прикажут. Что ж, вот он и ждёт. А раб тем временем медленно, но верно уходит.

Нэйк фыркнул, мельком глянув на монитор радара. Ну вот, через пару минут раб покинет радиус контроля, и его придётся снова засекать. Эх, не вовремя же «чёрно-белую» парочку настигла страсть. Впрочем, настигала она их когда угодно и где угодно. Помнится, на одном из первых заданий Нэйк проснулся раньше, чем должна была начаться его ночная вахта. И впервые застал их вместе. Они сидели прямо в кресле перед приборной доской. Один на коленях у другого. Нэйк тогда затаил дыхание и не стал их спугивать. Он оказался словно заворожён – они двигались плавно, без резких рывков, даже грациозно... Конечно, отношения в касте «Чёрно-белых», возведших в ранг нормы и даже обязательного условия однополые связи, уже не шокировали никого в этом сумасшедшем, прогнившем насквозь мире. «Чёрно-белые» были повсюду – в правительстве, в элитных лазаретах, в отрядах ловцов и в верхушке купеческих гильдий (и чего никто не додумался застрелить того мудака-президента, который учредил касту «Чёрно-белых»?). Но, несмотря на подобное широкое распространение, они часто вызывали тихое негодование остального населения. Темноглазого населения. Светлоглазые одинаково ненавидели и «Чёрно-белых», и биологов, и лекарей, и техников.

…Эх, и почему только не отдан приказ на уничтожение этого беглого раба? Пальнули бы пару раз по его норе, и его завалило бы камнями, похоронив заживо. Так нет же! Приказано вернуть живым и невредимым. Чёртов хозяин. Конечно, с его положением в обществе – владелец крупнейшей в полисе фермы голубоглазых – он может позволить себе подобные капризы в стиле «Не хочу любую другую игрушку! Хочу только эту!» Тоже, кстати, «Чёрно-белый»…

Чёрт, ну когда же они уже натрахаются?! Нэйк только подумал о том, чтобы нагло вломиться в уютное гнёздышко его напарников и поторопить, как вдруг бронированные дверцы разъехались в стороны, и оба «голубка» вошли в кабину, всё ещё глубоко и отрывисто дыша, сверкая глазами, улыбаясь. Гэлу торопливо застёгивал свой белоснежный комбинезон под самое горло. Нэйк успел увидеть чёрный ромбик волос на его солнечном сплетении и почувствовать запах горячего тела. И запах секса. Хотя бы привели себя в порядок после всего! Нолл откинул с лица длинные чёрные волосы и спросил:

– Ну, он всё ещё сидит в скалах?

– Нет, – процедил Нэйк сквозь зубы, – уже почти покинул периметр. Если не поторопимся, опять полдня потеряем на то, чтобы запеленговать. А ночью в здешних местах не очень безопасно. Даже в танке.

– Ну не бурчи, Нэйки, – добродушно усмехнулся Нолл, пробираясь к приборной панели и похлопав по дороге Нэйка по плечу. Гэлу молча улыбнулся.

Нэйку захотелось плюнуть в его смазливое лицо. Каждый раз, когда он улыбался, Нэйк боролся с желанием сломать ему челюсть. Или поставить фингал. Сделать что угодно, только бы выйти из-под власти этой обаятельной, всегда чуть виноватой или лукавой улыбки.

Нолл, техник группы ловцов, быстро перенастраивал радар, и Нэйк с тщательно скрываемой завистью следил, как длинные подвижные пальцы Нолла буквально летают над кнопками клавиатуры. Гэлу подошёл к своему любовнику, аккуратно собрал его волосы в хвост, чтобы не мешали, и перевязал кожаной тесёмкой. Нолл едва заметно повернул к нему лицо, улыбнувшись, и снова продолжил составлять новый алгоритм для радара. Нэйк чувствовал, как всё внутри него переворачивается. Впрочем, он ощущал это каждый раз, когда становится вольным или невольным свидетелем проявления этой парочкой ласки друг к другу.

Они и вправду чёрно-белые. Нолл – брюнет, носит чёрный комбинезон, и даже защитная маска у него с воронением. Гэлу – тоже природный брюнет, но его коротко стриженые волосы обесцвечены до оттенка свежевыпавшего горного снега. Всегда одет только в белое. Ему не особенно идёт. Ну что ж, таковы правила принадлежности к элитной касте. Шахматы, а не люди…

– Ну вот, а ты боялся, – усмехнулся Нолл, поднимая голову от клавиатуры и улыбаясь, – Никуда он от нас не денется!

Нэйк сдержанно кивнул, возвращаясь на своё место оператора. В то самое кресло, в котором когда-то эти двое…

Он каждый раз пытался запомнить хоть какую-нибудь комбинацию команд и клавиш. Но не мог. Слишком быстро. Слишком сложно. Его дело маленькое – только приводить танк в движение. Для этого не нужно большого ума и многих знаний… Многие группы ловцов вообще состоят только из двух человек – техника и биолога, и этого достаточно. Но на сей раз задание усложняется пересечением дикой местности, на которой в случае чего невозможно будет достать нужных препаратов. Потому их трое.

Нэйк набрал пароль и запустил мотор. В кабине глухо и низко загудело, две маленькие квадратные лампочки над щелью лобового окна потускнели, и кабина погрузилась в травянисто-зелёный полумрак. Гэлу и Нолл заняли свои места на длинном заднем сидении, пристегнувшись эластичными ремнями.

Обманчиво громоздкая машина, ржавая снаружи, как будто лично пережила Пыльную Войну, и напичканная новейшей электроникой внутри, тяжко развернулась. На её корпусе матово блеснула эмблема фирмы «Анти-Чума» – профиль человека в маске с длиннющим изогнутым «клювом» – medico della Peste, древнего «чумного доктора». И танк, кроша камни и щебень чудовищными шипованными колёсами и гусеницами, сразу же рванулся с места.

Около сотни лет назад, когда послевоенная пандемия была в самом разгаре, фирма «Анти-Чума» занималась тем, что производила необходимые для выживания лекарства. Потом стало очевидно, что проще и дешевле уничтожать заражённое население. Фирма стала выпускать оружие и боевую технику. Были попытки наладить производство андроидов, но дорогостоящее предприятие быстро разорило некогда могущественную корпорацию. От неё остались лишь добротные и неприхотливые танки. И людской страх перед эмблемой – длинноносым человечком, почти клоуном.


глава вторая

Байк, как и предупреждал Старик, сдох через пару дней после бегства из полиса. Гэйб в остервенении пнул его и швырнул в пыль разводной ключ. Чёртова колымага! Не могла продержаться хотя бы до оазиса! Гэйб с тоской посмотрел на темнеющее небо прозрачно-голубыми глазами. Скоро ночь. Интересно, сколько минут он продержится живым в прерии после заката? Старик таких ужасов понарассказывал про местную фауну! Кроме того, судя по изредка доносящемуся горьковатому запаху пыли, к ночи обещает разыграться буря. Тогда уж точно конец. Крохотные, не больше песчинки, насекомые, которых так незатейливо и назвали – песчаные личинки, въедаются в слизистые оболочки, кожу, и даже волосы, а потом добираются до нервных окончаний и начинают свой пир. Многочасовую невыносимую пытку для заражённого. В бурю даже респиратор с защитными очками не поможет. Только скафандр. А Гэйбу удалось прихватить с собой всего лишь старенькую защитную маску.

Но оставаться на ночь в горах ещё более рискованно. Здесь водятся твари пострашнее песчаных личинок. Надо двигаться дальше, на запад. Старик сказал, что Город там, где садится солнце. И где-то на пути к нему, не так далеко от полиса, должен находиться оазис. Если поторопиться, то буря будет уже не страшна.

Гэйб вытащил из-за решётки багажника свой тощий потёртый рюкзак из искусственной кожи, громоздкую портативную базуку, оба тесака, которые прикрепил к берцам, и фонарь, надевающийся на левую руку. В правую взял оружие. И, оглянувшись в последний раз на байк, стал выбираться из ущелья.

Съезжая по песчаным насыпям, царапая руки о щебень и скатываясь с небольших уступов, Гэйб поднимался и упрямо шёл дальше. Старик, рассказывая по вечерам сказки про далёкий благословенный Город, в котором нет никакой болезни и который ужасная пандемия, казалось, обошла стороной, даже предположить не мог, что один из молодых рабов Хозяина Эйма может поверить этим россказням и всерьёз вознамерится проверить их истинность. Никто, кроме парочки юных светлоглазых, не верил в успешность побега Гэйба. Да и до сих пор, вероятно, более старые рабы уверяют молодых в том, что Гэйб погиб, что его настиг экипаж Чумы. Но юные рабы упрямо мотают головами и не верят. Гэйбу хотелось думать, что не верят. Что он – не единственный идиот, загоревшийся желанием увидеть Город. Ведь если вместе с ним, пусть на расстоянии, в Город верит ещё кто-то, то есть надежда. Надежда – единственное, что осталось у жителей этого поражённого болезнью мира.

Говорят, человек привыкает ко всему. И, может быть, отчасти это так. Люди научились жить в условиях пандемии, но общество сильно изменилось. Невиданная болезнь, менявшая штаммы своего вируса быстрее, чем люди успевали отреагировать, унесла жизни около восьмидесяти процентов населения планеты. Жёлтая и чёрная расы вымерли практически полностью. А среди оставшейся части белой произошло разделение на доноров и реципиентов. Выяснилось, что болезни не подвержены светлоглазые люди. Чем вызван сей феномен, не было времени разбираться, и темноглазые, коих оказалось гораздо больше светлоглазых, быстро нашли последним применение. Заимствуя у них иммунные клетки, прививая их себе, темноглазые постепенно низвели светлоглазых до состояния рабов, если не домашнего скота. В самом лучшем случае светлоглазого не ждало ничего приятнее положения тщательно пестуемого и оберегаемого домашнего любимца. И многие смирились, даже сумели найти своеобразную прелесть в этом. Но только не Гэйб.

Он обладал редчайшим оттенком глаз – светло-голубым, как летнее небо ранним утром. Такие особи с абсолютным иммунитетом, как он, были на вес золота на ферме Хозяина Эйма. Условия содержания Гэйба были поэтому не слишком строгими, что и позволило «неблагодарной твари» (как назвал Гэйба Старик) сбежать. Мало кто понял молодого раба. Большинство светлоглазых Хозяина Эйма не испытывали больших трудностей в жизни. Хозяин был добр. Но он всё равно являлся Хозяином. В конце концов Гэйб решил покончить с правом обладания одного человека другим. И отправился на поиски Города, в котором нет болезни, в котором одни люди не паразитируют на других.

Небо темнело всё быстрее и, казалось, тяжело вращалось над головой. Скалы угрюмо следили за чужаком своими глазами-провалами узких пещер.

Шорох.

Гэйб резко замер и крутнулся назад, перекидывая базуку в руку. Пригляделся. Никого. Впрочем, в сумерках всё гораздо хуже видно, чем даже в полной темноте. Любая игра теней кажется живым существом. Гэйб угрюмо насупился, прищурив глаза, и включил фонарь, поведя им из стороны в сторону. Ничего. Так и знал, показалось…

Едва молодой раб отвернулся и собрался выключить фонарь, как снова послышался быстрый и стремительно приближающийся шорох. Гэйб не стал тратить секунды на то, чтобы оглянуться, а просто нырнул вперёд, перекатившись через плечо и сразу же вскочив на ноги. Это позволило значительно увеличить дистанцию между ним и неведомым, пока ещё невидимым врагом. Оглянувшись, Гэйб быстро перевёл базуку в огневой режим, приготовившись стрелять. И на секунду замер.

Более мерзкого существа он в жизни не видел. Впрочем, в полисе такой погани не водилось. Чистильщики заблаговременно уничтожали любое существо, не отвечающее антропоморфным стандартам. Тварь напоминала то ли человеческий эмбрион, то ли ящерицу. Она стояла на задних лапках, прижав передние к костлявой груди, и быстро раздувала узкие ноздри. Ростом она едва ли достигала колена Гэйба. И казалась в чём-то даже трогательной. Но Гэйб не обманывался на её счёт. Толстый хвост и сплошные переплетения мышц на ляжках коротеньких ножек безошибочно указывали на то, что эта «ящерица-эмбрион» очень далеко и высоко прыгает. Пожалуй, поворачиваться к ней спиной не следует…

Гэйб осторожно перенёс вес тела с одной ноги на другую и плавно отступил. «Ящерица» приподнялась на лапках, упираясь хвостом в землю. Гэйб замер. Тварь наклонилась вперёд. А потом вдруг разинула неожиданно большую пасть и заверещала. Звук был пронзительным и высоким, немного напоминал плач младенца, только очень резкий и громкий. Вероятно, в нём было даже больше ультравысоких частот, чем тех, которые способно воспринять человеческое ухо, потому что голова едва не лопнула. Ругнувшись, Гэйб одной рукой обхватил лоб, рискуя ударить самого себя фонарём. «Ящерице» этой заминки было достаточно, чтоб ринуться вперёд. И сразу же из-за близлежащих валунов хлынул настоящий поток красных сморщенных тел. Спотыкаясь и припадая на левую ногу, Гэйб попытался отбежать, чтобы занять более выгодную позицию для стрельбы, но твари двигались гораздо быстрее. Беглый раб успел заметить, что у всех них между нижних конечностей болтаются какие-то странные отростки, представляющие собой некую помесь хоботка, пениса и щупальца.

Гэйб выстрелил. Огненная вспышка осветила узенькую площадку, на которой произошла неприятная встреча. Но сразу же красная живая лавина обрушилась на рослого и крепкого парня, погребая его под собой. Фонарь разбился, базуку буквально вырвали из рук. Похоже, эти твари не так глупы, как могут показаться, раз смогли догадаться, что первым делом стоит отобрать оружие… Скользкие, покрытые какой-то слизью тела извивались и копошились, в лицо тыкались мерзкие щупальца-хоботки. Гэйб рычал и отбивался, то и дело чувствуя, что удары его здоровенных кулаков достигают цели. От мускусно-кислотной вони мутило. Затрещала ткань брюк и с треньканьем отлетела застёжка ремня. Гэйб не успевал испугаться. Он понимал, что единственное, чем стоит сейчас занять мозг – это ножи. Два ножа в сапогах… Щупальца тыкались куда попало – в уши, ноздри, пытались протиснуться сквозь плотно сжатые зубы, скользили по голым бёдрам.

Чёрт, до ножей никак не дотянуться… Неужели эти существа его… держат?! Да, точно. Схватили лапами за щиколотки и колени… Это кто угодно, но не простые животные…

Лапы стиснули горло, вцепились в запястья, прижимая руки к земле. Гэйб только теперь, наконец, понял, что пропал. И глухо взвыл, не разжимая зубов.

Что случилось дальше, он не вполне понял. Что-то мелькнуло на фоне тёмно-серого неба. «Ящерицы» зашипели, колыхнулись в сторону. Слизь холодила кожу и стекала по голым ногам. Гэйб с трудом приподнялся, чувствуя, что желудок как будто безвольно болтается внутри тела, а не находится в том месте, которое ему положено природой. Теперь он смог разглядеть что-то небольшое, гибкое и юркое. Твари с шипением отскакивают и снова нападают. К чёрту тварей… Базука… Базука… Путаясь в изодранных, полуспущенных штанах, не успевая подняться на ноги, Гэйб перевернулся на живот и подполз к своему оружию. Руки трясутся. Чёрт побери. И какая-то слабость. Эта гадость что, ядовитая оказалась? Сипло дыша сквозь стиснутые зубы, Гэйб приподнял базуку.

Появившееся неизвестно откуда существо оказалось гораздо больше похоже на человека. Впрочем, кажется, это и был человек. Нет, чушь! Откуда в прерии люди? Это просто другой хищник. Более крупный и, вероятно, более опасный. Решил, что может отобрать добычу у стаи более слабых… Гэйба немного трясло, но он смог, наконец, привести базуку в боевое состояние, быстро закинул её на плечо, приподнимаясь на одно колено.

Выстрелил. Раздалось шипение, визг и хриплое подвывание. Попал в гущу «ящериц», бросавшихся на этого «гуманоида». Осклабился. Подкачал ещё напалма…

Что-то мелькнуло перед самым лицом. Базука как будто сама собой выпрыгнула из рук. В следующее мгновение в сумраке сверкнули прозрачные светлые глаза со змеиным зрачком. Потом – тупая боль в центре лба. И скалы, закувыркавшись, хороводом унеслись куда-то в темноту…


глава третья

В чувства Гэйба привели бесцеремонные хлопки по щекам. Беглый раб не сразу вспомнил, что случилось и где он находится. На фоне сумрачного неба он увидел склонённое над ним лицо. Странное и даже страшное. Костистое, как у заражённого, всё состоящее из резких и острых линий. Глаза, впрочем, казались вполне человеческими. Гэйб быстро сел и отполз, судорожно шаря ладонями по земле вокруг и пытаясь нащупать базуку. Ножи!

Гэйб быстро выхватил один из ножен, но не успел броситься вперёд – по руке ударили с такой скоростью и силой, что запястье даже онемело.

– Не дёргайся, ты! – прошипел незнакомец, оголяя острые, совсем не человеческие зубы. Гэйб заметил, что и волосы у этого человека, казавшиеся до того просто необычной причёской, вовсе не являются волосами. Ото лба почти до затылка голова лысая, а на затылке – копна узких чёрных щупалец. Похоже на дреды. Если не приглядываться…

– Кто ты? Что тебе нужно? – быстро проговорил Гэйб, чувствуя себя беспомощнее младенца без базуки и ножа.

Странное существо сидело перед ним на корточках, сложив крупные цепкие ладони на коленях, и смотрело на него внимательно и пристально. Очень неприятно. Потом оно подалось вперёд, схватило Гэйба жёсткими пальцами за подбородок, и принялось вовсе не бережно поворачивать его голову в разные стороны, как будто осматривало. Потом попыталось пальцами разжать губы. Потом и вовсе полезло к нему между ног.

– ЭЙ! – возмутился Гэйб, отпихивая его.

– Всё в порядке, они в тебя не успели яйца впрыснуть… – проговорил, ничуть не смутившись, «гуманоид».

– Чего? – слабо проговорил Гэйб, почувствовав лёгкий холодок под ложечкой.

Странный незнакомец, тем временем, как будто не обращая внимания на вопросы Гэйба, поднялся и потянул его за собой. Тот неуклюже пытался придержать съезжающие штаны.

– Пошли. Быстро, – проговорило существо, потащив Гэйба за собой.

– Эй, да стой ты! – пытался упираться беглый раб. – Ты кто такой? Куда ты меня тащишь? А ну стой, я сказал!

Он вырвался и упрямо упёрся ногами в землю, намереваясь не двигаться с места, пока не получит исчерпывающих ответов на свои вопросы.

«Гуманоид» повернулся и с лёгким презрением в голосе проговорил:

– Некогда болтать. Гиены вернуться могут. Сейчас ты пойдёшь со мной, а потом ты всё узнаешь.

Гэйб отскочил назад, подхватывая с земли базуку.

– Никуда я с тобой не пойду! – крикнул он, вскидывая оружие.

– Предпочитаешь остаться на ночь тут, в горах? – «гуманоид» повернулся к нему, поставив руки на бёдра. Похож на человека. Очень похож. Никаких тебе хвостов или наростов на коже. Обычное человеческое тело. Только, может быть, худое и тощее, как у болезненного подростка. И маленькое. Хорошо, если по плечо Гэйбу будет. Может быть, это существо не так опасно, как может показаться?

Драться оно, кажется, также не намеревается… Но одним ударом вырубить такого здоровяка, как Гэйб?! Он не мог припомнить, когда на его веку даже более крупные противники, чем он, могли это сделать.

– Так что, опять тебе дать по лбу и волоком тащить? – спокойно спросил незнакомец тем временем.

– Только попробуй… – прошипел Гэйб, вцепившись в базуку.

«Гуманоид» фыркнул. И в следующую секунду каким-то необъяснимым образом оказался рядом с Гэйбом, сбоку. Кожу на горле чуть оцарапали острые и прозрачные, как у кошки, коготки.

Гэйб замер, приоткрыв рот и даже не успев охнуть от неожиданности. Существо прошипело в самое его ухо:

– Я могу не только вырубить. Но и чего посерьёзнее…

После паузы незнакомец убрал руку от горла беглого раба и произнес:

– У тебя голубые глаза. Тебя полезней оставить в живых.

Потом вцепился в запястье Гэйба и поволок за собой, как ребёнок тащит игрушку на верёвочке. Гэйб опешил. Он был почти вдвое крупнее, но не мог вырваться. И вдруг его прошибло ледяным потом от догадки.

– Ты мутант! – проговорил он наполовину испуганно, наполовину брезгливо. Существо остановилось, развернувшись к нему и показав жуткие зубы в презрительной ухмылке:

– Надо же! Заметил!

Гэйб сразу же ударил. Со всей силы, со всей отчаянностью. Мутант перехватил его руку – как будто поймал брошенный мячик. Прищурился. И его зрачки, казавшиеся до этого человеческими, сузились в поперечную нитку. В горле его пророкотало глухое рычание.

Гэйб затих, ожидая самого худшего.

– Моё терпение не безгранично… – многозначительно проговорил мутант. Гэйб сник, осторожно приподняв руку с базукой и поставив оружие на землю, как будто показывал – «я сдаюсь».

– То-то же, – кивнул мутант.

Потом он развернулся и двинулся дальше по тропинке, поднимаясь на плоское плато. Гэйб подхватил базуку, забросил её на лямке за спину и послушно последовал за ним, почти не понимая, почему делает это. Однако, инстинкт самосохранения, которому Гэйб привык доверять, говорил, что будет более правильным подчиниться мутанту, чем продолжать сопротивляться.

Наконец, они поднялись. Здесь, на открытом пространстве, уже ощущались порывы сухого ветра, возвещающие о приближении бури. Мутант казался совсем хрупким и тощим, даже жалким. Но вёл себя уверенно и спокойно. Гэйб поглядывал на него и терялся в догадках – интересно, где в прерии можно было достать довольно добротные кожаные штаны? Похоже, что они не из шкуры каких-нибудь местных животных и не сшиты сухожилиями. Выглядят как фабричные.

– Вон туда нам, – указал мутант куда-то в серую дымку.

Гэйб разглядел темнеющее нагромождение камней и валунов.

– А мы успеем до бури? – спросил он. Мутант пожал плечом:

– Запросто.

И сорвался с места бегом. Гэйб поспешил за ним, но не догнал. И отставал всё сильнее. Лямка базуки давила на плечо и даже полупустая сумка казалась неподъёмной. В конце концов, переступив через гордость, Гэйб остановился и крикнул:

– Эй! Постой ты!

Мутант вернулся, абсолютно не запыхавшийся. Потом подошёл почти вплотную и расстегнул куртку беглого раба. Гэйб отступил.

– Ты чего?

– Рану ищу. Что-то ты быстро устал, – ответил мутант.

– Да я не ранен! Просто ты носишься, как…

Гэйб умолк. Ему было обидно. Какой-то уродец, которого в полисе немедленно уничтожили бы чистильщики, сейчас издевается, хвастаясь своими физическими преимуществами. Что ж. Это не полис. Это прерия. Здесь законы другие. Хотя, кажется, цвет глаз тоже имеет значение.

Мутант развернулся и снова побежал, теперь – лёгкой рысцой. Гэйбу приходилось время от времени поднажимать, чтоб снова не отстать. В конце концов, мутант «смилостивился» и забрал у него базуку. Потом и рюкзак. Но Гэйб всё равно отставал. И злился на мутанта, на его не скрываемую презрительную и снисходительную улыбочку.

Пыль налетала лёгкими облачками, взвивая длинные чёрные волосы Гэйба и не шевеля тяжёлые «дреды» мутанта. Громада скал, кажется, немного приблизилась, но всё равно была ещё довольно далеко. И вдруг мутант резко развернулся.

– Чёррррт, – прорычал он.

– Эй, чего там? – спросил его Гэйб, но, едва умолкнув, вдруг услышал мерное гудение и оглянулся. В сгустившейся темноте маячили тусклые огни пяти фар.

Мутант зашипел и снова сорвался с места. Гэйб понял, что ничего хорошего эти фары не предвещают, и постарался собрать последние силы для того, чтобы не отстать. Ноги гудели, а грудь сдавило от сбившегося дыхания. Что за идиотская ситуация? Он, человек, сейчас больше доверяет мутанту, а не собратьям по расе. И это разумно. Всё, что исходит от полиса, теперь может быть для него опасно. Ведь он – беглый раб.

Фары, тем временем, всё приближались. И теперь стало заметно, что это – танк.

– Чёрт… – прошептал Гэйб, замерев. Мутант подскочил и рванул его за руку. Они буквально скатились в ближайший овражек, схоронившись среди камней. Выход есть. Чуть дальше – узенький карниз, по которому можно пробраться, обогнув валуны. Танк уж точно не протиснется. Но Гэйб догадывался, что он тоже не пройдёт. Мутант оглянулся:

– Ну, где ты там застрял?!

– Слушай, я не пройду. Я свалюсь, точно! – проговорил Гэйб, возненавидев и своё тело, неуклюжее по сравнению с телом мутанта, и самого мутанта, и танк, и полис.

Ветер усиливался. Ещё не хватало быть застигнутыми бурей. Мутант почти не волновался. Вероятно, ему буря не казалась такой страшной, как Гэйбу.

Низкий гул заставил их обоих оглянуться. По крутой тропке стремительно спускался обтекаемый, узкий байк. Управлял им ловец. Слева на его груди виднелся чёрный клоунский профиль «чумного доктора». Сам ловец, белоснежный – весь с головы до ног – в полностью закрывавшем лицо белом шлеме, казался чужеродным элементом на фоне бурой пыльной степи. Ловец скинул с плеча узкое ружьё.

– Быстрее! – мутант подскочил к Гэйбу и рванул его за руку. В ту же секунду туда, где только что была грудь Гэйба, вонзилась небольшая шприц-ампула.

Гэйб послушно следовал за мутантом, протискиваясь между шершавыми валунами, и изредка оглядывался. Серебристый байк маячил среди камней. Отставал. Вероятно, он не везде мог пройти.

Необыкновенный проводник парня легко впрыгнул на уступ. Гэйб замер.

– Ну?! – рявкнул мутант, оглянувшись. Гэйб отступил, помотав головой:

– Я не такой шустрый, как ты!

Невыносимо было произносить это вслух. Но снова пришлось признать превосходство мутанта.

Новый выстрел тренькнул над самой головой. Ампула лопнула от удара о каменную стену. Гэйб затравленно оглянулся. Белый ловец пробирался между валунов теперь уже пешком. Гэйб нагнулся, выхватывая из ножен в сапоге один из тесаков. Мутант схватил его за руку и втянул на уступ. Под ногами – пропасть. Казалось, сам мир оборвался в серовато-мутную бездну. Ветер налетал порывами, запорашивая лёгкие горькой пылью. Ловец приближался. Неужели полезет на уступ?...

Мутант быстро и ловко переставлял ноги, распластавшись по стене. Гэйб едва мог пошевелиться. Глубина ущелья завораживала и притягивала.

– Не смотри вниз! – крикнул мутант.

Ловец стоял у края уступа.

Потом он связался с остальным экипажем Чумы через встроенное в шлем переговорное устройство:

– Преследовать?

– Гэлу, ты с ума сошёл! – отозвался в наушнике голос Нолла. – Это очень опасно, возвращайся. Обойдём перевал, поймаем их с другого конца.

– Чёрт, он так близко… – проговорил Гэлу, осторожно поставив ногу на уступ.

Гэйб поглядел на него, рванулся ближе к мутанту и оступился, едва не сорвавшись. Мутант подхватил его под руку. Гэлу замер. Но, увидев, что всё в порядке, двинулся дальше. Гэйб осторожно согнул руку в локте, укрепил ноги получше, и метнул нож в преследователя. Конечно, при таком неудобном положении сложно было бы попасть. Но хватило и того, что ловец, отшатнувшись, оступился и сорвался с уступа.

– Гэлу! – крикнул Нолл. Он всё видел на маленьком мониторе – в шлем ловцов были встроены камеры.

Гэлу вцепился в уступ пальцами.

– Ребята… – проговорил он с напряжением.

Нолл уже успел покинуть танк и нёсся бегом к уступу.

Нэйк остался в танке, поворачивая его таким образом, чтобы сразу можно было двинуться дальше, в обход.

Он изо всех сил желал, чтобы Нолл не успел. Чтоб этот проклятый Гэлу сорвался в пропасть. И чтобы никогда больше не видеть его чуть виноватой и лукавой улыбочки.

Нолл, не надев ни шлема, ни респиратора, бежал, перепрыгивая через валуны и обломки скал. И вот – словно пятно снега на фоне бурой скалы – Гэлу.

– Держись! – крикнул Нолл и осторожно стал переставлять ноги, упорно не глядя вниз, в пропасть.

Так. Ещё шажок.

Руки Гэлу дрожат. Он порвал перчатки. Поранил пальцы. Ещё заражения не хватало! Чёрт с ними, с такими мелочами! Можно будет помазать дезинфицирующим раствором. Главное – чтобы не сорвался… Держись, Гэлу, держись…

Так. Аккуратно присесть, протянуть руку вниз. Сжать запястье изо всех сил. Держу. Держу, не отпущу никогда… Так…Потянуть вверх. Цепляйся. Ногу вот сюда…Так… Осторожно, осторожно…

Ветер трепал длинные чёрные волосы Нолла, забивая их в рот. Буря уже свистела за ближайшим хребтом. Двое – чёрный и белый силуэты – осторожно шли, шаг в шаг, прижавшись спинами к скальной стене, крепко держась за руки. Наконец, проклятый уступ кончился. И они побежали к танку.

Нэйк наблюдал в монитор за тем, что видел перед собой Гэлу, и думал – а не отъехать ли немного подальше, чтобы буря настигла этих извращенцев? Но не завёл танк.

Буря налетела на Чуму почти в тот же самый момент, когда двое ловцов захлопнули над своими головами крышку люка.

Нэйк повернулся к ним, облокотившись на спинку кресла.

– Ну, получил? – не смог удержаться от злорадства он. – Думай в следующий раз, прежде чем соваться, куда не надо!

Гэлу посмотрел на него спокойно, немного виновато, как будто извинялся за то, что доставил товарищам неприятности.

– Но этот раб был так близко… – произнёс он, пока Нолл осторожно снимал его разорванные перчатки. – Я подумал, что пора бы уже поймать его. До чёртиков надоела эта проклятая прерия… Ай!

Он дёрнулся, когда Нолл осторожно прикоснулся к его содранным костяшкам тампоном, смоченным в дезинфицирующем растворе.

– Ну тише, тише. Я осторожно, – проговорил Нолл. Гэлу склонил к нему лицо и улыбнулся.

Нэйк отвернулся, скрипя зубами. Завёл танк. Машина рванулась с места немного нервно, как будто чувствовала настроение своего оператора.

Сейчас Нолл забинтует Гэлу руки, вколет двойную дозу иммуномодулянта, хотя тот мог бы всё это проделать сам. Но им доставляет удовольствие лишний раз позаботиться друг о друге. А потом они будут вытирать друг друга – целиком, с ног до головы – дезинфицирующим раствором. Таковы правила, покидаешь танк – обязан потом дезинфицироваться. Впрочем, дезинфекцию следует производить каждый день для профилактики.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю