Текст книги "Оковы для призрака (Духовная связь)"

Автор книги: Мид Райчел

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 27 страниц) [доступный отрывок для чтения: 10 страниц]

Девять

Найти этого уникума оказалось нетрудно.

Не из-за того, что он оказался похож на Виктора (сходство между ними было не так уж велико). И не благодаря чувствительной сцене воссоединения братьев после долгой разлуки, которая тоже не имела места. Нет, я заметила Роберта глазами Лиссы – золотистая аура пользователя духа сияла в углу ресторана, словно звезда, и это застало Лиссу врасплох. Пользователи духа встречаются так редко, что она не успела привыкнуть к этому зрелищу. Она могла «включать» и «отключать» свое видение ауры, и, непосредственно перед тем как «отключить» его ауру, она заметила одну ее особенность. Хотя аура Роберта была такой же золотистой, как у Адриана, в ней вспыхивали искры другой окраски, дрожащие и мерцающие. Может, это признак подступающего безумия? – спрашивала себя она.

При виде подходящего к столу Виктора глаза Роберта вспыхнули, но эти двое не стали ни обниматься, ни даже пожимать друг другу руки – Виктор просто уселся рядом с братом, и все. Мы какое-то время неловко потоптались вокруг, но, в конце концов, ради чего мы, собственно, здесь? И спустя несколько мгновений я и мои друзья тоже сели.

– Виктор… – Взволнованно вертя в руках салфетку, Роберт смотрел на блудного братца широко распахнутыми глазами. Может, в чертах его лица и проглядывало что-то, присущее всем Дашковым, но глаза были карие, не зеленые. – Просто не могу поверить… Я так давно мечтал встретиться с тобой…

– Знаю, Роберт, – мягко, словно разговаривал с ребенком, ответил наш «беглый каторжник». – Я тоже скучал по тебе.

– Ты останешься здесь, со мной?

Мне хотелось раздраженно бросить, что это нелепая идея, но отчаяние в голосе Роберта раздуло в душе крошечную искру сочувствия. Я промолчала, просто наблюдая за разворачивающейся передо мной драмой.

– Я мог бы спрятать тебя, – продолжал Роберт. – Представляешь, как бы мы прекрасно зажили вдвоем? Только ты и я, больше никого.

Виктор заколебался. Как я уже говорила, он был неглуп и, несмотря на данное мной в самолете неопределенное обещание отпустить его, понимал, что шансы на получение свободы практически равны нулю.

– Не знаю, – ответил он. – Не знаю.

Прибывший официант несколько разрядил атмосферу всеобщей скованности, и мы заказали себе выпивку. Адриан попросил джин с тоником, и официант ему слова не сказал. Почему? Не знаю – то ли по виду Адриану можно было дать двадцать один, то ли он слегка приправил свою просьбу магией принуждения. Я, естественно, не пришла в восторг: алкоголь ослабляет энергию духа, и в нынешней рискованной ситуации я предпочла бы, чтобы Адриан находился в полной готовности. Впрочем, сегодня он уже успел выпить, так что еще один стаканчик джина ничего не менял.

После ухода официанта Роберт, казалось, впервые заметил нас. Быстро скользнув взглядом по Эдди, он внимательно всмотрелся в Лиссу и Адриана, а потом надолго задержался на мне. Я окаменела – не люблю, когда меня пристально разглядывают. В итоге он снова посмотрел на брата.

– Кого ты привел с собой, Виктор? – непонимающе спросил Роберт, хотя теперь в его голосе слышался страх, который я бы даже назвала маниакальным. – Кто эти дети? Два пользователя духа… – он снова перевел взгляд на меня, явно считывая ауру, – и «отмеченная поцелуем тьмы»?

Услышав из его уст этот термин, сначала я испытала недоумение. Но потом вспомнила рассказ Марка, мужа Оксаны, о том, что когда-то Роберт был связан с дампиром… и этот дампир умер, что трагическим образом ускорило расстройство душевного здоровья Роберта.

– Это друзья, – спокойно ответил Виктор. – Друзья, которые хотят задать тебе кое-какие вопросы.

Роберт нахмурился.

– Неправда, я вижу это. Они не считают тебя своим другом. Они напряжены и стараются держаться от тебя подальше.

Виктор возражать не стал.

– Тем не менее им требуется твоя помощь, и я обещал ее им. Такова цена полученного мной разрешения повидаться с тобой.

– Не следовало от моего имени давать никаких обещаний.

К этому времени Роберт изодрал салфетку на клочки; мне прямо-таки захотелось дать ему свою.

– Но разве ты не хотел встретиться со мной? – теплым, почти искренним тоном спросил Виктор.

Роберт выглядел обеспокоенным, сбитым с толку и снова чем-то напоминал ребенка. И этот человек сумел трансформировать стригоя? Я начинала сомневаться в этом.

Он не отвечал, и тут появился официант с напитками. К явной его досаде, никто из нас даже не притронулся к меню. Когда он отошел, я машинально открыла кожаную книжку и невидящими глазами уставилась на перечень блюд.

Виктор представил нас Роберту – назвал только имена, но в манере дипломатического приема: как видно, пребывание в тюрьме не вытравило из него привычку к соблюдению этикета. Роберт, все еще хмурясь, посмотрел на меня, а потом устремил взгляд куда-то между мной и Лиссой. Адриан говорил, что, когда мы вместе, ауры выдают нашу связь.

– Связь… Я почти забыл, как она выглядит… Но Олден… Я не забыл Олдена…

Его взгляд стал мечтательным, почти отсутствующим; он явно переживал заново дорогое сердцу воспоминание.

– Мне очень жаль, – заговорила я, с удивлением услышав сочувствие в собственном голосе: ранее в своем воображении я рисовала этот разговор больше похожим на допрос в резком тоне. – Представляю, на что это было похоже… потерять его…

Мечтательность ушла из взгляда Роберта – тот стал проницательным и даже жестким.

– Нет, ты не можешь этого представить. Это вообще невозможно. Только что… только что… у тебя был целый мир, вселенная чувств за рамками обыденности, такое понимание другого, какого не дано никому. И вдруг все это пропало… ничего больше нет… и хочется лишь одного – умереть.

Класс! Ну как можно говорить о деле после таких слов? На этот раз мы сидели, с нетерпением ожидая возвращения официанта. Когда он появился, все предприняли неуверенную попытку заказать еду – за исключением Роберта – и в основном без предварительного обдумывания. Ресторан специализировался на азиатской кухне, и я заказала первое, что увидела в меню: рулеты с яйцом.

– Так ты поможешь им? – После ухода официанта Виктор решительно приступил к брату, на что я сейчас, похоже, была не способна. – Ответишь на их вопросы?

Уверена, Виктор добивался помощи Роберта не из благодарности нам за спасение из тюрьмы, а ради собственной склонности к интригам; проще говоря, он умирал от желания вызнать секреты и побуждения любого, с кем сталкивался.

Роберт вздохнул. Всякий раз при взгляде на Виктора на его лице возникало выражение преданности, даже почтения к своему кумиру. Надо полагать, Роберт ни в чем не мог отказать брату. Я даже порадовалась, что психика Роберта уже не так устойчива и он доступен влиянию Виктора, как никто другой. Если бы он мог полностью управлять своей силой, Виктору в свое время не было бы никакой нужды похищать Лиссу и третировать ее – в его распоряжении имелся бы полноценный пользователь духа, причем полностью ему послушный.

– Что тебя интересует? – спросил Роберт. Он обращался ко мне, по-видимому поняв, от кого все исходит.

Я обвела взглядом лица друзей в поисках моральной поддержки, но, увы… Лисса и Адриан с самого начала не одобряли моей затеи, а Эдди попросту ничего не знал. Я постаралась взять себя в руки и полностью сосредоточилась на Викторе.

– Я слышала, что когда-то вы возродили стригоя. Смогли полностью трансформировать его – или ее, – вернув в прежнее состояние.

Удивление вспыхнуло на обычно невозмутимом лице Виктора; чего-чего, а этого он явно не ожидал.

– От кого ты это слышала? – спросил Роберт.

– От одной супружеской пары, с которой встречалась в России. Их зовут Марк и Оксана.

– Марк и Оксана… – И снова на мгновение взгляд Роберта ушел в пространство. Похоже, такое случалось часто, он не так уж много времени проводил в реальности. – Я не знал, что они еще вместе.

– Вместе, да. У них все хорошо. – Требовалось вернуть его к настоящему. – Это правда? Вы делали то, о чем они говорили? Это возможно?

– Ее, – как всегда, после небольшой паузы ответил Роберт.

– Что?

– Это была женщина. Я освободил ее, да.

Я удивленно открыла рот, не в силах сразу переварить услышанное.

– Лжете, – резко вмешался в разговор Адриан.

Роберт посмотрел на него – удивленно и чуть-чуть насмешливо.

– Кто ты такой, чтобы говорить это? Откуда тебе знать? Ты совсем не бережешь свою силу, причиняешь ей такой большой вред, что вообще чудо – как ты пока в состоянии дотянуться до магии. И все, что ты позволяешь себе… не помогает. Стихия духа по-прежнему оказывает на тебя губительное воздействие… скоро ты не сможешь отличить реальность от сна…

Мгновение Адриан выглядел ошеломленным, но потом снова ринулся в бой.

– Много и не нужно, чтобы понять, что вы лжете. Я знаю это просто потому, что такое в принципе невозможно. Не существует способа спасти стригоя. Когда они уходят, они уходят. Они мертвые. Или не-мертвые. Но это навсегда.

– Мертвые отнюдь не всегда остаются мертвыми…

Слова Роберта были адресованы не к Адриану. Он обращался ко мне. Я вздрогнула.

– Как? Как вы сделали это?

– С помощью кола. Я убил ее колом и в процессе этого вернул к жизни.

– Ладно, вот это уж точно ложь, – заявила я. – Я убила с помощью кола множество стригоев, и, поверьте, они остались мертвее мертвого.

– Для этого не подойдет первый попавшийся кол. – Теперь Роберт водил пальцами по краю бокала. – Нужен особый.

– Кол, наполненный энергией духа, – внезапно сказала Лисса.

Он поднял на нее взгляд и одобрительно улыбнулся.

– Да. Ты умная девочка. Благородная и добрая. Я вижу это в твоей ауре.

Я смотрела в стол, ничего не видя; в голове с бешеной скоростью проносились мысли. Кол, наполненный энергией духа. Серебряные колы создают, зачаровывая их магией четырех стихий: земли, воздуха, воды и огня. Они так насыщены жизнью, что убивают в стригоях не-мертвую силу. В последнее время мы научились заряжать энергией духа амулеты, но почему никогда не пробовали проделать это с колом? Стихия духа исцеляет. Она вернула меня с того света. Если внутри кола она соединится с магией четырех других стихий, может, такой кол действительно способен уничтожить поселившуюся внутри стригоя извращенную тьму и вернуть его к прежнему, нормальному состоянию?

Я обрадовалась, когда принесли еду, поскольку просто перестала что-либо соображать. Рулеты с яйцом прибавили мне сил и помогли собраться с мыслями.

– Это действительно так просто? – наконец спросила я.

– Это совсем не просто. – Роберт усмехнулся.

– Но вы же только что сказали: нужно зарядить магией духа кол, а потом убить им стригоя.

Ох, нет, не убить. Но это уже технические детали.

– Только не ты. – Он снова улыбнулся. – Ты этого сделать не сможешь.

– Тогда кто… – Слова замерли на губах. – Нет, нет!

– «Отмеченный поцелуем тьмы» лишен дара жизни. Это может сделать лишь благословенный духом. Вопрос в том: кто? Благородная девочка или пьяный наглец? – Взгляд Роберта метался между Лиссой и Адрианом. – Я ставлю на благородную девочку.

Эти слова разом отрезвили меня. Фактически они перечеркивали мою и без того эфемерную мечту о спасении Дмитрия.

– Нет! – воскликнула я. – Даже если это возможно – а я не так уж и верю вам, – она не станет этого делать. Я не позволю ей!

И дальше события разворачивались почти так же поразительно, как то, о чем рассказал Роберт. Лисса посмотрела на меня, и я ощутила захлестнувший ее гнев.

– С каких это пор ты приказываешь мне, что делать, а что нет?

– С тех пор как знаю, что ты не училась на стража и не сможешь заколоть стригоя колом, – ответила я, стараясь говорить как можно спокойнее. – За всю жизнь ты лишь раз кого-то ударила, то есть Рида. Вспомни, с каким трудом тебе это далось.

Когда Эйвери Лазар пыталась управлять сознанием Лиссы, она поручила кое-какую грязную работу своему «отмеченному поцелуем тьмы» брату. С моей помощью Лисса ударила его и не подпустила к себе. Она отлично справилась, но очень переживала из-за того, что пришлось сделать.

– Но я же сумела! – воскликнула она.

– Лисс, просто нанести удар – ничто по сравнению с тем, чтобы заколоть стригоя. Ты даже приблизиться к нему не сможешь – гораздо раньше он сам укусит тебя или сломает шею.

– Я научусь.

Ее решимость была достойна восхищения, однако стражи учатся своему делу десятилетиями – и все равно многие из них гибнут.

Адриан и Эдди явно испытывали неловкость во время нашей пикировки, а вот Виктор и Роберт выглядели заинтригованными и, казалось, забавлялись. Мне это не нравилось – мы здесь не для того, чтобы развлекать их.

– Если пользователь духа вернет к жизни стригоя, – я решила уйти от опасной темы и обратилась к Роберту, – то этот бывший стригой станет «отмеченным поцелуем тьмы»?

Я не стала обращать внимание Лиссы на этот очевидный факт. Эйвери в итоге сошла с ума, и причиной тому послужило не только слишком активное использование стихии духа, но и ее связь больше чем с одним человеком. Такое нарушение равновесия быстро подталкивало к безумию и тьме.

В устремленном куда-то мне за спину взгляде Роберта снова вспыхнул отблеск мечтательности.

– Связь возникает, когда человек умирает, когда его душа покидает тело и устремляется в мир смерти. Если вернуть его к жизни, он становится «отмеченным поцелуем тьмы». На нем навсегда запечатлевается знак смерти. – Внезапно он впился в меня взглядом. – Как это произошло с тобой.

Мурашки побежали по телу, но я не отвела взгляд.

– Стригой мертвы. Спасти стригоя как раз и означает вернуть его душу из мира мертвых в мир живых.

– Нет, – возразил Роберт. – Их души не уходят в мир мертвых. Их души застревают… либо в этом мире, либо в следующем. Это неправильно и неестественно. Именно это делает их тем, кто они есть. Вернуть его душу в нормальное состояние можно одним из двух способов: убить стригоя или спасти. Никакой связи не возникает.

– Значит, и опасности нет, – сказала мне Лисса.

– Ну да, если не считать того, что стригой раньше убьет тебя, – заметила я.

– Роза…

– Мы обсудим это позже, – решительно заявила я.

На несколько мгновений наши взгляды встретились. Потом она посмотрела на Роберта. Я по-прежнему ощущала в ней упрямство, которое мне совсем не нравилось.

– Как зачаровать кол? – спросила она его. – Я еще только учусь таким вещам.

Я хотела было снова одернуть ее, но передумала. Может, Роберт ошибается. Может, для обратной трансформации стригоя нужен только кол, зачарованный магией духа. Роберт считает, что на это способен только пользователь духа, потому что однажды сделал это сам. Ну, якобы сделал. Кроме того, у Лиссы могли возникнуть немалые сложности еще задолго до непосредственного столкновения, в процессе подготовки кола. Если это окажется слишком трудно, она отступится.

– У одного из вас наверняка есть кол. – Роберт перевел взгляд с меня на Эдди. – Давайте, я покажу.

– Нельзя доставать кол на людях! – В виде исключения Адриан высказал здравое соображение. – Он может показаться им странным, но они, безусловно, поймут, что это оружие.

– Он прав, – заметил Эдди.

– Можно после обеда вернуться в номер, – с мягким, доброжелательным лицом предложил Виктор.

Я внимательно вглядывалась в него, надеясь, что на моем лице любой ясно прочтет недоверие. И Лисса, несмотря на свое рвение, заколебалась тоже – любые предложения Виктора казались ей подозрительными. Нам уже приходилось видеть, как далеко он способен зайти в заботе о собственном благе – даже родную дочь он убедил стать стригоем, чтобы помочь ему сбежать из заключения. Насколько нам известно, он собирался проделать тот же номер с…

Потрясенно открыв рот, я во все глаза смотрела на него.

– Так вот в чем дело…

– О чем ты?

– Вот почему вы заставили Наталью стать стригоем. Вы думали… Вы знали об этом. О том, что сделал Роберт. Вы собирались использовать мощь, которую она приобретет в качестве стригоя, а потом трансформировать ее обратно.

И без того бледное лицо Виктора стало еще бледнее, утратив всякое самодовольство; казалось, он стареет прямо на глазах…

– Наталья давным-давно мертва, – сухо ответил он, отводя взгляд. – Нет смысла обсуждать ее судьбу.

После этого некоторые из нас предприняли попытку съесть заказанное, но мне яичные рулеты стали казаться совершенно безвкусными. Мы с Лиссой думали об одном и том же. Виктор Дашков совершил множество разных прегрешений, но самым ужасным я всегда считала то, что он уговорил собственную дочь стать стригоем. Но сейчас я внезапно почувствовала необходимость пересмотреть свою оценку его поведения в этом вопросе. Если он знал, что сможет вернуть ее, его поступок по-прежнему оставался ужасным – но уже в меньшей степени. Я по-прежнему считала его монстром, однако если он верил, что сможет вернуть Наталью, значит, верил и в могущество Роберта. Конечно, ни за что на свете я не позволю Лиссе даже приблизиться к стригою, и все же эта невероятная история выглядела теперь чуть менее фантастической. Надо было разбираться дальше.

– После обеда мы можем подняться в номер. Но ненадолго, – сказала я наконец.

Роберт, казалось, снова погрузился в собственный мир, а Виктор просто кивнул. Я бросила быстрый взгляд на Эдди, и он кивнул тоже, но вкладывая в этот жест совершенно другой смысл. Он понимал, насколько это рискованно – оказаться с двумя братьями в уединенном месте, и хотел сказать мне, что будет особенно бдителен; хотя, по правде говоря, своей бдительности он не терял ни на миг.

Ко времени окончания обеда мы с Эдди находились в полной боевой готовности. Он шел рядом с Робертом, я сопровождала Виктора, а Лисса и Адриан держались между братьями. Мы двигались плотной группой, и все равно это было нелегко – пробиваться сквозь толпу в казино. Люди останавливались прямо перед нами, обходили нас, проходили между нами, короче, вокруг царил сущий хаос. Дважды в нашу группу вклинивались ни о чем не подозревающие туристы. До лифта было недалеко, но я все время волновалась, как бы Виктор или Роберт не сбежали, воспользовавшись столпотворением вокруг.

– Нужно выбраться из толпы! – прокричала я Эдди.

Он снова кивнул и, к моему удивлению, резко свернул влево. Я подтолкнула Виктора в том же направлении, Лисса и Адриан не отставали. Мое недоумение рассеялось, когда мы оказались в коридоре с надписью:

«АВАРИЙНЫЙ ВЫХОД».

Здесь уровень шума заметно снизился.

– Я посчитал, что, скорее всего, здесь есть лестница, – объяснил Эдди.

Я одарила его улыбкой.

– Ты настоящий профессионал.

Еще один поворот, и мы оказались перед дверью с символом лестницы на ней. Похоже, через эту дверь можно было попасть как наружу, так и на верхние этажи.

– Блестяще, – сказала я.

– Вы, по-моему, на десятом этаже, – заметил Адриан, до этого долгое время не раскрывавший рта.

– Ничего, немного упражнений нам не… Черт! – Я резко остановилась перед дверью, разглядев на ней небольшую табличку с предостережением, что в случае открывания двери включится сигнал тревоги. – Логично.

– Прошу прощения, – извинился Эдди, словно был в ответе за это.

– Ты не виноват. – Я повернулась. – Возвращаемся.

Придется пойти на риск и снова пробиваться сквозь толпу. Может, наши скитания в достаточной степени утомили Виктора и Роберта, чтобы бегство не казалось им таким уж привлекательным: оба немолоды, а Виктор и вовсе в плохой форме.

Лисса чувствовала такое напряжение, что почти не замечала наших метаний туда и обратно, зато взгляд Адриана откровенно давал понять, что он с самого начала считал поиск обходных путей пустой тратой времени. Конечно, для него все это свидание с Робертом было пустой тратой времени. Я даже удивилась, что он пошел с нами в номер, а не остался в казино, где мог покурить и выпить.

Идущий первым Эдди уже сделал несколько шагов по коридору в сторону казино. И тут на меня накатило.

– Стой! – закричала я.

Он среагировал мгновенно, что привело к некоторой сумятице. Виктор налетел на внезапно остановившегося Эдди, Лисса на Виктора. Инстинктивно Эдди потянулся к колу, но я свой уже достала – в то же мгновение, как почувствовала тошноту.

Между нами и казино, словно из-под земли, возникли два стригоя.

Десять

И один из них… один из них…

– Нет! – прошептала я, тем не менее мгновенно кидаясь к ближайшему стригою – женщине.

Похоже, я ошиблась – их здесь было три.

Эдди тоже пришел в движение, мы с ним постарались закрыть собой мороев. Подстегивать их не пришлось. При виде врагов они попятились, сужая нам пространство для маневра. Рефлексы Эдди включились мгновенно; мороев охватила паника; учитывая все это, никто из них наверняка не заметил того, что уже заметила я.

Одним из стригоев был Дмитрий.

«Нет, нет, нет!» – мысленно твердила я. А ведь он предупреждал, снова и снова повторял в письмах, что найдет меня, как только я выйду за пределы защитных колец. Умом я понимала, что так и будет, но видеть его воочию… это было совсем другое дело. Прошло всего три месяца, но за одно краткое мгновение в сознании с кристальной ясностью промелькнул миллион воспоминаний. Как Дмитрий захватил меня в плен. Как его рот – такой невероятно теплый, несмотря на холодную кожу, – целовал меня. Как клыки впивались в мою кожу, и какое блаженство наступало потом…

Он совсем не изменился – мертвенно-бледный, с красными кругами в глазах, что заметно противоречило прекрасным чертам лица и мягким каштановым волосам. На нем даже снова было кожаное пальто, видимо, новое, поскольку предыдущее заметно пострадало во время нашей схватки на мосту. Откуда он берет их?

– Уходите! – крикнула я мороям, пронзая колом сердце женщины-стригоя.

Кратковременное столпотворение в коридоре сослужило ей дурную службу. Она оказалась прямо передо мной и явно не ожидала, что я среагирую так быстро. Многие стригой погибли от моей руки, потому что недооценивали меня.

Эдди повезло меньше. Отступая, Виктор толкнул его, и он споткнулся. Это позволило другому стригою, парню, ударить Эдди о стену. Однако с такими вещами мы сталкиваемся постоянно, и Эдди среагировал прекрасно – мгновенно оправился от удара и теперь, когда морои больше не стояли на его пути, ринулся к стригою и полностью сосредоточился на нем.

А я? Все мое внимание было приковано к Дмитрию.

Я перешагнула через тело упавшей женщины-стригоя, даже не взглянув на нее. Дмитрий держался позади, предоставив своим приспешникам первыми принять на себя удар. Подозреваю, он не слишком удивился, что я так быстро расправилась с женщиной, а Эдди взял в оборот парня. И сомневаюсь, что их судьба вообще волновала Дмитрия. Они нужны были лишь для отвлечения внимания – чтобы он смог добраться до меня.

– Я ведь говорил, – сказал он, устремив на меня пронизывающий, но одновременно улыбающийся взгляд. Он следил за каждым моим движением. Мы двигались, словно зеркальные отражения друг друга, ловя момент, когда противник откроется для нападения. – Говорил, что найду тебя.

– Да. – Я старалась не отвлекаться на звуки борьбы Эдди с другим стригоем, не сомневаясь, что мой друг справится без посторонней помощи. – Я читала твои письма.

Легкая улыбка искривила губы Дмитрия, обнажив клыки, вид которых пробудил во мне одновременно страстное желание и отвращение, но я тут же выкинула все это из головы. Однажды я на одно-единственное мгновение заколебалась при встрече с Дмитрием и в результате чуть не погибла. Нет, снова этого я не допущу. Бурливший в крови адреналин не давал забыть о том, что из этой ситуации у меня только два выхода: победить или умереть.

Он сделал первый выпад, но я заранее угадала его и увернулась. Мы так хорошо знали друг друга, что легко могли предсказать действия противоположной стороны. Конечно, это вовсе не означало, что мы равноценные противники. Он был во всем опытнее меня, и в жизни, и в борьбе, а способности стригоя лишь увеличили этот разрыв.

– И все же ты здесь, – продолжал он, по-прежнему с улыбкой. – Глупышка, напрасно ты не осталась в безопасной зоне двора. Я поначалу даже не поверил донесениям своих шпионов.

Не отвечая, я нанесла удар колом, но он тоже предугадал его и увернулся. То, что у него есть шпионы, ничуть меня не удивило: он управлял целой сетью стригоев и людей, даже при дворе у него наверняка имеются глаза и уши. Возникал вопрос: как, черт побери, он сумел проникнуть в этот отель посреди бела дня? Пусть у него были наблюдатели в аэропорту, пусть он мог отследить использование кредитных карточек, как это сделал Адриан, но все равно – Дмитрий и его друзья-стригои обязательно должны были дождаться ночи.

Нет, это вовсе не обязательно, осознала я мгновение спустя. Стригой могли воспользоваться разными средствами: есть ведь автомобили с полностью затененными стеклами, подземные входы. Морои, останавливающиеся в «Часе колдовства» и желающие без задержек попасть в казино, знают, что между некоторыми зданиями существуют тайные туннели. И Дмитрию ничего не стоило тоже узнать об этом. Дождавшись, когда я выйду за пределы защитных колец, он использовал все свои немалые возможности, чтобы добраться до меня.

И еще я понимала, что разговорами он пытается меня отвлечь.

– И знаешь, что самое странное? То, что ты появилась не одна, а привела с собой мороев. Ты всегда была склонна рисковать собственной жизнью, но я никак не ожидал, что ты поставишь под удар других.

Внезапно до меня кое-что дошло. Кроме слабого гула казино на другом конце коридора и шума нашей схватки, никаких других звуков слышно не было, а между тем…

– Лисса! – закричала я. – Убирайся к чертям отсюда и уводи всех остальных!

Ей следовало быть сообразительней. Как и всем прочим. Через дверь можно было пройти на верхние этажи – и наружу. Солнце еще не село. И пусть себе вопит сигнал тревоги, призывая сюда охранников отеля. Черт, может они даже спугнут стригоев! Но это не имело значения. Важно одно – чтобы морои оказались в безопасности.

Я быстро «прощупала» нашу связь и поняла, что возникла проблема. Лисса стояла, замерев точно изваяние, – наконец-то она заметила, с кем я сражаюсь. Просто знать, что Дмитрий стал стригоем – это одно, и совсем другое – собственными глазами увидеть его в таком качестве. Я знала это по собственному опыту. Даже сейчас, когда я была готова к тому, что увижу, это зрелище действовало удручающе. Она же была просто в шоке, не могла ни думать, ни двигаться.

Мне понадобилось мгновение, чтобы оценить состояние Лиссы, но в сражении со стригоем одна секунда может отделять жизнь от смерти. Вроде бы я продолжала следить за ним и была настороже, но все же он сумел заметить крохотную прореху в моей защите, оттолкнул к стене и с такой силой пригвоздил к ней мои запястья, что я выронила кол.

Он придвинул свое лицо к моему так близко, что наши лбы почти соприкасались.

– Роза… – пробормотал он. Его дыхание казалось теплым и свежим, хотя вроде бы должно было пахнуть смертью и разложением. – Зачем? Зачем ты все так усложняешь? Мы могли бы провести вместе целую вечность…

Сердце заколотилось в груди. Я с ужасом ждала надвигающейся смерти, понимая, что меня отделяют от нее всего несколько секунд. И в то же время во мне поднималась печаль из-за того, что я потеряла его. Я видела знакомые черты, слышала голос, говорящий с тем же акцентом, – все это обволакивало, словно бархатное покрывало, казалось, сердце вот-вот разорвется. Почему? Почему с нами произошло все это? Почему мир так жесток?

Я сумела взять себя в руки и снова отогнала мысль о том, что это мой Дмитрий. Сейчас мы – хищник и жертва, и мне угрожала опасность быть съеденной.

– Прости, – заговорила я сквозь стиснутые зубы, пытаясь, впрочем безуспешно, вырваться из его хватки. – В мое представление о вечности не входит членство в мафии не-мертвых.

– Знаю, – сказал он, и, клянусь, на его лице промелькнула печаль, хотя позже я убедила себя, что мне померещилось. – Вечность без тебя будет такой одинокой.

Внезапно в ушах раздался пронзительный вой, и мы оба вздрогнули. Звук был ужасный, но тем не менее мне он принес облегчение. Пожарная дверь. Наконец-то эти идиоты – и я без зазрения совести отнесла данный эпитет к своим друзьям – покинули здание. При посредстве нашей связи я почувствовала солнечный свет; это хоть немного утешало, поскольку как раз в этот момент клыки Дмитрия приблизились к моей артерии.

Я надеялась, что сигнал тревоги отвлечет его, но напрасно. Тем не менее я продолжала вырываться, пусть и без толку, до тех пор, пока кол Эдди не вошел в бок Дмитрия.

Зарычав от боли, он отпустил меня и повернулся к Эдди. Тот, не мигая, смотрел на него. Если зрелище преображенного Дмитрия и ошеломило молодого стража, он не подал вида. Может, он видел перед собой просто стригоя и даже не узнал в нем бывшего наставника. Ведь этому нас и учили – видеть монстров, не людей.

На мгновение Дмитрий отвлекся. Он хотел моей смерти, а Эдди был просто досадной помехой, которую следовало устранить.

Сейчас они танцевали друг против друга, как мы с Дмитрием раньше, с одной лишь разницей – Эдди не знал противника так, как я, поэтому не мог столь же успешно увертываться от ударов, и в какой-то момент Дмитрий оттолкнул его к стене, да с такой силой, что мог расколоть ему череп, точно орех. Однако Эдди успел сгруппироваться, и вся тяжесть удара пришлась на корпус; больно, конечно, но не смертельно.

Все это заняло лишь доли секунды, но мой настрой изменился. Когда Дмитрий нависал надо мной, собираясь укусить, я сумела преодолеть желание воспринимать его как личность, как человека, которого знала и любила. Очутившись в положении жертвы, глядя в глаза смерти, я стремилась лишь к одному – сражаться! Но теперь, глядя, как Эдди борется с Дмитрием, как замахивается на него колом, я внезапно утратила холодную объективность. Вспомнила, зачем мы пришли сюда. Вспомнила, о чем рассказал Роберт.

На чем строились мои надежды? Еще раньше я поклялась себе, что если Дмитрий будет угрожать моей жизни, а я к этому времени не успею узнать способ спасения стригоя, то убью его сама. И сейчас у меня был шанс сделать это. Вдвоем с Эдди мы могли одолеть Дмитрия, прервать его существование в качестве монстра, то есть сделать то, чего он сам когда-то хотел.

И все же… каких-то полчаса назад в душе вспыхнул крошечный огонек надежды, что стригоя можно спасти. Убеждение, что на это способен только пользователь духа, казалось абсурдным, но Виктор верил в этот способ, а если человек вроде него хоть во что-то верил…

Я не могла убить Дмитрия. Пока не могла.

Выхватив кол, я прижала его серебряное острие к затылку Дмитрия. Он взревел от ярости, повернулся и оттолкнул меня, а сам продолжал парировать удары Эдди – никому другому подобное не удалось бы. Однако кол Эдди сейчас очутился в непосредственной близости от сердца Дмитрия, и, судя по решительному виду моего друга, он, не колеблясь, был готов убить стригоя.