Текст книги "Возвращение домой"

Автор книги: Мид Райчел

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 3 страниц)

Райчел Мид
Возвращение домой

Я не ожидала, что вернусь в Россию так скоро.

На самом деле я не особо хочу здесь находиться. Не то чтобы я имела что-то против этого места. Это замечательная страна, с радужной архитектурой и водкой, которая может выступать в качестве реактивного топлива. Мне это нравилось.

Моя проблема в том, что в последний раз, когда я здесь была, я чуть не была убита (несколько раз) и закончилась это наркотическим опьянением и похищением вампирами. Этого вполне достаточно чтобы омрачить для вас любое место.

И все же когда мой самолет начал кружить над посадочной полосой в Москве, я поняла, что возвращение сюда было правильным поступком.

– Роза, ты видишь это? – Дмитрий постучал по застекленному окну, и хоть я и не могла сейчас видеть его лицо, нотка удивления в его голосе сказала мне о многом. – Храм Василия Блаженного.

Я наклонилась над ним, чтобы мельком увидеть знаменитые разноцветные соборы, которые больше походили на вход в страну сладостей нежели на Кремль.

Для меня это лишь очередная достопримечательность, но для него, я знала, это означало куда больше. Это было его возвращение домой, возвращение на землю, где он полагал больше никогда не увидит солнца, не говоря уже про то, что увидит это глазами живого. Это здание, этот город… они были для него не простыми фотографиями на открытки. Они представляли собой намного большее. Они представляли его второй шанс на жизнь.

Улыбаясь, я откинулась на кресле. Я сидела на среднем кресле, но не было ни единого шанса на то, что мне было более неудобнее, чем ему. Полагаю, что человеку шесть футов семь дюймов сидеть у окна в транспорте было просто кошмарно.

Он не жаловался все это время. Он этого никогда не делал.

– Как жаль, что у нас не будет времени, чтобы пройтись здесь, – сказала я. Москва для нас была лишь пересадочной станцией. – Мы должны будем сохранить все достопримечательности для Сибири. Ну, знаешь, тундра. Полярные медведи.

Дмитрий отвернулся от иллюминатора, и я уже приготовилась к будущей взбучке за мою стереотипность. Вместо нее, я прочитала по его выражению лица, что он не слышал ничего, что шло после слова Сибирь.

Утренний свет озарил скульптурные черты его лица, и осветило и его гладкие каштановые волосы. Но ничего из этого не могло сравниться с сиянием исходящим от его самого.

– Прошло много времени с тех пор, когда видел Бийск, – пробормотал он, его темные глаза наполнились воспоминаниями. – Так давно я их не видел. Ты думаешь… – Он взглянул на меня, впервые выдавая свою нервозность, с тех пор как я наблюдала за ним с начала этой поездки. – Ты думаешь, они будут рады меня видеть?

Я сжала его руку и почувствовала небольшой укол боли в груди. Было очень непривычно видеть Дмитрия не уверенным в чем-то. Я могу сосчитать на пальцах своей руки количество раз, когда я видела его действительно уязвимым.

С момента нашей первой встречи, он всегда выделялся своей решительностью, он самый уверенный в себе человек которого я когда-либо знала. Он всегда находился в движении, и никогда не боялся брать на себя любую угрозу, даже если она несла риск его собственно жизни.

Даже сейчас, если бы какой-то кровожадный монстр выскочил из кабины, Дмитрий спокойно бы подпрыгнул и сражался вооруженный только картой безопасности находившейся в кармане его кресла. Это казалось невозможным, чтобы тяжелые бои не имели никакого отношения к нему.

Но встреча с его семьей после того как он проводил время как зло, вампирская нежить? Да, это его однозначно пугало.

– Конечно же, они будут рады, – заверила я его, удивляясь изменениям в наших отношениях. Я начинала в качестве его ученицы, нуждающейся в его уверенности. В итоге я закончила на том, что стала его возлюбленной и равной ему. – Они знают, что мы приедем. Черт, да ты бы видел ту вечеринку, которую они закатили думая, что ты мертв, товарищ. Представь, что они устроят, когда узнают, что ты на самом деле жив.

Он подарил мне одну из его редких маленьких улыбок, вид которой заставлял меня чувствовать тепло во всем теле.

– Будем надеяться на это, – сказал он, возвращая свой взор к окну. – Будем на это надеяться.

***

Единственной достопримечательностью, которую мы видели в Москве, было помещение аэропорта, в то время пока мы ждали наш следующий рейс. Который должен был доставить нас в Омск, в небольшой город в Сибири.

Там мы арендовали автомобиль и продолжили наше путешествие на земле – ни один самолет не летел туда, куда мы направлялись. Это была прекрасная поездка, земля была наполнена жизнью и зеленью, что опровергало все мои шутки о тундре.

Когда мы путешествовали, настроение Дмитрия колебалось между ностальгией и тревогой, и я была обеспокоена выполнением наших задач. Чем раньше мы попадём туда, тем раньше он увидит, что ему не о чем беспокоиться.

Бийск находился немного меньше одного дня езды от Омска и выглядел почти так же, как это и во время моего последнего визита. Этого было вполне достаточно, чтобы люди редко натыкались на него случайно. Если вы оказались в Бийске значит была причина. И чаще всего причиной было большое количество дампиров, живущих там. Как и мы с Дмитрием эти дампиры были наполовину людьми, наполовину вампирами. Но в отличие от нас с Дмитрием большинство этих дампиров предпочли жить отдельно от мороев – живых, владеющих магией вампиров – вместо этого смешались с человеческим обществом. Дмитрий и я, оба стражи, мы зареклись охранять мороев от стригоев: зло, не-мёртвые вампиры, кто убивает для поддержания своего бессмертного существования.

В это время лета дни стали длиннее, и только начало темнеть, когда мы добрались до дома семьи Дмитрия. Стригои редко рисковали появляться в Бийске, но они любили следить за дорогами, ведущими в город.

Мимолетные лучи солнечного света обеспечили нашу безопасность и дали Дмитрию хороший вид на дом. Даже когда он выключил машину, он долго сидел, глядя на старое двухэтажное строение. Оно купалось в красном и золотом свете, что придавало ему вид чего-то потустороннего.

Я наклонилась и поцеловала его в щеку.

– Пора показаться, товарищ. Они ждут тебя.

Несколько мгновений он сидел в тишине, потом решительно кивнул и надел на своё лицо выражение, которое я видела во время битв. Мы покинули машину и едва прошли пол двора, когда передняя дверь распахнулась. Яркий свет заполнил сумеречные тени, и появился молодой женский силуэт.

– Димка!

Если бы стригой налетел и напал, Дмитрий отреагировал бы незамедлительно.

Но вид его младшей сестры ошеломил его молниеносные рефлексы, и он мог только стоять там, пока Виктория бросилась ему на шею и начала произносить поток русских слов, слишком быстро для меня, чтобы я следила за ними. Дмитрию потребовались еще несколько потрясенных моментов, чтобы прийти в себя, но затем он возобновил ее яростные объятия, отвечая ей на Русском языке.

Мне было неловко стоять там, пока Виктория не заметила меня. Вскрикнув от радости, она подбежала и обняла меня так сильно, как только что своего брата. Я признаю, что была шокирована почти так же, как только что он. Когда мы расстались в последний раз, Виктория и я не были в хороших отношениях. Я дала понять, что не одобряю её отношений с одним моройским парнем. Она дала понять, что не ценит моего мнения. Кажется, теперь это всё забыто, и хотя я не могла перевести слова, которые она говорила, я поняла, что она благодарна мне за возвращение ей Дмитрия.

Бурное прибытие Виктории сопровождалось остальной частью семьи Беликовых. Две другие сестры Дмитрия, Каролина и Соня, присоединились к объятьям обоих, его и меня. Их мать была сразу за ними. Русский язык летел быстро и яростно.

Как правило, такие случаи воссоединения, заставляют меня закатить глаза, но в место этого я плакала. Дмитрий прошел через слишком многое. Мы все прошли через слишком многое, и, честно говоря, я не думаю, что любой из нас когда-нибудь ожидал пережить этот момент.

Наконец, мать Дмитрия, Алёна, пришла в себя и, смеясь, вытерла слезы с глаз.

– Входите, входите, – сказала она, помня, что я не знаю русского языка. – Давайте сядем и поговорим.

С ещё большим смехом и слезами, мы направились в дом и уютную гостиную. Она была такой же, как во время моего последнего визита, теплая деревянная обшивка и полках книг в кожаных переплетах с названиями на кириллице.

Там мы нашли остальную часть семьи. Павел, сын Каролины, принял своего дядю с восхищением. Павел едва знал Дмитрия, до того как тот ушел, и большинство из того, что мальчик знал, пришло из фантастически звучащих историй.

Сидя на одеяле, рядом была младшая сестра Павла, а другой, гораздо мельче ребенок спал в люльке. Ребенок Сони, поняла я. Она была беременна, когда я приезжала в начале этого лета.

Я привыкла всегда быть рядом с Дмитрием, но в этот момент я знала, что должна уступить. Он сел на диван, а Каролина и Соня сразу же оказались по бокам от него, с выражением лиц, которое говорило, что они боялись упустить его из виду. Виктория, раздраженная тем, что упустила лучшее место, уселась на пол и опустила голову ему на колени.

Ей было 17 лет, всего на год младше меня, но когда она смотрела на него с обожанием, она выглядела намного моложе. У брата и сестер были коричневые волосы и глаза, это составляло милую картину, когда они сидели вместе.

Алёна суетилась, уверенная, что мы должно быть голодны, а затем, наконец, уселась, когда мы заверили ее, что все в порядке. Она села в кресло напротив Дмитрия, сложив руки на колени, когда она в нетерпении наклонилась вперед.

– Это чудо, – сказала она с акцентом. – Я не верила в это. Когда я получила сообщение, я подумала, что это была ошибка. Или ложь. – Она счастливо вздохнула. – Но ты здесь. Живой. Тот же.

– Тот же, – подтвердил Дмитрий.

– Первый рассказ… – Каролина остановилась немного нахмурившись, так как подбирала слова. – Первый рассказ был ошибкой, ведь так? Ты не был настоящим… настоящим Стригоем?

Слово повисло в воздухе на мгновение, принеся холод в теплый вечер. Я не могла дышать, во время одного удара сердца. Я оказалась далеко отсюда, попавши в другой дом с очень изменившимся Дмитрием. Он был одним из не-мёртвых, с мертвенно бледной кожей и красными кругами вокруг зрачков. Его сила и скорость намного превосходила ту, что он имел сейчас, и он использовал свои навыки, чтобы охотиться на жертв и пить их кровь. Он был страшным и чуть не убил меня.

Через несколько секунд, я начала дышать.

Тот Дмитрий ушёл. Этот – теплый, любящий и живой – был сейчас здесь.

Тем не менее, прежде чем он ответил, темные глаза Дмитрия встретились с моими, и я знала, что он имел в виду то же, что и я. То прошлое было ужасным, трудно было его встряхнуть.

– Нет, – сказал он. – Я был стригоем. Я был один из них. Я делал… ужасные вещи. – Эти слова были мягкими, но тон его голоса говорил легионами. Сияющие лица его семья протверезели. – Я был потерян. Без надежды. За исключением…Роза верила в меня. Роза не сдавалась.

– Как я и предсказывала.

Новый голос звучал через гостиную, и мы все смотрели на женщину, которая неожиданно появилась в дверях. Она была намного меньше меня, но такого типа людей, что могла заполнить комнату.

Это была Ева, бабушка Дмитрия Маленькая и хрупкая с тонкими белыми волосами, она была по мнению многих здесь своего рода ворожеей или ведьмой. Обычно другое слово приходило мне на ум, когда я думала о Еве, хотя это действительно звучало очень похоже на «ведьму».

– Вы не предсказали, – сказала я, не в силах остановить себя.

– Все, что вы сделали, это сказали мне выбраться отсюда, чтобы я могла «сделать что-то еще».

– Точно, – сказала она с самодовольной улыбкой на ее морщинистом лице. – Ты должна была возродить моего Димку.

Она начала пересекать гостиную, но Дмитрий встретил ее на пол пути. Он осторожно обнял ее и пробормотал, что я подумала, было русским определением «бабушке». Большая разница в росте делала эту сцену в какой-то степени комической.

– Но вы никогда не говорили, что это – то, что я должна сделать, – начала спорить я, как только она была усажена на кресле-качалке. Я знала, что должна была оставить эту тему, но что-то в Еве всегда задевало меня. Вы не можете взять это себе в заслугу.

– Я знала, – сказала она непреклонно.

Ее темные глаза, казалось, сверлили меня насквозь.

– Тогда, почему вы не говорили мне, что это – то, что я должна сделать? – Потребовала я. Ева с мгновение обдумывала свой ответ.

– Слишком легко. Ты должна была поработать для него.

Я чувствовала, что моя челюсть начинает падать.

В другом конце комнаты, Дмитрий попался мне на глаза. Не делай этого, Роза, его взгляд, казалось, говорил. Отступи.

Была вспышка развлечения на его лице, а так же то, что напомнило мне о наших старых днях учитель-ученик. Он знал меня слишком хорошо. Он знал если дать мне хоть половину шанса, я буду бороться против его древней бабушки. Вероятно, я проиграла бы.

С быстрым кивком, я закрыла рот на замок.

Хорошо, ведьма, подумала я. Вы выигрываете в этот раз.

Ева стрельнула в меня редкозубой усмешкой.

– Но как это происходило? – спросила Соня, тактично переводя разговор в менее опасное русло. – Я имею в виду изменение назад в дампира.

Дмитрий и я посмотрели друг на друга снова, но его раннего веселья не было.

– Дух, – тихо сказал он.

Это вызвало быстрое, сбивчивое дыхание его сестер.

Морои владели элементным волшебством, но большинство из них использовало только четыре физических элемента: земля, воздух, вода и огонь. Недавно, однако, был обнаружен очень редкий элемент: дух. Он был привязан к психическим способностям и исцелению и еще к тому, что многим мороям и дампирам было трудно принять.

– Моя подруга Лисса использовала дух во время, того как, эм, проткнула его серебряным колом, – объяснила я.

Хотя я бы и с удовольствие прошла через все это снова, чтобы спасти Дмитрия, но образ того, как он был заколот в сердце, все еще немного тревожил меня. До последнего момента ни один из нас точно не знал, убило ли бы его это или нет.

Глаза Павла расширились.

– Лисса? Вы имеете в виду Королеву Василису?

– О, да, – сказала я. – Её.

Это было все еще трудно иногда помнить, что мой лучший друг с детского стала теперь королева всего мира мороев.

Мысли о ней сейчас вызвали небольшой комок в моем животе. Ее избрание на престол пару недель назад было спорным в глазах многих. Некоторые ее враги не пренебрегали насилием, и я очень нервничала из-за того, что мне пришлось оставить ее на неделю, чтобы приехать сюда. То что она будет в окружении стражей, было только гарантией – наряду с необходимостью того, что семья Дмитрия должна была увидеть, что он больше не один из нежити – это заставило меня согласиться на поездку.

Беликов и я долго не ложились спать, отвечая на их многочисленные вопросы. Даже перед тем как он был насильственно превращен в Стригоя, Дмитрий был вдали от дома некоторое время. Он продолжал пытаться узнать то, как его семья жила эти несколько лет, но они не отвечали ему. Они не считали эти события важными.

Он был их чудом. И они не могли насмотреться на него. Я знала это чувство.

Когда Павел и его сестра крепко спали на полу, мы, наконец, поняли, что пришло время и нам ложиться спать. Завтра будет большой день. Я дразнила Дмитрия, что его семья должна превзойти ту поминальную службу, которую они устраивали в его честь, и, оказалось, что я была права.

– Все хотят видеть тебя, – объяснила Алёна, пока показывала нам нашу спальню. Я знала, что «все» означает сообщество дампиров Бийска. – Как невероятно это было для нас, еще более невероятно для них. Так что… мы просто сказали им зайти завтра. Им всем.

Я бросила взгляд на Дмитрия, интересно, что он ответит.

Он был не из тех, кто действительно наслаждается быть в центре внимания. Я могу только догадываться, как он себя чувствует, когда вспоминает самые страшные и травмирующие события в его жизни.

На секунду его лицо приняло тот спокойный, бесстрастный взгляд, в котором он преуспел. Затем он расслабился в улыбке.

– Конечно, – сказал он своей матери. – Я с нетерпением жду этого.

Елена улыбнулась с облегчением и пожелала нам спокойной ночи.

Как только она ушла, Дмитрий сел на край кровати и положил локти на колени. Он поставил голову на руки и пробормотал что-то на русском языке. Я не знала точно, что он сказал, но я догадывалась, что это было похоже на «Во что я ввязался?»

Я подошла и села к нему на колени, обнимая его за шею, так чтобы могла смотреть ему в лицо.

– Почему такой унылый, товарищ?

– Ты знаешь почему, – сказал он, играя с прядью моих волос. – Я должен буду продолжать говорить о… том времени.

Сочувствие сжигало меня изнутри. Я знала, что он чувствовал себя виноватым за то, что он сделал, когда был стригоем и только недавно признали, что это была не его вина. Он был превращен против своей воли другим стригоем и не контролировал себя полностью. Но все же с этим было трудно примириться.

– Это правда, – сказала я. – Но они собираются говорить об этом, только чтобы узнать остальную часть истории. Никто не собирается сосредоточиться на том, что ты сделал, когда был стригоем. Они хотят знать о том, как ты вернулся. Чудо. Я видела этих людей в начале этого года. Они оплакивали тебя как мертвого. Теперь они собираются праздновать то, что ты живой. Это то, что будет в центре внимания. – Я прикоснулась своими губами к его. – Это, конечно, моя любимая часть истории.

Он притянул меня ближе.

– Моя любимая часть это когда ты вбила в меня некоторый смысл в меня и заставила перестать жалеть себя.

– Вбила? Это не то, как я все это помню.

По правде говоря, мы с Дмитрием в прошлом пинали и били друг друга множество раз. Это было неизбежно в связи со строгим режимом подготовки стражей.

Но заставить его забыть о тех днях, когда он был Стригоем… для этого нужно меньше пинков и больше усилий, чтобы не пускаться с ним в споры, пока он приходит в себя самостоятельно. И да, был один инцидент, который включал в себя номер в гостинице и раздевание, но на самом деле, я не думаю, что это имеет значение, если речь идет о его исцелении.

И все-таки, когда Дмитрий повалился на спину и потянул меня за собой на кровать, у меня появилось чувство, что это то особое воспоминание, которое тоже оставалось свежим в его памяти.

– Может быть, тебе нужно помочь мне вспомнить, – сказал он дипломатично.

– Вспомнить, да?

Лежа в его объятьях, я бросила тревожный взгляд на дверь.

– Я чувствую себя плохо из-за того, что у нас есть собственная комната в доме твоей мамы! Это как будто мы мошенничаем.

Он взял мое лицо обеими руками.

– У них очень широкие взгляды, – сказал он. – Кроме того, после всего через что мы прошли? Я думаю, что мы могли бы быть также женатыми, поскольку большинство из них в этом заинтересованы.

– У меня тоже сложилось такое впечатление, – призналась я.

Когда я была здесь на его поминальной службе, много других дампиров практически относились ко мне как к его вдове. Отношения между дампирами не основывались на церемониях.

– Не плохая идея, – дразнил он.

Я пыталась ткнуть его локтем, что было довольно сложно, учитывая то, как мы переплелись.

– Нет. Не начинай, товарищ.

Я любила Дмитрия больше всего на свете, но, несмотря на случайные предложения, я ясно дала понять, что не имела намерения выходить замуж, пока не было «2» в начале моего возраста Он был на семь лет старше меня, так что брак был более разумной идеей для него. Для меня же, хотя я никого больше не желала, становиться женой в восемнадцать лет было пока рановато.

– Это ты сейчас так говоришь, – сказал он, стараясь не засмеяться, – но в один прекрасный день ты сдашься.

– Ни за что, – сказала я. Кончики его пальцев очертили мою шею, наполняя мою кожу теплом. – Ты предоставил мне довольно убедительные аргументы, но ты все еще далек от победы надо мной.

– Я еще даже не старался, – сказал он с таким редким для него высокомерием. – Когда я хочу, я могу быть очень убедительным.

– Правда? Докажи.

Его губы приблизились к моим.

– Я надеялся, что ты скажешь это.

***

Гости начали прибывать рано.

Конечно же, женщины семьи Беликовых проснулись еще раньше, гораздо раньше за нас с Дмитрием, мы все еще справлялись со сменой часовых поясов. На кухне происходила бурная деятельность, наполняя дом разными аппетитными ароматами.

Следует признать, что русская еда не была моей любимой, но было несколько блюд – особенно те, что были сделаны Еленой – к которым я привязалась. Она и ее дочери испекли и приготовили огромное количество всевозможных блюд, что казалось излишеством, так как почти каждый человек, который заходил, приносил с собой еду. Происходящее зеркально напоминало поминальную службу, не считая того, что настроение понятным образом было более оптимистичное.

Поначалу со стороны каждого присутствовала небольшая неловкость. Несмотря на свою решимость фокусироваться на позитивном, Дмитрий все еще немного беспокоился в связи с тем, что факт пребывания его Стригоем, был в центре внимания.

Некоторые гости были одинаково встревожены, как-будто остальная часть нас сделала ужасную ошибку, и он все еще был кровожадным немертвым существом. Конечно, многим потребовалось около пяти минут находиться рядом с ним, чтобы убедиться в обратном, и вскоре напряжение растаяло.

Дмитрий знал почти каждого с детства и был все больше и больше рад видеть знакомые лица. Они в свою очередь были больше чем счастливы, радоваться его спасению. За многим этим я наблюдала со стороны.

Я встречалась со многими гостями и раньше, в то время как некоторые приветствовали меня, было ясно, что Дмитрий был в центре внимания. Большая часть разговора также происходила на русском, но мне было достаточно просто посмотреть на его лицо. Как только он оказался среди старых друзей и семьи, тихая радость наполнила его. Напряжение, которое, казалось, всегда пронзало его тело немного уменьшилось, и видя его в этот момент мое сердце растаяло.

– Роза?

Я с интересом наблюдала, как некоторые дети очень серьезно допрашивали его. Обернувшись на звук своего имени, я была удивлена обнаружить два знакомых и доброжелательных лица.

– Марк, Оксана! – воскликнула я, обнимая пару. – Я не знала, что вы будете здесь.

– Как мы можем не быть? – спросила Оксана.

Она была мороем, почти на тридцать лет старше меня, но все еще очень красивой. Она также была одной из немногих пользователей духа, о которых я знаю. Рядом с ней ее муж Марк улыбнулся мне. Он был дампиром, что делало их отношения возмутительными и поэтому они, как правило, держали это при себе. Оксана использовала свою силу духа, чтобы оживить Марка после того, как он был убит в бою, искусное исцеление, которое могло соперничать с возрождением Дмитрия из стригоя. Это называлось быть поцелованным тьмой.

– Мы хотели увидеть тебя снова, – сказал мне Марк. Он склонил голову к Дмитрию. – И, конечно, мы хотели сами увидеть чудо.

– Ты сделала это, – сказала Оксана, ее нежное лицо заполнилось удивлением. – Ты спасла его, в конце концов.

– И не так, как я изначально планировала, – заметила я Когда я в прошлый раз приехала в Россию, моя цель была найти и убить Дмитрия, чтобы спасти его душу от темного мира. Я не знала тогда, что была альтернатива. Было понятно, что Оксане любопытно узнать о роли духа в спасении Димитрия, и я дала ей столько информации, сколько была в состоянии.

Время пролетело. День сменился ранним вечером, и люди начали пьянеть от смертельной водки, которая стала моим позором в прошлый раз. Марк и Оксана дразнили меня, что бы дать ей второй шанс, когда новый голос вдруг привлек мое внимание. Владелец голоса говорил не ко мне, но я сразу же смогла понять его сквозь гул в переполненом сейчас доме, потому что он говорил на английском языке.

– Алена? Алена? Где вы? Нам нужно поговорить о Кровавом Короле.

По голосу, я заметила парня примерно на пять лет старше меня, который пытался пройти сквозь толпу туда, где стояла Елена возле своего сына. Большинство не обратили внимания на него, но несколько остановилась и посмотрели на него с удивлением, что я разделяла. Он был человеком – единственными здесь, как я могла судить. Люди и дампиры выглядели практически неотличимо друг от друга, но это была способность моей расы иметь возможность различать их.

– Алена.

Задыхаясь, человеческий парень достиг Елены и дал мне мое первое четкое представление о нем. У него были аккуратно подстриженные черные волосы и он носил чопорный серый костюм, который подчеркивал его долговязость. Когда его голова оказывалась под определенным углом, свет освящал татуировку золотой лилии у него на щеке. И это – то, что объяснило его присутствие. Он был алхимиком.

Алена разговаривала с соседней женщиной и наконец, обернулась, когда он произнес её имя в третий раз. Мать Дмитрия продолжала приятно улыбаться, но я мельком увидела раздражение в ее глазах.

– Генри, – сказала она. – Как приятно видеть вас снова.

Он поправил свои очки в проволочной оправе.

– Мы должны поговорить о Кровавом Короле.

Чем больше он говорил, тем больше я могла выделить слабый акцент. Он был британским, а не американским, как у меня.

– Это не лучшее время, – сказала Алена. Она указала на Дмитрия, который смотрел на Генри с пристальным вниманием. – Мой сын приехал. Его не было здесь много лет.

Генри вежливо, но коротко поприветствовал Дмитрия, а затем повернулся к Алене.

– Это никогда не вовремя. Чем дольше мы будем откладывать это, тем больше людей будут страдать. Еще один человек был убит прошлой ночью, вы знаете.

Это привело к тишине несколько стоящих рядом людей. Это также подстегнуло меня встать рядом с Дмитрием и Аленой.

– Кто был убит? – потребовала я. – И кто совершает убийства?

Генри одарил меня быстрым взглядом. Это не было похоже на любопытный взгляд, оценивающий на сколько я горячая. Это больше походило на то, что он пытался решить, стоило ли мне отвечать.

Очевидно, нет. Его внимание вернулось к Алене.

– Ты должна что-то сделать, – сказал он.

Алена всплеснула руками.

– Почему вы думаете, что я могу это сделать?

– Потому что ты… ну, ты вроде того, что слывет лидером здесь. Кто еще сможет собрать дампиров для борьбы с этой угрозой?

– Я не буду никого собирать, – сказала Алена, покачав головой. – И люди здесь… они, конечно, не могут быть отправлены в бой в момент оповещения.

– Но они знают, как с этим бороться, – возразил Генри. – Вы все обученные, даже если вы не стали стражами.

– Мы обучены защищать, – поправила она его. – Конечно, все обернется иначе, если стригой вторгнется в наш город. Однако мы не ищем неприятностей. Ну, за исключением отказников. Но все они сейчас далеко. Как только они вернутся осенью, я уверена, что они с радостью сделают это за вас.

Генри вздохнул с разочарованием.

– Мы не можем ждать до осени! Люди умирают сейчас.

– Люди, которые слишком глупы, чтобы держаться подальше от неприятностей, – сказал седой женщине дампир.

– Этот так называемый Кровавый Король – просто обычный стригой, – добавил другой человек. – Ничего особенного. Людям нужно просто держаться подальше и он уйдет.

Я точно не знаю, что здесь происходит, но кусочки собираются вместе. Алхимики были одними из немногих людей, которые знали о существовании вампиров и дампиров. Хотя мы часто жили и общались с людьми, мой вид в целом сделал отличную работу, скрывая нашу истинную природу. Алхимики считали всех вампиров и дампиром темными и неестественными существами, и что человечеству лучше без контакта с ними. Кроме того, алхимики опасались, что, если наше существование станет достоянием общественности, безвольные люди будут пользоваться шансом стать бессмертным стригоем и повредят свои души. В результате, Алхимики помогают нам оставаться скрытыми, а также оказывают помощь в сокрытии убийств Стригоев и других неприятных дел связанных с этими монстрами.

Тем не менее, в конце дня Алхимики прояснили, что сначала они помогают людям и лишь затем нам. Так что, если существовала какая-либо угроза его роду, не удивительно, что Генри так старался.

– Начни с начала, – сказал Дмитрий, делая шаг вперед. Он терпеливо слушал до сих пор, но даже у него были пределы, когда кто-то пытался командовать его матерью. – Кто-то объяснит, кто этот Кровавый Король и почему он убивает людей?

Генри дал Дмитрию оценку, подобную той, что он дал мне. Только, по-видимому, Дмитрий прошёл.

– Кровавый Король – это Стригой, который живет к северо-западу отсюда. Там есть некоторые предгорья с несколькими пещерами и серпантином, и он поселился там. Мы не знаем, какие именно это пещеры, но опыт показывает, что он очень старый и очень сильный.

– Так что… он наживается на человеческих туристах, которые случайно бродят поблизости? – спросила я. Генри, казалось, удивлен, что я заговорила, нопо крайней мере ответил на этот раз.

– Не бродят случайно. Они ищут его. Все люди в этих селах суеверны и обмануты. Они придумали ему эту легендарную репутацию – дали имя Кровавый Король. Конечно же, они не до конца понимают, кто он есть на самом деле. В любом случае, все, что ему нужно это ждать, потому что очень часто кто-то вбивает себе в голову, что именно он является тем, кто сможет победить Кровавого Короля. Они бросаются с головой в эти горные тропы и никогда не возвращаются.

– Идиоты, – сказала женщина, которая говорила ранее. Я была склонна согласиться.

– Вы должны что-то сделать, – повторил Генри. На этот раз, он смотрел на всех, когда говорил, что нуждается в помощи там, где он мог бы получить ее. – Мой народ не может убить этого Стригоя. Вы должны это сделать. Я разговаривал со стражами в крупных городах, но они не будут покидать своих Мороев. Это означает, что это дело местных жителей.

– Может слухи в конечном итоге распространяться, и люди будут держаться подальше, – разумно предположила Алена.

– Мы продолжаем надеяться, что так и случится, но это не так, – сказал Генри. Что-то в том, как он говорил, заставило меня думать, что он объяснял это много раз. Если бы он не вёл себя так высокомерно, то я наверно почувствовала бы жалость к нему. – Прежде, чем кто-то сможет предположить: нет, не думаю, что кому-то из людей повезет, и они убьют Кровавого Короля.

– Конечно, нет.

В этот момент в комнате повисла тишина, и появление Евы обеспечило, чтобы все так и осталось. И как ей всегда удается появляться словно из воздуха? Она вышла вперед, опираясь на корявую трость, которая, как я подозревала, была нужна ей только чтобы тыкать людей. Она сосредоточилась на Генри, но, казалось, была рада получить внимание всех остальных.

– Только тот, кто прошел путь смерти может убить Кровавого короля. – Она сделала драматическую паузу. – Я это предвидела.