Текст книги "Сила веры (СИ)"

Автор книги: Мэй Ник

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 8 страниц)

– Летом у Игоря будет отпуск, мы хотели прилететь в Москву. Было бы здорово, если бы и родители тоже подтянулись

– Даст бог, может все и сложится. Мама обещала прилететь ближе к родам. Если задержу ее до лета, то папа не выдержит, тоже прилетит. Он без Валюши жить не сможет. Ладно, сестренка, будем прощаться. А насчет лета, если не шутишь, я буду просто счастлива, а то Манюня замуж соберется, а я ее не увижу, да и вторую племяшку посмотреть хочется

Вечером зашли в гости Валентина Иванова и Николай Николаевич. Вита подарила свой подарок, садовую фигурку кузнечика который держит ромашку, а супружеская чета подарила прелестный жестяной розовый кувшинчик. Николай Николаевич млел, слушая Кирилла, а тот, видя такое внимание, разразился стихами расхаживая взад вперед по спинке дивана декламировал менторским тоном:

– на диване рыжий кот, отлежал себе живот. Кушать хочется, лень ворочаться. Вот и ждет рыжий кот, может миска подползет – подумал и спросил

– нравиться? Кирюша умный – и заорал – Хорошо, все будет хорошо

А Дези подошла к мужчине и положила свою лобастую голову к нему на колени. Даже Фантик , обычно индифферентно относящийся к гостям, вытащил свою любимую мышку и положил рядом с ногами Николай Николаевича. Мужчина уделил внимание всем. И погладил Дези и похвалил Кирилла, и восхитился игрушкой кота. Потом подошел к рабочему столу Виты и попросил показать, в каком положении она работает. Затем достал из кармана рулетку и что-то померил, подумал. Померил еще раз раму. Кивнул головой, соглашаясь со своими мыслями и сел с женщинами пить чай с тортом.

Уже ночью, лежа в постели, Вита снова ощутила на своих губах, чьи-то губы. И чьи-то, руки ласкали ее сквозь пижаму, и внизу живота вдруг потяжелело. Вита застонала. «Что это. Ощущения такие знакомые. Родные. Не буду вспоминать. Буду наслаждаться. Хорошо». Мысли, тягучие как мед, и чувства такие знакомые, нежность страсть, невесомые прикосновения. И вдруг все кончилось. Вита застонала от разочарования. Не хотелось думать, что это было. Была только обида на то, что все закончилось. Схожу с ума. Не может такого быть, рядом никого, а у меня полное ощущение присутствия. И ласка, такая знакомая ласка, такие родные руки. Вита обняла себя за плечи, стараясь восстановить душевное равновесие. Мне надо думать о детях. С остальным разберусь потом. Но все равно, какой то привкус горечи от безвозвратно потерянного, от того, что в ее жизни не будет чего-то важного, потому что оно у нее уже было, она это, чувствовала. И ни с кем больше такого не будет. А с кем, было, она не знала, и знать не хотела. Зато у нее остались дети, и ради них она сделает все. А вот горечь не отпускала.

МАТВЕЙ

Новый год встретил один, сидя у телевизора. Казалось, что так будет правильно. Никита подвисал в клубе, а Матвею даже думать было неприятно о шумной толпе, полураздетых девчонках. Пьяных мокрых поцелуях, громкой музыке. Прошло уже почти полгода, с того момента, как он потерял Виту и за это время он ни разу ни с кем не был. Даже желания не возникло. Он хотел быть только с ней, со своим олененком. В глазах стояла только она. Мучительно. Если бы не был мужчиной, расплакался бы. Никогда бы он не подумал, что так может быть. Как будто сердце вынули или душу. Как он хотел быть с ней!

Специально в новогоднюю ночь Матвей не лег спать. Не уснул и днем. В награду за то, что бодрствовал почти двое суток, увидел любимую. Не только увидел, но и ощутил ее руками, губами. Правда продолжалось это совсем недолго и после прикосновений к любимому телу, он ощутил свое одиночество еще острее. Хотелось заорать на весь мир «где ты! Я не могу жить без тебя!» Отчаяние волнами захлестывало его. Матвею с большим трудом удалось взять себя в руки. У него есть цель. Господь ему поможет. Он найдет свою девочку.

****

На новогодние каникулы Вита запретила себе рисовать и вплотную занялась дипломом. Вся компоновка машины и конструкция была готова. Было готово обоснование и компьютерная графика. Смонтировано видео. Остался только макет. Да может еще, какая путная идея придет. А гос. экзаменов она не боялась. Все-таки она учила предметы добросовестно. Несколько раз на каникулах звонил Влад, но она дала понять, что слишком занята, чтобы принимать визитеров и сама никуда ходить, не намерена.

Зима в этом году выдалась снежная, пушистая. Гулять было одно удовольствие. Вита надевала старую необъятную куртку, засовывала ноги в валенки и шла гулять с Дези в сад. Со двора в своем положении она боялась выходить. Да и проносящиеся мимо машины не добавляли прелести таким прогулкам, поэтому они с Дези проложили свои маршруты в саду и гуляли там. Дези носилась по сугробам, валялась в снегу. А если Вита кидала вместо игрушки мандаринку, начинался целый спектакль. Она пастью подбрасывала ее в воздух, закапывала ее в снег, выковыривала оттуда, валялась на ней. Счастья было море. Нагулявшись, они возвращались в тепло и уют дома. Иногда приезжала Васька, и тогда они гуляли втроём.

Постоянно звонила мама, она рассказывала о том, как отец гордится работами своей дочери, как к месту и не к месту хвастается ее фотографией. Он, как сказала мама, даже немного рад, что Вита рожает без мужа и намеревается, после родов, все таки уговорить ее переехать к ним во Францию, тем более, работой та будет обеспечена. А отец очень мечтает понянчится с внуками. Даже нанял рабочих, чтобы из одной комнаты сделать детскую.

Все произошло, как она и планировала, экзамены сдала на отлично. Правда, неясно было, за что ей поставили пятерки. То ли Пал Валентинович слово замолвил, то ли всех впечатлил ее необъятный живот, который появлялся в аудитории раньше своей хозяйки. После взгляда, на живот, у преподавателей в горле застревали все каверзные вопросы.

После сдачи последнего экзамена, Вита вздохнула с облегчением, потому что садиться за руль уже была не в состоянии. Приходилось вызывать такси. Постричь ногти на ногах, тоже стало проблемой. Договорилась в салоне с маникюршей и та приезжала к ней на дом. Застегнуть сапоги тоже не могла. Купила уги и одевала их с помощью каминных щипцов. Зажимала ими задник и просовывала ногу. А как она одевалась? Можно было написать пособие для беременных. Стало страшно ходить в душ. Из душа, выходила наполовину мокрая, дотянуться до всех мест, чтобы вытереться, не хватало сноровки. Боялась поскользнуться. Вита заметила , что даже по дому ходит прикрыв живот руками. «Ведь не одна я такая, беременная и одинокая, ведь другие как то справляются, а я? Чтобы я делала, если бы не Валентина Ивановна? Мне повезло, что работа есть и оплачивается она достойно» думала Вита. И вообще, если бы не Валентина Ивановна, она вряд ли справилась бы в своем положении со всеми проблемами. Даже кошачий лоток поменять она уже не могла, боясь встать на колени. Даже не встать на колени. А встать с колен. Радовало, что несмотря на огромный живот, растяжки не появились, чудодейственная мазь, и то что Вита не ленилась обрабатываться утром и вечером сыграли свою роль. Единственная отрада, она еще могла рисовать. Николай Николаевич не зря все обмерял. И теперь с помощью ножек состоящих из трубок, входящих одна в другую и фиксирующего винта, она могла менять как угодно угол наклона рамы, чтобы удобно было рисовать. И притащил тележку с полочками, на которой разместились, краски, палитры, баночки с кистями.

В первый день марта поздно вечером, ей неожиданно позвонил отец

– Вита, ты только не волнуйся, мама приехать не сможет. Она поскользнулась в магазине и сломала ногу. Сломала не очень хорошо, то есть нечисто – поправился он – со смещением. Я из больницы звоню. Мама очень за тебя переживает, она потом сама перезвонит. Да и я переживаю, за то, что никак тебе помочь не могу. Как ты справишься?

– не переживайте. У меня потрясающая помощница. Заботится обо мне, как о родной дочери. У меня все будет хорошо. Ты лучше за мамой присмотри. Целую вас. И не надо больше таких сюрпризов – Вита положила трубку. И задумалась. Она рассчитывала на маму, которую ждала через неделю. После приезда мамы она намеревалась заранее лечь в роддом, на этом настаивала Альбина Ивановна. Да и кто теперь будет забирать ее из роддома? Детских вещей конечно полно, но она надеялась, что мама соберет все как нужно. Ведь на УЗИ так и не было видно пол детей. Придется самой собрать детские вещи. « Выберу нейтральный цвет. Надо будет Ваське позвонить. Может она заберет меня из роддома». Правда за зиму они виделись не слишком часто, Васька была вся поглощена приручением Андрея, а Вите было просто некогда. «На кого теперь оставить дом? Кирилла каждый вечер надо накрывать, утром раскрывать. С Дези гулять тоже надо, хотя бы два раза в день. Да и кормить всех животных требовалось ежедневно. А Валентина Ивановна приходила не каждый день. Два раза в неделю она ездила помогать дочери и выходные проводила с мужем. Надо завтра поговорить с ней, может она согласится, пожить здесь». Вита тяжело поднялась. «Похоже, завтра не поговорит. Будем говорить сейчас» подумала девушка глядя на лужу под ногами, понимая, что это отошли воды. «Главное не паниковать. Первые роды, у меня еще есть время. Сейчас реше, что надо делать. Первое, позвонить Валентине Ивановне. Второе, позвонить Альбине Ивановне. Третье, одеться и вызвать такси». Так она и поступила. После ее звонка Валентина Ивановна всполошилась и заверила, что пулей летит к ней. Отзвонилась врачу, предупредила, чтобы ее ждали. И поплелась одеваться. Низ живота стал тянуть, заболела поясница. Она не успела надеть комбинезон, а на пороге стояли Валентина Ивановна с мужем. Вита объяснила ситуацию. Мамы не будет. Хозяйство оставить не на кого.

– не переживай, муж тебя отвезет в роддом. Пока тебя не будет, я здесь поживу – сама предложила женщина

– деньги на хозяйство на полке – Вита ткнула пальцем и застонала. Общими усилиями ее одели, она взяла тревожную сумку и Николай Николаевич бережно, как хрустальную свел ее с крыльца. Как ехали в род дом, Вита помнила смутно. Боль то накатывала, то отпускала. Она только успевала передохнуть, как та накатывала новой волной. В роддоме ее уже ждали. Что с ней происходило дальше, Вита помнила смутно. Раздели, помыли, одели, повели. Она уже ничего не соображала от боли. Она начала кричать, кричала так, как не кричала никогда в жизни. Она, всегда считала, что может вытерпеть боль и особой неженкой не была, но к такому она оказалась не готова. Она забыла все. Какое там, потирать поясницу или радоваться тому, что она производит на свет детей. Ей казалось, что ломаются тазовые кости. Что боль просто рвет ее на части. И лучше умереть, чем терпеть такую боль. Потом боль стала более приглушенной, и она даже смогла открыть глаза и немного продышаться

– ну что, легче стало, орунья, весь роддом на уши подняла – рядом сидела Альбина Ивановна

– я не хотела – прохрипела Вита. Но стыдно ей не было, она с ужасом понимала, что еще раз такой боли просто не переживет

– мне в туалет хочется, по большому – призналась шёпотом Вита Альбине Ивановне – я успею сходить? – врач засмеялась – это ты рожаешь милочка. Это потуги называются. Сейчас детей высирать будешь. А я тебе помогу – она погладила Виту по голове – ничего, дочка, все будет хорошо – и тут Вита почувствовала, что ее давно кто-то держит за руку. Странно, Альбина Ивановна уже стояла между ее ног и акушерки рядом с ней. Перевела взгляд на руку и никого не увидела. Но ощущение того, что ее кто-то держит не пропало. «Ангел», подумала она. И тут на нее накатила новая волна боли

– тужься – приказывала ей врач и она старалась.

– да, твою мать, вниз тужься а не в рожу – и Вита старалась тужиться вниз. Снова отпустило

– слушай, что я тебе говорю. Говорю, тужься, значит тужься, выталкивай из себя, а не надувай щеки. Не будешь слушаться, порвешься – Вита кивала головой и старалась. Боль. Слушала, толкала. Снова боль. Силы уже кончались. В обеих руках капельницы. И снова боль и снова все силы вниз. Казалось, что это не кончится никогда. Снова приказ, тужиться. А все, сил нет. Сознание уплывает. Оставьте меня в покое. Пощечина

– давай, тужься! Ребенок задохнется! – из последних сил напряжение вниз живота и вдруг чувство облегчения. Краем глаза увидела, как суетятся медсестры. Доносится: мальчик. А ей уже все равно. Глаза закрываются

– умница. Не спи. Надо еще постараться. Отдохни минуточку – опять потуга, но уже без боли. И силы откуда – то взялись. А ну еще раз. И снова облегчение. Глаза не открываются. Только голос – девочка. Мелькнула мысль «Ну вот, ты и стала мамой». А сознание уплыло.

МАТВЕЙ

Весь день на душе было тревожно. Он не понимал причины. Хотелось куда-то бежать. Что-то делать. Было ощущение, что он куда-то опаздывает. Какая –то тревога заставляла его бесцельно метаться по офису, наводя шороху во всех отделах. Досталось и юристам и снабженцам и проектировщикам. Видимо слухи о разборках устраиваемых боссом дошли до Никиты, и тот деликатно отправил его домой.

За окном темнело. Чувство тревоги не отпускало. Теперь Матвей метался по квартире. Вышел, позвонил в соседскую дверь посидел в «предбаннике». Мысль «Что-то случилось с Витой» не отпускала. Тогда он вернулся в квартиру, принял расслабляющий теплый душ и лег в кровать. В туман провалился сразу, как будто тот ждал его. Срываясь на бег Матвей ринулся вперед. Свет, яркий свет. Больница. «Вита рожает». Она лежала на кресла и кричала. Матвей не слышал звуков, но исказившееся в гримасе боли лицо говорило более чем красноречиво. Он протянул руку к руке девушки и она неожиданно сильно обхватила его запястье. Ей было больно, а он ничем не мог ей помочь, кроме как держать за руку. Она кричала, а он не мог ее ничем утешить. «Господи, что он наделал?! Это из-за него она тут мучается. Терпи девочка, терпи моя хорошая. Я с тобой. Если бы я мог, я бы забрал твою боль». Он чувствовал, что боль накатывает на нее как приливная волна. Иногда Вита сжимала его запястье так, что у него перехватывало дыхание, потом немного ослабляла хватку. Затем все повторялось снова и снова. Он уже потерялся во времени, когда наконец увидел, что на свет появился малыш. Вита обмякла, но не отпускала его руку. «Сын!» ликовал Матвей. И вдруг снова его запястье сжали с новой силой. «Охренеть! Господи прости! Я счастлив! Дочь!» Вдруг хватка ослабла, и рука в его руке обмякла, он увидел, что его олененок потеряла сознание, или умерла?! А его вышвырнуло в реальность.

Рука горела. «Вот и доказательство того, что все происходит на самом деле». В душе не смотря на радость, поселилось тяжелое беспокойство. Стало невозможно находиться одному. Матвей позвонил Нику

– Матвей, ты охренел? Четыре часа утра? – прохрипел спросонья Никита

– Ник , прошу, приезжай

– скоро буду – буркнул друг

Через полчаса раздался звонок в двери.

– Что случилось? – сразу спросил друг

– Вита ночью родила –

– так радоваться надо, а у тебя лицо смурное

– Вита родила мальчика, потом девочку, а потом, то ли умерла, то ли потеряла сознание

– да с чего ты взял, что умерла?!

– она все время держала меня за руку – Матвей протянул Нику, распухшую багровую кисть – а потом обмякла. Глаза закрыты, бледная, губы синюшные, нос такой… характерный

– не бери в голову. Сейчас знаешь, какая медицина, откачают. На родильном столе умирают редко. Не переживай, завтра снова ее увидишь. Покажи руку – Матвей безразлично протянул другу руку

– вот не фига себе. Это ж какая силища должна быть, чтобы такое сотворить?

– я чувствовал, что боль разрывает ее. Это лишь малая часть, которую она смогла передать. Представляешь, какого ей было? – Ник встал, подошел к бару. Достал самый большой стакан и налил доверху коньяк. Протянул Матвею. Тот не очень соображая, взял стакан и одним махом опрокинул его в себя. Ник чувствовал, что ему тоже необходимо выпить. Не то что бы он раньше не верил другу, но скажем так, сомнения были. После сегодняшней ночи, сомнений не осталось. Он тоже плеснул себе янтарной жидкости, и по новой наполнил стакан Матвея.

В общем, нажрались они, в зюзю, что случалось крайне редко.

Проснулись друзья поздно. Почему то на полу, с подложенными под голову диванными подушками. Но как ни странно голова не болела ни у того ни у другого.

– знаешь, съезди ка ты в Охлопково. Там как раз распи.дон надо устроить. А у тебя настроение как раз соответствующее. И по времени целый день займет. Ну как? – предложил Ник Матвею

– поеду – буркнул он – только бы не убить никого

– а и убьешь ничего страшного. Такие раззвиздяи там собрались. Шучу. Никого убивать не надо. Просто куратор жаловался, проверить надо, что там творится. И ты, если что, звони. И поверь, все будет хорошо. Вот чувствую я – Матвей хмуро кивнул.

Никита прислал Игоря с машиной. Все-таки рука у Матвея распухла сильно. Да и подстраховка Матвею не помешает. А то действительно, разойдется, и или сам кого убьет, или его завалят.

На стройке Матвей застал удручающую картину. «Да, упустили мы этот объект» подумал он, глядя на опухшие от пьянки рожи строителей. «Нахватали объектов, а работать некому». Он позвонил Никите

– кто у нас ведет Охлопково? Жилюк? Чтобы здесь был, через два часа. Пока не наладит здесь работу, сними с него все объекты, и передай их Метнушко. Слаб, Жилюк оказался, в коленках. Всю работу здесь завалил. Рано ему еще курировать стройки

– понял. Надо бы по другим его объектам проехаться. Проверить, что там

– вот пусть Метнушко и займется. Проверим, как он оценит обстановку.

Домой Матвей вернулся глубокой ночью. И сразу направился в спальню. Очень долго не удавалось настроиться на сон. Тревога просто не давала уснуть. Матвей постарался взять себя в руки постаравшись дышать равномерно и не глубоко. Все-таки ему удалось попасть в туман. Ему казалось, что он бредет бесконечно, потеряв чувство направления. Он брел до изнеможения, уже не понимая куда идет. Туман не рассеивался. Матвей был в отчаянии. Все равно он упорно шагал вперед. Тряслись уже ноги, он несколько раз падал, но поднимался и упорно шел вперед. Казалось, это не кончится никогда. Но вдруг в тумане, появилось окошко, в котором он успел разглядеть кровать с лежащей на ней Витой. Рядом стояла капельница, глаза у нее были закрыты, но самое главное она была жива! Картина держалась буквально секунд пять. Потом снова все заволокло туманом. Матвей вынырнул в реальность и с облегчением перевел дух. Вита жива. Матвей повернулся на бок и заснул уже без сновидений.

****

Очнулась Вита, спустя сутки. Рядом сидела пожилая медсестра. Увидела, что девушка открыла глаза и проворчала

– ну, вот, мамочка, теперь все будет хорошо. Таких деток родила. Королевскую пару. Надо сил набираться. Деткам титю надо – говорила она, а сама пыталась напоить Виту. Как Альбина Ивановна узнала, что девушка очнулась, Вита не поняла, но появилась врач на пороге буквально через минуту

– очнулась? Хорошо. Ну и чего ты тут устроила? Весь роддом на уши поставила. Разве так рожать надо? Вот не слушаетесь меня, а потом такие роды получаются – у Виты на глазах навернулись слезы

– а сейчас то, чего реветь? Все хорошо, что хорошо кончается. Деток то, как назовешь

– Ярослав и Владислава – прошептала сквозь слезы Вита

– вот ведь поганка, я ей жизнь спасла. Нет бы, в честь меня назвала, а она – Владислава. Имя то, какое заковыристое придумала. Да шучу я, насчет моего имени. Знаешь, сколько Альбин благодаря мне бегает. Одной больше, одной меньше роли не играет.

– я вас хотела в крестные матери позвать – прошептала Вита. Голоса у нее не было. Наверное, сорвала, когда кричала.

– спасибо, девочка, большое. Правда. Только не пойду я в крестные. Слишком большая ответственность. Я лучше еще на свет детишек приму. Люблю я это дело. Деток то увидеть хочешь? – Вита с надеждой кивнула головой

– Надежда Ивановна поможет тебе, в порядок приведет. Капельницу снимет, может к груди приложить получится – Вита кивала головой, взволнованная первой встречей с детьми.

– не двойняшки у тебя. Близнецы. Хорошенькеее – потянула Альбина Ивановна

– и вес для близнецов хороший. Мальчик весит 2800 рост 50сантиметров. А девочка 2700 с таким же ростом. Ну ладно. Пошла я. Не одна ты у меня такая фря. Хорошо, что ты по Договору рожала. Вишь, какие условия для договорных. Сама бы рожала – и она выплыла из палаты.

Сразу детей увидеть не получилось. После ухода Альбины Ивановны умиротворенная девушка провалилась в сон. Когда очнулась, за окнами было темно, рядом никого не было. Капельниц не было. Подняла вверх руки, посмотрела на исколотые локтевые сгибы, синяки от капельниц были даже на тыльной стороне ладони. Она опустила руки на непривычно пустой живот. «Странное ощущение. В туалет хочу». Вспомнила, как просилась в туалет на родильном кресле и усмехнулась. Пошарив рукой, нащупала кнопку и осторожно нажала. В коридоре послышались шаги. Заглянула молоденькая сестричка

– я в туалет хочу. Мне можно вставать?

– давайте попробуем. Вы обопритесь на меня, мамочка – Вита встала. Ее пошатывало, но чувствовала себя нормально. И она пошла придерживая рукой пеленку, проложенную между ног. Медсестра проводила ее до туалета. Посмотрев на себя в зеркало, висящее над раковиной, Вита пришла в ужас. Теперь она поняла, что такое тужиться в рожу. Все лицо было покрыто точечными кровоизлияниями. Волосы всклочены. Белки глаз красные. На губах болячки. Это она все-таки пыталась сдерживать крики и кусала губы. «Франкенштейн, нервно курит, глядя на меня. Соперница» подумала Вита. Умылась, пригладила волосы и поплелась обратно

– Вы не подскажете, где мои вещи? – спросила он у медсестры. Та, молча открыла шкаф. Там стояла тревожная сумка

– а вот сотовый – сестричка выдвинула ящик тумбочки.

– хорошо, спасибо

– вам сидеть нельзя, я вас швы. Только ходить и лежать – она помогла Вите опуститься на кровать – принести Вам чайку с булочкой? – Вита прислушалась к себе. «Да, она хотела есть» и она кивнула головой. После потрясающе вкусных ватрушек разогретых в микроволновке со стаканом сладкого чая, Вита подумала «стыдно то как, и чего орала. Не так уж и больно было. И чувствую себя хорошо. Правда болит внизу живота, но не так уж и сильно. И вообще надо привести себя в порядок, а то стыдно в таком виде деткам показываться». Она перекатилась на бок и достала из тумбочки телефон и включила его. 12 часов, еще можно позвонить, родители так рано не ложатся. Она набрала мамин номер

– алло, алло. Дочка это ты! Ты куда пропала. Мы с папой места себе не находим.

– рожала я, мам. Теперь все хорошо. Поздравляю вас, у вас родились внук и внучка. Ярослав Годецкий и Владислава Годецкая. Наконец то, исполнилась бабушкина мечта. Я ее не слышала уже почти год. Она с тобой связывается?

– Доченька, поздравляю тебя, ласточка моя. Как ты себя чувствуешь, как дети. Как я жалею, что я не с тобой. А бабушка, да связывается, только я не говорила ей, что ты беременна. Боялась сглазить. Она сейчас с Френком в Серенгети. Боже, как я хочу к тебе – мама расплакалась. Услышав, что мама плачет, заплакала и Вита, всхлипывая он произнесла

– не плачь, поправишься, приедешь и посмотришь на своих внуков

– дочь, не реви, молока не будет. Ты мне лучше расскажи, какие они? Похожи друг на друга?

– Альбина Ивановна говорит, хорошенькие. И близнецы. А я их еще не видела

–а почему – заволновалась мама – с ними все в порядке?

– все просто отлично. Я немножко подкачала. Но сейчас уже все хорошо. Завтра с утра принесут кормить

– ты держись там, дочка. Я быстро постараюсь поправиться. Отдыхай. Папа рвет трубку…

– дочь, как ты там? – у отца был севший от волнения голос

– все хорошо пап. Люблю Вас. Очень скучаю. Поздравляю тебя с внуками Ярославом и Владиславой

– я тоже люблю Вас – пробурчал отец. Для него было подвигом, говорить о таких вещах по телефону – мама поправится, и мы тут же прилетим. Спасибо тебе за внуков, дочка.

Вита откинулась на подушки. Как же ей не хватало поддержки. Родители далеко. А она одна. Теперь, правда, с детьми. Пожалеть себя не получилось. Потому что радость переполняла ее. Хотелось что делать. Она аккуратно встала с кровати, достала из шкафа вещи и осторожно пошла в душ. Став под теплые струи воды Вита ощутила блаженство. Она смывала с себя не только пот, но и боль, и страх. Вдруг она почувствовала на плечах мужские руки. Кто-то гладил ее тело. Проводил руками по изгибам талии, руки поднялись вверх и коснулись груди. Вита оперлась на стену. Чьи то губы целовали ее плечи, опускаясь вниз по позвоночнику. Руки ласковыми невесомыми движениями, опустились с груди, прошлись по животу, очутились на попе и стали поглаживать упругие полушария. Руки сменялись губами. И снова волнительное путешествие прикосновений по всему телу. Вита стонала, она чувствовала, что больше не выдержит, тряслись колени, еще немного, и она упадет. Ласковый, как будто прощальный поцелуй в плечо, и она осталась одна. Девушка перевела дух. Все это время она простояла с закрытыми глазами. «Я сейчас упаду» подумала она. Пересилив слабость, она вышла из душа и оперлась руками о край раковины. Учащенное дыхание постепенно восстанавливалось. Возвращалось душевное равновесие. В душ она не вернулась и помыла голову в раковине. Обтерлась и надела домашнюю одежду. А самое главное – трусики с прокладкой. Кинула в бак для белья грязную пеленку и рубаху. Привела в порядок волосы и вернулась в палату. «Кому рассказать, не поверят». Думала она, о произошедшем в душе. «А никому не надо рассказывать. Это моя тайна. От нее плохо никому не будет. Может и с другими людьми так. Но они тоже не хотят этим делиться». Успокоенная она уснула.

На улице было еще темно, когда в палате зажегся свет

– будем готовиться к кормлению, мамочка?

– конечно – засуетилась Вита. После обработки сосков, надела косынку и стала ждать. Открылась дверь и в палату вкатили кювету с двумя младенцами. От волнения у Виты все сжалось внутри

– вот мамочка, держите свое сокровище – и Вите протянули одного ребенка – сейчас я схожу за подушками, и попробуем их накормить. Я в общем то еще ни разу не учила кормить близнецов – смутилась молоденькая медсестра – может Вам более опытную сестру послать?

– давайте сначала сами попробуем, а если не получится, позовем – обрадованная сестричка, сунув в протянутые руки ребенка убежала. А Вита с восхищением и недоверием рассматривала спящего ребенка. «Какой маленький, боже, какой маленький, и лицо не красное, беленькое, волосики черные, как у меня. Красивый. Мой! Кого-то он мне напоминает?» В голове предупредительно застучало. Вита оборвала тревожащие мысли и провела пальчиком по щечке ребенка. Ни с чем не сравнимые ощущения. Она нагнулась, чтобы коснуться губами его щечки. Как же сладко он пахнет «это я, я его родила. Это чудо росло в моем животе». Она понимала, что не она первая, не она последняя и все нормальные мамочки переживают подобные чувства. И все равно, ей казалось, что ее малыши особенные, лучше, чем другие, красивее. Она, с опаской глядя на дверь попыталась достать из закрытого рукава маленькую ручку. Но не успела. Зашла медсестра с подушками.

– садиться Вам нельзя. Попробуйте лечь по диагонали. И будем искать удобное положение – Вита смотрела в интернете, как кормят близнецов, но не знала, что это так трудно. Найти удобную позу. Она и сестричка все взмокли, пытаясь ее найти . Хорошо, что малыши вели себя спокойно. Наконец, расположив их под мышками, что то начало получаться. Вите удалось сразу засунуть сосок в рот Владе. А вот Ярослав водил открытым ртом по соску, облизывал его, а захватить не получалось. Наконец процесс пошел. И Вита с сестричкой перевели дух. Внизу живота у девушки появилась тянущая боль. А в груди разлилось ощущение безграничного счастья..

После кормления Вита позвонила Валентине Ивановне. И опять обе плакали.

Потом позвонила Ваське. Та, услышав новости завизжала

– Ветка, ты такая молодец. Конечно, я все сделаю. Значит мальчик и девочка. Класс – Васька опять завизжала – я тоже так хочу. Я к тебе сегодня приеду. Чего тебе привезти?

– не приезжай. Кормят здесь хорошо. Ты лучше съезди ко мне, и соберите вещи на выписку. И в готовых работах, есть шаль с темными маками. Привези. Я врачу подарю

Васька не послушалась и вечером приехала. Привезла целую гору продуктов, соков и шаль. Когда она появилась на пороге палаты, в белом халате, бахилах, с огромными сумками, Вита обалдела. Она не знала, что посещения разрешены. Васька оставалась с Витой до позднего вечера и даже помогла покормить близнецов. При этом поминутно ахая и восхищаясь. Выгонять ее явилась Альбина Ивановна, но подаренная шаль, настолько отвлекла ее внимание, что про Ваську она забыла и побежала хвастаться подругам «таким роскошеством», так она выразилась, стук ее каблуков отражался от стен и напоминал галоп полковой лошади. Васька была готова поселиться в палате вместе с Витой. Настолько ей понравились близнецы. Но она тоже и работала и училась. Так что, нехотя попрощавшись, она поехала домой.

Выписывалась Вита перед праздником. Она предупредила Ваську о выписке, но кто ее будет встречать, она не знала. Васька намекнула, что очень хочет приехать Влад, но Вита категорически запретила брать его на выписку.

В вестибюле ее ждали Валентина Ивановна с Николаем Николаевичем и Васька с Андреем. За Витой медсестра вынесла малышей и почему то раздала мужчинам. Они с ужасом и восхищением смотрели на врученные нарядные конверты, Валентина Ивановна и Васька вставали на цыпочки и пытались в них заглянуть. В конце концов Николай Николаевич с неохотой отдал ребенка жене и взял сумки. Так они и вышли из роддома веселой гурьбой. Поспорили, в чьей машине поедет мамаша с детьми. Но Валентина Ивановна решительно села с врученным малышом в свою машину, и Вите пришлось последовать за ней, а Андрею, ничего не оставалось делать, как отдать дочку маме.

Дома ждал накрытый стол. И животные. Валентина Ивановна рассказала по дороге, что Дези и Кирилл очень скучали. Дези сидит у дверей на веранду и не сводит взгляд с улицы. А Кирилл резко разлюбил Валентину Ивановну и говорил только две фразы «уйди противная», «деточка, люблю тебя»

– сердце кровь обливается, слушая его, целый день ходит по рабочему столу и приговаривает «деточка, люблю тебя», я начинаю его утешать, и тогда «уйди противная». Никогда не слышала, как птицы стонут. А Кирилл стонет. В общем, ужас. Кирилл стонет. Дези скулит, Фантик ходит от одного к другому, трется о них. Утешает.

Вита открыла двери в зал и вошла. Секундная тишина и на нее налетает ураган из собаки и попугая. Кирилл от волнения забыл все слова. Сидя у нее на плече только приговаривал «деточка, деточка». А с Дези даже произошел конфуз. Она описалась от счастья. Фантик сидел на спинке дивана и мяукал во весь голос, доказывая всем, что он то, скучал больше всех.