Текст книги "Закон кольта в Вермийоне"

Автор книги: Мэт Стюарт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 6 страниц)

ГЛАВА 6

Как только Джонни Буффало пришел в себя, он тут же принялся убеждать Милли, что она не поняла Клея:

– Вы ошибаться, Милли, сильно ошибаться. Клей Орд – хороший мужчина. Как мужчина, который бороться, он вам нужный. Он точно уехать за караван мулов, и он его привести, если только остаться живой…

– Да, Джонни, – удрученно призналась она. – Я была не права, когда обругала его, и вот, пожалуйста, он уехал разыскивать и хватать этих бандитов в одиночку…

– Вы за это не беспокоиться, но когда он вернуться, он быть такой злой, что опять уехать, навсегда.

Разговор прервался, потому что к конторе подошел караван пыльных мулов. Милли поспешила к погонщику и озабоченно спросила его:

– Джесс, почему ты один? Где Бад?

Джесс Бэллард рассказал, что он ждал в условленном месте Бада Лоренса и его караван целый день, н он так и не появился.

В этот момент из салуна Стокли явился Марк Торби. На челюсти у него разливался огромный синяк, а налившиеся кровью глаза сверкали гневом. Когда ему рассказали о том, что произошло, он разразился ужасной бранью, понося всех и вся, обозвав вдобавок Бада Лоренса жалким упаковщиком, на которого совершенно нельзя положиться. Но, несмотря на сопротивление Торби, Хенди и Бэллард быстро собрались и отправились на поиски исчезнувшего каравана. Торби еще немного поругался с невестой, пригрозил ей продажей своей доли первому встречному и, окончательно разозлившись, вернулся в салун.

Чак Гайджес очнулся и увидал небольшой костер, Клей сидел напротив него на корточках, заканчивая свой простой ужин. Гайджес сначала выругался, потом с трудом выпрямился и сел.

– Жаль, что я не прикончил тебя на дороге в Эш-Крик. И тебя, и этого паршивого индейца. И будь проклят этот чертов Джейкс, который отговорил меня. Ладно, в следующий раз постараюсь исправить ошибку.

– Тебе, парень, лучше бы не строить планов насчет будущего, все равно ничего не выйдет. Где Джейкс и мулы?

– Там, где тебе их вовек не сыскать… Иди и ищи.

Между тем он быстро утратил воинственный пыл, потому что Клей подскочил к нему, повалил ничком на землю и связал.

– Сейчас бы хоть поумнел чуть-чуть… Глядишь, и уберег бы себя, – только и сказал он грабителю.

После этого Клей поднял Гайджеса на седло, привязал его ноги к подпруге и отвел коня к высокому одинокому дереву с раскидистыми ветвями. Там он снял с седла Гайджеса лассо, тщательно вывязал на его конце петлю, другой конец перебросил через толстую ветку в привязал к корявому стволу. После этого подвел коня, на котором сидел бандит, точно под эту ветку, набросил ему на шею петлю и развязал ноги. Проверив, хорошо ли связаны за спиной руки Гайджеса, Клей отошел в сторону и грубо начал:

– Сейчас слушай как следует… Еще раз спрашиваю тебя, где мулы? Можешь продолжить ругань, можешь вообще ничего не отвечать, но мое терпение кончилось, и я решил прекратить допрос. А поскольку ты все время оскорбляешь меня, твое общество окончательно мне надоело, так что я оставляю тебя в покое. А чтобы ты больше не досаждал ни мне, ни другим людям, я решил привязать тебя на некоторое время к этому дереву – за шею… Итак, поскольку ты не желаешь говорить, я ухожу. Твой конь, естественно, потянется за моим или сразу или чуть погодя, а если он сам не решится или если ты будешь удерживать его ногами, то я вернусь и слегка огрею его плеткой. За это время ты успеешь поразмыслить над тем, стоит ли сказать мне, где спрятаны мулы. Ночь тихая, слух у меня хороший, так что, может, я и услышу твой крик. Только запомни: если уж человек качается на веревке, я ее ни за что не перережу. Один старый мексиканец убедил меня в том, что это приносит несчастье. Ну, а теперь я поехал в Вермийон. На коне дорога туда короче, чем пешком, особенно если ты не избит до полусмерти и у тебя есть вода.

Пока Клей говорил, Гайджес делался все бледнее и бледнее, а когда он взялся за повод и приподнял локти, бандит хриплым голосом, севшим от смертельного страха, едва выговорил:

– Хорошо, хорошо. Ты в самом деле сделаешь это… И поэтому я скажу. Но только сначала сними петлю.

Клей подошел к нему небрежной походкой и сбросил с шеи лассо:

– Ну, говори.

– Скажу, но сперва ты расскажи, что со мной станется, когда я отведу тебя к мулам.

– Я дам тебе коня и седло, и чтоб духу твоего в этих краях не было. На всю оставшуюся жизнь!

– Хорошо, скажу. Мулы укрыты в дневном переходе отсюда. Мы можем отправиться прямо сейчас, пока светит луна, я хорошо знаю дорогу.

– Ладно, это мне подходит. Давай трогаться, но сначала я должен обезопасить себя от твоих фокусов. Я, приятель, почему-то не очень тебе доверяю.

Клей опять набросил ему на шею петлю, а конец лассо привязал к передней луке своего седла. Гайджес с изумлением следил за его действиями.

После того как Клей развязал ему руки, чтобы он мог править лошадью, они тронулись, и Гайджес повел его по тропе, огибающей Эш-Крик с севера.

Лошади шли быстро, но шагом, и потому ночные часы тянулись нестерпимо долго. Клей, проведший перед тем весь день и почти всю ночь на ногах, почувствовал сильную усталость, его охватила дрема. Чак Гайджес ехал впереди, шагах в семи-восьми, плечи его опустились, спина сгорбилась, он выглядел совершенно сломленным. Однако, безвольно опустив вниз левую руку и правя лошадью только с помощью шпор, правой рукой он вытащил нож, который Клей не сумел найти, обыскивая его осторожно просунул лезвие под подбородок и принялся легкими движениями перерезать веревку. Он делал это достаточно быстро, потому что знал: за откосом, по которому они сейчас поднимались, стоит под присмотром Эдди Джейкса караван, и, следовательно, приближается решительный момент. Наконец петля упала с его шеи, он лег на гриву, пустил коня в дикий галоп, перелетел через гребень откоса и заорал диким голосом:

– Эдди, Эдди! Осторожно! Это я, Чак… Хватай револьвер и смотри в оба! Клей гонится за мной!

Усталому и сонному Клею понадобилось некоторое время, чтобы прийти в себя и сообразить, что происходит, после чего он выругался и тоже пришпорил коня. Выскочив на гребень, он глянул вниз, и сердце его радостно взыграло, потому что в лощине он увидел плотно сбитое стадо мулов. Однако выстрел и просвистевшая над головой пуля охладили его восторг, напомнив об опасности. Он вытащил из чехла винтовку, спешился, встал на колено, старательно прицелился в одну из неясных фигур, мечущихся вокруг мулов, и после нескольких выстрелов увидел, как бандиты ударились в бега. Поскольку уже достаточно развиднелось, он сумел подстрелить обоих коней, и грабители скрылись в ближайшем ущелье.

Джейкс, выбираясь из-под павшего коня, оставил на земле свою винтовку, но у него был револьвер, и Клей решил, что для него гораздо безопаснее прекратить преследование. Он собрал всех восемнадцать мулов, подобрал около лежащего коня винтовку, ударом о камень разломал приклад и с восходом солнца, донельзя измотанный, но довольный, повел за собой караван к дому.

ГЛАВА 7

В Вермийоне Джонни Буффало озабоченно хлопотал в загоне. По его мнению, в фирме «Эвелл и Торби» все пошло кувырком. Клей Орд не вернулся, Билл Хенди и Джесс Бэллард все еще разыскивали исчезнувший караван Бада Лоренса. Марк Торби почти все время проводил в салуне Моса Стокли, наливаясь виски и играя в карты. Но не он, а Милли беспокоила Джонни. Он был глубоко привязан к ней и потому проклинал всех тех, кто портил ей жизнь, – Джека Дивэйна, Тарверов, но больше всех – Торби.

Однако извилистая вереница мулов отвлекла Джонни от мрачных мыслей. Порожний караваи возглавлял понуро восседающий на опавшем и обессиленном коне Клей. Джонни поспешил к нему:

– Клей… ты привести их! Ты сказать мне только одно – кто?

– Два типа, которых зовут Чак Гайджес и Эдди Джейкс, – ответил Клей, спешиваясь и разминая затекшие ноги.

– Сильно гадкие. Люди Дивэйна. Ты убить их?

– Еще нет. В этот раз им удалось ускользнуть.

Но Джонни гораздо больше волновал другой вопрос:

– Что теперь, Клей? Ты уходить? Оставить Дивэйна?

Клей помолчал, потом произнес:

– Я буду преследовать Дивэйна, но по-своему, Джонни. А с фирмой «Эвелл и Торби» больше не хочу иметь дела, потому что Милли Эвелл не доверяет мне.

– Ты ошибаться, Клей, – быстро произнес Джонни. – Мисс Эвелл верить тебе. И она очень нуждаться в тебе. Джонни верить, что ты быть человек слова.

Взгляды жилистого, с ног валящегося от усталости белого человека и коренастого индейца с неподвижным лицом встретились, и черты лица Клея смягчились:

– Ты невероятно добрый человек, Джонни… Хорошо, посмотрим.

Клей направился в лавку Милли. Пытаясь отрешиться от забот, она принялась приводить в порядок деловые книги и проверять счета. Когда в комнату вошел Клей, У нее невольно вырвалось сдавленное восклицание. Она с облегчением вздохнула и поднялась навстречу ему, но он молча прошел к прилавку, положил винтовку и револьвер, посмотрел на нее и начал угрюмо:

– Это я возвращаю… Конь с седлом, что я тоже одолжил у вас, теперь в загоне, вместе с украденными мулами.

Потом он сунул руку в карман и выложил на прилавок деньги:

– Это я получил с Консидайна по вашей накладной, и еще компенсация за потраченное время и неприятности. Теперь, надеюсь, мы с вами в расчете, и я могу отправиться по своим делам. Желаю счастья.

Он повернулся и наверняка вышел бы из комнаты, но Милли встала у него на пути. Лицо ее залилось краской, она нервно и быстро проговорила:

– Клей, не уходите, прошу вас… И забудьте о том, что я вам вчера сказала. Я разозлилась, Торби полностью разочаровал меня, – я ведь когда-то любила этого труса. Прошу вас, останьтесь!

Почти минуту он стоял неподвижно, раздумывая, и в конце концов решил, что просьба ее звучит совершенно искренне, а сама Милли находится на грани отчаяния.

– Если я останусь, – наконец произнес он, – то вам придется навсегда забыть о сомнениях в мой адрес. У человека вроде меня нет ничего, кроме чести, и если вы опять поставите под вопрос мою честность…

– Обещаю вам, Клей, – промолвила она дрожащими губами, и глаза ее увлажнились.

После долгой паузы, во время которой Милли не спускала с него глаз, исполненная надежды и страха, Клей поставил точку:

– Тогда я и дальше буду рядом с вами. А сейчас я бы немного поел и чуть-чуть поспал бы.

– Я приготовлю вам еду, – быстро сказала она, отвела его на кухню и принялась хлопотать у плиты.

Клей рассказал ей обо всем, подведя итог следующими словами:

– Все это говорит о том, что борьбу с Дивэйном следует вести не на жизнь, а на смерть. Если вы не сотрете его в порошок, он сделает это с вами. Решение принимать вам, и сделать это надо теперь же.

– Что мне надо делать?

– Драться… Сбросьте белые перчатки. Такие люди, как Дивэйн, понимают только язык силы. Перенесите боевые действия на территорию Дивэйна.

– Но… Если бы я была мужчиной, тогда… А Марк – просто трус!

– Его можете вообще не принимать во внимание. Вокруг вас достаточно мужчин, и, если потребуется, вы можете привлечь еще больше.

Она посмотрела ему прямо в глаза:

– Если я сделаю это, Клей… Это означает, что в борьбу с Дивэйном мне придется вложить все, что у меня есть. Если я выиграю, все будет хорошо, а если нет – потеряю все свое состояние. Было бы глупо не учитывать и такую возможность. И давайте поговорим о вас: вы вольны работать на меня и драться, пока вам не надоест. Но поскольку дело касается меня, я хочу знать, есть ли у вас свое, личное желание отомстить Дивэйну за… Ну, может быть, за обиду, которую он вам нанес в прошлом?

Клей задумчиво и серьезно кивнул головой:

– Что ж, не стану скрывать, расскажу вам, что связывает меня с Дивэйном… Там, на севере, в штате Орегон. Джек Дивэйн и еще один человек, Сэм Хьюстон, держали на паях линию пассажирских дилижансов. Как-то, когда один из экипажей слетел под откос, Хьюстон получил тяжелую травму. Пока он лежал в госпитале, дело, в которое он вложил все свои деньги, до последнего цента, взял в свои руки Дивэйн и, вместо того чтобы продолжить его, продал лицензию и сбежал со всеми деньгами. Весть о предательстве компаньона, которому он безгранично доверял, добила Хьюстона, и вскоре он умер. Жена его осталась совсем на мели, а поскольку она была уже далеко не первой молодости, потеря мужа и утрата всего имущества тоже привели ее к скорой смерти. Сэм и Стелла Хьюстон были моими приемными родителями. Совсем ребенком я остался сиротой, мои родители погибли в войне с индейцами племени модоков, и Хьюстоны подобрали меня, полумертвого от голода. Они дали мне кров над головой и нежность, которая так нужна ребенку, и воспитывали меня, пока я не дорос до того, чтобы начать самостоятельную жизнь. Да, это были действительно добрые люди…

Пока Клей с горечью рассказывал свою грустную историю, Милли, затаив дыхание, страстно сочувствуя ему, рассматривала его мужественное лицо. Какое счастье, что Клей не обычный хладнокровный, жестокий и эгоистичный вольный стрелок, готовый убивать за плату, не бродяга и не грабитель с большой дороги, скрывающийся от закона, – словом, не из тех подозрительных личностей, которые частенько появляются в здешних краях, весьма далеких от цивилизации!

– В то время я был в Техасе, у рейнджеров, но, получив письмо от Стеллы Хьюстон и прочитав о том, что сотворил Дивэйн, сразу же отправился в Орегон. Но пока я добирался туда, и Сэм, и Стелла Хьюстон умерли, и мне не оставалось ничего иного, как поклясться на их могилах, что я разыщу Дивэйна и покараю его. Но он старательно заметал свои следы, причем делал это ловко, Умело. И все же я отыскал его. Вот почему я оказался в ваших краях. Сначала я хотел вызвать его на поединок и застрелить. Но потом появились другие дела, и я вынужден был изменить свой план.

– Какие дела, Клей? – нежно произнесла Милли.

– Вы и ваши проблемы… Если бы я просто убил Дивэйна, вполне вероятно, что лично мои проблемы были бы решены навсегда. Но что касается вас… Ведь если я именно теперь ликвидирую Дивэйна, его люди все равно смогут продолжить войну против вас на свой страх и риск. Я долго думал над этим все прошедшие дни, и мне кажется, что было бы намного лучше сначала разгромить организацию, а потом уже позаботиться о самом Дивэйне. Кроме того, мне очень хочется, чтобы Дивэйн, прежде чем я призову его к окончательному ответу, на своей шкуре испытал то, что чувствовали Сэм и Стелла Хьюстон. Я хочу также убедиться в том, что вам самим и вашему имуществу ничего не угрожает. Вы удовлетворены моим ответом, а, Милли?

Глаза ее приняли чудесное мягкое и теплое выражение, она радостно кивнула головой, прошла по комнате, открыла шкаф, сняла с полки два пояса с кобурами, из которых выглядывали рукоятки двух больших кольтов, и положила их на стол перед Клеем.

– Это отцовские, – просто произнесла она. – Он не взял их с собой в Юту, потому что хотел предстать перед мормонами именно таким, каким он и был, – мирным торговцем. Если бы… если бы он взял их, может, остался бы в живых. Возьмите их, Клей! Я думаю, отец бы не стал возражать.

– Значит, вы решили драться?

Она решительно кивнула головой:

– Да, до самого конца… Впрочем, я не хочу опять выглядеть перед вами несправедливой. Поэтому вместе с револьверами я даю вам полное право на принятие решений в деле и полную свободу действий. В этих делах я своим женским умом буду только мешать вам. Теперь вы решаете все самостоятельно, Клей.

Тут она отвернулась и опять занялась какими-то делами.

– А что ваш компаньон, Марк Торби? Что он скажет об этом? Наверное, такое решение не очень-то придется ему по вкусу.

Она ответила не поворачивая головы:

– Много чего не понравится теперь Марку, но придется ему и к этому привыкать.

Помолчав немного, она добавила еще несколько слов, значение которых Клей ощутил сердцем, но полностью разобраться в них так и не сумел:

– Спасибо вам за то, что вы сделали для меня, Клей, и спасибо вам за то, что вы подвигли меня и на другие дела. Впрочем, вам сейчас надо поесть и как следует отдохнуть…

Но, видимо, Клею не было суждено отдохнуть и выспаться в этот день. Едва он задремал, как Джонни Буффало принялся трясти его за плечо:

– Ты вставать… Плохое дело, плохое!

Клей вскочил, быстро оделся и вышел и тут же увидел, как у загона Хенди и Бэллард снимают с лошади труп погонщика Лоренса. Он подбежал к ним и услышал рассказ о том, как по дороге на Форт-Рок они нашли убитого с двумя пулями в спине. Караван навьюченных мулов исчез в неизвестном направлении. Хенди вытащил из кармана огрызок карандаша и старую накладную, на оборотной стороне которой можно было разобрать каракули: «Мулов отняли Тарверы. Хет стрелял в меня. Надеюсь, найдете». На этом записка обрывалась.

– Вот это он нам оставил. Бумажку прижал камнем, чтобы не унесло ветром, – произнесла Милли, которая прибежала сюда чуть раньше Клея. – Тарверы хорошо знают эти края, они могут устроить засаду. Клей решит, что нам делать дальше. Я передала ему все дела. Надеюсь, вы не станете протестовать?

Стоя рядом с мертвым другом, Бэллард печально вымолвил:

– Как хотите, но если я повстречаю Хета Тарвера, то сразу же возьму его на мушку.

– Вы правильно сделали, что вернулись, – сказал Клей. – В горы Монументо мы пойдем тогда, когда Тарверы меньше всего будут ожидать этого.

– Все это хорошо, – заметил Хенди, – но что скажет об этой передаче дел Торби, как вы думаете, Милли?

– Мне абсолютно все равно, – спокойно ответила девушка.

После похорон первой жертвы схватки с Дивэйном Клей обратился к Джонни Буффало:

– Ну, теперь примемся за мистера Дивэйна. Начнем с его здешнего конторщика. Он нам больше не нужен в Вермийоне, потому что хозяйничанью Дивэйна пришел конец.

Конторщика они нашли не в офисе, а в салуне Стокли, где он играл в карты с Торби и Заком Портером и потихонечку напивался.

Как только Клей вошел в салун, Мос Стокли, на лице которого все еще виднелись следы побоев, повернул в его сторону голову и враждебно глянул на посетителя, а Зак Портер сделал вид, что с головой окунулся в карточную игру.

– Что тебе надо, Орд? Здесь не очень-то рады видеть тебя, – резко бросил ему Стокли.

– Ищу одного из твоих клиентов, а может, и двух сразу. Во-первых, Тода, ну, может быть, и Торби… Эй Торби, в лавке у тебя порядочно дел. Давай туда, и займись наконец делом.

Налившись кровью от виски и злости, подзадоренный присутствием Стокли, его вышибалы Зака и конторщика Тода, Торби встал перед Клеем, выпятил грудь колесом и злобно сказал:

– Оставь меня в покое, Орд! Ты не обманешь меня, как тебе удалось обмануть Милли. Я буду делать только то, что хочу и когда захочу!

С презрением глянув на него, Клей рявкнул, будто хлестнул плетью:

– Вон отсюда! Бегом!

Торби облизал внезапно пересохшие губы, открыл рот, чтобы изрыгнуть ругательство, но ледяной взгляд Клея остановил его. Вся напускная храбрость оставила героя, он молча развернулся и выскочил на улицу.

– Теперь твоя очередь, Тод, – произнес Клей, обратившись к конторщику. – Если ты заказал уже стаканчик-другой, то поспеши аннулировать заказ, потому что ты уходишь… И больше в Вермийон не вернешься!

Неожиданное распоряжение настолько удивило Тода, что он выпустил из рук карты, и они рассыпались по полу.

– Не понимаю, чего вы от меня хотите? Почему я должен покинуть Вермийон? С чего это вам взбрело в голову? Эта работа мне нравится, и я…

– Ты уйдешь потому, что этого хочу я, и уйдешь потому, что ты, на собственную беду, работаешь на Джека Дивэйна. Начиная с сегодняшнего дня Вермийон становится для Дивэйна и всех, кто на него работает, закрытым городом. Он закрывается и для всех тех, кто поддерживает с ним дружеские отношения.

И тут Клей многозначительно глянул на Стокли и Зака.

– Нет, я никуда не пойду… По какому праву вы здесь раскомандовались? – принялся кричать Тод. Лицо его скривилось в гримасу, полную презрения.

Клей похлопал ладонями по рукояткам своих револьверов:

– Вот пои права я единственно действенные полномочия. После нападения на меня и на Джонни, после убийства Лоренса и угона его каравана здесь приказываю только я. И первый мой приказ гласит: ты, Тод, немедленно покинешь Вермийон и его окрестности. Вперед, дошел!

Тод опять гнусно усмехнулся. За пазухой у него был припрятан револьвер, и сейчас он лихорадочно прикидывал, как бы получше употребить его в дело. Однако Зак Портер посоветовал ему:

– У тебя ведь есть голова на плечах, Тод. Глупо было бы погибнуть только из-за тепленького местечка у Дивэйна. Все равно он только обещает тебе и другим людям золотые горы, а этот парень, похоже, не шутит.

Посмотрев внимательно на Стокли, который в знак полного нейтралитета положил обе руки на стойку, как бы демонстрируя свою невооруженность, Тод с ненавистью пробормотал:

– Ну что ж, я ухожу, раз вы тоже поджали хвост перед этим бандитом!

– Вот это мне нравится, Тод, – произнес Клей. – Через полчасика я вернусь, чтобы проводить тебя. Смотри, всего полчаса, иначе тебе будет совсем худо.

Когда Тод вышел, Клей повернулся к Стокли:

– В ту ночь, когда я увел отсюда Джонни, чтобы он проспался, кто-то тайком притащил ему бутылку виски. Я не знаю наверное, кто это сделал, Стокли, но тебе же будет лучше, если подобное никогда не повторится.

Хмуро глядя прямо перед собой, с превеликим неудовольствием Стокли обещал не допускать больше такого.

– Ну и прекрасно, – с готовностью ответил Клей и направился, пятясь задом и держа руки на револьверах, к дверям.

Когда Клей вышел, Стокли спросил Портера, что тот собирается делать дальше, на что тот разразился тирадой о том, что достаточно уже повидал и что им лучше послать этого Дивэйна к чертовой матери и не вставать на пути у этого чертова Клея. В ответ на это Стокли только задумчиво нахмурил брови.

Выжидая, когда пройдут полчаса, отведенные Тоду, Клей осматривал огромную фуру, доставившую из Кастеллы товар для фирмы «Эвелл и Торби». Он подумал о том, что это последняя поставка и других не будет, пока не окончится война с Дивэйном, как вдруг прибежал заплаканный мальчик с щенком на руках. Это был маленький Том Дилон, сын его квартирной хозяйки.

Клей присел на корточки, обнял ребенка и приласкал его.

– Что случилось, Том?

– Этот… этот противный Чак Гайджес… сначала пнул щенка, потом меня…

Лицо Клея внезапно посерьезнело:

– Где это произошло?

– Там… у загона Дивэйва… А потом он вошел в контору к Тоду.

Благодаря неожиданному известию Клей осторожно приблизился к конторе Дивэйна. Там он заметил Тода, который украдкой поглядывал на дверь, что вела из служебного помещения в задние жилые комнаты. Если бы не предупреждение, Клей не обратил бы внимания на эти взгляды и не выхватил бы столь молниеносно револьвер, когда Гайджес внезапно распахнул эту дверь и направил на него охотничье ружье. Не ожидая, пока бандит всадит в него заряд картечи, Клей дважды выстрелил. Револьверные хлопки потонули в грохоте двустволки, уже почти вывалившейся из рук бандита. И когда Гайджес рухнул на пол, Тод прыгнул за прилавок, откуда Клей выгнал его еще одним выстрелом.

Довольно долго он продержал конторщика под прицелом, после чего произнес:

– Не знаю, может, я делаю крупную ошибку, даруя тебе после всего этого жизнь, но я решил дать тебе еще один шанс. Бери коня и беги отсюда. Забудь и про Вермийон, и про Дивэйна, и про всех остальных из твоей вонючей шайки койотов. Иначе закончишь, как этот. Вон!

Бормоча какие-то неразборчивые слова, произнося клятвы и заверения, низко кланяясь, Тод выбрался из конторы. Он даже забыл на прилавке узелок, в который собрал свои пожитки еще до появления Гайджеса. Клей развязал его, и оттуда выпал револьвер. Орд покачал головой и задумчиво улыбнулся.

На стрельбу в конторе Дивэйна примчалось несколько человек. Кроме Джонни Буффало здесь оказались Хенди и Бэллард, а также Зак Портер с Мосом Стокли, которые остановились поодаль.

– Клей Орд, – крикнул Джонни, – ты хорошо?

– Хорошо, – подтвердил Клей, выходя из конторы и перезаряжая револьвер. – Тод и Гайджес устроили западню, но сами попали в нее. Гайджес мертв, а Тод бежал из города. Часть долга за Бада Лоренса выплачена, Билл.

– Боже мой, – произнес Билл Хенди, – это отлично. Это почти то же самое, что влепить Дивэйну пощечину!

Зак Портер толкнул локтем Стокли и прошептал:

– Ну что, видишь, я был прав. Пока этот парень на коне, Дивэйну не будет ни сна ни покоя.