Текст книги "Вендетта (СИ)"

Автор книги: Мерлин Маркелл

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 15 страниц)

Макс помахал рукой рядом с невидимым карманом, и та тут же отяжелела от пушки. От неожиданности Макс выронил хилган – этакий разрисованный полосками параллелепипед с дулом на одном конце и ручкой снизу. Выглядело это ещё менее презентабельно, чем круглое пистолето Рокси.

– Да уж, – пробормотал Макс, поднимая пушку и пытаясь перехватить её поудобнее. Но, казалось, как её ни возьми – всяко будет дискомфорт.

– Теперь стреляй по мне.

– Зачем?

– Стреляй, я сказала! Не бойся!

Макс навёл дуло хилгана на Рокси, зажмурился и потянул за ручку. Криков боли и ужаса не последовало, так что он открыл глаза и увидел золотой луч. На броне Рокси, где луч сталкивался с поверхностью, расходились светящиеся волны. Макс отпустил ручку, и луч исчез.

– Это лечащая пушка, – пояснила Рокси. – Из названия понятно ж!

– Я думал, это типа healer’s gun, а не healing gun.

– Оки. Тогда ты оправдан. Всё, гоу дальше.

Когда они прошли ещё один поворот, Макс спросил:

– Лечение золотым лучом? Серьёзно? Я понимаю – в фэнтези, но тут же сай-фай.

– А что ты, блин, хотел? Подорожник к раненым посреди боя прикладывать? Представь, что эта штука восстанавливает исходное состояние молекул повреждённого тела, заставляет ткани быстро регенерировать. Технологии, мать их!

– Звучит чуть более складно, чем «луч волшебной святости». Сойдёт.

– Хотя прикладывательные штуки я тоже видела, и шприцы с типа обезбаливающим...

Туннель казался бесконечным – Макс уже успел высохнуть, пока они шли.

– А зачем ты позвала меня в лабиринт?

– Да ни зачем. Мне тут одной скучно было.

– Мы точно не помрём через час? Хотя... – Макс посмотрел на часы в углу интерфейса – его он уже научился вызывать и отключать движением глаз «в угол», – уже осталось меньше двадцати минут.

– Я уже сорок минут в этом долбанном лабиринте?! – ужаснулась Рокси. – Тупая лока. Ни фарма, ни опыта, одно убитое время.

– Значит, он существует неспроста, – предположил Макс. – Тут либо надо что-то сделать, чтобы открыть нужный ход, либо прийти с квестом. Лабиринт специально нужен, чтобы скрывать своё сокровище от мимокрокодилов типа нас.

– Да мне не нужно сокровище, мне б выход найти! – воскликнула Рокси. – Пошли направо.

– То есть, ты не в курсе легенды Лабиринтума?

– Не в курсе, и не уверена, что какая-то легенда вообще есть.

– Ладно... Тогда, может, пофоткаешь меня?

Следующие пять минут Рокси скринила Макса на фоне разных завихрений фиолетового света.

– Чувствую себя твоим личным фотографом, – пожаловалась она.

– Знала бы Лилит, чем мы сейчас занимаемся, – усмехнулся Макс, закинувший ногу на особенно ярко светящийся выступ в стене. – Она думает, мы тут дрожим от ужаса, что наши персы заблочатся, а мы снимаем портреты! Рокс, ты фотай, я так долго не простою на одной ноге... Рокс?

Макс ещё не очень умело распознавал эмоции рептилоидной морды. Сейчас его спутница, должно быть, напряжённо хмурилась.

– Сколько времени у нас осталось? – спросила она.

– М-м... минут десять, может, меньше. Не уверен.

Ящерица поспешила вниз по коридору, а через несколько шагов перешла на бег. Макс соскочил с выступа и бросился вслед за Рокси.

– Ты же сказала, что Лилит блефует, что её слова – бред собачий!

– Сказала, – отозвалась Рокси. – Но откуда мне знать наверняка?

Она остановилась в комнате, из которой было три выхода, устремилась было в среднюю, но тут же встала как вкопанная, прислушиваясь. Неуверенно двинулась к правому ходу, снова зависла.

– Я не знаю, куда идти, блин, блин, блин! – выпалила она.

– Пошли налево, – предложил Макс.

– Мальчикам всегда лишь бы налево, – прошипела Рокси и взяла направо.

Ещё два поворота, и Рокси снова застыла.

– Чтоб тебя! Мы сделали круг! – она указала Максу на заметный выступ, у которого он фотографировался.

– Ну, если всё время поворачивать только в одну сторону, рано или поздно придёшь туда, откуда начал, – заметил Макс.

– Не факт. Зависит от лабиринта, – ящерица приложила лапу к чешуйчатому лбу. – Думай, думай... Сколько времени осталось?

– Три минуты. Или две. Или одна. Я фиг знает вообще!

– Достань свою пушку.

Макс повиновался, и тут же ойкнул от боли – Рокси выстрелила ему в голень. Мантия торопливо окрасилась в красный рядом с дыркой от пули.

– Что ты делаешь?! – вскрикнул Макс. Хорошо, что выстрел ненастоящий, и боль тоже... В реального Макса никто никогда не стрелял, но он полагал, что быть мишенью должно быть куда дискомфортнее, чем то, как оно запрограммировано сейчас – будто иголкой ткнули.

– Теперь пали по мне.

Макс потянул рычаг. На этот раз луч был ярко-алым. На груди Рокси появилось кровавое пятно, ящерица охнула и сползла на землю.

– О... – только и мог выдать Макс. Если бы он знал, что хилган перестанет бить концентрированной мощью техногенного подорожника, он бы никогда! – Дурная пушка, лечи её, – Макс опять нажал на рычаг, и в итоге оставил Рокси ещё меньше очков здоровья.

– Давай, ещё один выстрел, – прохрипела Рокси.

– Нет! – заявил Макс, убирая «дурную пушку». – Никогда меня больше о таком не проси!

– Макс, время тикает, вальни меня! – для пущей убедительности ящерица выпустила по спутнику целую очередь пуль-иголочек в живот. До чего ж раздражающее от них чувство!

Макс покачал головой. Тогда Рокси поднялась на дрожащих ногах, вяло разбежалась и врезалась в каменный свод, будто собиралась отыскать в Лабиринтуме платформу девять и три четверти. Её тело свалилось на землю, рот приоткрылся, а глаза остекленевше уставились вверх.

– Прекрасно, – пробормотал Макс. Ещё бы: его приятельница только что эталонно убилась об стену. – А я?

Оставшись один, Макс, наконец, соизволил взглянуть на давно мигающую полоску с хитпоинтами – она появилась после первого выстрела Рокси. Цифры рядом с полоской гласили, что у Макса осталось четыре очка здоровья... а нет, три. Уже два! Что происходит? Один. Ноль. Темнота.

«Вы убиты игроком Рокси»

Секрет всех игроков

Знакомые колонны зайбергской платформы – точка возрождения. Рокси была уже здесь, целая и невредимая.

– И всё равно это блеф, я уверена, – сказала она.

– Зачем тогда нас убила?

– Надоело плутать по Лабиринтуму, – ответила ящерица с деланным равнодушием; но Макс слишком хорошо помнил, как Рокси металась по тоннелям после слов о утекающих минутах.

– От чего я умер, кстати?

– От яда.

– Я-асно.

– Слушай, я устала на сегодня, пока, – и Рокси исчезла – оффнулась, то есть. Оффнулся и Макс, благо появились дела в реале.

***

Первым важным делом Макса явилась публикация фотографий с Лабиринтумом в блоге.

«Мрак и сияние, отчаяние и надежда – таково было моё путешествие по загадочному лабиринту в окрестностях Зайберга, что на Юджине. Если вы знаете, какова легенда этого места и что он скрывает, пишите мне в комментариях, я не боюсь спойлеров!»

Вторым важным делом Макса был пост со скрином переодевающейся Рокси.

«Кто-нибудь мне может объяснить, зачем женщинам-рептилоидам грудь? С каких пор ящерицы стали млекопитающими? Разрабы Юниверсума, учите биологию, лол».

Третье дело – покормить себя.

– Ненасытная утроба! – Макс запихнул в себя совсем уже сухой и скучный на вкус бутерброд из хлеба с хлебом.

Что там дальше по списку? Четвёртое: послать родителям фотку, редкостно истинную. Волосатые ноги Макса и идеально гладкие, всегда готовые к съёмкам в рекламе бритвенных станков или восковых полосок ноги Дианы. На фоне – свечи в керамических кривых чашках, разумеется, хендмейд – и свечи, и чашки. Романтика.

«Мы в спа!» – написал Макс комментарий к фотке. Ответа не пришлось долго ждать:

«Круто! Плитка на стене – прямо как в „Лотосе“ на Плюхера. Наши у голландцев содрали, что ли?»

«Наверное».

«Так что там с люксом?»

«Пока никак».

«Сынок, набери меня и дай Диану».

«Не сейчас, ма! Неподходящее время».

«У тебя всегда для ма оно неподходящее», – таков был суровый ответ; и Макс уже растерялся в попытках придумать гладкую реплику, как ма добавила: «Завтра спишемся! Ты у меня самый лучший».

Вот и пронесло.

Пятое дело: написать Диане.

«Как ты там? :)»

«Прекрасно! ( ^-^ ) ( ^-^ ) ( ^-^ ) Будто заново родилась. Повторим завтра? :Р Я читала, что такие процедуры лучше проходить курсом, эффект больше ( ^-^ ) ( ^-^ )», – его девушка всегда писала с тоннами смайликов, хотя в жизни с её лица не сходил вечный покерфейс с нотками презрения, даже когда смеялась.

«Диан, не сейчас, ок? Я после этих водных процедур простыл :(».

«Обидно (._. ) Выздоравливай скорей!!! :* :* :*»

«Постараюсь!»

Тоже хорошо вышло. Сказываться больным можно хоть неделю. Семь дней свободы от траты времени на кафе, спа, кино, клубы – а главное, от траты денег! Довольный собой, Макс отправился в постель.

***

Места на забетонированной площадке космодрома уже не оставалось – всё было забито кораблями. Новые бриги, корветы и люггеры приземлялись в долине, отчего ржавая пыль там стояла столбом. Правду говорят, значит, что Юджина – торговый центр, а не периферия какая-нибудь на задворках галактики – как Терра, колыбель человечества.

Макс выискивал подходящий корабль, который мог бы доставить его и груз на нужную планету. Подходящесть определялась гуманоидностью капитана и вычурностью его одежды. Вот, допустим, улитка на своей летающей мини-тарелке, только что выгрузилась из кургузого люггера; её космолёт явно переоборудован под грузовой – добавлены новые отсеки для перевозки. Но как можно доверить ценности человеку, который выбрал для игры улитку? Макс всё силился и никак не мог осознать мотив, а всё настолько непонятное его настораживало и заставляло прятать голову в песок.

Идёт навстречу мужик, вполне гомо сапиенс, только вот на шапке у него дурацкие цветные перья – трофей с пернатого босса. Но эти перья навевали Максу мысли о бразильском карнавале, а не о серьёзной сделке, так что и этот капитан ему не подходил. Максу по горло хватало и одного безответственного человека в собственной жизни – его самого.

Проторчав на космодроме полтора часа и забраковав сотню капитанов (этот – слишком моллюск, этот – слишком мохнатный, этот – чересчур пафосный, а тот – бедный...), Макс совершенно отчаялся. Он открыл почтовый ящик, чтобы отправить письмо Лео и набрал его имя. Ба, а Лео-то онлайн.

«Хеллоу, тащер! Эмо-песни кончились?»

«У меня плейлист заполнен ещё на тыщщу восемьсот часов вперёд», – ответил Лео и добавил: – «Ты кто вообще?»

«Я Орфеус, летел с тобой и Рокси на „Лайме“ перед тем, как она разбилась».

«А. Поздравляю, теперь ты связан с самыми неприятными моими воспоминаниями».

«Ты везунчик, если твои самые скверные воспоминания – это разбившийся корабль в онлайн-игре».

«Так что ты хотел, умник?»

«Спросить, как твои дела, починился ли ты».

«Какое починился! Этот хлам теперь годится только на металлолом».

«Так ты теперь сухопутная крыса?»

«Сам ты крыса. Я купил корвет».

«Воу! Он же дорогой?»

«Я взял кредит».

Макс побоялся уточнять, о реальных деньгах речь или игровых, и спросил:

«Корвет – это невероятно круто. Покажешь обновку?»

«Ага. Жди пять минут».

Лео уж точно не отказался бы лишний раз почесать самолюбие, пусть даже перед нубом, так что Макс приготовился восхищённо терять сознание и громко ахать от изумления – в перерывах между обмороками.

Но когда сияющий, без единой пылинки, словно только что с верфи, космолёт Лео плавно приземлился в долине с тихим – не в пример двигателям других кораблей – гулом, когда Макс смог разглядеть его мягкие изгибы, над которыми в своё время пыхтел не один дизайнер, когда элегантно скрылись под корпусом отработавшие своё сопла, когда на песок спустился сам Лео – не сойдя по трапу, как простой смертный, а мягко слеветировав вниз какой-то своей менталистской способностью, Макс только и мог выдать:

– Пф-ф-ф... И это он и есть?

Челюсть Лео чуть не пробила земную кору.

– Что ты сказал? – наконец вымолвил он.

– Я говорю, это и есть тот супер-корвет, на который ты потратился? Или ты оставил его на орбите, чтоб не портить юджинским песком, а сам спустился на запасном челноке?

Судя по виду Лео, он готовился схватить сердечный приступ.

– Я уверен, эта тарантайка даже груз не поднимет.

– Поднимайся на борт! – рявкнул Лео. – Я тебе покажу, на что способна моя тарантайка!

– Как? – развёл руками Макс. – У неё даже трапа нет, отвалился при посадке, что ли?

– Он не нужен! – на руке Лео появилась перчатка, и тут же Макс взмыл вверх и приземлился на борту корвета.

Через мгновение рядом оказался и сам Лео. Он закрыл шлюз и устремился в рубку, приговаривая:

– Сейчас я тебе покажу, как она не может тягать груз...

– Что ты собрался делать? – спросил Макс, разглядывая абстрактный рисунок на стенах – узор из кругов и треугольников, ещё один дизайнерский ход.

– Соберу камни в долине, посмотришь тоннаж, – процедил Лео.

– Да не надо рыскать по долине. Я видел во дворе храма подходящий ящик. Сможешь его поднять – и вопрос снят.

Лео двинул корабль в сторону города, держа высоту над зданиями. Площадь накрыло чёрной тенью. Неписи внизу забеспокоились, забегали, задирая головы.

– Это корвет, якорь тебе в дыню, а не бриг! – возмущался Лео. – Как тебе даже в голову пришла идея, что он не может что-то везти на борту!

– Да он выглядит таким хрупким, – бесстрастно отвечал Макс.

– Он бронированный, как... как... я даже не знаю, с чем сравнить!

Лео ударил кулаком по большой синей кнопке и выбежал из рубки. Макс последовал за ним – капитан остановился у распахнувшегося грузового шлюза. Отсек был размером со склад, здесь хватило бы места для сотни таких ящиков.

Лео нацелился перчаткой на груз в церковном дворе и повёл его по воздуху. Аж вены вздулись на висках.

– А что, подъёмник в комплектацию корвета не входил? – спросил Макс.

Лео, стиснув зубы, продолжал поднимать ящик на ментальной тяге, не отвлекаясь на комментатора. Груз доплыл до проёма в полу, затем нырнул в отсек.

– Нажми на кнопку, – проговорил Лео.

– Какую?

– Синюю, на стене!

Макс долго искал кнопку – она, точно такая же, как и в рубке, затерялась среди настенного орнамента. Нажатие закрыло шлюз, и Лео разжал пальцы – у него не хватило сил аккуратно поставить ящик, так что тот рухнул на створку. Только после этого Лео сдвинул коробку священника в угол.

– Пока я здесь, подъёмник не нужен, – сказал он важно. – А это ещё что?!

Лео побежал обратно в рубку. Макс даже не заметил, что так напрягло его собеседника. Видно у него в интерфейсе что-то мигнуло.

За стеклянной панелью, что заменяла рубке переднюю стену, выписывала воздушные пируэты знакомая девица с джетпаком и ракетницей.

– О, смотри, опять твоя дурочка, – произнёс Лео. В его голосе не было ни капли опасения, напротив, даже какое-то... злорадство, что ли? Лео наклонился к микрофонной стойке, что-то нажал и сказал: – Чего припёрлась?

Динамик разнёс его голос над Зайбергом: «ЧЕГО ПРИПЁРЛАСЬ!!!». Лилит подлетела ближе к стеклу и указала на Макса.

– Зачем тебе динамик в звездолёте? – полюбопытствовал Макс.

– Как зачем! Летишь, летишь, слушаешь хорошую музыку. И тебе охота, чтоб другие тоже слышали. Вот я и заказал, чтоб мне запрограммировали такую модель, с динамиком.

– А, хардбас по-деревенски, знаем, знаем, – промолвил Макс. Лео обернулся и сказал:

– Я сейчас поднимусь в стратосферу и выкину тебя в шлюз!

Рубку озарила вспышка: Лилит выстрелила по стеклу ракетой. На окне осталось тёмное пятно, но его не испортила ни одна трещинка. Донельзя довольный Лео показал ракетчице два средних пальца.

Лилит в ответ выпустила три ракеты разом – каждая из них увеличила пятно в диаметре – и свалила из кадра.

– Куда это она? – спросил Макс.

– Полетела по низу, ищет слабое место, – сказал Лео через пару секунд раздумий. – Двери, шлюзы. Я б тоже так сделал на её месте.

– Откуда ты знаешь?

– Я вижу, – Лео постучал пальцем себе по лбу. Ах да, опять какой-то классовый скилл или перк. – О, сейчас, сейчас, погоди...

Он резко дёрнул за рычаг с красной ручкой. Картина за окном резко сдвинулась вниз.

– Есть! – крикнул Лео. Должно быть, этот его вопль Зайберг слышал и без всяких динамиков. Игроки подбежали к шлюзу, и Лео выглянул наружу. – Видишь вон то чёрное пятно внизу? Как гигантский таракан нагадил.

– Ну.

– Это Лилит, – счастливый Лео пустился в пляс.

– Но как?!

– А нефиг подлетать близко к дюзам. Спалил её заживо!

Макс присоединился к первобытному торжествованию их маленькой победы. Сладкая месть разлилась по его сосудам, разгорячила, как алкоголь. Явилась непрошеным гостем шальная мысль: двадцать первый век в реале, десятки мегасерверов хранят данные, процессоры их обрабатывают с огромной частотой, а сети передают – быстрее света, быстрее звука, нейроинтерфейс транслирует картинку прямо в мозг... и ради чего? Ради того, чтобы два взрослых мужика могли сплясать на борту воображаемого звездолёта? Но мысль эта исчезла так же спешно, как и родилась, потому Макс продолжал самозабвенно подкидывать коленца, взявшись за руки с Лео – пока в открытый шлюз не влетела Лилит, живее всех живых.

– Повелись на копию, нубы, – сказала она и дала залп по парням. Лео успел выставить щит, защищая их обоих. Макс достал хилган.

– Так ты теперь вооружён и опасен, – усмехнулся Лео.

– А тебе б москитную сетку на окна, а то видишь, всякая мошкара налетела.

Лео подхватил Макса под руку и, всё так же держа перед собой щит, медленно двинулся назад. Лилит отлетела в сторону, выдала ещё залп, но Лео успел расширить щит. Когда они с Максом оказались в коридоре, Лео закрыл дверь, отрезав их от склада.

– Выдержит? – спросил Макс, намекая на дверь. Со стороны склада опять послышались взрывы.

– Недолго, но нам хватит, – ответил Лео. В рубке он снова потянул за красный рычаг. Замелькали облака, голубое полотно за окном сменилось синим, а затем фиолетовым.

– Что за план?

– Я не закрывал шлюз. Либо сама вылетит загодя, пока мы не поднялись в космос, либо сдохнет без кислорода. О, вылетела. Разумно.

– А если это опять иллюзия?

– Вряд ли. На борту два персонажа, у меня есть счётчик.

За окном уже был чёрный космос с мерцающими точками звёзд. Лео хлопнул по синей кнопке, закрывая шлюз.

– Интересно мне, конечно, каким артефактом она сделала с себя копию, – сказал Лео. – Вечером придётся пошерстить вики. Как до меня не дошло, что она ненастоящая: мне ж не пришёл нотификейшн о фраге... А ты о чем задумался?

– Да вот... хороший всё-таки корабль, признаю, – ответил Макс. Лео расплылся в улыбке. – Жаль только, по галактике на нём не полетаешь.

– В смысле? – Лео аж раскраснелся. – Он с гипер-двигателем! А если надо совсем далеко, прыгну через червоточину!

– Что, и до Цицерона долетит? – усомнился Макс.

– Да хоть куда! Где эта твоя жопа мира под названьем Цицерон? Хотя нет, молчи, корабль сам... Проложить путь: Цицерон, – сказал Лео приборной панели. Та услужливо нарисовала кривую линию на экране. – И вправду жопа мира. Взять курс!

– Есть взять курс, – ответил корабль приятным женским голосом.

– Ну вот и всё. Теперь можно положиться на автоматику, – Лео ткнул ещё на одну кнопку, и из пола выдвинулись стулья. Игроки сели, глядя на чуть однообразное космическое кино за стеклом.

Просигналило письмо от игрока по имени Лук де Порей:

«Епископ Буше просит передать координаты: сектор DTA, 58.445:12.094».

Макс даже не сразу сообразил, кто эти люди и чего они от него хотят. Потом до него дошло: епископ Буше – это священник из Зайберга. Он непись, потому не может послать игроку сообщение, вот и надиктовал цифры другому игроку. Но, пожалуй, будет совсем уже подозрительно, если попросить Лео приземлиться ровно в этих координатах.

Пока Макс придумывал предлог, Лео провозгласил, что они приехали. Цицерон оказался изумрудно-зелёной планетой, наполовину затянутой мутной шалью облаков.

– Я тут ни разу ещё не был. Приземлимся, раз уж прилетели? – спросил Макс.

– Прицицеронимся, – хохотнул Лео.

Они бесцеремонно прицицеронились в диких джунглях, повалив немало деревьев.

– Кстати, этот мусор, что ты подобрал на Юджине, можно выбросить нафиг. Я уверился в мощи твоего корвета.

– Ага...

Лео поднял корабль и пошёл к шлюзу. Макс подумал, что за прошедшие несколько минут они намотали по коридору туда-обратно уже с треть километра.

– Смотри, она пыталась пробить заслон.

На двери, отделяющей склад от коридора, и вправду красовались вмятины.

Лео с пыхтением выбросил ящик с корабля, а потом подхватил ментальной волной самого Макса.

– Что за шутки? – воскликнул тот.

– Как ты и посоветовал, выбрасываю подцепленный на Юджине мусор, – весело ответил Лео, вышвыривая Макса за борт. Земля приближалась неумолимо быстро, и уже через пару секунд встретила Макса задорным «Вы убиты игроком Лео».

Макс очухался на треугольной платформе из растрескавшегося песчаника. В трещинах рос папоротник, местами доходя Максу аж по пояс, а саму платформу то тут, то там, скрывал слой земли. Если разработчики пытались воссоздать чувство крайнего запустения, им это удалось. Макс как-то смотрел древние фотки из Припяти; новый пейзаж их однозначно напоминал, хоть и был тропическим.

Рядом, увитое лианами, проглядывалось разрушенное бетонное строение – растения разломали стены своими корнями и побегами. Широкие листья пальм застилали небо, зелёной крышей укрывая платформу.

«Не будь на меня в обиде. Ты меня оскорбил, я тебя сбросил вниз. Мы квиты, ок?» – написал Лео. Кто знает, которую из максовых реплик он счёл за оскорбление? А может, догадался, что пассажир его использовал? Макс ответил ему многозначительным «Лололо».

***

В здешних дебрях, кроме Макса, не было ни одного игрока. Он любил это чувство: будто бы стал тем самым первооткрывателем из книжек Жюля Верна или Джека Лондона, покоряющим затерянный остров или дикий запад – в детстве Макс зачитывался ими. Но на Земле не осталось ни единого неисследованного уголка; кроме, разве что, не прельщавших Макса морских глубин. А на поверхности – где ж поймать дух авантюризма, если вся планета покрыта сетью спутников, и даже в Гималаях можно встретить дрон, фотографирующий горные склоны или собирающий образцы травы – мало ли для чего могут послать в Гималаи дрон; быть может, кто-то в Монголии заказал экспресс-доставку южно-китайских носков, и агрегат решил срезать путь через горы?

Можно было надеяться, что когда-нибудь человек добьётся своих яблоневых садов на Марсе, обуздает ядовитую Венеру, согреет своим присутствием один из спутников Юпитера – или даже целых два; но это явно случится не раньше, чем самому Максу стукнет девяносто или все сто лет. Нет, была на красной планете колония Маска, уже отпраздновавшая юбилейный десятый год (правда, парень запамятовал – по земному летоисчислению или собственному, марсианскому), да велика ли радость – торчать в пустыне под куполом до самой смерти. Тем более, ещё не вечер, может, и задохнётся, как колония-предшественница.

А Юниверсум дал Максу эти далёкие планеты, удивил новизной, обрадовал открытиями – и все в безопасной зоне, не отходя от кухни и санузла со всеми удобствами. Как можно было игру за это не любить?

Макс бодро шёл по джунглям, раздвигая папоротник на своём пути. Воздух здесь был тяжёлый, душный, как в бане, и пахло – словно кто-то разбил витрину в парфюмерном магазине. Осязай Макс этот букет ароматов вживую, у него несомненно бы закружилась голова, но он был спасён безопасностью виртуала.

Вскоре он выбрался на широкую, круглую поляну, посреди которой красовался шикарный, большущий цветок. Его пушистые листья слабо шевелились, несмотря на то, что в лесу не было ветра, а бутон повернулся на шорох. Ветка треснула под ногой Макса, цветок пискнул и убежал в чащу, проворно перебирая стеблевыми отростками.

– Постой! – воскликнул Макс и бросился вслед за цветком. Но стоило ему сделать несколько шагов в зарослях, как он тут же взмыл в воздух – его подхватила сетка-ловушка.

Надо было сразу догадаться, что круглая поляна с цветочком – это неспроста. Но, что сделано, то сделано. Макс болтался в полутора метрах над землёй, неспособный даже шевельнуть рукой, чтобы залезть в инвентарь – так его скрутило. Он решил не сопротивляться судьбе, а покорно ждать, что ему приготовила игра.

Из кустов выглянул волосатый человек – в том смысле, что и лицо, и шея, всё у него было покрыто мехом. Мордой он больше напоминал обезьяну, чем человека, хотя и было в ней что-то неуловимо-инопланетное, что отличало аборигена от земных шимпанзе.

Обезьян выбрался из кустов – на нём была только набедренная повязка, сплетённая из растительных волокон. Он помахал рукой, и тут же из леса выбежали ещё шестеро его соплеменников. Они быстро окружили Макса и начали приплясывать, лопоча на своём.

– Отпустите меня, я невкусный, – сказал Макс. – Хотя что я вам о вкусе... Вы ж неписи, вам всё равно не нужно есть.

– Ошибаешься, мистер игрок, – вдруг сказал первый обезьян на чистом русском. – Это вы не едите, а мы едим.

– Ты тоже знаешь о существовании игроков? – удивился Макс.

Обезьян не ответил, только хмыкнул. Соплеменники принялись наперебой расспрашивать его по-обезьяньи, тот им что-то комментировал, указывая пальцем на Макса.

– Ты, значит, у них переводчик? – спросил Макс.

– Переводчик, – подтвердил обезьян.

– Может, и квест дашь?

– Раньше я давал квесты. Но вчера я вдруг задумался: зачем я это делаю?

Обезьян ткнул Макса кончиком примитивного копья, и тот ойкнул. Чёртово самосознание неписей! Не к добру это. Один непись махинацию задумал, другой – квесты не даёт. Сколько пройдёт времени, прежде чем разрабы сочтут эксперимент неудачным, и вернут всё, как было?

– Потому что в этом смысл твоего существования? – предположил Макс.

– А кто мне его назначил, этот смысл?

– Боги.

– Богов нет, – усмехнулся обезьян. – Зато есть игроки. И я хочу в вас разобраться.

– Да не в чем разбираться. Мы такие же, как вы. Можем только общаться на расстоянии.

– Мы всегда здесь, – обезьян потопал по земле, – а игроки куда-то исчезают, и потом появляются.

– Просто улетаем на другую планету. Планету игроков. У нас такая способность.

– Какие ещё у вас есть способности? – обезьян сощурился.

– Ну-у... Мы быстрее возрождаемся.

– Уже немало отличий, – непись снова ткнул Макса копьём. Видно, ему просто нравилось это делать, отнимая каждый раз у того единичку здоровья. – Как можно стать одним из вас?

– Никак. Игроком надо родиться.

– Я думаю, «игрок» – это скрытый подкласс. А остальные игроки не желают делиться секретом, как его добыли.

– Многовато тогда игроков для секретного класса, не находишь? Он бы перестал быть секретным.

Обезьян глубоко вздохнул.

– Мистер игрок, я устал болтать. Просто открой свой секрет, и мы тебя отпустим.

– У меня другое предложение, – ответил Макс, – что насчёт того, чтобы освоить ненасильственный метод? Вы мне поможете, а я расскажу, как получить класс.

– А если мы не согласимся?

– Тогда я исчезну. Улечу на планету игроков, не сходя с места.

Обезьян разрезал костяным ножом верёвку, на которой держалась ловушка, и Макс рухнул на землю. Но даже это не помогло игроку выбраться, он тянул за верёвки, а те никак не хотели рваться. Аборигены улюлюкали и показывали на него пальцем, подпрыгивали и трясли копьями.

– Выпусти меня! – недовольно воскликнул Макс, и главный обезьян распорол несколько верёвок сетки. Теперь пленник смог неуклюже выбраться. – Где-то здесь, в этом лесу, есть ящик. Помогите мне его передвинуть, куда нужно, и я расскажу, как становятся игроками.

– Ладно, – согласился главный, проговорил что-то на обезьяньем, и его подчинённые рассеялись по густым джунглям. – Они живо найдут твой ящик, можешь не беспокоиться.

Макс облокотился на широкий ствол стоящего рядом дерева и приготовился ждать.

– Не советую, – сказал обезьян. – Это гуку вамагу – змеиное дерево.

Макс отскочил от ствола, как ошпаренный, всмотрелся в зелёную листву – и правда, там поблёскивали рубины множества пар глаз. Игрок попятился и столкнулся спиной с другим деревом.

– Здесь стоять тоже не советую. Это гуку омбвогу – ящеричное дерево.

– Ну, ящерицы – это не страшно, – заметил Макс.

– Они ещё более ядовиты, чем змеи, – возразил обезьян, и Макс метнулся в третью сторону, встав под высоченной пальмой, ствол которой выглядел голым и совершенно безопасным.

– И это место – плохой выбор. Это гуку пипегу.

– А здесь что за твари обитают? – простонал Макс.

– Никакие, но наш народ справляет под это дерево нужду.

– Плевать вообще, – Макс уселся под пальмой. Подумаешь, цифровая моча. Она ж ненастоящая.

Но вот повеяло резким аммиачным запахом. Чем дольше Макс сидел под пальмой, тем больше слезились его виртуальные глаза. Зачем, разработчики?! Не выдержав, Макс отошёл от пальмы.

– Не подходи ко мне, – обезьян выставил вперёд копьё.

– Боишься?

– Тебя? Нет. Но ты сидел под гуку пипегу.

– Да ладно! Я совсем не пахну, на, понюхай! – Макс двинулся на обезьяна, но тот отступил. Мускулы под ковром шерсти напряглись, а копьё угрожающе дёрнулось.

Из джунглей выбежал мелкий обезьян, Максу по пояс, и что-то быстро залопотал.

– Они нашли твой ящик, – перевёл главный.

Тут мелкий начал прыгать, выписывая на земле квадрат, и возбуждённо покрикивая.

– Он сказал, твой ящик огромен, – нахмурился обезьян.

– Я не говорил, что будет легко.

Мелкий поскакал в джунгли, Макс вместе с главным обезьяном последовали за ним.

В чаще Максу снова встретился красный цветок. Он стыдливо прикрыл бутон листьями, когда процессия проходила мимо.

– Что, совестно? – проговорил Макс.

– Скорее, ты ей просто нравишься, – сказал обезьян.

– Это ещё и «она»?

– Её зовут Паа. Она из рода, который мы называем мкву.

– Очень важная информация, спасибо.

– Да не за что, – отозвался обезьян. Видно, их народ ещё не познал искусство сарказма.

Ящик епископа важно торчал посреди небольшого кратера. Вокруг были поваленные деревья.

– И правда немаленький, – заметил обезьян. – Надеюсь, он не забит камнями доверху?

– Не. Теперь надо доставить его в сектор DTA.

– Где это?

Макс хлопнул себя по лбу. Конечно, это же обезьян-папуас, откуда ему знать про всякие сектора, придуманные человеком цивилизованным?

– Сейчас уточню, – сказал Макс, намереваясь отправить сообщение Рокси, Лео или даже пославшему его сюда Чесноку де Горлодёру, или как его там; но тут на весь лес раздался звонкий стук. Мелкий обезьян забрался на ящик и принялся бить по металлической обшивке камнем.

– Эй! – воскликнул Макс. – А ну отставить! Хотя... вы всё равно ничего ящику не сделаете, он ж металлический.

– Да сейчас мы ему снимем здоровье до единички и откроем, – сказал обезьян.

– Ящику? Здоровье? – удивлённо переспросил Макс.

– Ну да. Вы, игроки, бываете иногда такие туповатые!

– Стойте! Прикажи ему не бить ящик!

– А что такое? Там внутри – великий секрет игроков?