Текст книги "Идущий Позади"
Автор книги: Мэрион Зиммер Брэдли
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 2 страниц)
Мэрион Циммер Брэдли
Идущий Позади
Мэрион Брэдли (1930–1999) публиковала короткие рассказы начиная с 1952 года, а ее первая книга, «Дверь сквозь космос» («The Door Through Space»), вышла в 1961-м. Но известность писательница получила только после выхода в 1982 году книги «Туманы Авалона» («Mists of Avalon»), где воспроизвела мир короля Артура. Четыре месяца подряд эта книга оставалась в списке бестселлеров «Нью-Йорк таймс». Ранние работы Брэдли написаны в виде инопланетных приключений, в духе Ли Брэкет и Кэтрин Л. Мур; они включают в себя длинную серию «Darkover», действие которой происходит на другой планете, где существует магия. После успеха «Туманов Авалона» Брэдли написала еще несколько исторических фэнтези, таких как «Пожарище» («The Firebrand», 1987), где сюжет переносит нас во времена Троянской войны, и «Лесной дом» («The Forest Home», 1993), который описывает Британию во времена римских завоеваний. Позже эта книга влилась в серию об Авалоне под названием «Леса Авалона» («Forests of Avalon»), ее продолжит «Леди Авалона» («Lady of Avalon», 1997) и «Жрица Авалона» («Priestess of Avalon», 2000).
Можно сказать, что на фоне подобных успехов коротким произведениям Брэдли часто не доставалось заслуженного внимания. Ее перу принадлежит также серия рассказов про женщину-адепта, Литанду. Некоторые из них вышли в сборнике «Литанда» в 1986 году, но тот, что вы держите в руках, в сборник не попал.
Той ночью Литанда услышала за собой шаги на дороге; они едва отставали от звука ее шагов, так что при желании она могла принять их за эхо. Шаг-тихо-шаг и потом, после небольшого промедления, шаг-тихо-шаг, шаг-тихо-шаг.
И поначалу Литанда действительно сочла их за эхо, но, когда она остановилась, чтобы вслушаться, в тишине прозвучало еще по меньшей мере три шага.
Шаг-тихо-шаг, шаг-тихо-шаг…
Значит, не эхо: кто-то или что-то преследует ее. В мире Двойного Солнца, где магия встречалась едва ли не на каждом повороте, чаще следовало ожидать недобрых встреч. За долгую жизнь, равную по меньшей мере трем обычным человеческим, Литанда нередко имела дело с волшебством; при необходимости она легко вживалась в роль наемного колдуна-охотника, адепта Синей Звезды, а по зову сердца становилась менестрелем. Но с раннего возраста она научилась считать доброжелательную магию диковинкой, а уж на своей-то доле испытывала ее и вовсе нечасто. Литанда прожила так долго благодаря отточенным инстинктам, и сейчас они твердили, что звучащие позади шаги не предвещают ничего хорошего.
Пока Литанда не представляла, кто идет за ней. Самым простым было предположить, что кто-то из последнего на ее пути города затаил обиду – вполне возможно, и вовсе без причины, просто из-за недоверия, часто питаемого смертными к магии и колдунам, что не являлось редкостью в Старом Гандрине, – и решил взять правосудие в свои руки и избавиться от носителя упомянутой магии. Такое случалось сплошь и рядом, и Литанде на своем веку приходилось иметь дело с убийцами-недоучками, которые считали, что положат конец существованию волшебства, если прикончат волшебника; и как бы ни сильна была магия адепта, даже с ее помощью после удара ножом в спину не оправиться. С другой стороны, и разобраться с подобными покушениями не представляло особой сложности. Воткнуть Литанде в спину нож еще никому не удавалось.
Поэтому Литанда сошла с дороги и потянула из ножен один из двух своих кинжалов – простой клинок с белой рукоятью, который носила для обороны от опасностей материальных, что всегда подстерегали в пути, – убийц, воров и разбойников. Она закуталась в облачно-серые складки колдовской мантии, сделавшей ее похожей на неразличимую в ночной темноте тень, и стала поджидать, пока преследователь не поравняется с ней.
Но события развивались не так гладко. Шаг-тихо-шаг, и шаги затихли; таинственный преследователь заметил, что она остановилась. Литанда и не рассчитывала, что все решится просто. Она втолкнула в ножны кинжал, замерла и потянулась натренированным чутьем к незнакомцу.
Сперва она почувствовала легкое электрическое покалывание в Синей Звезде на лбу и несильный, почти безболезненный треск в голове. Про себя ощущение она переводила как запах волшебства. Кто бы за ней ни следил, он оказался вовсе не такой простой и легко устраняемой угрозой, как убийца с ножом.
Литанда вытянула нож с черной рукоятью из ножен на левом боку и, ступая как призрак или тень, вернулась по своим следам. Этот нож предназначался для сверхъестественных угроз и годился для любой нечисти, начиная с призраков и заканчивая оборотнями; только им она могла бы убить себя, если бы вдруг устала от жизни.
К ней навстречу неровными, но плавными шагами скользила темная тень, и Литанда высоко занесла нож с черной рукоятью. Женщина-адепт с размаху метнула кинжал, отблеск зачарованного клинка исчез в густой тьме. Раздался отдаленный жуткий крик; казалось, что он исходит из невероятно далекого призрачного мира. У Литанды кровь застыла в жилах, а Синюю Звезду пронзила вспышка боли. Когда крик с содроганием затих, Литанда ощутила, как вернулась в руку черная рукоять, но в блеклом свете луны с удивлением разглядела, что клинок исчез, лишь капли расплавленного металла падали на землю и таяли.
Кинжал, которым она перебила несчетное количество призраков и прочих потусторонних врагов, таинственным образом потерял лезвие. Судя по ужасающему крику, Литанде все же удалось ранить преследователя; но как убить существо, которое сумело поглотить заколдованный нож? Обладая таким могуществом, вряд ли оно легко расстанется с жизнью.
И если черный нож не смог его убить, то едва ли с ним справится любое заклятие, которым она на данный момент располагала. Возможно, ей удалось его отпугнуть, но у Литанды не было уверенности, что она избавилась от преследователя насовсем. Без сомнения, стоит продолжить путь, и тень последует за ней и рано или поздно снова нагонит на пустынной дороге.
Но сейчас она истощила свои защитные меры. Более того – Литанда зло осклабилась на черную рукоять в руке, – напрасно потеряла оружие, которое никогда ее раньше не подводило. Необходимо заменить зачарованный клинок, прежде чем снова пускаться бродить по Старому Гандрину в темноте.
Хотя Литанда на своем веку исходила немало дорог и не боялась ничего, что может встретиться на пути в обычную ночь, все же разумнее пока убраться с открытого места. Неожиданности, которые поджидают похожих на нее колдунов-охотников, редко оказываются из разряда обычных.
Она зашагала в темноту, прислушиваясь, не раздадутся ли за спиной запинающиеся шаги. Но до нее доносились лишь смутные отдаленные шорохи. Удар кинжалом и крик означали, что хотя преследователя она не уничтожила, но все-таки отогнала на время в какое-то неведомое место. Помер он там или решил поохотиться на добычу попроще, Литанда не знала, да и не хотела знать.
Самым важным сейчас было найти убежище. Литанда путешествовала по этим дорогам уже много лет и помнила, что довольно давно где-то неподалеку находился постоялый двор. Никогда ранее она там не останавливалась из-за неприятных слухов о постояльцах, которые либо исчезали после проведенной там ночи, либо покидали его совсем не похожими на себя. Литанда всегда старалась обходить его стороной. Слухи ее не волновали, но она сумела продержаться в Старом Гандрине так долго лишь потому, что свято соблюдала первое правило выживания: не заботиться ни о чем, кроме собственных интересов. В редких случаях, когда любопытство или жалость побуждали ее вмешаться в чью-то судьбу, Литанда не раз успевала об этом горько пожалеть.
Но возможно, неведомая рука судьбы привела ее сюда, чтобы расследовать наконец слухи. Литанда окинула взглядом темную, не освещаемую даже лунным светом дорогу и заметила вдалеке слабый огонек. Что бы ее там ни ждало – постоялый двор с дурной репутацией, костерок охотников или логово дракона-оборотня, – Литанда решила, что поищет пристанища на ночь. Последний клиент, возжелавший услуг колдуна-охотника (тот, что заплатил за избавление от призраков в родовом особняке), наградил ее достаточной суммой, чтобы провести ночь в самой роскошной гостинице, так что, даже если не удастся получить заказ, чтобы сократить плату за постой, денег ей хватит. К тому же с лютней за спиной она скорее всего сумеет заработать на ночлег и еду пением: в этих местах менестрели встречались редко.
После нескольких минут быстрой ходьбы мутный свет превратился в ярко горящий фонарь над вывеской, где изображалась старуха верхом на свинье; надпись над рисунком гласила, что постоялый двор называется «Ведьма и боров». Литанда хмыкнула про себя: название показалось ей забавным, но настораживало, что при такой жизнерадостной вывеске из дверей не доносилось звуков музыки и веселья, – стояла такая же мертвая тишина, как на пустынной дороге. Литанде опять невольно вспомнились сомнительные слухи.
Где-то она уже слышала рассказы о ведьме, что превращала случайных путников в свиней и других животных, но никак не могла вспомнить, где именно. Однако если придорожная ведьма, пусть и питающая склонность к нетривиальным способам увеличения свиного поголовья (или же появления свинины на столе), окажется не по зубам адепту Синей Звезды, то Литанда получит по заслугам. Она поправила на плече лютню, спрятала осиротевшую рукоять в одном из обширных карманов мантии и решительно шагнула в полуоткрытую дверь.
Внутри оказалось светло, но только по сравнению с безлунной темнотой на дороге. Свет шел от очага, где тускло и как-то неприятно потрескивал бледный огонь. Вокруг очага собрались люди; сперва Литанда могла различить лишь силуэты, но, когда глаза привыкли к полутьме, она разглядела полдюжины мужчин и женщин и несколько замызганных детей. Все они отличались наморщенными лицами и вдавленными носами – те и правда выглядели немного похожими на свиные рыльца. Из полумрака медленно поднялась высокая дородная женщина в бесформенной, небрежно залатанной одежде, которая болталась на ней как мешок.
«Ага, – решила про себя Литанда, – она-то, должно быть, и есть ведьма. А эти детки вполне могут сойти за свиней». Придуманная насмешка очень ее развеселила.
Неприятным, гнусавым голосом хозяйка двора спросила:
– И кто вы такой, сэр, шляетесь по дороге, где, кроме призраков и нечисти, и ждать-то некого, да еще в такую поздноту?
Литанда едва не поддалась первому побуждению и не выпалила: «Меня сюда загнала черная магия; здесь в окрестностях бродит чудовищное нечто!» Но вслух все же примирительно произнесла:
– Я не призрак и не нечисть, а всего лишь странствующий менестрель; страх перед дорожными опасностями привел меня сюда в поисках еды и ночлега.
– Сию минуту, сэр, – ответила ведьма с неожиданным почтением. – Подходите к огню, обогрейтесь.
Литанда прошла сквозь толкающийся сброд; при ближайшем рассмотрении дети показались ей на удивление свиноподобными, а издаваемые ими звуки и сопение делали их еще более похожими на животных. Ей пришлось бороться с отвращением от их близости. К обращению «сэр», которым наградила ее хозяйка, Литанда отнеслась равнодушно. Она была единственной женщиной, когда-либо проникшей в таинственный орден Синей Звезды, и к тому времени, когда ее разоблачили (после посвящения в адепты и получения сияющей на лбу Звезды), она уже сумела бы оборониться от худших из наказаний. Поэтому вынесенный мастером Звезды приговор гласил: «Так будь же тем, кем ты хочешь казаться; ибо в тот день, когда любой мужчина, кроме меня, назовет тебя женщиной, магия покинет тебя, и ты станешь смертной».
Вот так и получилось, что уже более трех человеческих жизней Литанда бродила по дорогам колдуном-охотником, обреченная на вечное одиночество. Она не могла открыть свой истинный пол никому из мужчин, и хотя, встреться ей надежная женщина, Литанда могла бы ей довериться, таким образом ее наперсница стала бы мишенью для многочисленных врагов адепта Синей Звезды. Ее первую подругу поймали и пытали; она умерла, так и не открыв секрета, но с тех пор Литанда не решалась навлекать подобную опасность на кого-то еще.
То, что началось как уловка, маскарад, превратилось в образ жизни: теперь ни единый жест, ни единая мелочь не выдали бы в Литанде женщину. Для всех без исключения она выглядела высоким гладко выбритым мужчиной с роскошными светлыми волосами и сияющей между изогнутыми сбритыми бровями Синей Звездой. Под мантией мага она носила высокие, до бедер, сапоги, панталоны и короткую кожаную безрукавку со шнуровкой на груди, обтягивающую мускулистую, широкоплечую, без всяких сомнений мужскую, фигуру.
Ведьма-хозяйка принесла кружку и поставила ее перед Литандой. От кружки поднимался душистый пар, – очевидно, это подогретое вино с пряностями, фирменный напиток постоялого двора. Литанда поднесла кружку к губам, но пить не стала: одна из клятв, что ограничивали мощь адепта Синей Звезды, запрещала есть и пить на людях. Пахло вино замечательно, под стать запахам готовящейся еды, что долетали из кухни, и Литанда в который раз возмутилась законом, обрекшим ее на долгие периоды голода и жажды. Тем не менее она давно к ним привыкла, к тому же если вспомнить название и репутацию заведения, а заодно и старую историю про ведьму и свиней, то разумнее будет воздержаться от еды и питья. Если Литанда правильно помнила, то путешественники становились свиньями из-за собственного чревоугодия.
Алчное сопение обступивших ее детей-«поросят» послужило лишним напоминанием, и Литанда вдруг обнаружила, что уже не голодна. Обычно в тавернах она заказывала еду в комнату, но сейчас решила не испытывать судьбу; в карманах ее мантии лежал небольшой запас хлеба и сушеных фруктов, и она давно привыкла перекусывать наспех, когда ее никто не видел.
Литанда села за один из грубых столов у очага, поставила перед собой кружку и, притворяясь, что попивает из нее, спросила:
– Что нового, друзья?
После недавнего столкновения она ожидала услышать жалобы о нападающем на путников чудовище. Но вместо жалоб один из мужчин с противоположной скамьи, что стояла по другую сторону очага, поднял свою кружку с элем:
– Ваше здоровье, господин. Плохая сегодня ночь для странствий: надвигается гроза, если не ошибаюсь. А я хожу по этим дорогам уже сорок лет.
– О? – вежливо переспросила Литанда. – Я недавно в этих краях. Дороги здесь спокойные?
– Спокойные, – проворчал мужчина. – Если здешние ребята не возьмут себе в голову, что ты курьер с драгоценностями.
Разъяснять не было необходимости: всегда находились воры, которые могли решить, что путник не так беден, как желает казаться, и разрезать его на куски в поисках ценностей.
– А вы как же?
– Я хожу по этим дорогам, как ходил мой старик отец, – резко ответил тот. – Я собачий цирюльник. Любой, кто хочет показать или продать свою собаку, знает, что я сумею привести зверюгу в лучший вид. – Кто-то за его спиной захихикал, и мужчина возмущенно выпрямился. – Это уважаемая профессия!
– Один такой из вашего племени, – вмешался мужчина у огня, – всучил моему отцу вместо сторожевой собаки старую псину с паршой и рахитом. У старой твари и лаять-то сил не было.
– Я не продаю собак, – высокомерно ответил цирюльник. – Я только готовлю их для показа…
– Конечно, ты никогда не опустишься до того, чтобы выдать дворнягу за породистую или причесать паршивого пса под молодого, с гладким чубом и блестящей шерстью, – насмешливо протянул разоблачитель. – Все в наших краях знают, что если надо срочно избавиться от старого скота или переделать клеймо на краденых лошадях, то старый обманщик Гимлет всегда под рукой, хуже любого цыгана.
– Эй, ты, не обижай честных цыган своими сравнениями, – откликнулся смуглый мужчина. Он сидел на ящике у огня и усердно поедал из деревянной миски что-то вкусно пахнущее. По обычаям его коварного народа в ухе у него блестела золотая серьга. – Мы торгуем лошадьми по всей стране, отсюда до Нордвандера, и только попробуй сказать, что наш табор продал кому-то плохого коня.
– Гимлет-цирюльник, так? – спросил еще один из местных, потрепанный мужчина с прищуренными глазами. – А я тебя везде ищу. Ты меня не припомнишь?
– Боюсь, что нет, дружище, – довольно дерзко ответил Гимлет.
– У меня сука в прошлом году принесла тринадцать щенят, – осклабился тот. – Хорошая сука, любимица семьи с тех пор, как ее саму крохой взяли. Ты сказал, что сготовишь отвар, чтобы пошло молоко, и она выкормит всех щенков…
– Каждый собачник сведущ в ветеринарии, – перебил его Гимлет. – Я еще могу сделать так, чтобы у коров прибывало молоко…
– О, не сомневаюсь, что если тебя послушать, то ты и гуся сумеешь подковать.
– Так на что ты жалуешься, друг? Разве она не выкормила свой помет?
– А как же. И пару дней я радовался, глядя, как щенки ее сосут. Но тут мне пришло на ум пересчитать их, и оказалось, что в помете их осталось всего восемь.
Гимлет с видимым трудом сдержал улыбку:
– Я же сказал, что устрою так, что твоя сука выкормит щенят. А уж если я избавился от недоносков, которых все равно не продать, да еще и тебя выручил, чтобы не пришлось их топить…
– Не пытайся выкрутиться! – Обиженный сжал кулаки. – Как ни посмотри, а ты задолжал мне пять хороших щенков.
Гимлет огляделся.
– Ну что ж, – сказал он, – может, завтра что-нибудь придумаем. Мне даже в голову не пришло, что ты так обидишься из-за чахлых щенков, которых и суке-то было не выкормить. Ты же не бездетная жена и не маленькая девочка – это им хочется с кем-то нянчиться, кормить из пипетки и наряжать в кукольные платья. С такими щенками больше хлопот, чем пользы, все тебе скажут. Ну да ладно – по рукам.
Гимлет протянул руку с такой открытой, дружелюбной улыбкой, что Литанда не на шутку развеселилась. В споре между мошенником и деревенщиной Литанда, после долгих лет скитаний, неизбежно оказывалась на стороне мошенника. Недовольный владелец собаки замешкался на мгновение, но все же пожал протянутую руку и заказал пива на всю компанию.
Хозяйка таверны все это время стояла неподалеку, на случай если дело дойдет до драки; когда же ссора решилась миром, она с немного разочарованным видом подошла к столику Литанды:
– Господин желает комнату на ночь?
Литанда задумалась. Постоялый двор ей не нравился, и если остаться переночевать, то глаз она все равно не сомкнет. Но мысль о путешествии по темной дороге привлекала ее все меньше, особенно после тепла очага. К тому же после потери заколдованного ножа она окажется беззащитной, если неведомое существо вернется.
– Да, – решила Литанда, – желаю.
После того как они договорились о цене – не слишком низкой, но и не чрезмерной, – хозяйка спросила:
– Может, найти вам женщину на ночь?
Вот в таких случаях и проявлялась неприятная сторона путешествия в мужском обличье. Литанда не имела никакого желания связываться с женщинами, которых, зачастую против их воли, держали в придорожных тавернах для путешественников. Как правило, их пристраивали в дело, едва успевала налиться грудь, а то и раньше. И все же – отказываться от их услуг значило выделяться из общего потока странников и ставить под угрозу долгий маскарад, от которого зависела ее магическая сила.
Сегодня Литанде не хотелось выдумывать замысловатые отговорки.
– Нет, спасибо. Я устал с дороги и сразу лягу спать. – Она пошарила в карманах мантии и вытащила пару мелких монет. – Отдай это девушке за беспокойство.
Ведьма поклонилась:
– Как скажете, господин. Френнет! Проводи господина в южную комнату.
Симпатичная девушка, высокая, стройная, с искусно уложенными шелковистыми локонами, поднялась со стула у очага и поманила Литанду тонкой рукой, наполовину скрытой шелковой накидкой.
– Сюда, пожалуйста, – произнесла девушка, и Литанда встала, пробираясь между Гимлетом и хозяином щенков. Приятным и как будто захмелевшим голосом она пожелала всем спокойной ночи.
Старая шаткая лестница уходила вверх на несколько пролетов. Когда-то (по подсчету Литанды, примерно четыре владельца назад) она выглядела вполне величественно, но сейчас ее затягивала паутина, а в верхних пролетах наверняка обитали летучие мыши. На одной из площадок на подпорку в углу вспрыгнула, хлопая крыльями, темная птица и закричала хриплым голосом: «Добрый вечер, дамы! Добрый вечер, дамы!»
Френнет отмахнулась от птицы.
– Вечно эта противная галка! Не обращайте внимания, господин, это любимица хозяйки, – добродушно объяснила Френнет, и Литанда порадовалась темноте. Не пристало адепту Синей Звезды пугаться птицы, пусть даже и говорящей!
– А больше она ничего не говорит?
– О, что вы, господин. Она знает много слов; беда в том, что никогда не знаешь, что она скажет в следующий раз, и, если ее не заметить, можно сильно перепугаться.
Девушка открыла дверь в просторную темную комнату, зашла внутрь и зажгла стоявший рядом с огромной кроватью канделябр. Галка подлетела к двери и хрипло закричала: «Не ходите туда, мадам! Не ходите туда, мадам!»
– Сейчас я ее прогоню, господин. – Френнет взяла метлу и замахнулась на птицу, чтобы прогнать ее вниз. Тут она заметила, что Литанда замерла в дверях. – Не беспокойтесь, господин. Не надо бояться – она всего лишь глупая птица.
Но Литанда остановилась не из-за птицы, а из-за острого покалывания в Синей Звезде на лбу. «Запах волшебства», – подумалось ей, и Литанда пожелала оказаться как можно дальше от «Ведьмы и борова»; без черного ножа ей не хотелось провести не то что целую ночь, но даже и минуту в комнате, пропахшей злобной магией так сильно, как эта.
– Я не люблю дурные предзнаменования, дитя, – ласково заявила Литанда. – Не могла бы ты отвести меня в другую комнату, где можно переночевать? Ведь постояльцев у вас сегодня немного, так что будь хорошей девочкой, найди мне другую комнату.
– Ну, я даже не знаю, что скажет хозяйка… – начала Френнет, но птица перебила ее хриплым выкриком: «Хорошая девочка! Умная девочка!» – и девушка улыбнулась. – Но если она не узнает, то и вреда никакого не случится. Пойдемте.
Они поднялись еще на этаж, и покалывание в Звезде (запах магии) сначала ослабло, а потом и вовсе прекратилось. Комнаты на верхнем этаже были меньше и светлее; Френнет повернулась к одной из них:
– Это моя комната, господин. Если желаете, можете занять половину кровати, и никаких обязательств. То есть… я слышала, что вы не хотите женщину, но вы передали мне на чай… – Она замолчала, сглотнула и с пылающим лицом решительно продолжила: – Не знаю, зачем вы путешествуете как мужчина, мадам, но думаю, у вас есть на то причины, и вообще это не мое дело. Но раз вы пришли сюда в поисках ночлега, то его и получите, и ничего больше. – Пунцовое лицо девушки выражало крайнее смущение. – Я никому не клялась держать рот на замке о том, что у нас творится, и я не хочу, чтобы ваша смерть была на моей совести, так что вот так.
– Моя смерть? – переспросила Литанда. – Что ты имеешь в виду, дитя?
– Ну, я все равно себя выдала, но вы должны знать, мадам… господин… благородный путник. Стоит человеку у нас заночевать, и он проснется уже не человеком; вы же видели тех детей внизу? Они превратились только наполовину: снадобья плохо действуют на детей. Я видела, что вы не пили вино, так что, когда придут, чтобы загнать вас в свинарник, и увидят, что вы еще в человеческом облике, вас убьют. Или же выгонят наружу, где вы достанетесь Идущему Позади.
Литанда с содроганием вспомнила о том существе, что расплавило ее нож. Значит, его зовут Идущий Позади.
– Кто он, Идущий Позади? – спросила она.
– Не знаю, мадам. Только он идет за кем-нибудь следом, а потом утаскивает его в другой мир. Больше я ничего не знаю, оттуда еще никто не возвращался. Я иногда слышу их крики, когда он начинает преследование.
Литанда снова оглядела тесную, невзрачную комнатку.
– А как ты узнала, что я женщина?
– Не знаю, мадам. Я просто поняла, и все тут. Я всегда знаю. Я ничего не скажу хозяйке, обещаю.
Литанда вздохнула. Возможно, девушка обладала небольшими магическими способностями; впрочем, Литанда давно смирилась с тем, что, хотя ее маскировка прекрасно действует на мужчин, всегда находятся женщины, которые по каким-то причинам видят глубже. Все равно ничего уже не поделаешь, а убивать девушку она не собиралась.
– Смотри не проболтайся – от тебя зависит моя жизнь, – произнесла Литанда. – Но возможно, и нет необходимости лишать тебя постели. Ты сумеешь вывести меня из таверны так, чтобы никто не заметил?
– Могу, мадам, но сегодня такая гнусная ночь для дороги, и Идущий Позади там бродит в темноте. Я не хочу слушать ваши крики, когда он придет за вами.
Литанда невесело хмыкнула:
– Может, ты услышишь его крики, когда я приду за ним. Кажется, это его я встретила на пути сюда.
– Да, мадам. Он загоняет путешественников к нам, потому что здесь он получает их души. Ведь когда их превратят в свиней, им уже не нужны души, правильно? И тогда их забирает Идущий Позади.
– Ну, меня он не получит, – отрезала Литанда. – Да и тебя тоже, если я сумею с ним справиться. Я уже встречалась с ним, и он уничтожил мой нож; мне необходим другой.
– В кухне полно ножей, мадам, – пообещала Френнет. – Я могу провести вас наружу через кухню.
Вместе они спустились по ступенькам. Литанда шагала как призрак, в полнейшей тишине; эта ее способность не раз заставляла людей клясться, будто они видели ее появляющейся из воздуха. Из общей комнаты, куда удалились на отдых большинство гостей, доносилось странное похрюкивание. Видимо, завтра их отведут в свинарник, души достанутся Идущему Позади, а остальное появится на столе в виде сосисок и отбивных. В кухне Литанда увидела хозяйку постоялого двора – ведьму. Она крошила какие-то травы: острый запах напомнил о пряном вине, которого Литанда, к счастью, так и не попробовала.
Но почему зло пришло в эту прожитию? Сейчас обостренным магическим чутьем Литанда слышала шаги снаружи. Идущий Позади. Она чувствовала, как кружится он в темноте в ожидании чудовищного пира. Но каким образом и зачем ведьма вступила в заговор с проклятым существом?
В храме Звезды ходила поговорка, что никому не понять глубин как Хаоса, так и Порядка. Не вызывало сомнений, что Идущий Позади был порождением Хаоса самой глубокой бездны, а Литанда, как странствующий адепт, в свое время поклялась защищать Порядок всегда и везде, даже в последней битве при конце света.
– Есть несколько вещей, – задумчиво поведала она Френнет, – с которыми я предпочла бы не иметь дела до последней битвы, когда Порядок раз и навсегда победит Хаос. И Идущий Позади – первый в списке; но вряд ли Хаос согласится подождать, пока мне будет удобно с ним встретиться. К тому же если я выйду против него сейчас, то мы уж точно не столкнемся в последней битве.
Литанда бесшумно шагнула в дверь кухни, и ведьма рывком подняла голову:
– Вы? Я думала, вы уже спите, господин колдун. Я даже послала вам девушку…
– Девушку не в чем упрекнуть, она все сделала так, как вы ей велели, – отрезала Литанда. – Сама не зная, я пришла в «Ведьму и борова», чтобы избавить мир от свинства Хаоса. Придется тебе самой накормить своего слугу.
Литанда взмахнула рукой, пробормотала слова заклинания, и ведьма упала на четвереньки, хрюкая и сопя. Женщина-адепт почувствовала, как приближается великое зло, что бродит в темноте снаружи, и жестом привлекла внимание Френнет:
– Открой дверь, дитя.
Девушка толчком распахнула дверь, и Литанда выпихнула хрюкающую свинью за порог. Тут же откуда-то раздался отчаянный крик – наполовину животный, наполовину ужасающе человеческий, – и в затянутом туманом дворе осталось только посапывающее тело свиньи. Призрачный Идущий Позади издал довольное мурлыканье, от которого Литанду пробрала дрожь. Ну вот и пришел конец «Ведьме и борову»; ведьма его заслужила.
– От нее ничего не осталось, мадам.
– Она заслуживает того, чтобы ее подали на завтрак в качестве сосисок, приправленных ее же травами, – заметила Литанда, но Френнет затрясла головой:
– Не думаю, что это по мне, мадам.
Галка с шумом влетела в кухню, выкрикивая: «Умная девочка! Умная девочка! Хорошая девочка!» – и Литанда сказала:
– Будь моя воля, я бы свернула этой птице шею. Но мне еще придется иметь дело с Идущим. Думаю, ведьмы ему хватило на один зубок.
– Может, и так, мадам, – ответила Френнет. – Вы сумели расправиться с хозяйкой, только сумеете ли еще и с ним? Наверняка ваша душа понравится ему гораздо больше, ведь вы же могущественная колдунья.
Литанду и саму терзали сомнения. Владелица постоялого двора – лишь малое зло. В свое время Литанде приходилось иметь дело с несколькими крупными порождениями Хаоса, но они редко оказывались настолько колоссальными и страшными, как Идущий Позади. И он уже лишил ее заколдованного ножа; удалось ли заклятиям хоть немного его ослабить?
На стене кухни в ряд висели тесаки. Френнет выбрала самый длинный и внушительный и протянула его Литанде, но та качнула головой и провела рукой вдоль ряда, внимательно прислушиваясь к ощущениям. Большинство ножей было выковано исключительно для бытовых целей, и она не думала, что от них будет большой прок в схватке с порожденной Хаосом магией.
Синяя Звезда на лбу защипала, и Литанда замерла, пытаясь определить, о чем она ее предупреждает. Может, причина в незатихающих во дворе неровных шагах Идущего Позади?
Шаг-тихо-шаг.
Шаг-тихо-шаг…
Нет, источник находился ближе. Он лежал… Литанда несколько раз повернула из стороны в сторону голову и наконец обнаружила его. Разделочная доска на столе, где ведьма резала травы – те, что превращали ничего не подозревающих постояльцев в свиней. Литанда медленно подняла с доски нож – обыкновенный кухонный нож с длинным острым лезвием, вымазанным зеленым соком трав. Вытащила из кармана мантии черную рукоять, покрытую искусно вырезанными рунами, оглядела ее со вздохом – Литанда всегда гордилась элегантностью своих магических инструментов, а сейчас придется обходиться кухонным волшебством – и бросила на стол.
Френнет отчаянно вцепилась в нее:
– Ой, не ходите туда, мадам! Он все еще там, он вас поджидает!
«Не ходите туда! Ой, не ходите туда!» – махая крыльями у очага, вторила галка.
Литанда мягко разжала руки девушки:
– Оставайся здесь. У тебя нет колдовской защиты, и я не могу дать ее тебе. – С этими словами она плотно натянула на голову капюшон мантии и вышла во мглистую темноту двора.
Идущий был там. Литанда чувствовала, как он бродит кругами в ожидании, ощущала его голод как огромную злобную пасть, ждущую, чтобы ее наполнили. Она знала, что он хочет заполучить ее – тело, душу, магию. Литанда боялась, что если она заговорит, то окажется в его власти. Она крепко сжала в руке нож и пошла, описывая круг посолонь,[2]2
Посолонь – по ходу движения солнца.
[Закрыть] несмотря на темноту. Если бы удалось задержать Идущего до рассвета, то можно было бы надеяться, что его уничтожат солнечные лучи. Но полночь наступила совсем недавно, и Литанда не собиралась отбиваться от неведомого существа до восхода солнца, даже если окажется, что их силы равны.
