Текст книги "Хорошие мужчины на дороге не валяются"

Автор книги: Мериэнн Рейд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 4 страниц)

Но он молчал и просто смотрел на нее, как будто ожидая продолжения. «Он готов выслушать все, что я готова рассказать», – подумала Саванна. Было в нем что-то такое, что вызывало у нее доверие и заставляло чувствовать себя в безопасности. Она еще глотнула вина.

– Клинтон, у меня не было обыкновенного детства. Я вела разгульный образ жизни: танцевала, пила и делала вещи, о которых мне противно вспоминать. Пожалуйста, не заставляй меня. Я подумала, что тебе надо хоть что-то рассказать, – сказала она, закрыв глаза. В этот момент Саванна не хотела видеть его выражение лица. Тогда бы она точно пожалела о сказанном.

Их пальцы переплелись, Саванна ощутила прилив необычной энергии, источником которой был Клинтон. Она ощутила тепло и покой. В глазах у нее стояли слезы. Клинтон поднес ее руки к губам и поцеловал их.

Лишь когда прошла половина вечера, Саванна поняла, каким необычным человеком был Клинтон. Она боялась, что его поведение изменится, он начнет донимать ее новыми вопросами или, что еще хуже, судить. Пока ничего не изменилось, однако так ли это на самом деле, покажет время.

– Извини, что я была немного не готова к такому вечеру, но я рада, что мы так его провели, – сказала Саванна, вдыхая аромат дорогого одеколона, когда они шли по Бруклинской набережной.

– Как бы я выглядел, если бы не пригласил тебя на свидание? Я имею в виду, что больше всего меня заводит, когда женщина может поддержать интерес к себе не только в постели. Я хочу увидеть, чем ты занимаешься, – сказал он, нежно улыбаясь.

– А, хорошо. – Саванна бросила на него легкомысленный взгляд. – Как приятно видеть, что голова у тебя не только для шляпы.

Клинтон игриво обнял ее сзади и начал раскачивать из стороны в сторону.

– У тебя острый язычок. Но я, это люблю.

– Будь осторожен в своих желаниях. Можно обжечься. – Саванна снова рассмеялась. Ей нравилось дурачиться с Клинтоном. Саванне было приятно проводить время с человеком, который не обижался и не злился на ее замечания.

– Скажи мне, почему такой бравый пожарный, как ты, ни с кем не встречается? – спросила Саванна, беря его за руку. – Сколько живу в этом доме, ни разу тебя не видела с девушкой. Я знаю, что ты постоянно где-то торчишь.

– Да, в пожарном депо вместе с жирными итальяшками, портящими воздух ночи напролет, – ответил Клинтон, качая головой. – Ну а если серьезно, последний раз я встречался с девушкой два года назад. Мы расстались, потому что я ее обманул. Она была не для меня, а я не для нее, – признался Клинтон, когда они остановились у самой воды, чтобы полюбоваться на мерцающую воду.

– Ты обманул? – удивилась Саванна. Она знала, что не вправе судить его, поскольку сама много обманывала в прошлом. Но Клинтон не был похож на человека, которого ей следовало бояться.

– У нас были непостоянные отношения. Иногда я не знал, есть ли еще что-то между нами или нет. А она… Ну, скажем, она тоже была не святая. После нее мне понадобилось какое-то время, чтобы снова научиться доверять женщинам.

– Значит, она тоже обманула тебя?

– Да уж, на самом деле она обманула первой. Я просто не хочу быть на вторых ролях, – сказал Клинтон, поворачиваясь к Саванне. – Я хочу быть здесь с тобой столько, сколько ты того захочешь. – Он улыбнулся.

Внутри у Саванны все замерло. Она запечатлела на его губах долгий страстный поцелуй. Мимо прошло несколько гуляющих парочек. Саванна чувствовала себя героиней мелодрамы.

– Пойдем, – позвал Клинтон, беря ее за руку. – Давай найдем местечко только для нас.

Пройдя по набережной до конца, они обнаружили несколько лавочек, поставленных полукругом. За фонтаном был небольшой парк. Саванне не терпелось узнать, что задумал Клинтон.

Слева, на одной из лавочек, устроилась какая-то парочка.

Когда они зашли за фонтан, Саванна нагнулась, уперев руки в спинку лавочки. Когда она задрала юбку, прохладный ночной ветерок заставил ее вздрогнуть. Клинтон подошел сзади и аккуратно стянул с нее трусики.

– Выгни спинку, детка, – прошептал он ей на ухо. Саванна отставила задницу, став коленями на лавку. Клинтон нежно обнял ее и начал осторожно массировать рай, пока его пальцы не увлажнились.

– Иди ко мне, – простонала Саванна, ощущая внутри всепожирающий жар.

Клинтон раздвинул ее ягодицы и мастерски вошел в нее. Саванна прикусила язык, пытаясь сдержать крик вожделения. Клинтон входил в нее все глубже и глубже, нежно покусывая девушку за шею.

– 'Гебе нравится, детка? Скажи мне, что тебе нравится, – шептал он, убыстряя ритм.

– Да, нравится. Сильнее, пожалуйста, сделай мне больно. – Саванна закатила глаза от удовольствия. Клинтон двигался все быстрее и быстрее. Саванна исцарапала пальцы в кровь, но не замечала этого. Через несколько минут они вместе достигли верха блаженства. Одевшись, они повалились на лавку.

На следующее утро Клинтон предложил пойти в один ресторанчик в Мэдисон-сквер. Она думала, что они будут обсуждать прошлую ночь, но потом спохватилась. Просто так Клинтон хотел заставить ее почувствовать себя особенной, увидеть, как он воспринимает ее. «С таким мужчиной, как Клинтон, – подумала она, – дни Банки Мужчин, похоже, сочтены. Но стоит подождать».

Они стояли в очереди за жареной грудинкой, греясь под лучами яркого летнего солнца. Саванна игриво массировала плечи Клинтона. Она посмотрела на поваров, нарезавших аппетитные куски мяса. Ей не терпелось попробовать его.

Клинтон заказал мясо и пиво, и они направились к дереву, тень от которого манила к себе. Клинтон достал скатерть, разрисованную в зеленую и белую клетку.

– Держу пари, ты даже представить себе не могла, что мужчина может быть готов к такому повороту событий, – сказал он.

Саванна подхватила другой конец скатерти и помогла ее расстелить.

– Да. Я знаю немногих мужчин, которые носят в рюкзаках скатерти. Но мне это нравится. Тебе больше не надо пытаться меня соблазнить, Клинтон. Я уже твоя.

– Почему ты так цинично ко всему относишься? Почему я не могу делать это просто потому, что хочу быть милым и полезным? Или, может, ты хочешь усесться на то, что здесь оставили собачки? – Он опустился на скатерть и похлопал рукой возле себя.

– Действительно. Ну, это очень мило, – сказала Саванна, прижимаясь к Клинтону.

Они ели мясо, время от времени кормя друг друга. У Клинтона на губе осталось немного соуса. Тогда Саванна повалила его на спину и слизала соус. Казалось, никто не замечал, как они катались по траве. Саванна чувствовала себя настолько свободно, словно, кроме них, никого вокруг не было. Она подумала, что если это и есть любовь, то она вовсе не прочь пустить это чувство себе в сердце.

По парку гуляли парочки, слушая, как оркестр играет джаз на другом конце парка. Клинтон щелкал пальцами, пытаясь попасть в ритм. У Саванны было несколько дисков с такой музыкой – она ее очень любила. Ускорение и замедление темпа напоминало ей ее жизнь, тоже полную подъемов и падений, похожую на качели. Дети резвились на траве. Один мальчуган чуть не споткнулся об их еду. Это расстроило Саванну, тем более что родители ребенка даже не удосужились извиниться. К счастью, Клинтону удалось разрядить обстановку.

– Я должен задать тебе один вопрос, – сказал Клинтон, ложась на спину и устремляя свой взгляд в чистое бирюзовое небо.

Саванна тоже лежала на спине, наблюдая за двумя серыми птичками, которые спокойно сидели на ветке и смотрели на царящую кругом суматоху.

– Ты пойдешь завтра со мной на день рождения к сестре? Не на весь день. – Он вытер соус с губ Саванны.

Саванна задумалась. Снова неожиданность.

– Думаю, пойду.

Клинтон допил пиво, и они вместе захлопали музыкантам.

Каким-то шестым чувством Саванна ощущала, что они плывут по течению. Но она к этому не привыкла. Как бы там ни было, то, что он пригласил ее, говорило, что они двигаются по течению вверх, а не вниз. Ей просто нужно оставить все как есть – пока.

Когда они поели, то решили заглянуть в маленькое кафе в Гринич-виллидж, чтобы полакомиться десертом и домашним печеньем. Они просидели до закрытия, разговаривая и шутя по поводу проведенного дня и их зверского аппетита в еде и сексе. Саванне так понравилось проводить время с Клинтоном, что она решила просто общаться с ним, а не пытаться определиться с их отношениями.

Саванна и Клинтон занимались любовью до поздней ночи. Когда она проснулась в его постели, то почувствовала запах жарящегося бекона и кофе. Ей захотелось снова заснуть, чтобы не пропало это прекрасное ощущение покоя. Прежде чем она успела всерьез задуматься над этим, в комнату вошел Клинтон. В руках он держал два подноса с поджаренными хлебцами, яичницей и сочным беконом.

Пока они молча наслаждались завтраком, предвкушая наступающий день, Саванна начала вспоминать все, что случилось вчера. Так много времени она не проводила ни с одним парнем. Приглашение посетить семейный праздник тоже было в новинку. Ей хотелось познакомиться с родственниками Клинтона. Интересно, какие они? Заносчивые или простодушные, толстые или худые, высокие или низенькие? Саванна надеялась, что они похожи на него. Ей было необходимо, чтобы они приняли ее. К тому же у нее сейчас была только одна подруга – Жизель. Поэтому Саванна была не прочь завести еще друзей, пусть даже не таких надежных.

Клинтон надел просторные джинсы и белую рубашку. Саванна любовалась тем, как он неспешно застегивает каждую пуговицу. Она подумала, что у Клинтона есть чувство стиля. Он был внимателен не только к ее телу, но и к себе. Саванна это уважала.

– Ты все утро будешь пялиться на меня? – поинтересовался Клинтон. Саванна сидела на кровати, поэтому он стал перед ней на колени и запечатлел на ее губах жаркий поцелуй.

Она потянулась к нему:

– Твоя сестра ждет первого ребенка?

– Нет, второго. От какого-то парня, которого никто никогда в глаза не видел. Сколько я ни рассказываю сестрам о мужчинах, живущих в этих местах, они все равно верят им. Потом залетают и остаются у разбитого корыта. Мне так их жаль, – сознался он, на секунду закрыв глаза.

– Никто не застрахован от ошибок, Клинтон. Я уверена, что когда твои сестры встречались с этими парнями, то считали, что им повезло.

– Наверное, ты права, но они ведь мои младшие сестренки, и я за них в некотором смысле отвечаю. Ну, ты понимаешь. Я никогда не видел ни одного из их парней. Они, просто у нас никогда не появляются. Но если бы появились, то, наверное, хорошенько бы подумали, когда увидели, что такой здоровяк, как я, держит все под контролем.

– Но ведь они уже взрослые. Я уверена, что ты являешься для них примером хорошего мужчины. Однако иногда женщина, даже понимая, что что-то принесет ей только неприятности, все же идет на это. Как сказал один умный человек, «будь то во благо ал и во вред».

– Это правда. Бог свидетель, и я иногда попадал в неловкие ситуации, – сознался Клинтон. – Тиффани родила первый раз, когда ей было двадцать три. Вы почти одного возраста. Хотелось бы, чтобы она была такой же умной, как ты, когда дело касается мужчин. – Он поцеловал Саванну в лоб.

– Я умная? – фыркнула Саванна. – Никогда о себе так не думала. Но, возможно, ты прав, – продолжила она игриво.

– Уверен, у вас найдется о чем поговорить, – заметил Клинтон, брызгаясь дорогим одеколоном.

Впрочем, Саванна не была в этом так уверена.

Сестра Клинтона Тиффани жила с матерью в небольшой двухкомнатной квартире на Флэтбуш-авеню. Когда Клинтон и Саванна приехали, квартира уже была искусно украшена зеленой и розовой мишурой. Даже торт был с розовой глазурью и зелеными марципановыми цветами. На бумажной скатерти было написано ее имя: Тиффани Дэниэлс.

– О, привет! – поздоровалась мисс Дэниэлс, открыв дверь. – Наконец-то ты приехал повидать своих родственников.

– Как жизнь, мамуля? – спросил Клинтон, крепко обнимая ее. – Познакомься, это Саванна, моя девушка.

Губы Саванны были плотно сжаты.

– Привет, дорогая, – поздоровалась мать Клинтона, заглядывая Саванне в глаза.

– Привет, мисс Дэниэлс. Очень рада познакомиться, – ответила Саванна, протягивая руку.

Саванна научилась определять, насколько человек искренен, по его рукопожатию. У мисс Дэниэлс было слабое рукопожатие. Складывалось впечатление, что она боялась заразиться гриппом.

Мисс Дэниэлс провела их на кухню, где уже ждали своего часа покрытые фольгой сковородки. Приятный запах свежего хлеба разбудил в Саванне волчий аппетит.

– Угощайтесь, дети. Вот тут есть немного свежевыжатого сока. На улице так жарко, вы, наверное, ужасно хотите пить, – предположила она, протягивая Клинтону два запотевших стакана.

– Мисс Дэниэлс, у вас такие красивые украшения на стенах. Вы делали их своими руками? – спросила Саванна, чувствуя, что молчание затянулось. Она не хотела показаться тихоней или грубиянкой.

– Ой, конечно, нет. Это все друзья Тиффани. Они будут с минуты на минуту. Они с Дейдрой пошли в магазин купить еще льда. – И снова Саванна заметила, что мисс Дэниэлс, не удостоив ее взглядом, обращалась исключительно к Клинтону, хотя вопрос задал не он.

Саванна потягивала сок и мысленно представляла, как выглядит со стороны. На ней был довольно консервативный, наряд: синяя юбка до колен, блузка без рукавов и золотой пояс. Она хотела надеть брюки, но по каким-то причинам Клинтон настоял на юбке.

Внезапно Саванна услышала женские голоса. Громко цокая каблуками, в дом вошли несколько девушек.

– Мама, ты звонила Николь, чтобы они с Тиффани приехали вовремя? – спросила молодая девушка, одетая в черную мини-юбку и красный топ, на ее ножках были ажурные чулки.

– Уже позвонила, Дейдра. Будь вежливой девочкой и поздоровайся с братом и его спутницей, – сказала мисс Дэниэлс.

«Спутница».

– Как житуха, большой брат? Где ты все время прячешься? – ухмыльнувшись, поинтересовалась Дейдра, уперев руки в бока. Она бросила на Саванну быстрый взгляд и, покачивая бедрами, направилась к холодильнику.

– Дейдра, это моя девушка, Саванна, – представил Клинтон.

Саванна решила при первой возможности спросить Клинтона, что все это значит. У нее сложилось впечатление, что с родственниками Клинтона было что-то не так.

Дейдра на секунду обернулась, потом снова принялась складывать лед в холодильник.

– Привет, подруга, как жизнь? – Она по-прежнему стояла к Саванне спиной.

– Нормально. Вы очень мило все украсили. – Саванна сделала большой глоток; жаль, что в соке нет алкоголя.

Дейдра не обращала на нее ни малейшего внимания.

– Клинтон, помнишь, я тебе говорила, что к нам придет моя подруга Джамейка? Она ужасно хочет с тобой познакомиться. Я ей рассказала о большом симпатичном пожарном, который живет в приличном районе Бруклина.

Саванна метнула в Клинтона яростный взгляд, но он пожал плечами, всем своим видом показывая, что не понимает, о чем идет речь.

– Джамейка? Это та твоя подруга, у которой больше детей, чем во всем штате Луизиана? – Клинтон поставил стакан на стол.

По его раздувающимся ноздрям Саванна поняла, что он рассердился.

– С каких это пор ты стал так предвзято относиться к одиноким женщинам с детьми на руках? Может, ты думаешь, что лучше их, потому что у тебя нет детей? Сейчас почти у каждой женщины есть ребенок. У меня двое, и что? – Дейдра резко развернулась, как будто собиралась обороняться.

– Я просто говорю, что ты несешь чепуху. Ты что, пьяна? – Клинтон взглянул на мать, которая утвердительно кивнула головой.

– Дорогая, а у тебя сколько детей? Может, они прячутся где-то здесь? – спросила Дейдра, первый раз улыбнувшись Саванне.

– У меня нет детей. Извини. – Саванна сама не могла понять, почему извиняется, но ощущала, что Дейдра ожидала другого ответа.

– Понятно, – пробормотала Дейдра. – Конечно, ты не увивался бы за какой-нибудь наглой девчонкой, которая ненавидит детей. Я уверена, что у нее был ребенок.

Эта фраза задела Саванну за живое. Ее охватило острое желание встать и избить Дейдру до полусмерти.

– Извините, мне надо в ванную.

Саванна вышла из комнаты, однако она не знала, где находится ванная, и нашла ее лишь после того, как несколько раз попала в стенные шкафы. До ее слуха донесся голос Клинтона, перекрывающий крики Дейдры. По всей видимости, он рассказывал, что думает по поводу ее поведения. Саванна села на краешек ванны и зарыдала. Внутри у нее все просто кипело. Она не знала, стоит ли рассказывать Клинтону о том, что много лет назад она была беременна. Об этом она собиралась рассказать только мужу, и никому больше. Саванна сидела в ванной, пока в комнате все не успокоилось.

Когда она вернулась в комнату, Клинтон уже ее ждал.

– Извини, детка. Моя сестра пьяна. Она просит прощения. Я просто не знал, что она будет так себя вести на празднике своей собственной сестры. – Клинтон обнял се за талию.

– Пустяки, никто не идеален. – Саванна улыбнулась. Его объятия заставили ее почувствовать себя в безопасности. Она так давно ждала это чувство.

Саванна вошла в гостиную, где на черных кожаных диванах уже сидели несколько женщин. Ей очень понравился разукрашенный стул виновницы торжества. Дейдра познакомила их со всеми. Она слабо улыбнулась Саванне, давая понять этим, что раскаивается. Но Саванна не улыбнулась в ответ. Она выискивала глазами эту Джамейку. Она знала, что узнает ее, прежде чем их познакомят.

В углу сидела какая-то девушка. Ее губы были подведены алой помадой. Красная футболка с надписью «Пососи это» и облегающая джинсовая юбка выгодно подчеркивали ее фигуру. Взгляд девушки был прикован к Клинтону, как будто, кроме него, в комнате никого не было. Саванна оглядела ее с головы до ног. У нее была фигура профессиональной стриптизерши. Ее тело было исключительно соблазнительным. Черт, и зачем она послушалась Клинтона и надела все это?

– А это Джамейка. Она появилась в нашем районе недавно. Джамейка, это мой брат Клинтон, – сказала Дейдра, отдирая его руку от Саванны.

Клинтон вежливо пожал девушке руку. Джамейка явно не понимала, что происходит.

– А это моя девушка, Саванна, – сказал Клинтон, делая знаки Саванне, чтобы она подошла и поздоровалась с Джамейкой.

– Привет, – поздоровалась Саванна.

– Привет, подруга, – ответила Джамейка с искусственной улыбкой на лице. – Присматривай за ним. Ты же знаешь, как женщины любят мужчин в форме, – сказала она, смеясь.

Клинтон тоже рассмеялся, но как-то натянуто.

В этот момент вбежала мисс Дэниэлс и сообщила, что вернулась Тиффани.

Клинтон притушил лампы. Все затаили дыхание. Джамейка стояла недалеко от Клинтона. По мнению Саванны, слишком недалеко.

– Сюрприз! – В темноте засверкали вспышки фотоаппаратов. Почти все присутствующие бросились к Тиффани, чтобы провести ее в комнату.

– Не могу поверить, – повторяла Тиффани, опускаясь на свой особый стул. – Я думала, что вы запланировали это на следующие выходные.

Дейдра включила свет.

– Это сюрприз. Естественно, ты не должна была знать, – сообщила она, проводя рукой по своим коротко остриженным волосам. – А это девушка Клинтона. Ее зовут Джиорджина.

– Саванна, – поправила Саванна, пожимая Тиффани руку. Ее рукопожатие было таким же нежным, как и улыбка.

– Добро пожаловать. Чем мой брат заслужил такую девушку? – спросила Тиффани, но, прежде чем Саванна успела ответить, ее внимание уже переключилось.

Вот это уже лучше. Может, Тиффани она и полюбит, но Дейдру – ни за что. Вообще все как-то странно посматривали в ее сторону и улыбались. Вероятно, они не привыкли видеть рядом с Клинтоном девушку, которая так широко улыбается.

Тиффани начала распаковывать подарки. С ее лица не сходила радостная улыбка. Ей очень понравилось металлическое блюдо, которое подарил Клинтон. Саванне оно тоже понравилось. Кое-кто дарил сексуальное белье, хотя Саванна не могла понять, зачем оно беременной женщине. Ей это казалось пошлым. Но тут начали накрывать на стол. Подали цыпленка, зеленые овощи и сладкий картофель. За этим последовали увесистые ломти торта. Саванна держалась возле Клинтона. Он явно был не против. Саванна видела, что в своей семье он чувствовал себя совершенно свободно. Он отличался от остальных мужчин тем, что брал от жизни все, что она могла ему предложить. Казалось, все им восхищаются.

Когда Клинтон поднялся, чтобы пойти наполнить их стаканы лимонадом, Джамейка мгновенно вскочила на ноги. Саванна знала, что она собирается делать. Она сама так поступала, когда хотела отбить понравившегося мужчину. Какая-нибудь, другая девушка на ее месте потребовала бы, чтобы они пошли домой. Но только не Саванна. Она хотела посмотреть, как Клинтон будет вести себя с Джамейкой.

Улыбаясь, Джамейка взяла из рук Клинтона кувшин и налила им обоим сока. Пока они говорили, Клинтон тоже все время улыбался. Он нагнулся и прошептал что-то ей на ухо. Джамейка рассмеялась. Сердце Саванны чуть не выскочило из груди. Клинтон наверняка знал, что она наблюдает за ним. Затем Джамейка потерла живот Клинтона и в шутку показала рукой на свое сердце. Саванну раздражало, что другая женщина флиртует с ее мужчиной. Впрочем, она не боялась этого, хотя и должна была бы. Но тут Клинтон достал что-то из кармана и протянул Джамейке.

– Пойдем, детка, сфотографируемся, – подошел он к Саванне, поставил перед ней напитки и обнял за талию.

Саванна изобразила на лице самую счастливую улыбку, на какую была способна. Она надеялась, что это про изведет на Джамейку впечатление.

После того как Джамейка их сфотографировала, она всунула аппарат Клинтону в руки.

– Возьми. – Девушка взяла несколько чипсов и направилась к группке женщин, оживленно беседующих между собой о том, чьего парня видели в клубе.

– Хм, – сказала Саванна.

– В чем дело? Получилась прекрасная фотография. Посмотри, – сказал он.

Саванна согласилась с ним, хотя ожидала, что ее на фотографии вполне могло и не быть. Затем Клинтон сфотографировал их вместе с Тиффани. Также он сделал несколько фотографий с мамой. Саванна не могла понять, почему ему так понравилось фотографировать, но не возражала. Если она не сможет навеки остаться с Клинтоном физически, пусть хоть напоминает о себе на фотографиях.

Перед уходом мать Клинтона отвела Саванну в сторонку и сказала:

– Извини, что сначала тебе пришлось у нас несладко. Просто мы не привыкли, чтобы Клинтон кого-нибудь приводил домой. Наверное, ты ему действительно дорога.

Последняя фраза сделала вечер идеальным.

Проснувшись на следующий день, Саванна и Клинтон решили посмотреть кабельное. Она вспомнила, что уже давно не проверяла сообщения на автоответчике. Их оказалось семь. Она не хотела их прослушивать, но потом подумала, что в противном случае Клинтон начнет что-нибудь подозревать.

– Если бы ты не была учительницей, то кем бы хотела стать? – вдруг ни с того ни с сего спросил он.

– Хм. Наверное, всемирно известной танцовщицей, которая путешествует по миру, флиртует с итальянцами и ест на обед дорогие сыры, – ответила Саванна, поглаживая голову.

– Почему я не удивляюсь? Я представляю, как ты своими красивыми ножками выделываешь на сцене всякие па. Конечно, в рамках приличий, – сказал он, беря с плетеной тумбочки бутылку колы.

– Точно. Может, однажды мои дети смогут гордиться мной, – мечтательно сказала Саванна, убавляя звук телевизора. – А ты кем хотел стать?

– Не знаю. Ни о чем особенном я не думал, но всегда хотел жить на пляже. Вот эта жизнь была бы по мне. Единственная проблема – пришлось бы постоянно выгребать из машины песок.

Саванна мысленно согласилась с ним, поскольку тоже всегда любила теплую погоду и даже подумывала когда-нибудь переехать в Майами-Бич. С ее живым характером и любовью к сексу это было бы как раз то, что нужно.

Когда Клинтон пошел в ванную, Саванна решила-таки прослушать сообщения. Она убавила звук на автоответчике и принялась прослушивать их, стирая одно за другим. Впрочем, люди в основном вешали трубку, не оставляя никакого сообщения. Когда она добралась до конца, то обнаружила сообщения от Жака и Чайно.

«Неужели ты хочешь, чтобы Чайно, твой желтокожий мужчина, повесился? Моя девушка уезжает из города на выходные. Я хочу встретиться с тобой и оторваться по полной, как мы сделали это в прошлым раз…» Гудок.

«Это Жак. Ой. У меня что-то во рту. Посмотрим. С, А, В, А… Получается Саванна, нежная и сладкая Саванна! Так и хочется слопать…» Гудок.

У Саванны возникло неудержимое желание вырвать, когда она выключила автоответчик. Она услышала, что Клинтон вышел из ванной. Саванна усилием воли заставила себя успокоиться. Не успела она вытереть слезы, как в комнату вошел Клинтон. Она чувствовала себя последней шлюхой. Всем этим мужчинам было наплевать, на нее, как и ей на них. Она никогда не была так счастлива с мужчиной, как это было с Клинтоном.

– В чем дело? – спросил Клинтон. На его лице читалось неудовольствие.

Саванна повернулась к нему спиной и уставилась на свою небольшую стереосистему.

– Ничего особенного. Кажется, нам надо немного поспать. Ложись.

– Твою мать, кто такие Чайно и Жак?

У Саванны внутри все похолодело. Клинтон подслушивал.

– Что это за дурацкие сообщения? – глаза Клинтона сузились. Он стоял возле кровати на том же месте, где стоял в их первую ночь.

– Послушай, это парни из моего прошлого. Я просто должна сказать им, чтобы они отвязались, – ответила Саванна, вскакивая с кровати. – Теперь, пожалуйста, ложись.

– Сколько еще мужиков здесь лежит, Саванна? – Клинтон сложил руки на груди и широко расставил ноги, напоминая сержанта американской армии.

– Клинтон, у меня до тебя был секс. Я встречалась с несколькими парнями, и…

– Какого они цвета?

– Что?

– У тебя вдруг возникли проблемы со слухом? – Клинтон пронзил Саванну холодным взглядом. – Неудивительно, что эта банка забита палочками всех цветов долбаной радуги.

– Клинтон, подожди, – взмолилась она, сбрасывая одеяло и подбегая к нему. – Подожди, все не так, как ты думаешь! Я могу избавиться от банки.

Клинтон сгреб свою одежду, быстро натянул штаны и туфли и направился к двери.

– Мне нужна женщина, а не маленькая девочка, любящая подобные игры. Надеюсь, один из твоих друзей даст то, что тебе нужно.

– Ну и ладно! – бросила Саванна вдогонку. – Я не собираюсь умолять тебя. Ни за что, – добавила она. Она хотела крикнуть, но ее горло, как будто стиснула невидимая рука.

Клинтон обернулся, прорычал:

– Подожди до вечера, – и исчез за дверью. Сегодня она не хотела быть одна. Саванна осторожно закрыла дверь. Она ждала. Ждала, что Клинтон позвонит ей. Но этого не случилось. В одиннадцать часов вечера, окруженная кучками мокрых от слез салфеток, Саванна набрала его номер, но никто не поднял трубку.

В душе она корила себя, что сразу не прояснила ситуацию, испортив тем самым их только что возникшие отношения. Она знала, что Клинтон рассердился на нее за то, что она врала ему и обращалась с ним – и вообще с мужчинами – как с вещами. Саванна подумала, что она тешила себя мыслью, что сможет поддерживать нормальные отношения, но они принесли ей только боль и разочарования. Впрочем, как всегда. Она потеряла всякую надежду на то, что он позвонит, хотя отчаянно надеялась на это.

В ту ночь ей снова снилось, что она закрыта в горящем здании. Но на этот раз там не было сексуального пожарного, который спас бы ее.