Текст книги "Греческий миллиардер и Я (ЛП)"

Автор книги: Мэриан Ти

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 6 страниц)

Должно быть, она чувствует себя уязвленной….незащищенной…из-за его бессердечных действий, из-за того, как его предательство превратили ее, предположительно приятный сюрприз, в извращенную шутку. Должно быть, она хотела сбежать. Спрятаться. Он был уверен в этом, и он знал, она была слишком гордой, чтобы просить помощи у любого из своих друзей.

Что ей оставалась?

И тогда он осознал.

Она не взяла ничего, кроме билета.

****

Вельвет устала.

Не только физически, но и морально, она была глубоко истощена. Может быть, до такой степени, что просто размышления заставляли ее чувствовать себя так, как будто она сейчас же упадет в обморок.

Был пятничный вечер, и в баре было более шумно, чем обычно. Больше пьяниц, конечно же, но, Боже, она надеялась, что никто из них не будет такими же вспыльчивыми, как дальнобойщики из другого города, заходившие на прошлой неделе. Они почти разрушили бар, а стоимость ремонтных работ обошлась мистеру Родриго в тысячи долларов. Конечно же, их упекли за решетку, но владелец бара не получил никакой компенсации за ущерб.

– Заказ, третий стол, – сказала Бель, английская официантка, обращаясь к Вельвет, когда та проходила мимо нее, балансируя с двумя подносами, заполненными пустыми тарелками.

– Поняла, – пробормотала Вельвет и вернулась туда, где посетители ожидали, пока у них примут заказ. Она должна была двигаться так, чтобы у клиентов не было шанса пощупать ее, и это у нее хорошо получалось. Она все еще чувствовала себя униженной и испуганной, но, по крайней мере, больше эти чувства не заставляли ее плакать.

Теперь она не была слабой.

Она становилась сильнее.

Или, по крайней мере, она думала, что была, до того, как увидела посетителя за третьим столом.

Миколас.

Облаченный в черную рубашку и джинсы, он был одет так повседневно, что казалось, его одежда выбрана для того, чтобы он мог слиться с толпой.

Ну и шутка.

Он Миколас Саллис.

Чтобы он не носил, он всегда будет привлекать к себе внимание. Он обладал слишком большой властью, чтобы не выделяться в толпе. Даже сейчас, все женщины в баре пялились на него, некоторые из них открыли рты, а другие почти пускали слюни. Мужчины были не лучше. У нее было чувство, что они бы подрались с ним только ради того, чтобы испортить его привлекательное лицо, если бы не для пара устрашающе выглядящих мужчин позади него, куртки которых слегка распахнулись, чтобы показать оружие в кобуре на боку.

Боже, она его ненавидела.

Она ненавидела его за то, что он нашел ее, за то, что видит, как она носит эту одежду, подчеркивающую все ее изгибы, и в которой ее грудь выглядит больше. Но, больше всего, она ненавидела его за то, что он заставил ее поверить, что такой человек как он способен любить ее.

Миколаса затрясло, когда он увидел Вельвет. Он надеялся, что она будет здесь, что многообещающий след, по которому он следовал из аэропорта, не вел в тупик и, когда он нашел ее, ему потребовалась вся его сила воли, чтобы не заключить ее в свои объятья, чтобы удостовериться, что она была реальной.

Она похудела, ее изгибы стали менее заметны, ее лицо было изнуренным от стресса. Он увидел, как она подавлена, как ей приходиться вести себя так, как будто она не имеет права защищать себя от других мужчин, которые пытаются пощупать ее. Увидев все это, он захотел убить каждого лично, и, возможно, он так и сделает после того, как….после того, как вымолит у Вельвет прощение.

Когда Миколас встал, паника вылечила паралич, от которого ранее одеревенели ее конечности. Вельвет начала убегать, и Миколас тут же вернул ее обратно и заключил в плен своих рук. Вельвет начала бороться, его прикосновения обжигали ее, и ей уже было наплевать, кто их увидит и что произойдет. Все, что она хотела, это убежать от него.

Его глаза полностью сфокусировались на заплаканном лице Вельвет, когда он сказал своей охране,

– Выведите их.

Несколько секунд спустя, музыку выключили, и кто-то сказал в микрофон, что каждый, кто покинет клуб в течение пяти минут, получит тысячу евро.

А затем, они остались одни.

– Отпусти меня, пожалуйста, – сухо сказала она.

– Только если ты пообещаешь выслушать меня, – сказал он натянуто. – Просто выслушай меня, Вельвет. Я не буду заставлять тебя ничего делать. Просто выслушай меня.

Медленно, она заставила себя кивнуть. Она согласится практически со всем, что он предложит, только бы избавиться от его объятий.

Проглотив отвращение на лице Вельвет, Миколас медленно отпустил ее, и его руки сжались в кулак, когда она мгновенно сделала шаг назад, как будто хотела увеличить дистанцию между ними.

– Я хочу объяснить о последнем случае…

Эти слова заставили Вельвет побледнеть.

– Нет, – прошептала она. – Я не думаю, что тут есть что объснять…

– Это было не то, что ты видела…

Она закрыла уши и закричала,

– Я не хочу слышать, как ты говоришь это! – Ее голос надломился. – Пожалуйста! Я не хочу вспоминать тот раз…– рыдания душили ее и она зажмурилась, но слезы все продолжали стекать.

– Если ты хочешь, чтобы я умоляла, тогда я умоляю тебя. Пожалуйста, не заставляй меня вспоминать…

Так чертовски много боли, подумал он в агонии, когда посмотрел на измученное выражение лица Вельвет. Так чертовски много боли, и он был ее причиной. Отводя ее руки от ушей, он резко сказал,

– Послушай меня, Вельвет! Это было не то, что ты думаешь! Я сделал это, потому что думал, что ты предала меня.

Она вскинула голову от его слов, его голос был наполнен тоской, и она прокричала,

– Зачем мне предавать тебя, если я любила тебя?

Тот факт, что она использовала прошедшее время, когда упоминала о своих чувствах к Миколасу, ужаснул его, но он сделал над собой усилие, пропустив это мимо ушей, потому что он все еще должен был Вельвет так много. Он произнес твердым голосом, полным ненависти к себе,

– Потому что я думал, что у тебя роман с Вейном Гарфилдом.

– Что? – она не могла поверить в то, что слышала, не могла даже поверить, что Миколас знал о существовании ее отца. – Почему?

– Когда мы собирались уехать на Санторини, я наткнулся на твой телефон…

И тут ее осенило.

– Ты прочитал одно из писем моего адвоката, – тупо закончила она.

– Я тогда не знал, что он был твоим отцом. Когда я прочитал письмо, я думал…думал он был твоим любовником, и вы вдвоем задумали украсть мои деньги за моей спиной. —Он заставил себя встретить ее взгляд. – Я думал, ты не любила меня. Но, я знал, что ты была очень гордой, и я сделал это, зная, что только так я мог ранить тебя…

– Я понимаю. – Но она не понимала. И она не хотела понимать.

– Теперь я все знаю. О твоих родителей, о том, почему ты сменила имя. О некоммерческом фонде, в который ты хотела вложить деньги….о Шанталь.

Его последние слова заставили ее съежиться от унижения. Он действительно знал все, даже о ее последнем идиотском поступке.

– Скажи что-нибудь, – умолял он. – Пожалуйста. Скажи все, что угодно. Кричи на меня. Проклинай меня. Только, пожалуйста, блядь, дай мне знать, о чем ты думаешь…

Но она могла только смотреть на него. Не было слов, чтобы описать, насколько она умерла, когда увидела его с другой женщиной.

Что – то в ее глазах заставило его почувствовать безнадежность, заставило его осознать, что даже когда они стояли напротив друг друга, Вельвет никогда не была настолько далека от него, как сейчас.

– Я люблю тебя, Вель…– голос Миколаса затих, когда Вельвет бросила на него полный отчаяния взгляд.

– Тебе не следует говорить это, Миколас. Ты не должен. – Внутри нее все плакало от боли, когда она услышала от него эти слова, зная, что он никогда не сможет доверять снова, не зависимо от того, как она этого хочет.

– Но это правда, – сказал он яростно. – Это всегда будет правдой, и даже когда я думал, что ты изменила мне, я любил тебя, и я знал, что никогда не перестану любить тебя по-настоящему.

Она видела, что Миколас верил в значение этих слов, но она так же знала, что не настолько глупа, чтобы поверить в это.

– Извини меня. – Отчаяние отразилось на его лице, и помоги ей Бог, знание того, что она причинила ему боль, ранило ее. Даже после всего, что было, она просто не могла вынести мысли о том, чтобы причинить ему боль.

И когда он стал опускаться на колени, когда стало ясно, что он собирался умолять ее, она заплакала сильнее и потянулась к нему.

– Стоп.

Миколас застыл.

– Пожалуйста, остановись. Пожалуйста, не делай этого. Пожалуйста, давай просто покончим с этим. – Каждое слово с трудом вырывалось из ее горла.

Его лицо было серым к тому моменту, когда она закончила.

– Только еще один долбанный шанс, любовь моя…

– Миколас, нет…

Он сглотнул.

– За пределами этого бара весь мир ждет. Ранее я сделала заявление, сказал им, что у меня есть новости о нашем браке. – Медленно он достал бумаги, которые хранил в заднем кармане. Развернув их, он отдал их Вельвет.

Она взяла бумаги, ее руки дрожали так сильно, что ей пришлось сделать над собой усилие, чтобы прочитать их. И, когда, в конце концов, она это сделала, из ее груди вырвался тихий вздох.

Он изменил свою фамилию на Ламберт.

Миколас обнажил свое сердце.

– Ты рисковала слишком многим для меня, моя любовь. И это была единственная вещь, которую я мог сделать, чтобы показать тебе, что я готов пойти на любой чертов риск, чтобы доказать тебе, что люблю тебя, и, что если ты просто дашь мне еще один…– Его голос задрожал от переполнявших его эмоций. – Только еще один шанс, любовь моя, я буду любить тебя так, как никто никогда не сможет любить тебя. Я твой навсегда, не важно…есть ли ты у меня или нет.

Вельвет закрыла глаза. Она не хотела видеть его лицо, когда прошептала,

– Или нет.

Затем она повернулась к нему спиной и пошла прочь, а он не издал одного звука. Она хотела оглянуться, но заставила себя не делать этого, говоря себе, что так будет лучше. Миколаса, который дожидался ее.

– Я получил инструкции, ждать вас здесь, если вы воспользуетесь этим выходом, миссис Саллис. Он думает, что вы будете чувствовать себя более комфортно, если кто-то знакомый отвезет вас туда, куда вам потребуется.

Она позволила пожилому мужчине сопроводить ее к ожидающему автомобилю, и истеричный смех начал зарождаться внутри нее, когда она увидела, что ее ждет лимузин. Конечно, это должен был быть лимузин. Миколас Саллис был гордым греческим миллиардером. Только лимузин был достаточно хорош для его задницы. Он был горд – так горд, что изменил свою фамилию на ее. Для Вельвет.

Нет, нет, НЕТ!

Она больше не будет думать об этом в таком ключе.

Так будет лучше.

В машине Доддс использовал собственную панель управления, чтобы включить телевизор. Она начала говорить, что ей не интересно смотреть его, когда поняла, что подлый старик выбрал канал, на котором Миколас давал интервью в прямом эфире.

О, Боже.

Она не должна смотреть это. Это только осложнит ситуацию. Она все это знала, но не могла заставить себя отвести взгляд, когда камера сфокусировалась на лице Миколаса. Он выглядел испуганным, убитым горем, и ее сердце сжалось.

– Это правда, что вы изменили свою фамилию на Ламберт?

– Что это значит? Следует ли теперь называть вас Хозяюшка, так как теперь мы знаем, кто командует в вашем доме?

– Мы слышали, жена оставила вас ради другого и забрала половину вашего состояния со швейцарского счета. Расскажите что-нибудь об этом?

Еще больше вопросов посыпалась на него, каждый были еще отвратительней, чем прежний. Но, Миколас мужественно сносил все это, как будто он хотел наказать себя…

Сдавленный всхлип вырвался из ее горла.

Все выглядело так, как будто он наказывал себя, поменявшись с ней ролями, так, чтобы он мог почувствовать то, что чувствовала она, когда он пытался ранить ее в тот вечер, когда он пытался унизить ее и обвинить Вельвет в стольких вещах, которых она не понимала, потому что не сделала ничего плохого.

– Что случилось с частью ваших клятв, «быть вместе всегда в горе, и в радости, и в хорошем и в плохом, и в богатстве, и в бедности»? – глумился другой репортер.

Кто-то засмеялся, отвечая,

– Или нет.

Вся толпа засмеялась.

За исключением Миколаса.

Два этих слова сломали его, тогда как другие попытки терпели неудачу.

Я твой навсегда, не важно…не важно, есть ты у меня или нет.

Или нет.

Она посмотрела на Доддса.

– Отвезите меня обратно к нему.

– Сию минуту, миссис Саллис. – Развернувшись настолько быстро, что ей пришлось ухватиться за ручку двери, чтобы не упасть, Доддс повез их назад к бару, туда где был Миколас.

Его служба охраны незамедлительно пропустила их, и она поняла, что пресса была в состоянии приблизиться к нему, только потому что Миколас позволил это. Новые слезы наполнили ее глаза, когда к ней пришло понимание, что для него это был еще один способ ранить себя.

Когда Доддс остановил машину, она распахнула дверь и выскочила. Доддс начал сигналить, чтобы толпа расступилась, и Вельвет могла пройти вперед. Она была настолько поглощена необходимостью добраться до Миколаса, что когда преодолела толпу, она потеряла равновесие, и, в конечном итоге, врезалась в него.

Миколас посмотрел вниз на женщину, которая врезалась в него, и был потрясен, когда увидел плачущую Вельвет. Он изумленно сказал.

– Вельвет?

– Л….Л….Л….– Боже, было так трудно сказать эти слова, даже когда она знала, что должна это сделать. Потому что, она знала, ее чувства к Миколасу были взаимными.

– Что ты здесь делаешь? – Спросил он хрипло.

– Л…Л…– она посмотрела на него, умоляя понять. Но было похоже, что он не позволял себя надеяться, опасаясь, что если он сделает это и ошибется, он никогда не сможет пережить это.

Вельвет сглотнула, вздохнула и попыталась снова.

– Л…Л… Давай трахнемся?

ВАУ. Лампочка на камере замигала быстрее, толпа замерла, не веря словам, которые по-видимому, она произнесла громче, чем собиралась.

Миколас смотрел на нее так, как будто не знал, что с не делать.

– Ты хочешь трахнуться прямо сейчас?

Она запнулась,

– Нет, я имела в виду, да….– Она посмотрела на него в отчаянии.

Миколас почувствовал, что она ждет от него, когда он скажет что-то, но, черт, если бы он мог понять что именно. Все, что он знал, она была здесь, и должно быть у него…должно быть у него все еще есть шанс…

– Я люблю тебя, Вельвет. – прошептал он. Он не мог больше сдерживаться. – Ты есть и всегда будешь моей любовью.

Ох.

Она обняла его, и вдруг стало так легко произнести.

– Люблю тебя, – прошептала она. – Так сильно.

Эпилог

– С первым месяцем совместной жизни, мистер Ламберт. – Вельвет выпрыгнула из своего укрытия.

– Какого черта? – Так как весь свет в гостиной был выключен, а время только перевалило за полночь, его жена почти довела его до инфаркта, выйдя из-за угла, как приведение. – В жизни так никогда не пугался…

Свет включился, показывая удрученное лицо Вельвет.

– … любовь моя, – поспешно закончил Миколас . Боже, он постоянно забывал, что беременность сделала ее чувствительной и капризной.

Когда ее лицо озарила сияющая улыбка, Миколас знал, что поступил правильно.

– Я просто хотела удивить тебя, – призналась она, надув губы.

Этот жест никогда не переставал действовать на него, и через секунду он сжимал ее в объятиях и целовал. Он был так сильно возбужден, что его член был готов к действию.

И это было хорошо, подумала Вельвет, когда Миколас поднял голову.

– У меня для тебя другой сюрприз, – сказала она взволнованно, и тот час же потащила его вверх по лестнице.

– Просто помни, что я намного старше тебя, – напомнил он, наполовину серьезно.

Вельвет фыркнула.

– Тебе только недавно исполнилось тридцать.

– С такими сюрпризами, мои тридцать скоро превратятся в шестьдесят. – Это было не преувеличение. На прошлой неделе сюрприз начался с Вельвет, разразившейся слезами во время ужина при свечах в модном ресторане. Смотря на это, Миколас ощущал себя самым большим идиотом в мире, хотя у него не было ни малейшей идеи, что он сделал не так, и от этого он чувствовал себя еще более беспомощным и отчаянным, так как не знал, что должен сделать, чтобы Вельвет почувствовала себя лучше.

Только когда он начал сходить с ума от беспокойства, она прекратила плакать ненадолго, и сказала ему, что беременна.

Вельвет стояла около двери в их спальню с озорным взглядом на ее прекрасном лице.

– Готов?

– Готов, – подтвердил он, несмотря на то, что не был уверен в том, что есть способ подготовиться к сюрпризам Вельвет.

Она толкнула дверь.

– Тадам!

На секунду, все, что он мог делать это глазеть.

Через секунду Миколас оправился от потрясения и присвистнул, заставляя ее рассмеяться.

– Тебе нравится? – спросила она, потянув его в комнату вслед за собой.

– Это зависит от того, – пробормотал он, и опасный блеск появился в его глазах. – Будешь ли ты использовать это сейчас?

– Конечно. Это один из моих рискованных подарков, в конце концов.

С того времени, как они снова были вместе, она и Миколас дарили друг другу подарки, которые показывали, на какой риск они способны пойти, чтобы доказать свою любовь.

Он поднял бровь.

– И ты берешь на себя риск…?

Боже, она обожала, когда он вот так поднимал бровь. Это было так сексуально, то, каким доминирующим становился его взгляд. Казалось, он знал, что достаточно ему поднять бровь, и она сбросит с себя всю одежду, и будет умолять его заняться с ней любовью.

– Вельвет?

Черт. Она слегка отключилась. Увидев, куда он смотрит, она сказала.

– Разве это не очевидно? Я беру на себя риск выставить себя тупицей. – И не став ждать, пока он заговорит, она пожала плечами, позволяя халату медленно скользить по плечам и рукам, показывая костюм, скрывающийся под ним.

У Миколаса упала челюсть.

В следующий момент, он пришел в себя, и, перемещаясь по комнате с невероятной скоростью, задернул занавески на балконе и закрыл дверь на замок.

Вельвет разразилась смехом.

– Ты сумасшедший? Никто не собирается шпионить за нами здесь.

– Нельзя был слишком осторожным. Твое тело мое, любовь моя, и позволяя кому-либо видеть тебя одетой подобным образом, это не тот риск, которого я жажду.

Она соблазнительно провела руками вниз по своим изгибам.

– Тебе нравится?

Это был костюм танцовщицы живота, состоящий из бикини с глубоким декольте и соответствующей, едва прикрывающей что-либо, юбки, которая, скорей всего, взлетит, если она чуть пошевелит бедрами. Оба были сделаны из золотого шелка, а украшенные драгоценными камнями шнуры свисали по бокам.

Он сказал хрипло,

– Черт возьми, мне это нравится.

То, как он смотрел на нее, заставило Вельвет сглотнуть и поспешить туда, где стоял ее телефон, уже подключенный к колонкам. Она нажала кнопку воспроизведения, песня Шакиры наполнила комнату, и она начала танцевать. На самом деле она была плохой танцовщицей, но она действительно делала все возможное, подражая Шакире своими движениями, когда повернулась и закрутилась вокруг танцевального пилона, который она установила в их спальне.

Когда она увидела, как дернулись губы Миколаса, когда она почти потеряла равновесие во время своего последнего движения и ударилась о пилон, Вельвет нахмурилась. И тут у нее появилась идея, и она отвернулась от него. Когда она снова повернулась к нему лицом, ее грудь была полностью обнажена.

Улыбка исчезла, и на его лице появилось захватывающее выражение.

Миколас сделал все возможное, чтобы контролировать себя, когда смотрел на нее, загипнотизированный тем, как красиво покачивалась ее грудь с каждым движением. Он сжал руки в кулак, в попытке удержать себя от прикосновений, но когда со следующим движением она освободилась от своей юбочки и оказалась полностью обнаженной, его контроль сломался.

– Миколас, – вскрикнула она с удивлением и смехом, когда он закружил ее в своих объятиях. У нее не было шанса сказать что-то еще, потому что его губы опустились на нее. Его руки исследовали ее тело, и он снова развернул ее. Она потянулась, когда он стал покрывать поцелуями ее спину, и сглотнула, когда почувствовала, что он разминает ее ягодицы и медленно раздвигает их.

– Ммм…Миколас? – он никогда не трогал ее там.

Он прошептал ей на ухо.

– Боишься?

– Безусловно.

Смеясь, он сжалился над ней и отпустил ее ягодицы.

– Может быть, после того, как ты родишь.

Нежная улыбка тронула его губы, когда он обнял ее сзади и положил ей руку на живот.

– Спасибо, что подарила мне это, любовь моя.

Она прислонилась к нему спиной.

– Л….Люблю тебя. – было все легче и легче произносить эти слова.

Он прикусил ее ухо.

– Я тоже люблю тебя, но сейчас, я хочу, чтоб ты произнесла другие слова.

Другие слова? Нахмурившись, она спросила.

– Давай трахнемся?

– С удовольствием. – Он снял одежду, заставил ее крепко обхватить руками шест, раздвинул ее ноги в стороны, наклонил ее вперед, прежде чем медленно и уверенно толкнулся членом внутрь. Она была уже мокрой, и тот факт, что она всегда была готова для него, согрел Миколаса.

Лениво, он ласкал ее грудь одной рукой, и играл с ее клитором, используя другую, продолжая мучить ее медленными, ровными выпадами, зная, что это сводит ее с ума.

– Миколас, – с трудом произнесла Вельвет.

Он продолжил двигаться еще медленней.

Вельвет стиснула зубы.

– Прекрати мучить меня, черт.

– А чего хочешь ты?

Она посмотрела на него и задыхаясь произнесла.

– Жестче…– и она закричала, когода он начал жестко толкаться в нее, и, с каждым толчком, ее грудь касалась шеста снова и снова. Ее сердце гулко билось с каждым движением члена Миколаса, и она застонала, когда он начал щипать ее за сосок, ускоряя темп.

Неожиданно, Миколас поднял ее ногу, почти параллельно шесту. Когда он снова толкнулся в нее, в этой новой позиции, его член скользнул в нее так глубоко, и чувство наполненности им было столь совершенно, что это заставило ее увидеть звезды.

– Миколас! – Кричала она его имя с каждым толчком его члена. Каждый раз она хотела жестче, и каждый раз он давал ей это. С поднятой ногой вверх, Вельвет была полностью открыта для него, и она не могла вспомнить, когда она была настолько заполнена. Каждый толчок отправлял ее на новую высоту, и вскоре она задыхалась.

– Миколас, я кончаю….

Слова, сказанные сладким, хриплым голосом Вельвет, были сильнее любой виагры, они заставили шары Миколаса сжаться в готовности к освобождению. Стремительно, он повернул ее голову в сторону, захватил ее рот в поцелуе, и, в то же время, засунул свой член так глубоко, как только мог – достаточно глубоко, чтобы достичь ее матки.

Она закричала ему в рот, когда кончила, и он прорычал ее имя напротив ее губ, когда кончил вслед за ней. Оргазм длился целую вечность, но, в тоже время казалось, что и этого не достаточно.

Когда все закончилось, Вельвет была истощена, и с удовольствием приняла помощь мужа, когда он отнес ее в душ и намылил ее тело. К тому времени, когда они закончили, она была такая сонная, что с трудом держала глаза открытыми, пока он вытирал ее и нес обратно в спальню.

– Пилон…спрятать…– она знала, что ее невозможно понять, но она просто не могла найти в себе силы, сказать Миколасу, что она не хочет, чтобы Доддс видел пилон. Это было бы так неловко, если бы он увидел, сонно подумала Вельвет.

– Спи, любовь моя, – пробормотал он успокаивающе, притянув ее к себе. – Я позабочусь обо всем. – Он имел в виду каждое слово, и не имело значения, о чем она просила его. Потеряв ее однажды – дважды – он выучил этот драгоценный урок, и ему не надо было повторять еще раз. Не в этой гребаной жизни. Вельвет была его сердцем. Его жизнью. Он буквально не мог жить без нее, так же, как человек не может выжить без своего сердца.

Вельвет взяла его руку под одеялом и притянула к своему сердцу.

– Л…

Он поцеловал ее в макушку.

– Я знаю. Я чувствую тоже самое.

Она все еще заставляла себя сказать это, даже когда почувствовала, что он проваливается в сон.

– Люблю тебя. – и только после это она уснула, в безопасности, и счастливая от того, что смогла сказать Миколасу, что любит его.

Когда она проснулась на следующий день, была середина утра, и Миколаса уже не было дома. Она с облегчением увидела, что пилон исчез из их спальни. Дорогой, подумала Вельвет с улыбкой. Он действительно позаботился об этом. Когда она проверила свой телефон, чтобы узнать, который час, она увидела сообщение от мужа.

Приезжай в мой офис, как только сможешь. Это мой способ показать тебе мой подарок риска.

О, мой Бог! Ты рискуешь, собираясь работать допоздна? Я так польщена!

Перестань умничать, если ты не хочешь рискнуть и получить по заднице.

Улыбаясь, она поспешила принять душ и одеться, до того, как один из водителей приехал за ней, чтобы отвезти в офис Миколаса. Интерьеры здания были переделаны, вплоть до цвета стен. Миколас ничего не объяснял, но когда она впервые увидела, каким изменениям подвергся его собственный кабинет, Вельвет знала, что это было сделано ради нее.

Миколас не хотел, чтоб у нее были плохие воспоминания об этом месте.

У нее их и не было, ведь она знала и очень ценила ту работу, которую он проделал, чтобы эти воспоминания исчезли.

Пока она поднималась на лифте в его офис, Вельвет задавалась вопросом, какой вид риска Миколас примет в отношении нее. Проклятый мужчина не боялся брать на себя сколько угодно рисков. По факту, был только один пугающий его риск, быть пойманным за сексом на публике, и то, это было только потому, что он был собственником по отношению к ней и не хотел, чтобы кто-то еще видел ее обнаженной.

Миколас выглядел элегантным и ослепительно красивым в гладком сером костюме и розовом галстуке, и ждал ее прямо возле лифта. Она была немного потрясена – но счастлива – когда он поприветствовал ее более страстным, чем обычно, поцелуем. Как правило, он предпочитал быть более осмотрительным в присутствии своих подчинённых.

– Ммм, все в порядке? – Когда они шли к его кабинету, она не могла не заметить, что все, кто работает с ним на одном этаже, пялились на них, шептались и хихикали, ухмыляясь.

– Просто прекрасно. – Воздух вокруг него был расслабленным и это заставило Вельвет сузить глаза.

– Ты ведь не мастурбировал только что?

Он поперхнулся и требовательно спросил.

– Почему, черт возьми, ты думаешь, что я сделал бы это?

Она ответила тихим, обвиняющим голосом.

– Потому что ты выглядишь так, как будто у тебя только что был секс!

– Ты почти права. – Его губы сложились в улыбку, когда, по какой-то причине, дрожь пробежала по ее позвоночнику. – Просто ты не верно употребила время, я собираюсь заняться сексом. – и он открыл дверь в свой кабинет.

Ее глаза расширились, и она открыла рот. Теперь она знает, почему все так странно смотрели на них. Миколас установил ее танцевальный пилон в своем офисе – и каждый здесь видел это!

– Миколас!

Он мягко, но настойчиво подтолкнул ее в свой кабинет, и когда она повернулась, то увидела, что он закрывает дверь на замок и медленно снимает свой пиджак, а его горящие глаза сфокусированы на ней.

Она сразу стала влажной.

– Миколас. – ее рот пересох.

– Мой подарок риска, – сказал он лукаво, пока продолжал идти к ней и раздеваться.

Она начала медленно отходить назад.

– Миколас, ты это не серьезно. Это твой офис, и они знают…

– Как я сказал, любовь моя. Это мой подарок риска.

Теперь его грудь была обнажена, и вид его гладкой, золотистой кожи взволновал ее так сильно, что она не понимала, что пятиться, пока не наткнулась на его стол.

– Почему ты не говорила этого, – промурлыкал Миколас. – Если ты сперва хотела бы попробовать мой стол, а потом пилон, я с радостью уступлю.

Лицо Вельвет покраснело.

– Миколас!

Но он уже окружил Вельвет с обеих сторон, заставляя ее ухватиться за край стола, пока он поднимал ее юбку и потянулся к ее киске.

– Ложись на стол, – прошептал Миколас, лаская ее киску, пока она не стала влажной и готовой поприветствовать его член.

КОНЕЦ