Текст книги "Мой голландский миллиардер - 3 (ЛП)"
Автор книги: Мэриан Ти
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 5 страниц)
Мэриан Ти
Мой голландский миллиардер # 3
ЧАСТЬ 1
Шесть месяцев после событий второй книги.
– Он сейчас занят, но говорил, что мы сможем встретиться в Милане.
Слова слетели с уст Шейн, и словно змея поползли из прихожей в гостиную, где сейчас была девятнадцатилетняя Серенити. Сквозь открытую дверь Серенити увидела, как сестра дует губки, хоть она и была повёрнута лицом к окну. Казалось, что модель, которой была Шейн, никогда не дремлет, и каждую минуту пытается позировать.
– У меня там намечено мероприятие. Ну, знаешь, ничего особенного. Они хотят, чтобы я появилась на открытии одного нового клуба. Конечно же я согласилась, моя ценность резко возросла с тех самых пор, как кто-то рассказал прессе о нашей будущей женитьбе с Виллемом.
При упоминании имени Виллема, пальцы Серенити сильнее сжали книгу.
Из соседней комнаты она услышала хохот сестры.
– О, Боже мой! Ты не знала? Я думала, это уже давно не секрет.
Серенити поникла. «Больше не секрет» – тупо подумала она. С кем бы Шейн не говорила, каждый считал, что не происходило ничего серьёзного между Виллемом и Шейн Роли.
Серенити полагала так же, до той самой ночи.
Находясь в другой комнате, Шейн просияла порочной улыбкой, заметив в отражении зеркала, боль, исказившую лицо Серенити. «Надеюсь, она умрёт полным ничтожеством» – подумала Шейн. Даже сейчас она не понимала, что миллиардер нашёл в её сестре. Девчонка была более бледной версией её самой во всём. Она ведь была настолько скучна, что и слова никому не могла сказать. Как же некто такой, как Виллем де Конаи мог её захотеть?
«Быть может, это её невинность?» – Подумала Шейн. Даже она не могла отрицать того факта, что её сестра была воплощением исключительной добродетели. Наверное, это было в новинку для мужчины, забрать девственность девушки. Данная мысль заставила Шейн вздрогнуть. Что ж, не было ни единого сомнения, что Виллем украл невинность Серенити. Даже Шейн не могла забыть, как сестра кричала миллиардеру подождать, молила Виллема не уходить.
Губы Шейн искривились. Жалкая потаскушка. Это ещё один раз доказало, как мало Серенити понимала мужчин. Истинная любовь была жалкой тратой времени с миллиардерами, вроде Виллема де Конаи. Для них всё вертелось вокруг сексуального удовлетворения и защиты своих активов, а Серенити была наивной дурой, если полагала, что миллиардер влюбится в неё только потому, что разорвал её девственную плеву своим членом.
«Жалкая» – вновь подумала Шейн. «Жалкая маленькая идиотка. Надеюсь, ты навсегда останешься такой никчемной».
***
Нагрузки и режим всегда помогали Серенити чувствовать себя полноценной. С самого детства она привыкла строго следовать распорядку дня, и с годами, прошедшими после смерти её отца, она находила умиротворяющим то, с какой завидной регулярностью повторяются её дни. Регулярный приём пищи, лекарства каждые шесть часов, встречи с консультантом по пятницам – и Серенити любила это всё за то, что её ум освобождался от лишних раздумий.
Когда она впервые покинула офис Виллема, всё было так же само. Строгий распорядок дня приходил ей на помощь. Тогда часами она просиживала в библиотеке, и проводила свободное время, прогуливаясь на велосипеде по городу.
Но на этот раз, всё было по-другому.
Она так отчаянно старалась найти то, что сможет занять её, отвлекая от тёмных мыслей, и заставляя её сердце биться вновь. Но ничего не помогало. Воспоминания не волновало ни время, ни место, они просто возвращались. Она могла наслаждаться одиночеством за завтраком. Могла находиться в машине, слушая очередные едкие выговоры Мелани. Могла бродить в поисках одежды в ближайшем бутике. Они не спрашивали разрешения где и когда им появиться.
Просто выплывали из ниоткуда…
И в мгновение ока, Серенити переносилась в самое ужасное утро своей жизни.
Вот, как сейчас.
Она была всего в десяти минутах езды от станции «Амстердам-Зюид», когда образ Виллема всплыл в её памяти. Он был повёрнут к ней спиной, и хоть она прекрасно понимала, что всё это плод её фантазии, всё равно горло сдавило стальной хваткой…
Воображаемый Виллем всё дальше уходил от неё.
Нижняя губа начала дрожать, и Серенити с силой прикусила её, стараясь избежать такой реакции.
А он всё также уходил в даль.
«Подожди. Пожалуйста. Подожди». Кричал её внутренний голос, и глаза жгло от слёз.
Сердце обливалось кровью, грудь сдавило болью, которая норовила разорвать её на части.
– Мисс, с вами всё в порядке? Мисс?
Она поняла, что плачет, слёзы льются рекой из её глаз, застилая пеленой всё вокруг. Серенити часто заморгала, чтобы восстановить зрение. Смущённо она стала утирать слёзы, поспешно бормоча что-то в ответ. Она чувствовала на себе взоры всех пассажиров, вероятно гадающих, что же заставило её лить такие горькие слёзы.
Серенити отвела взгляд к окну.
«Потому что я любила» – уныло подумала она. Всё было так просто и так мучительно. Она любила, но так и не дождалась взаимности.
***
Меланхолическое настроение Серенити не отступило и тогда, когда она вошла в Амстердамский свободный университет (прим. VU – Амстердамский свободный университет входит в число ведущих университетов Европы и является ведущим научно-исследовательским университетом Нидерландов), и погрузилась в болтовню и смех ребят её возраста. Она их видела, но по правде говоря, не могла никого различить. Это было как-то неправильно находиться здесь, и ей казалось, что уже никогда Нидерланды не смогут быть для неё уютным домом, не тогда, когда она знала, что Виллем живёт в той же стране, и дышит тем же воздухом, что и она.
Серенити должна была пойти в приёмную комиссию университета, но вместо этого направилась в библиотеку. Там находился газетный киоск, и прямо по центру красовалось фото Виллема собственной персоной. Прежде, чем она поняла, что творит, Серенити схватила журнал и пробежалась взглядом по статье.
Одно слово захватило её внимание.
Милан.
По словам журнала, никто не ожидал увидеть Виллема на конференции в Милане, и его приезд навёл полную суматоху. Аналитики высказывали свои самые смелые прогнозы, начиная с того, что он собирается поглотить одну из пришедших в упадок итальянских компаний, заканчивая предположениями того, что он там из-за флирта с некой итальянской кинозвездой.
«Они не знали, а Шейн знала», – подумала Серенити.
Её сестра знала ещё вчера, а они не знали.
И внезапно, она решила, что с неё достаточно.
***
Мелани всё продолжала верещать и бушевать.
– Думаешь, я позволю тебе вот так просто уехать, ты маленькая неблагодарная сучка?
Серенити продолжала неподвижно сидеть на своем месте, слушая, но ничего не слыша.
– Отвечай! – Кулак Мелани врезался в поверхность стола, заставляя его вибрировать.
Серенити только открыла рот, дабы ответить, но тут отворилась дверь, и в комнату вплыла Шейн.
– Господи, – протянула она, – что ты тут устроила, мамочка? Что случилось? – Шейн чмокнула Мелани в щёку, перед тем, как заняла стул напротив Серенити. Она позволила себе беглым взором окинуть девушку, и была рада заметить её красные и заплаканные глаза.
«Аха-ха», – без капли сочувствия думала Шейн.
Мелани метнула в неё разъярённым взглядом.
– Быть может ты поговоришь с этой маленькой неблагодарной сучкой? – Прошипела она Шейн. – Идиотка собирается покинуть мой дом, ради учёбы в Греции!
Брови Шейн поползли на лоб в удивлении.
– Греция? – Для неё была безмерно отвратительна такая идея, ибо она не сможет больше издеваться над сестрой, и наблюдать, как сказанные ею слова искажают болью лицо Серенити. – Я согласна с мамой, это плохая идея для кого-то вроде тебя…
Серенити быстро прервала её:
– Но я всё же еду.
Шейн прищурила глаза.
– Прошу прощения, – она ожидала, что Серенити отступит, как всегда, но вместо этого, сестра встретила её пристальный взгляд – бледная и безмолвная. Серенити никогда не шла против воли Мелани или её, и на один ужасный миг, Шейн показалось, что сестра узнала всю правду.
«Нет, это невозможно», – подумала Шейн, хотя сердце и пропустило пару ударов. В ту ночь, когда Виллем постучался в дверь её комнаты, он был однозначен и непреклонен в своей просьбе: Серенити должна поверить в то, что он и Шейн продолжают встречаться, и она должна говорить что угодно сестре, лишь бы та держалась подальше от него.
– Прежде, чем я соглашусь, хочу, чтобы ты ответил на один вопрос, – Шейн повернулась к нему лицом. На ней была надета полупрозрачная ночная рубашка, которая своими кружевами едва скрывала её нагое тело. Она смотрела на него с некой одержимостью, когда с яростью поняла, что Виллем видит в ней простого собеседника, будто она мужчина.
– Я знаю о чём ты хочешь спросить, и мой ответ – это не имеет никакого значения, – голос миллиардера был резким, а лицо непоколебимое. – Вижу по твоему лицу, ты знаешь, что я провёл с ней ночь. Это был первый раз, и он станет последним с твоей помощью.
– Это потому, что она была девственница, а я нет? – Шейн не смогла удержаться, потребовав от него резко. – Это твой новый фетиш? Лишение девственности? – Ледяной гнев, вспыхнувший в ярко-голубых глазах Виллема де Конаи, остудил её жар, и ей пришлось проглотить слова, которые она собиралась бросить ему в лицо.
– Никогда, – медленно сказал миллиардер, – не говори подобного в моём присутствии.
– Прости, – пред гневом Виллема де Конаи, у неё не было другого выбора, как извиниться. – Но ты не можешь винить меня. Я знаю, что ты не любишь меня, но моя сестра? Почему из всех, именно она? – Она также довольно давно знала Виллема, чтобы прочитать его эмоции по лицу. Она понимала, что её невинная шарада вывела его из себя, но также, она прекрасно видела, что если она сейчас всё правильно обыграет, то вновь заработает его благосклонность.
«Бинго», – подумала Шейн, заметив, как румянец пробивался сквозь загорелую кожу миллиардера от её слов.
– Этого больше не случится, – тяжело вздохнул миллиардер. – Я буду тебе очень признателен, если ты посодействуешь мне в этом деле, и поверь, ты получишь достойное вознаграждение за это.
Шейн опустила взгляд, чтобы миллиардер не увидел блеска в её глазах, при упоминании вознаграждения. Тем не менее, она сделала вид, что отказывается, отвечая дрожащим голосом:
– Мне не нужны награды, чтобы помочь тебе в том, что ты просишь. Ты предал меня. Ты и Серенити предали меня, – она позволила горечи обиды показать свои клыки, понимая, что это позволит её словам звучать правдоподобнее. – Держать её подальше от тебя, доставит мне сущее удовольствие.
Виллем с шумом втянул воздух.
– Мне жаль, Шейн. Хочу, чтобы ты знала, это полностью моя вина. И пожалуйста, позволь мне искупить свою ошибку так, чтобы это было полезно и тебе.
Даже со склонённой головой, она увидела, как миллиардер сжимает кулаки, и она задержала дыхание, ещё не зная, что дальше скажет Виллем, но уже понимая, что это будет предельно важно, и предопределит её дальнейшие действия.
– У меня всего одна просьба.
– Что же это? – Прошептала Шейн.
– Не будь жестока к Серенити. Скажи только то, что нужно, но не будь жестока. Её и так ранит мой уход. Я не желаю, чтобы она ещё больше страдала.
Кровь Шейн остыла в венах.
«Глупец», – подумала она, и на этот раз, её горечь не знала границ. Миллиардер был полным глупцом. Шейн могла стать его невестой, а вместо этого, он влюбился в её маленькую никчёмную сестрицу.
На её глаза накатились фальшивые слёзы, и она взглянув на Виллема ответила:
– Конечно же, – но себе в душе пообещала делать обратное.
Воспоминания Шейн возродили всю горечь и боль, из-за которых, Серенити вздрогнула, встретив взгляд сестры.
– Ты останешься здесь, – прошипела Шейн. – И на этом точка.
Серенити покачала головой, даже несмотря на гнев сестры, волнами исходившей от неё.
– Прошу п–прощения, но я уже приняла решение.
Шейн привстала с места, и прежде, чем кто-то сможет отреагировать, её ладонь опустилась со звонкой пощёчиной на лицо Серенити.
– Шейн, – в шоке выдохнула Мелани, полностью озадаченная яростью на лице дочери.
Глаза Серенити распахнулись от удивления, а рука потянулась к покалывающей щеке.
– Да как ты смеешь быть такой неблагодарной, когда я и моя мать были настолько самоотверженны и любезны, чтобы принять тебя, хотя ты всего лишь незаконнорождённый ребёнок моего отца? – Швырнув стул в сторону, Шейн обогнула стол и схватила Серенити за волосы.
– О Боже мой, Шейн! – Мелани вскочила с места, ошеломлённая сценой насилия, но была не в силах что-то поделать. Она совсем не знала Шейн с этой стороны, и была невероятно напугана. Что происходит?
Серенити постаралась бороться с сестрой, когда та за волосы вытянула её из-за стола, но это оказалось сложно, потому что Шейн оказалась невероятно сильной, и было сложно увернуться от неё.
– Нужно просто запереть тебя, – Шейн кричала ей в лицо, пока пальцы сильнее сжимали белокурые локоны Серенити, – по крайней мере, тогда ты больше не сможешь вредить нам, и не будешь иметь возможность флиртовать с Виллемом…
Серенити побледнела.
Шейн замерла.
А затем захохотала.
– А ты думала, что я ничего не знаю? – На задворках своего сознания она услышала голос Виллема, предупреждающий, не быть жестокой к Серенити, но она тут же проигнорировала его.
Она оттолкнула сестру прочь от себя, с удовольствием замечая, как она теряет равновесие и ударившись о стену, с громким грохотом падает на пол.
– Сразу, после того, как Виллем забрал твою невинность, он пришёл ко мне, – усмехнулась она. – Он сказал, что считал, ты будешь практичной, но взглянув после секса в твои глаза, понял, что ты будешь надоедливой и жалкой. Так что, он попросил меня сделать всё, что в моих силах, чтобы держать тебя от него подальше.
Серенити замерла, когда говорила Шейн, а когда она закончила, прошептала:
– Ты лжёшь.
Глаза Шейн сверкнули.
– Да неужели? – Продолжала издеваться она. – Если я лгу, тогда откуда могу знать, что Виллем любил называть тебя ангел?
Сердце Серенити медленно перестало биться.
– Да, – усмехнулась Шейн, – это он мне сказал. Желаешь, чтобы я продолжила список того, что он мне рассказал? Например, сколько раз он трахнул тебя? – Это был блеф, но зная сексуальную ненасытность миллиардера не понаслышке, она с уверенностью могла сказать, что он доводил её сводную сестру до исступления явно больше, чем один раз. И когда Серенити ещё больше побледнела от её слов, Шейн поняла, что не прогадала.
– Должно быть, ты полагала, что станешь особенной, потому что пришла в его постель девственницей. Но ты не особенная. И никогда ей не была, – наклонившись, Шейн попыталась погладить голову Серенити, будто успокаивая животное, и только рассмеялась, когда сестра оттолкнула её руку.
– Я ненавижу тебя, – прошептала Серенити.
– Я тоже ненавижу тебя, – проворковала Шейн.
Серенити медленно встала.
– Я уезжаю завтра, – её голос звучал слабо, но уверенно, – и больше никогда сюда не вернусь.
– Скатертью дорожка, – прошипела Шейн, разбрасывая всё, что попадало под руку. – Знаешь, Виллем заплатил мне, чтобы я держала тебя от него подальше. Ему показалось неприемлемым, что вы живёте в одном городе. Его передёргивало от одной мысли, что однажды, вы можете наткнуться друг на друга, и ты станешь молить его…, – она сделала вид, что задумалась, – мммм, дай подумать. Как ты там говорила в то утро?
Тело Серенити задрожало. Нет. Мысленно выкрикнула она. Ни за что на свете она не хотела, чтобы её сводная сестра слышала, сказанные ею слова…
– Ах, вот! Вспомнила, – Шейн сделала вид, что всхлипывает. – Пожалуйста, пожалуйста подожди. Пожалуйста, просто скажи…
Серенити отчаянно хотела заткнуть уши… но не стала. Где-то, в глубине души, она понимала, что должна была это услышать. Чтобы раз и навсегда осознать истину – Голландский миллиардер, которого она любила, был не тем, за кого себя выдавал.
Шейн смотрела прямо на неё, ехидная улыбка играла на её лице, когда она спросила:
– И что же он тогда ответил тебе, моя дорогая сестра? – Но она не стала дожидаться ответа Серенити, вставив его сама.
Серенити видела, что двигаются губы сестры, но на самом деле, она слышала голос Виллема, произносившего те самые слова. Его прекрасный бархатный голос с таким сильным акцентом, голос от звука которого, в её сердце вновь расцветала любовь, но тут же гасла, разбиваясь на мелкие осколки о скалы реальной жизни.
В этом и проблема, мисс Роли. Вы думали, что я люблю вас.
На этот раз Шейн произносила эти слова, но Серенити снова и снова слышала, как Виллем отвергал её.
Медленно, молча Серенити повернулась спиной к Шейн и Мелани.
– Надеюсь, ты знаешь, что мы не позволим тебе вернуться, – закричала ей в след Шейн. До этого момента, она даже не представляла, что возможно ещё больше её ненавидеть. Её тошнило от одного только вида девушки.
Она ненавидела с каким достоинством она всё это переносила, ненавидела, как без единого слова ей удалось заставить Шейн почувствовать себя неудачницей, когда на самом деле, именно Серенити выставила себя потаскушкой и пыталась отбить Виллема у неё.
Шейн наблюдала, как Серенити хромая уходила прочь, а её ненависть всё росла и росла.
Не устояв от соблазна, Шейн догнала Серенити и пнула в травмированную ногу. Она услышала, как за спиной ахнула Мелани, но проигнорировала мать, её взгляд был прикован к Серенити. Наблюдая, как её младшая сестра падает со вздохом на пол, но этого тоже оказалось недостаточно, чтобы почувствовать свою пустоту и жестокость, и ненависть только продолжала расти.
Мелани попыталась подойти и помочь Серенити, но Шейн оттолкнула мать.
– Она шлюха, мама, – жестко сказала она. – Ей не привыкать лежать на спине.
Серенити увидела, как сестра и мачеха уходят от неё, и попыталась пошевелить конечностями. В момент, когда за ними закрылась дверь, она позволила слезам хлынуть из глаз. В ней всегда жила крошечная надежда, что однажды Шейн и Мелани всё же полюбят её.
Но теперь она прекрасно понимала, что это была всего лишь глупая мечта, так же, как и мысли о том, что Виллем мог видеть в ней что-то особенное.
Настало время признать то, что она не особенная, никогда не была, и никогда не будет, чтобы стать достойной чьей-то любви.
ЧАСТЬ 2
Семь месяцев спустя после событий второй книги.
– Это абсолютно новый этап для островов Тилос, – с нетерпением заявил репортёр, указывая на здание под названием «Mageia», которое было построено в знак соперничества с «Atlantis Dubai», объединявшее в себе высококлассное казино, пятизвёздочный отель и водный парк развлечений.
Туристическая статистика мгновенно возросла на беспрецедентные двадцать процентов, – продолжил репортёр с голосом полным впечатления. – И только что, я получил информацию, что в доках образовались очереди из сотен гостей, которые предпочитают дождаться своей очереди, хотя ещё неделю назад, руководство острова сообщило, что остров уже не в состоянии принять больше людей.
Возвращаясь в студию, ведущие утренней телепередачи качали головами от таких впечатляющих новостях об открытии нового фешенебельного комплекса «Mageia».
– Что по твоему мнению стало причиной такой невероятной популярности данного отеля среди туристов со всего мира? – С подлинным любопытством поинтересовался Роберт, ветеран с двадцатилетним стажем данного утреннего шоу.
– Я задаюсь таким же вопросом, – признался Джаред телеведущим. – Это явно не первый отель такого уровня, да и чего таить, наверняка можно найти и получше.
Единственная девушка в студии недоверчиво уставилась на них.
– Вы и правда не понимаете в чём секрет, не так ли?
Её коллеги-мужчины синхронно покачали головами в ответ.
– Не желаешь поделиться? – Спросил Эдвард, бизнез эксперт их группы.
Эмми вздохнула.
– Всё дело во владельце «Mageia».
– Синдикат де Конаи? – Пораженно спросил Роберт.
– Вы мыслите стереотипами и видите во всё этом только королевскую семью и влиятельные синдикаты, в то время, как людей притягивает нечто иное. Они видят место, где гарантировано – а я вас уверяю, так и написано в их брошюрах – каждый день смогут видеть одного из семейства де Конаи. Так что, задумайтесь именно над этим, – призвала она своих коллег в студии. – Обещано, что вы в любой день пребывания в «Mageia» будете иметь возможность встретить члена королевской семьи. Для многих, этого достаточно, чтобы затраты на «Mageia» оправдали себя.
– Теперь, когда ты это озвучила, – задумчиво пробормотал Роберт, – я определённо разделяю их рвение, – усмехнулся он добавляя. – Я бы заплатил любую цену, если бы знал, что там будет меня ждать Фарика де Конаи.
– Вот именно, – самодовольно ответила Эмми.
Эдвард кивнул с пониманием.
– Теперь, я тоже понимаю. И уверен, что каждая женщина на открытии мечтала повстречать главу клана – Виллема де Конаи.
Его коллеги забормотали в знак согласия.
– Кстати, о Виллеме де Конаи, – заговорила Эмми, – заметили, как он странно ведёт себя в последнее время? Появился в Милане, когда никто его там не ждал.
– Но в любом случае, всё прошло гладко, – добродушно утверждал Эндард. – Кажется, что он решил всем и каждому на этой планете доказать, что он лучший переговорщик. Перед сделкой в Милане, он получил одобрение на застройку ещё одного острова в Дубаи, а также, планируется открытие сети отелей в Южной Африке.
– Кажется, будто он старается на кого-то произвести впечатление, – вставил Роберт. – Быть может всё из-за его будущей жены – модели Шейн Роли?
– Возможно, – признала Эмми. – Она последняя женщина, с кем он был замечен, и это может означать, что они всё держат в секрете, а тем временем планируют свою свадьбу. Ведь это обычная практика для публичных людей в наши дни, не так ли?
– О, Боже мой. Представьте эти реки слёз, которые прольют женщины во всём мире, когда это всё же случится, – добавил Джаред, который был явным геем. – И я буду плакать вместе с ними.
Виллем выключил телевизор, когда все ведущие и гости студии залились звонким смехом. Положив пульт управления на небольшой журнальный столик, он направился в гардеробную, где его ждал подготовленный костюм.
Застёгивая последнюю пуговицу рубашки, он размышлял о том, что видимо стоит уже положить конец этим слухам о его женитьбе с Шейн. Уже более полугода прошло с того времени, и не было ни единого повода полагать, что она решит последовать за ни.
До сих пор Виллем не позволял себе произносить её имя, гнал даже самые мимолётные мысли о ней. Как бы он не переживал о том, что растоптал её в тот момент, он знал, что она сама виновата, потому что ослушалась его, не следовала установленным им правилам.
Полностью одевшись, Виллем поспешил вниз, присоединиться к остальным членам семейства де Конаи, которые были готовы приветствовать новую порцию гостей. Не задерживаясь, он направился в VIP зал казино, где каждый из сотрудников его радостно приветствовал.
Впервые, когда Виллем набрал команду работников, многие перешли к нему от другого работодателя, который был совсем не щедр к своим подчинённым. Узнав это, Виллем отдал приказ погасить всем долги с их бывшего места работы и поднять их прошлые оклады в двое. В ответ на что, команда не зная, как отблагодарить его в полной мере, записала ему видео обращение со словами невероятной благодарности за его невиданную щедрость. Видео каким-то образом разлетелось по сети, и буквально на прошлой неделе Виллем получил сообщение, что он номинирован на премию «Человек года» по версии журнала «Time Magazine».
Это было весьма приятно, но не доставило ему особого удовольствия.
Успехи в бизнесе значили для Виллема, что он продолжает двигаться дальше, поэтому он хватался за каждое новое дело с ещё пущим рвением. Рискуя так, как он прежде никогда не позволял себе. Во всём он преуспевал, но ничего не давало ему желаемого чувства удовлетворения.
Каждую ночь, когда он возвращался домой, он чувствовал себя… опустошённым.
Каждую ночь ему приходилось заставлять себя уснуть, бороться с болезненными воспоминаниями о ней. Каждую ночь он проклинал её за то, что не уходит из его мыслей, но ещё больше проклинал за то, что так быстро сдалась…
«Достаточно», – жестко оборвал он очередной поток своей мысленно тирады.
Резко вдыхая, он постарался вернуть себя в реальность прежде чем войти в комнаты, отведённые под VIP залы. Внутри, он вновь надел маску приветливого и добродушного хозяина, приветствуя своих гостей с особой учтивостью и обволакивающим шармом. Он общался с ними ровно столько, сколько было необходимо по законам приличия, а затем занял место за одним из игровых столов, подавая таким образом пример остальным следовать за ним.
Все места за столом были мгновенно оккупированы, а одно рядом с ним занял не менее влиятельный и хорошо известный мужчина.
– Саллис, – Виллем протянул руку греческому миллиардеру.
Миколас Саллис с улыбкой пожал руку голландскому миллиардеру.
– Мои поздравления с успешным открытием «Mageia».
– Это было бы невозможно без поддержки гостей таких, как ты, – учтиво ответил Виллем.
Миколас рассмеялся.
– Ах, ты сладкоголосый подонок. Думаю, мне повезло, что нет нужды в том, чтобы противостоять тебе в ведении переговоров.
Напротив них крупье начала сдавать карты.
Лица миллиардеров приняли беспристрастное выражение.
Два других игрока за столом последовали их примеру, но сдались уже после первого круга, в свою очередь Миколас принял ещё одну карту, и Виллем также за ним в след.
Крупье вскрыла карты, и миллиардеры последовали её примеру. У последних двоих оказалось восемь, а вот у девушки крупье их было девять.
Оба миллиардера практически одновременно пожали плечами, услышав смех из приличной толпы собравшейся вокруг их игрового стола.
Миллиардеры сыграли ещё на две сдачи карт, а затем Миколас посмотрел на свои наручные часы, с сожалением сообщив, что вынужден покинуть игру, чтобы встретить свою жену в баре с роялем.
– Конечно же, – ответил Виллем также поднимаясь на ноги. – Позволь тебя проводить.
– Для нас будет большая честь, если ты присоединишься к нам за ужином, – предложил Миколас, когда они подошли к лифтам, предназначенным исключительно для гостей VIP зоны. – Моя Вельвет часто упрекает меня в том, что я жуткий собственник, так что таким образом я докажу ей обратное.
Виллем вздёрнул бровь, и когда дверь лифта за ними захлопнулась, учтиво поинтересовался:
– Я должен оскорбиться или быть весьма польщённым тем фактом, что ты не рассматриваешь меня, как угрозу своему браку?
Миколас рассмеялся.
– Конечно же это лесть. Если бы не слухи о твоей скорой женитьбе на голландской модели, я бы не подпустил тебя к ней и на расстояние пушечного выстрела.
– Оу, – губы Виллема сжались в тонкую линию.
Миколас задумался, увидев реакцию на его слова. Лифт доставил их в лобби, и когда оба мужчины вышли, Миколас спросил непринуждённо:
– Быть может, я что-то не так понял?
– От части, – признался Виллем.
Оба мужчины последовали в бар сохраняя полное молчание, и игнорируя восторженные взгляды всех присутствующих женщин. Когда Виллем стал заметно колебаться, Миколас заверил его:
– Ты ничуть не помешаешь, поверь мне.
Мгновение спустя, Виллем кивнул.
– В таком случае, с превеликой радостью присоединюсь за ужином к вам с миссис Саллис.
Угловой столик был зарезервирован для греческого миллиардера, и с помощью его охраны вместе с охраной Виллема, перед ними образовался живой барьер, который обеспечивал полную приватность, пока они ждали жену Миколаса.
– Кстати, мои поздравления, – пробормотал Виллем, как только официант закончил наполнять их бокалы. – Я узнал из новостей о беременности твоей жены.
– Спасибо, – счастье положения его жены виднелось в искрящихся глазах Саллиса. – Это некое благословение, и мне не стыдно признать, что очень часто по ночам я думаю, а не сон ли это, действительно ли всё на самом деле происходит со мной?
– По всей видимости, брак обратил тебя в романтика, – улыбка Виллема не коснулась его глаз.
Миколас только пожал плечами.
– Не брак, мой друг, а любовь. Это некое клише, но так оно и есть, – его голос звучал самодовольно. – Сам убедишься, когда полюбишь.
– Конечно, – отвел вежливо Виллем.
Миколас улыбнулся.
– Очевидно, что ты не веришь мне сейчас, но… – он сделал паузу устремляя взгляд туда, где находилась их охрана.
Мгновение спустя греческий миллиардер уже встал на ноги и по его выражению лица можно было точно определить, что рядом его жена.
В знак вежливости Виллем также встал, но взгляд ему пришлось отвести, т.к. Миколас припал к губам жены в страстном поцелуе. И только когда услышал, что двое что-то говорят и возвращаются к столику, взглянул на них вновь, и сделал для себя вывод, что в жизни Вельвет Саллис ещё прекраснее, чем на фото в новостях. Высокая, с огненными завитками волос, преподносила свою беременность с величайшим достоинством, на ней было по истине королевское платье, которое слегка оголяло плечи и изящно спадало до пола.
– Вельвет, любовь моя – это Виллем де Конаи, один из владельцев «Mageia», – улыбка Миколаса становилась тёплой и притягательной, когда он смотрел на жену. – Виллем, моя жена Вельвет.
Вельвет протянула руку с улыбкой.
– Приятно познакомиться с одним из самых обсуждаемых и неуловимых холостяков мира, – произнесла она с чарующей бестактностью. – Неужели вас настолько сложно поймать, как рассказывают дамы в моём книжном клубе?
– Всё ясно, – Виллем с трудом сдерживался от смеха.
Миколас вздохнул.
– Прости мою жену, де Конаи, – пробормотал он, отодвигая стул для Вельвет. – Она стала более эээмм… необычайно откровенной с тех самых пор, как начала носить под сердцем ребёнка.
Как только Вельвет удобно разместилась на своём месте, Миколас и Виллем так же заняли свои места.
Вельвет с нетерпением наклонилась ближе к Виллему.
– А скажите мне, мистер де Конаи. Прада ли это, что вы собираетесь жениться на своей время от времени девушке Шейн?
Миколас поморщился.
– Я уже спрашивал его об этом, моя дорогая.
Виллем потёр подбородок.
– И теперь я понял, что ты интересовался только ради своей жены.
– Виновен по всем пунктам. Ты тема номер один наших разговоров с тех самых пор, как мы прибыли на Тилос, потому что она узнала, что «Mageia» принадлежит клану де Конаи, «Mageia», – и тут он решил сменить тему в надежде, что его жена также больше не станет задавать неуместных вопросов. – Кстати о «Mageia», я слышал, что ваша семья рассматривает возможность сделать акции открытыми?
Но это не сработало.
Прежде, чем голландский миллиардер смог бы ответить, Вельвет задала новый вопрос, ещё более ошеломляющий чем предыдущий.
– А вам не кажется, что младшая сестра – та, которая работала на вас и носила гордое имя Виллем младший, как ваш ассистент – не кажется ли вам, что она более подходящая кандидатура для вас?
