Текст книги "Раскаленное сердце Рэйма -2 (СИ)"

Автор книги: Мэри-Кейт Милтон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 19 страниц)

– Я рядом,– прошептал на ухо мужчина и Вайлет сцепила его пальцы со своими, желая, чтоб он освободил ее от вновь нахлынувших чувств.

Она обернулась назад и растерянно улыбнулась Алесу, который сидел чересчур близко, упираясь коленями в ее стул.

Холл чувствовала, что он тоже напряжен. Это заметно было по его взгляду, которым он сверлил затылок Дамиана, по его цепкой хватке, по тяжелому дыханию.

Началась церемония, к алтарю вышел Генри, и Вайлет сперва даже не поверила своим глазам. Мужчина выглядел сногсшибательно, а черный фрак сидел на нем как влитой. Он стоял идеально ровно и казалось, что даже все морщины на его лице чудесным образом исчезли.

Вайлет чувствовала давление сзади и непреодолимый жар от Рэйма, сбоку.

Она не могла прийти в себя, слыша только собственное учащенное биение сердца. Но вскоре, его заглушила приятная, волнующая музыка и все гости обернулись назад.

Нора мягко ступала по ковровой дорожке, и алым лепесткам роз, которыми, из корзинки, старательно усыпала её путь маленькая девочка в пышном платье. Вздохи восхищения то и дело раздающиеся вокруг, придавали Норе ещё большую уверенность. Белоснежное платье, от солнечного света, искрилось, кружева мягко обволакивали тело, а само платье сидело идеально.  Вайлет перевела взгляд на Генри. Мужчина не меньше остальных был очарован своей невестой, и если бы Вайлет не знала, что на самом деле творится в её  душе, она бы однозначно присоединилась к всеобщему восхищению. Ни в силах ничего поделать с собой, она бросила короткий взгляд на Рэйма, ей было необходимо отследить реакцию мужчины, но встретившись с ним взглядом, она смутилась ещё больше, пойманная с поличным.

– Я люблю тебя,– одними губами произнес Дамиан, а может быть, Вайлет  только лишь показалось, но услышав, как крепкие пальцы Алеса, сжали ее талию сильнее, она тут же отвернулась от Рэйма, пытаясь снять с себя нахлынувшее магнетическое наваждение.

Грудь ее неспокойно поднималась, и Вайлет стало казаться, что еще мгновение, и ее сердце разорвется от сердечного приступа. Предобморочное состояние не давало размышлять адекватно, перед глазами все расплывалось и только руки Алеса хоть немного возвращали ее в реальность.

– Я долго думал над своей речью,– сказал наконец Генри, когда его невеста плавно стала  напротив него.

Девушка окинула взглядом собравшихся, и приветственно улыбнулась. Вайлет присмотрелась, и ей показалось, что в глазах Норы блестят слезы. Девушку даже передернуло от такого лицемерия. Поправив фату, невеста ещё раз улыбнулась присутствующим, и когда щелчки фотокамер стихли, наконец-то развернулась к Генри, протягивая ему свои руки.

– Я писал речь несколько раз, а после, переписывал все заново. Я всегда думал, что не смогу подобрать слов, которые позволят тебе понять всю глубину моей любви. Сегодня утром, я окончательно убедился в том, что их просто не существует.

Ты можешь только догадываться, как много для меня всегда значила. И я всегда знал, что не смогу получить в ответ что-то равносильное.

Но я смирился, – Генри повысил голос, перекрикивая волну  вздохов. –   Я смирился, и чувствовал в себе силы делать счастливыми нас обоих. Человек никогда не выбирает кого ему любить. Он слишком слаб, для того, чтобы приказать сердцу замирать, каждый раз, когда тот, кем оно занято, снова и снова, как по издевательству судьбы, встречается на твоём пути. Вокруг тебя могут быть тысячи более достойных партий, чистых и искренних людей, но никогда, никогда, ни одно их касание, уже не вызовет в тебе ту бурю.

Вайлет затаила дыхание, внимая каждому слову Генри. Она хотела перестать слушать, хотела закрыть уши, хотела чтобы все это было не правдой, потому что каждое слово впивалось в её кожу отравленным шипом.

– Но я повторюсь, человек слишком слаб. Когда твою любовь никто не принимает, когда ты давишься ей как чем-то постыдным, когда ты в начале ненавидишь самого себя, дальше становится только хуже...

Я всегда знал, что недостоин тебя. Носил это клеймо на себе, на самом видном месте. И радовался, бесконечно радовался, когда ты снова и снова возвращалась в мой дом.

Генри перевел дыхание, глубоко выдохнув. Вайлет показалось, что ему очень тяжело говорить, и что он стоит не перед алтарем, а склоняет свою голову на плахе.

– Я разорвал в клочья все сценарии для этой речи, я переделал ее буквально за считанные секунды. И ... У меня для тебя есть огромный сюрприз, Нора.

– Может вернёмся к нему после официальной части? – Шепотом спросила девушка, натягивая фальшивую улыбку. – Ты сказал свою речь, теперь моя очередь.

– Я ещё не договорил, – оборвал её Генри, и она упустила нервный смешок в ответ.

– Я хочу, чтобы вы все поняли меня правильно, – мужчина развернулся к зрителям, крепче сжимая микрофон. – Никто из вас, ни единый человек в этом мире, не должен приносить себя в жертву, для обычной потехи. Какими бы не были великими чувства, они испачканные и дешёвые, если в них плюют  и пинают ногами. Любовь бывает взаимной, бывает не взаимной, чувства тоже бывают однобоки, но, если человек, смеётся тебе в лицо, когда ты говоришь ему о любви– он её не достоин. Он не стоит ровным счётом ничего. Ни нежности, ни тепла, ни сострадания, ни жалости. Он считает, что весь мир ему что-то должен, и никогда ему не будет так же плохо, как тому, кто ежедневно разбивается перед ним в лепешку.  Будет. Будет даже хуже, – Генри развернулся к Норе, доставая из кармана пульт. – Я хочу, чтобы на этом примере каждый из вас понял, до какого отчаяния можно довести человека, который оказался на краю бездны, и лишился смысла жизни. Поэтому, мне нечего терять. Это не месть Нора, это то, чего ты заслуживаешь.

Генри впился взглядом в глаза девушки, её надменный вид, только подлил масла в огонь, и палец крепко зажал кнопку.

Видео было не самого лучшего качества, а экран с большим расширением, еще больше портил картину, отразившуюся на нем.

Гости удивленно ахнули и тут же прикрыли ладонью рты.

Вайлет пыталась разобрать, что происходит на видео, потому что ее мозг полностью отказывался верить в происходящее.

Дамиан Рэйм, грубо державший  Нору за волосы, неистово впивался в ее губы, издавая редкие стоны.

Нора повернулась в сторону Генри и попыталась вырвать из его рук пульт, но мужчина грубо оттолкнул ее.

«Танцуй» – эхом отозвался в ушах Вайлет голос Дамиана, доносившийся с экрана, и она впила свои пальцы в ткань платья изо всех сил, сжимая ее.

«Если у меня на тебя встанет, я женюсь на тебе...»

В одно мгновение экран потух, словно кто-то обесточил всю площадку одним махом и не понимая, что творит, Вайлет накинулась на Рэйма, стараясь причинить ему хоть немного боли, потому что своя собственная боль просто не умещалась у неё внутри. Публика вокруг подняла сумасшедший гул, вся церемония превратилась в тотальный беспредел, сидящая рядом с Дамианом пара вскочила, опасаясь быть задетыми.

– Ненавижу тебя! Как же я тебя ненавижу, лживый, лицемерный ублюдок!

Вайлет колотила Рэйма до тех пор, пока Алес не откинул её стул, хватая девушку за руки.

– Ты что творишь? – Оглушил он её своим криком, с силой тряхнув.

– Убери от неё свои руки, – процедил Дамиан, – я разберусь с ней сам!

Вайлет никак не могла успокоиться и на сей раз, даже руки Алеса, не действовали на нее.

Она пыталась выбраться из его объятий, чтобы выместить всю свою злость.

– Предатель!– прошипела Вайлет, чувствуя, как слезы обжигают щеки,– чтоб ты сдох, вместе со своими многочисленными подстилками.

– Послушай,– Дамиан подошел предельно близко, пытаясь успокоить девушку, но Алес крепко оттолкнул его.

– Мне надоело это,– крикнул он, и сильнее тряхнул Вайлет в своих руках,– успокойся, на нас все смотрят.

– Если тебя это напрягает, ты можешь отсюда уйти, – угрожающе проговорил Рэйм, снова протягивая свои руки к Вайлет.

Алес крепче сжал зубы, ощущая как происходящая ситуация выводит его из себя.

– Ты успокоишься, или нет? – Процедил он, тратя силы на то, чтобы удержать на месте девушку, которая, как казалось, вообще не слышала и не видела ничего вокруг.

– Отпусти её, ты не видишь, что она не хочет, чтобы ты её трогал? – Не успокаивался Рэйм, наседая. Он раздражал  Алеса, только своим присутствием, а Вайлет , всем своим видом показывающая свое неравнодушие, только сильнее обостряла ситуацию.

– Ты оглох, или как? – Дамиан подошёл вплотную, хватая мужчину за ворот, и Алес взорвался.

Оттолкнув Вайлет в сторону, он замахнулся, и изо всех сил приложился по его лицу. От силы удара, Дамиан перелетел ряд стульев, с грохотом завалившись на землю. Он громко рассмеялся вытирая закровивший нос, и сплюнул на пол. Двое мужчин в черных костюмах схватили его за руки, не давая продолжить начатое.

– Что ты здесь устроил?– Хватая внука  за воротник, грубо процедил Джордж, – Я просто в шоке оттого, во что ты превратился!

Но Рэйму было абсолютно наплевать на нравоучения и на саднящую губу. Он лишь неотрывно следил за тем, как резко Алес схватил Вайлет и повел к выходу.

– Хороший праздник,– рассмеялся он, отталкивая от себя охрану,– лучшая свадьба, на которой я был. А где собственно виновник торжества? Мне нужно отблагодарить его.

– Хватит, Дамиан! Вся твоя жизнь и так превратилась в цирк, и если ты не заметил, то ты в этом цирке, главный клоун.

На днях, ты пойдешь вместе со мной на встречу к одному моему другу, можешь делать что хочешь, но ты женишься на его дочери, и будешь делать вид, что ты нормальный человек, потому что на самом деле ты самый настоящий идиот! – Лицо Джорджа покраснело. – А с Еленой я сам решу все вопросы, её ребёнок не будет ни чем обделен.

Рэйм– старший обернулся подзывая к себе своего помощника.

– Немедленно свяжись с прессой и заяви, что на видео не Дамиан . Пусть напишут, что злопыхатели осуществили монтаж. А этого, – Джордж указал пальцем на Генри, опустившегося прямо на помост алтаря, -немедленно отвезите в мой офис. Пусть ожидает очень серьёзного разговора. Если ты, – Джордж ткнул пальцем в грудь Дамиана, – не в состоянии жить по– человечески,то придется жить так, как скажу тебе  я.

ГЛАВА 16

Вайлет выходила на улицу, подталкиваемая Алесом, и осознание всего произошедшего, начало медленно доходить до нее.

Ее руку больно сжимали холодные пальцы, но она покорно шла, не в силах вымолвить ни слова, считая, что боль– самое наименьшее, на что она заслуживает.

– Садись,– произнес мужчина и Вайлет безмолвно исполнила его приказ, скрываясь в машине.

– Прости меня,– прошептала она, чувствуя огромное желание разрыдаться.

– Ты хорошая актриса, Вайлет. Я уже было поверил, что у нас с тобой полноценные отношения. Если бы у меня была шляпа, я бы непременно  снял ее перед тобой,– сухо ответил Алес, расстегивая на рубашке верхнюю пуговицу.

– Только не отталкивай меня сейчас, пожалуйста, – Вайлет прижалась к мужчине, чувствуя как слезы стекают на его грудь.

– Гейл сказал сегодня умные вещи, – проговорил он не двигаясь, и ей пришлось обнимать его самостоятельно. – Любовь может быть разной, но никто не имеет права вытирать о неё ноги.

– Я не знаю, что на меня нашло, – всхлипывая проговорила она, прижимаясь ещё крепче. – Я бы никогда не стала делать тебе больно намеренно.

– Я не из разряда тех парней, которые будут терпеть все, сжав зубы...

– Я этого и не просила, просто обними меня, – дрожа попросила Вайлет, уже не стесняясь и портя его рубашку косметикой, – просто обними...

– Потому, что...

– Потому что, я хочу чтобы это сделал ты, только ты, – перебила его Вайлет, касаясь руками выточенных скул.

– Золушка, не заставляй меня пожалеть об этом, – взгляд Алеса смягчился, когда он смахнул с её лица слезы, – я не хочу в конце осознать, что все было зря...

– Ничего не бывает зря. Мы вместе и мы счастливы. Разве можно когда-нибудь сказать,  что это было зря? Я никогда так не посмею сказать. Даже, если ты прогонишь меня сегодня.

– Ты была права. Не нужно было нам идти на эту свадьбу. Я думал, что хочу увидеть, как ты относишься к нему. Какой же я идиот,– Алес ухмыльнулся, снова чувствуя запредельную злость.

– Прости меня,– еще раз произнесла Вайлет,– давай забудем все. Вычеркнем этот фрагмент из нашей памяти навсегда. Я очень виновата перед тобой.

– Мне не нужно, что бы ты винила себя. И извинения мне тоже не нужны. Мне от тебя нужна только твоя любовь. Ответь Вайолет, ты любишь меня?

– Я хочу засыпать и просыпаться рядом с тобой, только в твоих объятиях, мне становится спокойно. Я уверена в том, что ты никогда не сделаешь мне больно, я верю тебе, верю каждому твоему слову, это любовь, Алес? Ответь мне, потому что я давным-давно ничего не смыслю в чувствах. От любых отношений, которые были в моей жизни, я всегда ждала подвоха. С тобой все не так. И я не думаю, что мне, захочется это прекратить.

Вайлет потянулась к его губам, нежно накрывая их своими, поцелуй получился соленым от ее слез.

– Когда ты меня целуешь, я чувствую себя нужной. Это незаменимое ощущение.

– Потому что, так и есть, – Алес убрал за её ухо выбившуюся прядь. – Я готов боготворить тебя, до тех пор, пока буду чувствовать, что это не в одни ворота, Вайолет. Я не из разряда жертв, я слишком хорош для этого дерьма...

Алес улыбнулся, только свойственной ему улыбкой, и весь мир на мгновение утратил свою важность.

– Ты слишком много ругаешься для иностранца, – Вайлет улыбнулась в ответ, бесполезно пытаясь отряхнуть его рубашку.

– А ты безумно любишь портить мои рубашки, – рассматривая ткань, которая впитала в себя макияж девушки, произнес Алес.

– Мне просто больше нравится, когда ты без них,– пожала плечами Вайлет, и в подтверждение своим словам, начала расстегивать пуговицы.

Мужчина перехватил ее руку и с нежностью поцеловал. Сегодня ему казалось, что их отношениям наступил конец.

Когда он увидел, как ревностно Вайлет набросилась на Рэйма, его мир перевернулся с ног на голову. Он разом испытал всевозможные чувства, будто его сперва вознесли до небес, а после, беспощадно скинули, без всяких на то причин.

– Приехали,– вывела его из раздумий Вайлет, облегченно выдыхая,– слава богу, мы дома.

– Нужно заказать поесть, я так голоден. Ожидал  на свадьбе устроить праздник живота, но реальность оказалась иной.

– Думаю, у некоторых на этой свадьбе, аппетита не будет ещё долго, – покачала головой Вайлет. – И потом, в твоём доме появилась девушка, а ты по– прежнему хочешь заказывать еду. Я, конечно, не претендую на звание шеф– повара, но что-то сносное приготовить могу.

– Я просто ещё не привык, Золушка, – Алес потерся носом о её макушку.

– Наконец-то можно это снять, – Вайлет высвободила ноги из тесных туфель, становясь сразу намного ниже. – И да, мистер прорицатель, ты был тогда прав. Я жутко не комфортно чувствую себя во всем этом.

– Всегда готов помочь вам избавиться от всего личного.

– Сначала еда, – Вайлет остановила руки Алеса. – Переоденусь, и накормлю тебя вкусненьким.

Вайлет поцеловала его в щеку, направляясь в свою комнату, мечтая скорее снять это неудобное платье.

***

Рэйм метался по комнате, будто бесноватый. То, что все ему приходится переживать самому, то, что поделиться не с кем, беспомощно разрывало его на мелкие части.

Он ощущал, как Вайлет превращается в что-то далекое и нереальное, и от этих мыслей, становилось совсем дурно. Он понимал, что еще совсем немного и она навсегда исчезнет из его жизни.

Дамиан схватил телефон, потому что ему стало абсолютно наплевать, во что это выльется. Играть в благородство больше не было сил.

Сегодня, он видел, что еще не все потеряно, что Вайлет по-прежнему принадлежит ему. Совсем немного. Но по-настоящему.

" Вайлет,  пожалуйста, прочти мое сообщение полностью. Это нужно не только для меня, но и для тебя,– запрыгали пальцы Дамиана, по буквам,– помнишь, как я написал тебе письмо? Тогда я не мог уместить в себе чувства, не мог передать мою любовь к тебе. Но я боялся. Боялся любить. Я не знал, как это делать. Как это давать, и ничего не требовать взамен. Как это, сходить с ума от касаний.

Я совершал ошибки, я не могу гарантировать, что не совершу их ещё раз, не ошибается только тот, кто ничего не делает.

А я делаю, делаю всякую ерунду, за которую сам себя проклинаю, потому что схожу с ума, и уже не вижу границ между добром и злом. Я как одержимый, готов отдать все, только за то, что бы ты оказалась  рядом. Вайлет, это не просто слова, ты действительно нужна мне, и я готов меняться. Я стану таким, каким ты хочешь, я в жизни никого никогда не умолял, но мне не зазорно это делать. Ведь людям не стыдно просить помощи у Бога? Я просил, только мне он не помог, потому что в этом деле, посредники лишние.

В тот день я встречался с ним, он всеми силами показывал мне, как вам хорошо вместе, тем самым, убеждая меня в том, что я никчемный ненужный балласт, для тебя. Я чудовищно напился, я был так пьян, что не ведал, что творил. Она просто подвернулась мне под руку, и единственным моим желанием в тот вечер, была низменная потребность самоутвердиться, и послать весь мир к чертям. Но, я не смог этого сделать. Все, что ты видела на том паршивом видео, не имело продолжения. Ты исключительная, и даже глупо было таким способом искать тебе замену. Ты знаешь обо мне все, я уверен, что ты чувствуешь меня так же, как и я тебя, и ты прекрасно знаешь, что мы никогда не будем счастливы, вдали друг от друга. Вайлет, вернись ко мне, я обещаю, тебе никогда не придётся жалеть об этом. Просто напиши мне, что все ещё нуждаешься во мне, и я приеду в эту же секунду, чтобы забрать тебя, я клянусь, что больше не дам тебе ни одного повода, для того чтобы все так бездарно разрушить" ...

После ужина, Вайлет направилась в ванную комнату. Закрыв за собой дверь на замок, девушка выдохнула. Обычно, она никогда так не делала, потому что ее излюбленным делом было, когда Алес приходил к ней, и они вместе нежились под теплой струей воды.

Но сегодня, Вайлет совсем не хотела, что бы он пошел за ней. Ей нужно было побыть наедине с собой, хотя бы немного.

Делать вид, что ничего не произошло– сложнейшее из всего, что ей пришлось пережить за этот вечер.

Вайлет сняла с себя халат и ей захотелось так же легко избавиться от своих мыслей.

Она открыла кран и умыла лицо холодной водой, пытаясь смыть с себя сегодняшние эмоции.

Что на нее нашло, и как она смогла позволить Рэйму лишить ее контроля, отнять воздух, забыть обо всем,  Вайлет и сама не знала.

Ее телефон тихо завибрировал и девушка, достав его из широкого кармана халата, вздрогнула. Конверт на пол экрана и короткая надпись  " Рэйм", толкали ее к тому, чтобы тут же удалить сообщение, даже не читая его.

Но возможно, это было той окончательной точкой? Концом их мучительных отношений?

Вайлет все-таки открыла сообщение и стала читать.

Слезы тут же стали в глазах, не давая ей нормально прочесть текст до конца, и она, то и дело, вытирала их, вскоре осознав, что рыдания душат ее.

Словно почувствовав ее настроение, дверь в ванную, резко дернулась.

– Я скоро приду,– Выпалила Вайлет, блокируя телефон, боясь, что Алес выбьет эту дверь к чертовой матери.

– Все нормально?– Настороженно спросил мужчина, нутром подозревая неладное.

– Да, жди меня, не усни,– как можно непринужденнее ответила девушка, сползая от полного бессилия, по гладкой двери прямо на пол.

Она же знала, что свадьба Норы не окончится ничем хорошим. Знала, что там будет Дамиан, знала, что ей придется посмотреть ему в лицо.

Вайлет изо всех сил сжала в руке мобильный, будто он был виновником всех ее бед.

Разблокировав его, она еще раз перечитала сообщение Рэйма. Нужно было поставить точку в этих больных отношениях. Навсегда.

" Я не хотела читать твое сообщение. Не хотела отвечать на него. Но кто – то должен сделать это. Кто– то должен убить всякую надежду на продолжение.

Дамиан, я всегда думала, что сколько мы будем ссориться, столько же и будем мириться. Только чертово колесо сломалось и мы перестали кататься по кругу. Нас затошнило,

понимаешь?

Что я могу дать тебе,  кроме бесконечной ревности и постоянных истерик, которые ты не можешь терпеть?

Что можешь дать мне ты, кроме пустых обещаний и зеркальных отражений?

Последний раз в своей жизни, я пишу, что люблю тебя. Хотя это уже не имеет никакого значения. Нам обоим лучше смириться с этим. Не всегда взаимная любовь приносит счастье. Поэтому я исключаю ее. Я пообещала Алесу, что не брошу его, и я не брошу его. Как бы мне больно ни было, как бы я ни была разбита изнутри, но нам с тобой лучше забыть друг друга. Ни в мысли, ни в сны, не пускай меня и не приходи ко мне. Спокойной ночи, любовь моя и прощай".

Вайлет даже не стала перечитывать свое послание, отправив его Рэйму. Как только сообщение было доставлено, девушка выключила телефон. На сегодня хватит. Хватит этого абсурда, который привносил в ее жизнь Дамиан.

Она включила холодный душ, надеясь, что ледяные капли, смогут заморозить ее любовь.

Временно поднятое настроение, было окончательно испорчено снова. Каким бы безоблачным небосводом не был Алес, Рэйм, как грозовая туча, снова ворвался в их обособленный мир, и пролился градом, скрыв солнце. Вайлет выключила воду, и вытерлась насухо полотенцем. Глаза покраснели, и решив, что это можно списать на усталость, девушка вышла из душа, поднимаясь в спальню Алеса.

Он тут же отложил бумаги, когда Вайлет открыла дверь, и окинул её тревожным взглядом.  Так бывает, когда встречаешь по– настоящему родного человека, ты чувствуешь любые перемены в нем, инстинктивно, обретая что-то сродни паранормальным способностям.

Алес присел на край кровати, открывая для Вайлет свои объятия, и вздрогнул, когда она села на его колени, прильнув к груди.

– Ты совсем ледяная, у нас что, отключили горячую воду? – Алес принялся растирать её руки, крепче прижимая к себе.

Вайлет только вздохнула, не зная что на это ответить, врать Алесу она не хотела ни сейчас, ни когда либо. Ей пришлось принять  позицию, которая работала в детстве: пока ты с головой под одеялом, монстр тебя не тронет. А она сейчас, была настолько глубоко в себе, что даже Алес, со своими искренними переживаниями, не смог бы до неё достучаться.

– Давай спать, – выдавила из себя она, размыкая руки, и укладываясь на прохладную подушку.

Алес молча кивнул, и погасил единственный источник света, погружая комнату во мрак.

Мрак – единственное, чего по мнению Вайлет, она была достойна.

***

Дамиан сидел в кабинете, и до черноты закрашивал очередную дату в своем ежедневнике, словно отмерял длительность  траура, высчитывая на сколько его ещё хватит.

Семь черных квадратов смотрели на него пустыми глазницами, семь проклятых дней, с тех пор, как Вайлет лишила его любой надежды. В дверь постучали, и Рэйм вяло  позволил войти, не отрываясь от своего занятия. Ему хотелось проделать дыру в плотной бумаге, чтобы через неё, как через воронку вышла вся скорбь.

Дамиан поднял голову, апатично разглядывая своего посетителя:

– Я думал, ты уже никогда не придешь, – Рэйм усмехнулся, отбросив блокнот.

– Хочу начать с того, что я был не прав, нужно было посоветоваться с тобой, прежде чем...

– Прекрати, – оборвал его Дамиан, безрадостно усмехнувшись.– Всего лишь сгорел последний мост, не более.

– Твой дедушка...

– А мне плевать на него,– равнодушно махнул рукой мужчина,– о нем я хочу говорить в последнюю очередь.

– Хорошо,– облегченно выдохнул Гейл,– а как у вас дела с Вайлет?

– А о ней в предпоследнюю. Никак. Мы расстались навсегда. И знаешь, что я подумал? Наверное, холодное сердце никогда не сможет любить. Но отказывать себе в удовольствиях, которые приносят хоть маленькую, но радость, было бы нечестно по отношению к самому себе,– Дамиан на секунду прикрыл глаза, словно сам пытался убедить себя в этом,– давай подберем еще семерку. Или десятку. Почему нет?

– Ты хочешь снова на те же грабли?– Недоверчиво переспросил Генри,– только Елена чего стоит. А случай с Вайлет? Дамиан, женщины коварны и беспощадны, и теперь я не просто говорю пустые слова. Я осознал это на своей шкуре.

– И своей шкуре тоже подбери подходящую кандидатуру,– улыбнулся Рэйм, – сделаем двойное свидание. Это же весело, разве нет?

– Мне кажется, или ты говоришь не серьёзно?

– Я абсолютно серьёзен, Генри. Это в прошлый раз, я видимо недооценил себя, и был нечестен с участницами, от чего пострадал не только сам. Теперь я уверен, что все пройдёт согласно контракту. Сухо. Четко и без лишних эмоций.

Генри нахмурился, смерив Дамиана взглядом.

– И да, – добавил Рэйм,– больше никаких посредниц. Не хочу, чтобы ещё одна лживая сука, воспользовалась ситуацией. И никаких девиц из провинции, и провинции в девицах, их сентиментальность, будет действовать мне на нервы.

– Я понял, – ответил Генри, – нужно время, чтобы все подготовить.

– У меня его полно. Целая никчемная  жизнь, – Дамиан откинулся на спинку кресла, горько усмехнувшись.

– Прости за все. За Нору, и особенно за Елену. Я знал, что раньше она была тебе небезразлична и замечая, что среди девушек тебе никто не приглянулся, решил сделать ход конем, тем самым перекрыв тебе путь к истинному счастью.

– Это все неважно. Холл долгое время не имела для меня никакого ни особого, ни важного значения. А потом что– то произошло вот тут,– Дамиан коснулся ладонью груди,– и неизвестно, произошло бы это, если бы все случилось по-другому, а не как должно было быть. Не нужно винить себя или искать виноватых среди остальных.

– Я хотел как лучше,– начал Генри, но Дамиан прервал его:

– Я знаю, я это понимаю. Но благими намерениями выстлана дорога в ад, и раз уж мы здесь, то давай отрываться по полной.

– Блондинки или брюнетки?– Усмехнувшись, уточнил Гейл.

– И блондинки, и брюнетки, и рыжие, да разные. Не будем никого вгонять в рамки. Главное условие, я думаю, ты понял.

Генри кивнул, не понимая радоваться ему, или грустить.

С виду Дамиан был беспристрастен, и даже   заинтересован в предстоящей авантюре, подходя к происходящему с энтузиазмом, которого раньше не было, но, в его взгляде что-то изменилось. Он стал пустым. Абсолютно.

Он сталкивался с такими взглядами, на документальных плёнках, так смотрели убийцы, которым зачитывали смертный приговор.

Взгляд человека, который потерял все, и ему больше нечего терять. Обычно они улыбались в камеру на последок, и от этой улыбки шел озноб.

– Я пойду? – Генри встал , чувствуя на своих плечах неподъемный груз вины.

– Держи меня в курсе, – Дамиан кивнул, ослабляя галстук.

Генри опустил голову, и что-то проговорив себе под нос, вышел прочь.

***

Алес крепко сжимал в руках руль, то и дело иногда опуская левую руку в карман пиджака. Там, он нащупывал бархатную коробочку, и сердце его учащенно начинало биться, не боясь вылететь из груди.

Мужчина решил, что больше тянуть нет смысла. Конечно, он понимал, что они мало знакомы, что возраст еще позволяет тянуть время, но к чему все это? Это все просто ерунда, пустые отмазки, которые в их отношениях не уместны. Алес был уверен, что сколько бы они не пробыли вместе, год или два, один день или же, до скончания века, у них никогда не окончится конфетно– букетный период, никогда не пройдет бушующая по венам страсть, и никакой семейный быт не сможет прибиться в их гавань.

Столик был заказан на семь вечера и Алес хотел, что бы это был незабываемый вечер. Чтобы он остался навсегда в его памяти. В памяти Вайлет.

Припарковавшись у дома, мужчина осознал наконец, всю ответственность.

Дом встретил Алеса тишиной, и взглянув на часы, он понял, что Вайлет должна приехать с минуты на минуту. Рука снова потянулась в карман и убедившись, что кольцо, которое скоро украсит палец девушки, на месте, Алес нетерпеливо достал телефон. Ожидание медленно жарило его на раскаленной сковороде, и он даже ослабил галстук, надеясь что это поможет ему справится с внутренним жаром.

Вайлет все продолжала играть в независимость, упорно желая продолжать работать.

Зачастую, возвращаясь в пустой дом, Алес чувствовал такую тоску, что был готов всеми правдами и не правдами, отговорить её от этого. Мужчина услышал длинные гудки, которые с минуту били по перепонкам, пока не прекратились. Набирая номер повторно, он вспомнил, что сегодня заработался, и не отправил ей ни одного сообщения, что случалось крайне редко. Сжимаемый в руке телефон, жалобно пиликнул, завершая вызов, и напоминая, что его пора зарядить.

Алес взволнованно поднялся на верх, и переступив порог своей комнаты облегчённо выдохнул. Телефон Вайлет лежал на туалетном столике, а подсвеченный экран, сигнализировал о пропущенных вызовах. Алес смахнул оповещения, намеренный, как минимум прочитать выговор, вернувшейся девушке. Его частично спасло то, что действительно, не нашлось ни одной свободной минуты, позвонить ей ранее. Иначе, пришлось бы пропустить пару важных встреч, и сломя голову нестись на поиски этой сумасшедшей исчезнувшей девицы, которая давно заняла все место в его сердце, став чем-то сродни жизненно важного органа.

Однако фото, стоявшее у неё на заставке, отбило всякое желание ругать Вайлет. На яркой, сочной зелёной траве, они лежали вдвоём, щурясь от солнца. Вайлет уткнулась лбом в его плечо, а Алес запутавшись в светлых волосах, целовал её в макушку. В груди стало тепло, от увиденного. Коробочка в кармане запылала, крича о том, что все не зря. Что во всем происходящем есть особый смысл.

Палец сам съехал в сторону, переходя в диалоги. Алес нахмурился, он верил этой девушке, и тотальный контроль не входил в его планы. Но проклятое имя, которое своей чернотой выедало пиксели на экране, выбило почву из– под  ног.

Он прочёл первые предложения, внутренне съежившись, стараясь взять себя в руки. Читать чужие письма он не собирался, убеждая себя в том, что ему плевать на послания Рэйма. В конце концов, не мог же Алес, верить в то, что он так просто исчезнет из её жизни? Конечно же нет.

Но Вайлет, Вайлет ведь не была чужой.

Одно движение.

Одним глазком.

Просто убедиться, что она ничего не ответила.

Просто убедиться  в том, в чем он был и так уверен.

Одно движение. Несколько секунд.

Вы когда-нибудь видели,  как ломаются люди?

Как у них невольно сутулятся плечи, как теряет фокусировку взгляд?

Алес опустился на кровать, сжимая в руке светящийся телефон, с которого самостоятельно снял печать, выпуская наружу свою погибель.

Каждая буква, каждый символ выбиваемый пальцем Вайлет, теперь  отстукивал огненной кувалдой в памяти, сводя с ума своим шумом, заставляя кричать от бессилия, вопеть от отчаяния, выпуская с этими животными звуками боль, на которую не способен ни один изощренный палач.

Чем слабее человек, тем проще его прижать к земле, пережать тоненькое горло и заставить прогнуться. Сильные люди ломаются иначе.