Текст книги "Дети не вернутся"

Автор книги: Мэри Хиггинс Кларк

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 11 страниц)

25

Перебои с электричеством начались, когда Джон Крагопулос свернул с шоссе 6А на дорогу к Дозорной Вышке. Он машинально нажал кнопку: включились яркие фары. Видимость была по-прежнему плохая, и ехал он аккуратно: дорога была скользкой, и на поворотах машину заносило.

Как бы ему оправдать поиски крохотной зажигалки в этом похожем на пещеру доме. Мистер Пэрриш может предложить вернуть ее утром или поискать самому и отдать Дороти.

Джон решил, что подойдет к двери с фонарем. Он скажет, что слышал стук, когда наклонился над телескопом, и хочет проверить, не выскользнуло ли что-то у него из кармана. Это разумно. Любыми способами он хотел снова увидеть квартиру на четвертом этаже.

Холмистый подъем к Дозорной Вышке был коварным и опасным. На последнем повороте капот накренился. Джон схватил руль, и шины снова оказались на дороге. Машина проскочила в нескольких дюймах от покатой насыпи, чуть не врезавшись в огромный дуб. Через несколько минут Джон повернул на заднюю подъездную дорожку. Решив вести открытую игру, он не стал заезжать в гараж, как сделала Дороти. Если на то пошло, он должен казаться немного раздосадованным, словно ему тоже причинили неудобства. Он скажет, что поскольку обнаружил потерю за обедом, не уехав из города, то решил сразу же вернуться, а не звонить.

Выйдя из машины, он поразился мрачной черноте большого дома. Даже верхний этаж был полностью погружен во мрак. Но у Пэрриша, конечно же, есть керосиновые лампы. Перебои с электричеством на Кейпе в шторм – наверняка обычное дело. Допустим, Пэрриш заснул и не знал, что электричество отключили. Допустим – просто допустим – у него женщина, которая не хочет, чтобы ее видели. Эта мысль пришла в голову Джону впервые.

Вдруг, почувствовав себя глупо, он засомневался: может, вернуться в машину? Мокрый снег колол лицо. Неистовый ветер задувал снежинки под воротник и рукава, теплое, приятное ощущение сытости после обеда как рукой сняло. Он понял, что замерз и устал, а ведь впереди – долгая и трудная поездка. Он выставит себя круглым дураком с этой вымышленной историей. Почему он раньше не подумал о возможности, что у Пэрриша посетительница? Если ее увидят, она окажется в неловком положении. Джон решил, что он глупый подозрительный идиот. Скорее всего, они с Дороти помешали свиданию, вот и все. Он уйдет прежде, чем еще больше досадит несчастным влюбленным.

Джон уже собирался сесть за руль, как вдруг увидел слабое мерцание в дальнем кухонном окне. Оно быстро двигалось и через несколько секунд появилось в окнах справа от кухонной двери. Кто-то ходил по кухне с лампой.

Джон осторожно прикрыл дверцу машины так, чтобы она не хлопнула – только тихий щелчок, – схватил фонарь, подбежал к кухонному окну и заглянул внутрь. Свет исходил из коридора. Он мысленно представил планировку. Коридор вел к черной лестнице и маленькой гостиной на другой стороне дома. Прячась под видавшим виды козырьком, он прокрался вдоль дома и, миновав кухонную дверь, очутился под окнами этой маленькой гостиной. Сначала сияние лампы было приглушенным, но постепенно стало ярче. Наконец Джон увидел Кортни Пэрриша – тот нес лампу на вытянутой руке – и отпрянул. Мужчина искал что-то… Что? Он звал кого-то… Джон весь обратился в слух. Ветер заглушил звук, но он четко различил имя: «Майкл». Пэрриш звал: «Майкл!»

Джон почувствовал, как вдоль позвоночника прокатилась волна леденящего страха. Он оказался прав. Этот человек – маньяк. Дети где-то в доме. Пэрриш водил лампой из стороны в сторону, и его мощное туловище была освещено. Трудно тягаться с этим мужчиной. Да и в качестве оружия у него только автомобильный фонарь. Может, позвать на помощь? Неужели Майкл убежал от Пэрриша? Но если Пэрриш отыщет его, счет пойдет на минуты.

И тут Джон с ужасом увидел, как Пэрриш наклонил лампу вправо и вытащил из-за дивана маленькую фигурку, которая отчаянно пыталась вырваться. Пэрриш поставил лампу на пол и на глазах у Джона сомкнул руки на горле ребенка.

Во время Второй мировой войны Джон научился подчиняться инстинкту. Инстинкт не подвел его и сейчас. Недолго думая, Джон размахнулся и разбил окно фонарем. Не успел Кортни Пэрриш обернуться, как Джон уже запустил руку внутрь и открыл замок. С неимоверной силой он поднял раму, перепрыгнул через подоконник и очутился в комнате. Ударившись ногами об пол, он выронил фонарь. Пэрриш бросился к нему. Держа керосиновую лампу в левой руке, он поднял фонарь правой и занес его над головой, словно оружие.

Удар был неизбежен. Стараясь выиграть время, Джон проскочил под его рукой и прыгнул к стене. С криком: «Беги, Майкл! Позови на помощь!» – он выбил керосиновую лампу из рук Пэрриша. В следующее мгновение тот нанес ему сокрушительный удар фонарем по голове.

26

Пустить машину под откос было ошибкой. Глупая паника. Роб верил, что человек – творец своей удачи. Но сегодня он постоянно ошибался. Увидев Нэнси на озере, он должен был линять с Кейп-Кода. Вместо этого он подумал, что она обкололась или напилась, и решил залечь на дно, а через некоторое время явиться к ней и ее мужу и получить бабки. Теперь все знают, что он околачивается где-то поблизости, а ее дети пропали.

Роб никогда не верил, что Нэнси причастна к исчезновению других детей, хотя как знать? Может, она и впрямь сошла с ума, как говорил Хармон.

Выпрыгнув из машины, Роб двинулся на юг к главной автостраде, идущей через центр Кейпа. Но когда мимо промчалась полицейская машина, он вернулся. Даже если удастся поймать другую машину, на мосту, скорее всего, застава. Лучше пойти к заливу. Там уйма запертых летних коттеджей. Он взломает один из них и на некоторое время затаится. К тому же на кухне, вероятно, оставили кое-какие продукты, а он уже проголодался. Через несколько дней все угомонятся, он найдет грузовик, спрячется в кузове и уедет с этого проклятого острова.

Дрожа от холода, он засеменил по узким темным дорогам. Одно хорошо: в такую дерьмовую погоду можно не бояться наткнуться на людей. Даже машин и тех практически нет.

Правда, свернув за поворот, Роб едва успел отпрыгнуть в густую изгородь и спрятаться от фар автомобиля. Тяжело дыша, он подождал, пока автомобиль с ревом пронесся мимо. Боже. Еще одна полицейская машина. Да здесь они кишмя кишат. Надо сойти с дороги. До пляжа осталось не больше двух кварталов. Держась изгороди, Роб кинулся к зарослям, окаймлявшим дома с тыла. Здесь его вряд ли заметят, хотя путь через задние дворы займет больше времени.

Что, если Нэнси видела его на озере? Она ведь смотрела в его сторону… Хотя, может, и нет. Он будет отрицать, что был там, разумеется. А она не такой уж надежный свидетель – ей не поверят. Больше его никто не видел. Он в этом уверен. Кроме… водителя того универсала. Наверное, местный. Массачусетские номера… 8X642… Как он запомнил? Конечно, задом наперед… 2-4-6-8. Он заметил это. Если Роба все-таки поймают, он скажет полицейским об этом универсале. Он видел, как тот выезжал с грунтовой дороги Элдриджей примерно в то время, когда пропали дети.

Хотя, с другой стороны, этот универсал может оказаться службой доставки, о которой они уже знают. Водителя Роб не видел вообще, не обратил внимания… просто заметил, что это был большой жирный мужик. Если его поймают и он скажет об универсале, он только подтвердит, что ошивался у дома Элдриджей.

Нет уж, ни в чем таком признаваться он не станет. Он скажет, что собирался встретиться с Нэнси. Потом увидел свою фотографию в этой истории о деле Хармон и решил уехать. Приняв решение, Роб почувствовал себя лучше. Хорошо бы удалось добраться до пляжа и попасть в коттедж…

Он бежал, стараясь оставаться в тени голых деревьев, споткнулся, тихо ругнулся, поднялся. От мокрого снега земля превратилась в сплошной каток. Но уже недалеко. Либо он проникнет в какой-нибудь дом, либо его засекут. Цепляясь за обледеневшие ветки, Роб побежал быстрее.

27

Терстоун Гивенс, восьмидесятилетний старик, молча сидел на своем застекленном заднем крыльце и смотрел на шторм. Почти стемнело. Почему-то его всегда завораживал северо-восточный ветер, и старик с грустью думал о том, что наслаждаться им осталось уже не так много лет. Тихо бормотало радио, только что передали новости о детях Элдриджей. По-прежнему ни следа.

Терстоун пристально смотрел вдаль и размышлял, почему молодым людям выпадает столько несчастий. Его единственный ребенок умер в пять лет от гриппа во время эпидемии 1917 года.

Риелтор на пенсии, Терстоун хорошо знал Рэя Элдриджа. Он был другом его отца и деда. Рэй – славный малый, такие люди и нужны Кейпу. Удачливый делец, хороший риелтор, Рэй не гонится за быстрой прибылью за счет клиентов. Жаль, что с его детишками приключилась беда. Нэнси не похожа на человека, способного на убийство. Дело в чем-то другом.

Терстоун уже погружался в сон, когда его внимание привлекло движение в лесу. Он подался вперед и, прищурив глаза, всмотрелся в темноту. Там кто-то был: кто-то крался, стараясь оставаться незамеченным. Ни один человек с благими намерениями не станет бродить по лесу в такую погоду. Кроме того, на Кеипе, особенно в этом районе, постоянно грабят.

Терстоун потянулся к телефону и позвонил в главное полицейское управление. Коффин – его старый друг, но шефа, разумеется, не было. Наверное, занят делом Элдриджей.

Трубку сняли, и голос произнес:

– Главное полицейское управление Адамс-порта. Сержант Полер…

Терстоун нетерпеливо перебил его.

– Говорит Терстоун Гивенс, – твердо сказал он. – Я хочу, чтобы вы знали, – кто-то крадется по лесу за моим домом и направляется к заливу.

28

Нэнси сидела на диване, смотря прямо перед собой. Рэй разжег огонь, и языки пламени начали лизать толстые ветви и прутики. Это было только вчера… Они с Майклом сгребали граблями листья на лужайке перед домом.

– Это в последний раз, Майкл, – сказала она. – Кажется, все листья уже опали.

Он кивнул. А потом, хотя она его не просила, выбрал из кучи листьев самые толстые ветки.

– Подойдут для камина, – пояснил Майкл. Он бросил железные грабли на землю, и они упали зубьями вверх. С подъездной дороги прибежала Мисси, и он быстро их перевернул.

– Папа всегда говорит, что опасно оставлять грабли вот так. – Он смущенно улыбнулся.

Он так заботился о Мисси. Такой хороший мальчик. А как похож на Рэя! То, что Майкл сейчас с Мисси, почему-то утешало Нэнси. Если сможет, он позаботится о ней. Он такой изобретательный малыш. Если сейчас они где-то на улице, он убедится, что ее курточка застегнута на «молнию». Он прикроет ее. Он…

– О боже…

Она не понимала, что говорит вслух, пока Рэй не поднял на нее испуганный взгляд. Он сидел в просторном кресле, а на его лице застыло неимоверное напряжение. Казалось, он понимал, что ей не хочется, чтобы он к ней сейчас прикасался, – ей нужно свыкнуться с происшедшим, оценить ситуацию. Она не должна думать, что дети мертвы. Они не могут быть мертвы. Но их надо найти до того, как что-нибудь случится.

Дороти тоже смотрела на нее. Дороти, которая вдруг показалась такой старой и потерянной. Она приняла любовь и внимание Дороти, не отдавая ничего взамен. Она держала Дороти на расстоянии вытянутой руки, ясно давая понять, что Дороти не должна вторгаться в их замкнутый семейный круг. Она не хотела, чтобы у детей появилась «бабушка». Она не хотела, чтобы кто-то заменил маму.

«Я была эгоисткой, – думала Нэнси, – я не видела, как ей это нужно». Странно, что это прояснилось именно сейчас. Как странно даже думать об этом, когда они сидят здесь, такие беспомощные, такие бессильные. Тогда почему что-то придавало ей сил? Почему вопреки всему она на что-то надеялась? Что утешает ее?

– Я сказала тебе, что сегодня утром видела Роба Леглера на озере?

– Да, – ответил Рэй.

– Может, мне приснилось? Доктор верит, что я видела его, что я говорила правду?

Рэй поразмыслил и решил быть откровенным. Нэнси говорила с силой и прямотой, не терпящей недомолвок.

– Кажется, доктор полагает, что ты точно описала происшедшее. Да, Нэнси, ты должна знать, Роб Леглер был здесь и прошлой ночью, и сегодня утром. Его видели.

– Роб Леглер не причинит зла детям, – уверенно произнесла Нэнси. Вот в чем она черпала утешение. – Если их забрал он, то не причинит им зла. Я знаю.

В комнату вернулся Лендон, за ним следовал Джонатан. Невольно он поискал взглядом Дороти. Ее руки были засунуты в карманы. Скорее всего, сжаты в кулаки. Она всегда казалась ему невероятно деятельным, самодостаточным человеком – черты, которыми он восхищался, хотя и не считал их обязательными для женщины.

Джонатан честно признавался себе, что его отношения с Эмили строились в основном на том, что она постоянно нуждалась в нем. Она не могла отвинтить крышку банки, или найти ключи от машины, или составить семейный баланс. Он наслаждался своей ролью: снисходительный мастер на все руки. Он все делал, все решал, все чинил. Потребовалось два года, чтобы он начал понимать, что никогда не замечал стального стержня в Эмили: она молча приняла диагноз, лишь сочувственно на него взглянула; за все время она ни разу не призналась, что ей больно. И теперь, видя немую муку Дороти, он жаждал ее утешить.

Его отвлек вопрос Рэя.

– Кто звонил?

– Шеф уехал, – уклончиво ответил Джонатан.

– Все в порядке. Нэнси знает, что Роба Леглера видели поблизости.

– Вот почему шеф уехал. За Леглером гнались. Он бросил угнанную машину в двух милях по шоссе 6А. Но не волнуйтесь, в такую погоду далеко ему не уйти.

– Как вы себя чувствуете, Нэнси? – Лендон пристально наблюдал за ней. Она оказалась спокойнее, чем он ожидал.

– Со мной все хорошо. Я много говорила о Карле, да?

– Да.

– Я что-то пыталась вспомнить, хотела сказать вам что-то важное.

– Несколько раз вы говорили: «Я не верю… я не верю…» Вы знаете, почему вы это говорили?

Нэнси покачала головой.

– Нет. – Она встала и беспокойно подошла к окну. – Так темно… В такой темноте трудно кого-то найти.

Когда двигаешься, становится легче. Она старалась прояснить голову, сосредоточиться. Опустив глаза, она вдруг поняла, что все еще в пушистом махровом халате.

– Я переоденусь, – сказала Нэнси. – Я хочу одеться.

– Может, мне… – Дороти прикусила губу. Она хотела спросить Нэнси, не нужно ли проводить ее наверх.

– Со мной все будет хорошо, – ласково ответила Нэнси. Скоро они найдут Роба Леглера. Она в этом уверена. Когда его найдут, она хочет быть одетой и поехать к нему, где бы его ни поймали. Она скажет ему: «Роб, я знаю, ты не причинишь зла детям. Ты хочешь денег? Что тебе нужно? Скажи, где они, и мы дадим тебе все, что угодно».

Наверху в спальне Нэнси сняла халат. Механически подошла к шкафу, повесила его. На мгновение закружилась голова, и она прижалась лбом к прохладной стене. Дверь в спальню открылась, и она услышала испуганный крик Рэя.

– Нэнси! – Он подбежал к ней, повернул к себе лицом, обнял. Она почувствовала его колючую теплую спортивную рубашку и сильные руки, крепко сжимающие талию.

– Со мной все хорошо, – пробормотала она. – Правда…

– Нэнси! – Он взял ее за подбородок и поцеловал. Ее губы разомкнулись, и она выгнулась в его объятиях.

Так было с самого начала. С той первой ночи, когда он пришел на ужин и они отправились к озеру. Было холодно, и она дрожала. Он засмеялся, расстегнул пальто и, притянув к себе, завернул ее. Тот первый поцелуй был неизбежен. С самого начала она хотела его так сильно. Не как Карла… бедный Карл… она только терпела его, чувствовала себя виноватой в том, что не хочет его, и после рождения Лизы он больше никогда… не как муж… Он почувствовал ее отвращение? Это тоже угнетало ее.

– Я люблю тебя. – Она сама не поняла, что сказала это. Эти слова она произносила так часто, бормотала их Рэю даже во сне.

– Я тоже тебя люблю. Нэнси, тебе, наверное, так тяжело. Я думал, что понимаю, но я не понимал…

– Рэй, мы вернем детей? – Ее голос дрожал, и она почувствовала, что ее начинает трясти.

Он только крепче ее обнял.

– Я не знаю, дорогая. Я не знаю. Но помни одно: что бы ни случилось, у нас есть мы. Ничто не может этого изменить. Только что приехали за шефом. Роб Леглер в участке. Доктор Майлз поехал с ними, и мы с Джонатаном тоже туда едем.

– Я тоже хочу поехать. Может, он мне скажет…

– Нет. У Джонатана есть хорошая мысль. Мы должны кое-что выяснить. Может, у Роба есть сообщник, который прячет детей. Если он увидит тебя, то может отказаться что-либо говорить. Особенно при том, что он был замешан в прошлый раз.

– Рэй… – Нэнси услышала отчаяние в своем голосе.

– Милая, просто жди. Осталось совсем немного. Прими горячий душ и оденься. Дороти останется с тобой. Сейчас она как раз готовит тебе сэндвич. Я вернусь, как только смогу, – на мгновение он зарылся лицом в ее волосы, потом ушел.

Нэнси прошла в ванную комнату. Включила воду в душе, взглянула в зеркало над раковиной. Ее лицо было бледным и перекошенным, глаза – сонными и затуманенными. Так она выглядела все годы с Карлом. Совсем как на фотографии в той статье.

Она торопливо отвернулась и, скрутив волосы в узел, ступила под душ. Теплые струи ударили по телу, и мышцы начали приятно расслабляться. Она с удовольствием подняла лицо навстречу воде. Душ освежал ее.

Она никогда не принимала ванну – после всех этих лет с Карлом. Даже не думала о ней. Но вот вода брызнула ей на лицо, и в голове пронеслось яркое воспоминание. Ванна… Карл сам купал ее… прикасался к ней, рассматривал. Однажды, когда она попыталась его оттолкнуть, он поскользнулся, и его лицо очутилось под водой. Он так испугался, что мгновение не мог подняться. Встав, он начал плеваться, дрожать и кашлять. Он так злился… но главное, испугался. Окунув лицо в воду, пришел в ужас.

Вот оно! Вот что она пыталась вспомнить – тайный страх воды…

О боже… Нэнси зашаталась и схватилась за створку душевой кабины. Желудок сжался в комок, к горлу подкатила тошнота. Шатаясь, она вышла из душа. Началась безудержная рвота.

Прошло несколько минут. Она цеплялась за комод, не в силах остановить приступ тошноты. Даже когда рвота наконец прекратилась, озноб еще долго сотрясал ее тело.

29

– Рэй, не особенно рассчитывайте на это, – предостерег Джонатан.

Но Рэй как будто его не слышал. Сквозь грязное стекло он увидел полицейский участок. В сиянии газовых ламп тот казался древним. Быстро припарковавшись, он распахнул дверцу и побежал по щебенке к дверям. Джонатан едва поспевал за ним и совсем запыхался.

Дежурный сержант явно удивился.

– Не ожидал увидеть вас сегодня, мистер Элдридж. Сожалею о детях…

Рэй нетерпеливо кивнул.

– Где допрашивают Роба Леглера? Сержант забеспокоился.

– Вам нельзя в это вмешиваться, мистер Элдридж.

– Еще как можно, – невозмутимо парировал Рэй. – Передайте шефу, что я должен с ним увидеться.

Сержант было возразил, но умолк. Он повернулся к полицейскому, который шел по коридору.

– Скажите шефу, что Рэй Элдридж хочет его видеть, – рявкнул он.

Рэй со слабой улыбкой сказал Джонатану:

– Почему-то это кажется мне безумной и невероятной идеей.

– Это не так, – тихо ответил Джонатан.

Рэй оглядел помещение и только сейчас заметил двоих на маленькой скамейке у двери. Они были примерно того же возраста, что он с Нэнси, – симпатичная пара. Интересно, что они здесь делают, рассеянно подумал Рэй. Мужчине, кажется, неловко, но женщина полна решимости. Что может выгнать человека на улицу в такую ночь? Неужели они подрались, и она предъявляет обвинения? Эта мысль показалась ему забавной. Где-то там, за пределами этой комнаты, в этот невероятный день люди сидят дома со своими семьями, готовят обед при свечах, уговаривают детей не бояться темноты, занимаются любовью… ссорятся…

Он заметил, что женщина пристально на него смотрит. Она уже хотела встать, но муж одернул ее. Рэй торопливо повернулся к ней спиной. Меньше всего ему сейчас нужно сочувствие.

В коридоре раздались торопливые шаги, и в помещение ворвался Коффин.

– Что такое, Рэй? Вы что-то узнали? Ответил Джонатан.

– Роб Леглер здесь?

– Да. Мы допрашиваем его. Доктор Майлз со мной. Леглер требует адвоката. Отказывается отвечать на вопросы.

– Я тоже так думал. Вот почему мы здесь. – И Джонатан вкратце изложил свой план.

Шеф покачал головой:

– Не выйдет. Этот тип – крепкий орешек. Вам не заставить его признаться, что утром он был у дома Элдриджей.

– Что ж, пусть так, но разрешите нам хотя бы попробовать. Разве вы не видите, что дорога каждая минута? Если у него есть сообщник, у которого сейчас находятся дети, этот человек может запаниковать. Бог знает, что он натворит.

– Что ж… Поговорите с ним. Но не рассчитывайте на что-то особенное, – шеф указал на комнату дальше по коридору. Когда Рэй и Джонатан пошли за ним, женщина встала со скамейки.

– Шеф Коффин, – нерешительно пролепетала она. – Можно вас на минутку?

Шеф смерил ее взглядом.

– Это важно?

– Ну, наверное, нет. Просто я не успокоюсь, если… дело в том, что мой сынишка…

Коффин явно потерял к ней интерес.

– Подождите, пожалуйста, мэм. Я вернусь к вам, как только смогу.

Элен Кини опустилась на скамейку и долго смотрела вслед троим мужчинам. Дежурный сержант понял, что она разочарована.

– Вы уверены, что я не могу вам помочь, мэм? – спросил он.

Но Элен не доверяла сержанту. Когда они с Патом пришли, то сразу попытались сказать ему, что их сын кое-что знает о деле Элдриджей. Сержант скорчил страдальческую мину.

– Леди, вы хоть представляете, сколько народу нам уже позвонило? С тех пор как телеграфные агентства заполучили эти новости, телефон трещит без умолку. Какой-то придурок из Туксона сообщил, что сегодня утром якобы видел детей на игровой площадке через улицу от своего дома. Но они не могли туда попасть даже на сверхзвуковом самолете. Так что присаживайтесь. Шеф поговорит с вами, когда сможет.

– Элен, пойдем домой, – сказал Пат. – Мы здесь только мешаем.

Элен покачала головой. Она открыла бумажник и вытащила записку, которую незнакомец дал Нилу. К ней она приложила свои записи обо всем, что рассказал ей сын. Она знала точное время, когда он ходил за письмом. Подробно описала этого человека, привела точные слова мальчика, когда он сказал, что мужчина похож на первого мужа Нэнси Хармон, чью фотографию показали по телевизору, и что его машина – старый универсал, «прямо как дедушкин» – то есть «Форд». Наконец, Нил сказал, что к лобовому стеклу прилеплена лицензия на рыбалку в Адамс-порте.

Элен решила сидеть здесь, пока не расскажет все, что знает. Пат выглядел таким уставшим. Она похлопала его по руке.

– Потерпи немного, дорогой, – прошептала она. – Наверное, это ерунда, но что-то не дает мне уйти. Шеф ведь сказал, что скоро со мной поговорит.

Дверь участка открылась, и в помещение вошла пара среднего возраста. Мужчина не скрывал своего раздражения, а женщина явно нервничала. Дежурный сержант поздоровался.

– Здравствуйте, мистер Уиггинс… миссис Уиггинс. Что-то случилось?

– Вы не поверите! – рявкнул Уиггинс. – В такой вечер моя жена хочет сообщить, что сегодня утром кто-то стащил банку детской присыпки из магазина.

– Детской присыпки? – Сержант повысил голос от изумления.

Миссис Уиггинс огорчилась еще больше.

– Мне наплевать, что это звучит глупо. Я хочу увидеть шефа Коффина.

– Он скоро выйдет. Эти люди тоже его ждут. Присаживайтесь, ладно? – Он указал на скамью справа от той, где ждали супруги Кини.

Усевшись, муж злобно пробормотал:

– Я все равно не понимаю, что мы здесь делаем. Элен с сочувствием повернулась к вошедшим.

Возможно, если с этой женщиной поговорить, она перестанет так нервничать.

– Вообще-то мы тоже не знаем, что мы здесь делаем, – сказала она. – Но ведь дети пропали, и это ужасно…

В пятидесяти футах дальше по коридору Роб Леглер, прищурившись, враждебно смотрел на Рэя Элдриджа. Парень что надо, решил он. В этот раз Нэнси не промахнулась. Карл Хармон был каким-то уродом. От страха желудок завязался узлом, и Роба затошнило. Детей Элдриджей так и не нашли. Если с ними что-то случилось, это запросто повесят на него. Но рядом с домом Элдриджей его никто не видел… никто, кроме этого жирного мужика в старом универсале. Вдруг этот тип работает в службе доставки и позвонил в полицию? Вдруг он опознает Роба и подтвердит, что сегодня утром тот был у дома Элдриджей? С какой стати ему там ошиваться? Никто не поверит, что он тайком пробрался в страну, только чтобы поздороваться с Нэнси.

Роб отчаянно искал какой-нибудь предлог. Но ни один не казался ему правдоподобным. Лучше просто помалкивать, пока он не получит адвоката, – а может, и дальше помалкивать.

– Ваше положение очень серьезно, – говорил Джонатан. – Вы – арестованный дезертир. Мне напомнить о наказании, которое предусматривает закон за дезертирство? Ваша ситуация гораздо серьезнее, чем ситуация человека, бросившего свою страну, чтобы избежать военной службы. Вас призвали в армию. Неважно, что произошло с детьми Элдриджей, виновны ли вы в их исчезновении, но в данный момент вы очень близки к тому, что следующие десять или двадцать лет проведете в тюрьме.

– Еще посмотрим, – пробормотал Роб. Но он знал, что Джонатан прав. Черт!

– Но, конечно, даже обвинение в дезертирстве не столь серьезно, как обвинение в убийстве…

– Я никого не убивал! – рявкнул Роб, вскакивая со стула.

– Сядьте, – приказал Коффин.

Рэй встал и перегнулся через стол так, что его глаза оказались на одном уровне с глазами Роба.

– Сейчас я вам все объясню, – невозмутимо сказал он. – Вы ублюдок. За два цента я бы сам вас убил. Из-за ваших показаний семь лет назад моя жена чуть не оказалась в газовой камере, а сейчас вы наверняка знаете то, что может спасти жизни моих детей, если еще не поздно. А теперь слушай, гад, и слушай внимательно. Моя жена не верит, что ты причинил вред нашим детям. Я уважаю ее убежденность. Но она видела тебя сегодня утром. Значит, ты что-то знаешь о том, что произошло. Вилять и говорить, будто ты не приближался к нашему дому, бессмысленно. Мы докажем, что ты был там. Но если ты все расскажешь и детей вернут, мы не станем давать ход делу по обвинению в похищении. А мистер Ноулз, который, кстати, является одним из ведущих адвокатов в стране, будет тебя защищать и постарается добиться минимального срока по обвинению в дезертирстве. У него есть свои люди, и много… Ну, что выбираешь, сопляк? Принимаешь сделку? – На лбу у Рэя вздулись вены. Он наклонился вперед, пока его глаза не оказались в нескольких дюймах от глаз Роба. – Ведь если нет… и если ты что-то знаешь… и если я выясню, что ты мог помочь нам вернуть детей и не сделал этого… мне наплевать, в какую тюрьму ты сядешь, я доберусь до тебя и убью. Запомни это, вонючий ублюдок.

– Рэй. – Джонатан с силой отдернул его.

Роб обвел взглядом присутствующих. Шеф… доктор… Рэй Элдридж… Ноулз, адвокат. Если он признается, что был у дома Элдриджей… Но какой смысл это отрицать? Был свидетель. Чутье подсказывало ему принять предложение – все козыри вышли, крыть нечем. По крайней мере, если примет предложение, у него появится надежда в деле о дезертирстве.

Он пожал плечами и взглянул на Джонатана.

– Вы будете меня защищать?

– Да.

– Я не хочу, чтобы на меня повесили похищение детей.

– Никто не пытается повесить это на вас, – сказал Джонатан. – Мы хотим правду, просто правду. И сделка отменяется, если мы не услышим ее сейчас.

Роб откинулся на спинку стула. Он избегал смотреть на Рэя.

– Ну ладно, – процедил он. – Вот как все началось. Мой приятель в Канаде…

Роб говорил, а они внимательно слушали. Время от времени Коффин или Джонатан задавали вопрос. Рассказывая, что он приехал просить у Нэнси денег, Роб тщательно выбирал слова.

– Видите, я никогда не верил, что она тронула хоть волосок на голове этих детей от Хармона. Не такой она человек. Но до меня дошли слухи, что убийство пытались пришить мне и что лучше просто отвечать на вопросы и держать свое мнение при себе. Мне было ее даже жалко; она мне казалась напуганным ребенком, которого подставили.

– И виноваты в этом вы, – вставил Рэй.

– Замолчите, Рэй! – рявкнул Коффин. – Рассказывайте о сегодняшнем утре, – велел он Робу. – Когда вы прибыли к дому Элдриджей?

– Около десяти, – сказал Роб. – Я ехал очень медленно, искал эту грунтовую дорогу, которую нарисовал мой друг. А потом сообразил, что проскочил ее.

– Как вы это поняли?

– Ну, мне пришлось притормозить из-за другой машины… Потом я понял, что она выехала с этой дороги, так что я сдал назад.

– Другая машина? – переспросил Рэй и вскочил на ноги. – Какая другая машина?

Дверь комнаты для допроса распахнулась, и внутрь влетел сержант.

– Шеф, вы должны поговорить с Уиггинсами и этой другой парочкой. Кажется, они хотят сообщить что-то действительно важное.