Текст книги "Валориан (Леди Габрия - 3)"

Автор книги: Мэри Херберт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 22 страниц)

В свою очередь Валориан ответил вождю тем же. Он был сильно удивлен тем, что старый вождь, несмотря на свою болезнь, выглядел даже лучше, чем в прошлом году, когда он видел его в последний раз. Его глаза были менее насторожены, руки почти не дрожали, плечи были расправлены, как будто с них сняли тяжелый груз.

Вождь, похоже, читал его мысли. Он опустил чашку и сухо улыбнулся.

– Насколько вы видите, я не пью вино или эль. Мои дочери и некоторые другие люди, – сказал он, бросив многозначительный взгляд на Мордана, следили за мной, чтобы отвратить мое сердце от вина и обратить мое внимание на то, что происходит вокруг. Должен сказать, что это оказалось довольно трудно.

Валориан ничего не сказал в ответ, однако его сердце тяжело забилось. Даже Айдан хранил молчание, глядя на вождя со смешанным выражением неверия и надежды.

– Я попросил тебя приехать, – продолжил Фиррал, – потому что я хочу послушать твой план переселения, о котором ты так много говорил. – Он слабо улыбнулся:

– Все слышали о тебе и о твоем путешествии в царство мертвых, кроме меня.

Дочери Фиррала внесли стулья и чашки с чаем для гостей вождя, умоляя его не утомлять себя, и вышли, оставив пятерых мужчин одних.

Валориан с удовольствием погрузился в рассказ о своих приключениях, дополняя его магическими эффектами. Но на этот раз он пошел дальше, дополнив рассказ повествованием о второй поездке, к Волчьему Проходу, и возвращении назад по Дороге карроков. Гилден и Айдан совершенно этого не ожидали. Картины, созданные его магией, были настолько живы, что перед глазами его зачарованных слушателей возникали огромные просторы долин Рамсарина, они чувствовали холод метели, были взбудоражены мрачной красотой пещеры карроков. Когда Валориан закончил свой рассказ, он поклонился вождю и бессильно опустился на свой стул. Он сделал все, что мог, чтобы во всей полноте изложить суть дела, и он про себя вознес неслышную молитву Амаре, чтобы этого оказалось достаточно, чтобы убедить старого Фиррала.

В зале долго стояла тишина, которая наконец взорвалась аплодисментами и возгласами одобрения. В удивлении Валориан повернулся и увидел, что зал был полон людей, которые незаметно пробрались внутрь, чтобы послушать его историю. Впереди всех сидели две дочери Фиррала и изо всех сил хлопали в ладоши.

Лорд Фиррал смотрел на собравшихся людей, его изборожденное морщинами лицо отражало боровшиеся в нем противоречивые чувства. Он знал, какое решение ему следовало принять, однако не был уверен, что сумеет выполнить его. Он уже готов был встать, когда на лицо Валориана легло странное отчужденное выражение.

– Нет! – яростно закричал он.

Все замолчали и начали потихоньку перешептываться между собой, обсуждая странное поведение Валориана. А тот вскочил на ноги, его лицо побелело от страха.

– В чем дело? – спросил встревоженно Айдан.

В этот самый момент в зал влетел Хуннул, разбрасывая людей направо и налево. Он возбужденно ржал.

– Ранулф приближается, – прокричал Валориан и рванулся к выходу.

И тогда они все услышали громкий крик отчаяния, летевший издалека по дороге, ведущей к поселку.

– Валориан!

– Я здесь! – закричал в ответ охотник. Он выбежал наружу, навстречу молодому всаднику. За ним последовали все остальные. Все громко вздохнули, когда Ранулф рывком остановил своего взмыленного задыхающегося коня прямо перед Валорианом, и оба – и всадник, и его конь – упали как подкошенные на землю.

Валориан рванулся вперед, чтобы помочь им. Он с трудом узнал Ранулфа под слоем грязи, пыли и запекшейся крови, которые покрывали его лицо и одежду.

– Валориан! Хвала богам! – выдохнул Ранулф. Его руки цеплялись за тунику Валориана.

С помощью Айдана его подняли и оттащили от полумертвого коня, теперь он просто лежал на земле. Он отстранил предложенную кем-то воду.

– Валориан! – прокричал он голосом, в котором звучали близкие слезы. Они все ушли. Все!

– Кто ушел? – мягко спросил Валориан, хотя у него самого от страха сводило желудок и тряслись руки.

– Все! Пришли тарниши. Весь вонючий гарнизон. Они знали, где нас искать. Они пришли за тобой, а когда мы сказали им, что ты уехал, они стерли лагерь с лица земли. Мы пытались остановить их, но они убивали каждого, кто оказывал сопротивление. Потом они все сожгли, собрали наши стада и забрали всех, кто еще оставался в живых.

– Что ты имеешь в виду, они забрали их? – напрямую спросил Айдан.

Глаза Ранулфа бегали взад-вперед, словно у загнанного животного.

– Тарниши всех сковали цепями и погнали в Актигориум.

– Почему? – вмешался лорд Фиррал.

– Как приманку, – холодно ответил Валориан. Его лицо словно окаменело.

Ранулф кивнул:

– Командующий позволил мне уйти, чтобы отыскать тебя. Он сказал, что они всех отпустят, если ты сам придешь. – И вдруг он схватился за рукав Валориана в безумном страхе: – Ты ведь не сделаешь этого, правда?

В голове Валориана вдруг мелькнула одна мысль. Хуннул быстро подбежал к нему, и в одно мгновение Валориан вскочил в седло. И вот уже жеребец рванулся вперед к воротам из поселка и вперед по дороге.

Мордан потянулся за поводьями стоявшей поблизости лошади, чтобы последовать за ним, но Гилден остановил его протянутую руку.

– Тебе никогда не угнаться за этим конем, – печально проговорил он. Я знаю, куда он поехал.

Впервые с момента своего возвращения из царства мертвых Валориан воочию наблюдал безграничные возможности своего коня. С того момента, как они покинули Стоунхелм, помчавшись галопом от ворот поселка, и до момента, когда они достигли скалистого входа в ущелье Гол Агха, Хуннул скакал, не снижая скорости, его ноги летели над землей. Его бег стал тише только у входа в каньон. И за все время пути он ни разу не замедлил хода, не покрылся потом и не выказал никаких признаков того, что устал. Он просто скакал, словно одержимый, по полям и склонам холмов, преодолевая милю за милей. Онемев от невыразимого ужаса, Валориан крепко держался за гриву коня и только смотрел, как земля неслась под копытами да ветер завывал в ушах.

Они достигли каньона Гол Агха ночью. При свете луны, озарявшей горы, Валориан увидел первые признаки разрушения. Глубокая, грязная колея обозначала путь тарнишских войск и следы их пленных. В стороне от колеи, в траве, лежало тело маленькой девочки из семьи Гилдена. Ее одежда была испачкана копотью и грязью, бледное лицо безжизненно смотрело на звездное небо. Валориан тяжело глотнул.

А Хуннул скакал вперед по ущелью. Им попадались все новые и новые тела стариков и детей, и Валориан узнавал их всех, они были разбросаны вдоль колеи, отброшены в сторону вместе со сломанным оружием, брошенными вещами и трупами мертвых животных или поломанных повозок.

Наконец поздним утром они достигли поворота в ущелье и нашли остатки зимнего лагеря. Почерневшие руины были резким контрастом сияющему солнцу и деревьям, покрытым молодой листвой. От этого зрелища Валориан почувствовал себя совершенно разбитым.

– Кьерла! – закричал он.

И хотя он знал, что если она была здесь, то не ответила бы ему, он не мог подавить в себе яростное желание увидеть ее. Хуннул прокладывал себе дорогу через сожженные и разрушенные палатки к шатру Валориана. Охотник соскочил на землю. Он шатался, ноги его затекли от долгого сидения в седле, он с трудом направился к своему шатру. Все было сожжено дотла. Все было разрушено. Детская колыбель. Любимая коробка Кьерлы для чая, их одежда, все пропало. Единственным утешением было то, что среди обугленных развалин он не видел их тел.

Весь остаток дня, пока не стемнело, Валориан осматривал лагерь. То, что он видел, оставило в его груди тяжелый холодный комок и ярость, которая поселилась глубоко внутри него. Тарниши ничего не оставили выжившим, чтобы начать жизнь сначала. Они прокатились по лагерю безжалостной, смертоносной волной, уничтожая на своем пути каждую палатку и повозку, ломая загоны для скота и стойла. Исчез скудный запас провизии, украдены лошади, собаки и прочие животные были либо уничтожены, либо угнаны.

Но самым ужасным были тела убитых людей, лежавшие посреди руин своих палаток. Валориан отыскал тело отца Гилдена рядом с его шатром, он сжимал в руке старый поржавевший меч, а из его груди торчало копье. Тарниши не разбирали, кого убивать. Они просто уничтожили всякого, кто вставал у них на пути: мужчин, женщин, детей. Валориан нашел своего старого дядю, несколько племянников и племянниц, младшую сестру Кьерлы и ее ребенка и множество своих друзей и членов обеих семей – всего около тридцати человек. Но он не нашел тела Кьерлы, Хулинара, Линны и Матери Виллы.

Той ночью он развел огромный костер и встал на стражу рядом с телами погибших. Ведь они пролежали здесь уже пять дней, некоторые трупы уже были разорваны на части любителями падали, но Валориан не подпустил к ним ни одного дикого животного до тех пор, пока они все не будут погребены как следует. Айдан, Гилден и Мордан отыскали его только на следующий полдень. В центре лагеря Валориан соорудил большой похоронный помост и стаскивал туда все тела умерших. Они молча смотрели в лица мертвых, потом принялись помогать ему, в то время как он укладывал тела аккуратно рядом друг с другом. Никто ничего не сказал Валориану. В его глазах застыло странное отстраненное выражение, а выражение лица было просто непроницаемо. Он не поприветствовал их. Он едва кивнул в знак того, что принимает их помощь в своем душераздирающем деле.

Когда их долг был исполнен, четверо мужчин отступили прочь от похоронного помоста. Гилден затянул молитву о мертвых, пока его голос не зазвенел от напряжения и не оборвался, когда он в последний прощальный раз посмотрел в лицо своего отца. Айдан и Мордан подхватили молитву и закончили ее вместо него.

Наконец Валориан поднял руки. Он произнес слова заклинания, и все возвышение вспыхнуло вознесшимся в небо огнем. Он долго-долго смотрел на огонь, пока наконец не нарушил молчания.

– Той ночью Посланникам пришлось потрудиться, – произнес он, ни к кому конкретно не обращаясь. Остальные обернулись и уставились на него, пожалуй, впервые осознав по-настоящему, что он единственный среди них знал, что же такое на самом деле умереть. А он продолжал, не придавая значения их взглядам:

– Но я знаю, куда они ушли и как они будут жить. Мы встретимся с ними.

Его спутники поняли, что он говорит о мертвых, и нашли утешение в его словах.

Они дождались, пока дым от костра растаял и огонь догорел дотла, а затем вскочили на лошадей и покинули разгромленный лагерь. Валориан не оглядывался назад. Его мысли были устремлены в будущее и оставшимся в живых, которые ждали его в Актигориуме.

– Тирранис зашел слишком далеко, – взорвался Айдан, когда они проехали уже полпути по ущелью. – И без того было достаточно плохо, когда он довел нас до полной нищеты и держал в плену в этих забытых богами холмах. А теперь он перешел к убийствам, мародерству и похищению людей!

– Но что же мы можем сделать? – простонал Гилден. Смерть отца и потеря горячо любимой семьи и лошадей полностью уничтожили его.

Мордан задумчиво посмотрел на Валориана, но охотник ничего не сказал ему. Он весь ушел в себя, в какие-то сокровенные уголки своего сердца и души.

Когда они достигли выхода из ущелья, где стены каньона расступались и открывали лежавшие впереди холмы и горы, они увидели нечто, заставшее врасплох даже Валориана. Их ожидал лорд Фиррал, в полной готовности, окруженный всеми мужчинами и даже несколькими женщинами, способными держать оружие в руках. Все они были полностью вооружены и распалены. Шумной волнующейся толпой они встретили появление четверых возвращающихся охотников на границе временно разбитого лагеря.

Валориан обвел взглядом лица мужчин, стоявших рядом с вождем. Его сердце осветилось надеждой. Даже Карез был здесь, его лицо было мрачно. Печально поприветствовал Валориан своего вождя.

– Слова летят быстро, – проговорил он.

– Это так, особенно когда я говорю их, – ответил ему Фиррал, приветствуя его в ответ. – Мы заметили дым два дня назад. Много погибших?

– Тридцать два, это даже слишком много.

Фиррал моргнул:

– А остальных угнали в Актигориум?

– Похоже, что так. Вождь опустил голову.

– Мы не можем оставить их там. Мы найдем способ вызволить их, пообещал он.

– Я уже нашел его, мой господин, – мягко ответил ему Валориан.

– О? И каким же образом ты собираешься это сделать?

Тогда Валориан улыбнулся, на его лице появилась мрачная улыбка преследователя.

– Я отдам себя в их руки.

ГЛАВА 12

– Валориан, ты шутишь! – настаивал Айдан. – Это же равносильно самоубийству.

– И совершенно бессмысленно. Каждый член племени, присутствующий здесь, горит желанием отомстить тарнишам за это подлое нападение. Мы можем все вместе освободить оставшихся в живых, – заметил лорд Фиррал.

Валориан не сразу ответил на их призывы. Вместо этого он обвел взглядом лица мужчин и женщин, окружавших его, начиная со своего брата и друзей и кончая Карезом и людьми, которых он практически не знал. По выражению, написанному на их лицах, он мог заключить, что Фиррал не ошибался. Они были в ярости, в ярости до такой степени, что были готовы обрушить ее на тарнишей. Но сознавали ли они возможные последствия своих действий, если они все же решаться напасть на Актигориум? Тирранис не будет в таком случае испытывать угрызений совести, в отместку вырезав все оставшееся племя. Судьба, которую большинство членов племени пыталось обмануть, оставаясь в Чадаре, все равно была готова сыграть с ними злую шутку.

Но если они поймут это, изменятся ли в таком случае их планы? Валориан теперь в этом сильно сомневался. Над этими людьми так долго издевались и унижали, словно над запертыми в клетках животными, что в конце концов они вышли из повиновения. Единственное, что теперь они были в состоянии осознать – это то, что проклятые тарниши посмели напасть на две семьи, убили или увели в плен больше сотни людей, у которых были родственники во всех кланах племени. Ни один из членов племени не мог просто стоять и смотреть, как это смертельное оскорбление пройдет безнаказанно.

Валориан видел насмешку судьбы в том, что одним ударом Тирранису удалось сделать то, что не могли сделать Валориан и Фиррал: объединить племя единой целью. Валориан моментально увидел возможности, которые можно было извлечь из этой трагедии. Если он сумеет освободить заложников и сохранить при этом хрупкое единство людей, они куда более охотно согласятся с его планом покинуть навсегда Чадар. Особенно если по пятам будут гнаться разгневанные тарниши.

Решившись, он вытащил меч и протянул его рукояткой вперед сначала Айдану.

– Я не собираюсь дать себя провести ложными обещаниями Тирраниса, громко, так, чтобы все могли слышать, – проговорил он. – Мы все знаем, что он не сдержит слова.

Уперев руки в пояс, Айдан спросил:

– Но зачем в таком случае идти?

– Затем, что нам нужен кто-то в Актигориуме, чтобы установить, где точно содержат заложников. Нам также потребуется, чтобы несколько мужчин проникли в город и отвлекли солдат, в то время как остальные овладеют воротами.

Он поднял голову и обратился ко всей толпе:

– Это будет очень опасная затея. Мы будем сражаться с противником, превосходящим нас числом и хорошо вооруженным, в городе, который он знает лучше, чем мы. Но у нас может все получиться! Единственное, что нам нужно, чтобы освободить наших людей – это неожиданность, быстрота, слаженность действий и благословение богов. Кто с нами?

Вся толпа одновременно подняла вверх мечи. Боевой клич племени покатился по склонам холмов и, разнесенный ветрами Гол Агха, зазвенел над руинами мертвого лагеря.

Тогда Фиррал, Валориан и предводители других семей все вместе сели, чтобы разработать план операции в деталях. В конце обсуждения Айдан неохотно взял меч Валориана на хранение. Было уже далеко за полночь, поэтому все устроились на ночлег, хотя несколько коротких часов никто не спал. К тому времени как утренняя заря золотыми красками окрасила склоны гор, Валориан был готов тронуться в путь.

Он смыл грязь, пыль и следы крови с рук и лица, сбрил колючую щетину. У него с собой не было ничего, кроме нескольких кинжалов, плаща из шкуры льва да драной одежды, потому что все свои вещи Валориан оставил в Стоунхелме. Тогда он почистил свою тунику и рейтузы и оставил их как есть. Он попрощался с лордом Фирралом и Гилденом.

Он ударил Мордана по руке со словами:

– Увидимся завтра ночью.

Пальцы Мордана сжались вокруг его запястья:

– Я не подведу тебя.

В последнюю очередь он обнял Айдана. По праву, дарованному ему положением старшего брата, он не смог удержаться от нотаций:

– Будь осторожен, маленький братик. Линна нам никогда не простит, если ты выкинешь какую-нибудь глупость.

Айдан только рассмеялся в ответ.

– Ты никогда не узнаешь, что я там. Лучше позаботься о том, чтобы не слишком утомить нашего великого и всемогущего Тирраниса.

– Разумно ли брать с собой Хуннула? – встревоженно спросил Гилден, в то время как Валориан вскочил на коня.

– Совершенно. – Он подмигнул своему другу: – Кто-то же должен позаботиться о спасении наших кобыл.

Со звонким ржанием Хуннул отпрянул назад, его передние копыта рассекали воздух. Когда же он опустился, его сильные ноги с места взяли в галоп, и спустя мгновение он уже исчез из поля зрения за горным хребтом.

В лагере воины начали собирать вещи и готовиться к нападению на Актигориум.

День выдался ясный, с мягким теплым ветерком, легкими облачками. Поэтому Хуннул наслаждался поездкой вниз по прекрасным пастбищным долинам. Его стремительный бег принес Валориана к окрестностям Актигориума намного быстрее, чем тот ожидал, и поэтому он не успел приготовиться. Несмотря на то, что перед членами племени он изображал геройство и отвагу, Валориан прекрасно понимал, что сулила ему предстоящая встреча с известным генералом Тирранисом. Он допускал, что настоящей причиной, по которой генерал желал поймать его, была его способность творить чудеса, но Валориан не собирался открывать ему своих способностей до тех пор, пока не настанет время освободить заложников. Но больше всего он боялся, что Тирранис прибегнет к пыткам в случае, если не узнает того, что хочет. И если это произойдет, Валориан не был уверен, что у него хватит сил, чтобы помочь неожиданному нападению своего племени на гарнизон. Или вообще остаться живым.

Ну что ж, думал он в то время, как Хуннул неспешно трусил по выложенной камнями мостовой к главным воротам города, ему все равно надо было попробовать. Ему только надо было пережить гостеприимство Тирраниса до следующей ночи. Он взглянул на высокие городские стены, где полуденное солнце отражалось от шлемов стражников, ходивших вокруг зубчатых стен, и подумал невольно, сколько еще времени у них уйдет на то, чтобы понять, что выходец из племени намеревался присоединиться к ним. Дорога, по которой ехал Хуннул, была старой главной дорогой, соединявшей Актигориум, Сар Нитину и другие города, расположенные на юге и севере. Если можно было окинуть взглядом прошлое, то дорога пересекала реку Мирил, и городок, основанный здесь, представлял собой оживленный торговый центр. Но это было еще до прихода тарнишей. После завоевания солдаты сразу поняли, какие широкие преимущества открывал перед ними город, расположенный на пересечении дорог и реки. Они вышвырнули чадарианского правителя, сидевшего в городке, и приступили к его модернизации и укреплению, создавая крепостные сооружения вокруг границ города, мостя дороги, акведуки, улучшили возможности порта. Они также расположили здесь тарнишский гарнизон, состоявший из пяти сотен человек, или пол-легиона, под командованием губернатора провинции.

День, когда Валориан верхом на Хуннуле ехал по дороге, был чрезвычайно важным для Актигориума, потому что большой караван только что прибыл из северных провинций. На следующий день планировалось устроить большой базар. Вся дорога была запружена повозками, телегами, уличными торговцами, скотом, всадниками, носилками и пешеходами. Все они направлялись в город, чтобы попасть на базар. Несмотря на то, что всадник на большой черной лошади в разорванной одежде притягивал к себе немало любопытных взглядов, чадарианцы были все же слишком заняты своими собственными планами, чтобы обращать на него внимание. Остальные же торговцы, сарсисианцы, путешественники, коммерсанты и неизбежные в таком случае воры и прочий нечестный люд, которых притягивал к себе большой базар – и вовсе не знали, кем был Валориан, а потому вообще не обращали на него внимания.

Поэтому он доехал практически до самых ворот города, и никто не остановил его. Главные ворота в Актигориум были достаточно широки, чтобы пропустить одновременно две больших груженых повозки, и высоки. Под ними без труда проезжали высокие повозки, груженые сеном, всадники со знаменами или даже проходили люди на ходулях. Но все же они были недостаточно широки, чтобы в них не создавались пробки и заторы в базарное время. Огромная толпа людей благополучно достигала узкого места перед воротами и превращалась здесь в напряженную, шумную, частенько разозленную массу людей и повозок, которые яростно толкались, чтобы войти в город. Пятеро тарнишских солдат изо всех сил старались управлять людским потоком, но их возможности явно не соответствовали послеполуденной людской толчее. Они не заметили Валориана, пока он не въехал за городские стены и не направился к открытым воротам.

– Центурион! – услышал он вопль одного из солдат. – Здесь охотник! У него черная лошадь!

– Эй! Ты! – перекрикивая шум движения, обратился к нему чей-то другой голос. – Остановись!

Валориан сделал вид, что не слышал. Он продолжил свой путь, в то время как солдаты остались позади, безуспешно пытаясь проложить себе дорогу сквозь толпу людей. Вдруг раздался неожиданный звук ревущего горна от ворот. Он прозвучал трижды, и его эхо, громкое и резонирующее, потрясло самые дальние уголки города. Наверное, условный сигнал, подумал Валориан. Он приехал, чтобы сдаться, но он вовсе не собирался настолько облегчить жизнь тарнишам.

Хуннул все дальше углублялся в город, оставляя позади людные улицы, переполненные магазины и пивнушки, стойла, частные дома и торговые заведения. Валориан не знал Актигориума, поэтому его младший брат в основных чертах обрисовал ему план города. В самом центре, словно в узле колеса огромной телеги, находился большой, постоянно действующий рынок прямо на открытом воздухе. Основные силы тарнишского гарнизона располагались к северу, в старой чадарианской башне, рядом с рекой. Сама башня на самом деле являла собой величественное каменное сооружение, в котором находились военные склады, казармы и темницы. Рядом с гарнизоном на берегу реки располагались торговые заведения и причалы. Богатые жилые кварталы, так же как и резиденция самого Тирраниса с его дворцом и владениями, находились к западу. Основные ворота, в которые въехал Валориан, открывали южную часть города, которая являлась главным торговым районом. Валориан знал, что ему следовало только ехать вперед по дороге, ведущей на рынок, а затем свернуть налево. Если его не схватят по дороге, он сумеет доехать до главного входа, прекрасно охраняемого, во дворец Тирраниса.

Валориан сильно надеялся на то, что ему удастся самому постучать в дверь Тирраниса и избежать грубого обращения солдат. Но ему не повезло. Сигнал предупреждения, раздавшийся от городских ворот, привел в боевую готовность городские патрули, и они в конце концов все же наткнулись на Валориана на базаре. С разных сторон рысью подлетели три отдельных друг от друга патруля, разбрасывая людей во все стороны.

– Ты, охотник! Стой, где стоишь! – прокричал главный.

Валориан насчитал шесть или семь луков, устремленных на него, и столько же мечей в руках приближавшихся к нему всадников. Вздыхая, он приказал Хуннулу остановиться и стал поджидать солдат.

Отдав короткую команду, его стащили с коня, скрутили руки за спиной, заковали ноги цепями, хотя Валориан и не пытался оказывать сопротивления. Охотник побледнел от гнева и чувства унижения.

Хуннул был вне себя от ярости из-за того, как обращались с его хозяином. Он вздымался на дыбы, угрожая копытами и зубами всякому, кто осмеливался приблизиться. Валориану удалось прикрикнуть на коня, прежде чем солдаты засунули ему в рот затычку. Огромный конь вопил от ярости, но все же стал спокойно и позволил связать себя.

"Одна ночь! – услышал в голове слова жеребца Валориан. – Я буду ждать только одну ночь. А потом я заберу моих кобыл и вернусь за тобой! "

Валориан обрадовался, что Хуннул правильно все понимал, и он молча смотрел, как его уводили прочь. Инстинкты собственника в сочетании с усиленным интеллектом представляли собой серьезную угрозу, которую тарниши никак не предполагали.

И тут как раз солдаты завязали вокруг глаз Валориана повязку, сделав его абсолютно беспомощным. "Пожалуй, это зашло слишком далеко", пришло ему вдруг на ум, пока солдаты подхватывали его и довольно грубо перебрасывали через круп другой лошади.

Ему с трудом удалось взять себя в руки, в то время как он висел, словно мешок с зерном, на спине лошади и его везли через смеющуюся толпу людей, но благодаря усилию воли Валориан сумел успокоиться к тому времени, как группа солдат ввезла его во внутренний двор дворца Тирраниса. Ему удавалось сохранять спокойствие, когда его стаскивали с коня и потом толкали, слепого и беспомощного, к украшенному портиками входу.

Следующее, что ему удалось понять, что он находится в большой комнате, полной звуками бегущих ног, выкрикиваемых приказов и возбужденных голосов.

Неожиданно к нему приблизились медленные, размеренные шаги, и все смолкло. С глаз Валориана сорвали повязку. Первое, что он увидел, было грубое, костлявое лицо с резкими чертами и угрожающие, глубоко посаженные глаза, смотревшие на него с расстояния вытянутой руки. Он с трудом подавил в себе желание вздрогнуть и встретил этот тяжелый взгляд в упор.

– Выньте кляп, – приказало лицо. – Но держите оружие наготове.

Солдат, стоявший справа от Валориана, осторожно вытащил кляп изо рта охотника. Валориан обвел взглядом десять или одиннадцать солдат, застывших вокруг него, и был очень удивлен, заметив их крайнее напряжение.

– Кто ты? – прокричал стоявший перед ним человек.

Из того, что человек был полностью облачен в военную амуницию и прекрасно вооружен, Валориан заключил, что это сам генерал Тирранис.

– Я тот, кого вы ищете. Насколько я понял, вы желали меня видеть, ответил хорошо взвешенным голосом Валориан.

– Мы желали тебя видеть еще прошлой осенью, – саркастически заметил Тирранис.

– Почему бы вам было не сказать об этом прямо? К чему нужно было уничтожать всю мою семью?

– Но это дало свой результат. – Валориан прикусил губу:

– Да. Поэтому я здесь, и если вы будете так любезны, чтобы сдержать данное вами слово и отпустить задержанных вами людей, я буду вам чрезвычайно признателен.

– Я не сомневаюсь в этом, но я не давал никакого слова. Это обещал мой командующий, поэтому я не считаю себя обязанным выполнять его обещания.

Валориан и не ждал другого ответа, но он знал, что должен был изобразить негодование, чтобы усыпить растущие подозрения тарнишей. Он начал извиваться в веревках.

– Что вы имеете в виду?! – вопил он. – Я пришел по доброй воле, чтобы обменять себя на мою семью, а вы не освободите ее?!

– Совершенно верно, – с улыбкой змеи отозвался Тирранис. – Они мне все еще нужны.

Валориан рванулся вперед, его лицо перекосилось от гнева, но ему удалось сделать только шаг вперед. Солдаты схватили его и повалили на землю, заткнув снова рот.

Тирранис даже не пошевелился.

– Отведите его вниз, – приказал он.

Четверо мужчин подхватили Валориана за руки и за ноги и бесцеремонно поволокли прочь из просторной комнаты, сквозь несколько коридоров, вниз на два пролета лестницы, пока не втащили в много меньшую темную комнату. По приказу Тирраниса они приковали пленника за руки и за ноги к холодной каменной стене. А потом он остался наедине с Тирранисом.

Впервые в жизни Валориан почувствовал сожаление при виде исчезающих солдат Тирраниса. Он с подозрением наблюдал за генералом, пока тот обходил комнату, зажигая толстые свечи, установленные по стенам. Медленно комната осветилась, и Валориан смог понять, что это было нечто типа кабинета. Слева от пола до потолка тянулись полки и вешалки, в центре стоял большой стол, а справа располагался деревянный табурет и письменный стол. Везде, где только было можно, лежали стопки манускриптов, груды пергамента, раскрытого или свернутого, письменные принадлежности и прочие предметы, назначения которых Валориан не знал. Полки были уставлены рядами пузырьков и бутылками с разноцветной жидкостью, разными деревянными шкатулками всевозможных размеров, мешочками, сумками, стояла ступа с пестиком, лежали непонятные инструменты. Но самым странным был орнамент, изображенный на полу под ногами висевшего Валориана. Он представлял собой восьмиконечную звезду, обведенную красным кругом.

– Ты видишь мое искусство, – указывая на пол, проговорил генерал. Его голос звучал злорадно. – Это старинное средство против злых чар. Ты не сможешь употребить свое колдовство, пока находишься в пределах этого круга.

Это совершенно не имело смысла, но Валориан не собирался разочаровывать генерала так скоро. Вместо этого он широко раскрыл глаза и постарался изобразить удивление.

Тирранис очень аккуратно расстегнул свою перевязь, нагрудник кирасы, снял военный плащ и бережно сложил их рядом. Затем он начал осторожно, палец за пальцем, натягивать кожаные перчатки.

– Теперь, – с холодной угрозой в голосе проговорил он, – давай поговорим о колдовстве.

Во рту Валориана все пересохло.

– Что вы имеете в виду? – удалось ему выдавить из себя.

Генерал взял в руки короткую тяжелую дубину и, подойдя, остановился перед своим пленником. Его мускулы были напряжены, словно сжатая пружина, под туникой, доходившей до колен.

– Колдовство, – прошипел он. – Дар бессмертных.

И без всякого предупреждения он опустил тяжелую дубину на правое плечо Валориана.

Охотник сжался от боли. Его челюсти напряглись. Слепое оружие не сломало ему руку, но боль была такой, словно это произошло. Валориан безуспешно извивался в цепях, но солдаты крепко прикрутили его, поэтому он оставался распростертым на стене и не мог ускользнуть от Тирраниса. Чувствуя тошнотворный ужас, он смотрел, как генерал вновь поднимает дубину.

– У нас вся ночь впереди, охотник, – сообщил ему Тирранис. – И ты откроешь мне секрет твоего колдовства, или для тебя это будет очень долгая ночь.