Текст книги "Мечта Дракона"
Автор книги: Мэри Гилганнон
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 27 страниц) [доступный отрывок для чтения: 10 страниц]
Глава 5
Рианнон пробудилась от стука в дверь. Накануне ей лишь с большим трудом удалось заснуть после дальнего переезда и вчерашних тревог. С усилием открыв глаза, она оглядела роскошную опочивальню. Стук в дверь повторился.
– Войдите, – отозвалась принцесса.
Дверь распахнулась, и на пороге возникла невысокая женщина с золотистыми волосами и зеленоватыми глазами. Рианнон сразу же узнала леди Гвеназет, ту самую, которая вчера вечером устраивала ее на ночлег.
– Доброе утро. Я пришла приготовить вас к свадебной церемонии. Где ваши вещи?
Рианнон кивнула в сторону узла, привезенного из Манау-Готодин, и Гвеназет принялась разбирать скромный гардероб принцессы. Уже через минуту она повернулась к кровати:
– Как? И это все? Ваши женщины не удосужились сшить подвенечный наряд?
Рианнон покачала головой. Какой там наряд! Нарана тряслась от жадности даже над этим убогим скарбом.
– Ну что ж, – решительно промолвила Гвеназет, – значит, придется позаботиться нам самим и подыскать для вас кое-что из одежды. Вы примерно такая же, как я, ну, во всяком случае, некогда я была точно такой же. У меня наверняка осталось что-нибудь подходящее.
Женщина задумчиво приподняла бровь. Рианнон попробовала угадать ее возраст. Леди Гвеназет сохранила свою былую свежесть, хотя пышная фигура ее казалась несколько тяжеловатой – результат многократного деторождения – да еще под глазами появились едва заметные морщинки.
– Ну конечно! – раздалось радостное восклицание. – Зеленое платье будет вам очень к лицу, к тому же оно почти новое! Подождите здесь. Я скоро вернусь.
Гостья уставилась вслед удаляющейся Гвеназет. Такая готовность помочь другой женщине была для Рианнон в диковинку. Среди бриганток почти во всем царила жестокая конкуренция, и трудно было представить подобную доброту и внимание к чужестранке с их стороны.
Через несколько минут Гвеназет появилась вновь с платьем цвета едва распустившейся весенней листвы. Она расправила его, демонстрируя принцессе.
– Вот. Я почти не успела его поносить – слишком быстро располнела. Правда, покрой самый простенький, но если украсить цветами и драгоценностями, то все будет выглядеть очаровательно. А ну-ка, надевайте.
Рианнон в смущении поднялась с постели, чувствуя себя почти совершенно обнаженной в тоненькой ночной рубашке. Она послушно надела платье. Великолепная, мягкая шерстяная ткань так и льнула к коже. Покрой был совершенно непривычен: платье плотно облегало руки и плечи, но совсем свободно висело у талии.
Гвеназет нахмурилась, ее лоб покрылся морщинками.
– Н-да, пожалуй, длинновато и слегка широковато, но, думаю, мы его подгоним.
Опытной рукой она собрала лишнюю материю на боках у Рианнон и оценила результат:
– Вы действительно чрезвычайно миниатюрны. Ведь я и сама небольшая, к тому же носила это платье, когда была немного моложе вас. Ну ладно... Прикажу Корделии взяться за дело и немедленно довести до ума ваш свадебный наряд, – Она помогла Рианнон стянуть обновку через голову. – А мы покуда вымоемся и займемся прической.
Девушка сбросила рубашку, и Гвеназет помогла ей забраться в большой ушат, принесенный одной из рабынь и наполненный горячей водой. Вымыв волосы и тело невесты, женщины окатили се из ковша и помогли насухо вытереться. Все еще слегка влажная, обнаженная Рианнон лежала поверх одеяла, пока ее массировали пемзой. Затем юная рабыня принесла амфору с благовониями и начала умащивать ноги Рианнон, отчего та почувствовала себя, как разомлевшая кошка.
Рабыня опытной рукой массировала мышцы на спине и плечах принцессы, затем ее пальцы спустились ниже. Когда они наконец принялись втирать масло между ягодицами, Рианнон затрепетала. Ее тело готовили для удовольствий короля Мэлгона. Мысль о том, что он вот так же будет к ней прикасаться, наполнила ее душу ужасом.
Вскоре Гвеназет вернулась с платьем, которое стало заметно короче и удобнее. Невеста быстро оделась, и женщины обследовали ее волосы.
– Какие густые, – восхищенно заметила старшая, потрогав еще не вполне высохшие после купания пряди. – И какой обворожительный цвет! Просто неприлично заплетать в косы такое богатство. Лучше я сделаю несколько тонких косичек наверху, а остальное просто хорошенько расчешем. Мэлгону понравится, к тому же распущенные волосы всегда очень идут невинным девушкам.
Рианнон ужаснулась. Эти ничего не значащие слова подтвердили ее догадки: очевидно, девственность, как одна из главных добродетелей, высоко ценилась Кимрами, так что причиной сомнений короля вполне мог оказаться именно этот ее недостаток.
Женщины расчесали шелковистые волосы Рианнон и вплели в них цветы. Затем принцесса застегнула сандалии и надела свои простенькие бронзовые и эмалевые украшения. Помощницы отошли подальше, чтобы оценить плоды своих трудов.
– Вы выглядите великолепно, – произнесла Гвеназет и ласково ей улыбнулась. – Мэлгон будет очень доволен.
Рианнон хотела уже отрицательно покачать головой, но вовремя спохватилась: было бы невежливо возражать. К тому же вскоре челядь и сама разберется, как относится их повелитель к своей молодой жене.
Женщины оставили Рианнон в одиночестве, чтобы она могла перекусить и расслабиться хоть на несколько минут перед предстоящей церемонией бракосочетания. Принцесса боялась помять платье и потому ела стоя, насыщаясь кусочками сыра и едва притрагиваясь к хлебу. Она протянула руку к сосуду с водой, налила немного в красивую чашу и отпила из нее. Может, это было и вино, она не разобрала, потому что боялась облить платье.
Покончив с завтраком, Рианнон обошла комнату, с трепетом касаясь находившихся здесь предметов. В этих покоях ничто не напоминало о том беспорядке, который обыкновенно царил в бригантском жилище. Дорогая мебель была расставлена с холодной чопорностью, от которой Рианнон становилось не по себе, однако в обстановке не чувствовалось неудобства. В такой прибранной и чистой комнате ей еще ни разу не доводилось бывать. Каменные полы были устланы толстыми коврами, а стены почти сплошь задрапированы богато расшитыми тканями; в открытые окна врывался напоенный весенними ароматами воздух. Разглядывая вышивку на одном из знамен, Рианнон вдруг увидела свирепого золотого дракона на темно-красном фоне. Несомненно, это и был боевой стяг Мэлгона.
Затем девушка принялась изучать резьбу, украшавшую деревянное изголовье кровати. Немудрено, что спать на этом ложе так удобно: соломенный матрас лежал поверх кожаных ремней, натянутых поперек крепкой рамы. Устланная овечьими шкурами и прекрасным бельем из лучшей шерсти и льна, постель окутывала тело спящего так, словно он парил на мягком облаке.
Похожая резьба была на скамеечке возле очага, на двух стульях и маленьком столике в углу. У Фердика тоже имелось несколько неотесанных столов и лавок, но ничем подобным он похвастать не мог. Здешняя мебель выглядела такой изящной и хрупкой, что Рианнон боялась к ней прикоснуться. Но было совершенно очевидно, что это не декорации. К спинкам стульев даже прикреплялись тонкие подушечки, чтобы удобнее было облокачиваться. Такие вещи не умели делать нигде во всей Британии. Вероятно, Мэлгон купил их у бретонских или галльских купцов.
Рианнон сдвинула брови. В комнате явно чего-то не хватало. Казалось, этими замечательными предметами никто и никогда не пользовался. Она снова огляделась, отыскивая какую-нибудь вещь своего будущего супруга. Но увы, в помещении не чувствовалось даже характерного запаха мужского тела – все заглушали приторные ароматы благовоний. Отсутствие доспехов, оружия или мужской одежды навело Рианнон на мысль о том, что король, должно быть, редкий гость в своей спальне.
Заметив задвинутый в угол сундук, окованный медью, девушка медленно приблизилась к нему; ее охватило любопытство.
Она опасливо оглянулась на дверь, затем подняла тяжелую крышку. На самом верху лежала искусно сшитая мужская одежда. Принцесса запустила дрожащие руки вглубь сундука. Здесь, среди массы тяжелых золотых украшений, она раскопала усыпанный рубинами крест. Девушка вытащила этот христианский символ и с удивлением воззрилась на него. Быть может, Мэлгон носил его на груди, когда жил в том самом доме у святых людей?
Под вещами, принадлежащими королю, проворные пальцы Рианнон обнаружили еще одно сокровище. Она осторожно прикоснулась к яркой голубовато-зеленой материи и вытащила из сундука тонкое, как паутинка, платье. Под ним лежал тщательно завернутый узелок, внутри которого находились янтарное ожерелье, чудесный бронзовый гребень и несколько медных и серебряных коробочек. Рианнон открыла одну из них и вдохнула легкий аромат духов, но тут же быстро закрыла коробочку. По телу ее пробежал холод. Это же вещи покойной королевы! Рианнон припомнила, как презрительно говорила о ней Эсилт. Она называла леди Аврору высокомерной, жестокой и злобной женщиной и считала, что Мэлгон совершил глупость, женившись на ней.
Принцесса вздохнула. Теперь совсем не важно, какой была Аврора. Мэлгон до сих пор любил ее и не переставал скорбеть о ней.
Второпях Рианнон уложила все вещи на место. Сердце ее громко стучало, и она стремительно оглянулась на дверь, чтобы убедиться, что за это время никто не вошел. Потом поднялась и подошла к окну.
Докучливые страхи вчерашнего вечера вновь овладели ею. Теперь она знала точно, что Мэлгон не хочет на ней жениться. Он согласился только из-за приданого.
Несмотря на все усилия избавиться от тягостного чувства, оно прочно завладело всем ее существом.
«Наконец-то свадебная церемония завершилась», – с облегчением подумал Мэлгон, окидывая взглядом пиршественный зал. День близился к концу. Христианский обряд венчания, казалось, произвел на бригантов глубокое впечатление, но гораздо больше им понравились вино и угощение на свадебном столе.
Глядя на могучих воинов, пляшущих и веселящихся вокруг, Мэлгон не мог не сравнивать Рианнон с ее соотечественниками. Она казалась такой серьезной и притихшей, едва ли произнесла хоть слово за весь день.
Озадаченный Мэлгон остановил свой взор на молодой жене. Внешность ее была совершенно необычна: сверкающие огнем волосы, бледная, с едва уловимым розовым румянцем кожа, огромные голубые глаза, похожие на лесные незабудки. Черты ее лица были изящны и соблазнительны, а тяжелое платье, усыпанное цветами и украшениями, похоже, таило под собой прекрасно сложенное и хрупкое тело. Ему казалось, что вокруг Рианнон непременно должны увиваться мужчины, словно пчелы, привлеченные благоухающим цветком. Но все было совсем иначе. Бриганты не просто держали дистанцию, они игнорировали ее. «И это очень странно», – подумал Мэлгон.
Оживление в толпе гостей привлекло его внимание, и король понял, что за его женой пришли женщины. Они помогут ей раздеться и оставят ее на усыпанной цветами постели дожидаться супруга. Гвеназет подошла первая, взяла Рианнон за руку и, ласково улыбнувшись ей, повела из зала. На какое-то мгновение лицо принцессы утратило невозмутимое выражение, и Мэлгон заметил настоящий ужас в ее огромных прекрасных глазах. Но девушка вновь взяла себя в руки и тихо удалилась с сопровождавшими ее женщинами.
Глядя ей вслед, Мэлгон вдруг и сам забеспокоился. Впереди была брачная ночь, но ему, как и Рианнон, не хотелось думать о предстоящем. Увидев похотливую улыбку Фердика, который приближался к нему с группой пьяных сотрапезников, король внутренне съежился. Обычай укладывать молодых был груб и даже оскорбителен. Жениха раздевали и почти заталкивали в спальню, сопровождая все это шуточками насчет величины его детородного органа и мужской доблести. Однако, оказавшись на пороге комнаты новобрачных, мужчины могли так и простоять здесь почти всю ночь напролет, упиваясь вином и соревнуясь в похабных шутках. Мэлгон считал, что Рианнон не заслуживает столь грубого обращения. И уж коль на то пошло, сам он – тоже. Король кимров поднялся, когда Фердик приблизился к нему, и рука его сама потянулась к тому месту, где обычно он носил свой меч.
– Что я вижу? – хихикнул бригантский вождь. – Наш хозяин хватается за оружие? О нет, Мэлгон, сегодня ночью тебе не придется работать мечом. Таким клинком ты не доставишь моей дочке удовольствия. Покажи-ка нам другой.
– Прочь! – Леденящий душу голос Мэлгона заставил всех разом замолчать. – Я согласился на все твои требования, Фердик, но не стану жертвовать ни своей гордостью, ни скромностью Рианнон ради твоего увеселения. Обычные церемонии отменяются.
Фердик с вызовом посмотрел в лицо зятя, но Бэйлин и Гарет быстро встали по обе стороны от своего короля. У них также не было мечей, однако их суровые лица говорили о том, что споры здесь невозможны.
Главе бригантов оставалось лишь пожать плечами:
– Что ж, как хочешь, Мэлгон. Проведенные в монастыре годы сделали тебя жеманным и кислым, что твои священники. Вы с Рианнон – подходящая пара. У нее тоже совсем нет чувства юмора, она, как и все прочие бабы, не способна понять шутку. Так что желаю вам долгих лет счастья. – Губы его скривились в насмешливой ухмылке, когда он отошел в сторону, пропуская своего нового родственника.
Выйдя из зала, Мэлгон в одиночестве отправился в опочивальню. Перед дверью остановился. Удалившись от Фердика и всех гостей, он почувствовал облегчение, хотя так и не смог унять подступавшую к горлу тошноту. Ему не приходилось раньше думать о любовных утехах как о своей обязанности, но сегодня эта мысль не давала ему покоя. Он согласился жениться на этой женщине, соединить с ней кровь и плоть, посеять свое семя в ее лоно; его привела сюда обязанность, долг перед подданными, мечты отца и вера тех солдат, которые за него сражались.
Но долг – плохое приворотное зелье. Мэлгон оставался вялым и бесстрастным, не чувствуя никакого желания приступать к исполнению своих супружеских обязанностей. И все же нельзя более раздумывать. Здесь как в бою: если ждать слишком долго, то либо утратишь преимущество, либо тебя оставит удача. Он обязан справиться с этим.
Мэлгон вошел в спальню и на минуту остановился у порога, чтобы глаза притерпелись к темноте покоев. Хотя огня не было, сквозь окна лился лунный свет, и при этом слабом освещении он разглядел неподвижно лежавшую в кровати крохотную фигурку. Король быстро снял с себя одежды. Проникавшая через окна ночная прохлада мгновенно остудила капельки пота у него на спине. Он прошел через комнату и лег в постель.
Его пальцы коснулись гладкой кожи Рианнон. Она не шелохнулась, и Мэлгон погладил ее руку. Потом приподнялся и убрал шелковистые волосы, закрывшие маленькое, похожее на серединку цветка, лицо, коснулся губами ее нежных уст. Супруга не отозвалась. Тело ее осталось неподвижным. Мэлгон почувствовал, что и сам начинает остывать.
Тогда, словно пробуя на вкус ее тонкие сухие губы, он провел по ним языком и осторожно проник между ними. Вкус Рианнон был приятен, сладок и молод. Мало-помалу он вспомнил аромат других поцелуев и удовольствие от первого знакомства с женским ртом, с этим нежным, великолепным шелком, с этой упругой, влажной сказкой.
Может, ему и померещилось, только Рианнон вдруг как будто немного расслабилась. Он проник под ее одеяла, отыскивая стройное хрупкое тело. Кожа невесты была холодна и суха, словно припудрена, и Мэлгону показалось, что он осязает ее молочную бледность, похожую на ночные белые цветы, напоенные лунным светом. Он нежно погладил ее плечо и провел ладонью по маленькой груди. Форма оказалась превосходной; сама грудь была мягкой, с небольшими твердыми сосками, которые ему страстно захотелось ощутить губами. Мэлгон закрыл глаза и, уступая собственному порыву, принялся наслаждаться. В чреслах его вспыхнуло пламя, которое мгновенно разлилось по всему телу ровным, устойчивым теплом.
Рианнон же, удивленная, думала о том, сколь неожиданна такая нежность. Несмотря на свои большие крепкие пальцы, Мэлгон действовал ими так искусно, что у нее просто захватило дух. Поцелуи его были нежны, и она действительно наслаждалась вкусом языка, ласкавшего ее губы.
Но где-то в подсознании тлели угли страха: очень скоро он пожелает большего, чем просто обнимать и целовать свою жену. Вскоре он захочет проникнуть в нее, причинить ей боль. Рука его действительно поползла вдоль тела Рианнон, и кровь ее застыла в жилах.
Сколь шелковистым и мягким был ее живот. Пальцы Мэлгона скользнули ниже, к треугольнику упругих завитков внизу живота. Они должны быть еще более яркого – он знал это, – еще более глубокого рыжего цвета, чем волосы на ее голове. Ему вдруг захотелось, чтобы в комнате стало светлее – он жаждал насладиться созерцанием этого огненного острова, пылающего на молочно-белой коже.
Воодушевившись своими фантазиями, Мэлгон вложил руку между стройных ног Рианнон. Но вся она вдруг словно помертвела. Ему показалось даже, что она не дышит. Король удивился. Что все это значит? Молодая супруга никоим образом не сопротивлялась, но так же очевидно не хотела допускать его к себе. После всего что он сделал, она была по-прежнему холодна и явно не готова. Надо как-нибудь вызвать в ней ответное возбуждение, заставить ее расслабиться и в конце концов принять его. Иначе близость причинит ей боль.
Рианнон казалось, что она сейчас задохнется от ужаса: супруг пытался вложить палец в заветную щель. Было больно, и от всего этого – она знала – следовало ждать лишь дальнейших страданий. Хотелось вскрикнуть и убежать. Благодарение богам, Мэлгон легонько прижимал свою жену к кровати, так что она просто не могла вырваться и тем самым опозорить себя. Но как же все-таки перенести все это? Как?
Между тем муж по-настоящему растерялся. Он ласкал ее с нежностью, на какую даже не считал себя способным, а поцелуи его были изысканнее самых изощренных. Но даже легкое покусывание шеи и мочки нежного ушка, казалось, оставило ее безразличной; женщина не отвечала ему. Он чувствовал напряженность в ее теле, слышал быстрое, прерывистое дыхание и не мог припомнить, чтобы еще когда-нибудь ему приходилось так выкладываться. Так в чем же дело? Может, с ним что-то не то? Или ей просто не нравятся любовные игры? Но все женщины, которых он брал к себе в постель, испытывали удовольствие от его ласк. Хотя, конечно, среди них большей частью попадались либо шлюхи, либо служанки. В отношении благородных дам Мэлгон не был так в себе уверен. Ведь единственной его принцессой до сих пор оставалась Аврора, а уж ее-то никак нельзя было упрекнуть в недостатке сладострастия.
Король отогнал от себя эти мысли. Совсем не стоило сравнивать двух жен. Рианнон явно и очень существенно отличалась от Авроры. И все же, как принцесса, она должна понимать, что Мэлгон обязан завершить брачный обряд. Соглашение с Фердиком недействительно, покуда король Гвинедда не войдет в лоно дочери своего союзника.
Но она не расслаблялась, и желание покинуло его. Мэлгон чувствовал беспокойство и разочарование. Он не мог насиловать свою жену. Он знал, что принуждение может причинить ей страдания, и тогда она уже не научится ему доверять. Уж лучше отложить это до следующего раза, глядишь, к тому времени Рианнон немного привыкнет к нему. Действительно, какая беда в том, чтобы обождать? Мэлгон устало откинулся на спину.
Новобрачная попыталась восстановить дыхание. Когда супруг оставил ее в покое, она наконец расслабилась. Однако испытанное облегчение было все же менее сильным, чем овладевшее ею чувство вины и страх. Мэлгон сел на краю кровати, повернувшись спиной к жене. Наверное, он разочарован, а может, даже зол. Ведь его ожидания не оправдались.
Но она вовсе не хотела отказывать ему. Самое начало любовных ласк завораживало ее и даже доставляло наслаждение. Тело Мэлгона было теплым и приятным, вкус его губ тоже ей понравился. Но по мере того как поцелуи становились настойчивее, а руки нетерпеливее и любопытнее, ею все сильнее овладевал страх. Рианнон не могла отделаться от мысли, что ее муж, каким бы нежным он ни казался, должен причинить ей боль.
Она снова взглянула на неподвижно сидящего Мэлгона. Луна высвечивала рельефную мускулатуру его спины. Перед тем как супруг лег к ней в постель, она успела лишь мельком увидеть его обнаженную фигуру, но и тогда изумилась широким плечам, худощавому торсу, длинным ногам и плавной грации его движений. От грубой силы, исходившей от Мэлгона, Рианнон бросало в дрожь. Просто сумасшествием было сопротивляться такому мужчине. Она должна как-нибудь добиться его прощения.
Рианнон с трудом привела мысли в порядок. Эсилт однажды рассказывала ей, что женщине дана невероятная власть над противоположным полом. И если мужчина берет своей физической мощью, то слабый пол превосходит его неким таинственным искусством и может даже извлекать для себя выгоду из желаний своего партнера. Заинтригованная Рианнон, любившая всякие тайны, стала расспрашивать ее подробнее, и тогда Эсилт во всех деталях рассказала ей об искусстве любви.
Дрожь пробежала по телу молодой жены. Осмелится ли она на это с Мэлгоном? Но если попытаться доставить мужу удовольствие, возможно, он простит ее? Она села и подвинулась поближе к фигуре, сидящей на краю постели.
Тяжесть отчаяния давила на грудь Мэлгона. Не надо было ему жениться. Он предполагал, что новый брак будет погибельным, и он оказался прав. Ясно, что Рианнон не хочет его, а он не знает, что еще предпринять, чтобы добиться ее расположения. Он потерпел поражение, да еще в таком испытании, в котором настоящий мужчина, к тому же король, не имеет права проигрывать.
Мягкие ладони коснулись его широкой спины. Мэлгон остолбенел от неожиданности. Рианнон стояла на коленях позади него и своими тоненькими пальчиками нежно гладила его спину. У короля перехватило дыхание, когда прикосновения стали интимнее, а руки принялись массировать его одеревеневшие мускулы. Что она делает? Неужто хочет снова вовлечь его в любовную игру?
Руки переместились выше, к его шее. Мэлгон удовлетворенно вздохнул. Он чувствовал близость Рианнон, чувствовал легкое щекотание, когда ее волосы касались его кожи. Теперь пальцы ее двигались медленнее; ловкими движениями она массировала самые чувствительные мышцы его спины, поясницы, ягодиц. Он знал, что ему следовало бы обернуться и снова поцеловать ее, но боялся новой попыткой все испортить, а это... о, это было так чудесно, что все тревоги и раздражение забылись.
Рианнон услышала вздох, и на губах ее появилась улыбка. Хотя его тело было совсем незнакомым, но ее чуткие руки безошибочно угадывали, что именно ему приятно. Принцесса чувствовала, какие мышцы воина испытывали наибольшую нагрузку и могли болеть от напряжения, и сосредоточила свое внимание на них. Сами прикосновения доставляли ей особого рода удовольствие. Хотя его кожа была несколько толще и жестче, чем женская, но все же на ощупь она оказалась неожиданно гладкой. Плечи Мэлгона становились все горячее, и от них поднимался теплый и густой запах мужского тела. Рианнон глубоко вдохнула его, и ею овладел восторг.
Мэлгон глухо застонал, и она поняла, что пришло время быть более дерзкой. Припав лицом к его спине, принцесса потянулась к его груди, а потом и ниже. Когда руки ее наконец дотянулись до центра и средоточия его желаний, король шумно выдохнул.
Поначалу она была осторожна. Потом, при каждой новой ласке, его плоть все более увеличивалась и твердела, и Рианнон стала действовать увереннее. Она поглаживала чувствительную головку и опоясывала ее своими пальцами, на подушечках которых горел огонь желания. Сколь удивительно создан мужчина, какая неукротимая страсть сокрыта под этой бархатистой кожицей. Затаив дыхание, она потянулась второй рукой к тому таинственному сосуду, в котором хранилось его семя. Закрыв глаза, Рианнон еще крепче прижалась к мускулистой спине мужа и целиком сосредоточилась на ритмичных движениях своих пальцев.
Мэлгон развел в стороны ноги, наслаждаясь ласкающими, дразнящими и воспламеняющими прикосновениями этих маленьких рук. Боже милостивый, какое наслаждение! Но каким образом она научилась всему этому? Рианнон точно знала, что делать, чтобы довести мужчину до неистовства. Мысли его потонули в остром наслаждении. Какая разница, где она овладела этим колдовством, только бы оно не прекратилось прямо сейчас. Ах... ему больше не удержаться!
Ей показалось, что она своими руками создала, словно вылепила из глины, это твердое и пульсирующее существо. Рианнон старалась не думать о том, что оно может оказаться в ее женском естестве. Если удастся вполне ублажить супруга, он, наверное, не станет требовать совокупления сегодня ночью.
Руки ее, наконец, устали. Рианнон переменила позу, оставила кровать и оказалась перед своим мужем. Когда она опустилась на колени, Мэлгон открыл глаза и в изумлении уставился на жену расширившимися темными зрачками. Рианнон боролась с приступом страха. «Эта уловка, – обещала Эсилт, – действует безотказно, обезоруживая как тело мужчины, так и его волю».
«Лишь бы хватило смелости», – подумала принцесса. Она быстро отвела глаза от пристального взгляда мужа и склонилась между его бедрами. Ее трепещущие пальцы обхватили его твердую плоть и поднесли к губам. Теплая и солоноватая на вкус шелковистая поверхность заполняла ее рот. Рианнон принудила себя расслабиться и забыть о страхе. Во всяком случае, гораздо лучше держать это массивное копье губами, чем получить им удар в глубину своего лона.
Хриплые стенания Мэлгона воодушевили ее. Она вдруг осознала, что может держать в плену этого могучего воина лишь своими ловкими пальцами или легким движением губ. Ей нравилось доставлять ему удовольствие, чувствовать, как он дрожит и возбуждается.
Мэлгон глухо застонал. Ну кто мог подумать, что у Фердика такая дочь? Она была очаровательна, миниатюрна и совершенна, красива, точно летний день, похожа на нежный весенний цветок. Гладкие пряди ее огненных волос покрывали его бедра. Он провел ладонью по нежной бледной щеке, одновременно углубившись меж ее восхитительно сладких и манящих губ. В голове у него зашумело. Мэлгон хотел продлить, как можно дольше продлить это невероятное наслаждение. Но он не мог больше ждать... не мог больше... «О-о-о!»
Когда Мэлгон оказался наверху блаженства, у его жены перехватило дух. Он на мгновение остановился, тяжело дыша, а потом отпустил Рианнон, убрав руку с ее волос. Теплое семя осталось у нее во рту. Она проглотила его, потрясенная произошедшим, и подняла затуманенный взгляд на мужа. В лунном свете можно было различить выражение его лица. Жесткие черты смягчились, а резкие морщины разгладились.
Странное ощущение необычайной победы овладело ею. Эсилт не обманула. В том, на что способна женщина... Нет, в том, что она сама, маленькая Рианнон, сумела сделать, дабы остудить пыл мужского желания, действительно крылась какая-то магия.
– Рианнон. – Мэлгон поднял коленопреклоненную жену и обнял ее.
Он откинулся назад и неуклюже завалился на спину, по-прежнему прижимая к груди свое сокровище. Оказавшись поверх его живота, она закрыла глаза. Сердце супруга гулко стучало прямо под ее ухом.
Мэлгон вздохнул, и в этом вздохе послышалось удовлетворение. Как ловко она лежала в его объятиях, какой легкой, хрупкой и теплой она была. Он дотронулся до щеки Рианнон, погладил заостренный подбородок и провел пальцем по маленькому рту. Странно заканчивалась их первая брачная ночь. Ну что ж, и она не была лишена удовольствий. Утром еще будет время, чтобы исполнить свой долг, склонив прелестную супругу к менее изощренным любовным утехам. А сейчас он устал и пресытился.
Рианнон слегка пошевелилась и почувствовала, что Мэлгон уже не так крепко прижимает ее к своей груди. Прислушавшись к его глубокому спокойному дыханию, она поняла, что муж спит. Ее же собственные сны пребывали еще где-то далеко-далеко. Ее одолевало беспокойное любопытство к только что произошедшему. Могло ли это быть правдой? Неужто Мэлгон, отходя ко сну, и впрямь произнес слова любви? Нет, она ни за что не поверит. Нарана утверждает, что нельзя доверять тому, что болтают мужчины после того, как удовлетворятся. К утру чары развеются, и король будет помнить лишь самое начало этой ночи – холодность и неотзывчивость жены, ее отказ допустить его к близости с ней. К нему вернется прежнее озлобление, которое заменит собой выражение нежности, делавшее его лицо таким необыкновенно красивым.
Рианнон снова пошевелилась, пытаясь высвободиться из-под тяжелых рук Мэлгона и забраться под одеяла. Лишь перед самым рассветом она, наконец, перестала прислушиваться к глубокому дыханию мужа и заснула.
