Текст книги "Я не твоя вещь"

Автор книги: Мэри Кларк

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 4 страниц)

Глава 4

Проводив Беллов до лифта, Лори вернулась в свой кабинет. Ей не терпелось освежить в памяти детали убийства Мартина. Она помнила, какое волнение охватило ее, когда она впервые обнаружила письмо его родителей среди накопившихся за последнее время неразобранных посланий от фанатов. Тогда она решила, что это дело идеально подходит для ее шоу. Судя по отзывам, Мартин был любящим молодым отцом и блестящим врачом из известной нью-йоркской семьи. До выхода на пенсию его отец работал заведующим отделением сосудистой хирургии в медицинском центре «Маунт Синай», а его дед одно время был генеральным прокурором штата. И фамилия Белл фигурировала в названиях немалого количества зданий по всему штату Нью-Йорк.

А затем любимый сын Роберта и Синтии Белл был убит возле своего красивого дома в Гринвич-Виллидж.

Блистательный молодой врач – и отец двух маленьких детей – был внезапно застрелен в центре Манхэттена. Разумеется, тогда Лори сразу же подумала о своем Греге. Да и как могло быть иначе?

Однако на этом сходство этого убийства с убийством Грега кончалось. Сын Лори, Тимми, видел, как был убит его отец. Тогда ему было всего три года, но он смог описать глаза убийцы:

– Папу застрелил синеглазый дядька… Папу застрелил Синеглазый! – А когда убивали Мартина Белла, его маленькие дети находились в доме под присмотром своей няни, и момента стрельбы на его подъездной дороге не видел никто.

И в отличие от Кендры Белл, на Лори никогда не смотрели как на убийцу ее мужа. Да, время от времени она ловила на себе подозрительные взгляды в те пять лет, которые прошли прежде, чем убийство Грега было раскрыто, ведь некоторые люди автоматически считают виновным именно пережившего супруга. Но когда застрелили Грега, отец Лори, Лео, бы первым заместителем начальника Полицейского департамента Нью-Йорка, и ни один полицейский не посмел бы говорить с нею обвинительным тоном без веских улик.

Кендра же получила по полной – нью-йоркские СМИ пропустили ее через свою мясорубку, достойную желтых газет. Мартин Белл был своего рода знаменитостью даже до того, как его убили. Являясь восходящей звездой неврологического отделения медицинского центра Нью-йоркского университета, он имел смелость уйти оттуда, дабы открыть свою собственную практику со специализацией на лечении боли. Он был автором бестселлера, в котором акцент делался на терапию болевого синдрома с помощью гомеопатических средств, снятия стресса и физиотерапии, а применение рецептурных препаратов и хирургическое вмешательство рассматривались только в качестве крайних мер. Лори помнила, как Грег говорил ей, что у него в отделении экстренной медицинской помощи было бы куда меньше пациентов, если бы большее количество врачей прислушались к рекомендациям, которые давал Белл. По мере того как известность Мартина Белла росла, все больше и больше людей называли его чудотворцем.

После его убийства пресса не могла не обратить внимания на разительное несоответствие его имиджа в глазах общественности и образа женщины, на которой он был женат. В газетах стали появляться фотографии Кендры, на которых она выглядела ошалелой и неопрятной. Выяснилось, что она является завсегдатаем дешевого бара в Ист-Виллидж и что она регулярно снимает немалые суммы с ее с мужем совместного сберегательного счета. В СМИ также утекла информация о том, что во время убийства ее мужа она находилась в состоянии такого глубокого опьянения, что няня ее детей лишь с трудом смогла ее разбудить после того, как позвонила на 911.

В заголовках на первых полосах газет ее обзывали «черной вдовой» и еще более смачно – «мамашей-наркошей»: результат слухов о том, что она употребляет запрещенные вещества.

Проведя предварительное изучение обстоятельств дела в интернете, Лори связалась с Кендрой в надежде, что та, возможно, захочет воспользоваться помощью крупной телестудии, чтобы рассказать свою версию событий. Лори нравилось думать, что ее шоу помогает родным и друзьям жертв примириться с утратой и отпустить прошлое. Оно также помогало тем, кто так и оставался в подвешенном состоянии, – тем, кого не арестовывали, кому не предъявляли обвинений, но на кого не переставали смотреть с подозрением. Разве, когда дети Кендры станут старше, ей не захочется, чтобы они узнали, кто убил их отца? Разве не захочет она, чтобы они были абсолютно уверены в том, что руки их матери чисты? Лори помнила, как отчаянно ей самой хотелось получить все ответы, когда был убит Грег.

Но когда четыре месяца назад она явилась в дом Кендры с текстом соглашения об участии, которое той надо было подписать, вдова Мартина Белла ясно дала понять, что ее это не интересует. При этом она сослалась на аргументы, к которым Лори привыкла, поскольку много раз слышала их от других. Она не хотела вызывать неудовольствие полиции, предприняв действия, которые можно было бы счесть намеком на то, что телевизионное шоу может провести расследование убийства лучше, чем полицейские. Она наконец смогла найти работу и начать новую жизнь без Мартина и боится, что, если она вновь окажется в центре внимания, это только сделает ее объектом новой волны публичных издевательств. Но наиболее убедительно прозвучали ее слова о том, что ее дети уже достаточно подросли, чтобы все понимать, если их мать будут показывать по телевизору.

– Я не хочу, чтобы им пришлось через это пройти, если вы не можете дать мне стопроцентную гарантию того, что найдете убийцу моего мужа.

Разумеется, Лори не могла быть уверена, что сумеет выполнить такое обещание, а посему она никак не могла его дать.

Все это звучало совершенно логично.

Но теперь у Лори имелась новая информация.

Она нашла Грейс в кабинете Джерри Клейна, который примыкал к ее собственному. Иногда Лори забывала, что когда-то, в начале своей работы на студии, Джерри был неловким, стеснительным практикантом. Ей довелось наблюдать, как его уверенность в собственных силах росла с каждым новым достижением. И теперь он был при Лори ассистентом продюсера, и ей было нелегко представить себе, как бы она работала без него.

– Грейс как раз рассказывала мне, что утром к тебе приходили родители Мартина Белла, – сказал Джерри.

Похоже, Лори была не единственной, кто помнил это дело.

– Это, безусловно, была интересная встреча, – ответила она. – У них явно сложилось впечатление, что Кендра горит желанием поучаствовать в нашем шоу. Судя по всему, она сказала им, что это я отказалась от работы над этим делом.

Джерри и Грейс, как всегда, встали на защиту Лори, сразу же начав вспоминать, какой энтузиазм у нее тогда вызвало расследование этого убийства.

– А с какой стати ей было лгать? – спросил Джерри.

– Именно это я и собираюсь выяснить.

Только сейчас Лори заметила, что под дверью кабинета Джерри стоит Райан Николс, ведущий шоу. Он имел обыкновение появляться именно тогда, когда можно было встрять в дело, о чем бы ни заходила речь. А еще ему здорово удавалось действовать Лори на нервы.

И сейчас, как она и ожидала, он спросил:

– Что именно мы собираемся выяснять?

Лори приходилось постоянно напоминать себе о том, сколько у Райана бесспорных профессиональных достижений – он с отличием окончил школу права Гарвардского университета, прошел стажировку в Верховном суде и поработал на престижной должности прокурора по делам о должностных и экономических преступлениях в Федеральной прокуратуре Нью-Йорка. Однако, к несчастью для Лори, Райан возомнил, будто наличие у него неоспоримых юридических дарований дает ему возможность делать карьеру на телевидении даже в отсутствие должного опыта работы. Сама Лори немало лет проработала в качестве журналиста, пишущего для печатных СМИ, и только потом постепенно поднялась до статуса продюсера собственного телевизионного шоу.

Райан же, до того как стать штатным сотрудником студии, имел в своем активе только несколько недолгих периодов выступления в качестве диктора выпусков новостей на кабельных каналах. Помимо своей работы ведущего шоу «Под подозрением» он также являлся юридическим консультантом других программ и уже предлагал студии идеи для создания своих собственных программ. В мире телевидения его привлекательная внешность, несомненно, представляла собой немалый плюс. У него были рыжеватые волосы, большие зеленые глаза и ослепительная улыбка – и все его идеи, конечно же, подразумевали, что камеры будут снимать его самого. Но более всего Лори раздражало то, что Райан никак не мог уразуметь, что главный толчок его карьере был дан не чем иным, как близкой дружбой его дяди с боссом Лори, Бреттом Янгом. Обыкновенно удовлетворить Бретта было просто невозможно, однако в его глазах все, до чего дотрагивался Райан, являло собой что-то вроде волшебства. Несмотря на то что название должности Райана звучало как «телеведущий», Бретт недвусмысленно дал понять, что, по его мнению, Лори должна задействовать его на всех стадиях подготовки шоу к выпуску в эфир.

– Мы разговаривали о деле Мартина Белла, – сказала Лори. – Это был врач, которого застрелили на его подъездной дороге в Гринвич-Виллидж.

Лори не привлекала Райана к участию в работе, когда минувшей осенью проводила предварительное изучение обстоятельств этого дела.

– А, ну да. Убийцей наверняка была его жена, не так ли? Это дело подошло бы нам идеально.

Он изрек это так, будто эта мысль пришла на ум только ему.

Лори заметила, что Грейс и Джерри обменялись досадливыми взглядами. Их раздражение по поводу Райана со временем только росло, что же до Лори, то она мало-помалу смирилась с той ролью, которую он играл в их работе, какие бы несоразмерные масштабы она ни приняла.

– У меня было несколько бесед с Кендрой незадолго до Дня благодарения, но она сказала нет.

– Это потому, что она виновна, – самодовольно ответил Райан.

Лори хотелось спросить его, сколько раз он должен ошибиться по поводу того или иного из рассматриваемых ими дел, чтобы перестать делать скоропалительные выводы.

– Ну, в то время мне показалось, что она главным образом заботится о защите личного пространства своих детей. Но теперь оказывается, что у родителей своего мужа она создала иное впечатление. – Она бегло пересказала разговор, который состоялся у нее с четой Белл. – Мой план заключается в том, чтобы захватить ее врасплох, когда она сегодня вечером вернется с работы домой. Хочешь поехать к ней со мной? Ты мог бы сыграть роль хорошего полицейского.

– В какое время?

– Самое позднее в пять. Нам нельзя опоздать. – Введение Алекса в должность федерального судьи было назначено на шесть тридцать, и Лори пообещала себе, что не пропустит ни минуты. Никто и ничто не сможет ей помешать.

– Звучит неплохо, – сказал он. – Перед выходом я почитаю материалы об этом деле.

Когда Райан ушел, Джерри и Грейс воззрились на Лори с таким видом, будто они только что видели, как обнимаются Хэтфилды и Маккои[2]2
  Многолетняя кровавая вражда семейств Хэтфилд и Маккой на юго-востоке США в конце XIX в. вошла в поговорку, обозначая любое непримиримое противостояние.


[Закрыть].

– Что? – спросила Лори, пожав плечами. – Если мои инстинкты верны, когда я в последний раз беседовала с Кендрой лицом к лицу, она мне солгала. Так что присутствие во время нашей сегодняшней беседы с ней бывшего прокурора нам определенно не повредит.

Когда Лори вернулась в свой кабинет, до нее вдруг дошло, что она держала зло на Райана также и за то, что он не Алекс Бакли, первый ведущий ее шоу. Теперь, когда они с Алексом были помолвлены, на работе она больше не скучала по нему. Ведь они будут вместе навсегда. А с недостатками Райана можно и примириться.

Глава 5

Кэролайн взмахом руки дала знать Бобби, что время, проводимое им после школы за монитором, о скором истечении которого она предупредила его пять минут назад, подошло к концу. Он украдкой еще поиграл в симулятор гонок на картах, но в итоге подчинился.

Отдав Кэролайн планшет, он присоединился к своей сестре, которая спокойно сидела на диване, складывая пазл, который собирала уже несколько десятков раз. Они всегда были очень разными. Даже будучи еще совсем малышкой, Минди, казалось, жила среди своих собственных мыслей, в то время как ее брат Бобби постоянно искал развлечений вовне.

Проходя мимо одного из фасадных эркерных окон, Кэролайн заметила группу туристов, которые стояли внизу на тротуаре и, похоже, внимательно разглядывали пустую подъездную дорогу. Их экскурсовод был долговяз, его длинные волосы были собраны на макушке в мужской пучок, и на нем была его всегдашняя униформа, состоящая из мешковатого черного прикида и ярко-оранжевых кроссовок. Он уже почти четыре месяца два раза в неделю приводил сюда туристов и называл свою экскурсию «Тур по местам преступлений в Большом яблоке»[3]3
  Большое яблоко – прозвище Нью-Йорка.


[Закрыть].

Как-то раз Кэролайн попыталась урезонить его, напомнив ему, что в доме живут семилетняя девочка и девятилетний мальчик. Этот адрес никак не мог фигурировать в списке мест, имеющих скандальную славу, таких, как те, где устраивались сборища мафии, как тот участок асфальта, на котором разбилась женщина, упавшая с «Эмпайр-стейт-билдинг», или тот отель, в котором звезда панк-рока укокошил свою подружку.

В ответ экскурсовод напомнил своим подопечным, что Кэролайн и есть та самая няня, которая после убийства Мартина Белла позвонила на 911, после чего они начали просить у нее автографы и разрешения сделать с ней селфи.

Теперь всякий раз, увидев группу туристов, Кэролайн задергивала шторы. И позволяла себе немного порадоваться тому, что численность экскурсий этого малого, кажется, снижается раз от разу. Один раз она даже зашла на популярный туристский сайт и поместила там разгромный отзыв.

Я очень предана твоим детям, сказала она себе, глядя, как Бобби и Минди рассыпают пазл, чтобы начать складывать его опять.

Она разрезала яблоко на ломтики, чтобы вместе с волокнистым сыром подать его детям в качестве перекуса, когда зазвонил телефон.

Ее горло обдал жар, когда позвонившая женщина назвала свое имя. Кэролайн знала, что ей еще придется иметь дело с Лори Моран.

– Это Кендра? – спросила продюсер.

– Нет. Миссис Белл сейчас на работе.

– Понятно. Полагаю, я говорю с Кэролайн Рэдклифф?

– Да.

– Возможно, вы меня не помните, но мы с вами мельком встречались четыре месяца назад. Я тогда приходила в дом, чтобы поговорить с Кендрой.

Разве я могла такое забыть? – подумала Кэролайн. Ее сердце неистово колотилось, когда она стояла на верху лестницы, подслушивая, вместо того чтобы следить за Бобби и Минди, которые делали уроки.

Не соглашайся, не соглашайся. Она, скрестив пальцы, повторяла про себя эту мантру опять и опять, как будто могла отправить телепатическое послание Кендре, сидевшей внизу, в гостиной. И испытала неимоверное облегчение, когда Кендра перечислила причины, заставляющие ее отказаться от участия в телешоу.

– Конечно. Я вас помню. Я могу вам чем-то помочь? – спросила Кэролайн.

– Боюсь, что нет. Вы не знаете, как я могла бы с ней связаться?

– Когда миссис Белл работает, ее нельзя беспокоить. Даже я не звоню ей на работу, если ситуация не носит экстренный характер.

– В таком случае, когда она должна вернуться домой?

– Сегодня она работает до пяти часов. Но затем она захочет поужинать с детьми и пообщаться с ними до того момента, когда им надо будет лечь спать. Она очень занята. Скажите мне, что вам нужно, и я постараюсь вам помочь.

– Нет. Очень важно, чтобы я поговорила с Кендрой лично.

Беллы никогда не оставят это дело. Само собой, ведь у них убили сына. Уже несколько месяцев Кэролайн слышала, как Кендра отбивается от их вопросов. Будут они делать это шоу или нет? Почему они так долго решают этот вопрос? Пока шли праздники, тянуть время было не так уж трудно, но в последние несколько месяцев они наседали все больше и больше. Наконец на прошлой неделе Кендра солгала им, сказав, будто продюсеры решили, что для их шоу это дело не подойдет.

Теперь же продюсер снова звонит сама. Это скверно.

– Я могу записать номер вашего телефона и передать ей, что вы звонили, – предложила Кэролайн.

Повесив трубку, Кэролайн выглянула в окно. Туристы ушли, но она не стала раздвигать шторы, испытывая страх от того, что не в ее силах оградить этот дом от вторжения внешнего мира навсегда.

В то время Кендре было так плохо. Боже, молю тебя, скажи мне, что это была не она.

Глава 6

Дом выглядел точно так же, как когда Лори приезжала сюда минувшей осенью, разве что теперь в ящиках для цветов, установленных под окнами, цвели розовые пионы.

Райан присвистнул, когда они вышли из черного кроссовера, заказанного через «Убер», чтобы доехать до центра.

– Отличный дом, – заметил он. – Собственный частный гараж и все такое. Если бы мне удалось отхватить себе такое классное гнездышко, я бы мог купить себе «Порше», как хотел всегда. Нет смысла иметь машину мечты, когда на твоей многоуровневой парковке твой автомобиль постоянно царапают и мнут.

Лори улыбнулась своим мыслям. Она получала неплохое жалованье, которого вполне хватало на полностью отвечающую ее нуждам квартиру с двумя спальнями, в которой жили она и Тимми, к тому же воспитывать сына одной в Нью-Йорке ей помогала страховка, которую она получила после смерти Грега. Но теперь, когда она и Алекс собирались пожениться, они подумывали найти жилье, достаточно просторное для того, чтобы жить вместе. И у нее было такое чувство, что квартира, которую они выберут в конце концов, если воспользоваться определением Райана, будет «классной».

Няня, открывшая дверь, не стала скрывать своего недовольства.

– Я же сказала вам, что передам ваши слова миссис Белл, – сурово сказала она.

Однако Лори была готова поспорить на деньги, что Кэролайн еще не говорила Кендре о ее звонке. Она дала бы няне лет шестьдесят – шестьдесят пять, и моложавостью та не отличалась. Ее темно-русые с проседью волосы были завиты с помощью бигуди, а свое огромное тело она прятала под безразмерным синим домашним платьем. – Мы собираемся ставить ужин на стол.

Из глубины дома доносился восхитительный аромат сливочного масла с чесноком.

– Ваш ужин пахнет чудесно, – похвалила Лори. – Я вовсе не хочу надолго задерживать миссис Белл. Но, как я уже говорила, это важно. Я приехала с моим коллегой Райаном Николсом. Возможно, вы видели его в нашем шоу.

Лори надеялась, что вид Райана в доме Беллов впечатлит няню Кендры, явно готовую встать на защиту своей хозяйки. Большинство людей обалдевали в присутствии любого из тех, кого пусть даже и с натяжкой можно было назвать «знаменитыми», однако Кэролайн Рэдклифф определенно не относилась к этому большинству. Она вперила в Райана холодный взгляд, и по ее хмурому лицу было видно, что она отнюдь не испытывает восторга.

– Кэролайн, все ли в порядке? – послышался голос из глубины дома.

– Не о чем беспокоиться…

Кэролайн уже начала закрывать дверь, когда Лори увидела идущую к ним Кендру Белл.

– Кендра, я Лори Моран. У меня сегодня были родители вашего покойного мужа. У них явно сложилось ложное представление о положении дел.

Когда Кендра подошла к двери, Кэролайн покачала головой.

– Я же вам уже говорила, мне это не интересно, – сказала Кендра.

– Да, – ответила Лори. – И я приняла ваше решение. Но, насколько я могу судить, родителям Мартина вы сказали, что отказ использовать его дело в нашем шоу исходил от меня. Я готова рассказать им правду – что это вы были категорически против четыре месяца назад, но подумала, что должна дать вам возможность объясниться.

Лори ясно видела – Кендра пытается решить, что делать. Она не желала пускать Лори и Райана в свою гостиную, но ей также явно не хотелось, чтобы Лори рассказала родителям Мартина правду.

Она открыла дверь и впустила их в дом.

* * *

Кендра все еще была одета в свою темно-синюю медицинскую униформу, из-под которой виднелась черная водолазка. Ее доходящие до плеч волосы цвета темного шоколада были стянуты на затылке в аккуратный конский хвост. Когда убили ее мужа, ей было тридцать четыре года, стало быть, теперь ей тридцать девять, однако выглядела она старше, как будто до своей нынешней жизни ей пришлось прожить еще две. И все же она казалась куда привлекательнее той запустившей себя женщины, какой ее пять лет назад изображали СМИ. Интересно, подумала Лори, не выглядела ли так и я сама после смерти Грега и до того, как я наконец позволила себе снова быть счастливой?

После того как Лори представила Райана, Кендра отвела их в гостиную и попросила Кэролайн пойти на кухню, чтобы закончить приготовления к ужину. Но Лори знала, что няня будет подслушивать, в какой бы части дома она ни была.

– Кто-то позволяет вам работать врачом? – ляпнул Райан.

В кроссовере по дороге в Гринвич-Виллидж Лори и Райан в общих чертах обсудили дело об убийстве Мартина Белла, однако она не стала рассказывать ему о том, как вдова убитого живет сейчас.

– Конечно же нет, – не без вызова ответила она, – и, скорее всего, это из-за того, что люди реагируют на меня так же, как и вы сейчас. Но спасибо и за то, что вы вообще помните, что я училась на медицинском. После смерти Мартина СМИ говорили и писали обо мне так, будто я была какой-то уличной наркоманкой.

Лори бросила на Райана многозначительный взгляд. Сегодня он должен был играть роль хорошего полицейского, но начал он ее неудачно.

– Вы же познакомились на медицинском факультете, да? – немного смягчив свой тон, спросил он.

– Да, – с печальной улыбкой ответила Кендра. – Мартин любил рассказывать всем историю нашего романтического знакомства, как он его называл.

Лори знала, что эту историю любит и Кендра, потому что она, вдова Мартина, рассказала ее ей уже во время их самого первого разговора по телефону. И именно Лори подсказала Райану спросить Кендру, как она познакомилась со своим будущим мужем. Правда, она ожидала, что он сделает это более мягко.

– Я училась на последнем курсе медицинского факультета Университета штата Нью-Йорк в Стоуни-Брук, – сказала Кендра. – Это на Лонг-Айленде. Мартин был приглашенным лектором по физиотерапии и реабилитации, и вдруг на середине его лекции презентация просто отключилась. И знаменитый врач, из которого так и сыпались ответы на все вопросы, когда он выступал на телешоу «Сегодня» и «Доброе утро, Америка», вдруг онемел. Он и наш профессор возились с компьютером, но все без толку. Как Мартин рассказывал мне позднее, он пребывал в состоянии полной паники, поскольку знал – у него едва хватает времени для оставшейся части лекции, и в ней требуется представить комплексные данные, сведенные в две таблицы, которые были ему отчаянно нужны. По его словам, – но я в них сильно сомневаюсь – я «уверенно и с достоинством» прошествовала по центральному проходу лекционного зала, спокойно взяла у него из рук пульт и заменила в нем батарейки. Я знала, что они хранятся внутри кафедры лектора. Затем вернулась на свое место. Право же, я не сделала ничего такого, но Мартин сразу же решил, что я особенная.

Она внезапно опустила взгляд на журнальный столик, как будто смотрела сейчас на какую-то иную сцену, которая разыгрывалась прямо перед ее глазами.

– И посмотрите, куда меня это привело, – грустно сказала она. – Нет, я не врач. Я, разумеется, окончила медицинский факультет и начала подготовку в клинической ординатуре, причем в хорошей, в медицинском центре Нью-Йоркского университета. По специальности педиатрия. Но Мартину так не терпелось завести детей, а мне уже было почти тридцать лет. Мне надо было прислушаться к тем, кто говорил, что такая нагрузка станет для меня непосильной. Тогда мне казалось, что надо скорее рожать, но теперь я понимаю, что была слишком молода. Когда родился Бобби, я чувствовала себя такой истощенной… как выжатый лимон. И рассеянной, сбитой с толку. Должно быть, это замечали и у меня на работе, потому что очень скоро меня стали, так сказать, «уговаривать», – она изобразила пальцами кавычки, – чтобы я взяла годичный академический отпуск. А затем не успела оглянуться, как забеременела опять. Когда родилась Минди, Мартин решил, что детям будет лучше, если я перестану работать и буду сидеть дома. Как любила повторять моя свекровь: «На одну семью более чем достаточно и одного занятого врача».

Из их предыдущих бесед Лори знала, что причиной последующего ухудшения своего состояния Кендра считала именно это свое решение отказаться от карьеры врача, но все это будет неважно, если она не передумает и не согласится сотрудничать с командой, работающей над шоу «Под подозрением».

Лори украдкой взглянула на свои часы. Они пробыли здесь уже почти десять минут, но даже не дошли до рассматриваемого вопроса. Она напомнила себе, что никак не может опоздать на церемонию введения Алекса в должность федерального судьи.

– Значит, вы все еще работаете в частной врачебной практике вашего друга? – спросила Лори, пытаясь ускорить дело.

– Да, – ответила Кендра. – Вряд ли я когда-нибудь найду кого-то, кто был бы готов принять меня к себе в ординатуру, чтобы я смогла стать практикующим врачом, но, к счастью, среди однокурсников у меня остался один друг, Стивен Картер. Остальные мои бывшие друзья ведут себя так, словно я никогда и не существовала, однако он не побоялся рискнуть и взял меня на место ассистента врача. Мне полезно иметь работу, на которую я должна ходить каждый день. И хорошо, что дети видят, как я работаю.

В момент гибели Мартина Кендру никак нельзя было назвать трудягой. По словам самого Мартина, его родителей и даже кое-кого из ее подруг, отказавшись от планов опять начать работать врачом, она «стала совсем другой». То, что поначалу казалось временным решением, нужным лишь затем, чтобы она приспособилась к материнству, привело к полной перестройке ее личности. Особенно заметным это стало, когда ее мать разбилась насмерть на машине, возвращаясь поздно ночью на Лонг-Айленд, после того как помогала зашивающейся Кендре с детьми. Кендра перестала сопровождать своего мужа на светские мероприятия, а тем, кто с ней все-таки встречался, казалась раздражительной, сбитой с толку и неопрятной. Их друзья начали шептаться о том, что она стала алкоголичкой. Когда речь заходила о Кендре, они говорили: «Бедный Мартин» – и добавляли: «Ему приходится оставаться с ней из-за детей».

Более того, в тот вечер, когда был убит Мартин, няне, по ее словам, пришлось трясти Кендру в попытке разбудить ее после того, как она, ища помощи, в отчаянии набрала номер 911.

– Понимаю, что вам не терпится сесть за ужин, – сказала Лори, которой тоже надо было спешить. – Скажу вам прямо, почему я здесь. Вы заявили родителям Мартина, что это я отказалась работать с его делом. Это заведомая ложь. И из-за этого складывается впечатление, что вам есть что скрывать.

– Мне нечего скрывать, и вам это известно. Я просто пытаюсь жить дальше. Воспитывать детей. Ходить на работу. Нам с детьми не выдержать, если вы опять выкопаете эту историю, да еще перед телекамерами. Я ведь вам уже объяснила.

– Тогда почему вы не можете сказать это родителям вашего мужа?

– Им меня не понять. Они много лет пытались завести детей, так что для них он всегда был чудо-ребенком, а потом он вдруг погиб. У них нет ни капли сочувствия ко мне. Они смотрят на меня и видят убийцу. Вы можете себе представить, насколько это ужасно? Мои собственные родители умерли, так что Мартин и его родители были моими единственными родными людьми. А теперь они ненавидят меня. И одержимы стремлением получить опеку над моими детьми. Они никак не желают оставить меня в покое.

Ее плечи затряслись, было видно, что она вот-вот разразится слезами.

– Пожалуйста, – взмолилась она, – не говорите им, что вы не стали делать это шоу из-за меня.

Плохой полицейский, напомнила себе Лори. Ты выступаешь в роли плохого полицейского. И не можешь опоздать на самое важное событие в карьере твоего жениха.

– Я не могу им не сказать, – ответила Лори. – Ведь это они написали мне письмо о деле Мартина. Я уважаю ваши желания, но мне надо относиться с уважением и к тому, чего хотят они.

– Они используют это против меня – то, что я ввела их в заблуждение. Они рвутся в бой, желая во что бы то ни стало получить право опеки над моими детьми. – Она понизила голос. – У них есть деньги. И влияние. Они найдут судью, который встанет на их сторону. Пожалуйста, скажите мне, что я могу сделать.

– Это можете решить только вы сами, – сказала Лори. – Но вы втянули меня в свой обман. Я бы солгала родителям вашего мужа, если бы не вывела их из заблуждения. Утром я им позвоню и объясню, почему мы не занимаемся делом их сына.

– Или, – предложил Райан, – вы могли бы просто принять участие в нашем шоу.

Кендра, моргая, посмотрела на него.

– Если вы примете участие в шоу, – объяснил он, – то мы сможем не сообщать им, что вы ввели их в заблуждение. Мы сделаем передачу, и на этом разговор будет окончен.

Кендра отвела от него взгляд, и было видно, что она взвешивает плюсы и минусы имеющихся у нее вариантов.

– Хорошо, – нехотя согласилась она. – Как я вам и говорила, мне нечего скрывать. Но я не хочу, чтобы по телевизору показывали моих детей.

– Само собой. – Райан ободряюще положил руку ей на плечо.

– И в вашем шоу не должна идти речь о моей работе. Стивен пошел на риск, наняв меня, и я не хочу, чтобы ему докучали беспокоящими звонками или того хуже.

Они заверили ее, что это не составит проблемы, но Кендра попросила, чтобы оба обещания были даны в письменной форме. Лори записала их внизу их стандартного соглашения об участии и сразу же дала его Кендре на подпись, чтобы не дать ей возможности передумать.

– Да, кстати, – добавила Кендра, отдав им экземпляр соглашения. – Я только что прочитала про нового федерального судью. В статье говорилось, что у него недавно состоялась помолвка, и было упомянуто ваше имя. Примите мои поздравления.

– Спасибо. – Реплика Кендры застала Лори врасплох. – Собственно говоря, сейчас мне надо ехать в суд. Сегодня вечером его должны привести к присяге.

Вернувшись в кроссовер, Лори почувствовала легкое чувство вины. Возможно, Кендра говорила правду, уверяя, что не хочет участвовать в шоу ради сохранения личного пространства своих детей. Но ведь, с другой стороны, Кендра уже продемонстрировала, что она готова лгать, если это служит ее интересам.

К тому же не только она потеряла члена своей семьи. Синтия и Роберт потеряли своего единственного сына и просили Лори добиться торжества правосудия.

Чтобы помочь им, у Лори был только один путь. Она должна была выяснить, кто убил Мартина Белла и почему.