Текст книги "Пленница любви"
Автор книги: Мэри Дэвидсон
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 6 страниц)
Глава 8
– Ты сломал ее!
Это обвинение заставило Майкла открыть глаза. После ухода от Дженни он несколько часов мерил свою комнату шагами, пытаясь решить, можно ли было хоть что-то в данной ситуации сделать по-другому. Пожалуй, наказание вышло слишком жестоким… или нет? Если оно удержит Дженни от побега к Джеральду, это стоит всех ее слез и ненависти. Пусть лучше она ненавидит Майкла целую вечность, чем полюбит его и погибнет на следующий же день.
В конечном итоге всё сводилось к их природе, к тому, что он жил по совсем иным правилам, нежели она, а Дженни упорно не желала принять его законы… наверное, потому, что отказывалась верить в существование оборотней. Она считала, что все они психически больны. И возможно, идея Джона была не так уж и плоха. Если Дженни увидит превращение собственными глазами, то вся ситуация предстанет перед ней в новом свете.
Но господи, она же так испугается и будет ждать очередного изнасилования. Сможет ли он заставить ее пройти через это, даже зная, что так надо?
И точно ли это надо?
Наконец на рассвете Майклу удалось задремать, чтобы тут же проснуться от громкого треска и воплей Дерика.
– Что? – пробурчал он, пытаясь сморгнуть пелену сна. Майкл выглянул в окно… и с удивлением обнаружил, что давно миновал полдень. – Что случилось?
Друг детства хлопнул дверью с такой силой, что от косяка откололся кусок дерева длиной с его предплечье.
– Ты сломал дух своей пары, вот что случилось. Она весь этот чертов день сидит, свернувшись калачиком возле окна, не произносит ни слова, ничего не ест, ради всего святого, она голая и отказывается одеваться, ничего не говорит, не ест…
– Ты повторяешься, – отрезал Майкл, подавляя волну тревоги, поднявшуюся при первых словах Дерика. – Она больна? Врачу позвонили?
– Она не больна, – с нажимом сказал Дерик. – Я уже сколько твержу тебе, она сломлена. Ты растоптал ее дух. Нам кажется, она так зачахнет. – Он сделал паузу, откашлявшись. – Сэр.
– Нам? – поинтересовался Майкл, поднимаясь с кровати. – То есть ты хочешь сказать, моим верным домочадцами и членам Стаи?
– Я чувствую на тебе ее запах, – вдруг тихо произнес друг. – Ты снова взял ее, да?
– Когда я услышал о Джеральде, о том, что он почти наложил на нее лапы…
Дерик, застонав, рухнул на кровать.
– Только не говори мне, что это было наказание оборотней. Скажи, с кажи, что ты не сделал этого с человеком.
Тишина.
Усевшись, Дерик взглянул на вожака.
– Боже, Майкл, она же такая хрупкая. Она же человек! Ты не должен был так поступать, как бы сильно она тебя ни разозлила. Нельзя относиться к ней как к оборотню, даже если она твоя пара.
Хриплый низкий рык заставил его потупить взор.
– Ладно, черт, я просто расстроился. Я не должен указывать, как тебе обращаться с твоей женщиной. – Он было умолк, но тут же гневно выпалил, по-прежнему почтительно глядя в пол: – Но лучше бы тебе отправиться туда и все исправить, о могучий царь всех оборотней, потому что твоя пара в плачевном состоянии, и все по твоей вине. Ей надо поесть. И было бы замечательно, если бы она все-таки оделась.
– Я не могу приблизиться к ней, – сказал Майкл, вновь принявшись вытаптывать дорожку на ковре. – Я часть этой проблемы. Она не понимает наших правил, не понимает…
Дерик вскинул глаза.
– Так заставь ее понять, – с раздражением сказал он.
– Я пытался! – Майкл с трудом удержался, чтобы не пнуть шкаф. – Я пытался. Но это все равно что объяснять слепому, как выглядит синий цвет. Рассказывать глухому, что такое симфония. Тебе остаётся лишь надеяться, что они смогут догадаться… хотя всегда есть чертовски большая вероятность, что они никогда не поймут тебя. Ты знаешь, что она моя пара, и я знаю… Мы оба знаем, что она альфа-самка и ценный член Стаи. Но она-то этого не знает. Слишком рано. Месяц назад она даже не подозревала о моем существовании. Месяц назад я не думал, что просто… просто…
– Влюбишься? – тихо спросил Дерик.
Майкл застонал:
– Как могло все так быстрополететь к чертям? Она меня ненавидит, Дерик, и я не могу винить ее в этом. Я разрушил всю ее жизнь с той самой секунды, как зашел в тот лифт. И хуже всего то, что если она увидит мое превращение, даже если она поймет, что мы не психи, она просто придет в ужас.
– Так что же делать?
У вожака Стаи не нашлось ответа.
~~~
– Пожалуйста, мадам… Дженни… пожалуйста… Ну съешьте хоть немножко хлеба. Дара увидела, сколько вы вчера съели, и испекла эту буханку специально для вас, так что просто попробуйте, ну один кусочек?
Причитания Мойры тихим бормотанием доносились до сознания Дженни, молча глядящей в окно, на океан. Сегодня он выглядел именно так, как она себя чувствовала: мрачно и серо. Штормовая погода удивительно подходила под ее настроение, это был идеальный день, чтобы сидеть взаперти и предаваться печальным размышлениям; даже песок казался холодным и неприветливым, как грязный снег. Дженни все бы отдала, чтобы стать вердельфином, верокунем, веркарпом, кем угодно, лишь бы переплыть океан и больше никогда не возвращаться в этот сумасшедший дом. Живот, нывший и урчавший все утро, наконец успокоился, и только ощущение тяжести осталось в желудке, словно туда накидали камней. Она побеждена. Растоптана.
Как же ей хотелось растоптать Майкла Уиндэма.
Они пытались ее одеть. Мойра и какая-то незнакомка осторожно стащили Дженни с ее места возле окна и натянули на нее одежду, которая ей не принадлежала, одежду, которую купил для нее Майкл, планируя похищение. Дженни сорвала ее, не столь эффектно, как это удавалось Майклу, но вполне успешно выражая свое мнение на этот счет, а потом голой свернулась калачиком на прежнем диванчике, прижавшись лбом к стеклу и мечтая превратиться в вергуппи.
Мойра шептала, что понимает, что чувствует запах Майкла на ее коже и все-все понимает, но зачем наказывать ребенка за грехи отца, и, может быть, Дженни все-таки съест пару ложечек супа?
И так до самого вечера. За этот день Дженни думала больше, чем за всю свою прошлую жизнь (ха!), но так и не смогла найти выход из этой ловушки (кроме как запихать свою гордость куда-нибудь подальше).
Наступила ночь, и она задремала все на том же диване, не обращая внимания на затекшие ноги. И вот настал момент, когда в темноте кто-то поднял ее, пронес через комнату и уложил на кровать. Сквозь сон Дженни уловила запах Майкла и попыталась вернуться к бодрствованию, чтобы вновь съежиться у окна и смотреть на океан, на свободу, чтобы вырваться из этих рук, этих удивительно успокаивающих рук…
– Спи, Дженни. Окно никуда не денется.
«Мудрый совет», —успела подумать она прежде, чем провалиться глубоко в сон.
~~~
Майкл, беспокойно глядящий в злополучное окно, повернул голову сразу же, едва Дженни уселась на кровати. Он моментально понял, что она все еще спит; ее широко раскрытые глаза глядели сквозь него.
Дженни поднялась на ноги. Хорошо представляя себе, куда она держит путь, Майкл последовал за ней в коридор, поддерживая ее, когда на лестнице спящие ноги начали заплетаться. Мимо них прошел вернувшийся с ночной охоты Джон. Он удивленно распахнул глаза при виде наготы Дженни, но затем заметил, что она спит, разглядел Майкла за ее спиной и, вежливо кивнув вожаку, растаял в темноте.
Дженни бессмысленно бродила по нижнему этажу, пока Майкл осторожно не направил ее в сторону кухни. Там он отворил дверцу холодильника и увидел небольшой пластиковый контейнер с ее именем. Сняв крышку, он уловил восхитительно вкусный запах сырого мясного фарша, смешанного с яйцом и луком и щедро приправленного солью и перцем.
Он передал контейнер Дженни, которая не колеблясь зачерпнула целую горсть и принялась есть. Она довольно быстро расправилась со своим необычным ужином, а затем, когда Майкл закрыл холодильник и поставил опустевшую ёмкость в раковину, начала изящно слизывать сырое мясо с пальцев. Майкл молча наблюдал за ней.
И только теперь Дженни проснулась.
Он сразу заметил, как ее спящий взгляд прояснился и вспыхнул удивлением. Дженни посмотрела на себя, на Майкла, затем огляделась, соображая, где она находится.
– Я… я думала, что сплю.
– Ты проголодалась, – просто сказал Майкл. – И во сне пришла сюда, чтобы накормить ребенка.
– Я съела… я съела сырое мясо? – Дженни с отвращением коснулась губ. – Я все еще чувствую его на языке.
– Ты проголодалась, – повторил он. – И думаю, вкус не так уж плох. Это просто принято считать, что сырое мясо неаппетитно. Дженни… ты меня видишь? Ты знаешь, где мы находимся?
– Мы на кухне. И да, я тебя вижу. – К радости Майкла, в ее тоне мелькнули отблески прежнего огня. – Задай еще парочку глупых вопросов.
– Здесь темно, Дженни. Месяц назад в таком же мраке ты ничего не видела.
Последовала долгая напряженная тишина, которую вдруг прервал ее шепот:
– Что со мной происходит?
– Ты беременна оборотнем, – просто сказал он. – И разделяешь с ребенком кровь. Ты будешь есть сырое мясо, сможешь видеть в темноте и постепенно станешь сильнее, пока ребенок не родится. Это естественно.
– Это неестественно! Ничего из этого. – Дженни провела рукой по лицу. – Боже, я покупаюсь на ваш бред, вы сводите меня с ума, скоро я стану такой же чокнутой, как все вы…
– Неправда, – сказал Майкл, поднимая руку, чтобы погладить ее по плечу, касание было нежным и легким, словно взмах крыла бабочки. – И кажется, ты начинаешь это осознавать.
– Это должно быть правдой, – почти простонала Дженни. – Иначе какой у меня выбор? Все, что ты говоришь – реальность? Это все ты… ты запудрил мне мозги. Но так не должно быть, я этого не допущу!
– Дженни…
Оттолкнув Майкла, она выбежала из кухни, уверенно лавируя меж ящиков и стульев, хотя большинство людей в такой темноте были бы абсолютно слепы.
~~~
Спустя несколько часов Майкл зашел в ее комнату и обнаружил Дженни съежившейся все на том же диванчике у окна и рассеянно, едва ли не загипнотизировано глядящей на почти полную луну.
– Дженни… – начал было он и беспомощно замолк.
Пальцы просто зудели от желания коснуться гладкой кожи спины, но, к счастью, руки были заняты. Именно его неспособность держать себя в руках стала причиной такого ее состояния. Боже, он как щенок крутится вокруг нее, думая лишь о физическом наслаждении, о тех стонах, которые она издавала, когда…
– …Я рад, что ты все-таки съела завтрак.
– Голодовки не вышло, – безнадежно сказала она, так и не обернувшись. – Она просто подняла меня среди ночи с кровати и отправила на кухню за – боже упаси! – сырым фаршем. Спасибо, уж лучше тогда яичница.
Майкл решил не упоминать, что с течением беременности ее тяга к мясу будет лишь усиливаться.
– Я кое-что тебе принес.
Она промолчала.
Поставив чемоданы на пол, он наклонился и расстегнул замки. Дженни, услышав шорох за спиной, обернулась и в изумлении слезла с дивана.
– Моя одежда!
– Кое-какая, – подтвердил Майкл, а Дженни, отодвинув его с дороги, сделала шаг вперед. – Я съездил за ней ночью. Я же не мог допустить, чтобы ты разгуливала голой в течение следующих восьми месяцев, правда?
Она улыбнулась ему, так широко и искренне, что Майкл почувствовал, как его сердце пропустило удар.
– Спасибо.
Дженни раскинула руки, и на какую-то волшебную долю секунды ему показалось, что она собирается его обнять. Но в следующий миг она вцепилась в брюки, трусики и футболки.
«Ну и чего ты ждал, дурак? – с горечью спросил себя Майкл, – что она тебя поцелует и скажет: Эй, мистер Псих, я тебя прощаю за то, что ты дважды меня изнасиловал, я тебя люблю и хочу остаться с тобой навсегда, и – да, спасибо за одежду?»
Он развернулся, чтобы выйти из комнаты.
– Майкл, – робко окликнула его Дженни.
Он обернулся, и надежда запрыгала в его сердце как кролик. Шустрый кролик, отчаянно влюбленный в того, кто его ненавидит.
– Да, моя… моя сладкая? – он чуть было не назвал ее «моя мэйт» – ласковое обращение оборотней лишь вызвало бы у Дженни новую волну негодования.
– Майкл… можно я попрошу тебя об одном одолжении?
Он ждал. Она бросила взгляд в окно, на почти полную луну, луну, которая сегодня ночью созреет и призовет Майкла на охоту. В широко распахнутых глазах Дженни горели отчаяние и страх.
– Пожалуйста, можно я проведу эту ночь где-нибудь в другом месте? Обещаю, я не сбегу. Я… я сделаю все, что хочешь, если ты позволишь мне не оставаться в этом доме сегодня с… с тобой.
– В другом месте будет небезопасно, – сказал он так мягко, как только мог. – И я по-прежнему собираюсь уйти. Тебе на надо бояться повторения того, что случилось в лифте.
Ей в любом случае не надо бояться, подумал Майкл, но вслух ничего не сказал. В этот раз у нее не будет овуляции. Так что волчьи инстинкты скорее всего отправят его на поиски пищи для своей пары или заставят держаться где-нибудь поблизости. Следовать за ней из комнаты в комнату, пить ее запах, пожирать взглядом. А она придет в ужас… или возненавидит его… или и то и другое.
Майкл зажмурился от боли, которую принесла эта мысль, и тут же распахнул глаза, когда Дженни сделала то, чего он никак не ожидал от нее… даже не подозревал, что она на такое способна.
– Пожалуйста, – принялась она умолять его. – Я не чувствую себя здесьв безопасности. Твой дом очень красивый, но у меня от него мурашки по спине. – Каждое слово втыкало нож в его сердце, но Дженни, не замечая этого, продолжала выплескивать все свои страхи. – С каждой минутой я чувствую, как на меня надвигается нечто ужасное. Пожалуйста, позволь мне уехать в другое место. Майкл, пожалуйста, я сделаю все… все, что угодно… все, что хочешь.
– Не проси, – глухо сказал он. – Я не могу этого вынести.
Но Дженни его не слушала. За секунду она пересекла всю комнату и бросилась ему на шею, а Майкл по инерции обхватил ее руками, пошатнувшись под таким натиском.
– Дженни, послушай. Это не…
Он не смог продолжить, потому что она впилась в его губы, руки заскользили по его груди, теребя ткань рубашки, а ее запах – аромат сладких, сочных, спелых персиков – заполнил его ноздри. Сила ответного поцелуя заставила Дженни отстраниться.
– Все, – прошептала она ему в губы. – Все!
Его человеческая половина пыталась сопротивляться. «Подожди! Она пытается продать себя. Она думает, что если отдастся тебе, то сегодня вечером сможет уехать. Стой, идиот!»Вот только волк взял верх, стягивая с Дженни футболку, избавляя от шорт, в спешке разрывая трусики и швыряя ее на кровать, чтобы тут же оказаться сверху, сплестись с ней в крепком объятии, ощущая повсюду ее запах и будучи не в силах насытиться им. Он просто никогда не сможет насытиться. Майкл зарылся лицом в сладкий изгиб ее шеи, обхватил ладонями груди с дерзкими бархатными сосками и поцеловал ее так, что когда он все-таки отстранился, оба они задыхались.
Но даже когда его ладони поглаживали все ее тело, а губы сладко терзали ее рот, человеческая часть разума твердила ему, что Дженни действительно перепугана по смерти, раз готова отдаться ему, хотя совсем недавно морила себя голодом и расхаживала голой лишь для того, чтобы выказать ему свое презрение. Майкл сделал наконец над собой героическое усилие.
– Ты не можешь уехать, – прорычал он, покусывая мочку ее уха и спрашивая себя, как ему отстраниться от этого тела, когда его член буквально горит огнём, а ее мускусный аромат заполняет его ноздри? – Это небезопасно.
Она приподняла голову, прижимаясь лбом к его плечу.
– Знаю. Я знала, что ты мне не разрешишь, просто была в отчаянии. Я все следила за этой луной и совсем расклеилась, поэтому… Боже. Мне так стыдно…
Майкл поцеловал холмик ее груди.
– Не говори этого.
– Но все равно это так. – Дженни не отстранилась, позволяя ему зарыться лицом в ее грудь и словно не замечая того, что она перебирает пальцами его волосы. Майкл, даже мечтая о куда большем, таял от этих легких прикосновений, от ее пусть и временной покорности
– Потому что пыталась с помощью своего тела получить то, что хочешь?
Дженни не ответила, но он ощутил, как она нервно сглотнула.
– Это вовсе не делает тебя плохой. Скорее опасной. – Он усмехнулся. – Угрызения совести – вот чтоделает тебя человеком. – Он лизнул, потом нежно прикусил чувствительную кожу под грудью. Дженни вздрогнула, и Майкл услышал, как она сдавленно выдохнула.
– Думаю, – осторожно сказала вдруг она и зашевелилась, пытаясь выбраться из-под его тела, но, поскольку Майкл явно отказывался ей помогать, не слишком-то преуспевая в этом нелегком деле. – Раз уж ты не позволяешь мне уехать, нам нет нужды продолжать.
– Ты же не собираешься меня прогнать? – Наверное, на его лице отразился весь ужас, который он испытал, потому что в ее глазах вспыхнул дьявольский огонек.
– Да, – сказала она, – как раз собираюсь. Ты же обещал не принуждать меня, если речь не идет о наказании. А я не сделала ничего плохого…
– Пока что, – иронично вставил он.
– …поэтому тебе пора, – торжествующе закончила Дженни.
Майкл понял, что ей безумно нравится это ощущение власти над ним, а еще Дженни очень интересно, уйдет ли он на самом деле, хотя оба они могли чувствовать, как напряженно пульсирует его член.
– Дженни, умоляю…
– Нет, – отрезала она, поджав губы, но в то же время держась настороже, и Майкл, уловив острый запах ее тревоги, притворно застонал и сполз с кровати, поправляя свои джинсы, чтобы хоть как-то уменьшить дискомфорт.
– И насчет обещания…
– Вон!
Последнее, что он увидел, прежде чем выйти из комнаты, это ее взгляд, полный изумления и восторга.
Глава 9
– Что ты имеешь в виду, говоря, что вы все уезжаете? – пробормотала Дженни, делая большой глоток из кружки с горячим шоколадом.
Мойра, не обратив внимания на протесты Дженни, твердившей, что «ей, черт возьми, не нужна горничная», застелила кровать и, собрав грязные тарелки после обеда хозяйки, подняла глаза:
– Не все, только женщины, миледи.
– Но почему?
– Потому что вы так хотите, – просто сказала та.
– Но я никогда вам этого не говорила, кроме того ваш босс – Майкл, а не я.
– Альфа-самка призналась своему мужчине, что ее тревожит наше присутствие здесь этим вечером. Поэтому мы уходим. – Мойра пожала плечами. – Вот и все.
– Но я вовсе не… – Перехватив взгляд Мойры, Дженни замолкла. – Ну ладно, говорила. Но я ведь сказала это не вам. Только Майклу.
– У оборотней, – с улыбкой заметила Мойра, – очень острый слух. Кроме того, мы чувствуем запах вашего страха. И не хотим еще больше пугать.
– То есть вы действительно уйдете сегодня вечером из дома? Ради меня? Хотя я об этом даже не просила?
Мойра лишь бросила на нее взгляд, говорящий что-то вроде: «ну наконец-то до нее дошло».
– Правда, – медленно произнесла Дженни, – есть еще вероятность, что вы уходите только ради того, чтобы я не увидела, как вы все-таки не превратитесь в волков.
– После всего, что вы видели? Чувствовали? Ели?
– О, не напоминай мне!
– Вы все еще думаете, что мы чокнутые? Полгорода? Все, кто живет в этом доме? И отецвашего ребенка в том числе?
Дженни фыркнула:
– Ну я не говорила, что вы не меня убедить…
И тут же поежилась под суровым взором Мойры.
– Ну, – Мойра взялась за поднос, – в любом случае мы уходим. До завтра.
– Стой! – Дженни вскочила на ноги и чуть было не вцепилась в рукав Мойры, словно ребенок. – Ты сказала, что уезжают только женщины. А как насчет парней?
– «Парни», – сухо сказала та, – думают, что вы должны с этим справиться сами. То есть они остаются.
– Да уж, – крикнула Дженни, когда за Мойрой захлопнулась дверь. – Ну конечно же, остаются.
Она пнула подушку с такой силой, что та пролетела через всю комнату.
В дверь между спальнями коротко постучали, она приоткрылась, и в образовавшейся щели появилась голова Майкла.
– «Конечно же, остаются?» Ты о чём? И хватит швыряться подушками, им больше ста лет.
Дженни, как раз поднимавшая подушку, тут же ее выронила, словно та была раскаленной.
– Все женщины уезжают, – в ее голосе прозвучало обвинение.
Майкл нахмурился.
– Знаю, мне сказали. Кажется, они стали довольно преданны тебе за последние, – он бросил взгляд на свое левое запястье, – семьдесят два часа.
– Но парни-то остаются.
– Да. – И увидев замешательство на ее лице, Майкл добавил: – Женщины делают то, что хочет альфа-самка, и точка. А мужчины делают то, что будет лучше для нее. А это далеко не всегда одно и то же.
– Замечательно. То есть я и в самом деле так думаю. – Дженни театрально зевнула и потерла глаза, чувствуя, как на нее вдруг нахлынула усталость, которой она не могла сопротивляться. Она взглянула на Майкла и призналась, безо всяких шпилек и насмешек: – Мне страшно.
– Знаю.
– И почему это ты говоришь таким тоном? – сердито спросила она, вновь потирая глаза. – Так нежно и мило.
– Потому что я восхищаюсь тобой. Не только твоими физическими прелестями, как ты думаешь. – Он умолк, а затем добавил, так же открыто, как она только что заявила о своих страхах: – Я люблю тебя.
Дженни задохнулась на середине зевка и широко распахнула глаза:
– Нет, ты не можешь!
– Разве? – на его лице медленно расползлась та самая сексуальная улыбка, что вечно очаровывала Дженни.
– Просто тебе нравится мой запах. Майкл, будь благоразумен, – сказала она, стараясь сама удержаться в рамках благоразумия. – Ты не знаешь меня настолько хорошо, чтобы влюбиться. – А в голове крутилась одна радостная мысль: «Он любит меня!»
– Но все равно люблю, – как бы между делом бросил он.
– Майкл, – медленно произнесла Дженни, мечтая о том, чтобы промчаться через всю комнату, дотронуться до него… но будучи не в силах сделать даже шаг. – Если ты действительно меня любишь, тогда почему… почему так поступил со мной?
– Ты же хотела сбежать и найти Джеральда.
– Нет, – вырвалось у нее прежде, чем она спохватилась. Дженни покраснела. – Ну, то есть, я хочу сказать, может, и так.
– Именно поэтому, – просто сказал он. – Я не хотел тебя наказывать. Я хотел заняться с тобой любовью, доставить тебе удовольствие. Боялся, что могу навсегда отпугнуть тебя. – Дженни с удивлением заметила, что у него трясутся руки. – Мне отвратительна сама мысль о том, что пришлось тебя изнасиловать, – добавил он, выделяя каждое слово. – Но я готов применять такое наказание хоть тысячу раз, если это позволит удержать тебя подальше от Джеральда.
Когда они посмотрели друг другу в глаза, на секунду повисла тишина.
– Хм… похоже, я должна тебя поблагодарить, – пробормотала Дженни.
Майкл слегка улыбнулся.
– Устала, сладкая?
– Нет, – с вызовом сказала она, хотя веки, казалось, весят целую тонну. – Я все-таки хочу обсудить эту твою так называемую любовь.
– Обсудим лежа, – сказал он, беря ее за руку и мягко толкая на кровать. Прежде чем Дженни успела повернуться или сесть, Майкл улегся за ее спиной, прижимаясь к ней всем телом.
– Не собираюсь я спать рядом с тобой, – Дженни принялась извиваться в его руках.
– Если ты не прекратишь ерзать, – предупредил Майкл, утыкаясь носом ей в шею, – то о сне и речи идти не будет.
Дженни моментально застыла и опять зевнула.
– Нет, серьезно. Почему я должна поощрять тебя после того, как… – «Он любит тебя», – напомнила она себе. – Ну ладно, так уж и быть, оставайся, – проворчала она. – Мне как-то все равно.
Мурлычущий смех Майкла был последним, что она слышала.
~~~
Когда Дженни проснулась, уже стемнело, но она по-прежнему различала все в полумраке комнаты с потрясающей четкостью. Стараясь не думать о том, что это может значить (на этой неделе ты уже многое пыталась выбросить из головы, правда, деточка?), она предпочла сосредоточить внимание на Майкле, бродившем у изножья кровати. Его лицо блестело от пота, он постоянно проводил ладонью по волосам. Глаза в темноте сияли золотом. Дженни поняла, что он, должно быть, тоже заснул, и теперь слишком поздно, чтобы уезжать до… до…
– Майкл? – она с трудом протолкнула слово в пересохшее горло. Он не обернулся, даже не взглянул на нее. – С тобой все в порядке?
– Да, – пробормотал он.
И вдруг Дженни решила – хватит страхов! Ей не надо бояться изнасилования, если она сама проявит инициативу. И, если уж быть до конца честной с самой собой, у этого мерзавца оказались самые волшебные руки на свете. И она его хотела. Лежа ночами в своей холодной постели, она просто сходила с умапо его прикосновениям.
– Со страхами покончено! – объявила Дженни, вставая в полный рост на кровати. И прыгнула на Майкла.
Как она и предполагала, он поймал ее, отшатнувшись, правда, при этом так, что ударился спиной о стену.
– Я тут подумала, – заявила Дженни, заглядывая в его удивленное лицо и обвивая ногами талию. – Я же боялась повторения той сцены в лифте, ведь так? Всю неделю просто тряслась из-за этого. Черт, я даже пыталась тебя соблазнить, лишь бы ты отправил меня куда-нибудь подальше отсюда. Но если ятебя изнасилую, значит, бояться нечего. И все встанет на свои места.
– Да ты просто спя…
Она поцеловала его, прикусив нижнюю губу. Майкл застонал, пошатнувшись с Дженни в руках.
– Дженни…
Ее язык проскользнул ему в рот, встречаясь с его языком и сплетаясь с ним в бешеном поединке, но затем Майклу все же удалось отстраниться.
– Нет, сейчас не так, как раньше, сейчас… Слишком близко к моему превращению, и если ты передумаешь, у меня не хватил сил, чтобы остановиться… – Он поставил ее на пол и стиснул плечи. – Я не остановлюсь. А я никогда не смогу вновь тебя изнасиловать, даже в качестве наказания. Если утром я узнаю, что напугал тебя, причинил боль…
Дженни рванула его рубашку.
Майкл отпрянул от нее, тяжело дыша.
– Нет.
– Майкл, ради Бога! – пробормотала она и снова запрыгнула на него.
Обвив руками его шею, Дженни, не обращая внимания на хриплые требования немедленно прекратить это безобразие, зажала зубами его ухо и прикусила. Застонав, Майкл запустил пальцы в ее волосы, пытаясь отстраниться… но тут же передумал, прижимая ее лицо в своей щеке еще крепче. Она укусила его снова, и он прорычал:
– Я никогда тебя не пойму.
– Не повезло, – сочувственно сказала Дженни, мягко впиваясь зубами в его шею, чтобы тут же облизнуть место укуса.
Пошатываясь, Майкл подошел к кровати и, рухнув на нее, прижал Дженни к матрасу своим весом. Она разжала ноги, и он перекатился на бок, задирая ее футболку и зарываясь лицом в груди.
– Последний шанс, – простонал он.
– Согласна, – проворчала Дженни, стягивая футболку через голову и извиваясь, чтобы избавиться от шорт.
Дрожащими руками он принялся ей помогать, и через секунду они оба были обнажены.
Дженни едва не передумала, когда Майкл заставил ее перевернуться и встать на колени.
– Майкл, – удалось ей выдавить, когда он принялся покрывать поцелуями ее поясницу. – Все остальное – без проблем, но я не уверена, что уже готова к такому.
Он не ответил, и Дженни собралась уж было повторить, как вдруг почувствовала его язык, скользящий по самому чувствительному местечку …и погружающийся в ее тело. Она подавила стон и подумала: «Черт возьми, кого я обманываю? Мне это нравится, и ему прекрасно об этом известно».
Когда пальцы раздвинули повлажневшие складки, и язык принялся ласкать уязвимую плоть, Дженни застонала так громко, что даже Мойра, где бы та сейчас ни находилась, просто обязана была ее услышать. Майкл восхищенно рассмеялся в ответ, а потом его язык, извиваясь, вновь ринулся в ее глубины.
Казалось, и минуты не прошло, а Дженни уже начала дрожать под его сладкими искусными губами, тихо постанывая и чувствуя, как знакомое тепло зарождается где-то в животе и растекается по всему телу, предвещая приближение оргазма…
…Затем его налитая плоть толкнулась в ее тело, и головка, словно аппетитная слива, проскользнула внутрь…
А потом Майкл ринулся вперед, и это быстрое энергичное движение стало последним шагом на пути к вершине.
Дженни выкрикивала его имя, раскачиваясь навстречу рывкам, словно на американских горках удовольствия, когда один стремительный оргазм перетекал в другой. Низкий стон Майкла, больше похожий на рычание, зажег ее кровь и вызвал дикую потребность впиться во что-нибудь зубами.
Дженни ощутила, как он нежно прикусил кожу плеча, а потом содрогнулся внутри нее. Она последний раз толкнула бедрами навстречу Майклу, прежде чем он выскользнул из ее тела.
– Ох, – только и выдохнула она.
– Боже, – простонал он, рухнув лицом в подушки.
Дженни рассмеялась, а Майкл, вытянув руку, обхватил ее за талию и притянул ближе.
– Скажи правду, – хрипло сказал он, и когда она встретила его взгляд, Дженни увидела, что его зрачки стали совсем огромными, оставляя от радужки только узкий золотой ободок. – Ты ведь пытаешься меня убить? Вымотать так, чтобы я не мог превратиться?
Дженни фыркнула:
– Хочешь сказать, что не восстановишься за каких-нибудь пару секунд?
Он не улыбнулся в ответ на укол. Вместо этого Майкл пальцем коснулся ее губ, а потом провел шершавой ладонью по щеке.
– Не бойся, – сказал он, и его голос был таким хриплым, что Дженни едва разбирала слова. – Я не вынесу, если напугаю тебя.
– Самое смешное, – став вдруг серьезной, сказала Дженни, – что я совсем не боюсь. То, чего я с таким ужасом ждала… Я опередила события. Мне пришлось наброситься на тебя, в прямом смысле слова. Но меня это не волновало, потому что гораздо страшнее, когда ты пассажир, а не водитель.
– Не бойся, – повторил Майкл, тяжело дыша. – Но я не могу больше сдерживаться.
И он начал изменяться. Все произошло так быстро, что если бы Дженни моргнула, то пропустила бы этот момент. Его лицо и тело, казалось, расплылись, растаяли, перетекая в форму волка с сияющими золотыми глазами и густой черной шерстью такого же цвета, как волосы Майкла. Ни одного лишнего звука или движения. Дженни только что стала свидетелем чуда.
– Ой, – только и удалось ей выговорить, хлопая глазами, а волк слюняво лизнул ее щеку. Потом большая мохнатая голова опустилась, и язык скользнул по животу, где рос их ребенок.
– Майкл. О, Майкл, – прошептала она, вытягивая дрожащую руку и робко касаясь роскошной шкуры.
Когда волк – Майкл! – не отстранился от ее прикосновения, продолжая сидеть неподвижно, то Дженни позволила своему восторгу и любопытству вырваться на свободу, проводя ладонями по сильным лапам, хвосту, поглаживая величественную голову и даже зарываясь лицом в густой черный мех. Она вдруг поняла, что ее щеки мокры от слез, когда все переживания последних дней – страх, гнев, отчаяние – покинули ее так же легко, как Майкл сбросил человеческий облик.
Это все оказалось правдой. Они не были чокнутыми идиотами. Идиоткой была она, закрывая глаза на правду. Майкл на самом деле вожак стаи, а она – его пара и носит в себе его наследника. Она подвергалась опасности, потому что Джеральд жаждет власти. Майкл поступил правильно, когда нашел ее и привез в свой дом. И она совершила глупость, пытаясь сбежать.
– Майкл, – прошептала она, уткнувшись носом в мех, – я люблю тебя.
