Текст книги "Пленница любви"
Автор книги: Мэри Дэвидсон
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 6 страниц)
Глава 5
– Познакомьтесь, – провозгласил Большой и Страшный Мерзавец, обращаясь к собравшейся группе человек из пятнадцати. – Это моя невеста, Джанет Лоуренс.
– Мадам, – почтительно пропела в унисон толпа.
Дженни открыла было рот, чтобы высказать им все, что думает об этом как-там-его-зовут, но бессердечный ублюдок ее опередил.
– Она здесь совсем не по собственной воле, а, можно даже сказать, абсолютно против, – продолжал он. – Поэтому далеко не в восторге. А еще она беременна от меня.
Толпа счастливо выдохнула.
– …и от этого она тоже не в восторге. Это случилось, как, думаю, вы уже догадались, во время последнего полнолуния.
Кивки. Сочувственные взгляды. Дженни пришлось прикусить язык, чтобы сдержать рвущийся крик ярости.
– Так что она будет грубить, швыряться всем, что только попадет под руку и сделает все возможное, чтобы сбежать, – добавил он небрежно, словно она вовсе не стояла рядом с ним и не слышала каждое слово. – Она не понимает свою уязвимость и не в состоянии оценить деликатность своего положения. И вовсе не будет благодарна, если кто-нибудь вдруг укажет ей на это. – Он сделал паузу. – Будьте терпеливы.
Дженни закатила глаза. Стоящая с краю толпы миниатюрная, похожая на эльфа блондинка заметила это и подмигнула.
– Мойра, покажешь Дженни ее комнату?
Блондинка кивнула и тотчас же шагнула вперед.
Мистер Псих повернулся и поинтересовался с насмешливой вежливостью:
– У тебя есть какие-нибудь вопросы, Дженни?
– Только один. – Дженни замолчала. Он ждал, толпа также замерла в ожидании. – Как, черт возьми, тебя зовут?
Есть! Он чуть покраснел, из толпы послышалось несколько смешков.
Мойра хихикнула, но тут же закашлялась, едва он метнул на нее хмурый взгляд, и весело промурлыкала:
– Ой, мы даже не удосужились представиться, правда? Это Майкл. Майкл Уиндэм.
– Великолепно, – сказала Дженни, ничуть не удивленная. После всего, что стряслось за последний месяц, ее, казалось, уже ничто не может поразить. Уиндэмы управляли целой судоходной империей и слыли едва ли не более богатыми, чем сам Господь Бог. Отцу ее ребенка принадлежала башня, в которой находился тот злополучный лифт, и, наверное, даже журнал, в котором работала Дженни. Можно было догадаться. – Ненормальный и богатый.
– Боюсь, что да, – его улыбка была до раздражения сексуальной.
Дженни с отвращением отвела взгляд.
Мойра повела ее в изумительный особняк, который Дженни видела краем глаза из трейлера. После последней стычки с Большим и Страшным Уиндэмом она заснула со слезами на глазах. А когда проснулась, они уже подъезжали к усадьбе, красивее которой Дженни даже представить себе не могла. Потрясенная размерами и величием дома, она даже не сказала ни слова, когда Майкл бережно вывел ее из трейлера и принялся знакомить со своими домочадцами (оказалось, что рыжего зовут Джон, а блондин представился Дериком), которые заверили ее, что полностью разделяют «бредни» Майкла.
Дженни была просто восхищена особняком, стоящим прямо на берегу океана, и почти забыла, что ее держат в плену пятнадцать человек, таких же чокнутых, как и сам Уиндэм. Правда, она ни капельки не сомневалась – позже беспокойство вернется. Едва пройдут шок и удивление. Вот тогда будет большой скандал. Тогда…
– Надеюсь, вам здесь понравится, – сказала Мойра, ведя ее по дому, по сравнению с которым усадьба «Двенадцать дубов» из «Унесенных ветром» выглядела просто жалкими трущобами. – Мы так долго вас ждали.
– Ждали меня?
– Когда наш вожак найдет свою пару, – пояснила Мойра. Она была очаровательной изящной блондинкой с глазами цвета неба и бледной, почти прозрачной кожей, едва ли не на голову ниже Дженни (а сама Дженни могла похвастать пятью футами десятью дюймами роста). – Ему нужен наследник. Так жаль, что… – она смущенно замолчала.
– Вы даже не представляете, насколькожаль, – сухо сказала Дженни. – Мойра, послушайте, я, конечно, не думаю, что есть хоть один шанс, что вы поможете…
– Даже не просите, мадам, – твердо ответила та. – Я умру за Майкла. Как и все остальные.
– Другими словами, не трать зря воздух, прося кого-нибудь помочь удрать из этой тюрьмы, – закончила Дженни.
– А вот и ваша камера, мадам, – Мойра с усмешкой распахнула двери из красного дерева. Дженни ступила в комнату, красивее которой она еще не видела: сверкающий паркет, пушистые ковры, камин, достаточно большой, чтобы зажарить парочку свиней, несколько дверей. И кровать! Двуспальное чудовище, на котором с комфортом устроилась бы семья из шести человек.
– Ванная, туалет, гардеробная, балкон, – перечисляла Мойра, открывая поочередно все двери.
– Ого! – только и смогла пробормотать Дженни, выпучив глаза. Мойра хихикнула. – Ладно, допустим, эта комната занимает верхнюю строчку в списке Лучших Тюрем Мира. Но все равно паршиво, ну вы понимаете.
– Хмммм? – Мойра присела на кровать.
– Торчать здесь против моей воли, – нетерпеливо напомнила ей Дженни. Она ждала, что та покраснеет, признает свою вину, сделает хоть что-нибудь… кроме как пожмет плечами и равнодушно взглянет на нее, черт возьми! Вдруг ей в голову пришла тревожная мысль, и Дженни резко спросила: – А где спит Уиндэм?
– В соседней комнате, – просто ответила та.
– Только через мой труп!
– Вам придется обсудить это с ним, мадам.
– И хватит называть меня мадам. Мне не девяносто.
– Как пожелаете, миледи.
– Вон, – прошипела она, и к ее удивлению и облегчению, Мойра послушно вышла.
Дженни бросилась на кровать, принявшую ее в мягкие пуховые объятия. Она была слишком взбешена, чтобы вновь расплакаться, и это настроение было хоть каким-то разнообразием – в последнее время она только и делала, что ревела. А теперь настало время действовать.
– Хочешь перекусить прежде, чем предпринять первую попытку к бегству?
Это Уиндэм просунул голову в дверь, которая – ну естественно! – соединяла их комнаты. Перед глазами пронеслось видение, как дверь вдруг захлопывается, и его глаза выскакивают из орбит, а шея ломается с приятным хрустом.
Она оторвала голову от подушки.
– Хочу домой.
– Я знаю.
– Сейчас!
– Прости.
Дженни встала на колени, балансируя на мягких подушках и пушистых одеялах. Губы Уиндэма дрогнули, когда она не удержала равновесие и покачнулась.
– Уиндэм, последний раз говорю – я здесь не останусь. Не хочу иметь с тобой ничего общего. Ты преступник, негодяй и жалкий псих.
– Ты не боишься, – довольно выдохнул он. – Я знал, что ты не испугаешься.
– Не обольщайся. Я слишком злая сейчас, чтобы бояться. Слушай, идиот, если попытаешься удерживать меня здесь, будут страшные последствия. Я имею в виду облавы ФБР и переломанные кости. И я свалю отсюда при первой же возможности.
На секунду на его лице вдруг мелькнула тревога. Боится потерять секс-игрушку? Или по каким-то более глубоким причинам? Но он тут же вновь принял невозмутимый вид.
– Если попытаешься сбежать, будут последствия, – сказал он, заходя в комнату и тихо прикрывая за собой дверь.
Сменив костюм на шорты цвета хаки и белую футболку, он будто стал еще аппетитнее в этой домашней одежде, щедро демонстрирующей мускулистые ноги и грудь. Он был просто возмутительно загорелым, возмутительно красивым.
– В ближайшее время собираешься бежать? – поинтересовался он как бы между делом, словно говоря о температуре воздуха.
– Ты… ты, – Дженни задыхалась, не в силах подобрать слов в ответ на этот нелепый вопрос. – Ты не должен спрашивать о моем побеге.
– Ты же все равно не сбежишь. Мы тебя поймаем. Я не хочу, чтобы ты оказалась в опасности. И, как я уже предупреждал, если попытаешься бежать, будут последствия.
– Какие еще последствия? – поинтересовалась она, но тянущее ощущение под ложечкой подсказывало, что она уже знает ответ.
Его взгляд был абсолютно спокоен.
– Как в лифте.
Во рту у нее пересохло, сердце бешено забилось.
– Сходи к врачу, Уиндэм. Как можно скорее.
– Думаешь, мне нравится такой поворот событий?
– Думаю, ты просто в восторге, – с горечью пробормотала Дженни.
Кажется, Мистера Психа задели эти слова. Дженни никак не могла его понять.
– Я вижу только этот способ, чтобы тебя удержать, – вздохнул он, – потому что ты не веришь в опасность, которая тебе грозит.
Он подошел к кровати и взглянул на Дженни сверху вниз. Даже слепой разглядел бы голод в его глазах.
– Не буду лгать, какая-то часть меня отчаянно хочет, чтобы ты пыталась сбежать, – голос был хриплым. – Но пойми, я сожалею о тех обстоятельствах, что свели нас вместе. И мне жаль, что тебе не понравился мой дом.
– Я не говорила, что мне не нравится твой дом, – резко вставила Дженни.
– …но если попытаешься бежать, или снова набросишься на меня с кулаками, то я возьму тебя безо всяких угрызений совести.
– Ты…
– Я не могу стоять так близко к тебе и даже не иметь возможности дотронуться, – прошептал он, и на мгновение Дженни увидела в его глазах такую тоску и боль, что ей пришлось отвести взгляд. – Мысль о том, что ты будешь спать всего лишь в нескольких ярдах, сводит меня с ума. Но я не буду брать тебя силой, Дженни, – кроме как в наказание. Потому что, – грустно добавил он, – я знаю, ты презираешь меня так же сильно, как я тебя хочу, и просто не можешь находиться рядом со мной. Так что секс утолит мой голод и станет отличным наказанием для тебя. – Он отвернулся. – Хотел бы я, чтобы все вышло по-другому, – сказал он, не оборачиваясь. – Я все бы отдал, чтобы было по-другому.
– А знаешь, за что я бы отдала всё? – ласково поинтересовалась Дженни, нащупывая что-нибудь, чем можно в него швырнуть, но под руку не попадалось ничего смертоноснее подушек.
Он фыркнул и вышел из комнаты. Подушка врезалась в дверь и свалилась на пол с мягким стуком.
Глава 6
Раз уж этот садист-идиот – Уиндэм – так трепещет от одной мысли, что она сбежит… и раз уж он предупредил всех домочадцев, что она спит и видит, как бы удрать, Дженни решила на какое-то время побег отложить. При условии, конечно, что ее положение не изменится (то есть, если Уиндэм снова не решит, что у нее течка, или Мойра не подсыпет ей в молоко толченого стекла).
Так что она отправилась на обед с Уиндэмом и его домочадцами(которые были скорее друзьями, нежели слугами) в столовую, где оказалось окон больше, чем в солярии. Солнечные лучи заливали стол и отражались от светлого паркета, а Дженни, сидя в красивейшей из когда-либо виденных ею обеденной зале, мило комментировала, насколько вкусно все приготовлено. Остальные не отрывали от нее глаз, и, казалось, были несколько разочарованы тем, что она так и не начала швыряться тарелками или, перепрыгнув через стол, не бросилась к французским окнам, ведущим на пляж.
– А как давно ты знаешь, что ждешь ребенка от нашего вожака? – поинтересовался Дерик, передавая ей корзинку с хлебом.
Дженни, взяв ещё один кусочек хлеба с базиликом и положив на него ломтик высушенного на солнце помидора, взглянула на часы.
– Примерно шесть часов и четырнадцать минут.
Уиндэм поднял голову от тарелки с супом.
– Ты сделала один из этих тестов дома? А у врача ты не была?
– Мне назначили прием на сегодня. И я его пропустила. Угадай, почему, король психов?
Он даже бровью не повел, но Дженни видела, как кое-кто из сидящих за столом прячет улыбки.
– Тогда тебе надо к врачу. Мойра, займись этим. – Он взглянул на Дженни и нахмурился. – И будь добра – поищи женщину-врача.
– Да, сэр.
– А что, у вас тут так много врачей для оборотней, – насмешливо вставила Дженни. – Может, есть целый раздел в «Желтых страницах», или что-нибудь в этом духе? – все рассмеялись, а ей вдруг пришла в голову интересная мысль. – О, а нам, наверное, придется ехать для этого в город?
Дерик, сидящий слева от Уиндэма (сама Дженни сидела по правую руку), засмеялся:
– Хорошая попытка. Но врач приедет сюда.
– Ну, тем лучше для него.
– Для нее, – резко поправил ее Майкл.
Дженни выгнула бровь, но так ничего не сказала, вместо этого принявшись за свою курицу. Уиндэм ревнует? К врачу? Смешно. Хотя, возможно, она сумеет этим воспользоваться. Надо запомнить на будущее.
– А ты так злишься, потому что думаешь, мы все тут чокнутые, или потому что ты здесь против своей воли? – поинтересовался Джон.
– Мне не кажется, что это уместный вопрос, – укоризненно заметил Майкл.
– О да, я думаю, есть много причин, по которым я прихожу в бешенство, как я могу выбрать что-то одно?
– Я хотел сказать, – Джон покраснел, – что полнолуние через три дня. И ты сможешь увидеть, как кто-нибудь из нас превращается, тогда ты больше не будешь думать, что мы тут все больные, и, наверное, тебе будет легче это принять, и… С тобой все в порядке?
Дженни и в самом деле почувствовала, как кровь отхлынула от лица, а руки задрожали. Уронив ложку в суп, она вскочила и бросилась бежать, куда-нибудь, куда угодно, где можно спрятаться.
Майкл догнал ее на лестнице, ведущей на второй этаж, но Дженни вырвалась и помчалась наверх. Не говоря ни слова, он последовал за ней в ее спальню.
– Полнолуние? – повернулась она, ненавидя себя за то, что в голосе проскальзывают пронзительные нотки паники. – Опять полнолуние? Я не могу снова пройти через это …это безумиес тобой! Не трогайменя!
Майкл, не обращая внимания на крики и сопротивление, притянул ее к себе и стиснул в крепком объятии.
– Все хорошо, – пробормотал он ей в волосы. – Я собирался уехать из поместья, когда настанет время превращения. Я бы не принудил тебя снова. Я же обещал, что не буду тебя принуждать, кроме как в качестве наказания.
– Почему я должна тебе верить? – задыхалась Дженни, прижимаясь лбом к его плечу. От него так вкусно пахло. И она никак не могла понять, успокаивает ее это или еще больше злит.
– Я многое натворил, Дженни, но когда я нарушал слово?
Она неохотно пожала плечами и застыла, пытаясь вспомнить. Затем откинула голову, чтобы заглянуть ему в глаза.
– А что насчет остальных? Они же все думают, что тоже оборотни.
– Женщин не стоит опасаться, ведь ты моя пара, а значит – альфа-самка. Нет, Дженни, послушай, даже если это все бред, в любом случае, мы должны играть по правилам, ведь так? А мужчины не могут – не посмеют – коснуться тебя без моего разрешения. – В его голосе послышалась сталь. – А я никому этого не позволю. Никогда. Так что тебе не надо бояться.
Дженни фыркнула.
– Это правда, – он прижался теплыми губами к ее лбу. – А теперь пойдем, закончим обед. Ты же не хочешь, чтобы ребенок голодал, правда?
– Нет, – выдохнула она.
Дженни взглянула на него еще раз, а он, обняв ее за плечи, повел обратно в столовую.
Ей в голову вдруг пришла еще одна мысль – пожалуй, немного поздновато, но в последнее время ее мыслительный процесс несколько расстроился от постоянных стрессов.
– А что ты думаешь? В смысле, о моей беременности? Кажется, у меня не было возможности спросить об этом раньше. Хотя, не то чтобы меня это так уж волновало, – поспешно добавила она.
– Я очень рад, – ответил он, даря ей теплую улыбку. Майкл наклонился ближе, и Дженни поняла, что ему очень хочется ее поцеловать, но что-то (запоздалая забота о ее чувствах?) удерживало его. – Я люблю детей. А Стае нужен наследник. И теперь для достижения этой цели у меня есть ты, верно?
Он ее дразнил, но Дженни не оценила юмора.
– Знаешь, на какую-то долю секунды ты показался мне почти милым, – холодно сказал она, выскальзывая из-под его руки, – спасибо, что снова стал таким придурком.
За обеденным столом все оборотни – то есть люди – по-прежнему смотрели на пунцового от смущения Джона.
– Мне так жаль, – принялся он извиняться, завидев Дженни. – Я не должен был напоминать о полнолунии. Я забыл, что… – он осекся и, бросив быстрый взгляд на Майкла, покраснел еще сильнее. – Мне нет прощения. Я очень…
– Пожалуйста, хватит. – Закатив глаза, Дженни остановила этот поток слов и уселась на свое место. – Извиняться здесь надо прежде всего мне. Уверяю вас, в мои привычки вовсе не входит швыряться столовыми приборами и удирать в спальню лишь при упоминании в разговоре слова «луна».
Все рассмеялись, громче всех – Майкл, Джон с облегчением улыбнулся, а Дерик положил ей на тарелку еще одну куриную грудку.
~~~
– Как насчет экскурсии, Мойра? – поинтересовалась Дженни, как только со стола были убраны грязные тарелки. – Хотелось бы осмотреть мой новый дом.
– Она попытается сбежать, – предупредил Дерик, приканчивая очередной персиковый щербет.
– Знаю, – ощетинилась Мойра, – можешь меня не предупреждать, мистер Правая Рука.
– Приведите ее ко мне сразу же, как поймаете, – небрежно заметил Майкл, и Дженни очень не понравилось, как при этом заблестели его глаза.
– Эй, – крикнула она. – Пленница по-прежнему в комнате. Вы не можете обсуждать это где-нибудь в другом месте?
Хихикнув, Мойра протянула ей руку. Дженни, удивленная таким дружелюбием, приняла ее.
– Пойдёмте, – сказала та. – Начнем с сада. Если решите ударить меня по голове, чтобы удрать, постарайтесь не испортить прическу.
– Боже упаси, – пробормотала она себе под нос, но послушно последовала за Мойрой на улицу.
Ее побег был намечен на завтра, в крайнем случае – на послезавтра, но в любом случае – до полнолуния. В чем бы там ее ни уверял Майкл, она не собиралась оставаться в доме (каким бы шикарным тот ни был), в компании двадцати чокнутых психов. Дженни даже не хотелось находиться с Майклом в одном штате, когда на него вновь нахлынет то самое состояние. Она боялась не столько изнасилования, сколько того удовольствия, что оно может принести. Щеки вспыхивали от стыда всякий раз, когда она вспоминала, как он заставил ее кричать в экстазе. На секунду она словно вернулась в тесный темный лифт, ощущая плоть Майкла меж своих бедер, впиваясь пальцами в его плечи, безмолвно требуя еще и еще…
Она тряхнула головой и сосредоточилась на экскурсии. Сейчас не время для грез. Пора обдумывать план побега и удирать куда-нибудь подальше от этих ненормальных.
Когда они добрались до розария, Мойра тихо произнесла:
– Я вас не виню. За то, что вы так расстроены, я хочу сказать. Это, наверное, было… – она сделала паузу, а потом робко спросила: – Это было очень страшно?
– Что? Вы имеете в виду, застрять в лифте с вашим боссом? Ну, погас свет, поэтому я не могла больше читать свой «Гламур»…
– Это очень любезно, что вы пытаетесь шутить, но… Я даже не могу представить, каково это было для вас – обычного человека, который к тому же не верит в оборотней. Вся эта разорванная одежда, царапины и укусы, когда вас швыряют на колени, овладевают, игнорируя крики и слезы… Наверное, вам пришлось обратиться к врачу, – Мойра чуть не плакала, – из-за ваших… ваших травм. Так что неудивительно, что вы ненавидите его. Всех нас.
– Ну… да. Да, это было бесконечное мучение. А что это там за здание?
Мойра послушно принялась показывать сарай садовника, а Дженни безуспешно пыталась прийти в себя. Та вообразила все с точностью до наоборот. Майкл сделал все, чтобы ее успокоить, чтобы доставить ей удовольствие, убедиться, что она готова. Он все время сдерживал себя. И что бы подумала полная сочувствия Мойра, если бы Дженни призналась, что для нее это оказалось самым захватывающим, самым восхитительным сексуальным опытом за всю ее жизнь? И почему Майкл, теряя контроль над собой, все же сделал все возможное и невозможное, чтобы не причинить ей боли и даже привести к экстазу?
На секунду она вернулась в тесный темный лифт…
Дженни тут же выбросила из головы эту мысль, правда, не с такой твердостью, как хотелось бы.
– Вы не можете покинуть поместье, – как бы между делом проговорила Мойра, – пока мы не убьем Джеральда. Но даже после этого Майклу придется убедиться, что опасности больше нет.
– Что?! – Дженни едва не свалилась в розовый куст. – Вы говорите, надо кого-то убить, чтобы я смогла уйти?
– Разве вожак не рассказывал вам о Джеральде?
– Если честно, я стараюсь не слушать, когда Майкл начинает болтать о причинах, по которым он считает вполне нормальным нарушать закон.
– Ваш закон, – отметила Мойра, – не наш.
Дженни наклонилась понюхать серую, почти серебряную розу.
– Ладно, допустим. А какой тогда у вас закон?
– Безопасность жен и детей всегда на первом месте, превыше всего. Майкл защищает вас. Потому что знает, что так должно быть, и потому что он должен подавать пример другим. Как мы можем следовать за тем, кто не в состоянии обеспечить безопасность своей пары?
– Я не его пара, – резко ответила Дженни.
– Нет, – покачала головой Мойра. – Вы не правы.
Дженни мрачно размышляла над этим все пять минут, что им понадобились, чтобы дойти от розария до пляжа.
– А как Джеральд вписывается во всю эту картину? – спросила она наконец.
– Он враг. Его изгнали из Стаи пять лет назад. Жена рожала ему только девочек, а он хотел наследника, который смог бы оспорить власть вожака. Сам он слишком труслив, чтобы бросить Вызов, он хотел, чтобы сын сделал за него грязную работу. – Милая, изящная Мойра брезгливо сплюнула в песок.
– Эй, хватит плеваться. – Дженни сбросила туфли и пошевелила голыми пальчиками в набежавшей волне, осматривая горизонт и раздумывая, сумеет ли она доплыть до Англии. Идея, несмотря на всю утопичность, выглядела весьма привлекательной. – Значит, жена рожала ему только дочерей? А в учебник биологии этот придурок заглянуть не пытался? Пол ребенка зависит от отца.
– Джеральд несколько… старомоден, – неохотно выдавила Мойра. – С ним Стая стала бы такой же, как до Уиндэмов. Дикой, необузданной. Джеральд убил жену после рождения четвертой дочери. Майкл был готов его казнить, но старшие дочери умоляли пощадить жизнь отца. Поэтому Майкл его всего лишь изгнал. Теперь он отщепенец и может прийти к власти, лишь захватив следующего вожака Стаи.
– То есть похитив меня, – сухо подвела итог Дженни.
– Если вы когда-нибудь окажетесь на пути Джеральда, он вас убьет, чтобы отомстить Майклу – что может быть хуже, чем потеря жены? Или он будет держать вас в плену, пока вы не родите, заберет ребенка и только тогда вас убьет. И это будет отличная месть, потому что, став отчимом следующего вожака, он быстро придет к власти. И мы вновь вернемся к временам дикости и крови. – Мойра, не мигая, уставилась на Дженни. – Это будет конец для всех нас. – Пауза. – Вы не можете уехать, пока Джеральд жив.
Дженни почувствовала, как по позвоночнику пробежали мурашки от страха, но она постаралась взять себя в руки. Это все лишь часть их бреда, так Майкл пытается оправдать ее похищение. Она не собирается в это верить.
Надо выбираться отсюда.
~~~
Падая с ног от усталости – то ли от безумных событий последних нескольких часов, то ли от раннего токсикоза, – когда Мойра привела ее обратно в дом, Дженни отправилась прямиком в спальню и рухнула в постель. Кровать оказалась невероятно удобной, комната – удивительно красивой, и, будь Дженни здесь по своей воле, она наслаждалась бы каждой секундой своего пребывания в поместье.
Черт возьми, сонно подумала она, наблюдая, как солнечные лучики пляшут на золоте обоев, у нее ведь никого не было еще со времен колледжа. При других обстоятельствах она слопала бы Уиндэма с всеми потрохами.
Это онабы его изнасиловала. Красивый, богатый, умный, галантный – когда не насиловал и не похищал девушек. Отличный улов! А эти глаза… эти глаза…
Да, Дженни определено хотела бы встретиться с ним при другихобстоятельствах.
Но, как говорила мама, что было, то было. И сейчас ее цель – не заигрывать с сумасшедшим, а убираться отсюда ко всем чертям.
И с этой тревожной мыслью она погрузилась в сон. Чтобы вновь, в который раз за этот месяц, очутиться в лифте. Он снился Дженни два-три раза в неделю, только в этих снах Майкл ее не спасал. Он использовал ее и бросал, поворачивался к ней спиной и одним прыжком выбирался наружу, оставляя ее в тесной темной кабине слушать, как страшно лопаются тросы, а потом возникает это тошнотворное ощущение свободного падения, и ноги отрываются от пола, она бьется головой о потолок, а желудок поднимается к горлу, и все это время она кричит ему, кричит, чтобы он спас ее, и…
– Дженни… Тихо, Дженни, все в порядке. Ты в безопасности.
– Ха, – тихо выдавила она, открывая глаза, и к своему удивлению, обнаруживая, что лежит в его объятиях.
Он сидел на краю кровати и держал ее на коленях, как самую большую куклу в мире. Когда она положила голову ему на грудь, то услышала возле уха до смешного успокаивающее биение его сердца.
– Тебе часто снится лифт? – спросил он, и голос, исходящий откуда-то из груди, показался ей глубоким мурлыканьем.
– Нет, – соврала она. Через мгновение она будет готова вновь разыграть возмущение и начнёт вырываться из его рук. Но только через мгновение. А пока было так приятно лежать в этих нежных объятиях. Даже если он псих. Даже если по его вине она попала в такую передрягу. – Ни разу.
– Мне тоже, – тихо сказал он, словно не слыша ее лжи. – Только в моих снах я не могу тебя спасти. И ты падаешь. А я с криком просыпаюсь.
Она съежилась в его руках, а он погладил ее спину и что-то прошептал – она не разобрала слов, но интонация была успокаивающей.
– В моих, – пробормотала она, – ты меня бросаешь. Насилуешь и уходишь, лифт падает, и они соскребают то, что от меня осталось, в банку из-под желе.
Он крепко стиснул ее.
– Никогда. Я бы умер прежде, чем допустил это.
– Знаю. – И она вдруг поняла, что это такая же правда, как то, что ее зовут Дженни Лоуренс. – Ты уже это доказал, ведь так? Но я все равно не могу избавиться от этих кошмаров.
– Я тоже, – согласился он.
Дженни заметила, что его правый сосок, который находился лишь в паре дюймов от ее губ, затвердел. Наверное, из-за того, что всякий раз, когда она открывала рот, его обдавало горячим дыханием. И у Дженни возникло вдруг нелепейшее желание поцеловать его. Облизать, проверяя, какой он окажется на вкус. Во рту вдруг пересохло от этого внезапного, непреодолимого желания ощутить в себе хоть какую-то часть его тела.
Майкл потерся щекой о ее макушку, и она почувствовала в его теле такое же странное напряжение, как в ту ночь в лифте. Он ее хочет, вдруг поняла Дженни с всплеском возбуждения. Хочет, но боится что-нибудь сделать, боится, что она станет драться, орать на весь дом, осыпать его бранью. Он предпочитает сохранить этот хрупкий мир, что они негласно заключили, так долго, как это возможно. А как он отреагирует, спросила себя Дженни с мрачным удовольствием, если она вдруг опустит голову и поцелует его сосок? А потом спустит шорты до щиколоток и возьмет его плоть в рот?
– Я пришел за тобой, – сказал он, и голос показался ей охрипшим, – доктор уже приехала.
И в ту же секунду Дженни все вспомнила: она беременна от него и находится в этом доме против своей воли. Усевшись, она оттолкнула Майкла.
Доктор, представившаяся как Роуз Мэдисон, ждала на первом этаже возле лестницы. Дженни встретила ее словами:
– Приятно познакомиться, я Дженни Лоуренс, они все чокнутые и держат меня в плену, вы поможете мне выбраться отсюда?
Доктор – миниатюрная брюнетка с глазами цвета виски – сочувственно объяснила, что она тоже оборотень, что для нее большая честь быть врачом супруги вожака Стаи, а также будущего вожака, и не будет ли миледи столь любезна пописать в эту баночку?
Дженни, выхватив пластмассовую баночку из рук доктора Мэдисон, метнула злобный взгляд на Майкла, проигнорировала ухмылку Дерика и, громко объявив: «Я вас всех ненавижу», удалилась в ближайшую ванную.
Через полчаса доктор Мэдисон подтвердила беременность и протянула ей что-то вроде… да, это и правда было ведерко из-под мороженного, доверху наполненное «pre-natal» витаминами.
– А это что, черт возьми, такое? – беспомощно поинтересовалась Дженни, взвешивая в руке ведерко и поражаясь его тяжести.
– Вам нужно принимать по четыре штуки в день, чтобы ускорить ваш обмен веществ, – сообщила доктор Мэдисон.
– Ну да, конечно, – ехидно заверила ее Дженни.
Доктор Мэдисон проигнорировала этот укол, предупредила, что надо соблюдать диету и сказала, что им следует вновь увидеться через две недели.
«Ага, разбежалась», – подумала Дженни. Обернувшись и посмотрев на Майкла, Дерика и Мойру, она решила: сейчас или никогда. Если ей не удастся от них избавиться, она пропала.
– Доктор Мэдисон, можно поговорить с вами с глазу на глаз об одном ээээ… женском деле? – спросила она, изображая смущение.
– Конечно, – сразу же ответила та, а все остальные вежливо испарились. – Пойдемте, проводите меня до машины.
На улице Дженни огляделась и, не увидев никого поблизости, последовала за врачом к ее автомобилю, небольшому стильному «Ford Taurus».
– Ммм… кое-что об оборотнях. Если это все правда, то значит, я произведу на свет помет щенков?
Доктор Мэдисон ласково рассмеялась.
– Нет, у вас не будет помета. Максимум двое, но для нашего вида это большая редкость. И оборотень не превращается в волка до наступления половой зрелости. Он или она будет вполне обычным ребенком лет до тринадцати. – Она улыбнулась. – Вот тогда начнется настоящий кошмар. Но не переживайте о том, каково это – быть матерью для вервольфа, наш вожак поможет вам. Мы все вам поможем.
– Да уж, вырастим оборотня всей деревней, – сухо сказала Дженни, словно ненароком крутя в руке огромное ведро с витаминами. Как там их надо принимать – по четыре штуки в день? Того, что дала врач, хватит лет на десять.
– Когда речь идет о следующем вожаке Стаи, то конечно, – доктор Мэдисон вновь стала серьезной, внимательно глядя на Дженни. – И еще кое-что. Ваш ребенок очень ценен. Не только из-за его статуса, но и потому, что дитя оборотня и обычного человека часто умеет контролировать превращение. Обращаться в волка в любое время, не только в полнолуние.
Дженни не смогла не восхититься многогранностью их фантазии.
– Так вот почему другие на меня не обижаются? А я думала, что человеческая кровь должна разбавлять вашу и ослаблять наследственность.
– Не в этом случае. И смертные матери очень ценятся. Особенно такие умные и отважные. Каждый раз, когда вы огрызаетесь на Майкла, или делаете все, чтобы скрыть свой страх, вы нравитесь им все сильнее. Нравитесь емувсе сильнее.
– О, – только и произнесла Дженни, окончательно растерявшись.
– Ну, – рассудительно сказала доктор Мэдисон. – Кому же хочется видеть супругой правителя размазню?
– Но только не меня, – ответила Дженни и, размахнувшись тяжелым ведром, двинула им Роуз Мэдисон по голове.
Удар отбросил маленькую женщину на машину, откуда она тяжело сползла на гравийную дорожку. Дженни, собираясь переступить через бесчувственное тело, с изумлением обнаружила, что та все еще цепляется за сознание.
– Не надо, – невнятно произнесла та, пытаясь подняться на ноги. – Это слишком опасно. Джеральд вас убьет.
– Простите, – искренне сказала Дженни. В конце концов, доктор была почти на целый фут ниже ее. Хотя и оказалась чертовски крепкой.
